Это всё меняет

      Первое, что ощутил Иккинг, это морозный холод. Ничего необычного, но сейчас лето, верно же? Белый свет резанул глаза, от чего тот зажмурился, автоматически прикрыв ладонью лицо. Под ним послышался хруст снега. Оглядевшись, он осознал, что находится в лесу посреди зимы. Слышался завывающий ветер, резво падал снег крупными хлопьями, от чего смутно было всё видно. В некоторых местах метель кружила водоворотом летящих снежок. Холодная, но чудесная картина. Повсюду глубокие сугробы, а деревья настолько сильно были укутаны снегом, словно одеялом в несколько слоёв. У каждого дерева была своя чудаковатая форма. Да и сам Хэддок был практически утоплен в снег. Встать было проблематично, но у него это получилось. Выдохнув, из его рта пошёл пар. Посмотрев на своё тело, он осознал, что находится в зимнем комплекте одежды, а на плечах закреплена добротная меховая накидка белого цвета с редкими чёрными вкраплениями. В такой не страшен любой мороз. Но есть одна загвоздка. У него никогда не было этой одежды. Да и ему совершенно неизвестно, где конкретно он находится и как он сюда попал.       В любом случае оставаться на месте не вариант. Нужно идти и думать, что делать дальше. Неужели он в этом лесу совершенно один? Иккинг никогда не любил просто сидеть и ждать спасения. Он что, без рук, без ног? Да даже если бы так, то передвигался бы ползком. Наверняка рано или поздно на что-нибудь наткнётся. Так он и решил просто идти, куда глаза глядят. Шагать по сугробам было энергозатратно. Приходилось высоко поднимать ноги и чуть ли не перепрыгивать. Таким темпом Хэддок немного пути пройдёт, но выбирать не приходилось. Шаг за шагом он шёл дальше в лес. Разглядывая окружение, Иккинг заметил кое-какие странности. Например, в лесу было очень тихо: только хруст снега под ним и звучание метели. А на самом снегу не было никаких следов, даже от диких зверей. Абсолютно чистый нетронутый покров. Ощущение полнейшего одиночества. Но это на удивление Иккинга не страшило, а даже, наоборот, создавало некую гармонию с самим собой. Он не ощущал сильного мороза, голода или тот же самый страх. Где-то в глубине души Хэддок понимал, что он здесь не ради результата, а для процесса. Неважно куда он придёт, главное, как идёт. Нет цели, есть только путь.       Неизвестно, сколько прошло времени. То ли минут двадцать, а может счёт пошёл на часы. Будто само время вовсе остановилось, зациклилось на каком-то промежутке и повторяет вновь само себя. Пока Хэддок брёл по сугробам, то параллельно рассматривал зимние пейзажи. Деревья были настолько высоки, что даже не было видно верхушек. Веточки ивы превратились в сверкающие стеклянные гирлянды, а замёрзшая гладь воды градиентом переливалась на пасмурном солнце. От холода и тёплого дыхания Иккинга его брови и ресницы и часть волос покрылись белоснежным инеем. Да и в целом он органично сливался с пространством, будто находится на своём месте. Вечно странствующий кочевник в снежной стране.       Но рано или поздно даже «вечный» покой сходит на нет. Сзади себя Хэддок уловил низкое угрожающее рычание. Медленно повернувшись назад, он увидел вдалеке тёмный силуэт волка. Настолько чернильный, что тот пятном выделялся на белёсом пространстве. Даже с учётом расстояния, тот волк выглядел гигантским и очень устрашающим. Вздыбив шерсть и сгорбившись, он готовился к нападению. Его жёлтые глаза опасно поблёскивали, суля ничего хорошего. Самое время спасаться и экстренно что-то выдумывать. Но Иккинг стоял на месте. Также спокойно и умиротворённо как и раньше. Почему-то он не боялся его. Напротив, когда он вглядывался в этого зверя, то наполнялся сочувствием и состраданием. Бедный одинокий волк. Напуганный и обозлённый на мир. Как он дошёл до такого состояния? Кто его обидел? Не хотелось убегать и оставлять этого волка вновь в одиночестве.       Обнажив острые клыки и чуть ли не с пеной у рта, волк рванул прямиком к парню, тот даже не двинулся с места. Когда в беге зверь касался снега, то тот сразу чернел, покрываясь ледяной коркой. Будто от самого волка исходила некая негативная энергия. Он не был похож на обычного зверя из плоти и крови. Это больше напоминало дух или воплощение эмоций. Его форма тела не имела чёткого контура, вместо этого исходила дымка. Но даже на этом странности не заканчивались. Пока волк бежал к Хэддоку напрямик, устрашающе клацая зубами, тот в моменте видоизменялся. И чем ближе он приближался к Иккингу под его неотрывным внимательным взглядом, тем сильнее уменьшался в размерах и будто бы молодел. От былой зверской морды ни осталось и следа. Чёрный волк всё равно продолжал агрессировать, несмотря на свою трансформацию. В итоге к парню уже прибежал маленький волчонок и бешено вцепился тому в сапог, пытаясь прогрызть, но не особо получалось. Зубки-то не такие остренькие.       Усмехнувшись, Иккинг опустился к волчонку и отцепил его от сапога, взяв на руки. Тот сначала сопротивлялся, пытался вырваться и убежать, но Хэддок крепко его зажал, зафиксировав лапы. Чёрный волчок всё пытался кусаться, неистово рыча, но в конечном итоге смирился, вздохнув, и замолчал. Когда тот полностью успокоился, Иккинг начал его гладить, обнимая. И через некое количество времени, с каждым касанием ладони парня к шерсти, та вместо чёрной становилось серой. А из серой она постепенно становилось белоснежной. Теперь в руках Хэддока уже совершенно другой зверь. Опустив того волчонка на снег, тот неуклюже побежал вперёд, кого-то увидев. Проследив за ним, Иккинг повернулся в ту сторону, где неподалёку стоял взрослый белый волк. Детёныш прижался к ногам того волка, а тот в свою очередь принюхался к тому и облизал. Хэддок подошёл ближе к волкам, те были не против. Они его не боялись. Легонько коснувшись шерсти белого волка, он начал его поглаживать. Ощущения от меха были такие приятные. Необыкновенная мягкость. Они втроём сели на снег и просто проводили с друг другом время. Взрослый волк лёг, положив голову на ногу Иккинга. А маленький беленький волчок всё носился вокруг них, прыгая по сугробом из стороны в сторону, как заяц. И всё норовил напрыгнуть на парня и его облизать. Хэддок постоянно от того уворачивался, смеясь, но тот волчара был слишком настырный, то и дело выполняя задуманные облизашки-целовашки. — Перестань. Ну, хватит, — мотал головой Иккинг то туда, то сюда, пытаясь увернуться от шершавого языка. Открыв глаза, он увидел перед собой коричнево-бежевую мордочку кошки, которая всё норовила его облизать. А сам Хэддок находится у себя в хижине на первом этаже, на полу. И то, он смог это определить только по мутным цветовым пятнам, так всё кружилось, вертелось и двоилось. Головная боль дала о себе знать, а собственное дыхание унижало его в режиме реального времени. Чуть двинувшись, он ощутил нещадную боль в затылке и пояснице. Какой дурак предложил спать на полу? А, это был он сам. Точно дурак. Поэтому Иккинг сразу же перестал двигаться, чтоб эти неприятные ощущения ушли. Не только болью всё оканчивалось. Нет. Он был весь измазан чем-то липким и маслянистым. Как противно. Ааста ещё слизывала эту сладкую, местами засохшую, смесь на коже. Видимо ей вкусно. Специфические у неё вкусы.       Лежи — не лежи, а вставать надо. Он попытался сесть. Не с первого раза у него вышло, но с третьего да. Ох уж эти «прекрасные» ощущения. Такое состояние, будто при смерти. Как будто вернулся вновь в плен. Обняв кошку и поглаживая её, он вновь осмотрел комнату. Да уж, не лес и тем более не зима. А вместо волков Ааста и Вигго. Там у него ничего не болело. Приятная прохлада и мягкий мех волков. А здесь стояла духота. Боги, спасите. Интересный сон был. К чему он приснился Иккингу? Это какая-то подсказка или просто его бред? Теперь уже неважно. Прощай, чудесный сон. Здравствуй, суровая реальность со своими последствиями в виде похмелья. Как он вообще докатился до состояния такого? Хэддок тяжко вздохнул. Какой позор. Больше он вообще не будет пить никогда. Никакого чуть-чуть. Это чуть-чуть превращается в куда более весомый объём. Ещё небось что-то натворил вчера. А вот что? Пока мозг защищает от этой информации, но ненадолго. А дальше хоть сгори со стыда.       