Это всё меняет

      Еле отлепив веки, Иккинг осознал… Ничего не осознал. Нет, врём, что-то да осознал, но чуть-чуть. Во-первых, всё болит. А если мы говорим всё, то значит настолько всё, что в целом можно было вообще не просыпаться. Никогда больше. Но он проснулся, и в этом заключалась страшная ошибка. Ну а дальше по Сократу. Если Сократ смертен, то он человек. А если Иккингу больно, то он пока жив. Ключевое слово «пока». Во-вторых, можно и закончить на первом пункте, так как остальное уже неважно, если всё болит. В целом это всё, что он смог осознать в первые минуты своего пробуждения. Большего вы не требуйте.       Казалось бы, на этом можно было закончить день, но нет. Рядом караулящий его покой Вигго активировался и не дал тому снова отключиться. По крайней мере без завтрака. Хэддоку оставалось смириться и надеяться, что он случайно не долбанётся лицом в тарелку. Хотя, это было бы забавно, но только для Иккинга. В процессе мучений под названием «завтрак», он еле как двигал челюстями. Со временем он начал чуть-чуть отходить от этого овощного состояния. И когда случайно оглянулся на зеркало, то дёрнулся, испугавшись. Что его испугало? Мёртвые? Духи? Монстры? Всё куда прозаичнее. Собственное отражение. Если вчера он был полутрупом или, как сказал Вигго «таинственно красив», то сейчас он выглядел так, будто помер три дня назад, но до сих пор шевелится. Тут уже нет никакой таинственности, всё напрямую ясно. — Иккинг, как ты? — тихо спросил Вигго, с огромным сожалением и сочувствием взглянув на несчастного юношу. Тот смиренно вздохнул и выразительно посмотрел на мужчину, как бы с лёгким уставшим сарказмом, мол, «а сам как думаешь? Конечно же всё прекрасно». — Я могу что-то для тебя сделать, чтобы облегчить состояние? — уточнил у него Гримборн. Он и понятия не имел, что с этим сделать. Иккинг по факту ничем не болен, он просто истощён, а здесь кроме отдыха и здорового образа жизни ничего не сделаешь. Здесь лечит только время и забота. Если заботу он мог дать сколько угодно, то время… Конечно, хотелось, чтобы Хэддоку поскорее бы стало лучше, а как это сделать непонятно. На этот вопрос Иккинг просто покачал головой, отложив поднос с едой, не съев даже половины. — Мне плохо, — слегка хриплым голосом проговорил юноша и сразу же откашлялся, — Но потом обязательно станет лучше. — он положил свою уже вновь худую с выпирающими костяшками руку на кисть Вигго. — Может тебе принести болеутоляющие лекарства? Хоть что-то же должно помочь. — Гримборн не сдавался, но Иккинг покачал головой, слегка улыбнувшись. — Ты же знаешь, что на меня это не подействует. Просто усыпит. Хотя, я уже не могу спать. Дай мне время, — он потянулся, хоть как-то расправляя спину, а то он лежал ничком уже столько часов. Косточки аж захрустели от движения. — Не стоит переживать. Я же всё-таки проснулся. — Да, это обнадёживает. Я даже не знаю, куда мне тебя деть, чтобы ты отдохнул и восстановился. Даже у меня дома, оказалось, не всё так безопасно, — грустно вздохнул Вигго. Он лёг рядом с Иккингом, аккуратно переместив того к себе на грудь, тот не стал сопротивляться и охотно переместился на мужчину. — Удобно? — Да. Я ни на что не намекаю, но так можно делать не только тогда, когда я болею, — усмехнулся Хэддок, крепче прижавшись к Гримборну. Даже как-то полегче стало, повеселее. — Я прямо говорю. — Я учту. Какие-то ещё рекомендации будут? — уточнил Вигго, ласково улыбнувшись и приобняв. — Вышлю список. Можешь изучить на досуге. — усмехнулся Иккинг, удобно расположив голову на мужчине, и прикрыл глаза. — Обязательно изучу, но меня кое-что беспокоит, — Гримборн сделал паузу и вновь проанализировал состояние Хэддока. Чуть лучше, но неприемлемо. — Тебе сказали покинуть остров для твоей же безопасности, но ты объективно не в состоянии это сделать. Боюсь, что тебе станет хуже. — Можно отправиться вечером и делать перерывы. Думаю, я справляюсь. Я же в воздухе как у себя дома. — попытался приободрить того Хэддок, но на Вигго такие фокусы не действуют. Если тот начинает о чём-то беспокоиться, то это надолго. — Звучит как вариант, но всё равно рискованно. — Я лучше знаю, как себя чувствую, и что смогу сделать или не смогу. Почему ты сомневаешься в моих самоощущениях? — несколько нервозно спросил Иккинг. Он от себя не ожидал, но интонация сама такое натворила. А что вы хотели? Всё же болит. — Не сомневаюсь. Просто ты иногда чересчур терпелив, и это может сделать ситуацию хуже. — сразу пояснил Вигго, ловко обходя острые углы. И в чём он не прав? Хэддок хотел бы возразить, но тогда уже не конструктивно, поэтому он раздражённо вздохнул, молча согласившись. — Ты знаешь, что только моё терпение и спасает. Буквально всё, — с лёгкой колкой иронией проговорил Иккинг, взглянув на мужчину. — Можешь представить, что было бы, если не оно? Ничего бы не было. И меня тоже. — Я не хотел тебя этим задеть. Понимаю, ты запутан, тебе физически и морально плохо. Но свои силы в любом случае стоит оценивать здраво. — на эти слова юноша закатил глаза, будто внутри себя что-то решая какой-то сложный вопросик. Смирившись, он снова недовольно вздохнул. — Ладно. Можно поплыть и на корабле. Но только один раз. Не люблю на них тащиться, кто бы знал. — Я верил в твоё благоразумие, — с нежностью улыбнулся Вигго, обняв этого нарочито недовольного любителя полетать. — Теперь понятно, почему ты так быстро уничтожал мои корабли. Это давняя ненависть к этому средству передвижения? — На Олухе была традиция соревноваться на драккарах, точнее на мини версии. Мало того, что скучно, да и муторно. И отказываться от участия нельзя было. В общем, не то, что я ненавижу корабли, но когда есть вариант получше, то зачем к ним возвращаться? Я понимаю, что иногда они лучше подходят для определённых путешествий. — Уверяю, тебе не придётся делать что либо. Будешь в каюте и просто отдыхать, восстанавливаться. Идёт? — Сомнительно, но так и быть. Можешь везти, куда хочешь, мой капитан. — улыбнулся Иккинг, вновь закрыв глаза. Ещё пару мгновений, и он уже не слышал, о чём говорил Вигго.       Пока Хэддок восстанавливался, Гримборн уже сходил на пристань и договорился насчёт небольшого корабля. За кое-какую плату он уже будет готов к вечеру. Отличная сделка. Вернувшись домой, Вигго наткнулся на отца и мать, те что-то обсуждали, но довольно спокойно. Неужто они уже помирились? Он хотел подойти чуть поближе и немножечко подслушать, о чём они ведут разговор. Но не успел он толком услышать что либо, как его присутствие раскрыли. Наступило неловкое молчание. Все просто переглядывались друг на друга. Гримборну уже эти переглядки надоели, он закатил глаза и строго на них взглянул. — Ну и? — прервал паузу Вигго со скепсисом оглядев родителей. — Что решили? — Пока всё остаётся как раньше, но хоть один шаг не в ту сторону — будет нехорошо. — с лёгкой угрозой проговорила Вива, со скрытым раздражением всматриваясь в бесстыжие глаза Годрика. Тот кивнул, молча со всем согласившись. — Понятно. Что-то ещё? — уточнил он, вопросительно взглянув на отца. — Ладно, — вздохнул Годрик, смирившись с этим. — Возможно иногда я был не слишком справедлив по отношению к тебе и к твоей матери. Я перегнул палку в воспитании. Постараюсь быть более чутким. По возможности. — Не верю, — сразу ответил Вигго после того, как понаблюдал за этим театром в искренность. — Не верю, что ты изменишься. Возможно я ошибаюсь, но время покажет. До свидания. — он не стал ожидать каких-либо ответов, а их и всё равно не поступило, поэтому просто скрылся с этого места. Не хочется ни с кем говорить. Он так хотел вернуться домой. В Драконий край? На Олух? Куда угодно, но только с Иккингом. Тот так быстро заменил ему родной остров и родительский дом. К нему хотелось возвращаться. А сюда уже нет. Да, он любил ту же мать, но он явно понимал, что их пути разошлись давно. Вива была для него самым важным человеком, но Вигго повзрослел. Теперь он планирует создать свою семью, и мать уходит на второе место. Он не из тех, кто считал, что люди должны быть привязаны к своим родителям и любить больше всех на всю жизнь. Личная жизнь должна быть в приоритете. И его матери нужно это понять и научиться отстаивать свои границы, а может и вовсе начать новую жизнь. Попрощавшись с родителями Вигго, они отправились на корабль. Драконов решили отпустить. Пусть сами долетят до Драконьего Края. Зачем над ними издеваться и удерживать на корабле? Тем более они этого не любят. Всё равно плыть до Драконьего Края не так уж далеко. Ничего не должно случиться за такой небольшой промежуток времени.       Первый день и ночь пути Иккинг пробыл в каюте, даже не выходя на палубу. Он даже отказывался от еды. Единственное, что ему хотелось, так это просто спать до победного. Нужно было выспаться за все годы жизни. Вигго большую часть времени находился на палубе и глядел за горизонт, задумавшись о жизни. В какой-то степени он был согласен с Иккингом. После драконов корабль кажется невыносимо медлительным, но для Гримборна вполне терпимо. Ему некуда торопиться. Изредка он проверял всё ли в порядке с Хэддоком, но тот всё время спал. Во сне он был таким расслабленным. Может быть хотя бы в этом состоянии ему не больно.       Утром следующего дня Иккингу наконец стало лучше. Немного кружилась голова, но стало легче, даже настроение появилось. Умывшись и переодевшись, он вышел на палубу и хоть немного познакомился с командой. Те были приятными людьми и, завидев новое лицо, рассказали кучу забавных историй и анекдотов, видя, что парню как-то не особо хорошо. Таким образом решили тому поднять настроение по своей доброте душевной. Вот один из анекдотов: «Драккар подкидывало из стороны в сторону будто листок по ветру. Бушевал шторм, дождь, молнии. Потеряв надежду, викинги взмолились богам в надежде получить помощь. К ним обратился мощный глас Одина. «Викинги, верите ли вы мне без оглядки?». Те ответили, что верят. Затем Один снова обратился и сказал, чтоб те надели свои доспехи. И чем они крепче и тяжелее, тем лучше. Те не стали спрашивать, зачем это нужно, и неукоснительно выполнили наказ. Далее Один снова к ним обратился и велел спрыгнуть с корабля. Те и спрыгнули, не поколебавшись, так как их вера крепка и непрошибаема. Так и потонули все разом. Чуть позже раздался другой голос. «Локи! Опять твои шуточки?». Так они и смеялись с разного рода шуточек. Стало даже как-то уютно и комфортно от этого разговора. В какой-то момент Иккинг даже и забыл про свой недуг, и головная боль с головокружением как-то незаметно ушла. Осталось только ощущение слабости или невесомости. Или это от того, что он опять истощился? В любом случае это лучше, чем вчера.        