Это всё меняет

      Утро добрым не бывает, но внезапно и такой исторический момент свершился. Не то, чтобы Иккинг проснулся бодрым. Можно было бы сказать, что он продолжал ощущать себя сонной тетерей. Но факт успеха в том, что ничего не болело, прямо-таки абсолютно. Видимо, та настойка из мандрагоры деда Фроуда и в самом деле волшебная. До конца очнувшись, Хэддок осознал, что он совершенно бессовестным образом завладел всей кроватью, возлегая на ней чуть ли не диагонально. Но так как поблизости никого не было, он не счёл нужным что-то менять в положении. Оно и так достаточно идеально. Вставать не хотелось, двигаться тоже. Иккинг понятия не имел, сколько прошло времени, но наверняка неприлично много. Он это ощутил по пустой комнате и яркому солнцу из окна, которое уже давно в зените. Раз Хэддок уже давно пропустил утро, то можно со спокойной совестью ждать следующего, поэтому он просто повернулся набок, закрывшись от противного солнца, и намеревался дальше высыпаться.       Но его надеждам не было суждено сбыться. Послышался лёгкий скрип, и в комнату вошёл Вигго. Иккинг узнал это по его дыханию и еле уловимым звукам шагов. Хэддок закрыл глаза, делая вид, будто продолжает спать дальше. Не совсем понятно, зачем он это делает, но тут неожиданно вспомнилось его раннее беззаботное детство, когда к нему заходил Плевака, дабы его проконтролировать: уже спит тот или всё в игрушки играется, болтая с самим собой. Да, у него эта привычка с самого детства. Иккинг уже тогда практиковал актёрские навыки, но чаще всего его выдавала неосознанная улыбка, которую так сложно контролировать, чтоб её побрали. Уяснив ошибку прошлого, Хэддок стал умнее и спрятал лицо, уткнувшись в подушку, попутно закрыв глаза волосами. Этим парнем могла бы восхититься самая настоящая разведка. — Иккинг, я знаю, что ты не спишь, — усмехнулся Вигго, поставив поднос с поздним завтраком на прикроватную тумбочку. — Ты со вчерашнего дня ничего не ел. Так что следует пополнить запас сил для твоего же здоровья. — Нечестно, как ты узнал? — возмутился Иккинг, сев, облокотившись на подушки. Вроде всё по науке делал, а всё равно раскрыли. Вечно этот Вигго всё знает, замечает, видит. Достал. Сколько можно уже? — Легко, — сел рядом с ним мужчина, улыбнувшись. — Ты был каким-то слишком тихим и лежал в довольно-таки естественной позе, не типичной для тебя. Это тебя и выдало. Ты же не способен спать без движений. — Способен. Для этого мне нужны особые условия. Например, стукнуть чем-то по голове. — поделился важным фактом Хэддок, усмехнувшись. — Смею тебя разочаровать, но потеря сознания и сон — это разные состояния. Если мы уже упомянули последнее, то как ты себя чувствуешь? — Гримборн тыльной стороной руки коснулся лба Иккинга, дабы проверить, есть ли жар или нет. К счастью, всё было в норме. — Прекрасно, папочка. Можешь не волноваться, — засмеялся Иккинг, взяв в руки подушку, приобняв. — Долго я спал? — Около суток, может чуть больше. Ты так крепко спал. Даже при всём желании я бы не смог тебя разбудить, — вздохнул Вигго. Он и правда пытался, но тут даже бы Беззубик не справился. — Ничего не снилось, я надеюсь? Хотелось бы удостовериться, что ты хорошо выспался. — Я бы ещё поспал, — зевнул Иккинг, потянувшись. — Ничего мне не снилось, — и тут в голове пролетела куча воспоминаний с прошлого дня. — Стоп. А вот это всё, что вчера было — это точно реальность? Скажи, что мне это приснилось. — Иккинг, я не могу что-либо подтвердить или опровергнуть. Ты сам лучше знаешь, что с тобой происходило на самом деле, нежели я, — с сочувствием посмотрел на юношу Вигго и подал тому поднос с завтраком. — Мы сейчас всё проанализируем и придём к более точным выводам. Но сначала завтрак, не пытайся переводить тему. — Хорошо, — кивнул Хэддок, переместив поднос к себе на колени. — Завтрак в постель. Ты у меня такой романтик, — хихикнул он, улыбнувшись. — Ощущаю себя настоящей принцессой. — Ну, от принцессы ты недалеко ушёл, — усмехнулся Гримборн, умилившись. — Всё-таки наследник ярла и дружишь с принцем. Так что могу готовить для тебя завтраки хоть каждый день, если это заставит тебя есть всё полностью и до конца. — Я знаю, что ты меня любишь. Но не нужно идти на такие жертвы. Лучше в эти моменты будь где-то рядом, — хитро улыбнулся мужчине Иккинг, постепенно трапезничая. — Да и слишком большие порции для меня. — Нормальные. Я всё подсчитал конкретно для тебя. Именно столько нужно, чтобы ты себя чувствовал хорошо. Ты и раньше часто был в дефиците, а плен ещё хуже на тебя повлиял, и теперь ты ешь ещё меньше, чем раньше. А если учесть твои предполагаемые способности, то они заберут у тебя все силы, ещё до того, как ты начнёшь активно этим пользоваться. Поэтому я беру эту проблему твоего здоровья на себя, иначе, боюсь, что всё закончится плохо. — Ты думаешь, что я не в состоянии уследить за собой? — с лёгким негодованием спросил Хэддок. Ещё бы не хватало, что его как за ребёнка воспринимали. — Иккинг, я просто хочу тебе помочь. Я бесполезен перед твоими проблемами и даже при всём желании не смогу облегчить ношу так, как бы мне хотелось. Хотя бы позволь мне поддержать тебя в этом плане и разгрузить тебя от необходимости задумываться о здоровье настолько тщательно. — Ладно, ты прав. Я и правда думаю о своём состоянии чуть ли не в последнюю очередь, — вздохнул Хэддок, признав эту истину. — А насчёт помощи. То одно твоё присутствие и участие в моей жизни приносит пользу и покой. Не нужно как-то целенаправленно стараться и что-то для меня делать. — Можешь считать, что это я такой эгоист и хочу, чтобы ты жил счастливо и очень долго. Потому что когда хорошо тебе, хорошо и мне, — они оба хихикнули над этим объяснением. — В любом случае я этим занимаюсь по своему желанию. Мне нравится заботиться. — Сказал бы ты мне это пару лет назад, я бы засомневался. Хотя, в какой-то степени это было заметно по тому, как мы с тобой соперничали. Я бы сказал ты самый обходительный из всех моих бывших врагов. Даже не пытался меня убить и покалечить. — Стал бы я вредить тому, кто способен достойно мне ответить. Да и без тебя было как-то скучно, а так хотя бы хоть какое-то разнообразие. Мне приходилось думать и строить многоступенчатые планы. Ну и наши разговоры — это особая эстетика. Моя любимая часть. Но я всё равно больше рад тому, что происходит сейчас. По старому времени не скучаю. — Не скучаешь? А как же наше «Вигго, не нужно со мной торговаться и ставить условия. Меня ты не подкупишь ни перед каким условием. Я сделаю то, что должен, и твоё мнение меня не интересует». — Иккинг сказал эту фразу с таким мощным осуждением и пренебрежением, что если вырвать фразу из контекста, то можно подумать, что они в самом деле враждуют или хотя бы в ссоре. — «Дорогой Иккинг, я тебя внимательно услышал. Но смею тебя заверить, что подкупить можно абсолютно каждого. Дело в товаре и в цене». — они молча сверлили друг друга взглядом и засмеялись, не удержавшись. — Сейчас эти фразы смотрятся какими-то бестолковыми и глупыми, — усмехнулся Хэддок, почувствовав лёгкий стыд от своих пафосных речей из прошлого. — Хотя, ты всё-таки смог меня подкупить. Своими поступками и отношением. — Думаю, это связано с чем-то другим, нежели с торговлей, — усмехнулся Вигго, вспоминая не такое далёкое прошлое. — Но есть вещи, которые не меняются. Твоя вечно иронизирующая манера. — Да, ты прав. В свою очередь хочу отдать тебе должное, что ты никогда не опускался до двусмысленностей, иронии и сарказма. Браво, твоей прямолинейности нет границ. — с ярко-выраженным сарказмом ответил Иккинг, выразив этими словами всю суть их общения. — Спасибо, я старался, — с веселинкой улыбнулся Вигго, чётко уловив интонацию. — На самом деле мне это хорошо помогает. Звучит абсурдно, но твоя манера упрощает процесс понимания твоего настроения. — А вот с этого места поподробнее, что ты там себе упростил в понимании? Небось ещё по градации всё разделил. — прыснул с усмешкой Иккинг, хотя, он уже точно знал, что Гримборн так всё и сделал. — Если ты иронизируешь, то у тебя хорошее настроение. Если частый сарказм, то тебе плохо, либо тебя кто-то достал. Ну а если общаешься прямолинейно — это уже страшно. Тут либо серьёзный разговор, либо кому-то пора писать завещание. Но есть ещё особый вид твоего общения — игнорирование. Скорее всего кто-то крупно накосячил, но при этом ты не хочешь портить отношения, поэтому уходишь в себя. Ещё к специфическому относится общение с помощью мимики. По значению там может быть что угодно, но самые частые случаи использования были в тех случаях, когда ты угрожаешь или стесняешься. — Так, ты как-то легко живёшь. Надо твою систему всю разрушить. Я так гордился своей непредсказуемостью, а ты тут всё по категориям развёл. Страдай вместе со всеми, а то все подумают, что у меня есть любимчики. — шуточно повозмущался Иккинг, хотя, где-то мысленно он сделал себе пометочку поработать над собой, чтоб не было кое-кому всё понятно, по крайней мере хотя бы с первого раза. — А что, разве я не твой любимчик? — пококетничал Вигго, подмигнув. — Мой, — согласился