Иккинг посмотрел в сторону Вигго. Тот совсем бедолага. Он хотя бы дышит? Заволновавшись, Хэддок коснулся его шеи, дабы проверить пульс. Ощущались мелкие колебания. Живой. Вот и славно. А так Гримборн выглядел помято и непривычно, тот всегда весь из себя аккуратный. Во всём виноват торт и алкоголь. Так-то и сам Хэддок выглядит не бодрее варёной рыбы. Ааста внезапно вырвалась из рук Иккинга и нацелилась на мужчину. Теперь пора его доставать и будить, вот же кошачья чертила. А пока та лезла к Вигго, юноша посмотрел в окно. А солнце уже давно в зените. Нехило они так поспали. Прям до обеда. Рядом зашевелился Гримборн с явно болезненными вздохами. — Доброе утро, товарищ собутыльник, — хихикнул Иккинг, но от смеха ещё больше разболелась голова, поэтому он сразу прекратил, — Как ты себя чувствуешь? — На все сто… — тихо прохрипел мужчина, вытирая глаза пальцами, — Лет. Мне просто очень херово, прости за слог. Это просто самое подходящее слово. Есть, конечно, другое, но при тебе не буду выражаться. — Если ты меня старше, то это не значит, что мне десять лет. Говори, как есть. Зачем фильтровать? — зевнул Иккинг, потянувшись. А вот это было зря. Там что-то хрустнуло и было очень больно. Хэддоку оставалось медленно вернуть руки на прежнее место и молиться, чтоб боль не усилилась. — Затем, что с тобой нужно общаться красиво. Я так хочу, — Вигго даже не пытался подняться. У него бы сейчас это не вышло, — А ещё я ощущаю жуткое смущение за вчерашнее поведение. Прошу прощения. — А я всё равно ничего не помню. Можешь расслабиться, пока я не вспомнил, — улыбнулся ему сквозь боль Хэддок, — Но я более чем уверен, что я тоже успел вытворить много чего нестандартного. — И такой момент присутствовал. Но в хмельном состоянии ты становишься весьма милым и очень любвеобильным, — улыбнулся тому Вигго, вспомнив вчерашний день. — О боги, какой стыд, — Иккинг скрыл своё раскрасневшееся лицо в ладонях и вздохнул, — Верните меня обратно в сон. Там было прекрасно. — И что же тебе снилось? — поинтересовался Гримборн, привстав и уперевшись спиной об софу. Видок у него был разбитый. — Зимний лес и волки. Красота, — задумчиво проговорил Хэддок, вздохнув, — Сон сном, но пора приводить себя в порядок, а то тихий ужас какой-то, — Иккинг опёрся об стол и тихонько поднялся. Далее размял все затвердевшие косточки, от чего хрустело во всех местах. — Звучит так, будто ты себе кости ломаешь, — прокомментировал увиденное Вигго, на что парень усмехнулся. — Не переживай, я в порядке, — теперь хоть двигаться можно более менее свободно после зарядки, — Давай я помогу тебе хоть на софу присесть. А то тебе совсем тяжко, как я погляжу. — Не ожидал, что так всё закончится. Я думал, что тот период, где ты будешь мне помогать встать, произойдёт гораздо позже, — невесело усмехнулся Гримборн, а Хэддок тем временем помог тому подняться, чуток приподняв. — Да ладно тебе. Я и сам кряхчу как дед. Недалеко ушёл, — поддерживающе улыбнулся Иккинг, коснувшись плеча мужчины, — Давай потихоньку раздевайся. Всю одежду в стирку. Или тебе помочь? — игриво подмигнул тому Хэддок, на что Вигго прыснул от смеха. — Я бы хотел это услышать при других обстоятельствах. Так что я сам справлюсь. Иди сам спокойно приводи себя в порядок, — не хотелось, чтобы Хэддок видел его в таком паршивом состоянии. — Как скажешь. Но если что, то зови меня, — Иккинг отправился наверх, к себе в комнату, а тем временем Гримборн просто пытался прийти в себя. Кажется, он уже перешёл тот рубеж, когда похмелье проходит относительно легко. Теперь идёт расплата за молодость.       Первым делом Хэддок снял с себя всю грязную одежду и откинул в сторону. Сегодня бы стоило отправиться к водопаду и полностью отмыться, ещё и всё постирать. Ох уж эта бытовуха. Так раздражает. Но чтобы хотя бы просто выйти на улицу — следовало хоть маленько освежить себя, поэтому он умывался остатками воды и почистил зубы. Теперь хотя бы запах изо рта не такой унижающий. Решив не заморачиваться, он надел простую лёгкую рубаху и бриджи. Идеально для летней жары и активной работы. Пора собрать сумку со всем необходимым. Положив туда пузырьки с моющим средством и прочие важные вещички, Иккинг взял с собой корзину со всей грязной одеждой и отправился вниз на первый этаж.       В тот момент Вигго уже переоделся и пытался кое-как сбрить с себя щетину, которая вечно появляется тогда, когда он занят или ему плохо физически, будто издеваясь. Вздохнув, тот пытался хоть как-то освежить свою небрежность, но получалось не очень хорошо, так как рука незаметно тряслась, да и голова кружилась. Он даже умудрился порезаться, что обычно очень редко случалось. — Ой, да ладно, Вигго. Разве сегодня это так необходимо? — заметил его мучения Иккинг, складывая в корзину вещи мужчины, — Просто отдыхай, восстанавливайся. — Меня просто раздражает эта щетина. Не могу ничего поделать, — вздохнул Вигго, и тут он задумался о кое-чём, повернувшись к Иккингу, — Я сейчас осознал, что ни разу тебя не видел с щетиной и уж тем более с бородой. У тебя не растут волосы на лице? — Растут. Просто мне не нравится, как это выглядит на мне, да и неудобно, — ответил Хэддок на ходу, что-то выискивая в шкафчике. — Могу ли я поинтересоваться, когда ты так незаметно всё успеваешь делать? В чём секрет? — Очень просто. Беру горячий воск, наношу на лицо или на какие-то другие места, а сверху ткань прижимаю. Жду, когда воск остынет, и просто срываю. И могу потом чуть ли не месяц не бриться. Главное, крем использовать, иначе будет зуд и раздражение, — ответил как ни в чём не бывало Хэддок, достав нужный флакон. — На первый взгляд ты кажешься довольно изнеженным, а на самом деле безжалостный к самому себе, — Вигго только что представил эту процедуру на самом себе и еле скривился. Один раз потерпеть, конечно, можно, но не каждый месяц на протяжении всей жизни. Это уже слишком, — У тебя же ещё чувствительная кожа. Весь в синяках ходишь. Куда тебе ещё воск, позволь спросить? — Да нормально. Чуть-чуть больновато, но вполне терпимо. Зато как бодрит, — энергично прокомментировал Иккинг, подготавливая какой-то раствор. Он капал в воду лекарство из флакончика, — Да и вообще это ещё цветочки. Чего только люди не придумают ради отличного внешнего вида. Хотя, красота, конечно, субъективна. Но мне нравится так выглядеть. Не вижу я себя в образе брутального мужчины. Думаю, ты и сам понимаешь, что я просто таким образом буду выглядеть как маргинал. — Может тоже попробовать твой способ, а то уже надоело с этим возиться. Столько времени и нервов тратится, — задумался над этим Вигго. Ну раз Иккинг может, то почему он-то не сможет потерпеть? — Хорошо, попробуем. Мне тут стало интересно, а как ты выглядишь без бороды? — Она мне тоже не нравится. Я скрываю шрам, — Вигго не очень-то горел желанием обсуждать причины этого решения, тогда бы пришлось вспоминать прошлое, но врать Хэддоку тоже не хотелось. — И он прям такой огромный? — удивился Иккинг этому внезапному факту. Хотелось бы узнать о мужчине больше. А то на самом деле юноша так мало о нём знает. — Нет. Я не хочу его видеть лишний раз, — с лёгким раздражением ответил Вигго, но быстро взял себя в руки и успокоился, — Прости, я не на тебя злился. Просто воспоминание неприятное. Очень даже. — Я не буду настаивать и до тебя допытываться, — спокойно ответил Иккинг, эмоционально никак не среагировав на выпад мужчины, — Когда будешь готов, то сам расскажешь. А пока прими лекарство от головной боли. Должно помочь, — он оставил стакан с лекарством на столе, а сам взялся за корзину и уже собрался уйти. — Иккинг, не стоит напрягаться сегодня. Возможно ты и чувствуешь себя чуть лучше меня, но это состояние неприятное. Я боюсь, что тебе станет хуже, — обеспокоенно поглядел мужчина на Хэддока. — Мне просто нужно проветриться и чем-то заняться. В скором времени я вернусь и буду с тобой отдыхать. А пока выпей лекарство и полежи. Думаю, тебе стоит ещё поспать. Это лучшее лекарство, — нежно улыбнулся тому Иккинг, — До встречи. Скоро увидимся, — и он вышел из дома, захватив с собой всё необходимое. А теперь самое время найти любого дракона, который соизволит его подкинуть до водопада. Там у него пристроен некий закуток для роскошного отдыха в знойную жару.        Благо неподалеку от Иккинга была Сольвейг, и та с радостью подбросила его до водопада. Она в принципе старалась далеко не улетать и находиться рядом с человеком. Мало ли что случится или понадобится. Да и в целом ей было интересно наблюдать за этим молодым человеком. По скромному драконьему мнению он был забавной людиной. Вот и сейчас Сольвейг не стала никуда улетать и с любопытством наблюдала, чем таким Хэддок занимается. А тот первым делом решил начать со стирки. Прямиком за водопадом была маленькая пещерка. Там он хранил всякие бытовые вещицы по типу вёдер, тазиков и запасной одежды и прочего хлама. Иккинг заранее набрал воды в ведро и закинул туда древесной золы и оставил всё это дело настаиваться. В результате получится щёлок, который хорошо выводит трудные пятна.       Вооружившись необходимыми средствами и инструментами, Иккинг вернулся на берег и приступил к стирке. Для начала он набрал воды в тазик и вручную стирал одежду в нём, пока полностью не отошли легко смываемые пятна. Второй этап — удаление сложновыводимых пятен. Для этого понадобится уже настоявшийся щёлок и немного терпения и усидчивости, так как, чтобы полностью вывести загрязнения, месить одежду придётся довольно интенсивно. В процессе стирки Хэддок уже успел мысленно проклясть торт близнецов. Он так плохо отстирывался! Сольвейг стало интереснее наблюдать за процессом, так как она заметила то, что Хэддок поднапрягся, а вода вдруг вспенилась. Она подошла поближе к парню. Дракониха была готова защищать своего человека. Мало ли что там из этой пены выпрыгнет. Иккинг, заметив, что Сольвейг заинтересована, решил немного подурачиться. Взяв в руку немного пены, расположив её ровно на ладошке и подул на неё, от чего пузыри и часть пены полетела на мордашку Сольвейг, от чего та, встав на задние лапы, начала мотать головой в разные стороны в попытках скинуть субстанцию с себя. Юношу сильно позабавила эта ситуация, а вот дракониху очень. Наконец-то избавившись от надоедливой пены, она с обидой фыркнула на Хэддока и отвернулась от него. Тот приостановил стирку и пошёл извиняться перед ужасным чудовищем, пообещав, что такого он больше не повторит. Ну и конечно тут не обошлось без обнимашек. Сольвейг немного повредничала, но всё же простила парня. Всё-таки эта воздушная, пузыристая белая штука ей ничего плохого не сделала, и они оба вернулись к стирке.       