С точностью до наоборот

      Итак, месяцы летели, а Магистр так и не приблизился к разгадке древних свитков ни на йоту. Сотню раз ему приходила в голову мысль казнить главного волшебника, но останавливало то, что его смерть ничего не изменит.       Король даже предпринял тайную поездку до границ предела Агаден, чтобы заставить говорить Шоту, но ведьма снова разочаровала его — она снизошла лишь до короткого разговора, во время которого снова язвительно посоветовала ему обратиться за помощью к самому Создателю. Просить о помощи Зедда Магистр не захотел, зная, что волшебник не станет помогать ему по собственной воле, кроме того, такое дело могло быть не под силу даже волшебнику первого ранга.       Он снова оказался в тупике: главный королевский чародей топтался на одном месте, блеял что-то невразумительное, каждый месяц обещая найти отгадку, но пока тщетно… Даркен Рал прекрасно понимал, что, Шота абсолютно права — подарить новую жизнь его полуистлевшим останкам могла лишь сама Создатель. Через полгода бесплодных попыток король готов был попробовать отыскать ту самую девушку, которая появилась в Срединных землях во время войны с Хранителем. Она утверждала, что она — Создатель и совершала чудеса, подвластные лишь мощи Создателя.       Что, если попытаться найти её? Если она и впрямь та, за кого себя выдаёт, то сможет помочь ему. Надежда была призрачной, но попробовать всё же стоило. И король стал готовить тайное путешествие в Древний мир, во дворец пророков, где могла находиться та, что именовала себя Создателем. Однако, как долго продлится это путешествие и чем оно закончится, Рал предугадать не мог.       Оставлять вновь разросшуюся Империю на одного лишь Эгримонта было неразумно, в стране должен править король, а не первый советник. Нужно было что-то решать. Прикинув в уме примерное время появления на свет их с Евой ребёнка, король принял решение и вызвал к себе Эгримонта.       — Эгримонт, у меня для тебя важное задание, — сказал Магистр. — Ты всегда был верен и предан дому Ралов, а потому я могу довериться лишь тебе.       — Это для меня честь, мой Лорд! — почтительно склонился советник.       — Я решился на тайное путешествие, которое может стать долгим, — продолжил Магистр. — Пока меня не будет, страной должен кто-то управлять. Поэтому, как только я покину Народный дворец, ты отправишься в Эйдиндрил и привезёшь сюда королеву и моего наследника. До моего возвращения Империей будет править королева, а ты станешь ей помогать во всём.       — Но… мой Лорд… — растерянно пробормотал Эгримонт. — При всём моём уважении к королеве, под силу ли ей такое сложное дело, как управление Империей? Что будет, когда ваши вассалы узнают, что страной управляет неопытная юная девушка? Захотят ли они подчиняться её власти, как подчинялись вашей?       — Она — моя жена и королева Д’Хары! — резко возразил король, сверкнув глазами. — Для этого ты мне и нужен. До поры никто из моих вассалов не должен узнать, что я отбыл из Народного дворца.       — Но рано или поздно, слухи просочатся, мой Лорд, — резонно заметил советник. — И что тогда нам объявлять вашим подданным?       — Скажешь, что я уехал по важному делу и нахожусь в пределах Империи, — нетерпеливо отмахнулся Рал, — ну, или что-то в этом роде. В любом случае, королева должна скоро родить ребёнка, так что, если я не вернусь, страной будет править мой наследник.        — А если у вас родится дочь, мой Лорд? — осторожно поинтересовался Эгримонт. — Девочка не сможет унаследовать трон.       — Это неважно, Эгримонт! — возразил король. — В отсутствие наследника мужского пола, трон Д’Хары может унаследовать и девочка. В жилах этого ребёнка будет течь кровь Ралов, какого бы пола он ни был.       — Да, мой Лорд! — снова поклонился советник. — Я сделаю всё, чтобы поддержать правление вашего наследника.       — Именно этого я и жду от тебя, — удовлетворённо кивнул Рал.       — Значит, вы отправитесь в путь, как только узнаете о рождении ребёнка, мой Лорд? — уточнил советник.       — Именно так, — подтвердил его догадку король. — Я жду вестей из Эйдиндрила.       