Хэддок, задумавшись. — Но это не значит, что все об этом должны быть в курсе. Меня и так постоянно обвиняли, что у меня особое отношение к Астрид. А я что, виноват, если она адекватный и надёжный человек? Но они этого не понимают, думают, это только потому, что она мне нравится. — А что такого? У всех есть любимчики. У родителей, у учителей и у лидеров тоже. Такова жизнь. Не нужно этого стыдиться. — Может ты и прав, и я слишком зациклен на других людях. Будто я пытаюсь быть для каждого родителем, которому нельзя любить всех по-разному. Ладно, пока оставим эту тему, — махнул рукой Иккинг, есть разговор о более насущных вопросах. — Что ты думаешь насчёт вчерашнего дня? — Я под неизгладимым впечатлением. Мне трудно в это поверить, но то, что я видел, даже этого хватило, чтобы понять, что твоя способность вполне существующая. Но я бы хотел узнать подробности твоего разговора с Исгерд. — Мы не так долго говорили. Она меня постоянно поторапливала. Но я успел её спросить насчёт концепции мироздания. Только она меня, мягко говоря, послала. Но намекнула, что все теории правдивы и одновременно лживы, — Иккинг пока оставил еду в сторонку, потом доест. А то такой интересный разговор намечается. — Я думал об этом. Склоняюсь к тому объяснению, что каждый человек сам для себя формирует свой личный загробный мир. — Это имеет смысл. Что-ж, если твоё трактование верное, то я даже рад, что у всех оно будет разным. Но твой дар меня пугает тем, что это может отразиться на тебе негативным образом. Вчера буквально за считанные минуты из тебя высосали все силы. — Потому что в этом я не разбираюсь. Дело в том, что мне нужно развиваться, и, может, тогда я адаптируюсь, и всё придёт в норму, — попытался он успокоить Вигго, да и сам хотел себя убедить, так как вчерашний опыт ему не очень-то понравился. — Исгерд обещала научить, так что нет причин для беспокойства. Я не один. — Меня немного успокоила твоя уверенность. Так и быть, будем разбираться с этим постепенно, — вздохнул мужчина, на его сердце всё ещё остался неприятный осадок, но он решил пока проигнорировать это чувство. — У меня есть хорошая новость. Вчера я всё-таки смог помириться с мамой. Твои тренировки и стратегии прошли не зря. — засмеялся он, с веселинкой взглянув на юношу, тот в свою очередь тоже улыбнулся. — Я знал, что у тебя всё получится. Теперь можно полноценно познакомиться с твоими родителями. А что насчёт отца? — уточнил Хэддок, не могут же они просто так взять и проигнорировать того. — Ничего. — коротко ответил Вигго с показным равнодушием. В парадигме Гримборна просто так проигнорировать отца считается как вполне неплохой вариант. — А ты пытался вывести его на разговор? — не терял надежду Хэддок. Хотя, после такого тотального доноса, даже он немного засомневался в том, что Вигго сможет помириться с папашей. — Конечно нет, — в голосе Гримборна слышались нотки презрения и одновременно отчаяния, — Навряд ли он вообще желает нас видеть после пережитого. Готов поспорить, мы у него теперь записаны в графе «Враги народа». — они оба засмеялись бы, если бы было с чего. Шутка получилась с большой долей правды. — Не исключено. Но это не повод опускать руки. Ты же помирился с мамой. Да, ценой отношений с Годриком, но зато помирились. Теперь нужно помириться с отцом. Это будет сложнее, не спорю, но не невозможно. Нужно найти точки соприкосновения и отпустить прошлое вам обоим. Начать, так сказать, с чистого листа. — неугасимому оптимизму Хэддока можно было позавидовать. Как он только умудряется постоянно смотреть на ситуации с положительной стороны? Эта мысль не давала Гримборну покоя. — А мне обязательно следует с ним мириться? — вздохнув, уточнил Вигго. Не любит он эти изматывающие скандальные сцены с отцом. Ему и так неплохо живётся без лишних мужчин в его жизни, а точнее без брата и отца. Одного Иккинга ему вполне хватает. — Вигго, — укоризненно на него взглянул Иккинг. Что это за попытки сдать назад так быстро? Он не узнавал Вигго Гримборна. — Ты боишься его? — решил немножечко поддеть самолюбие мужчины. — Отца? Хм, мне он просто не интересен как личность, — пренебрежительно отозвался Гримборн. Было видно, как венки на его руках напряглись. Значит, ему не всё равно. — А вот мне интересен. Ты как хочешь, но я попробую с ним наладить общение, — на это заявление Вигго отреагировал как-то не однозначно. Вроде тот выдохнул от облегчения, но при этом мысленно напрягся, так как Иккинг и отец — две непредсказуемости. И пёс знает, что из этого выйдет. — Возражения? — Я не против. Только будь осторожен. Он знает, как морально изводить людей. — Я тоже, — усмехнулся Иккинг, подмигнув Гримборну. — Это будет занимательный опыт.       Самое сложное для последующего разговора это найти повод. Учитывая прежние условия их знакомства, то вряд ли Годрик захочет заводить разговоры по душам с человеком, который стал причиной тумаков от жены. Но Иккинг никогда не сдаётся, он предпочитает рыть куда более глубокую яму, чтобы всё испортить. Сама судьба решила вмешаться и подослала юноше удобный случай. Зайдя в общую комнату, он заметил задумавшуюся фигуру уже слегка поседевшего мужчины, тот сконцентрировано сидел за небольшим игровым столиком и продумывал очередной ход в игре «Булавы и Когти». По его виду легко заметить, что тому невыносимо скучно играть с самим собой, но выбирать не приходилось, так как с ним никто не хотел не то, чтобы играть, а в принципе разговаривать. Хэддок не был бы собой, если бы не воспользовался этой роскошной возможностью. Он примерно догадывался о характере Годрика, поэтому понимал, что своего будущего родственничка следует заинтересовать прежде всего неожиданным и немного колким поведением. — Доброе утро, сэр, — с нахальной игривостью поздоровался Иккинг, бодро войдя в комнату, — Как игра? Ходы воображаемого компаньона на редкость предсказуемые? — юноша даже сам удивился своей наглости, но ему понравилось это чувство, так что продолжаем эксперимент. Годрик с лёгким удивлением и подозрительностью оглядел Хэддока, усмехнувшись с еле уловимым раздражением и неприязнью. — Не настолько предсказуемы, как этого можно было ожидать от самоуверенных выскочек, — с показным равнодушием высказался Годрик с вызовом поглядев на Иккинга. — Обычно они говорливы, а в деле никакие. Не боишься упасть в грязь лицом? — Что же вы так строги к себе, — нарочито попричитал Хэддок, усмехнувшись, тот недовольно скривился, но тоже больше показушно. — А что касаемо падений и грязи, то вы знали, что иной раз грязь может иметь лечебные свойства? Некоторым людям такое падение категорически необходимо для профилактики болезней и различных расстройств. Так что нет, не боюсь. Приглашаете? — он остановился рядом со свободным стулом и вопросительно взглянул на мужчину, тот кивнул. — На язык остёр. Посмотрим, какой ты на деле. Может быть даже подобно детским капризам Вигго будет хоть какое-то оправдание, а иначе я в край разочаруюсь. — пробухтел Годрик, пока они оба раскладывали фигуры на доске. Кажется, скоро начнётся великая битва и не только в игре. — Не торопите события. Я бы хотел оставить вам заслуженное первенство по части разочарований. — Иккинг уже вошёл в кураж в словесной перепалке. Давненько ему не было так весело и азартно, ещё со времён перепалок с Фредериком в плену. — Старики должны уступать дорогу молодым. — насмешливо усмехнулся мужчина, подмигнув юноше. Ему уже начинает нравится это взаимодействие. Хоть какое-то разнообразие в его монотонной жизни. — А меня учили уступать места старшим, — хихикнул Иккинг. Никто никогда не сможет его переспорить, а многие пытались. Началась игра и пошли первые ходы, пока всё спокойно. Хэддок взглянул на мужчину и отметил на его лице нехилый такой синяк. — У вашей жены, как я погляжу, тяжёлая рука. — Столько лет не знал, а благодаря тебе выяснил это на практике, — нервно скривился Годрик, неосознанно коснувшись рукой того места. — Теперь вы довольны тем, что практически разрушили наш брак и довели мать? — Мне послышалось или вы имели ввиду, что не довольны тем, что разрушали свой брак и отношения с семьёй? Сочувствую. Это достаточно опрометчивая ошибка. — ответил Хэддок, сделав очередной ход, и забрал фигуру мужчины, тот возмущённо скривил губы. — Пришёл злорадствовать надо мной? — чуть ли не агрессивно вопросил Годрик. Для него вся эта тема сплошное издевательство. — Ну что вы. Разве я похож на того, кто будет злорадствовать над людьми в беде? — вполне искренне ответил Иккинг, расслабленно продолжая играть. — Я тут думал на досуге, что было бы неплохо ради блага Вивы и Вигго поговорить с ними, чтобы они попытались понять ваши мотивы и войти в положение, так как наверняка этот бизнес по ловле драконов не был так прост, как казалось на первый взгляд. Но раз вы не заинтересованы в восстановлении добрых отношений с женой и сыном, то я вам не помощник. — Неплохо, — усмехнулся Годрик, горько улыбнувшись. — Только я кое-что понять не могу. А тебе с этого какой прок? В чём выгода? — Открою секрет. Не всё в этим мире делается только