Спустя несколько минут энергичного месива вещей в тазике, и без того уставший Иккинг вытащил идеально чистые вещи, которые были в три раза тяжелее своего обычного веса из-за того, что они были мокрыми. Идеальные упражнения для спины, особенно в состоянии похмелья. Сольвейг в это время заинтересованно урчала. Она поняла, что та субстанция, которую кинул в неё Хэддок, очистила вещи. Для неё знакомство с Иккингом — это сплошные открытия. Интересно, что ещё такого интересного могут делать людишки? Она ни разу не пожалела о своём выборе и навряд ли пожалеет. Тем временем Хэддок взглянул замыленным взглядом на кучку чистых мокрых вещей с осознанием того, что осталось самое тяжёлое — всё это отжать. В текущем состоянии этот процесс занял бы у него целую вечность, поэтому он начал думать, как это сделать иначе. Думать долго не пришлось, ибо рядом с ним лежало полное сил и энергии исполинское ужасное чудовище. Иккинг не стал медлить, помыл дракону передние лапки в реке, не рискуя вновь пихать её в пену, вытер полотенцем, которое он взял в пещерке, и начал учить Сольвейг отжимать вещи. Для обучения он дал ей свою рубаху, а сам показывал на рубахе Вигго, ибо своё не жалко. Если что, то можно будет подлатать без лишнего ощущения вины. К счастью, дракониха всё схватила на лету и аккуратно выкручивала вещь то в одну сторону, то в другую. Пока Хэддок маялся с одной вещицей, Сольвейг отжала половину корзинки. Неудивительно, ибо она дракон сильный, и какие-то людские тряпочки не представляли для неё трудностей.       Когда вся одежда была выжата, Иккинг поблагодарил дракониху. Благодарность заключалась в поглаживаниях и выловленной из реки рыбке в качестве награды. Солнце вышло из зенита и потихоньку клонилось к горизонту. Хэддок решил высушить одежду уже дома, поэтому он собрал весь инвентарь и вернул его обратно в пещерку. Одежда постирана, оставалось самому постираться. Набрав из водопада воды в деревянную ванну, он принялся перебирать свои микстурки в сумке. Насыпав в ванную морской соли, он попросил Сольвейг чуточку подогреть воду, а то мыться в прохладной воде не так комфортно. Та просьбу с радостью выполнила, аккуратно воспользовавшись своим огнём. Оставалось скинуть одежду и наслаждаться жизнью в горячей ванне. После физического труда откисание в воде — это самое то. Даёшь балдёж. В процессе купания Иккинг и Сольвейг игрались, брызгая в друг друга водицу. Побесились знатно, пора и честь знать. Полностью отмыв тело и волосы от остаточного липкого слоя торта, он высушился с помощью полотенца и вылил воду куда-то на берег. Полил травушку. Самое время собираться и топать домой.       Вернувшись в свою хижину, Иккинг первым делом проверил Вигго. Тот спал как убитый. Да ещё так умиротворённо, будить не хотелось. Пусть отдыхает. Если Иккингу так хреново сегодня, то он боится представить каково сейчас его возлюбленному. Выйдя из дома на террасу с корзиной белья, Хэддок принялся развешивать вещички на сушилку, закрепляя их на протянутой бечёвке. Со всей этой стиркой у него спина в одном месте расправилась, а в другом заклинила. Нужно хотя бы какую-то зарядочку сделать, чтоб все суставчики расправить, как следует. А пока он делал упражнения, разминая тело, к нему сзади подкрадывались некие наглёжные личности и как схватили за бочок, как серенький волчок. — Ай! — от неожиданности вскрикнул Иккинг, резко повернувшись, тем самым сильно ударив Кристера по носу локтем. У того чуть кровь не потекла, тот сразу зажал свой нос. — Ты мне нос сломал! — возмутился Кристер, отвернувшись от Хэддока. Больно вообще-то было. — Ох, мужчины как дети, — вздохнула Мэрит, толкнув брата вдогонку, чтоб не хныкал, — Правильно, Иккинг. Посильнее надо было его бахнуть, чтоб это смазливое личико не дурило людей. — Нечестно! У тебя и Иккинга тоже красивые лица. Почему мне нельзя быть красивым? — продолжал негодовать Кристер, надув губы. — Потому что ты балбес. Свою внешность не во благо используешь. А вот мы с Иккингом приличные благородные люди, — самодовольно заявила Мэрит, приподняв подбородок, — Знай своё место. — Вообще-то моё место точно такое же, как и твоё, — вздохнул Кристер, убрав руку с носа. Вроде уже прошло. — Так, вы, ребята, что-то хотели от меня? — перешёл сразу к делу Хэддок, прекращая этот балагурный спор. — Да, ты обещал вместе с нами попрыгать со скалы прямо по водопаду. Мы готовы. Твой надзиратель, кстати, где? — с энтузиазмом объяснила причину их присутствия Мэрит. — Кто? — не понял Иккинг. У него вроде не было никаких надзирателей, кроме как в тюрьме. Мэрит закатила глаза и уточнила, что имеет ввиду Вигго, — Он мне не надзиратель. Но в данный момент он спит. — И прям ты можешь делать, что хочешь, даже если твой парень против? — удивлённо уточнила девушка. Это что за фокусы такие? Родителей не слушает, парня не слушает. Это как вообще? — Если я знаю, что он точно будет против, то я не говорю ему до этих дел, а ставлю перед фактом, когда уже сделаю всё. Да и Вигго никогда мне открыто ничего не запрещал, мол, это зона моей ответственности, и я принимаю решения в конечном итоге сам. Он просто предупреждает о последствиях. А если кратко: то он в мои дела не лезет, а я в его. — Странные вы все. Иногда создаётся впечатление, что вам в команде абсолютно всё равно друг на друга. Вот, сейчас, допустим, знаешь, чем занимаются твои друзья? — спросила у него Мэрит, на что Иккинг пожал плечами, хмыкнув. — Сегодня у всех выходной. Не моё дело лезть и мешать друзьям отдыхать. Пусть занимаются, чем хотят. Мне абсолютно всё равно. Главное, чтоб живы остались и форпост не разрушили. — Иная культура, Мэрит, не душни. Здесь ценится личное пространство намного сильнее, если судить по моему носу, — захихикал Кристер, весело подмигнув Иккингу, — Так ты выполнишь своё обещание? — Я как раз освободился. Пошли, — согласился Хэддок, отложив пустую корзину в сторону. — Вот прям так сразу согласился? А как же «я был пьяный — не считается?» — удивился Кристер. Обычно все его друзья неохотно выполняли обещания, данные по пьяне. — Мои слова всегда имеют вес. Даже если я был пьян вусмерть, — весело усмехнулся Иккинг, — И если я пьян, это не значит, что вообще себя не контролирую. А что вдруг за вопросы? Боитесь прыгать? — хихикнул Хэддок, довольно улыбнувшись, — Надеялись, что я откажусь? — Кристер надеялся, а вот я нет. Погнали на водопад, — Мэрит взяла под руку Иккинга и потащила вперёд, — Знаешь, из всех моих двоюродных братьев ты мой самый любимый. — У тебя только один двоюродный брат, — отметил Кристер, шагая за ними следом. — Кристер, не начинай. Иначе я уберу слово «двоюродный» из этой фразы, — повернулась она к брату и угрожающе прищурила взор. — А ты до этого меня что ли любила? — удивился Кристер. Вот это новость из разряда «невозможное». — Такова моя тяжкая сестринская доля — любить тебя таким балбесом, какой ты есть, — театрально тяжело вздохнула Мэрит, положа руку на сердце. А пока они весело болтали, из кустов выпрыгнули Задирака и Забияка, дабы всех напугать своим внезапным появлением. Испугались только Кристер и Мэрит, а Иккинг привыкший на это вздохнул. — Вы тоже с нами? — уточнил он у близнецов, и те с воплями радости выкрикнули «да».       Быть в компании из близнецов и двойняшек мягко говоря странно. Те постоянно шутили и чудили без остановки, и это на самом деле было весело и приятно, особенно когда дело не касалось повседневной работы и обязанностей. Только сейчас Иккинг осознал, что особо никогда не проводил время с друзьями просто так. Чтобы просто общаться, смеяться и дурачиться. Всё своё свободное время на протяжении всех осознанных лет Хэддок проводил в одиночестве или же с молчаливым Беззубиком. Он был постоянно сконцентрирован на текущих проблемах и обязанностях, а также страшился приближающегося будущего. И, чтобы хоть как-то почувствовать себя хозяином своей жизни, он много учился и развивал навыки. Каждый день. Думал, что таким образом подготовит себя к будущему, а на самом деле жизнь проворачивала такие фортели, что никакая подготовка и не пригождалась. Порой в сложной ситуации помогали непредсказуемые вещи, обстоятельства и люди. Сейчас же он внимательно пригляделся к своим друзьям, да и в целом всему окружению. Да, Иккинг всегда был исключительно вежлив и доброжелателен по отношению к ним, но всё же эта вежливость была отстранённой и даже холодной. Проанализировав себя со стороны, Хэддок и правда был занудлив, строг и иногда даже несправедлив. От него можно было чаще всего получить нотацию или какой-то совет, но никак не забавную историю или просто дружеское участие и сострадание. А может быть он и до сих такой же? Лично сам Иккинг не хотел бы дружить с таким человеком. Это была бы очень скучная дружба. — Вам и правда нравится со мной дружить? — подумал Иккинг и только через пару секунд осознал, что это сказал вслух, судя по удивлённым взглядам друзей, — Можете не отвечать. Я просто задумался, — сразу попытался нивелировать инцидент Иккинг, маленько смутившись. Его привычка болтать с самим собой сыграла плохую службу в этот раз. — А я всё равно отвечу, — уверенно заявил Задирака, остановившись, — Ты мой самый лучший друг, — эмоционально проговорил он и заключил Иккинга в объятия, чуть ли не повиснув, — Ты как истинный благодетель, спустившийся к нам прямиком с небес, — патетично зачитал Торстон, чуть-чуть всплакнув для придания драматичного эффекта, — Ты всегда о нас заботишься и спасаешь от чего угодно. А ещё ты придумываешь всякие классные штукенции и идеи, которые так весело воплощать. Да если бы не ты, у нас не было бы такой крутецкой команды и своего собственного острова! — Задирака на пару секунд задумался, что-то