Захотелось увидеть Вигго, поэтому он направился на поиски мужчины. Тот находился на отдалении от остальных людей, облокотившись на корму корабля. Погода стояла мирная. Ветер был мягким, так что шли неспешно. Сразу было видно, что Гримборн бывалый мореплаватель. Он чувствовал себя прекрасно, и постоянное лёгкое покачивание практически незаметно для него. Может быть, он даже скучал по этому образу жизни, но Хэддок не стал строить догадок, уж лучше поинтересуется лично. Беззвучно подойдя к тому со спины, Иккинг нежно и аккуратно того обнял, положив голову на плечо мужчине. Тот даже ради приличия не вздрогнул. Ему вообще невозможно сделать сюрприз. — Соскучился? — с лёгкой игривостью проговорил Иккинг, довольно улыбнувшись, прижавшись сильнее. Ему всегда нравилось с ним обниматься, Гримборн обладал невероятным умением ласково и осторожно того обнимать, не сдавливая кости. Хотя, если требовалось объятие посильнее, то и в этом он меру знал. — Безумно, — вполголоса ответил Вигго, повернувшись лицом к Иккингу. Он с любовью на того взглянул, улыбнувшись. Одновременно Гримборн рассматривал юношу на предмет болезненности. Проявился здоровый оттенок кожи с лёгким румянцем. И хоть синяки под глазами остались, но не такие тёмные и заметные. Сам Хэддок держался немного шатко, но без напряжения, какое бывает при болях, а очень даже свободно. В целом выглядел вполне здорово, только снова похудел, а ему и до этого было это противопоказано. Но ничего не сделать, придётся снова возвращаться к первой ступени набора веса. — Как ты себя чувствуешь? Не укачивает? — Нет. Всё прекрасно. Можешь не волноваться, — вздохнул Иккинг, зевнув. Сонное состояние пока никуда не ушло. — Так что там с твоими родителями? А то я всё пропустил как всегда. — Всё хорошо. Вроде как перемирие на какое-то время. Неважно. Мы туда прибыли ради лекаря и налаживания отношений с моей мамой. И вполне всё успели сделать. Хотя, по правде сказать, я не ожидал, что всё так обернётся. В прочем, порой жизнь непредсказуема, — Вигго сделал паузу, задумавшись над кое-каким моментом. Стоит ли про это спрашивать или нет? — Насчёт твоих способностей. Ты уже с ними свыкся или всё это продолжает сбивать с толку? — Ну, раньше же как-то с ними жил, хоть и не знал. Только они теперь ярче проявляются, потому что я знаю, — усмехнулся Хэддок. Всё как по закону подлости, чем больше осознаёшь, тем больше замечаешь и вляпываешься в истории. — Думаю, что к лучшему, что я всё узнал и даже прочувствовал возможные риски на себе. Теперь я знаю, в чём моя проблема, и буду над этим работать. Это лучше, чем маяться неизвестно над чем. — Разумно. Надеюсь, ты не планируешь себя сразу загрузить какими-то делами и отдохнёшь? Хотя бы пару дней. — уточнил Вигго, уже мысленно догадываясь о возможном ответе, поэтому он уже готовился закатить глаза и вздохнуть как можно тяжелее. — У меня эта способность на всю жизнь. И что, мне теперь ничего не делать больше никогда? Привыкну. Да я и так столько времени ничего не делал. А у меня каждый день на счету. Ты представляешь, какие у меня планы? — и тут Иккинг опомнился, — Ой, я тебе не говорил. Неважно. Это пока секрет. Даже никакие мертвецы и духи меня не выбьют из графика. — Вигго не зря готовился и проделал вышеуказанные действия. — А что? Не работать — это хорошая мысль. Мне нравится. Я был бы рад, если бы ты был освобождён от обязанностей. — на этот раз Иккинг закатил глаза, отвернувшись чуть в сторону. — Ты прекрасно знаешь, что я против. Все против. Я не могу так просто взять и всё бросить. С рождения у меня всегда были особые права, теперь мне нужно их отрабатывать обязанностями. Тем более я многое думал обо всём этом, — Хэддок замолчал на какое-то время и перевёл взгляд на Гримборна. — Я на своём месте. Раньше я думал, что нет. Но теперь вижу, что просто какие-то одинаковые обязанности, зафиксированные какой-то профессией, меня не устраивают. Я хочу помогать людям, улучшать жизнь и радовать окружающих. И мне повезло, что я изначально имею такую власть, которая мне поможет добиться своих целей намного эффективнее. Если бы я хотел всё бросить, то сделал бы давно. Ты же знаешь, что мне в голову взбредёт, то и будет. — Что-ж, мне остаётся порадоваться за жителей Олуха, что у них такой замечательный лидер. Но о себе тоже не забывай. Улучшай не только жизнь других, но и свою тоже. Но не переживай, я помогу, а то точно забудешь, — усмехнулся Вигго, с уважением взглянув на Хэддока. Жаль, что тот отказался от такого предложения, но его цель похвальна, хоть и для мужчины не совсем понятна. Но ему пока рано до такого альтруистического мышления. Тут нужны годы тренировок. — Так что пару дней отдохни, — Иккинг бескомпромиссно на него взглянул, так как уже давно ощущает чувство вины за безделье. Но Гримборн не зря считается гениальным стратегом, поэтому попытался состроить самое чувственное и щемяще грустное выражение лица. — Хотя бы ради меня. Пожалуйста. — Вигго! Это мой приём. Совсем совесть потерял, — раздражённо вздохнул Иккинг, но Вигго редко что-то просит, да ещё так мило, что не совсем типично, так что, так и быть, он согласился. — Хорошо. Не буду сильно напрягаться, но это не значит, что я вообще ничего делать не буду. — Можешь делать, что угодно в своё свободное время, ну а большую часть времени ты будешь со мной. — вот и Гримборн отбил тактику Хэддока, устранив путь отхода в его условии. — Хитро. Но я достану тебя намного быстрее. Рано или поздно ты устанешь. — пригрозил тому Иккинг, мысленно планируя дела, которые могли бы выбесить мужчину. — Когда дело касается тебя, то моё терпение бесконечное, так что удачи. Я же знаю, что ты будешь это делать специально. Тебе быстрее надоест себя вести как-то раздражающе. Примерно через час, может даже раньше. Ты настолько хорошо воспитан, что тебе совесть и внутренние границы не дадут таким заниматься. — Вигго довольно улыбнулся, смотря на досадливое лицо Хэддока. Тот знал, что Гримборн прав, от этого ещё больше всё раздражало. — Ой, всё, — махнул рукой Иккинг, смирившись. — Порой ты такой упёртый. Хотя, я тоже, признаю. Просто ирония какая-то. Все раньше меня заставляли работать как можно дольше, теперь заставляют отдыхать. Определитесь уже, что вам всем от меня нужно. — Лично мне нужно, чтобы ты был здоров и счастлив. А работа чаще всего с этим несовместима, — вздохнул Вигго от этой горькой истины жизни. Сколько себя не тешь, но даже любимая работа измывается не по-детски. — В любом случае я тебе плохого не желаю. Я понимаю, что на тебе сказалось суровое воспитание и тяжёлый быт в купе с личностными требованиями, но это не отговорки издеваться над собой. — Ладно, я буду паинькой, — сдался Иккинг, выслушав эти нравоучения. Вот, что значит, встречаться с человеком старше тебя. С одной стороны хорошо, а с другой есть некая доля бухтения. Но Хэддок не был бы собой, если бы не добавил одну важную фразу, которая меняла весь смысл. — Возможно. — Пожалуй, я проигнорирую последнее слово, а так меня всё устраивает. Спасибо за понимание, — доброжелательно улыбнулся Вигго, пожав руку Хэддоку, — Приятно с тобой сотрудничать. — Да ну тебя. Я пошёл медитировать. Всё равно здесь больше делать нечего. — пробурчал себе под нос раздосадованный Хэддок и ушёл от мужчины на другой конец корабля. Какой важный, сепарировался. — Удачи. — умилился Гримборн этим милым поведением и вновь сконцентрировался на обзор океанических просторов. Тоже своего рода медитация.       Иккинг нашёл уединённое местечко, где особо никто не ходит. Удобно устроившись, сидя на коленках, он прикрыл глаза, сконцентрировавшись на звуках волн, ветра и мимо летящих птиц. И о чём же он будет думать? Да, Хэддок в курсе, что медитация предполагает, что нужно отстраниться от мыслей и пропускать их сквозь себя как незаинтересованный наблюдатель. Но на самом деле он будет не просто медитировать. Проанализировав весь мрачный и горький опыт, Иккинг всё-таки решил быть умнее и послушать профессионала. А Исгерд говорила, что в первую очередь следует выстроить блок, чтобы кто попало к нему не лез. Иначе с такими приходами и отходняками он даже до тридцати не протянет.        Итак, сначала нужно как-то визуализировать защиту. Что же взять за основу? На ум сразу же приходит какая-нибудь местность. Может, тот же самый остров? Вот только какой? Очевидно, что Драконий Край и Олух. И какой же выбрать? Они оба важны для него. Везде были какие-то трудности и счастливые моменты. А хотя, зачем выбирать? Совместим в одно единое. Это же воображение, а не реальность. Хэддок мысленно выстроил два острова напротив друг друга. Конечно, сначала всё такое расплывчатое, неясное. И может стоило взять что-то попроще, но он лёгких путей никогда не ищет. Иккинг вновь и вновь представлял эти острова, стараясь проникнуться в их суть с каждой новой попыткой. Он хорошо знал местность, и это сыграло в качестве отличного фундамента, но всего этого недостаточно. Не хватает чего-то важного. Острова не наполняются содержимым, так как отсутствует эмоциональная связь. Сейчас это всего лишь образы. Воспоминания должны оживить эти острова.       Следуя этой гипотезе Хэддок усиленно представлял какое-то определённое место и подбирал к нему самое яркое и волнующее воспоминание. Эта работа отнимет много времени, но зато результат… На самом деле неизвестно, каким он будет. Может даже никаким. Но это единственная дельная мысль, так что вполне стоит попробовать. Иккинг очень долго и скрупулезно подбирал каждое воспоминание, пытаясь вспомнить всё до мельчайших деталей. Наверняка в процессе что-то себе наврал, но куда без этого. Главное, чтобы суть оставалась верной. Неизвестно, сколько прошло времени за этим занятием, но Хэддок ясно видел, как солнце постепенно опускалось вниз к горизонту. Временами к нему подходил Вигго и уточнял о самочувствии и, конечно же, заставлял хоть что-то есть. Не то чтобы Иккинг сопротивлялся. Он и правда был голоден, но не настолько. Кто-нибудь угомоните этого мужчину с его заботой. Так-то всё в порядке, но порой был небольшой перебор, хотя, может быть Хэддок к этому не привычен? В конце-концов Иккинг решил вести себя взрослее и перестал возмущаться, просто благодаря Вигго за заботу. Лучше молча что-то не доделывать, чем ярко просить послаблений. Первое хотя бы не настолько заметно.       Продолжая тему воспоминаний, Хэддок так и провозился с этим до самой ночи и до головной боли. Осмысленно всё разбирать это не самое лёгкое занятие даже для тех людей, которые любят заниматься интеллектуальной работой. Неизвестно, помогло ли это занятие Иккингу хоть чуть-чуть приблизиться к желаемому результату, но он хотя бы начал делать первые шаги. Уже ночь. Лунный свет размывался мглой. Всё это ощущалось таинственно и даже чуточку жутковато. Хэддок прогуливался по палубе, наслаждаясь одиночеством и тишиной.       Окинув взглядом океан, он заметил смутно знакомый женский силуэт. Подойдя ближе к корме корабля, он огляделся вдаль, но так ничего и не увидел. Видимо, показалось. Так Иккинг и успокоился. Затем он внезапно вспомнил про свои способности и напрягся. Теперь уже ничего не спишешь на «показалось». Те блаженные деньки закончились. Но есть вероятность, что и правда привиделось. И как отличить одно от другого? Всё намного усложнилось. Вздохнув, он продолжил всматриваться в океан, но больше так ничего и не было. Иккинг хотел было вернуться в каюту и лечь спать, но что-то его остановило. Послышался мелодичный приятный голос, который он ни с кем не перепутает. Вернувшись к корме, он увидел ту самую беловолосую сирену, которую встретил близ Тронхейма. Хэддок улыбнулся ей и помахал рукой, та ответила тем же жестом, узнав парня, который ей помог.       Всё же прекрасные существа эти сирены. В прочем, как и остальные драконы, но эти по особому уникальны и очень малочисленны. Иккинг с легкой умиротворённой улыбкой облокотился на корму, положив голову себе под руку, и слушал. Приятный шелест волн, лёгкое завывание ветра, скрип деревянного корабля и прекрасное, эхом раздавшееся пение сирены, а также лёгкое покачивание подарили небывалое спокойствие в душе юноши. Голос сирены не был громким, а только едва уловимым, но очень гармоничным и сладкогласным. Под это чарующее пение Хэддок решил продолжить визуализацию островов и на удивление всё получалось не так туго, как раннее. Видимо он как обычно слишком сильно старался, а надо было просто расслабиться.        