Однако, о рождении своей дочери Даркен Рал узнал не от Евы и не от своего брата. Молодая мать взяла со своих друзей обещание не сообщать ничего Магистру, поскольку приняла нелёгкое решение забыть о нём навсегда. Королева ждала вестей от мужа долгие месяцы, до последнего надеясь, что он вернётся и оправдается перед нею, но, увы… этого так и не произошло.       Вести, что поступали из Д’Хары, говорили о том, что в Народном дворце жизнь идёт своим чередом: король продолжает расширять границы Империи, ведёт переговоры с соседними королевствами, занимается наращиванием военной мощи королевства, заключает новые торговые соглашения, словом, живёт той жизнью, что и до появления Евы. Разумеется, и богатые пиры король устраивать не забывает, а значит, его верные Морд-сит снова делят ложе со своим господином. По крайней мере, так Еве подсказывало её, воспалённое ревностью, воображение.       И предчувствие её не обманывало: в постели короля каждую ночь оказывалась новая наложница. Кроме Морд-сит, все фрейлины королевы уже успели побывать в покоях своего короля, и каждая из них видела себя если не новой королевой, то уж фавориткой точно. Каждая мечтала забеременеть от него, но с того дня, когда королева застала своего мужа с фрейлиной, он начал предпринимать меры предосторожности, ибо не хотел больше плодить бастардов.       Наложницы должны были утолять немалый сексуальный аппетит короля, тем более теперь, когда супруги с ним не было, но в первую очередь, с помощью их ласк Магистр пытался заполнить ту пустоту, что образовалась в его жизни после побега любимой. Правда, облегчение было недолгим, его хватало ровно до утра, а затем ощущение тоски появлялось снова, подобно тяжёлому похмелью, усиливаясь раз за разом.       Даркен Рал не был бы самим собой, если бы не нашёл способ узнавать вести из Эйдиндрила, минуя Искателя и Мать-Исповедницу. Даже в самом сердце столицы Срединных земель, во дворце Исповедниц он нашёл шпиона, который постоянно снабжал своего Лорда информацией о жизни королевы, её самочувствии, а также о внутренних делах Эйдиндрила. Объединённое королевство Галеи и Кельтона, во главе которого стояла Кэлен, осталось единственным, которое не вошло в Д’Харианскую Империю.       Когда у Евы родилась дочь, Магистр узнал об этом сразу же, хоть Кэлен и Ричард старались не афишировать это событие, опасаясь, что противники Даркена Рала могут выместить свою ненависть на его ребёнке. Увидев сообщение в книге пути о том, что он стал отцом, Магистр почувствовал себя одновременно самым счастливым и самым несчастным человеком на свете. У него родилась дочь, и король радовался и безмерно гордился этим, но не мог находиться рядом с любимой женщиной, которая подарила ему это дитя, не мог взять на руки свою дочь, увидеть её. Это было просто невыносимо!       Тот факт, что Рал так и не получил официального сообщения из Эйдиндрила о рождении его ребёнка, ударил по живому, ибо это означало, что либо Ричард и Кэлен сами не сочли нужным известить его, либо этого не пожелала сделать Ева. Значит, она до сих пор уверена в том, что он желает ей зла. Эта мысль убивала его уже много недель.       Помимо радостной новости о рождении принцессы, Даркен Рал получил ещё одну, окончательно подтвердившую, что наследница родилась, обладая магическим даром. Снова стали активными эйджилы Морд-сит. Это окончательно подтвердило то, в чём Магистр уже не сомневался — его дочь стала плодом настоящей любви. Они с Евой полюбили друг друга. Условие пророчества исполнилось, и взаимная любовь явила чудо — теперь «узы» дома Ралов воплотились в маленькой принцессе Д’Хары.       Может, стоит оставить всё, как есть? Плюнуть на власть и добровольно уступить престол дочери? Но всё-таки гордость и жажда обретения былых способностей, которые и раньше отличали короля, всё ещё владели им, не позволяя сдаваться. К тому же, только обретя своё родное тело он сможет доказать жене, что ему не требуется убийство ребёнка.       Иначе, даже вернувшись к нему, Ева будет жить в постоянном страхе, сомневаться, ожидать подвоха, а это очень быстро убьёт в её сердце любовь. А увидеть, как она разочаровывается в нём, постепенно отталкивает, как в её голубых глазах снова появляется ненависть или равнодушие, он был не в силах. Лучше рискнуть всем и снова обрести её доверие, чем обречь себя на такие муки.