вспоминая, — А когда тебя не было, то вообще такой тухляк. Все были какие-то нервные и бешеные, будто в них сущности какие-то вселились. Постоянно ссоры и разборки чуть ли не каждый час. Даже дело чуть ли не до драки дошло. Ну ты знаешь, какие мы все активные. Это у нас в крови. Не умеем нормально воспринимать чужое мнение. А ты можешь слушать и перенаправлять весь негатив в позитивное русло. И тогда мы все дружные! — Правда? — Иккинг был шокирован. Он и не думал, что о нём так хорошо думают, — Но вы же постоянно жалуетесь, что я придирчивый и занудливый. И приходили ко мне, когда что-то нужно по рабочим моментам. — Это мы раньше жаловались, когда ещё нами не руководила Астрид или Вигго, — вставила своё слово Забияка, — Мы и правда все невыносимые, а ты за эти годы ни разу ни на кого не наорал и не оскорбил. А физических наказаний вообще не было. А те же Астрид с Вигго разнервничались практически сразу. Так что твоя придирчивость и занудливость лучше неконтролируемой злости, — пояснив этот момент, Забияка ещё кое-что добавила, — А то, что мы все не общались с тобой просто так — это не потому, что мы не хотели. Мы хотели. Просто мы думали, что тебе будет с нами неинтересно. Если начистоту, то ты из другого уровня. Более такого возвышенного, замудрённого и ответственного. Сразу сложилось впечатление ещё давно, что ты больше вынужден общаться с нашей командой, потому что других ровесников, равных тебе по образованию и статусу и не было. — Что вы, ребята, я никогда не делю людей по происхождению. А умными и интересными люди могут быть и без академического образования. А насчёт моей холодности, то я не специально. Я с детства привык находиться в одиночестве и не понимал, как именно себя вести вне деловых отношений. Даже отец со мной общался большую часть времени в таком тоне, будто он мне не родственник, а вождь, — Иккинг изумился тому, что столько лет у всех было неправильное впечатление друг о друге, и всего лишь следовало просто поговорить. — Так, — задумался Задирака, прикинув у себя что-то в уме, — Мы что, столько лет потеряли просто так? Надо навёрстывать. У меня тут столько приколюх родилось в котелке. Надо дружбу развивать. Пошли, братишка, — Торстон по-свойски закинул руку на шею Хэддока, и они пошли вперёд — покорять новые горизонты. — Такая милая речь, я чуть не заплакала, — хихикнула Мэрит, потрепав Иккинга и Задираку по голове, — Хоть в театр ставь, — на самом деле ей очень понравился поступок Задираки всё ответить честно, как тот думает, даже если это было необязательно. Это раскрыло его как неравнодушного и доброго человека.       Следующие часы они провели весело и экстремально, совершая разные глупости. То толкали и шуточно боролись с друг другом, то рассказывали забавные истории из жизни, вставляя различные остроумные комментарии. И тут внезапно для близнецов Иккинг оказался очень способным на шутки и остроты. И причём они все были смешные. В конце концов, они долетели до водопада на разнокрылах. Высота водопада была внушительна, и если бы Хэддок не знал, что внизу довольно-таки глубоко без острых и опасных объектов, то не стал бы прыгать вовсе. А так с дном реки он успел хорошенько познакомиться за эти годы. А вот остальные, напротив, не были так спокойны, когда смотрели вниз с обрыва. Кристер ступил на край, дабы рассмотреть всё лучше, но камушек на том месте, где он наступил, сразу же свалился вниз, от чего парень в панике отступил, сразу получив смешки от сестры. — Ну, и кто хочет первым? — спросил у них Хэддок, дразняще улыбаясь. Сейчас узнаем, кто по-настоящему безбашеный, а кто притворяется. Лес рук. Все молчали, кокетливо смотря в разные стороны, будто это не их спросили, — Понятно. В таком случае я первый, а вы посмотрите.       Иккинг спокойно встал у обрыва лицом к друзьям. Ему не было страшно, скорее весело, особенно наблюдать за ошалевшими лицами ребят. Улыбнувшись, он просто с лёгкостью упал вниз, будто каждый день это делает. На самом деле после плена ему уже ничего нестрашно. А после летаргии — тем более. Он летел вниз и смотрел, как красиво переливался столб воды водопада, а также яркое летнее небо. Ощущения непередаваемые, будто душа улетела в пятки (пятку). Чисто физически это ощущалось как лёгкая приятная щекотка со слабым покалыванием, будто от тока. А в внутри организма словно становилось пусто, как будто ты и вовсе пустотелая оболочка. Чувствовалось интригующее волнение и захватывающее ожидание неизвестного. Пару мгновений, и он уже оказался в воде. Удар был хлёстким, если учесть его низкую жировую прослойку, но терпимым. Сориентировавшись под водой, он выплыл на поверхность. Когда Хэддок пытался отдышаться, на него накатило чувство эйфории и лёгкой слабости. Абсолютно всё стало таким неважным. Единственное, чего хотелось — это прыгнуть ещё пару разков, может несколько. Подозвав Куки, тот с ветерком его поднял вновь наверх к остальным. — Ну как вам? — расслабленно потянулся Иккинг, разминая мышцы, — Зрелищно? — Бро, да это же круто! — восхитился Задирака с небывалым энтузиазмом, — Ты такой спокойный просто упал, и это выглядело эстетично. Я бы даже сказал же не сек вуа, — выразил свою высшую степень одобрения Торстон, — И потом такой ТЫЩ. Брызги, и ты буквально сразу, не мешкая, выплываешь. — Спасибо за столь лестное высказывание, — улыбнулся тому Хэддок, хихикнув, — Мне не хватило. Ещё хочу. Задирака, давай вместе нырнём? — О. О. О, давай! А знаешь что? А давай прям с разбегу! — с азартом выкрикнул Задирака, на что Хэддок засмеялся, но всё же кивнул, — Кайф-кайф-кайф. А ну-ка, кыш, — сказал он остальным, размахивая руками, чтоб очистили дорогу, — Тут будут работать профессионалы. Не повторять.       Они с Иккингом отошли, как можно дальше от обрыва. Затем на счёт раз-два-три одновременно стартанули, со всех сил выпрыгивая вперёд. Когда они начали падать, то старались как можно скорее сориентироваться и взять друг друга за руку по приколу. Через пару неудачных попыток, у них всё же получилось схватиться за пальцы друг друга. — Жесть! Мне нравится! — радостно крикнул Задирака. Его волосы от ветра поднимались вверх, запутываясь на лице, от чего тому приходилось буквально выплёвывать их изо рта, от чего Иккинг смеялся, чуть ли не задыхаясь.       Близилась вода. Они оба отсоединились друг от друга и сгруппировались, нырнув в реку. Минута, и они выплыли, продолжая беситься, брызгаясь и хохоча. Как только Иккинг встал на дно, то Торстон заделал тому подножку, от чего тот сразу грохнулся в воду. Но с Хэддоком так просто шутить нельзя, так что тот тоже практически сразу схватил Задираку за ногу и повалил туда же. Ну и начался дружеский спарринг. Каждый не давал другому выйти на берег, постоянно толкая и опрокидывая. Но с горем пополам они всё-таки добрались до дракона, который их поднял снова наверх. — Ребята, это огонь! Обязательно попробуйте! — воскликнул Задирака, выплёскивая из себя всю радость, заражая окружающих. — Нечестно, я тоже хочу с кем-то прыгать, — вздохнула Мэрит, и её поддержала Забияка. А Кристер пытался слиться с местностью. Со стороны прыжок Иккинга и Задираки выглядел страшно, и что-то повторять не хотелось. Пусть лучше эти бешеные мадамы прыгают сами без него. — Ни слова больше! — заявил Задирака, взяв Мэрит под локоть, — Я сопровожу вас до самого дна, и мы даже пронаблюдаем за жизнью водных обитателей. Там такие рыбёхи плавают. Во! — он показал руками размер тех самых рыбёх. Уж больно они смахивали на акул. Хотя, Хэддок не помнил, чтоб там была такая рыба. В прочем, это Задирака, он видит всё по-своему. — Заинтриговал. Ну что, экскурсовод, пошли, — кокетливо ответила Мэрит, мило улыбнувшись. — Эй, Задирака, ты охренел? А я?! — возмутилась Забияка, недовольно взглянув на тупую моську брата. Не успел тот и девушку завести — уже сразу кинул. Она это запомнит. — А ты Кристера возьми. Вот он, в кустах трясется, — завистливо хохотала Мэрит, — Какой ты герой на словах, а на деле как? — Мэрит, знаешь что? — раздражённо возмутился Кристер. Взяла и спалила его маскировку, блин, — Иди ты, знаешь, куда… — сестра на него с угрозой посмотрела, опустив чуть голову и выгнув бровь, — Иди прыгай со своим парнем. Оставь меня, — не рискнул он посылать сестру. Та ещё страшнее, чем прыжок с водопада. — И что теперь? — чуточку разочаровано на того посмотрела Забияка, вздохнув, — Я, конечно, могу одна, но это не так весело! Хочу парный трюк! — расстроенно проговорила девушка, на что Иккинг взглянул на Кристера, указав движением головы на Забияку, мол, шуруй, твой час её впечатлить, на что тот активно покачал головой. Страх сильнее, чем желание завести девушку. — Ну что ты, Кристер, хватит уже всех разыгрывать. Ты мне давно уже все уши прожужжал, какой прикольный трюк ты придумал. Я не могу дождаться, когда ты его покажешь, — Иккинг силой вытянул брата из кустов, толкнув его в сторону Забияки, — Не стесняйся. Мы здесь все любители.       