ради личных интересов, — вздохнул Хэддок, закатив глаза. — Но если вам так проще, то мне будет спокойно от того, что Вигго будет чувствовать себя лучше и жить в мире со своей роднёй. — Умеешь ты вести переговоры. Ладно, мне всё равно деваться некуда, — махнул рукой Годрик, откинувшись на спинку стула. — Что мне нужно сделать, чтобы ты помог? — Ничего особенного, — с предвкушением улыбнулся Иккинг, внимательно взглянув в глаза мужчины. — Всего-то вести себя как живой человек, не скрываясь за маской равнодушия, и выложить своей любимой семье реальное положение дел. Не слишком сложно для вас? — А в чём подвох? — с подозрением посмотрел на того Годрик, чуть прищурив глаза. — Ни в чём. Мне нет мотива вам вредить, так как мне вашего ничего не нужно. У меня всё есть для полноценной жизни. Единственное, что требуется от вас — это угомониться и вести себя как нормальный отец, а не как дрессировщик, — последние слова Иккинг высказал несколько холодно и жёстко, давая понять, что спуска не будет. — Я поговорю с ними, а всё остальное будет зависеть только от вас. — Не прошло и недели, а ты уже захватил тут власть. Шустро ты втираешься людям в душу. Признаю, каким бы рациональным я не сделал бы Вигго — это было бы недостаточно для тебя, да? Бьёшь не по логике, а по эмоциям. Похвально. Далеко пойдёшь, — и тут Годрик ненадолго задумался, сопоставив факты и мысленно просчитав все перспективы. — Слушай, а ты толковее будешь, чем мой старший сын. Так что вполне можешь занять его место. Добро пожаловать в семью, сынок. — Прекрасное у вас умение переобуваться в воздухе, — звонко засмеялся Иккинг. — Я буквально ощущал в ваших глазах далеко идущие мысли. Своего не упустите, и даже старые принципы могут видоизмениться, если есть нечто куда более весомое, верно? — Только глупцы не меняют своего мнения. А ты для Вигго неплохой вариант. Беседу поддержать можешь и хорошо играешь в Булавы и Когти. Много ли мне надо под старость лет? Ну, не считая улучшения статуса моей фамилии и расширения сферы влияния, которые ты мне уже дал, связавшись с моим сыном. Вот вам моё благословение. Только выполни свою часть уговора по поводу примирения. — с довольной улыбкой заявил Годрик, подмигнув тому. Наконец-то в его семье появился тот, с кем можно договориться без лишних соплей. Ради этого и стоило маленько подождать. — Рад, что мы нашли общий язык. А теперь готовьтесь, разнесу вас в пух и прах. — Иккинг поставил очередную фигурку на доску, создав щекотливую ситуацию в игре. — Ха! Меня так просто не проведёшь, юноша. Учись у великих. — задорно проговорил Годрик, поставив довольно-таки рискованный ход. Игра вошла в нервное русло, от чего вызвало ощущение новизны и интереса.        Следующие пару часов они пытались друг друга уделать, попутно вставляя словесные шпильки друг другу. Годрик заметно повеселел, так как теперь хоть один человек не реагировал на его издевательства, а тоже принимал участие, развивая этот важный коммуникативный навык. Обычно Райкер и Вигго частенько возмущались его словам и всё возводили в абсолют. Хотя, Годрик и сам понимал, что бессовестно пользуется своим положением отца и без предварительных прелюдий бьет их по больному месту, деморализуя собственных детей. Но мужчина относился к этому философски, а точнее: пусть ударит в больное место именно родной человек, чем враг. Это своего рода подготовка к дальнейшей жизни.       Райкер её провалил. Это не особо удивило Годрика, тот характером был слабоват. Ни ума, ни стержня, только грубая сила. Одним словом — бестолочь. К Вигго у него были другие ожидания, и он их полностью оправдал. Годрик не злился на сына за то, что тот всё взял всё в свои руки и стал хозяином ситуации. Это было похвально. Теперь не бизнес управляет им, а он бизнесом. Почему он демонстративно скандалил с Вигго, хоть и был за него горд? А чтоб жизнь мёдом не казалась. Годрик продолжал свой процесс воспитания даже когда дети выросли. Лишний раз закалить характер и стойкость не будет лишним. Теперь в семью добавился ещё один человек. Годрик тоже не откажет себе в удовольствии проверить Иккинга на стойкость характера. Это уже была задачка посложней, но он не сдастся так просто. Он должен быть уверен, что после своей смерти его род продолжит свою великую и неуязвимую историю.              Чуть позже Иккинг и Вигго, наконец, смогли выйти из дома, дабы начать долгожданную со стороны Хэддока экскурсию. Они шли пешком по широким улочкам Энсомбаке, наслаждаясь хорошей погодой. В кои-то веки выдался летний денёк, где солнце не зажаривает до смерти. Но не всё шло так гладко. Время от времени их останавливали случайные прохожие, которые узнавали Гримборна в лицо и расспрашивали, как тот поживает. Вигго это неимоверно бесило, но он стоически держал себя в руках, дабы своими агрессивными ответами не портить настроение Иккинга. Хэддоку самому не очень нравилось чужое внимание, поэтому он старался быстро завершать эти внезапные диалоги, говоря, что они с Вигго торопятся.       Особо любоваться было нечем. Да, здесь всё очень аккуратно и ухоженно. Но из-за структуры самого городка казалось, что всё вокруг одинаковое, хоть и зажиточное. Всё было приравнено к друг другу, от чего долгая прогулка по однотипным улочкам потеряла свой смысл. Иккинг уже хотел попросить Гримборна прогуляться по природным местам, подальше от людей и построек, но к сожалению они не успели удрать от одной неинтересной, но весьма важной компании. Когда те гуляли по центру, то к их променаду присоединился ярл Энсомбаке, узнав в лицо Хэддока. Такие важные гости не часто прилетают, так что вождь решил воспользоваться возможностью и поболтать, выяснив для себя кое-какие моменты. В первую очередь тот хотел предложить Олуху заключить торговые отношения, упросив Иккинга поговорить со своим отцом по этому поводу. Хэддок, так уж и быть, согласился сообщить об этом, если он, конечно, не забудет. Но и на этом его в покое не оставили. Ярл выведал, что Иккинг не женат, и стал настойчиво предлагать в эту кандидатуру свою дочь, которая по его словам чуть ли не красавица писанная, хозяйственная и вообще никогда не спорит. Да даже если бы это и было так, и Хэддок был вовсе свободен, то он бы ни за что не согласился на политический брак, особенно на человеке, который не в состоянии выражать своё мнение и вечно слушается. Ему же нужен партнёр, а не раб. Поэтому Иккинг мягко отказал ярлу, сославшись на то, что уже состоит в серьёзных отношениях и планирует вступить в брак именно с этим человеком. Тот в свою очередь огорчённо вздохнул, заманался бедный мужик искать кандидатуру для своей дочери, которая по слухам была очень капризной барышней.       После этого выматывающего разговора они быстрым шагом отправились за черту города от греха подальше. Вот там уже атмосфера была совершенно иной. Тишина, покой, только ветер траву колышет. Вид был потрясающим. Солнечные насыщенные зелёным луга бархатом, лежащие на земле. Яркими пятнами выделялись цветущие долины. А аромат стоял цветочный вперемешку с морским воздухом. Всё это, конечно, здорово, но возникает один вопрос. Где лес? Иккинг, как самый настоящий ценитель сей природной зоны, был не доволен отсутствием такой комфортной для него местности. Здесь стоишь, как в поле, у всех на виду. Неприятное ощущение. А лес, наоборот, закрывает тебя будто бы в кокон. И никто тебя не найдёт, и никому ты уже не нужен. Но всё же пришлось смириться и любоваться тем, что есть. Изредка им встречались одинаковые по высоте вертикальные камни, которые сверху перекрывались третьим горизонтальным. Местные обозначали эти конструкции «дольменами». Но даже не это удивляло. Они наткнулись на сложную ансамблевую конструкцию, состоящих из рядов таких дольменов. Все вместе они образовывали круг. — Вигго-Вигго, — с энтузиазмом подозвал того Иккинг, коснувшись плеча мужчины. — А что это за строение там, на горизонте? На вид оно такое древнее. — Гримборн несколько равнодушно оглядел те каменные глыбы, к которым он привык уже с детства, и пожал плечами. — Это назвали кромлехом, — ответил Вигго, вглядываясь вдаль. — Доподлинно неизвестно для чего они были нужны нашим предкам. Некоторые говорят, что с помощью этих строений высчитывали положение звёзд и предсказывали погоду или какие-то грядущие события. Иные утверждают, что кромлех использовался друидами для магических обрядов. Некоторые не разрешают входить в тот круг не друидам, иначе случится что-то плохое. Стоит ли говорить, что там побывали все, кому не лень? — усмехнулся Гримборн, вспомнив как в детстве они с Райкером на спор пытались войти в круг и залезть на камень, их заметил дед Фроуд и надавал по шее. — Детишек часто завлекают такие запретные места. Как по мне, это просто глыбы. Памятник прошлому. — Интересно. Выглядит как что-то очень древнее и загадочное. Давай сходим в этот круг? Мне любопытно посмотреть на него изнутри. — выпросил у того Иккинг, состроив милые глазки, на что Вигго вздохнул, но согласился, улыбнувшись с умилением. Как же тут отказать. Не прошло и минуты, как Хэддок чуть ли не силой потащил Гримборна в этот круг быстрым шагом. Вроде такой стройный и хрупкий на вид, а когда надо, то всеми правдами и неправдами затащит, куда хочется. Они дошли до кромлеха. Иккинг заинтересовано зашёл внутрь каменной композиции, покрутившись вокруг. Ощущения в этом месте были непередаваемыми, такими умиротворёнными и одухотворёнными. Насмотревшись, Вигго вышел из круга, ожидая рассматривающего каждый камушек Хэддока. Угомонившись через какое-то время, он захотел выйти чуть поодаль из круга и зарисовать сей каменный ансамбль. Иккинг вышел из противоположного от Гримборна каменного портала, и всё сразу переменилось. Ясная солнечная погода куда-то ушла, и наступила туманная пасмурность. Удивившись такой резкой смене погоды, юноша обошёл весь круг в поисках Вигго, но того не нашёл на месте, будто и вовсе не было. Запаниковав, Хэддок попытался вновь вернутся в круг и зайти в разные порталы. Но каждый раз всё оставалось тем же самым.       