***

      Когда Ева впервые увидела свою дочь, она даже испугалась немного: маленькое, хрупкое создание было даже страшно брать на руки. Впервые поднеся девочку к груди и наблюдая, как она сосредоточенно причмокивает, Ева вдруг исполнилась нежности. Разглядывая дитя, королева сразу же поняла, что Мелинда будет похожей на отца. По крайней мере, цвет волос у неё был точно, как у него, да и длинные тёмные ресницы девочка тоже явно были отцовскими. Интересно, каким будет её характер? Не проявится ли в ней склонность к жестокости?       Глядя на свою девочку, Ева поклялась сама себе, что сделает всё, чтобы Мелинда не стала подобием отца. Она беспокоилась о том, что Магистр может попытаться отнять у неё ребёнка, а потому уже на другой день после рождения дочери, стала уговаривать Кэлен отпустить её из Эйдиндрила. Она чувствовала, что король явится сюда, чтобы увидеть дочь, и была уверена, что он постарается забрать Мелинду в Народный дворец.       — Но, дорогая, ты же только вчера родила! — обескураженно пробормотала Кэлен. — Тебе нельзя вставать с постели ещё как минимум несколько дней, особенно после таких сложных родов. Куда ты собираешься ехать с грудным ребёнком на руках?       — Пока не знаю, — ответила Ева, — но чувствую, что скоро Магистр явится сюда и заберёт у меня Мелинду. Я не могу допустить этого!       — Но разве мы позволим ему отнять у тебя дитя? — удивилась Кэлен. — Этого не будет, Ева, ты не должна понапрасну изводить себя такими мыслями.       — Кэлен, он уже наверняка об этом знает, я уверена, — не унималась Ева. — Значит, сейчас может быть уже на пути сюда. Я должна спрятать от него свою дочь, я вовсе не хочу, чтобы она выросла его точной копией!       — Но твоя дочь — принцесса Д’Хары, — осторожно заметила Кэлен. — Она — наследница трона, при отсутствии у короля других наследников.       — Кто знает, может у него скоро появится или уже появилась парочка хорошеньких бастардов… — хмуро пробормотала Ева. — Лучше бы так и произошло, тогда он оставил бы мою дочь в покое. Ему ведь нужен мальчик.       — Ева… — неуверенно начала Кэлен, — а ты не думала, что он… мог тогда сказать правду? Когда прощался с тобой здесь, во дворце.       — О чём это ты? — изумлённо распахнула глаза Ева.        — Ты знаешь, я не могу читать Рала, — ответила Кэлен, — но я готова поклясться, что в тот момент я видела в его глазах неподдельную боль, Ева… Думаю, он страдал так же, как и ты.       — Страдал? — Ева не верила своим ушам. — О, да! Я слишком хорошо видела, как он «страдал», затащив в нашу супружескую постель самую красивую из моих фрейлин! Скажи, Кэлен, ты смогла бы простить подобное Ричарду? Ты можешь представить, что твой муж вообще способен на такую подлость?!       Кэлен смущенно потупила взор, понимая, что возразить ей нечего. Она действительно знала, что Ричард не способен на подобные поступки, не то, что Даркен Рал, для которого супружеская измена — обычное дело. Может, Ева права, и ей и ребёнку лучше будет без него?       Посоветовавшись с Ричардом и Зеддом, они предложили Еве отправиться пока к Дженнсен, сестре Ричарда и пожить пока с ней. Дженнсен не так давно вышла замуж и родила прекрасных мальчиков-близнецов. Она жила уединённо, в небольшой деревушке, затерявшейся в густом лесу, на границе Галеи и Тамаранга.       Еве очень не хотелось мешать молодой семье, но других вариантов пока не было. Может позже, когда Магистр перестанет искать её, она и переберётся куда-нибудь в другое место, а пока уединённый домик Дженнсен был единственным прибежищем, которое Еве могли предложить друзья.       Через две недели после родов, несмотря на возражения друзей, встревоженная бездействием, Ева покинула Эйдиндрил вместе с новорожденной дочкой и Делией, которая, разумеется, не могла оставить свою молодую госпожу. Дорога не заняла много времени, и через два дня Ева и Делия достигли дома Дженнсен.       Сестра Ричарда оказалась очень милой девушкой, доброй и сердечной. Она приняла Еву, как родную сестру, и сердце юной королевы преисполнилось благодарности. Муж Дженнсен был простым человеком, таким же добрым и покладистым, как и его молодая жена. Звали его Уильям, он был деревенским кузнецом и каждый день пропадал в кузнице, пока Дженнсен растила двоих маленьких сыновей, которым в ту пору было не больше года от роду.       