Иккинг буквально видел внутри себя, как мирно живут острова своей жизнью. Волны бьют от берег, ветры качают деревья и гладят траву. Облака плавно плывут по небосводу, где изредка из них проскальзывает сверкающий по глади океана лунный свет. Единственное отличие от их реальных прототипов это отсутствие людей. Хэддок слишком ценил то целебное уединение с самим собой, поэтому ему было необходимо создать в голове то пространство, где за ним не наблюдают и не оценивают. Это олицетворение той внутренней свободы, которая не даст ему сгинуть и сдаться под напором трудностей. Эта ночь для него была той самой особенной и необходимой. Теперь он не боится расширять миропонимание и использовать свои способности целенаправленно, а не прятаться и избегать их. Жизнь продолжается.       Рано или поздно они прибыли в пункт назначения и высадились на Драконьем Крае. Остров встретил их красноватым рассветом и бодрым ветерком. Они сразу же отправились к себе в дом, прихватив дорожные вещи. К тому моменту Астрид уже не спала и заметила возвращение друзей. Она застала их идущих по террасе. Подойдя ближе, девушка отметила, что Иккинг стал выглядеть ещё более бледным и измученным, чем раньше, а ведь он только недавно смог с горем пополам восстановиться после плена. Невольно подкрались тревожные мысли, но усилием воли Хофферсон их отогнала. Хотя, тот факт, что они вернулись с помощью корабля, а не драконов, её испугал. Неужто Иккинг настолько себя плохо чувствует, что согласился на корабль? — Иккинг, Вигго, с возвращением! — улыбнулась им Астрид, обняв парней. Те тоже тепло её поприветствовали. — Вас долго не было. Что-то случилось? — Ничего. Решили посетить родной остров Вигго на пару дней, — ответил Хэддок, стараясь вести себя более активней, чем он есть на самом деле. — До этого задержались в Тронхейме. В общем, всё как обычно бывает. Одно событие тянет другое. — Понятно. Тогда почему вы решили воспользоваться кораблём? — сразу задала волнующий её вопрос девушка, иначе изведётся, пока не узнает ответ. — Мне лекарь рекомендовал пока не летать на драконах. Как раз в Энсомбаке проходил курс экстремального лечения. — пояснил Хэддок, стараясь не врать, а просто что-то недоговаривать. Кто-нибудь, скажите ему, что сокрытие фактов тоже считается ложью. — Ну, я вижу. Без обид, но выглядишь ты так, будто держишься на одном духе. — честно ответила Астрид, прокомментировав увиденное. — Что у тебя за болезнь? Это сильно критично? Что я могу сделать для тебя? — Стоп-стоп, — попытался он остановить этот поток переживаний жестом. — Я не при смерти. И потом не умру. Ну, я имею ввиду ближайшее время, так-то я тоже смертен. Просто маленько нездоровилось, но это в норме. Здесь не о чем переживать. — Ты так и не ответил, что с тобой произошло. Почему тебе нездоровилось? — с подозрением на того посмотрела Астрид, сложив руки вместе. — Это наследственная особенность, даже не болезнь. Иногда мне будет плоховато, но с этим только смириться. Я сейчас не очень хочу это обсуждать. Не стоит волноваться, всё будет как и прежде. — устало ответил Иккинг. Ему не нравилось врать Астрид, но и говорить всё как есть тоже не вариант. Он-то с трудом во всё это поверил, хоть и находился в эпицентре событий. Окружающие тем более не поймут. Пусть они просто думают, что у него ослабело здоровье. — Ладно, поверю тебе. Иди домой, отдохни. Не буду мешать и остальным скажу, чтобы не тревожили. — понимающе кивнула Астрид, и Хэддок, поблагодарив девушку, сразу отправился в хижину. Хофферсон кинула вопросительный взгляд на Вигго с лёгким намёком объяснить, что происходит, потому что тот явно знает в чём дело. Но Гримборн покачал головой, он не собирался что-либо сообщать без ведома Иккинга. Всё-таки это касалось лично его. Астрид огорчённо вздохнула и ушла к себе. Не нравится ей то, что происходит. И эта тайна означает только одно. Проблема куда больше, чем лёгкое недомогание.       Добравшись до своей комнаты, Иккинг умылся и переоделся. Почувствовав, а точнее не почувствовав хоть какие-то остатки сил, он рухнулся на кровать, смотря на открытое окно перед собой, откуда был вид на океан. В последнее время у него скачкообразное настроение: то он очень активен, но это буквально пару часов, затем вновь упадок сил и даже двигаться не хотелось, не то, чтобы хоть какие-то дела решать. У него никогда такого не наблюдалось. Может быть пришёл такой возраст, а может все эти события так на него повлияли. Либо всё сразу. Но факт остаётся фактом — он не в своей норме и может даже переживает какой-то кризис, столкнувшись с непонятной на данный момент ситуацией. Но мало того, что сил нет, Хэддок буквально ощущал воздействие грызущих его мыслей, которые норовили осудить за безделье, от чего он нервно ворочался на кровати то на один бок, то на другой, не зная, куда себя деть.       Его унылые мысли прервала кошка, которая запрыгнула к нему через окно и прискакала к тому на кровать, бодаясь мордочкой об лицо, громко мурлыкая. Иккинг с умилением улыбнулся Аасте и стал её гладить по спинке, от чего стало немного легче на душе. Он обнял мурлыку и расположил её на своей груди, поглаживая любвеобильную кошатку. Так они и лежали с друг другом, и под убаюкивающее мурчание Хэддок постепенно прикрывал глаза, попав в состояние дрёмы. Не прошло и десяти минут, как тот заснул.       Тем временем все узнали, что Иккинг и Вигго вернулись на форпост и стремились поболтать, но Астрид ловко их отворачивала назад, не давая тех тревожить. Она пояснила, что Иккинг себя неважно чувствует и поэтому не может присутствовать. Но Хофферсон сразу же пожалела, что это вообще упомянула. Не прошло и мгновения, как все начали суетиться, придумывая теории, что случилось с их лидером, ибо тот практически никогда не отлёживался, даже при простуде. По крайней мере тому хватало сил хоть просто с ними поболтать и раздать какие-то дела. А здесь совершенно нетипичное поведение. Не обошлось без опасений, что последствия после плена снова дают о себе знать. На первый план вышли близнецы, напомнив всем историю про своего несчастного родственника, который сошёл с ума и закончил жизнь самоубийством. Стоит ли упоминать, что особо впечатлительные начали не на шутку волноваться, нервно выхаживая кругами. Больше всех распереживался, конечно же, Рыбьеног, так как тому было свойственно паническое поведение. Следом за ним обеспокоился Сморкала, уже пытаясь всех заставить начать что-то делать, а то что они время теряют. Торстоны уже грустно вздыхали, сняв шлемы, будто Иккинг уже помер в их понимании. Астрид же несколько раз хлопнула себя по лицу, отчаявшись на толику благоразумия своих друзей. Ей тоже казалось плохим знаком такое шаткое здоровье Иккинга, но она не считала, что тот прям помирает. В такой ситуации остались лишь отрезвительные пощечины и немного угроз, чтоб замолкли нести чушь. Но особого эффекта это не оказало.       Иккинг очнулся уже на закате. Самый быстрый день в его жизни. Рядом лежала Ааста, свернувшись в клубочек. В комнате уже находился Беззубик, грустно валяясь рядом на своей лежанке. Уловив, что парень проснулся, дракон сразу же зашевелился, подойдя к тому, уткнувшись мордочкой с самым печальным взглядом в мире. Беззубик был в курсе, что пока им не полетать, да и в целом Иккинг стал очень спокойным, не было той былой весёлости и активности во взгляде и в движениях. Хэддок того погладил, слегка улыбнувшись. Вставать не хотелось, как будто его парализовали хвостоколы. Но двигаться тоже надо, иначе выздоровления никакого не будет. Приложив определённые усилия, он встал, потянувшись. Хотя бы выспался и на том спасибо. Взбодрив себя прохладной водицей, он спустился вниз по лестнице, застав Вигго за чтением какой-то книги. Но не успел он толком разобрать название на обложке, как мужчина убрал книгу, переведя внимание полностью на юношу. — Надеюсь, что здесь тебе спокойнее, не так ли? — уточнил Гримборн, оглядывая состояние Иккинга. — Да, здесь намного лучше, чем где-либо, — согласился Хэддок, взглянув на окно. — Планировал прогуляться. Ты со мной? — С удовольствием, — улыбнулся тому Вигго и встал со своего места, подойдя к Иккингу. — Где конкретно ты бы хотел прогуляться? — Сложные вопросы задаёшь. Здесь везде красиво. Раз у нас сейчас лето, то нужно этим воспользоваться. Как насчёт южного пляжа? Прогуляемся вдоль берега, насладимся уединением. Всё равно кроме меня туда никто не ходит. Тем более лазить по лесам и горам как-то неохота, а там хоть дорога ровная. — Хорошая мысль. Я не против. — согласился Гримборн, и они пошли к данной локации.       По дороге им встретились ребята и повалили кучей вопросов, на что Иккинг с немой просьбой посмотрел на Вигго. Намёк был понят сразу, и всех вопрошающих сразу прогнали восвояси. И хоть Гримборн уже долгое время прожил рядом и ему уже полноценно доверяли, забыв прошлое, кто-то и правда забыл уже, но всё же с ним лучше не шутить, иначе может быть только худо. Его просто отнесли к категории неприкасаемых, как и Астрид. А Хэддок, как умный человек, знает, кем стоит себя окружить, чтобы его не донимали. Так что его со всех сторон прикрывают. Они дошли до южного пляжа без излишних приключений.       А вот и то самое восхитительное местечко для прогулки. Яркий, насыщенный оранжево-красный закат. Тёплый песок, который на солнце переливался золотом. Умиротворяющий прибой бирюзовой лагуны. А самое главное — здесь нет абсолютно никого. Иккинг снял с себя обувь. Грех не пройтись по песочку, который вымывает волны. В прочем и Вигго не стал себе отказывать в удовольствии. Так они вместе гуляли вдоль берега. Иногда о чём-то переговариваясь, а порой просто молчали. В такие моменты на Иккинга находило особое сентиментальное настроение, от чего становилось легко и беззаботно. Раз такое тотальное расслабление, он решил быть чуточку по наглее и приобнял Вигго за талию, прижавшись к нему. Тот и словом не возразил. А кто бы жаловался? Точно не Гримборн. Им было комфортно с друг другом. И даже если бы кто-то их увидел в таком положении, то Иккингу было бы глубоко плевать. А зачем вообще сморите? Не ваше дело. А то докатились, у себя же дома не может расслабиться. С кем хочет, с тем и обнимается. Хотя, будем честны, на эту парочку посмеет быковать только бессмертный, не меньше.       На следующей день Иккинг запланировал кое-какие дела в мастерской. Всё-таки пора возвращать потихоньку рабочую готовность, хотя бы при помощи увлечений. Быстренько выбежав из дома, пока Вигго не заметил, он направился на своё рабочее местечко. Но ему помешали внезапно из ниоткуда появившиеся близнецы, преградив путь. Хэддок уже готовился к спектаклю, поэтому даже не стал этому удивляться и возмущаться. Без толку. — Наш дорогой несравненный Иккинг, мы знаем, как тебе нестерпимо плохо и больно. Но ты слишком независимый, терпеливый и переживающий о чувствах других, — запричитал Задирака, повиснув на Хэддоке. — Но мы тебе поможем! Не позволим своенравным богам забрать тебя раньше времени. — О боги, — тяжело вздохнул Иккинг. Ему экстремальной медицины от деда Фроуда уже хватило. А вот методы Торстонов он точно не переживёт. — Ребят, я ценю ваше сопереживание. Но со мной всё в порядке. — Ага, отрицание, — важно заявила Забияка, записав это в блокнот. — Иккинг, принятие проблемы — это половина пути к её решению. — У меня нет проблем, отстаньте! — неожиданно для самого себя Хэддок ответил несколько громко и агрессивно, хотя он не планировал. — Запиши ещё. Неконтролируемый гнев, — добавил Задирака, обратившись к сестре, та бодренько всё записывала. — Не переживай, друг. Мы профессионалы. — Ладно, сделаю вид, что вас не вижу. — вздохнул Иккинг и пошёл дальше по направлению к мастерской. Близнецы хвостиком последовали за ним, заявив, что это их скрытое наблюдение за пациентом в естественных условиях.       