Кристер с паникой в глазах сглотнул, но убегать не стал, так куда ещё дальше разрушать свою репутацию и позориться перед Забиякой. Так что он посмеялся, сделав вид, что да, Иккинг его раскусил. Конечно, он не боится прыгать. Он же смелый викинг, а не рохля какая-нибудь. Забияка радостно улыбнулась, взяв парня за руку. И тут началось самое страшное. Она его тащила к обрыву! Кристер беспомощно оглянулся назад, смотря на Иккинга, выражая самые страдальческие чувства. Но Хэддок, конечно, не оставит родню без помощи, поэтому пошёл следом за ними. И как только Кристер уже думал тормозить от страха, Иккинг чистосердечно ему помог, подтолкнув с обрыва, тот аж запищал. От восторга, конечно. А вы от чего подумали? Задирака с Мэрит ржали как вне себя с этой сцены чуть ли не до слёз. Это они на долгие годы запомнят. — Браво сыграно, Иккинг! — они оба ему поаплодировали, хихикая. Хэддок аж демонстративно поклонился благодарной публике. — Ну что? Погнали?! — уточнил готовность у Мэрит Задирака. Та кивнула, и они вместе слаженно побежали к обрыву, радостно сигая вниз уже с настоящими криками восторга. Иккинг умиротворённо улыбался, наблюдая, как ребята прыгали вниз и всплывали на поверхности. Все были живы и здоровы. Кое-кто отделался лёгким испугом, уже вовсю завлекая Забияку замысловатыми речами. Хитрюга такой, отвлекает. Все, завидев Хэддока, помахали ему рукой, мол, давай к нам. — Что-ж. Третий раз. Красивая цифра, — Иккинг отошёл чуть дальше и с разбегу спрыгнул, сделав в воздухе кувырок, подобно тем, которые он делал на гонке бесстрашных. И плавненько спустился в воду, достав до самого дна. Выплыв, ему аж все похлопали. Не зря занимает свои призовые места, подтвердил квалификацию. Далее они резвились в реке, пытаясь друг друга утопить. Или же перепрыгивали через спины друг друга, как через козла. Время прошло быстро. Закат набирал обороты, оповещая о приближающимся вечере.       После активного заплыва с друзьями, Иккинг в бодром и хорошем расположении духа отправился на свою любимую «музыкальную» медитацию. Взяв свой инструмент, Хэддок отправился в свой тайный закуток — подальше от форпоста с видом на океан. Они с Беззубиком приземлись на густую изумрудную траву, которая качалась по ветру, бликуя на солнце, создавая впечатление бархатистой ткани. Сев на нагретую солнцем траву, скрестив ноги между собой, Иккинг достал из сумки свою лироскрипку. Беззубик лёг рядом, готовясь слушать музыку и отдыхать. Весь день носился с Линторден наперегонки, а это дело очень энергозатратное. — Кстати, Беззубик, ты пропустил самое интересное. Мы с близнецами и двойняшками прыгали с водопада. Было весело. Упустил такой шанс всех разнести, — хихикнул парень, с веселинкой взглянув на ночную фурию. Тот недовольно фыркнул. Обидно, что не позвали на такую тусовку. Он-то думал, что Иккинг будет весь день откисать дома. А этот ничего так — бодрячком. — Да ладно тебе. Не в последний раз веселились, — улыбнулся ему Хэддок, щёлкнув Беззубика по носику. Настроение — просто дурачиться и радоваться жизни.       В закате всё было прекрасно. Золотой, ярко-оранжевый и алый заполонили весь небосвод, даря насыщенное тепло каждому живому творению. Иккинг на какое-то время просто закрыл глаза и наслаждался этим лёгким жаром солнца, греющего его личико, которое под этим освещением было похоже на золото. Будь здесь Вигго, то непременно пошутил бы, что Иккинг просто золотце, поэтому он перешёл с обычного золотистого металла на куда более ценное и весомое. Улыбнувшись своим мыслям, Хэддок начал музицировать, перебирая струны, импровизируя. В голове уже лёгким отзвуком играла нужная мелодия. Оставалось её только найти и выцепить наружу. Морской бриз нежнейшими касаниями обдувал волосы и кожу, хотелось просто раствориться в этом моменте. Вроде ничего и не происходит, но ощущение блаженства затопило его душу, плескаясь внутри, отдаваясь щекотящим трепетом. Задержав дыхание на мгновение, Иккинг выдохнул, играя резвую и чуточку тоскливую композицию. В голову шли смутные образы, пятна, абстракции. Этой песни определённо не хватало слов. Ветер сдул. Мою печаль. Далеко-о-о за горизонт. Я оглянулся. И поймал. Тревожный взгляд Твоих мятежных тёмных гла-а-а-з. А в ответ. Я лишь всмотрюсь. В кр-а-сочный зака-а-а-а-т! Освободил. Себя в ночи-и-и, Коснувшись влажных серых облако-о-в. Нет больше страха ж-и-ть И плестись за своенра-а-вную судьб-о-о-й! Где-то рядом. Слышу пл-а-чь, Вд-а-ль. Направлю взор. Прошлое м-е-длит. Ожидая-я ср-ы-в, А я скажу. Меня здесь н-е-т, Иди ты отсюда-а про-о-очь!       Чувственно спел Иккинг, проговаривая каждое слово, давая им особую скачущую интонацию, что дало надрывную драматическую эмоциональную окраску. Аккомпанировал вокалу резкими чуточку дребезжащими звуками, держа быстрый темп, двигая смычком по струнам. Он настолько вошёл во вкус, что даже прикрыл глаза, качаясь в такт музыки. А пока тот с упоением играл — к нему прилетела Сольвейг, аккуратно спустившись рядом с ним, внимательно слушая своего человека. Ей очень нравились эти звуки музыкального инструмента и голос самого Хэддока. Это её успокаивало. Но, кроме ужасного чудовища, заявилась и другая публика. Цветастые драконы, напоминающие бабочек, уже были тут как тут. Ну не могли же они пропустить сольный концерт? Абсолютно нет. Тем более они давно искали Иккинга то тут, то там по всем островам. Вернувшись, наконец нашли. Завершив свою импровизацию, Иккинг раскрыл глаза и увидел великую компанию, рассмеявшись. — Добрый вечер, моя любимая музыкальная стая! — хихикнул он, встав со своего места и по очереди обняв каждую песнь смерти, — Как же я по вам соскучился, друзья, — драконы в ответ заурчали. — Извините, что меня так долго не было. Похитили меня, но вы же знаете, моё тело можно увезти куда хочешь, а в душе я всегда со всеми вами, — Гарф на это кивнул, начав как кот тереться мордахой об Иккинга. — Знакомьтесь, это Сольвейг. Прошу любить и жаловать! — представил он им ужасное чудовище, те с любопытством начали обнюхивать её. Не прошло и пары минут, как те начали дурачиться с Сольвейг. Беззубик лишь на это фыркнул, отвернувшись. Кажется, будто всем нравится эта Сольвейг, кроме него. Заметив реакцию ночной фурии, Иккинг подошёл к нему и начал ласково поглаживать. — Угомонись, ревнивец. Моя любовь к тебе безусловна, — бархатисто произнёс Иккинг, улыбнувшись тому, как тогда в первый раз шесть лет назад. У Беззубика мило расширились зрачки, и он тоже повторил свою фирменную кривую улыбочку. Парень засмеялся, умилившись, и примкнулся к дракону, крепко того обняв. Как же было приятно. Хэддок даже почувствовал лёгкую ностальгию по их временам, когда они только-только знакомились с друг другом, пытаясь наладить контакт. — Обожаю тебя, дружище, — по-свойски потёр ему макушку Иккинг и отпустил, — Но раз все мы здесь сегодня собрались. То давайте обкатаем новые мотивы и ритмы! — с энтузиазмом воскликнул парень, чему все драконы обрадовались, скача как бешеные вокруг него, — Так, попрошу угомониться. Мне нужно сконцентрироваться, — и он приставил к подбородку основание лироскрипки, приготовившись к небольшому музыкальному марафончику.       Наступил вечер, и Иккинг распрощался со своим музыкальным квартетом. В животе неприятно тянуло. Пора бы сготовить и ужин, поэтому он прямиком отправился в большой зал. Но не успел Хэддок и дойти до большого зала, то уже слышал звонкие голоса двойняшек. — А муку кто добавлять будет, а? — послышался придирчивый голос Мэрит. — Потому что это блины без муки. Отстань ты от меня, женщина! — возмутился Кристер. — У тебя будут не блины, а грёбаный омлет! В блинах обязательно должна быть мука, обдолбыш, — спор набирал обороты. — А может я не блины делаю, а оладьи?! Не будь такой чертилой, Мэрит. — Для оладьей тоже нужна мука, поехавший! — всё продолжала беситься девушка. — Тут нет этого в рецепте! Там так и написано: «панкейки без муки»! — негодовал парень, чуть ли не крича. — Да хоть что угодно, без грёбаной, мать её, муки — это сраный омлет, угашенный ты об дерево! Подслушав этот разговор, Иккинг пытался смеяться очень тихо, но это было очень сложно. Миссия буквально невыполнима. Не удержавшись, он всё-таки зашёл к ребятам, хохоча над их диалогом. — Иногда я жалею, что у меня нет ровесника брата или сестры. Столько всего упускаю, — продолжал смеяться Хэддок, — У вас такие тёплые братско-сестринские отношения. — Иккинг, ну хотя бы ты объясни этому, которого в детстве сто раз роняли, долбокряку, что он готовит грёбаный омлет, а не блины! — продолжала злиться Мэрит, возмущённо жестикулируя. И пофиг, что над ними сейчас открыто смеются. — Да сколько уже можно?! На, свою муку, подавись! — Кристер просто взял и насыпал ей муку на голову, размазывая всё по её волосам и лицу. Та в шоке стояла, хлопая ресницами, а Иккинг изо всех сил держался за столешницу и ржал. Ещё чуть-чуть и он долбанётся об пол. — Ах ты ж стручок обжаренный, — лицо Мэрит гневно искривилось. С мукой это выглядело ещё комичнее, будто она злобный дух, — Моли о пощаде, собака сутулая! — она взяла со стола сырые яйца и просто ими вмазала тому в лицо, от чего скорлупки треснули, — Ешь свой омлет! Вкусно, да? Сейчас, подожди, — девушка полила его маслом сверху, абсолютно не жалея, — Сейчас тебя пожарим! Где сковородка?! — она фурией начала метаться по кухне в поисках нужного оружия свободы. В этот момент Иккинг просто пытался не умереть от истерики. Даже в плену он не был так близко к смерти, как здесь. — Реб-ребят, — задыхался Хэддок, пытаясь разрулить ситуацию, но было слишком смешно, — Давайте просто сварим суп, — но они его не слушали. Мэрит всё-таки не смогла найти сковородку и поэтому попросту напрыгнула на брата и начала его бить. Они кубарем покатились по полу, вцепившись в друг друга, смешивая все ингредиенты между собой. Получилось тесто. — Вот и получился один большой блин, — засмеялся Иккинг, перешагивая двойняшек, дабы добраться до кухонной утвари. Сейчас поставим котёл на суп. Так Хэддок и готовил: резал овощи и зелень, шинковал мясо, постоянно уворачиваясь и перепрыгивая через кузенов, те всё время просто дрались с друг другом, видимо до смертельного поражения, не иначе. Иккинг даже не пытался их остановить. Супец получился ароматным, вкусненьким. Конечно, впитал в себя всю позитивную энергию и его постоянный смех. Съев свою порцию, Хэддок налил в керамический кувшин с крышкой часть супа, чтобы забрать с собой. — Спасибо, ребята, за отличный вечер, — искренне поблагодарил он лежачих без сил двойняшек на полу, которые были измазаны во всём, чём только можно, и мило им улыбнулся, — Суп готов. Можете поужинать. Только за собой всю кухню уберите, пожалуйста. Ну всё, пока, — и он летящей походкой вышел из дурдома под кодовым названием «кухня» и отправился домой, улыбаясь самому себе. По дороге он встретил Сморкалу, который мирно прогуливался неподалёку. — Хей, Сморкала. В большом зале готов ужин. Можешь залетать на огонёк, — помахал ему Иккинг, улыбаясь. На что Йоргенсен замер, панически расширив глаза, и кувырком укатился в ближайшие кусты. Он ещё до сих пор не смог отойти от поцелуев с Иккингом, особенно на трезвую голову. Беда в том, что понравилось, а это было не той реакцией, какая должна быть. — Эм, ладно. Удачи! — засмеялся Хэддок над реакцией парня. Эх, какая у него команда юморная. Весь день веселят. Ну прям чудо, а не друзья.       