Дженнсен поселила невестку в большой, просторной комнате на втором этаже своего дома, где нашлось место и для кровати Делии, и для колыбельки Мелинды. Комната была светлая, с большим окном, очень уютная и домашняя. Она напомнила Еве родной дом, такой простой, без давящей придворной роскоши, блеска и вычурности.        Мебель в комнате была из добротной сосны, незатейливая, но очень удобная: две кровати, пара больших сундуков для одежды, стол, пара стульев, комод — вот и вся обстановка. Простая цветастая занавеска прикрывала окно, а на дощатом полу лежали две цветные циновки. Ева и Делия с удовольствием разместились в этой комнате, она показалась им уютнее любых дворцовых покоев.       Так началась простая, тихая, деревенская жизнь Евы и её малютки-дочки. Девушка с удовольствием помогала Дженнсен по хозяйству, пока Делия присматривала за Мелиндой и близнецами. Девушки очень подружились - с Дженнсен невозможно было не поладить. Они каждый день вместе ходили к реке и стирали там бельё, весело болтая и смеясь, потом вместе наводили порядок в доме, готовили обед и ужин, ожидая прихода Уильяма, шили, возились во дворе, доили коров и коз.       Еве была привычна тяжёлая работа, она никогда не была белоручкой. Девушка была благодарна Дженнсен за её искренность и доброту, но главное — юная королева почувствовала, что снова может улыбаться именно благодаря ей. Сестра Ричарда ни разу не задала невестке ни одного вопроса о причинах, которые побудили королеву Д’Хары скрываться в дремучем лесу от своего мужа, пряча от него родную дочь. Дженнсен хорошо знала, на что способен их с Ричардом сводный брат, и в душе очень жалела Еву, особенно, когда поняла, что она до сих пор любит Даркена Рала и изо всех сил пытается истребить в своём сердце это чувство. Это было очень печально, но необходимо.       Проходили недели, а Ева и не подозревала, что первый советник Д’Хары разыскивает её по всей Империи. Слух о том, что Даркен Рал покинул свой дворец ещё не распространился по Срединным землям, все были уверены, что он по-прежнему сам правит Империей, но это не могло длиться вечно. А потому, верный слуга усиленно и тайно разыскивал королеву и маленькую принцессу, выполняя приказ Магистра.       Через два месяца после прибытия Евы в дом Дженнсен, Эгримонт вспомнил, наконец, об этом возможном прибежище для королевы. Он не замедлил явиться и с облегчением увидел, что его поиски увенчались успехом. Увидев главного советника своего мужа, да ещё в окружении большого отряда корпуса Дракона, королева жутко испугалась - это было воплощением наяву её кошмаров. Значит, король прислал своих слуг за Мелиндой!       — Если вы только посмеете приблизиться ко мне, я убью себя и ребёнка! — в панике воскликнула Ева, хватая первый попавшийся нож и прижимая его к своему горлу.       — Госпожа моя… — ошарашенно пробормотал Эгримонт, поднимая обе руки вверх. — Успокойтесь, прошу вас! Я не причиню Вам вреда, клянусь. Мне нужно лишь передать вам письмо короля. Прошу вас, прочтите его.       Советник протянул ей футляр, из которого Ева дрожащими руками вынула письмо. Она сразу узнала почерк Рала, но от волнения строчки прыгали перед глазами, и ей пришлось несколько раз глубоко вздохнуть и успокоиться, прежде чем сделать вторую попытку прочесть послание. В письме говорилось следующее: «Ева! Я приказал Эгримонту отыскать тебя и нашу дочь и доставить в Народный дворец. Знаю, ты будешь против этого, но бояться тебя нечего. Вернувшись в Д’Хару, ты не найдёшь меня там. Я должен покинуть Народный дворец и, возможно, надолго. Наша дочь является наследницей трона Д’Хары и потому её место здесь, в столице Империи. Ты будешь править в моё отсутствие, а если мне не суждено вернуться обратно, наша дочь займёт престол, когда повзрослеет. Эгримонт будет помогать тебе, не волнуйся. Я не желаю тебе зла, любовь моя, и пытаюсь это доказать. Я отправляюсь в такое место, из которого могу не вернуться вовсе, но только там могу получить ответы на свои вопросы. Пока я не хочу посвящать тебя в детали, если я вернусь обратно, ты обо всём узнаешь. Если у меня получится осуществить задуманное, я смогу полностью оправдаться перед тобой, если же нет… Тогда престол Д’Хары по праву принадлежит тебе и нашей дочери. Она родилась, обладая магией Ралов, надеюсь, ты позволишь этому дару развиваться. Мне остаётся надеяться, что мы когда-нибудь встретимся снова, и я смогу увидеть и обнять наше дитя. Прощай, моя королева!»       