Иккинг закрыл глаза, пытаясь успокоиться и смириться с этой ситуацией. Если этот способ не работает, то наверняка есть какой-то другой выход из этого мрачного места. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он раскрыл глаза и увидел всё то же самое окружение, но с одним маленьким отличием. Теперь он усилием воли угомонил панику и внимательно всмотрелся и вслушался в эту местность. Первое, что он отметил сразу, так это тишину. Нет пения птиц и любого другого шума от живых существ. Слышался только шум листьев и завывание ветра. Однако, сконцентрировавшись, Хэддок уловил специфический треск будто от огня и еле уловимый шёпот тонких голосков, словно дети что-то шептали. Обернувшись на звуки, он увидел небольшие серо-голубоватые огни, подзывающих его к себе. Будто очарованный, Иккинг отправился к ним и внимательно пригляделся. В этих огоньках виднелись кое-как очерченные лица детей. Они вели дальше вперёд, уводя от кромлеха. Не смея сопротивляться их воле, Хэддок шёл за ними, не замечая, как течёт время и меняется окружение.       В какой-то внезапный момент он вырвался из туманящих разум мыслей, услышав глубокий, низкий рык, от чего его пробрало мурашками животного ужаса. Тут дело даже не в самом рыке, Иккинг этого не боялся, уж за всю жизнь работы с драконами их отличает прекрасно. Что-то здесь таилось абсолютно зловещее, без намёка на эмпатию и прочие человеческие чувства. Отовсюду исходил ареал концентрированной ненависти, угрозы, жажды мести и зверств. Его сковало тревожащее чувство слежки за ним. Неважно, с какого ракурса или места — его видно везде. И хоть по сути ничего не происходило Хэддок ощущал себя в опасности, сделай он ещё шаг вперёд — упадёт в бездну. Огни звали его всё дальше. Хотелось идти за ними, но интуиция и голос разума, наконец, сошлись во мнении и в унисон твердили бегом уходить отсюда.       Иккинг медленно в панике попятился назад, пытаясь оторвать взгляд от огней. Усилием воли повернувшись назад, юноша наткнулся на лица этих огней, которые уже были обезображены в злобной гримасе, и пытались надавить, чтобы тот шёл вперёд, запутавшись в пути. Он осознавал, что до конца ему оставалось идти недолго. Закрыв глаза, Хэддок рывком побежал вперёд, проходя сквозь настырных огней, которые от досады громко запищали, от чего заложило в ушах. Оглушённый, Иккинг бежал вперёд, куда глаза глядят. Уж лучше идти куда угодно, только не в лапы концентрированного зла. В процессе бега он постоянно оглядывался, не бежит ли за ним что-то по пятам. В очередной такой раз Хэддок не был внимателен к тому, что творилось под его ногами. Зацепившись об корень дерева, он грохнулся на землю, ударившись об камни. Благо особо не пострадал, а отделался лишь царапинами. Сердце стучало как бешеное. Иккинг вновь начал применять дыхательные упражнения, успокаиваясь после такого выброса адреналина.       Что-то вибрировало под ним. Юноша ухом приложился к земле и услышал что-то похожее на пульс. Иккингу ничего не оставалось делать, кроме как идти вперёд по этой вибрации. Всё равно он здесь потерялся, а это хоть какой-то ориентир. Всяко лучше, чем бесцельное блуждание. Неизвестно, сколько прошло времени, пока он шёл до источника звука. Больше всего он боялся не вернуться назад, так как Хэддок ясно понимал, что застрял в каком-то ином мире, который не виден человеческому взгляду. Вдали заметил огромное древнее дерево с могучей кроной и корнями. Чем ближе он подходил к тому месту, тем отчётливее слышал биение сердца. Приблизившись к стволу дерева, Иккинг обошёл его со всех сторон, не заметив ничего необычного. Рискнув, он коснулся коры и ощутил сильную вибрацию, от чего сразу же убрал ладонь, испугавшись этого нечто. «Давненько сюда не захаживали смертные.» — послышался низкий голос, издававшийся эхом отовсюду. — Кто вы? — спросил Хэддок, повсюду оглядываясь в поисках источника звука, но никого он не увидел. «Хранитель этих земель, ясно дело.» — глухо захохотал дух острова. — «А ты родом не отсюда. Кто ты? Что тебя привело сюда?» — Иккинг из Олуха, — ответил юноша, понадеявшись, что с ним ничего плохого не сделают. — Я не знаю, как сюда попал. Это вышло случайно. «В былые времена люди из разных земель устраивали таинства, связываясь с миром духов, а теперь тишина. Изничтожили видящих, теперь более ко мне никто не приходит, не спрашивает. А я не могу ничем помочь и не предупредить. Не понимают ещё пока люди намёков природы. В беды попадают. Ты первый, кто пришёл спустя столько лет.» — А что с теми людьми стало? И что обитает кроме вас на острове? Я видел некие огни, и они вели меня к чему-то ужасному, но я не могу объяснить, что же это было. — раз дух настроен поболтать, то Иккинг воспользовался возможностью выяснить, что, собственно, здесь происходит. «Видящих погубили другие люди, окропив святую землю кровью. И проявилось на свет зло, людское создание оно, не природное. Губит заблудшие души. Зазывает и пожирает, от чего те вовсе перестают существовать во веки веков. Не броди здесь. Опасно. Душа у тебя добрая, сильная, так и манит тварей ненасытных.» — А эту злую сущность можно как-то развеять? — уточнил Хэддок, уже начав беспокоиться за здешний народ. Как-то не комфортно здесь жить под боком с чудовищем. «Иные законы в этом мире. Кто посеял зло, тот и должен расплатиться. Здесь тебе ничего не сделать. Потомки убийц в силах развеять зло. И только по-своему желанию и доброй воле.» — Тогда как мне вернуться в мир живых? — расстроенно вздохнул Иккинг, а у него уже руки чесались что-то предпринять, но, видимо, не его это миссия. С этим ничего не поделаешь. «Обожди, без предупреждения не возвращаются. Внемли внимательно, передашь другим. Грядёт воздаяние за корысть и злобу. Обычно об наказании не предупреждают, но люди начали меняться, так уж и быть. В полную луну будет бедствие. Океанические воды обмоют земли. Наказываю тебе предупредить и завтра же уйти с этого острова. Не для тебя это наказание.» — Хорошо. Спасибо за предупреждение, — Иккинг очень сомневался, что ему поверят, но может хотя бы дед Фроуд сможет как-то повлиять на умы соплеменников. Да и наводнение дело катастрофическое. Благо, что дом родителей Вигго находится далеко от берега и на возвышенности. — И что мне делать дальше? «Вернись к кругу камней. За возвращение нужна плата. Пронзишь руку и окропишь камень, поделишься энергией. Войдёшь в круг и выйдешь через другой вход. Окажешься там, где требуется. Ступай, не задерживайся и не отвлекайся. Многие захотят изловить тебя в ловушку.» — Хорошо. Круг камней, я понял. Ещё раз спасибо за помощь и прощайте.       В ответ тишина. Иккинг не хотел испытывать судьбу и сразу же направился по выложенной дороге к кромлеху. Он старался смотреть только вперёд, не смея оборачиваться по сторонам и назад, как бы этого не хотелось. Не смотря на эти усилия он улавливал периферийным зрением какие-то быстрые тени, следящие за ним по пятам. Порой их присутствие рядом становилось настолько близким, что по позвоночнику Хэддока проходил холодок. Замерзали конечности, а изо рта шёл пар. Хотелось замедлиться и оглядеться, но он строго шёл только вперёд. Порой рядом с ним шло что-то пугающее. Оно было так близко к его коже, чуть ли не вплотную. И это что-то ему шептало прямо в ухо. Умоляло обратить на него внимание, обернуться, взглянуть лишь всего на мгновение. Разве это так сложно? Иккинг пытался не замечать это, даже боковым зрением. Мельком он видел отвратительный силуэт. Он понимал, что если начнёт в него всматриваться, то это затянет, и всё закончится плохо. Осознав, что уговоры не действуют, оно начало принимать нечестные методы. Легко, еле ощутимо касаться чем-то очень холодным, влажным со слизью. Хэддок ускорился, но тому существу плевать на скорость, он этого даже не заметил. Сердце стучало так быстро. От страха и напряжения кружилась голова. Поэтому Хэддок попросту рванул быстро, пока оставались силы терпеть. Добравшись до кромлеха, он быстро вытащил небольшой нож и наспех порезал ладонь, не рассчитав силы, сделал очень глубокий надрез. Но это уже было неважно. Отчаянно хотелось вернуться назад. Иккинг положил ладонь на камень, и тот мигом всё впитал в себя, как губка. В противоположном портале Хэддок видел ясный солнечный день и, сорвавшись с места, со всех сил рванул туда, не оборачиваясь.       