Иккинг зашёл к себе в дом и зажёг свечи, чтобы хоть как-то осветить пространство. Как раз у него оставались цветные фонарики с каникул Локи. В этот раз он зажёг фонарь с розоватым свечением. Достав из шкафчика посуду, он засервировал стол для Вигго и налил ему горяченького супчика. Как раз самое то после дня отходняка. Осталось его только разбудить. Сев на софу рядом с мужчиной, Иккинг тронул его за плечо и пытался растормошить, но это особо не работало. — Вигго, просыпайся, — попытался голосом разбудить Хэддок, но тот не реагировал, — Ты вообще живой? — он наклонился к груди Вигго, дабы прислушаться к сердцебиению. Но не успел он и коснуться ухом, как его схватили. — Попался! — хрипловато засмеялся Вигго, крепко заключив в объятия Иккинга, не давая вырваться, — И что мы тут крадёмся? Что скажешь в своё оправдание? — Это мой дом, а ты мой возлюбленный. Имею полное право красться! — шуточно возмутился Иккинг, брыкаясь, но его сейчас точно не выпустят. — Ладно, прощаю. Но отпускать не обещаю, — усмехнулся мужчина, прижав Хэддока сильнее, — У тебя есть право хранить молчание. — Нет, я выскажусь, — наигранно возмутился Иккинг, нахмурившись, — Такой скандал учиню, если ты не отпустишь. — Я бы на это посмотрел. Никогда не видел твои скандалы, — довольно улыбнулся Гримборн, даже не пытаясь ослабить хватку. Вот паразит такой, не боится. — Я тоже не видел, — засмеялся Хэддок, расслабившись в объятиях, — Я смотрю, что тебе уже лучше, да? — Почти. Но да, лучше. Но могу одно сказать наиболее точно, — интригующе проговорил Вигго на ухо Хэддока. — И что же? — с интересом спросил Иккинг, взглянув на мужчину. — И хоть я большую часть дня был в отключке, но я всё равно по тебе соскучился, — улыбнулся он юноше, — Как прошёл твой день? — Ну, весьма занятно. С ребятами плавали, веселились. Потом я занимался музыкой со своими драконами. И приготовил ужин. Кстати, и тебе сюда принёс. Поужинай, а то ты весь день ничего не ел, — вспомнил о своей изначальной цели Хэддок. — Боги, откуда у тебя столько сил? Каждый божий день и всегда успешный, — удивился Гримборн. Вроде одинаково пили, а плохо только ему. При том, что Иккинг трезвенник, не привыкший к алкоголю, — Поделись секретом своей активности? — Мои способы очень экстравагантны. Только для профессионалов со стажем, — засмеялся Иккинг, подмигнув мужчине, — Давай, отпускай меня. Я никуда не денусь. — Раз будешь здесь, то так и быть. Отпущу, — как и было обещано, он разомкнул объятия, — Попробуем твой кулинарный шедевр. — Если случайно найдёшь что-то необычное, то это не я. Просто Мэрит и Кристер дрались с друг другом, катаясь по полу. Готовка с препятствиями, отличная тренировка, — засмеялся Иккинг, сложив ногу на ногу. — Даже так, — усмехнулся Гримборн, попробовав суп на вкус, — Учитывая столько препятствий, ты справился прекрасно. Ты у меня такой заботливый. — Ну а как иначе, — усмехнулся Хэддок, — «Иккинг, ты же будущий вождь. Тебе нужно будет всю деревню кормить!» — спародировал он голос отца, и они оба засмеялись над этим, — Обещаю, при мне никто голодным не останется. — Охотно верю, — кивнул Вигго, продолжая ужинать, а Хэддок тем временем вспомнил, что он до сих пор носит влажную одежду. Пора бы и переодеться, а то так неприятно всё липнет. — Так. Всё же я не буду здесь. Мне надо переодеться. А потом вернусь сюда, — встал со своего места Иккинг, намереваясь подняться к себе. — Так и знал, что ты не сможешь просидеть больше пары минут на месте, — засмеялся Вигго. Иккинг такой Иккинг. Ни минуты покоя без какого-либо дела. — Но раз ты так хочешь, то я могу переодеться здесь, — ва-банк пошёл Хэддок, начав расстёгивать пуговицы, и уже готовился снять рубашку. — Всё-всё, иди к себе. Нет претензий, — смутился Гримборн, чуть не подавившись едой. — А чего ты распереживался? — с лёгкой дерзостью спросил Иккинг, опустив несчастную рубашку на место. — Если ты останешься здесь и разденешься, то у тебя не будет сменной одежды. Значит, будешь обнажён. А я пока к такому не готов, — честно ответил Вигго. Для приватного позирования ещё слишком рано. Пожалуйста, поберегите психику мужчине. — А что, тебе не нравится, как я выгляжу? — наигранно с возмущением проговорил Иккинг, но в его глазах уже плясали чертята. — В том-то и дело, что нравится, поэтому не надо раздеваться. Я же потом спать по ночам не смогу. Пощади, — вздохнул Гримборн, сделав умоляющие глаза. На самом деле им было больше смешно, еле сдерживались. — А ты и так день спал. Выспался. Теперь ночку подумай обо мне, — и они оба засмеялись, не выдержав своей трагикомедии. — Не переживай. Я и так постоянно думаю о тебе фоном, — улыбнулся ему Вигго. А Хэддок, довольно улыбнувшись, пошёл подниматься к себе в комнату, а то такими диалогами никогда не переоденется.       Пока Иккинг переодевался, Гримборн успел доесть ужин и отправился мыть посуду. Пока он суетился туда-сюда, к его приходу Хэддок уже был на месте, оккупировав всю софу вместе с Аастой, которая довольно разлёживалась на его груди и мурлыкала. А всё. Встал — место потерял. Вигго умилился этой картине и сел рядом на стул. Пусть отдыхает мальчонка, весь день носился. — Уже хочешь спать? — улыбнулся тому мужчина, легко коснувшись руки Иккинга. — Я не сплю. Просто думаю, — ответил парень, хихикнув, переплетя пальцами руку Вигго. — Мне пора начать беспокоиться? — усмехнулся Гримборн, чуть сжав пальцы. Если Иккинг думает, то это к неожиданным последствиям. — Да, — честно признался Хэддок, засмеявшись, — Я тут недавно задумался, что мало что о тебе знаю. А ты много чего обо мне знаешь. Я ощущаю некоторую неравноценность. — Я тоже о тебе знаю не так много, как хотелось бы, — вывернулся Вигго, переведя тему на самого Иккинга. Тот посмотрел на него с лёгким замешательством, которое он выразил скепсисом и выгнутой бровью. — И что ты с этой информацией будешь делать? Я и так тебе много чего рассказал. Теперь ты делись, не жадничай. Или я тоже тебе ничего не буду говорить. Отзеркалю, — слегонца пригрозил Иккинг. А то сколько уже можно о себе рассказывать? — Ты не понимаешь, я хочу знать о тебе абсолютно всё. Ты интересная личность, а я нет, — попытался прибедниться Гримборн, но он уже понимал, что это не сработает, судя по его требовательно-взыскательному взгляду, — Ладно, не ругайся. Можешь спрашивать, что хочешь, — сдался Вигго, не нравится ему быть объектом раздражения Хэддока. — Я же молчал, — не понял такой быстрой капитуляции Хэддок. Что-то подозрительно, — Боишься меня? — засмеялся Иккинг, улыбнувшись. — Скорее боюсь разочаровать. Ты прав. Я и правда скрываю многое о себе. Не потому что я не доверяю тебе, просто некоторые моменты из моей жизни мне не очень приглядны, — Вигго отвёл взгляд в сторону, пытаясь собраться с мыслями и выложить то, что его беспокоит, — Да и ты сам знаешь, что я не такой стойкий и бесстрашный человек, каким пытаюсь казаться. Для меня ты идеал для подражания в этом плане. И моя жизнь полна чередой неотработанных комплексов и травм. Ничего, что вызывало бы интерес и восхищение. — Вигго, если ты боишься показаться неудачником, то не надо бояться. Меня ты не переплюнешь. Я в этом практикуюсь с детства. Стаж, — важно и чуть ли не с гордостью заявил Иккинг, абсолютно наплевав на сомнительность этого достижения, — Меня ты не уделаешь. Я не позволю. Это моё место было с самого начала. — Ты так легко к этому относишься. Разве тебя не злит и не обижает то прошлое несправедливое отношение к тебе от окружающих? — давно хотел задать этот вопрос Гримборн, но всё время откладывал. — Было такое. Ну а потом я представил самое страшное, что со мной могло бы произойти, если я не буду соответствовать ожиданиям людей, — Иккинг усмехнулся, что-то вспомнив, — И хорошенько всё обдумав, я решил, что сжигание заживо на костре не настолько страшное мероприятие, как может показаться. Главное, чтоб дрова были сухие, чтоб побыстрее всё закончилось. А то дым будет такой неприятный появляться, фу. — Боги, Иккинг, это одна из самых болезненных казней. Только самых отмороженных преступников так наказывают, — удивился Вигго. Как вообще тот мог об этом подумать и представить на себе? — Ну уж тем более мне не о