В мастерской Иккинг сел за стойку. Он не знал, чем ему заняться. Были какие-то идеи, но скорее абстрактные и вряд ли исполнимые. Поэтому он достал из-под стойки кипу с бумагами, где изображены чертежи и рисунки к различным его неисполненным замыслам. Браться за что-то сложное не хотелось, так как пока трудно было сконцентрироваться, и велик шанс, что он не доделает. Стоило взять что-то попроще на один день. Перелистывая чертежи, Хэддок спиной ощущал слежку близнецов и старался их игнорировать. Но это внимание раздражало. Поэтому он жестом указал Беззубику на близнецов, и тот сразу же взлетел, подхватив из кустов Торстонов, и увёл куда подальше. Может, посадит их на вершину какой-то горы, чтоб путь обратно занял дольше времени.       Расслабившись, Хэддок продолжил разглядывать свои эскизы и наткнулся на что-то интересненькое. На листе был изображён дизайн браслета тонкой изящной формы с гравировкой. А рядом с ним нарисованы два кольца, собирающиеся в одно единое. Сразу вспомнилась летаргия, которую ему «посчастливилось» пережить. Эти украшения были оттуда. Раньше он считал, что этот «опыт» был всего лишь шуткой подсознания, хоть и весьма полезной. А сейчас, с учётом новых условий, Иккинг начал сомневаться, что это просто бред. А вдруг не просто? Есть о чём подумать в процессе создания украшений. Всё-таки эти побрякушки заключали в себе огромный смысл и воспоминания. На память можно сделать.       Иккинг принялся творить. Самое важное — это снять мерки. Так как украшения были максимально просты и лаконичны, он принялся отливать их сразу в материале, постепенно моделируя и вышлифовывая форму. В основе всех украшений лежала окружность. Так всё было предельно просто. Но самая ответственная часть — это гравировка. Ошибаться не стоило, так как убирать партак то ещё веселье. Взяв самый маленький инструмент на вооружение, Хэддок на нагретых изделиях медленно, но верно выводил руны. Он настолько сосредоточен процессом, что напряг всё тело и даже лишний раз не шевелился. Выводить маленькие надписи на тонких украшениях — это вам не шутка. И всё же Иккинг профессионал. Он развивал мелкую моторику чуть ли не с самого детства, так что сделал задуманные вещицы довольно-таки скоро. Осталась примерка.        Серебряный тонкий браслет ярко переливался на солнце, а на руке парня смотрелся очень изыскано и утончённо. Это был тот случай, когда не украшения красят человека, а человек набивает украшениям высокую цену. Еле заметно виднелась надпись «Боишься? Страх и боль укажут выход». И тут снова можно задуматься о смысле этой фразы в контексте новых событий. Хэддок крайне опасается своих способностей и этого мира вокруг. Никогда он так явно не чувствовал неуверенность и опасения. Да, он понимает, что нельзя этого избегать. Всё уже осознано на корабле. Но одно дело это понимать, а другое действовать. С последним как-то не клеится. Иккинг буквально не может полностью расслабиться, ожидая подвоха от чего угодно. Ему неспокойно оставаться в одиночестве из-за этого, а с другой стороны его раздражает то, что ему страшно уединиться. Это какой-то замкнутый круг.       Два тончайших перекрёстных с друг другом серебряных кольца уже красовались на пальце, создавая с браслетом комплект. В летаргии их ему подарили Астрид и Вигго. Хотя, Иккинг продолжит так считать и дальше, ассоциируя эти кольца с ними. От этого чувства как-то приятно и тепло на сердце. К кольцам прилагалась ещё одна глубокомысленная надпись «Свобода — внутри тебя». И тут вновь двоякое ощущение. Да, она была у него, и есть, но сейчас будто та самая внутренняя свобода где-то затерялась. Не зря он сделал все эти напоминалки из летаргии. Как оказалось, они не потеряли своей актуальности. Пусть будут при нём всегда. Лишним не будет.       Прибравшись в мастерской, Хэддок сел за стойку и, задумавшись, катал стеклянный шар по столу. Было немного скучновато. Чем бы ещё заняться, но чтобы кое-кто не ругался, что он перерабатывает. К его компании прибился новый игрок в катящийся шар. Ааста с разбегу запрыгнула на этот стол, снося всё на своём пути. Иккинг продолжал дальше сидеть как ни в чём не бывало, хоть и всё с громким металлическим треском сваливалось на пол. Не хотелось двигаться и всё поднимать. В этом нет смысла. Кошка снова всё сметёт. Она как раз-таки выцепила у того стеклянный шарик из рук и начала лапками гонять его туда-сюда, как самый настоящий спортсмен по катящим шарам. Ааста самый настоящий поставщик суеты и веселья. Хэддоку пришлось забрать этот шар, иначе от мастерской ничего не останется. — Что же тут происходит? Шум издалека слышно. — объявился по его душу Вигго, дабы проконтролировать, чем тот таким занимается. — Это всё она, — указал Иккинг на бешеную кошку с круглыми бездонно-тёмными зрачками. Заигралась. — Я только рядом стоял. — Охотно верю, — усмехнулся Гримборн, подняв на стол валявшиеся под ногами инструменты. Но и не прошло мгновения, как Ааста мигом их скинула обратно, подумав, что это игра такая. Людишки поднимают, а она скидывает. Да и в целом по стандартам кошки стол должен быть чистым и пустым, иначе вообще бардак. Негде шары катать. — Вижу, Ааста внесла свой порядок в твою мастерскую. — Ну а что поделать? Кошка есть кошка. Делает, что хочет. За это мы их и любим. — улыбнулся Хэддок, поглаживая кошечку. Вигго в этот момент заметил новые украшения на руке юноши и с интересом взял того за руку, дабы рассмотреть поближе. Ааста от этой наглости возмущённо огляделась на мужчину. Безобразие. Забрали гладящую руку. Ни стыда, ни совести. — Не видел прежде. Сам недавно сделал? — уточнил Гримборн, пытаясь вглядеться в надписи, но у кое-кого зрение уже не то. А нечего было раньше по ночам работать и не спать, возясь с документами. Вот и получил сюрприз. До свидания, детали жизни. Но в этом он пока не признается, а то подколов про возраст не избежать. Не то чтобы Вигго волновала это тема, но… Да, волновала. Когда встречаешься с человеком младше тебя, то возрастная разница лучше виднеется, а эти детали, вроде чуточку ухудшенного зрения — раздражают. — Нет, мне подарили тайные поклонники. Спросишь, откуда они взялись, раз тут никого нет? Можешь считать, что из другой реальности, — усмехнулся Иккинг, улыбнувшись мужчине. Тот пропустил его слова, пытаясь прочитать надписи. Он всё ещё не сдавался. Хэддок прыснул с этого, он и так знал, что Вигго чуть хуже видит. Это объясняло тот факт, что он считал его потрясающим, хоть и Хэддок был еле живым. В целом, это даже преимущество. Его психика в надёжной защите. Но в защиту Гримборна можно сказать, что надписи были и правда очень мелкие. Иккинг и сам их выводил под лупой для более точной работы. — Может дать лупу? — Нет. Я и так всё вижу, — ответил Гримборн, но замолчал на мгновение, вздохнув. — Ладно, лупа пригодится. — Я и так всё знаю, можешь не скрывать. Держи. — Хэддок передал тому лупу. Вигго поднёс её к руке парня и, наконец, смог разглядеть надписи. — Любопытные фразы. Что послужило вдохновением? — Да так. Сон. Очень длинный и красочный. Там мне и подарили всё это. Решил воплотить в материале, — пояснил Иккинг, неловко взглянув на Вигго. Не скажешь же ведь, что это подарили галлюцинации, которые ещё под вопросом «галлюцинации ли?». А может вообще нечто иное. — Нравится? — Да. Просто и утончённо, а на твоей руке ещё и прекрасно, — улыбнулся Гримборн, опустив руку Хэддока, отложив лупу в сторону. Но это было ошибкой. Ааста сразу же её скинула, но Вигго сориентировался и поймал её на лету. — Я и забыл про этот кошачий нюанс. — Просто кто-то засмотрелся, — съехидничал Иккинг, взяв на руки кошку, обняв. — И про Аасту забыл. Как же можно забыть про эту чудилку? — Я смотрел на тебя. Это будет смягчающим обстоятельством? — Вигго в карман за словом не полезет. Ему только дай возможность пофлиртовать. А что? Подходящие и уместные моменты происходят редко. Надо пользоваться своевременно. — Так уж и быть, состояние аффекта простительно, но не сильно. — усмехнулся Иккинг и вздохнул, скучающим взглядом оглянувшись вокруг. — Можно хоть чем-то уже заняться? Я нормально себя чувствую — Работы над украшениями тебе не хватило? — на что Хэддок покачал головой. Вигго задумался, чем бы тот мог заняться без вреда здоровью. — Ты же любишь музицировать. Вот и займись. Музыка лечит. — Вот когда я свободен этим не хочется заниматься. А когда занят, то прям зудит. Ладно, можно попробовать. У меня как раз новые стихи где-то завалялись. Надо бы доработать. А ты чем будешь заниматься? — Основные дела уже завершил. Если хочешь, то могу составить тебе компанию, если нет, то у меня ещё пару книг не дочитано. Занятие в любом случае найду. — ответил Вигго, внимательно посмотрев на парня. Тот задумался на пару мгновений. Проблема одиночества и уединённости ещё не исчерпана. Хотя, Иккингу будет спокойнее, когда кто-то будет неподалёку. — Давай вместе. Будешь читать с музыкальным сопровождением. — подмигнул ему Хэддок, улыбнувшись. Гримборн не ожидал, что тот так легко согласится играть перед кем-то. Обычно он уходил куда-то далеко, чтобы никто не слышал его игры. — Звучит интересно.       И хоть Гримборн держал в руках книгу, но он ничего не читал. А как тут сконцентрироваться на книге, если есть кое-что поинтересней. Но Вигго понимал, почему тот попросил его читать. Иккинг всё ещё стеснялся музицировать перед людьми, поэтому мужчина не наблюдал за ним в открытую, а изредка переводил взгляд то на книгу, то на юношу. И если быть совсем честным, то под такую музыку не почитаешь и не заснёшь. Иккинг играл очень активно, порывисто, а иногда медленно и плавно, но всё это постоянно сменялось с друг другом. Он ловко двигал смычком по струнам, другой рукой зажимая их колебательными движениями.       В какой-то момент он прекратил играть, сев на софу рядом с Вигго. На вид Иккинг выглядел уставшим, но недостаточно, чтобы вообще ничего не делать. Музыка быстро надоела. Может быть, дело было в фоновой усталости или, может, в отсутствии мотивации на что-либо. У Хэддока была куча идей, а вот сил на это нисколько. В перспективе маячил его проект для Олуха. День за днём идёт, а тот день, когда он станет ярлом, неминуемо приближается. Неизвестно, когда наступит этот момент. Через год-два, а может три. Иккинг не намерен терять ни минуты. Хочешь — не хочешь, а что-то делать нужно. Для начала ему нужна помощь профессионала. Он встал со своего места и сел за письменный стол, достав чернила и бумагу. — Кому-то собрался письмо писать? — спросил Гримборн, пронаблюдав за этой суетой юноши. — Что-то срочное? — Даже не знаю. И да, и нет. Надо бы ответить на письмо Марко, а то я так задержался. Небось думает, что я помер. — усмехнулся Хэддок, достал письмо Марко и перечитал его. Там так много было написано, что он уже забыл содержание. Да и надо бы на вопросы ответить. После внимательного прочтения, Иккинг начал строчить, аккуратно подбирая каждое слово. Этому письму предстоит пройти кучу рук, уж слишком личную информацию говорить не стоит, даже если не все люди знают латинский. А может кто-то, да знает.       «Моему доброму другу Марко, Здравствуй, я получил твоё письмо и удостоверился, что с тобой всё в порядке, и ты дальше живёшь своей привычной жизнью. Желаю тебе и твоей семье доброго здравия и покоя. Благодарю тебя за беспокойство обо мне и заботу.       Рад, что я смог тебя в чём-то вдохновить и стать лучше. Так держать. Поздравляю с открытием школы. Отрадно слышать, что наши идеи не только теоретически возможны, но и практически выполнимы. Потрясающ тот факт, что ты не боишься пробовать себя в новом. Уверен, у тебя всё получится при должном усердии.       