Иккинг вырвался из круга, упав на траву. Очень сильно кружилась голова, от чего на яркий свет было невыносимо смотреть. В ладони неприятно саднило. Кровь продолжала стекать с руки, капая на траву. Его знобило от холода, от чего даже зубы дрожали. И снова фокус с дыханием, но этот способ несильно помогал, учитывая весь кошмар, который он пережил. Будто те самые ужасные сны вышли из мира фантазий и нашли его в реальности. Через пару минут к нему подбежал взволнованный Вигго и начал того осматривать. За это время Хэддок успел весь ободраться и испачкаться кровью, ещё и собственной. Выглядел также бледно и болезненно, как и вчера. — Иккинг, что с тобой случилось? Ты будто сквозь землю провалился. Я повсюду тебя искал, — обеспокоенно и быстро проговорил Гримборн, смывая с пореза на руке грязь водой, а затем обматывая повязкой, чтобы инфекция туда не попала. — Иккинг? Как ты себя чувствуешь? — всё это время Хэддок молчал, переживая внутри себя тот опыт. Он смотрел куда-то сквозь пространство отсутствующим взглядом. — Я… я не знаю, как объяснить, — немного заикаясь проговорил Хэддок. — Но я буквально только что не умер. Во всех смыслах. И телом и душой. В это трудно поверить. — Я верю, — сразу же ответил Вигго, обняв юношу. Гримборн аж сам замёрз, когда тронул ледяное тело Хэддока, будто у него было обморожение, — Сейчас ты в безопасности. Никого кроме нас здесь нет. Это абсолютно точно. Ты не один. — как мантру говорил Вигго, пытаясь успокоить Иккинга, тот крепче обнял мужчину, лицом уткнувшись тому в плечо. — Спасибо, — тихо ответил Хэддок, выдохнув. Он стёр с лица влагу и встал на ноги. Оглянувшись на круг камней, он почувствовал облегчение от того, что продержался, и смог вырваться из этого стрессового положения. — Мне уже лучше. Пошли к Фроуду. — Точно? Ты болезненно выглядишь. Может, лучше тебе отдохнуть? — попытался переубедить его Вигго, но Иккинг молча на него посмотрел, намекая, что все возражения на данный момент отклоняются. Смирившись, Гримборн мягко взял за руку юношу, дабы успокоить того, ну, и себя. Теперь как-то страшно отпускать Иккинга даже на пару метров от себя. Новая тревога в копилку. — Как скажешь. Пойдём к нему прямо сейчас. — С этими всеми новшествами я, наверное, стану невыносимым. Даже у тебя не хватит столько нервов, чтобы терпеть все эти инциденты, — меланхолично проговорил Хэддок будто самому себе, смотря куда-то под ноги. Его позитивный настрой быстро канул в небытие после этого приключения. — Ты так стараешься меня поддержать и заботиться. Я это ценю. Но боюсь, что я не принесу тебе душевный покой с вечными передрягами, которые даже контролировать не могу. — Не говори так. Сейчас ты на эмоциях после пережитого. Любые негативные происшествия могут случиться у каждого, но это не значит, что мы должны это избегать. Мы оба научимся справляться с этим. Возможно это даже войдёт в нашу повседневность и не будет так волновать, — Вигго пытался хоть как-то развеять хандру, объяснив свои мысли. — А что касаемо меня, то меня не пугают трудности. Возможно они даже сделают наши отношения крепче, чем было. Да и не может быть так, что всё всегда хорошо, иногда мы вынуждены столкнуться со сложными решениями и трудностями. — Звучит разумно. Возможно ты прав, и я всё излишне возвёл в абсолют. Думаю, мне просто нужна передышка, чтобы привыкнуть к новым условиям, — Иккинг сравнялся с мужчиной, прижавшись к его боку, а то головокружение не спешило уходить. Да и это отличное оправдание для обнимашек. — Зато у меня будет куча смешных и страшных историй. Потом, как Плевака, буду всем рассказывать и пугать молодёжь. — Кажется, после твоих рассказов они не смогут заснуть, — усмехнулся Вигго, грустно улыбнувшись. Он положил руку на плечо юноши, приобняв того крепче. — По крайней мере ты уже нашёл позитивную сторону. Уже не так всё плохо, верно? — Посмотрим, что ты скажешь, когда я расскажу то, что со мной произошло, — хмыкнул Хэддок. Пока они шли, то он увидел очень знакомую территорию. Кажется, здесь он уже был. По телу прошёл холодок, и ком в горле застрял. — Стоп, где мы идём? — он начал оглядываться и, наконец, узнал эту злополучную тропу, по которой его вели огоньки на погибель. И хоть это совсем иная реальность, но те самые особые ощущения его не покидали, — Вигго, давай обойдём это место. Найдём другой путь, прошу. — голос юноши изменился до неузнаваемости. Гримборн никогда не слышал от него столько паники. Он осмотрел окружение, и ничего здесь не было подозрительного. Холмы, кусты, камни. Всё то же самое, что и в другой местности. Единственное отличие — эта территория была заброшенной, оттого и дикой. Но, несмотря на это, Вигго не хотел издеваться над Иккингом и сразу же свернул с пути по первой просьбе. — Почему ты не захотел туда идти? Это самый короткий путь к Фроуду, — всё же решил уточнить Вигго. Ему была непонятна такая бурная реакция на, казалось бы, обычную тропу. — Это как-то связано с тем, что ты видел там? — Да. Поверь, там нечего нам делать. — нервно ответил Иккинг, и Вигго решил не продолжать эту тему.       Дальнейший путь они провели безмолвно, каждый задумался о своём личном. После этого погружения в иное измерение Хэддок начал воспринимать Энсомбаке совсем по-другому. Если раньше для него это был очередной жилой остров, коих много, то теперь он ощущал некую связь с этим местом. Это было невозможно объяснить словами. Иккинг буквально чувствовал, как и чем живёт этот остров, и всех живых, населяющих его, тоже практически неуловимо ощущал. Если уж совсем всё обобщить, то здесь витала недосказанность, какое-то вечное сокрытие, напряжение. Местные жители настолько привыкли подавлять в себе эмоции, что те вовсе вырвались чуть ли не в воздух. Хэддок одновременно воспринимал кучу накопленного негатива, но при этом всеобъемлющее равнодушие его гасило. Он обязательно спросит о том, что здесь произошло, и почему так стало. Вигго вряд ли в курсе, а вот Фроуд вполне может знать и понимать его.       Ворожей ожидал их, сразу же подготовив кружки ароматных напитков для успокоения нервишек. Кое-кому это не будет лишним. Фроуд тоже ощутил, что на острове что-то произошло, но вот конкретно объяснить не мог. Дождавшись гостей, он сразу усадил их по своим местам. Долго тянуть момент не стали и сразу же начали обсуждение с целью разобраться, что вообще произошло. Иккинг, ничего не утаивая, рассказал всё как можно подробно, вспомнив каждую деталь. Фроуд и Вигго были, мягко говоря, в шоке. — То, что ты сказал, на самом деле много объясняет, — вздохнул ворожей, встав с кресла, начав ходить туда-сюда. — Если копнуть в историю острова, то можно выяснить, что все беды со стихийными бедствиями у нас начались сразу же после массового убийства друидов около двухсот лет назад. Но с годами эта информация с друидами и в целом про них в обществе приобрела статус мифа и сказки. Никто всерьёз не верил в их существование и не верит до сих пор. Значит, наказание. Да уж, наворотили делов предки, а расплачиваться нам всем. Всё как обычно, ничего нового. — Ещё дух острова попросил меня не встревать и как можно скорее улететь отсюда, — добавил Иккинг, вспомнив весьма важную деталь. — Почему он хочет, чтобы я ушёл? — Возможно, он пытается тебя защитить. Ты по сути пожертвовал свою кровь, а значит, энергию. Живая кровь имеет очень ценные свойства. С помощью неё святилища насыщаются, обновляются. Думаю, дух воспользуется ей и попытается как-то смягчить влияние злых сил, а это значит, что ты будешь яркой мишенью для них. Пока человек жив, то кровь имеет целительную силу, а вот после смерти всё наоборот, поэтому кровь убиенных друидов так повлияла на остров. — всё бы ничего, но, когда Иккинг и Вигго слушают объяснения ворожея, то желание покрутить пальцем у виска всё сильнее. Они пока не смирились, что в этом мире существуют всякое непонятно что. — Не хотел бы я вас обидеть. При всём уважении, Фроуд, но это звучит как… — Хэддок попытался найти более-менее подходящее слово. — Бред. — коротко ответил Вигго, высказав их мысли насчёт происходящего. — Ох, я уже не знаю, что с вами делать. Хоть по башке стукни. Иккинг, всё происходящее с тобой тебя вообще не убеждает? — чуть ли не надрывно прикрикнул старик. Его раздражал этот непрошибаемый скептицизм. — Вроде как да, но не до конца. Больше похоже на то, что я схожу с ума. Хотя признаю, галлюцинации довольно-таки логичные и точные. Проблема в том, что всё это происходит тогда, когда я один. То есть никто в здравом состоянии не может подтвердить мои способности, поэтому я так сомневаюсь, — тяжело вздохнул Иккинг, осознав, что вообще запутался. Что это? Реальность, кошмар или просто безумие? — Не то, чтобы я не доверяю вашим словам, но мне нужны подтверждения от других людей. — Даже сложно представить, каково живётся человеку, который не доверяет даже