Прочитав письмо, Ева почувствовала, как предательски дрогнуло её сердце. О каком путешествии он говорит? Почему опасается, что может не вернуться обратно? Только сейчас Ева чётко осознала: пока она знала, что Магистр жив, пусть и находится далеко и им не быть вместе, всё-таки была спокойна за него. А сейчас сердце её беспомощно и тревожно сжалось. Она чувствовала, что ему грозит опасность, что может никогда его снова не увидеть…       Но, разве не этого она хотела, прячась от него в доме Дженнсен и Уильяма? Она хотела никогда больше не видеть его, уберечь от него Мелинду. А что же теперь? Её маленькая дочь должна занять престол вместо своего отца? А Ева должна стать регентом? Ну, какой из неё регент, великий Создатель?!       — Я… не могу стать правителем! — растерянно пробормотала королева. — Я же ничего не понимаю в этом, абсолютно!       — Я всегда буду рядом, миледи, — твёрдо ответил советник. — Лорд Рал отдал мне приказ беречь вас и принцессу от любой беды и помогать в управлении Империей. Пока никому не известно, что король покинул Д’Хару, но это долго не продлится, и тогда народу будет нужна его королева.       — А я могу отказаться? — с надеждой спросила Ева. — Мне так хорошо здесь, я вовсе не хочу возвращаться в Народный дворец.       — Это Ваш долг, миледи! — твёрдо возразил Эгримонт. — Вы — королева Д’Хары, а ваша дочь — наследница дома Ралов. Игнорировать эти факты было бы преступлением перед народом. Вы должны вернуться со мной во дворец.        — А если всё это ложь? — снова насторожилась девушка. — Это письмо, твои слова, всё это — неправда? Вдруг это просто попытка обмануть меня и снова заманить в лапы Магистра?       — Если вы так думаете, моя госпожа, давайте вместе отправимся в Эйдиндрил, — предложил советник. — Я готов добровольно подвергнуться исповеди, чтобы доказать правдивость своих слов.       Ева, Делия и Дженнсен тревожно переглянулись. На лице королевы ясно отражались обуревающие её сомнения.       — Что мне делать? — тихо спросила она, обращаясь к Делии и Дженнсен.       — Ну… рано или поздно ты всё равно покинула бы этот дом, — сказала Делия. — Если король действительно может не вернуться, то трон по праву принадлежит Мелинде.       — Но, что будет, когда он вернётся? — вздрогнула Ева. — Я… не хочу возвращаться к нему.       — А вдруг он сумеет оправдаться перед тобой? — осторожно предположила Дженнсен. — Как я поняла, король добровольно покинул дворец и ищет способ доказать тебе свою невиновность. Разве ты не хотела бы получить доказательства и снова поверить ему?       — Не знаю, возможно ли это… — тихо ответила Ева, опуская глаза.       Дженнсен подошла к невестке и пожала её похолодевшие от волнения ладони. Она улыбнулась своей мягкой, обезоруживающей улыбкой.       — Ева, я не исповедница, но сразу заметила, что ты не так счастлива, как пытаешься показать, — сказала она. — Ты страдаешь в разлуке с ним, а значит, всё ещё любишь. Конечно, твой муж совершил много необдуманных поступков, но если есть хоть малейший шанс на то, что он сможет доказать тебе свою любовь, его нужно использовать.       — Хоть я и не являюсь горячей поклонницей Лорда Рала, — хмуро сказала Делия, — но вынуждена согласиться с Дженнсен, девочка. Если уж тебя угораздило влюбиться в него, нужно бороться за счастье. Да и место Мелинды действительно в Народном дворце. Кто знает, скажет ли она тебе спасибо через много лет, если ты скроешь от неё, что она - принцесса?       Ева вынуждена была глубоко задуматься. Пока она принимала решение, Эгримонт со своими солдатами терпеливо ждал у дома Дженнсен. Делия помогла хозяйке накормить нежданных гостей и напоить лошадей. А в это время Ева нервно металась по комнате, словно раненый зверь, периодически бросая тревожные взгляды на спящую дочку.       Она так боялась снова оказаться пленницей Магистра! Но в то же время мечтала о том, что он докажет свою невиновность и вымолит у неё прощение за измену. Как ни горько было сознаваться в этом даже самой себе, Ева до сих пор любила мужа и очень тосковала по нему. Спустя час, бледная и решительная, она спустилась вниз, туда, где отдыхали посланники короля.       — Я возвращаюсь с вами в Д’Хару! — твёрдо сказал юная королева. — Но если Магистр снова обманывает меня, заманивая в ловушку, он горько пожалеет об этом!