чем волноваться. Никто же сжигать меня не собирается. Значит, могу спокойно лажать. Хотя, сейчас это трудно делать. Слишком много ответственности на мне. Да и как-то случайно не получается, а умышленно — это преступление. Но я всё равно главный неудачник. Даже не претендуй на моё место, — строго высказал ему Иккинг. Это звание единственное, чем он может оправдываться, когда будет творить свои безумные идеи. Мол, что с него взять. — Когда-нибудь я обязательно пойму твою логику и мышление. Теперь понятно, почему ты всегда побеждаешь, — усмехнулся Гримборн, улыбнувшись. — Вообще-то я тебя не побеждал. Мы же мир заключили, забыл? — не совсем понял этой мысли Иккинг. — Да, но разве это не то, что ты хотел? — усмехнулся Вигго, — Ты каким-то образом повлиял на меня, а я в свою очередь изменился и добровольно выполнил все твои условия, которые ты даже официально не озвучивал. Ты достиг своей цели при этом избежал все жертвы, оставшись в плюсе. — Это не я. Это жизнь такая. Доброта всегда побеждает. Она вдохновляет и придаёт силы. И ты становишься уверен в себе. А что дают нечестные, корыстные и разрушительные поступки? Богатство? Оно по факту чужое и незаслуженное. Других можно обмануть, а себя нет. И если человек психически здоровый, то он понимает, что не прав, и это его разрушает постепенно. И любые драгоценности мира не будут в радость, — Иккинг задумался на пару мгновений, — Ну даже если его интересуют не деньги, а именно власть. Нет радости в том, что тебя боятся и беспрекословно слушают все приказы. Ты просто останешься в вечном одиночестве, где никто тебя не полюбит. А только и будут ждать момента, когда ты зашатаешься и в самый сложный для тебя момент придадут. А толкового и доброго лидера, которого любит и уважает народ, эта участь не коснётся. Все встанут на его защиту и отобьют. Вспомни тот бой на Сиггриде. Кто хотел просто сдать моего дядю? Никто. А что насчёт Йохана и Крогана? Кто им помогал с нами сражаться? Чисто формально. Все, кто получал от нас удар — сразу же уходили, делая вид, что сделали всё, что смогли. До свидания, — усмехнулся Иккинг, вспоминая последние события, — Так что этот мир не моя заслуга, а только твоя. Ты изменился не из-за меня, а потому что сам этого захотел, приняв свою проблему и наконец решил её. Да посмотри на себя сейчас. Ты выглядишь намного свежее, моложе и счастливее, чем год назад. Будто ты и вовсе мой ровесник. Ну может совсем малость старше. — Думаю, ты прав. Я теперь не чувствую в себе это фоновое противоречие, которое нависало над душой всю мою жизнь. Сейчас мне так легко, и я встречаю каждый день если не радостно, то хотя бы с предвкушением. Но всё равно. Твоё влияние неоспоримо. Не пытайся это приуменьшать, — с лёгкой претензией настоял Вигго. — Хорошо, может и было такое. Чуточку оказал влияние. Немного всполошил твой разум. Я же неотразим, — самодовольно улыбнулся Иккинг, хихикнув. На что мужчина тоже улыбнулся, кивнув. С фактами не спорят. — Я что-то припоминаю насчёт вопросиков, которые я могу задать тебе в неограниченных количествах, — вспомнил Хэддок, подмигнув. Вот теперь он точно не отстанет. — Я что-то не помню про слово «неограниченное», — усмехнулся Вигго. Он точно не так выразился. — Это вольная интерпретация. И вообще. Вигго, мне всё равно, я так чувствую. Ты имеешь полное право отвечать и не хранить молчание. А ещё лучше в подробностях и медленно. С эпитетами, метафорами и сравнениями, — Иккинг не стал ограничиваться простыми ответами. Его обычные ответы на вопросы не интересуют. Это он и сам может ответить вместо Вигго, просто подставив себя на его место. — Ничего не обещаю, но я попробую, — согласился мужчина. У него выбора не было. Всё-таки ему хотелось, чтобы Иккинг продолжил про себя рассказывать, так что придётся и про самого себя что-то сказать. В оплату. — Ой, ну прям мысли разбегаются. У меня столько вопросов. Хотя, давай поступим проще. Начинай всё рассказывать с самого начала своего осознанного существования. А там я задам уточняющие вопросы, — деловито поставил свои условия Хэддок. Ну всё, готовься, Вигго, к открытию сокровенных мыслей. — Ты такого хорошего мнения о моей памяти? — вздохнул Гримборн и попытался вспомнить своё детство, а в голове пусто. Есть какие-то смутные образы, но этого недостаточно. С лёгким ужасом он осознал, что даже от сравнительно недавних событий той же пятилетней давности, он не помнит ничего, — Возможно ты мне не поверишь, но я практически ничего не помню. Хотя, раньше помнил. Но с тех пор, как я начал жить здесь с тобой, то моя прежняя жизнь стала стремительно забываться. А вот именно нашу совместную жизнь и приключения я помню досконально, чуть ли не слово в слово. Я немного оторопел от этого осознания. — Не переживай. Это защитная реакция. Ты наконец вышел из хронического стресса и твой разум скрыл от тебя большинство тяжёлых воспоминаний. Это часть восстановления психики. У меня также было, — Иккинг на минутку задумался, — Давай выберем одну тему для рассуждения. Например, про твою семью. Какие они по характеру и как ты к ним относишься? — Ну хорошо, — кивнул Вигго, вздохнув, — Начну с родителей. Отец не самый приятный и располагающий человек. Но он умён, хитёр и практичен. И он пытался развить эти черты в нас с братом. Райкер не совсем оправдывал его надежд, так как был импульсивен. Поэтому он больше уделял внимание мне, воспитывая по своим идеалам. За это брат меня терпеть не мог, что меня предпочли ему. И он постоянно со мной соревновался, вынуждая меня этой ерундой заниматься. Он хотел быть похожим на него. — А ты хотел? — уточнил Хэддок. Это на самом деле важный вопрос и многое объяснит. — Я не боготворил отца и уж тем более не хотел быть его копией. Я слишком горделив для этого. Можно даже сказать, что отец меня раздражал. Но я всё равно его уважаю, хоть от одного его присутствия меня трясёт, — чуть ли не сквозь зубы проговорил Вигго. Любимый папаня много ему нервов выел. — А Райкер? Он не так давно умер. И в какой-то степени в этом виноват я с командой. Но я не видел тебя в скорбном состоянии. Или ты переживаешь? Нет обид из-за этого? — заволновался Иккинг, ему давно эти мысли покоя не дают. Хоть никакой, но брат же родной. — Никаких обид. Вы меня избавили от моей вечной головной боли. Я думал уже никогда не отстанет, — Хэддок неверяще на него посмотрел. Прям настолько были ужасные отношения с братом? Хотя, такое тоже бывает. Хедер же вообще хотела раньше Дагура укокошить, — Возможно для тебя это звучит жестоко. Но в этом случае общая кровь не сближает, а наоборот, отдаляет. Я не желал ему смерти, иначе давно бы убил. Он умер по собственной глупости. Туда ему и дорога. Я за него не в ответе. — А что насчёт матери? Какая она? — если про отца и брата Вигго хоть как-то упоминал, то о матери вообще ничего. — Это единственный человек, которого я люблю на протяжении всей жизни. Не знаю, каким образом ей угораздило выйти замуж за этого отморозка, видимо это был брак по расчёту. Но она абсолютно милейшая женщина. Полная противоположность отцу. Добрая, заботливая и нежная. Возможно в ней и есть некое двойное дно, но я об этом не знаю. И самое удивительное, что отец рядом с ней себя как человек живой ведёт, хотя она его не бьёт, — Вигго на какой-то миг задумался, внимательно вглядевшись в Иккинга, и тут до него дошло осознание, — Вы же так похожи. Почему я раньше этого не замечал? Ну тогда да, это многое объясняет. Значит, у меня изначально не было шансов идти против тебя. — Я где-то читал, что человек неосознанно ищет себе в партнёры таких людей, как его любимый родитель, если таковые имеются, — добавил Иккинг, тоже заодно пересмотрев свои отношения с родителями и партнёрами, — Оба мои родителя замкнутые и сильные лидеры, умеющие постоять не только за себя, но и за других. Ты и Астрид недалеко от них ушли. И что, я прям очень сильно похож на твою маму? — На самом деле да, очень. Она добра, но ей ничего не мешало мне отвешивать моральные оплеухи. Больше всего её раздражала моя работа и то, что я плохо отношусь к отцу и брату. Ну и много всего такого противоречивого. В прочем, тебе моя работа тоже не нравилась. Сейчас у нас с ней напряжённые отношения, — отвёл взгляд Вигго, вспоминая прошлый разговор. — А почему у вас плохие отношения? Ты же изменился в лучшую сторону, — маленько не понял этого момента Иккинг. Вроде же всё наладилось лучшим образом. — Из-за Райкера. То, что его не защитил, не помог. Мне он никогда не нравился, но он сын моей матери. Она тоже его любила. Конечно она была не в восторге, узнав о его смерти. Кажется, я её разочаровал. Неловкая ситуация на самом деле. Понятия не имею, как её решить, — честно признался Вигго. Наконец-то хоть кому-то рассказал об этом. Даже как-то полегчало. Его долго беспокоит эта проблема. — Если ты говоришь, что я похож на неё, то давай я поставлю себя на её место, — Иккинг прикрыл глаза, представляя себя в этой роли, — Мне захотелось тебя чем-то треснуть, — Гримборн на это лишь кивнул, мол, так она и сделала. — Но даже если она вспылила в твой прошлый визит и сказала, что видеть тебя не хочет, то думаю, что это неправда. Злость и скорбь. Всё перемешалось. Ты и правда не виноват. По сути Райкер тебя предал и отправился самолично нас громить. Ну, ты же меня знаешь, я мастер топить чужой флот, — с этих слов Вигго рассмеялся. И смешно и грустно, — Тем более тебе было не до этого. И вроде как я тебя запер за решётку. — Даже если бы не запер, я бы не пошёл помогать. Просто