самому себе, — подивился Фроуд этакому экземпляру и задумался над тем, как же того убедить на все сто. — Будут тебе доказательства. Словам Вигго доверяешь? — Да. — согласился Хэддок. Уж из всех людей более рационального и въедливого, чем Вигго, не найти. Его слово имеет вес в системе мышления Иккинга. — Тогда проведём, как вы любите, научный эксперимент. Во! — важно заявил старик, подняв указательный палец вверх. — Мы все трое будем участвовать. Вигго будет независимым наблюдателем. Я дам тебе задание, ты должен его выполнить, как можешь. А я заранее все условия и результаты задания расскажу Вигго. Если ты всё ответишь верно, и он всё подтвердит, значит, ты и правда имеешь уникальные способности, и весь ваш мир рассыплется в труху от этого осознания. По рукам? — те переглянусь друг на друга. Пообщавшись взглядами, они всё-таки решили согласиться на этот эксперимент. — Вот и чудненько, — хлопнул в ладоши Фроуд, обрадовавшись. — Обождите. Мне нужно принести так называемое оборудование для нашего эксперимента. — весело захихикал старик, шаловливо дёргая пальцами, и скрылся в тени. Им стало не по себе от такого вида. Изредка слышались какие-то громыхания и бурчание деда. Что-то он там усиленно откапывает из закромов. Иккингу уже хотелось отказаться от всякого рода экспериментов, он тут недавно вспомнил, как его погрузили в сон, а потом обливали холодной водой. Но было слишком поздно. Фроуд вышел к ним, придерживая в руках два черепа. И это точно не бутафория. Они выглядели как самые настоящие, потрёпанные от времени кости. И судя по форме — человеческие. — Познакомлю со своими друзьями, — ухмыльнулся ворожей, поставив черепа на стол прямо перед Хэддоком. Тот поёжился от вида этих пустых глазниц, смотрящих чуть ли не ему в глаза. — А тебе, Вигго, записулечка со всей информацией о друзьях. — Сомнительные у вас друзья, Фроуд, — взял записку Гримборн из рук старика. — Поживее не нашлось? — Так это — гнить будут, вонять. А оно мне надо? — видимо, ворожей подумал про отрубленные головы. После этих слов никто не захотел уточнять, откуда тот достал эти черепа, учитывая традицию викингов сжигать останки. — Итак, задание! Иккинг, тебе нужно рассказать про друзей всё, что сможешь узнать. Желательно в первую очередь узнать, как они умерли. Как выглядели, может, имена удастся распознать. В общем, не ограничивайся. Удачи! — Не знаю, что из этого выйдет, но я попробую. — вздохнул Хэддок, взяв в руки один из черепов. Вигго тем временем развернул лист и начал вчитываться в изначальные данные об этих мертвецах.       Иккинг всматривался в этот череп и начал того анализировать. При ощупывании он отметил, что череп сам по себе какой-то мягкий, даже гибкий. В кое-каких местах виднелась кристаллизация. Пахло солью. И вдруг Хэддок будто бы услышал рваный прибой волн и завывание ветра. Закрыв глаза, он сразу же увидел бушующий океан и высокую скалу. На той скале стоял молодой парень, тот смотрел вдаль за горизонт. Сильный порыв ветра сорвал тому с головы головной убор, растрепав тёмные волосы. Одет был в длинный плащ или накидку, но на вид очень потрёпанную. Но даже не это было важно. Иккинг почувствовал его эмоциональное состояние в тот момент.       Это было некое безысходное и отчаянное состояние, которое и словами не опишешь, насколько оно было насыщенным. Хэддок за всю жизнь не испытывал что-то подобное, хоть и бывал во множестве морально тяжёлых состояний. К слову, он вновь утвердился в своей теории, что каждый человек в одной и той же ситуации может чувствовать себя по-разному. Тот парень повернулся лицом к нему, всмотревшись куда-то в сторону берега. Иккинг отметил, что у того были голубые глаза и узкое удлинённое лицо. Сначала во взгляде читалась лёгкая надежда, но со временем этот огонёк угас, и он отвернулся. Прошла минута, тот парень отошёл назад и, вздохнув, разбежался вперёд, спрыгнув с высоты. Хэддок, забыв, что это воспоминание прошлого, попытался схватить того за руку, но его тело прошло сквозь. Парень свалился в пропасть, насадившись на мелкие острые скалы. Его обезображенный проколотый труп — последнее, что увидел Иккинг.       Он вышел из видения с выдохом и чуть не свалился с места, еле как удержавшись. Наконец те ужасные чувства ушли из его разума. В моменте было очень больно находится рядом. Иной раз казалось, будто сам Хэддок тоже хочет покончить жизнь самоубийством. Успокоившись, Иккинг в сравнении узнал, что на самом деле он неплохо так себя чувствует. Грех жаловаться. Но вот что напоминала эта обреченность? Какова причина? Коснувшись черепа, тот пытался осознать, на что именно похоже эти чувства, и что их могло вызвать. Он вновь погрузился в этот водоворот чувств, и в его голове мелькали быстрые картинки, объясняющие причины сего поступка. Хэддок даже не смог сдержать слёз от переизбытка эмоций. Для него это всё превышало привычные нормы. — Иккинг, что произошло? — подбежал к нему Вигго, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию. Всё-таки Хэддок всегда был сам по себе очень спокойным, уравновешенным. Тот пытался сдерживаться, но не получалось. Отлично, теперь истерики ему не хватало для полного счастья. Он начал усиленно дышать, и всё вроде улеглось с редкими всхлипываниями. — Всё, я в порядке. Это не мои эмоции. Расчувствовался маленько. — Иккинг положил череп на место, непроизвольно вздрогнув. — Имени не узнал, но это молодой парень. Тёмные волосы, голубые глаза, светлое удлинённое и острое лицо. Закончил жизнь самоубийством, спрыгнув со скалы на острые камни. Причина… может неразделённая любовь. Было слишком невыносимо погружаться в его эмоции. Я прервал процесс. — Хм, он всегда был романтиком, — вдохновенно вздохнул Фроуд, улыбнувшись. — Это его и погубило. Тонкая душевная организация — это хорошо, но нужно её держать крепко в узде. У тебя, вот, отлично получается. Ну что, Вигго, верно или неверно? — Верно, — подтвердил все слова Иккинга мужчина, ещё раз сверившись с запиской. Он был впечатлён, что тот так подробно всё рассказал, даже мелочи. Такое точно не угадаешь, не ошибившись. — Всё так, как здесь написано. — Теперь веришь? Или ещё разок для чистоты эксперимента? — съехидничал Фроуд, с улыбкой взглянув на Иккинга, тот всмотрелся в следующий череп и будто в нём возникло какое-то озарение. — Они между собой связаны. Пожалуй, я ещё раз загляну, иначе не успокоюсь, пока не узнаю всю историю до конца. — он взял следующий череп. На ощупь этот был гораздо плотнее. Но неестественный оттенок зубов всё же смущал. Яд?       Видение пришло сразу. Девушка со светлыми волосами и необычно тёмными глазами. Она была чем-то расстроена, подавлена. Хэддок ощущал на себе будто долгую фоновую тревогу, разочарование, чувство вины и хандру. Очень сложная эмоция, которая будто бы преследовала из всех закоулков, не давая сделать передышку. Затем бутыль. Ядовитая жидкость и нестерпимая боль в муках. Будто бы она специально выбрала что-то самое изничтожающее, чтобы искупить чувство вины. Проблема в том, что Иккинг ощущал её смерть также, как она, хоть и больше в эмоциональном плане, но это не утешало. Он почувствовал фантомную боль во всём своём теле, будто его прожигало изнутри, а затем он ощутил, будто его тело и вовсе парализовалось. Очнулся Хэддок уже на полу, но благо его в последний момент подхватил Вигго и мягко опустил вниз, обошлось без ударов. Постепенно Иккинг почувствовал, что теперь может управлять своим телом, и привстал с пола. Он дотронулся до лица и понял, что оно полностью мокрое от слёз. Гримборн опустился рядом с ним и утешающе обнял. Он и сам не мог видеть, как юноша постоянно мучается уже столько дней подряд. — Может, хватит этих экспериментов? — несколько агрессивно высказался Вигго, пытаясь полностью привести в чувства Хэддока. — Думаю, тебе пора уже просто отдыхать и никуда не ходить. Желательно в то место, где нет никаких старых жестоких историй, каких-то захоронений и вообще людей. Правильно, что дух послал нас подальше отсюда. — От судьбы не уйдёшь, — пожал плечами Фроуд, усмехнувшись. — Не волнуйся, он не по-настоящему умирает. Ему ещё за жизнь столько раз потребуется пережить смерти других. Привыкнет. К своей смерти уже будет морально готов. — Жестоко. Не дар, а настоящее проклятье. Постоянно терпеть мучение, да ещё и чужое. — вздохнул Вигго, коснувшись лица Иккинга. Ещё пока твёрдое, будто закоченелое. Но со временем к тому вернулся дар речи. — Она тоже сама себя убила. Ядом. Возникло недопонимание. Тот парень зря умер, она его любила, — тихо проговорил Хэддок, иногда и вовсе он не мог выговорить какие-то слова. — Я всё понимаю, но яд можно было выбрать другой. Побыстрее чтоб действовал. — Ох уж молодёжь. Одни импульсивно убивают себя, другие возмущаются выбором орудия. Ты всё верно сказал. Теперь не сомневаешься в себе? — с надеждой спросил у того Фроуд, взглянув на юношу. — Я достаточно помучался, чтобы сказать «да». — прохрипел Иккинг, смирившись с этой жизнью и с этим миром вдобавок. — А теперь мы уходим. Хватит, — Вигго аккуратно помог подняться Хэддоку на ноги и положил его руку себе на плечо, — Завтра садимся на драконов и улетаем на Драконий Край. Хотя бы там должно быть спокойно. — у Иккинга даже не было сил на возражения, хотя он уже не возражает. Вряд ли он снова захочет вернуться на этот остров. — Подождите! Прабабку-то прихвати. Кто учить-то будет? — Фроуд достал заранее подготовленный мешочек праха на верёвочке и повесил этот эксклюзивный «медальон» на шею Иккинга. — Поздравляю с обретением родни. До встречи, мальчишки! — помахал им старик, пока Вигго уводил парня куда подальше от этого места. Уж хотя бы дома с Хэддоком будет всё в порядке. Сам же ворожей отправился к ярлу Энсомбаке. Надо же всех подготовить к будущему наводнению. Хоть такие явления для них и не редкость, но лучше всё сделать заранее.       