Благодарю за предоставленные чертежи. Они прекрасны и конструктивно гениальны. Я их внимательно изучил, но всё же остались некоторые вопросы, так как я не такой профессионал-архитектор, как ты, хоть уже изучил кучу книг по данной теме. Было бы прекрасно встретиться с друг другом и тогда, быть может, я бы понял многое в этом искусстве.       Отвечу на твои вопросы. Моя казнь заключалась в том, что меня подселили к дракону, который в теории должен был меня растерзать на кусочки. Я смог сбежать с помощью дракона, так как я прекрасно с ними лажу. Кстати, этот дракон теперь живёт со мной. Зовут Сольвейг, она очень милая. Да, я смог встретиться с теми людьми, которые пришли за мной. Это Вигго и Астрид, мои лучшие друзья. Судьба епископа пока мне неизвестна, но он попросил у меня прощение по своей доброй воли. Моё здоровье немного шаткое, но в целом жить можно. Планов у меня много, всех не перечислить. Прилагаю к письму мои чертёжные попытки архитектуры. Там наверняка много ошибок и неточностей. Но мне бы хотелось узнать твоё мнение об этой идее.       С наилучшими пожеланиями, Иккинг.»       Дописав письмо и внимательно проверив его на наличие опечаток и ошибок, Хэддок остался доволен. Ну, как доволен. Хотелось переписать, но он понимал, что следующими попытками он только сократит содержание. У него есть некая тяга к сокращению. А Марко человек общительный, ему и этого письма будет маловато, а дальше сокращать уже неуважение. Поэтому, оставив всё как есть, он принялся упаковывать письмо и свои чертежи, которые так бережно охранял от чужих глаз. Ох уж эти секретики. Жизнь без секретных проектов в принципе немыслима, особенно для Иккинга. Он не может просто так взять и жить открыто. Это так скучно. Да и творчество любит тишину. По крайней мере на начальном этапе.       Упаковав всё в единый футляр, Хэддок подозвал жуткую жуть и отправил её на северный рынок, к знакомому торговцу, который должен доставить письмо в Италию. Конечно же, он туда вложил монеты в оплату. Дракончик бодренько вылетел из окна и полетел на нужную точку. Ещё одно дело сделано. Даже как-то на душе легче. Выйдя на улицу под предлогом «подышать свежим воздухом», Иккинг и правда пошёл гулять. А вы что думали? Соврёт? Сегодня он честный. Хотя на самом деле ничего неохота. Завидев вдалеке близнецов, он сразу же от них скрылся куда подальше, а то же залечат до смерти. От скуки Хэддок наведывался к друзьям, кроме близнецов, и расспрашивал, как у тех дела и чем занимаются. Он, конечно, знал, что друзья по нему малость соскучились, но не настолько же. Разговаривал Иккинг со всеми долго. Ребята решили излить ему всю душу разом за все дни отсутствия. А что поделать? Иккинг здесь местный советчик по душевным терзаниям. Неофициальная должность.       Ближе к ужину все собрались в большом зале и начали обсуждать планы на дальнейшие дни. Помимо этого Хэддок рассказал как там дела на Олухе. Ничего там не поменялось. Ну и конечно, как же не поделиться с друзьями впечатлениями по поводу дивной удачи в Тронхейме. Корабль, набитый золотом — это вам не повсеместное явление. Иккинг, конечно же, умолчал о некоторых подробностях, так как не хотел распространяться о своём даре. Судьба Исгерд научила его быть более осторожным. Не хотелось бы закончить на костре. Хотя, она по сути умерла от близкого человека. Ну нет, Вигго так с ним не поступит. По крайнем мере Хэддок надеется на это. А если и сделает, то можно будет веками болтать с Исгерд на тему, какие эти мужчины козлы. И в чём тогда они будут не правы? Но мы, конечно, знаем Вигго как хорошего человека, если не учитывать некоторые прошлые подробности. Это было давно и неправда вообще. Помимо событий в Тронхейме, Иккинг подробно рассказал про Энсомбаке, его особенности и отличительные черты. И, судя по реакции друзей — им бы там жить не хотелось. Слишком строго и душно. Во всех смыслах этого слова. Кратко упомянул о родителях Гримборна, но только с хорошей стороны.       Выслушав истории Иккинга, близнецы опять посетовали, что только ему достаётся всё веселье. А ещё Задирака вновь напомнил, что у Иккинга есть какие-то суперсилы, раз уже ему постоянно везёт выходить сухим из воды из всяких передряг. А он всегда был проницательным, оказывается. Хэддок даже не стал с ним спорить. По сути он прав. Ну и традиционная рубрика любых посиделок с друзьями в последнее время — спросить о здоровье Иккинга и не отставать, пока он не ответит подробно. А сейчас всех эта тема особенно интересовала, так как они уже собрались с ним прощаться, ибо парень выглядел уж очень измотано. Хэддок опроверг всякого рода домыслы по поводу смертельных болезней и пояснил, что человеческому телу нужно гораздо больше времени, чтобы отойти от полного истощения в норму, поэтому пару лет он будет часто болеть. Его слова подтвердил Вигго, уточнив, что они консультировались с лекарем. После этого все заметно успокоились и вернулись в более привычное расположение духа. Раз так и должно быть, значит, так и надо. Что бубнить-то?       Вечер обещал быть спокойным, но внезапно нарисовался гость. Ребята издалека заметили Грозокрыла с Валкой. Иккинг даже обрадовался этому визиту. Давненько он не виделся с мамой. Тем более столько новостей накопилось. Шторморез приземлился на террасу близ зала, а Валка грузно спрыгнула с него, несколько устало и неуклюже. На вид женщина выглядела не лучше сына по измотанности. Хоть она и старалась вести себя как обычно, но это давалось ей с трудом. Её взгляд поблёк, кожа и волосы посерели, а движения не излучали тот самый энтузиазм, как раньше. И нет. Это отнюдь не старость, Валка в целом была далека от звания старушки. Что-то с ней произошло. Но признаков травм или явных болезней не было видно. — Всем привет, — устало улыбнулась Валка, поприветствовав присутствующих. — Иккинг, надеюсь, я тебе не помешала? А то мы давно не виделись. То я была занята, то ты. Решила навестить. — Конечно не против. Я же говорил, что ты можешь прилетать в любое время, — ответил Хэддок на автомате, пока рассматривал маму. Что-то с ней явно не так. Отложив эти размышления на потом, он подошёл к Валке, намереваясь обнять. — Я всегда рад тебя видеть. — Хорошо, раз так. — женщина обняла сына, прижавшись. Кажется, она сильно соскучилась. Иккинг прикрыл глаза на время объятий, но когда открыл, то в тени матери увидел нечто неожиданное и подозрительное, от чего запаниковав, резво отстранился. Все заметили эту странную реакцию и вопросительно взглянули на парня. Но Хэддоку было не до этого. Он явно вместо тени Валки видел какое-то тёмное существо в виде удлинённого черепа с высокими длинными рогами. И кажется это что-то заметило, что Иккинг знает о его существовании. И поэтому угрожающе приближалось к его тени, намереваясь захватить её тонкими и острыми костяшками рук или вовсе тому навредить. Хэддок был вынужден медленно пятиться назад, чтобы его не тронули. Он был испуган не на шутку, от чего сразу же захотелось убежать куда подальше, так как энергия от этой тени явно была недоброй и вовсе не нейтральной.       Валка удручённо и с непониманием смотрела на поведение Иккинга. Почему тот от неё отстраняется? Она его чем-то обидела? Он не хочет её видеть? Лицо у женщины стало сломленным и совсем печальным. От её же состояния та тень начала всё больше разрастаться, увеличиваясь в размерах, касаясь тени остальных людей. Те хоть и не видели, что происходит, но почувствовали волнительный холодок по всему телу, от чего кожа покрылась мурашками. С головой накрыло состояние первобытного ужаса, которое вызывало желание бить или убегать. Хэддок постарался успокоиться и вести себя естественно, а то он и так ведёт себя слишком странно для окружающих. Да и маму расстраивать не хотелось. — Ты, наверное, устала с дороги? — зацепился он за эту тему, параллельно наблюдая за тенью, которая пыталась его изловить. Приходилось маленько передвигаться в процессе разговора. — Да что я спрашиваю? Путь долгий. Пойду я подготовлю для тебя гостевую хижину. Прямо сейчас. — нервно проговорил Иккинг, стараясь смотреть в лицо Валки и очень быстрым шагом ретировался с террасы, будто он от кого-то убегает. Все с шоком на лице смотрели ему вслед. Вигго уже понимал, что Иккинг не стал бы вести себя таким образом без причины. Да и он тоже чувствовал эту безысходную тревогу в воздухе. Обождав пару минут, он придумал какую-то причину и откланялся, намереваясь найти Хэддока и поговорить с ним.       Иккинг и в самом деле отправился в гостевой дом, но не для того, чтобы что-то подготавливать. Тут и так всегда был порядок. Он в панике ходил кругами, пытаясь осознать, что он вообще видел. Это может быть галлюцинацией? Вряд ли. Слишком материально и эмоционально. Да и у него давно не было настоящих галлюцинаций. Это явно что-то реальное. Но что же это? Мама была физически истощённой, да и очень уставшей. То существо было этому причиной? Оно высасывает её жизненную энергию? Почему оно появилось? И почему именно прицепилось к Валке? Столько вопросов, но не было ответов. С этим он столкнулся впервые и абсолютно не понимает, как ему поступить. Как помочь матери избавиться от него? — Иккинг! — подозвал его Вигго, ухватив того за руку, чтобы тот остановился и перестал кружить по комнате. — Что случилось? Ты что-то почувствовал или увидел? — Я… Не знаю, что это. Не могу сказать, — надрывисто и с явной растерянностью проговорил Хэддок, смотря куда-то сквозь Гримборна. — Это тень мамы. Точнее не её тень, а какое-то существо. Оно почувствовало моё присутствие и пыталось схватить. Звучит как бред сумасшедшего, но я правда это видел. Очень ясно. — Верю. Учитывая все прошлые события, это точно может быть правдой, — Вигго притянул к себе парня, намереваясь успокоить хотя бы объятиями, а то он явно испуган. — Спокойно, Иккинг. Постараемся не паниковать. Я заметил, что с Валкой не всё в порядке, и с ней стало как-то не комфортно находиться рядом. Но по крайней мере она на вид в удовлетворительном состоянии. Значит, не всё потеряно. Есть выход. — Да-да, ты прав, — согласился с ним Хэддок, стараясь унять шальные нервишки и учащенное сердцебиение глубоким дыханием. — Я должен её спасти. — Я тебе помогу. Итак, давай абстрагируемся от эмоций и постараемся найти решение, — Вигго повернул лицо Иккинга на себя, чтоб тот перестал озираться по сторонам и сконцентрировался. — Я понимаю, что тебе тяжело. Но нужно что-то предпринять. Абстрагируйся. Представь, что это не твоя мама, а какой-то случайный человек. Что будем делать в первую очередь? — Хорошо, я постараюсь, — выдохнул Иккинг. Как же было тяжело принимать решения, когда ничего не знаешь. А от этого решения зависит жизнь Валки. — Сначала нам потребуется информация об этом существе. Очевидно, что сейчас мы ответов не получим, если только… — к нему пришла мысль, неприятная, но хоть какая-то. — Я могу спросить об этом Исгерд. Она должна знать. — Иккинг, это слишком рискованно. Ты забыл, что с тобой произошло после первого сеанса? Ты и так еле держишься. — обеспокоенно проговорил Гримборн, пытаясь того отговорить, но он сам разумом понимал, что на данный момент это единственное, что они могут сделать. Мало времени, чтобы искать информацию в каких-то книгах, которых у них и нет. Да и кто будет об этом писать? Людей, подобных Иккингу единицы, и наверняка они скрывают свои умения, а не издают мануалы. — Сам же сказал, что нужно абстрагироваться от эмоций. Вот и последуй своему же совету, — жёстко закрыл эту тему Хэддок. Плевать на самочувствие. Если хоть что-то может помочь, он обязательно воспользуется возможностью. — Не умру же я в конце-концов. Просто поплохеет. Но нам нельзя наводить панику. Иначе то существо начнёт буйствовать или, наоборот, скрываться. Делаем вид, что всё в порядке. Я пойду к себе. А ты приводи сюда маму и составь ей компанию, отвлеки разговором, успокой, — Иккинг сделал паузу, строго взглянув на Вигго. — Ни в коем случае не подходи к ней слишком близко. — А что если после сеанса у тебя начнётся приступ? Нельзя же тебя оставлять в одиночестве. — он понимал, что все эти слова бесполезны и Иккинг всё сделает по-своему, но попытать удачу следовало. — Всё будет нормально, обещаю. А теперь за дело. — коротко сказал Хэддок и быстрым шагом вышел из хижины, направляясь к своей комнате, где лежал в данный момент прах прабабушки. Вигго ничего не оставалось делать, как идти за Валкой, на ходу придумывая кучу оправданий и отмазок на те или иные действия. Задача не из лёгких, но у Гримборна внушительный опыт.       