посмотрел, как твои друзья разрушают его дурацкий план, — усмехнулся Гримборн. Да, это было жестоко. Но Райкер не просто брат, так ещё и крыса. Вигго терпеть таких не мог. То, что он его не прибил — это уже прощение. А уж спасение — это слишком великодушно, не заслужил, — И решётка тогда загорелась. Но ты вернулся за мной. Почему? — Я не настолько жесток, чтобы оставлять человека гореть заживо. Да и мне не хотелось, чтобы ты умирал. Просто не хотел, вот и всё. Я тогда особо не задумывался, действовал автоматически. Но, как видишь, выбор оказался верным, — улыбнулся Иккинг, но сразу же прищурил взгляд, — Так, не надо тут тему менять. Возвращаемся к твоей матери. Я веду к тому, что ей надо было остыть и всё обдумать. Так что не стоит воспринимать её всерьёз и взаправду никогда не возвращаться. — Ты уверен? Она была так зла, что хотелось под землю провалиться, — Вигго аж передёрнуло от этого воспоминания. Нет ничего страшнее, чем разъярённый добрый человек. — Я тоже на тебя был зол множество раз. Ты мне, кстати, должен кучу вещей, которые сломались по твоей вине, — припомнил тому Иккинг. Да, гневался он знатно, когда тот его оставлял с носом. Хотелось просто взять и придушить. Тут даже дело не в поражении, а в том, насколько сильно Хэддок позорно это делал, — И что в итоге? Теперь ты здесь, абсолютно целый и не боишься спать со мной в одном доме. Хотя, если бы ты знал, что я раньше о тебе думал, то точно бы не рискнул. — А сейчас ты не хочешь расправы? — на всякий случай уточнил Вигго. Мало ли там, может стоит ещё парочку сотен раз извиниться, — Если хочешь, то можешь врезать столько, сколько угодно. — Это слишком просто. Я по-другому отыгрываюсь, — усмехнулся Иккинг. Да, он правда отыгрывается. Только не с помощью насилия. Просто иной раз вредничает или заставляет Вигго смущаться, да и в целом выводит на любые эмоции, — Не бойся, ничего я не сделаю тебе. Посмотри на меня, я вообще смогу тебе вред причинить? — Если ты намекаешь на свою обманчивую хрупкость, то я ей больше не верю. Тебя самые разъярённые драконы слушают, разве это не повод задуматься? Тем более учитывая твой характер и недавние события, с которыми ты справился в одиночку. Ты будешь пострашнее самого внешне угрожающего бойца. А иной раз ты ведёшь себя как безумец, — объективно пояснил Гримборн. Так-то если бы не внешность Иккинга, то он бы точно всех пугал. Иккинг с этого лишь рассмеялся, не поверив, — А ты не смейся. Знаешь, как тебя боятся люди, которые никогда тебя не видели, и знают тебя только по сухим фактам? — Меня боятся? — удивлённо хлопал ресницами Хэддок, — Кажется, они маленько что-то попутали. В любом случае безумство и гениальность это две крайности одной и той же сущности. И ты опять отходишь от темы. Не думай, что я не замечаю. — Какой ты у меня внимательный. Иногда излишне, — вздохнул Вигго. Опять его маленький трюк раскрыли, — Так, и что ты хочешь мне сказать по поводу этой ситуации? — А вот ничего. Хватит болтать и бери в руку перо и бумагу, — командным тоном заявил Иккинг, от чего Гримборн, не ожидая такой резкой перемены настроения, вздрогнул. — Зачем? — начал маленько нервничать Гримборн. Кажется, он влип. Придётся делать что-то морально сложное. — Не спрашивай. Я буду диктовать, а ты пиши, — строго на него посмотрел Хэддок тем самым взглядом, нетерпящего возражений, будто котёнка наказывает. Делать было нечего. Вигго решил не спорить и сделать, что просят. Ему-то несложно что-то написать. Сев за письменный стол, он достал чистый лист и чернила с пером. У него уже были догадки, что хочет сделать Иккинг, но он останется с мыслью, что это великий сарказм. — Я готов. Диктуй, — мужчина макнул перо в чернила и уже готовился писать. — Молодец. Итак, пиши " Здравствуй, моя дорогая мама», — продиктовал ему Хэддок, а Вигго, как только дописал слово «здравствуй», осознал, во что его втянули. — Что? Иккинг, только не говори, что ты хочешь, чтобы я отправил ей письмо, — возмутился мужчина. На самом деле ему было до жути неловко и страшно начинать общение. Внутренний подросток просто хотел разорвать все связи и не думать об этом, мучаясь от чувства вины. Хотя, взрослый он понимал, что это не выход. А по матери он и правда скучал. Может быть этот моральный пинок от Иккинга ему был необходим? — Ладно, я напишу. Ты прав. Проблему нужно решить. Но я не знаю, что писать. Всё так сумбурно в мыслях. — О боги, Вигго, я же тебе сказал. Я диктую, а ты записывай, — закатил глаза Хэддок, выдохнув. Но он сразу уже успокоился, — Ты сейчас как запуганный ребёнок. А я твоей матери не боюсь, поэтому постараюсь придумать для неё те слова, которые ей понравятся. — Ладно. Доверюсь тебе. Ты и правда умеешь создавать нужное впечатление, — Вигго дальше продолжил записывать слова Иккинга под диктовку.       Здравствуй, дорогая мама,       Я знаю, что ты огорчена и разочарована моим поступком. Понимаю твои чувства и ни в коем случае не осуждаю и не обижаюсь. Я не буду оправдываться и честно скажу, что виноват. Но всё же я хочу объясниться. У меня не было хороших отношений с Райкером. Это так. И, если честно, я его даже за приятеля не считал. Но всё же всю жизнь я переступал через себя и свои обиды к нему и старался вести себя как хороший брат. Я никогда его не обделял и не предавал. В этом моя совесть чиста. Но в решающий момент, где была битва не на жизнь, а насмерть, он меня предал и начал свою игру. И даже тогда я не пытался ему навредить. Он умер по своей глупости, так как был слишком самонадеян, пытаясь стать тем самым идеалом отца и что-то всем доказать. Возможно мне бы стоило с ним об этом поговорить. Но он никогда не слушал меня и видел во мне конкурента. Может быть мне стоило его попытаться спасти, но даже этого я не сделал. В этом моя вина и ошибка. В тот момент я был ослеплён ненавистью и разочарованием за предательство и абсолютно не желал его спасать от его личных ошибок. Но прошлое не вернуть. Возможно сейчас я бы попробовал его спасти, но это уже домыслы. Они ничего не значат. Прошу прощения. Я поступил не так, как бы ты хотела. И я вовсе не твой идеальный сын. Но я стараюсь меняться, анализируя свои поступки и мысли.       Единственное, о чём я сожалею в настоящий момент — это о нашем разрыве. Я всегда о тебе думаю и искренне желаю вернуть наше общение. Я скучаю. И хоть сейчас у меня в жизни всё хорошо, но это не может заменить тебя. Пожалуйста подумай об этом. Я ни на чём не настаиваю. Приму любой твой выбор. Только вот наш век не вечен, и было бы грустно его обрывать на таком последнем воспоминании.       С любовью, Вигго.        — И ты правда думаешь, что она простит меня после всего этого? — сомневался Вигго в задумке. Письмо-то складное и даже трогательное. Но смерть брата — это непростительный поступок. — Простит, — уверенно заявил Иккинг, — Если, конечно, любит. — В этом я тоже начал сомневаться, — ответил мужчина, перечитывая письмо, — Не верю я этим россказням про то, что родители всегда любят детей той самой безусловной любовью. — Вынужден тебя разочаровать. Той самой безусловной любовью любят только дети родителей, а вот сами они не обязаны. Сугубо по желанию. Так что существует куча примеров, где дети из последних сил стараются хоть как-то наладить отношения с родителями и вытаскивают их с различных передряг, а эти родители просто пользуются. — Лучше бы я этого не знал. Теперь ещё паршивее стало. Но это объяснило мои странные отношения с отцом. Только благодаря моей безусловной любви он ещё жив. Ладно, думать о нём не хочу, — махнул рукой Вигго и начал упаковывать письмо, — Мне особо нечего терять, так что отправлю. И… — мужчина повернулся к Иккингу, благодарно улыбнувшись, — Спасибо, что ты рядом и помогаешь мне разобраться. Я осознаю, что в личной жизни поступаю как не взрослый человек. Эта моя сторона жизни достаточно инфантильна, чем я не горжусь. Буду стараться стать лучше. Я искренне считаю, что ты достоин самого лучшего партнёра. И я хочу им быть для тебя. — Ты уже, Вигго, уже лучший, — улыбнулся в ответ ему Хэддок, растрогавшись от этой речи, — Но не пытайся меня обдурить. Сначала письмо отправь. При мне, — строго предупредил того Иккинг. Гримборн на это лишь вздохнул. Опять раскусили. Пришлось звать жуткую жуть. К нему прилетела синяя милейшая жутька. — Нет, Вигго. Зови мою жуть, а то я знаю, каким ты там фокусам обучил Слаппи, — Иккинг всё не унимался. Доверяй, но проверяй, как говорится. — Правильно, Иккинг, со мной надо быть повнимательнее и строже, — похвалил его Гримборн, и через минутку к ним залетела зелёная жуткая жуть Иккинга. Он прикрепил письмо тому на лапку, — Будь осторожнее, кроха. Мой остров хоть и не зверский, но от тапочек увернуться придётся. Будь скрытным, — Огневичок кивнул и с готовностью рванул в путь, вылетев из окна. — Остаётся только ждать ответа, — улыбнулся ему Иккинг, встав со своего места, и обнял Вигго со спины, — Теперь можешь меня хвалить, сколько хочешь. — Я так и думал, что тебе это нравится, — хихикнул мужчина, накрыв ладонью руку парня, — Ты же знаешь, что о тебе я могу говорить бесконечно? — Знаю, поэтому прошу. Как раз усыпишь меня. Меня твой голос успокаивает. Иногда я тебя не слушаю, но внимательно слышу, — и они оба засмеялись, отправившись готовиться ко сну. Что ни говори, а день прекрасный и очень даже продуктивный, хоть и выходной. Иккинг может спокойно не ощущать чувство вины за безделье. Тем более не очень-то хотелось заниматься самокопанием под бархатистый и нежный голос возлюбленного.