Спустя минут пятнадцать Иккинга отпустило, и он смог уже сам спокойно передвигаться на своих двоих. День ещё не прошёл, а он уже выбился из сил, еле удерживая себя в сознании. Никогда до этого он не ощущал себя настолько измотано, даже в плену. При Вигго Хэддок ещё пытался вести себя как-то поживее, но как только тот отворачивался, то весь настрой сразу сдувался. Кое-как доковыляв до дома родителей Вигго, Иккинг сразу же отправился умываться и переодеваться, негоже же перед Вивой и Годриком появляться в таком виде. И хоть Гримборн настаивал на том, чтобы Хэддок сразу же лёг спать, тот категорически отказывался. Во-первых, сколько уже можно спать? Во-вторых, он очень хотел нормально познакомиться и поговорить с Вивой. А так как завтра они уже отчаливают, то все разговоры нужно проводить сегодня, поэтому можно было и потерпеть.       Сменив повседневную одежду на что-то понарядней и ярче, и уложив волосы, Иккинг всмотрелся в зеркало. Он думал, что цвета понасыщенней придадут вид слегка здоровее. Наивный, даже это не помогло. Эту выразительную серо-зелёную бледность с выделенными венами не скроет даже самый незаурядный красный цвет рубашки винного оттенка. У него даже взгляд держался полузакрытым, что можно было списать на томность, но затуманенный взор выдавал всю правду. Смирившись с этим, Хэддок понадеялся, что Вива не сочтёт его лихорадочным и заразным. Он сделал всё, что смог. Стало не сильно лучше, но это была честная работа. Чуть позже за ним пришёл Вигго и сразу же бережно обнял Иккинга со спины, с любовью поцеловав того в щёчку. Пытается поднять настроение? Это ему зачтётся в карму. — Выглядишь потрясающе, — бархатным голосом отметил Гримборн. — Тебе идёт этот цвет. — Вигго, от тебя я ожидал честности, — усмехнулся юноша, смущённо улыбнувшись. Ему нравилось, когда у мужчины возникает такое сентиментальное настроение. — Я выгляжу, как полутруп. — Не полутруп, а изысканная таинственная красота. И не спорь. Со стороны виднее, — тот прервал процесс самоуничижения Иккинга и обеспокоенно на того посмотрел, приложив руку ко лбу парня. — Как ты себя чувствуешь? Может, всё-таки как-нибудь потом поговоришь с моей мамой? — Я не хочу спать. Просто устал. Я же не буду работать, а просто поболтаю с твоей мамой. Звучит несложно и достаточно беззаботно, — юноше в моменте пришла одна шальная мысль, и он с хитрой улыбкой взглянул на Вигго. — Или ты боишься, что Вива расскажет про тебя что-то компрометирующее? — Изначально я переживал только о твоём состоянии, но теперь уже не только, — усмехнулся мужчина, нежно улыбнувшись. — Так уж и быть. Мне нечего от тебя скрывать. Ты имеешь право знать, с кем хочешь связать жизнь. Но если тебе станет хуже, то… — снова одна и та же песня, от чего Иккинг закатил глаза, вздохнув. — Да-да, я сразу же скажу об этом. Помню. Смею донести до тебя, что у меня нет проблем с памятью. — Прошу прощения. Мне просто тревожно и невыносимо видеть, что с тобой происходит что-то ужасное, а я не в состоянии помочь. Опять эта история повторяется, — с сожалением в глазах вздохнул Гримборн. — Не могу защитить того, кого люблю. — Всё в порядке, Вигго, — Иккинг коснулся плеча мужчины с заботой на того посмотрев. — Я в состоянии с этим справится. Я уже привык выпутываться самостоятельно, не нужно себя ни в чём винить. — В этом и проблема. Всё всегда в одиночестве, — он опустил взгляд, отпустив юношу из рук. Хэддок непонимающе и печально на того посмотрел. — Неважно. Нас ждёт моя мама. Пойдём.       Они молча отправились в малую гостиную, где их уже ожидала Вива. Уже был накрыт небольшой стол с угощениями и горячими напитками. Чего ещё нужно для счастья после выматывающего и напряжённого дня? Первым делом Вива обеспокоилась здоровьем Иккинга и начала расспрашивать, что произошло с ним. Тот ответил уклончиво, свалив всё на непривычный для него тёплый климат Энсомбаке. Дальше они болтали на отвлечённые темы. Женщина попросила юношу побольше рассказать о себе, чем вызвала его ступор. Но Вигго быстро сориентировался и сам всё рассказал. На вкус Иккинга много чего приукрасил, и поэтому Хэддок напрямую об этом заявил, от чего тот начал с ним спорить. Вива с этого рассмеялась и высказалась, что у влюблённых «глаза широки».       Хэддок решил всё-таки чуточку отомстить наглому врунишке и попросил его матушку рассказать, каким Вигго был в детстве. И тут началась легендарная история с кучей неожиданных поворотов. Оказалось, что в детстве маленький Вигго был не таким уж неприступным и чопорным, каким кажется сейчас. Он вечно спорил со всеми, где-то что-то ломал, украшал и, мы даже не побоимся этого слова, терроризировал местных бабушек и дедушек, реорганизовывая им клумбы в саду. А причина сего поведения была проста. Вигго самый настоящий креативщик, и его не устраивало зафиксированное положение дел. А раз уж что-то исправлять путём революции, то надо это делать на всю катушку, чтобы каждый сосед пожаловался. Девиз «всё, либо ничего» так и сопроводил нашего героя до взрослых лет. Правильно. Зачем довольствоваться средним, если можно взять и сделать лучшее? В процессе этого задушевного рассказа Гримборн делал вид, что его нет в этой комнате, а сами Вива и Иккинг звонко хохотали во весь голос. У Хэддока даже самочувствие улучшилось и настроение поднялось от беседы с этой прекрасной женщиной.       Также Хэддок коротко рассказал о своих приключениях. О тех местах, в которых ему удалось побывать. Вива многое спрашивала об Олухе. Ей было интересно, как люди на дальнем севере в принципе выживают, и Иккинг всё доходчиво объяснил, что это не курорт, но впечатления незабываемые и на всю жизнь. Она не обошла стороной и тему родителей Иккинга, попросив рассказать, как те воспитали такого хорошенького мальчика. И он поделился этой замечательной историей, как потерял мать ещё в раннем детстве, а его воспитывали два суровых викинга, которые были вечно заняты, поэтому Хэддок чаще всего бродил, где не попадя. Вива, мягко говоря, удивилась таким методам воспитания. В конечном итоге ей очень понравился Иккинг, и она практически сразу мысленно его записала в сыновья. — Кстати. Я сегодня утром имел честь пообщаться с Годриком. — между делом обронил Хэддок, заполнив небольшую паузу в разговоре. — Надеюсь, он вёл себя подобающе? — тон Вивы изменился на более жёсткий. Она до сих пор была обижена и зла на него. Мало того, что он невыносимый, так ещё и врал. Даже плюсов никаких нет от этого брака. — Вполне неплохо. Мы мило пообщались, — доброжелательно высказался Иккинг, задумчиво проводя пальцами по кружке. — На удивление Годрик мне показался довольно сговорчивым и интригующим человеком, хоть и несколько своеобразным. Это несколько отличается от того, что мне говорил Вигго. — И ты хочешь сказать, что он тебе ни разу не нагрубил и не оскорбил в процессе разговора? — с подозрением уточнил Гримборн. У него в голове не укладывался этот образ отца в виде адекватного и приличного человека. — Нет. Всё было достаточно спокойно, я бы даже сказал с лёгкой веселинкой, — усмехнулся Иккинг, вспомнив те остроты, которыми они в друг друга швырялись. — Мы вместе играли в «Булавы и Когти» и за игрой разговорились. И Годрик в процессе проронил словечко, что несколько сожалеет о своём поведении по отношению к вам. — Сожаление? Мой отец и сожаление? — Вигго выглядел так, будто ему сказали, что Скандинавия потеплеет. — Ты точно с ним говорил? Может, ты его перепутал с другим человеком. Хотя, что же, слишком тяжело перепутать человека и этого… неважно. — он предпочёл всё-таки сдержаться от красноречивых словцов. — Ну, может быть, он прямо так и не говорил. Но я почувствовал, что ему было неловко. Я думаю, что он не такой уж и ужасный человек. Я его не выгораживаю. Пусть несёт ответственность за свои поступки, — он сделал паузу, пытаясь взыскать подходящие слова, убеждающие. — Может быть, дело в том, что Годрик не понимает, как ему стоит выражать свои чувства и в какой форме. Но я точно уверен, что он вас любит и дорожит. — Внезапное откровение. И как же ты сумел с ним так спокойно говорить и рассуждать о высоком? — Вигго доверял Иккингу, но он знает, что Хэддок порой ощущает этот мир и окружающих уж очень уникально. — Это было несложно, так как у меня богатый опыт общения с тобой, — сначала ответил, а