Прибежав в свою комнату, Иккинг начал со спешкой переворачивать все вещи, дабы найти мешочек с прахом. Кое-как обшарив все полки в шкафу, он его нашёл. Так далеко убрал, думал, что не пригодится. А у судьбы совсем другие планы. Взяв прах, Хэддок лёг на кровать. Сердце так громко билось, что пульс ударял в голову, от чего окружение слегка раздваивалось. Самый сложный этап — это успокоиться и привести мысли в порядок. Сейчас это как никогда было трудно сделать. Иккинг смотрел на потолок над ним, разглядывая каждый узор на досках. Рой мыслей шёл прямо на него, но он старался их пропускать сквозь себя, пытаясь не цепляться за их тревожный шлейф. Минута за минутой, и Хэддок ощущал, как постепенно тяжелеют его веки, и как он проваливается в тёмную бездну.       Иккинг вновь открыл глаза и оказался... у себя в комнате? Он непонимающе оглядел окружение. В самом деле это и есть его комната, в которой он только что заснул. Неужели у него не получилось связаться с Исгерд? Он просто так взял и проспал, когда нужно было помогать матери? Расстроившись, Хэддок встал с кровати и только сейчас осознал, что здесь что-то не так. Окружение будто немного размывается, как рябь воды. Все предметы и мебель кажутся то слишком далеко, то очень близко к парню. Ещё вокруг него будто образовалась мутная пелена, отгораживающая его от окружающего пространства. Это точно не реальность. Тем более здесь у него ничего не болит. — Хотел меня видеть? — сзади Иккинга внезапно образовалась фигура рыжеволосой женщины, восседающей на его кровати, сложив ногу на ногу. Вздрогнув, юноша повернулся к ней, обрадовавшись, что получилось выйти на связь самостоятельно. — Да, мне нужна ваша помощь. В тени моей матери что-то поселилось, и оно выкачивает из неё жизненные силы. А я и понятия не имею, как ей помочь, — спешно выдал ей свой вопрос Хэддок, дабы не терять время. — Только вы можете мне помочь. — Как всё неудачно. Ты ещё новичок и понятия не имеешь, что происходит вокруг тебя. Но попадаешься на такие сложные случаи. Я тоже видела то существо, — вздохнула Исгерд, встав с кровати, и подошла к Иккингу. — С ним можно справиться, но это опасно для тебя. Здесь требуется стойкая непоколебимость, уверенность в себе и здоровое мировосприятие и твоего места в нём. Можешь ли ты этим похвастаться? Даже люди к старости этого не обретают. — она хоть и предупреждала, но в голосе женщины звучал некий вызов. Очевидно, с этим у Иккинга шатко, даже чересчур. Но выбора нет. Он не простит себе, если оставит родную мать в беде. Только недавно обрёл, уже хотят отнять. — Я не из хвастливых, — увернулся от прямого ответа Хэддок, хотя он понимал, что Исгерд и так о нём всё знает. — В любом случае я в стороне не останусь, сколько бы это не было опасным. Не нужно меня останавливать, просто расскажите всё, что знаете об этом существе, и как с ним бороться. — как можно более уверенно ответил Иккинг, на что женщина молча кивнула. Её взгляд остался довольным. — Это хим. Это своего рода неупокоенный злобный дух. Он вселяется в людей, которые мучаются чувством вины или страдают долгой хронической хандрой. Хим питается страданиями людей, паразитируя. Они могут жить годами в человеке, постепенно высасывая из него силы. Этот хим у Валки был ещё раньше, просто ты его не видел, но, может, чувствовал. Сейчас он усилил свою хватку, намереваясь иссушить её. Пока только эмоционально, но вскоре Валка начнёт вредить себе, причинять травмы. До тех пор, пока не закончит жизнь самоубийством. — только представив на миг, что произойдёт с ней дальше, Хэддок внутренне запаниковал. Это было и раньше? Как же он этого не заметил? Боги, почему он раньше так крепко всё отрицал? Может быть способности проявились бы раньше, и он бы давно избавил маму от мучений. — И как же от него избавится? — это единственное, что его интересовало в данный момент. — Есть множество способов. Можно его приманить к себе и изничтожить, но для тебя это не подходящий вариант, хоть он самый простой. Есть медленный и последовательный метод облегчения души, и хима уничтожает пострадавший самостоятельно. Но это сработает только в самом начале, через года человек уже не в состоянии с ним справиться. А последний вариант тоже быстрый и рискованный, но менее опасный для тебя, хоть и сложноват, — она внимательно взглянула на парня, проверяя его на готовность. Тот всё также был верен своему решению. — Следует усыпить Валку и тебя самого. Ты проникнешь в её сон и найдёшь причину душевных страданий. Когда найдёшь — нужно разрезать связь между этой причиной, а это скорее всего неконтролируемый старый энергетический ком эмоций, и твою маму избавить от него. Но после разрыва связи хим попытается переселиться в другого человека, обладающим уникальным ворохом душевных метаний, а очень близко к нему будешь ты. — и тут Иккинг понял, что он влип в любом случае. Пусть лучше этот хим будет у него, чем у мамы. Как-нибудь справится. Наверное. — Поэтому, мой дорогой, настоятельно прошу, прежде чем лезть химу в лапы, надо попробовать хотя бы немного поработать над собой и защитить себя от его проникновения. Понимаю, это очень тяжело сделать в такой короткий срок, но думаю, что мотивация тебя подстегнёт разобраться в себе более качественно. — Хэддок молча застыл от услышанного. Как он с собой так быстро разберётся? Ему даже всей жизни не хватило, а тут… — Попытаюсь, но вряд ли из этого что-то выйдет. — честно выразил свои опасения он. — А у тебя нет выбора. Либо до встречи с химом, пока ты сам хозяин себе. Либо после того, как он в тебя вселится. И ты, наверное, понимаешь, насколько это усложнит ситуацию? В твоих же интересах разобраться с этим сейчас. — строго и жёстко высказалась Исгерд, не давая правнуку и шанса как-то уповать на везение. — Да, вы правы, — вздохнул Иккинг, осознав, что он попал в тяжёлую передрягу. — А как мне попасть в сон мамы? И как вообще мне разорвать эту связь? — Подойдёшь к ней, обязательно наладишь зрительный контакт. Ни в коем случае не отвлекаться. И когда Валка полностью сконцентрируется на тебе, прямо-таки прикажешь ей заснуть. Это не должно быть просьбой или советом, а именно приказом, не терпящим возражений. И неважно, кто перед тобой: родитель, друг или же сам король. Тебе вовсе запрещено кому-то отдавать власть над собой, понял? Этот прием может сработать в обратную сторону, а мы же этого не хотим, верно? — Хэддок нервно кивнул. Ему не понравилось это пояснение с обратной связью. — Далее, после того, как она заснёт, ты ляжешь рядом с ней. Обязательно должен быть контакт с телом, — Иккинг уже кое-что хотел уточнить, что его ужасно побеспокоило, но Исгерд уже ответила на опережение. — Да, милый, тебе придётся смириться с тем, что и хим будет рядом. Я бы сказала непосредственно в твоём личном пространстве. Неприятно, но отделаешься лёгким ужасом, так-то вреда он не сможет тебе причинить. Главное, не бояться. А если боишься, то он начнёт ещё больше давить на тебя, и там ты вряд ли сможешь войти в сон Валки. — Сомнительная компания, но ладно, — нагрузился Хэддок, представив этого злобного духа рядом, аж передёрнулся. — А что насчёт моей работы над собой? Есть хотя бы какой-то примерный план? Может совет с чего начать? — он понятия не имел, как именно это — работать над собой. И что вообще нужно сделать? — Не переживай. Тебе поможет твой старый близкий друг. Лучше него тебя никто не знает, — Иккинг уже хотел уточнить, о ком идёт речь, но Исгерд хитро улыбнулась. — Он уже ожидает. До встречи. Помни, что я всегда рядом и постараюсь направлять. — после этих слов женщина растворилась в воздухе, а сам Иккинг неожиданно провалился в пол и шмякнулся об что-то гладкое и белое. Хотя бы не почувствовал боли. Встав на ноги, он вновь оказался в до боли знакомом месте. Повсюду его окружало белоснежное бесконечное пространство. Он что, опять в летаргии? Недолго ему пришлось торчать здесь в одиночестве. Его внимание привлёк тот самый старый и близкий друг. — Так, и кто тут у нас? Ты в курсе, что отдел переговоров с усопшими находится выше этажом? — засмеялся Иккинг-идея, скорее не над шуткой, хотя это не шутка, а именно от сражённого наповал лица Хэддока. — Что? Я опять здесь? Но как? Я же только что общался с Исгерд. — непонимающе позадавал кучу вопросов Иккинг. — Цыц! Ты только что пришёл, а у меня уже от тебя голова болит, — удручённого вздохнул двойник Иккинга, закатив глаза. — Что за глупые вопросы? Конечно ты здесь, а где тебе ещё быть, как не в твоём подсознании? Или ты думал, что ты отправляешься болтать с мёртвыми на тот свет? Нет, это они к тебе приходят, умник. — Ладно, это звучит логично. Исгерд сказала, что ты мне поможешь подготовиться к встрече с химом. Так ты поможешь? — Иккинг не очень был рад этой компании. Опять над ним будут издеваться по полной. Так-то прабабушка очень преувеличила, назвав этого близким другом. — Нет. Ты специально здесь оказался передо мной, чтобы я смог воочию послать тебя нахер, — с очевидным сарказмом проговорил Иккинг-идея, открыто насмехаясь над ним, — Конечно, я помогу. Не хочется, чтобы здесь командовал какой-то мутный чёрт с кривыми рогами. Вот только попробуй его сюда пустить, я тебе устрою сладкую жизнь! Вернёшься в жизнь с душевной травмой, не меньше. И это не от хима. — сразу с угроз начал «помогать» его двойник, выставив все предупреждения на берегу. — Я и не планировал его запускать. Хватит уже мне угрожать! — раздражённо проговорил Хэддок, на что Иккинг-идея усмехнулся, материализовав два стула. — Это для профилактики, — хихикнул он, сев на стул лицом к спинке, поставив на неё руки. — И вообще, ты в курсе, что моё поведение зависит от твоего отношения к самому себе. Так что советую начать меня уважать, чертила! — непонятно откуда он взял скатанный комок бумаги, но двойник с удовольствием кинул ему в лицо Иккинга, попав. — Сложно уважать того, кто меня постоянно унижает, — со скрытой злостью взглянул на него Хэддок, сев за другой стул, но только нормальным способом, а не наперекосяк. — Лучше ты начни себя вести адекватно. — Не-а. Это так не работает. Это ты должен полюбить меня таким, какой я есть. А вот подстраиваться под всех — эта история не про меня, а про тебя, — закинул очередную шпильку Иккинг-идея, полностью наслаждаясь собой. — Так кто ты на самом деле? Иккинг или шаболда низкорейтинговая? — Да пошёл ты, — пассивно-агрессивно ответил Хэддок, сложив руки. Впервые ему захотелось кое-кому набить морду. Иронично, что самому себе. Хотя, это скорее очевидно, а кому же ещё? Больше в жизни его так никто сильно не бесил. — Иккинг я, так что угомонись. — Хоть где-то мы с тобой сошлись. Молодец. Злишься? Люблю эту эмоцию, но ты постоянно пытаешься от неё избавиться. А по-моему это выглядит очень соблазнительно, — подмигнул ему двойник, громко расхохотавшись. — Итак, мой любимый дурачок, так что там насчёт чувства вины? — Вины? Я вроде ничего плохого не сделал. — неуверенно ответил