потом подумал Иккинг. При взгляде на откровенно возмущённое лицо Вигго, Хэддок поспешил объясниться. — Я не говорю, что вы одинаковые. Но ваша мимика и скрытность, даже манера речи чем-то похожи. Он мне напомнил тебя при нашем первом знакомстве, поэтому я ощущал себя довольно в знакомой обстановке и расслабленно. — Ладно. Главное, что при первой встрече, а не сейчас, — успокоился Гримборн, задумавшись об этом факте. Конечно же, он подцепил от отца кучу манер, но признать это трудно. — Может, поделишься секретом, как с ним так раздушевно общаться? — даже Вива была заинтересована в этом ответе. Она уже заколебалась с ним жить на самом деле. — Это довольно просто. Во-первых, не нужно воспринимать его слова буквально и на свой счёт. Во-вторых, воспринимайте его грубость не как нападение, а как игру в перепалку. В-третьих, поддержите эту игру, сохранив самообладание и весёлый настрой, тогда быстро получите его расположение без излишних ссор. — А что, если он бесит настолько сильно, что уже не хочется играть? — уточнила Вива, ей точно не до игр спустя столько лет совместной жизни. — Выскажите всё, что о нём думаете. Не нужно копить весь гнев в себе — выпускайте. Пусть он осознает, что вам неприятно его поведение. Вряд ли ему понравится ваше желание его придушить, поэтому воспользуйтесь добрым советом моей мамы и тётушки. Горячую сковородку в руку и вперёд. И больше никто не посмеет вам грубить. Изменится как миленький, если хочет жить в семье, или в принципе жить. — Слушай, мне нравится философия северных племён. Радикально, но действенно. Возьму на заметку. — отметила Вива, быстро оценив преимущества сей стратегии. — Так уж и быть, я дам ему один шанс. Но только один. Дальше развод. — И всё же. Не могу поверить, что он так легко и просто с тобой говорил, учитывая кто ты и что сделал с его родовым бизнесом. — Гримборну всё ещё требовались убедительные факты, чтобы пойти с отцом на примирение. Ну или хотя бы для договора о ненападении. — В этом нет проблемы. Годрик доволен тем, как ты ведёшь бизнес. Да и благословил наши отношения, так что нет недопониманий. Да, он так и сказал. «Благословляю», — повторил Иккинг специально для Вигго, который с колоссальным скепсисом слушал его слова. — Не веришь мне. Можешь спросить сам. — Пожалуй, так и сделаю. Без обид, но для отца это слишком. — Никаких обид. Я всё понимаю, что для вас услышать такое как гром среди ясного неба или ясное небо среди грома? Ну, вы поняли. — улыбнулся Хэддок, задумавшись о поговорке. Можно ли её просто так менять или нет? Он решил, что можно. Ему плевать на правила. — Раз уж заговорили о благословении, — внезапно активировалась Вива. — А вы уже обручились? Когда свадьба? — и после этих слов наступил самый настоящий ступор. Никто об этом не думал и даже не пытался задумываться, только если в шутку. — Мам, об этом рано ещё говорить. Мы не так давно начали встречаться. Тем более у нас куча важных дел, которые следует решить до семейной жизни. — попытался объясниться Вигго, но для матери это выглядело как оправдание за нерасторопность. — А что, Иккинг недостаточно важен для тебя? — с козырей начала Вива, от чего Вигго даже опешил, не зная, что сказать. — Вигго хотел сказать, что мы думали об этом, — решил вставить своё слово Хэддок, дабы сбить Виву с мысли, — Можете считать, что мы обручены, — Иккинг показал своё кольцо, которое ему подарил Гримборн. Женщина аж засияла от такой новости. Наконец-то сыночек точно не один. Сам же Вигго был несколько удивлён. Это когда он успел предложение сделать? Во сне? Ладно, он был не против. Теперь даже переживать не надо и его делать — уже согласились. — А что касаемо свадьбы, то мы решили обручиться после того, как я стану ярлом. Тогда мы окончательно обоснуемся на одном месте и сможем спокойно начать совместную жизнь. — Так бы сразу и сказал, Вигго. А то вечно какими-то обходными путями объясняешь, — сделала замечание сыну мать, продолжая радоваться таким приятным новостям. Хоть что-то хорошее. Вигго несколько вопросительно посмотрел на Иккинга, удивлённый тому, что уже, оказывается, всё запланировано. Хэддок лишь пожал плечами. Это называется спасительная импровизация. Что-то говорю экстренно, а потом думаю. — Тогда буду ждать вашего приглашения на свадьбу. — Пока не торопитесь. Мне нужно пройти важное обучение. Всё-таки быть ярлом — дело ответственное. — заявил Иккинг. Вива кивнула, согласившись отложить тему свадьбы пока на более поздний срок. Разговор вновь вернулся в повседневное русло. Вива рассказывала, чем живёт остров, а также чем лично она увлекалась в свободное время. Её увлекло фриволите. Это особая техника плетения кружева с помощью хлопковых ниток. Таким образом, она уже сплела себе кучу украшений: начиная от серёжек, заканчивая манжетами и чокерами. Женщина даже гордо продемонстрировала сие творчество, обмолвившись, что уже берёт заказы. Видимо, деловая жилка — это семейное. В семье Вигго уж точно никто от голода не помрёт, что бы не случилось. В моменте её рассказа Иккинг почувствовал себя как-то странно. Закружилась голова, а в глазах потемнело. Будто что-то настырно его выталкивает из собственного сознания. Эти изменения сразу подметили Вигго с Вивой и принялись приводить юношу в чувства. Но, как только они оба коснулись тела Хэддока, то он сразу же провалился куда-то в чертоги разума, будто бы наблюдая за собой со стороны. А тем временем глаза Иккинга неестественно засветились холодным зелёным светом, и от его лица прозвучал будто бы совершенно другой голос. Тут дело даже не в самом голосе, а именно в интонации и манере разговора. Всё это очень сильно напоминало Райкера? — Мама? Это ты? Я скучал по тебе так сильно, — руки Хэддока чуть ли не вцепились в руку испуганной женщины. Вива всмотрелась в глаза Иккинга, те были совершенно пусты, будто смотрели сквозь пространство. — Это я. Райкер. Знаю, что я мёртв. Но я должен был извиниться перед тобой и попрощаться. Я так тебя подвёл и не оправдал ожиданий. — несколько надрывно произнёс тот, но Вива сразу же в этом поведении и интонации узнала своего первого сына и обняла того, заплакав. Она не стала тратить время на охи и вздохи и сразу перешла к сути, минуя глупые вопросы. Раз выпал такой шанс поговорить с ушедшим из жизни близким человеком — нужно им воспользоваться. — Это уже неважно, сынок. Я тебя во всём простила. Я тебя очень люблю и скучаю, — Вива вытерла свои слёзы, продолжая обнимать Райкера в теле Иккинга. — И меня прости, что было не так. Всё равно где-то не углядела, не додала. Единственное, что я желаю для тебя — это счастья и покоя. Не обременяй себя чувством вины. — Спасибо, мама, и я тебя люблю, — у Хэддока на лице потекли обильные слёзы. — Извините, что воспользовался телом Иккинга. Но он был моим единственным шансом попрощаться. — И я по тебе скучаю, хоть ты и был невыносим. — тихо добавил Вигго, не зная, как реагировать на эту ситуацию. С одной стороны он и правда испытывал тёплые чувства к Райкеру, хоть их и тщательно скрывал. А с другой стороны в данный момент страдает Иккинг. Боги, оставьте его уже в покое! Как бы он сам после этого дня на тот свет не отправился. Слишком много духов на одного живого. — Я знаю, брат. Прости меня за всё. Живи счастливо. Прощайте. — голос замолк, а свет в глазах потух. Пара мгновений и Хэддок уже упал без чувств. Его сразу же словила Вива, мгновенно начав проверять сердцебиение. Оно еле билось, но держало ритм. — Он жив, — коротко ответила Вива, вздохнув от облегчения. Она приобняла Иккинга, не давая тому свалиться с рук. Вигго положил ноги парня на софу, давая тому устойчивое положение и присел рядом, внимательно того осматривая. Хэддоку будто стало ещё хуже. Он стал бледнее некуда, а на лице выступили ярко-синие вены. А его дыхание практически не было заметно. Гримборн уже начал молиться, чтоб с ним всё было в порядке. — Так вот, что вы от меня скрывали. Давненько нигде не упоминалась о некромантах. — Некроманты? Что ты об этом знаешь? — удивился Вигго, мгновенно переведя всё внимание на мать. — Всего лишь легенды. Это такие люди, которые являются проводниками между живыми и мёртвыми. Всё бы ничего, но этот дар мучителен. Этакая расплата за возможность использовать то, что недопустимо человеку. Жаль, что так всё получилось. Надеюсь, Иккинг найдёт способы, как устранить эти последствия. Выходы всегда есть. — Откуда ты знаешь об этом? — Гримборн и так уже понял, что легко не будет. Но то, что мама знала об этом — это удивительно. — Мне бабушка рассказывала, что встречала такого человека в детстве. У той женщины был сильный дар, но закончила судьбу свою плохо, — вздохнула Вива, вспоминая слова бабули. — Не помню её имя, но вроде у той были рыжие волосы и шрам на лице. — Исгерд, — констатировал Вигго, на что мать удивлённо подняла на него взгляд, мол, откуда знаешь. — Она прабабушка Иккинга. — Как тесен мир. Остаётся только принять этот дар и жить с ним дальше. Если ты любишь его, то никогда не оставляй с этим один на один. — серьёзно высказалась Вива, взглянув сыну в глаза. — Не оставлю.