Иккинг, с непониманием посмотрев на двойника. — Вот как. Ничего не сделал, а вина есть, — преувеличено удивлённо проговорил Иккинг-идея. — Я тоже не совсем понимаю, какого она здесь делает! Думал, у тебя спрошу, а ты, вот незадача, не в курсе. А кто должен быть в курсе, а? Я что ли? — задал риторический вопрос двойник, с претензией взглянув на Хэддока. Тот невольно отвернул взгляд в сторону. — Так-то да, я. Но почему всегда я? Вот почему я должен за всё отвечать? Не знает он, — возмущённо прыснул двойник, закатив глаза. — А не надо знать. Почувствуй! — Не ори на меня. Мне самому это не нравится. Она просто есть. И будто бы всегда была, независимо от того, что происходит в моей жизни, — вздохнул Иккинг, пытаясь объяснить. Для кого-то это будет оправданием, но он просто объясняет. — Она преследует меня всегда. Когда я с чем-то не справляюсь, как должен был. Когда что-то выходит их под контроля. И даже тогда, когда я пытаюсь просто отдохнуть. Извожу себя и устаю больше, чем если бы просто чем-то занимался. — А говорил, что не знаешь. Всё ты знаешь, только думать не хочешь. Вечно тебе нужно пендель выписать, — усмехнулся Иккинг-идея, удовлетворённо улыбнувшись. — И думать не надо, чтобы лишь бы мысли полоскать для галочки. В таком случае лучше вообще не думать, чем этой белибердой заниматься. Все мысли должны быть осознаны и конструктивны. Нужно знать причину тому, что ты говоришь и что ты делаешь. Но причина — это только полдела. Важен и результат. Чего ты хочешь добиться своими словами и действиями? Ради чего ты тратишь свою энергию, жизнь, здоровье и время? И если причина и результат тебя не устраивают, то, может, и не имеет смысла себя так вести? Как думаешь, справедливы ли эти слова? — Вполне справедливы, — согласился Хэддок, мысленно осознав, что большинство его жизненной деятельности тупо неосознанна и делается только потому, что так получается. — Но это вообще возможно контролировать всё? — А кто тебе сказал, что нужно контролировать всё, дурында? — опять устало вздохнул двойник, положив руку на лицо. — Тебе не нужно это всё. Да и ты не сможешь брать под контроль всё, что и кого тебя окружает. Уж извините, но ты у нас не бог. Хотя, даже эти ребята мало что могут, несмотря на свои фокусы. Дело не в этом. Единственное, чем ты можешь управлять, так это своими поступками и словами, ну и своим отношением к миру и к окружающим. И даже если тебя кто-то унизит, ну, кто-то вроде меня, то у тебя есть огромное разнообразие реакций на этот раздражитель. Например, послать, обозвать, наорать, набить морду, проигнорировать, а может даже согласиться. Или даже спросить человека, почему тот так считает. А можно и вовсе перевернуть всю ситуацию в свою пользу, сделав вид, что тот человек говорит о себе. И каждая реакция имеет свой эффект. Твоя задача выбрать самый подходящий в зависимости от цели. Так что, Иккинг, думай! Заклинаю тебя, сначала думай, а потом делай. — Хорошо, я понял-понял, — остановил этот поток мыслей Хэддок. — Что-то ещё? Сейчас некогда время терять. Мама в опасности, тут не до высоких разговоров. — Здесь я управляю временем. Всё ты успеешь. И я, кстати, не договорил, — внимательного на того посмотрел двойник. — Ты обозначил в каких моментах у тебя появляется чувство вины и сожаления. А теперь пора выяснить причины. Итак, расскажи мне про первое воспоминание, когда ты сие чувство ощутил. — Разве такое ощущать не в порядке вещей? Ты же мне сам говорил, что принимать свои чувства — это хорошо. — давно он хотел выяснить этот нюанс, а то постоянно слышит противоречивую информацию отовсюду. — Пойми наконец. Сами по себе эмоции не несут ничего хорошего или плохого. Но только ты способен придать им это качество. Та же самая злость может причинять вред, а может двигать тебя вперёд к цели. Тревога может тебя парализовать и отбить желание делать что-либо, а может указать, что то, как ты живёшь — это неправильно, и пора что-то менять. Чувство вины корректирует твоё поведение. Коррекция чаще всего происходит извне. Хорошо, когда ты осознаёшь свою ошибку и исправляешься. А что, если вина окружает тебя повсюду беспричинно? Она высосет из тебя все силы. Я, твои эмоции, реакции тела не заинтересованы тебя извести и покалечить. Мы хотим, чтобы ты чувствовал себя прекрасно, развивался и жил долго. А вот насчёт окружающих есть сомнения. Кто-то и правда желает добра, но и при этом неумышленно вредит от незнания, из-за каких-то культурных норм и прочего. — Я даже не задумывался об этом в другом ключе, — грустно вздохнул Иккинг, понурив плечи, и посмотрел куда-то вниз. — О себе я мало что знаю. Не интересовался, игнорировал, измывался. — Вот и повод задуматься, дорогой, — усмехнулся Иккинг-идея, пронзительно взглянув в глаза Хэддока. — Ответь, ты был стал относиться, например, к Вигго точно также, как к себе? — на эти слова Иккинг покачал головой. Он бы ни за что не вёл себя также с кем-либо, тем более с Вигго. — Я понимаю, к чему ты клонишь. — Наконец-то, — обрадовался двойник, улыбнувшись. — Приоритет на себя. А потом остальные. А если всё наоборот, то ты знаешь, что будет. Ни другим, ни себе не сможешь помочь, так как будешь не способен это сделать. Это сравнимо с такой ситуацией, приведу пример, ребёнок еле держится в речке, держась за ветку. Ты хочешь ему помочь, но ты в этот момент близко к обрыву водопада. — Да, это абсурдно. Я не смогу помочь, будучи в куда большей опасности, — согласился Хэддок, начав рыться в своей памяти. — Моё первое чувство вины… Это было ранее детство. Ещё тогда я не вписывался в нормы. Я всегда слышал, как многие шептали за спиной, что я никуда не годен и что стану разочарованием для отца. Он мне ничего не говорил, но по лицу я видел, что он был беспомощен и не знал, что со мной делать дальше. Может быть отец устал от меня. — Иккинг опустил голову вниз, смотря на свои сложенные руки в замок. — А что, если он был расстроен не из-за тебя? — подкинул мысль двойник. — Быть может он винил себя, а не тебя. Ты же не можешь знать, что у других людей в голове. Ты даже не знаешь, что творится у тебя. — Всё может быть. Но как перестать это чувствовать? Я же не могу просто так взять и начать мыслить по-другому по щелчку пальцев. — Хорошо, попытаюсь объяснить, — Иккинг-идея поудобнее сел, расправляя спину. — Ты выбирал рождаться тебе или нет? Выбирал свою внешность, умения, страну? По большей части ты вообще ничего не выбирал, особенно в детстве. А, значит, ты не в ответе за это. Ожидания других — это их зона ответственности. Ты не обязан это оправдывать. А они не обязаны оправдывать твои хотелки и ожидания. Давно уже пора разобраться, где твои желания, а где желания других на твой счёт. Стоит ли говорить, что желания последних мы посылаем в одно место? — Радикально, но я постараюсь всё это разложить по полочкам. Я хочу жить так, как мне будет нравиться, а не другим. Ты прав, — на эти слова двойник довольно улыбнулся. — Обещаю, что стану относиться к себе с любовью и уважать свои потребности и желания, морально и физически не насилуя себя. — Громкое заявление. Это не так легко сделать, как ты хотел бы. Сможешь справиться? — поддел того Иккинг-идея. — Справлюсь. Если не сразу, то буду пытаться ещё и ещё. — уверенно ответил Хэддок, смотря самому себе в глаза. — Хотелось бы верить. Но ты не думай, что на этом мы закончили. Увидимся в твоих снах, а то слишком расслабленно живёшь без моего бубнежа, — они оба засмеялись, расслабленно улыбнувшись. Двойник встал со своего места. — Тебе пора возвращаться. И не бойся никого. Этот хим жалок по своей сути. Питается страданиями, самоутверждаясь, но в глубине труслив. Даже толика храбрости и решительности спугнёт его, и он самоустранится, будто и не было. Был он слабой личностью и сейчас такой же. Ты с этим справишься, я верю. — Знаешь, а ты не так уж и невыносим, — усмехнулся Иккинг, взглянув на добродушное лицо Иккинга-идеи. — Теперь понятно, почему тебя любят. — Дошло до тебя. Не прошло и двадцати лет, — засмеялся он, образовав в полу портал, который отправит его в реальность. — Прыгай. Ты готов, а наболтаться мы всегда успеем. Тем более… ты же меня теперь любишь, м? — Иккинг-идея состроил глазки парню, представив себя в самом милом и невинном свете. — Не так быстро. Мы не настолько близки, чтобы я позвал тебя на свидание. И я ещё слишком хорошо помню, как ты меня обозвал дурындой и не только. — засмеялся Хэддок, морально подготавливаюсь к прыжку и дальнейшему отходняку. Это было бы слишком просто, если он очнётся здоровеньким и с хорошим настроением. — Да ладно тебе, я же понарошку. Для эффекта обзывался. Если бы я был милым, то ты меня не слушал бы. Ну, может быть и слушал, но не воспринимал осознанно. А так всего лишь задел и какой эффект, — подмигнул тому Иккинг-идея, хихикнув. — Необязательно ты должен меня приглашать. Я и сам могу. Но фокус в том, что ты не сможешь отказаться. Это я тут подсознанием управляю. — Иккинг на это закатил глаза, ничего не сказав, и, разбежавшись, прыгнул в портал с изображением его комнаты, где его тело лежало без сознания.       Он чуть ли не с хрустом раскрыл глаза, увидев потолок своей комнаты. Стоит ли говорить, что ему опять плохо? Или можно даже сказать отвратительно хреново. Об этом уже столько раз сказано, что и нет смысла упоминать. Поэтому в следующий раз мы опишем, когда ему будет хорошо. Но не в этом суть. Смирившись с этим состоянием, он поднялся с кровати и осознал, что когда он проснулся, то в целом было не так уж и плохо. А сейчас… Потемнело в глазах. Не надо было так резко вставать. Двадцать лет, не молодка уже. После этого зрение вернулось, но никто не обещал, что на этом всё. Окружение весело скакало, раздваивалось или даже троилось, кто сейчас разберёт. Из носа потекла кровь. Как некстати. Ему нужно усыпить маму, но в таком виде он её, наоборот, встревожит. Ну и не только мать, тут есть кому за него тревожиться. Достав платок и намочив в воде, Иккинг откинул голову вниз, чтобы всё там до конца стекло, а затем и вытер лицо. Благо, что он закончил курсы от Готти и знает, что откидывать голову назад нельзя, иначе бы кровь стекла в рот и его бы стошнило. Не то, чтобы это случается со всеми, но Иккингу всегда везёт.       Кое-как приведя себя в порядок, он направился в гостевую хижину, где его должны ожидать мама и Вигго. Хэддок видел, как те о чём-то тихо переговаривались. Но их разговор прекратился, когда Иккинг зашёл в комнату. Они оба взглянули на него с растерянностью и беспокойством. Эх, Хэддок мог в принципе и не парится. Отсутствие крови погоды не сделало. Всё и так видно. Но не это интересовало Хэддока, он сразу перевёл взгляд на ту злосчастную тень. Но вместо страха почувствовал злость. Да, именно её. Решил воспользоваться советом внутреннего Я и перестать игнорировать обществом заклеймённые эмоции. Хотелось быстрее начать процесс и расквитаться с этим химом. — Вигго, не мог бы ты подождать нас в другой комнате? — Иккинг хотел обезопасить того от покусительства хима. Тот уже хотел возразить, но встретившись со взглядом Хэддока, который не обещал ничего хорошего, молча вышел из комнаты. Гримборн уже из прошлого знал, что Иккинга в таком состоянии лучше вообще не трогать и не перечить, а то себе дороже будет. — Иккинг, что происходит? Что с тобой? — заволновалась Валка, испугавшись нетипичного поведения сына. Тот и правда сейчас выглядел, будто вовсе не в себе. — Всё хорошо. Ничего не происходит. Здесь только я и ты, — сел он на кровать к матери, взяв её за руку. По заветам Исгерд он в первую очередь постарался выстроить зрительный контакт, но Валка всё время тревожно металась, избегая его взгляда. Где-то за спиной прошёлся холодок. Иккинг ощутил, как хим коснулся его тени. Но он старался не оборачиваться и не смотреть на это. Оставалось хотя бы как-то словесно успокоить маму, чтобы она хотя бы сидела ровно и смотрела на него. И только спустя пятнадцать минут успокаивающих речей и медленных поглаживаний по руке Валка хоть как-то успокоилась. Видимо, она прилетела на Драконий Край уже в таком около истеричном состоянии, будто предчувствуя, что уже не справляется с собой самостоятельно. Хэддок положил руку ей на щёку, фиксируя взгляд на него. Неизвестно, сколько они так смотрели в глаза друг друга. Сам же Иккинг особо ничего не ощущал. Но вот глаза матери стали будто стеклянными. Не выражали более никаких эмоций. Видимо, это и есть тот самый знак. Приготовившись, Хэддок чётко и императивно сказал только одно слово. — Засыпай.       Иккинг не думал, что это прямо так сразу сработает, но на удивление мама его сразу же послушала, легла на кровать и закрыла глаза. Выждав пару минут и, убедившись, что она на самом деле спит, Хэддок лёг рядом и взял маму за руку. Оставалось заснуть только ему. Долго ждать не пришлось. И хоть рядом шарашилась злобная тень, которая только и делала, что пыталась испугать юношу, трансформируясь в разные образы, но его нервная система слишком устала, чтобы остро на это реагировать. Постепенно его сознание туманилось, и он погружался в сон, наблюдая за расслабленным лицом матери.       Вмиг Иккинг оказался на Олухе. Ночь, но абсолютно не спокойная и мирная, как бывает теперь. Это та ночь, подобная ночи прошлого, когда викинги воевали с драконами. Дома и различные строения уже полыхали в огне. А иные свежевыстроенные хижины вновь воспламенялись, как спички, от пламени разъярённых драконов. Люди были повсюду. Кто-то паниковал в суете, а кто-то пытался защититься от драконов. Везде царил хаос и крики. Иккинг не знал, куда податься, куда идти. Это похоже на реальность, но всё постоянно размывалось и путалось, будто он находился в калейдоскопе. При попытке разглядеть каких-то конкретных людей или окружение, всё становилось неясным, словно свеча по ветру создаёт разнообразную массу теней. Чем больше стараешься разглядеть, тем больше всё становится незнакомым и нелепым. Хэддок бросил это бесполезное дело и направился к собственному дому. А ему особо и некуда было идти.       Пока он добирался до родного дома, то ему навстречу врезались жители деревни, которые проходили сквозь него. Никогда Иккинг не ощущал себя настолько пустым местом, как сейчас. Оглянувшись вдаль, он заметил, как из родительского дома идёт дым. Ускорившись и добежав к самой хижине, Хэддок увидел дракона мамы, который залетел в горящий дом. Скорее всего там была Валка. Понадеявшись на сон, он забежал в горящий дом, дабы найти мать. Языки пламени не ощущались. Этот сон всего лишь иллюзорное воспоминание. Оказавшись в доме, сразу же поднялся на второй этаж, доверившись интуиции. Выбив дверь, он зашёл в свою комнату, где находилась молодая мама и общалась с Грозокрылом. По её лицу было видно, что та была в затруднительном положении, не зная что предпринять. Валка всё время поглядывала то на дракона, то на детскую кроватку с закрытым балдахином. — Мам? — обратился Иккинг к запутавшейся женщине. Та, вздрогнув, посмотрела него лицом, полным ужаса и страха. Она попятилась назад, закрывая кроватку и дракона собой. — Кто ты? — надрывно с нервозностью спросила Валка. Уже сейчас, не смотря на молодость, она выглядела очень измученно. Даже хуже, чем сегодня, когда он её встретил на террасе. Огромные тёмные круги под глазами, бледная чуть ли не зеленоватая кожа и тёмно-серые запутанные волосы. Одета она совсем просто, в ночную сорочку. — Твой сын. Я Иккинг. — решил напрямую ответить Хэддок, ничего не скрывая. Это ведь сон. А душевную проблему ложью не решить. — Этого не может быть, — шокировано проговорила Валка, подойдя чуть ближе к парню, дабы лучше разглядеть его черты лица. Она недолго вглядывалась, и по её взгляду видно, что узнала в нём сына. — Но как же так? — Это не реальность, а всего лишь твоё воспоминание. Эта ночь уже давно прошла, но что-то здесь тебя держит. — спокойно и мягко объяснил он ситуацию матери, та неверящим взглядом посмотрела на всё окружение, и на её лице подступило осознание, что всё это всего лишь расплывчатые декорации, а не настоящий дом. — Я не знаю, что делать. Я поступила неправильно, но уже не могу этого изменить. — из её глаз проступили слёзы, и она села на пол, поджав к себе колени, скрыв лицо. Где-то снаружи послышался звук падающей отделки, а дракон всё также продолжал сидеть на том же месте, ожидая. Иногда казалось, что его действия повторяются из раза в раз. — А ты уверена, что неправильно? — Иккинг сел рядом с ней, оперевшись об стену. — Может для той тебя из прошлого это было единственным верным решением? Всем кажется, что вернувшись в прошлое, они бы поступили по-другому. Но если бы мы вернулись на самом деле, то оказались в той самой ситуации, в том же душевном состоянии и с теми же мыслями, и в итоге приняли бы то же самое решение. — Но почему? Я так бы хотела вернуться в прошлое и остаться с тобой. Быть рядом на протяжении всего твоего взросления. Но я выбрала саму себя. Я просто ужасна! — вновь усиленно зарыдала Валка, сгорая от стыда и чувства вины. Она отвернулась спиной от сына. — Ты не ужасна. Возможно ты не была готова к такой жизни. К роли жены и матери. Это подходит не всем, кто бы что не говорил. Если бы ты осталась, то совсем не факт, что твоя и моя жизнь были бы гораздо лучше, чем сейчас. — он взглянул на маму, та молчала, видимо, слушая его слова. — Если ты уже тогда чувствовала, что не справляешься, и что тебе тошно от такой жизни, то дальше всё казалось бы сплошным насилием над тобой. Вряд ли ты бы любила меня и отца как сейчас. Скорее всего мы бы тебя раздражали, возможно у нас могли бы быть испорченные отношения. И может быть я бы вырос более травмированным человеком. Иной раз лучше быть без близких, чем видеть постоянные ссоры, скандалы и ненависть родителей к друг другу, как ты думаешь? — Но это всё равно меня не оправдывает. Даже если я и правда была не готова, но я же тебя родила. И я должна нести ответственность за твою жизнь. Мне нужно было остаться, даже если бы было плохо. — Вот тогда бы это считалось настоящим эгоизмом и неправильным поступком, — высказался Иккинг, от чего Валка с изумлением повернулась и взглянула на сына. В её глазах стоял явный вопрос. — Ты бы это сделала не для меня, а для себя, вместо того, чтобы принять тот факт, что ты не справляешься. Какой мне толк от матери, которая ненавидит свою жизнь? Уж лучше взрослеть без неё. В то время тебе не нужен был муж и ребёнок, а мне и отцу не нужна была жена и мать, которая не хочет таковой быть. Это был маскарад, а не искренность. — Но если я вам была не нужна, то почему вы искали меня? — задала логичный и закономерный вопрос Валка. — Потому что отец тебя любит и скучает. А я, будучи повзрослевшим, хотел знать, кто я на самом деле. И ты — это один из ключей к ответу, — Иккинг взглянул прямо в глаза матери. — Ты мне не была нужна в детстве, но ты мне нужна сейчас. Не как мамочка, которая должна меня опекать и заботиться, а как близкий взрослый человек, к которому я могу обратиться в трудную минуту, и который даст мудрый совет. Родитель из тебя бестолковый, это факт, но как человек ты прекрасный и имеешь множество сильных и замечательных качеств. — Спасибо за честность. Мне это нужно было услышать, — Валка успокоилась, приняв эту горькую правду о себе. Но от принятия действительности всё будто бы стало на свои места. — Значит, моё решение правда было верным в этой ситуации? — Да. И хоть тебе было нелегко его сделать, и тебе пришлось жить с безнадёжным чувством вины, но это лучше, чем мучить себя и других тем, что ты не на своём месте. Ты меня любишь, поэтому и отпустила. — Иккинг обнял маму, крепко прижавшись, та тоже обняла в ответ. — Может ты и прав. И без моего участия ты стал замечательным. И хоть я ошиблась, не осознавая кто я и кем могу или не могу быть, но я никогда не жалела, что ты родился. — пока Валка говорила, Хэддок заметил на её запястье еле заметные нити, ведущие к детской кровати. Проследив за ними, он встал со своего места и подошёл ближе к кроватке. Раздвинув балдахин, он увидел там вместо ребёнка какой-то чёрный зловещий сгусток, который тянет по этим нитям все силы с женщины. Недолго раздумывая, Иккинг достал кинжал и срезал все эти связующие нити. В моменте сон будто остановился, и этот сгусток стал разрастаться, став выше парня вполовину, а может и больше. Это был хим, который озлобленно и зловеще угрожал Хэддоку. Ненадолго растерявшись, он отступил назад, но взглянув на измученную мать, он взял себя в руки. Это всего лишь бесплотный дух и сейчас хим не владеет ситуацией. Это у Иккинга тактическая инициатива, поэтому он ей и воспользовался, шаг за шагом надвигаясь на рогатую мерзость. И хоть тот выглядел страшным и огромным, но этим Хэддока не удивить, ибо он каждый день взаимодействует с драконами, а они намного опасней. Хим в моменте заволновался и начал пуще видоизменяться, пытаясь навести ужас, трансформируясь в жутких тварей. Жалкий трюк, Иккинг знает, что тот этим занимается только от безысходности. Нанося удары кинжалом, он наносил не физический урон химу, а именно психологический, показывая тому, что не боится его глупых пугалок. Тот начал убегать, намереваясь выйти из подсознания Валки и перейти к кому-то другому, но не получится. Кроме них здесь больше никого нет, а дух-паразит вне чьей-то души существовать не мог. Взяв меч, висевший на стене, Иккинг прорубил тень пополам, от чего тот загорелся зелёным пламенем и с криком агонии исчез, как тлеющая бесполезная бумажка. Сон возобновился, и время пошло дальше. Бросив меч, Хэддок вернулся к матери, которая растерянно глядела на пустую детскую кроватку. Дракон всё сидел рядом, терпеливо ожидая, когда Валка решится улететь. Иккинг подошёл ближе к матери и коснулся её плеча, та посмотрела на него ясным взглядом. Не было и следа от той безысходности и мук, которая была ранее. — И всё же тебе было больно от того, что меня не было рядом. — констатировала она это как факт, не терпящий сомнений. — Да. Но те дни уже давно прошли, и теперь я всё понимаю. Я вырос с мыслью, что моя мама замечательный и прекрасный человек. Я искренне любил этот образ и не хочу разрушать его беспощадной бытовухой. Теперь, когда я вырос, то я убедился, что мой образ правдив, поэтому считаю, что это стоило ожиданий. Я люблю тебя, поэтому отпускаю. Увидимся в реальности. Там мы уже вместе на долгие счастливые годы. И это абсолютно обоюдно и без насилия, — он улыбнулся матери, коснувшись её лица. Валка была в слезах, но всё же улыбалась ему. То чувство вины, которое преследовало её долгие годы, наконец-то ушло. — Ты и так натерпелась эти годы. И наверняка видела этот сон уже миллион раз. Пора его завершить раз и навсегда. Улетай. — Да, ты прав. Пора прошлое оставить в прошлом и жить дальше. Спасибо, я бы сама не справилась. — Не благодари. Эту ситуацию мы были обязаны решить вместе. Теперь мы оба свободны. — ответил Иккинг, на что Валка кивнула, согласившись. Она вновь крепко и чувственно обняла сына и отстранилась. Сев на дракона, Валка обернулась на Иккинга и кивнула ему, улыбнувшись. Тот пожелал ей удачи, и мама с Грозокрылом вылетели из окна навстречу новой жизни. Хэддок глядел вслед через окно. И хоть он видел эту сцену во второй раз в своей жизни, но было всё также грустно, однако сейчас Иккинг твёрдо знал, что они встретятся вновь. И это совсем не конец, а только начало их доверительных отношений.