***
Прошла неделя. Хайд приходил к ней, и не раз. По первому времени он был грубее. Его ласки были жёсткими, даже насильными. Он резко брал её, а затем сразу же уходил, оставляя девушку недоуменно хлопать ресницами и страдать по вечерам от неизвестности. Днём Кристин тоже не видела его. Её прогулки были тихими, никто не приставал. Жизнь шла своим чередом, как и раньше. Но теперь Кристин отчаянно не хватало встряски, какую ей устроили несколько ночей с Хайдом. Он не давал ей говорить, но и сам молчал. Пару раз, когда Кристин выходила позже, он бросал девушку, с которой шел наверх и молча уводил в комнату Кристин. Его поведение вводило в полное недоумение. Кристин оставалось только ждать. Она дождалась того, что оказалось её триумфом. Той ночью Люси уже была на работе. Развлекала клиентов, но ждала своих постоянных (вполне вероятно, что Хайда). Кристин сидела рядом с мужчиной, который заказал её чисто полапать, может, не было времени на что-то большее, а может, просто проблемы какие. Люси попросили на сцену, она исполняла свои самые популярные песни. Кристин снисходительно общалась с мужчиной. У него были тонкие усики над губой, нехорошо причесанные волосы, обшарпанный пиджак и плохой запах изо рта. Других примет девушка не запомнила, уж больно клонил в сон странный мужчина. Краем глаза она следила за дверью, в которую входило всё больше мужчин. Сердце еле ощутимо ныло, он должен был прийти. Мужчина повернул её голову, сказав что-то пошлое на тему того, что девчоночка отвлекается. Кристин пришлось оставить свой пост наблюдателя двери. Мужчина увлек её за собой, прижав спиной к дивану, начал слюняво целовать. Кристин привыкла, но эти усики отчаянно щекотали верхнюю губу. Хотелось потереть страдающее место, но мужчина все продолжал слюнявить ей лицо, поэтому нужно было терпеть. Вот он наполз на неё. Здорово, теперь ещё и тяжело. А ты знаешь, что вообще-то давить проституток запрещено законами притонов? Уфх, слезь же ты, бегемотина. Воздуха уже не хватало, ещё чуть-чуть, и придётся вызывать катафалк. Но случилось чудо, мужчинка понял, что внизу что-то неладно. Он наконец сел ровно, сохранив бедной Кристин жизнь. Она тоже уселась, переводя дух. Черт, за всю жизнь такого не было, никогда ей не было так отвратно. Что эта чёртова любовь с ней сделала? Верните всё как было, тут как бы некоторым ещё работать! Но видно сверху были против. Словно желая посмеяться, Всевышний послал издёвку. Около шеста, облокотившись на постамент, за Люси наблюдал Хайд. Все в том же плаще, все в той же шляпе, он вообще переодевается? В сердце защемило. Так значит Вы вернулись к Люси, мистер Хайд? Мой мистер Хайд… Хайд расхохотался, видимо, Люси сказала нечто остроумное, и бросил ей несколько бумажек. Внутри всё вскипело. Так Вы значит? Начали защищать, привязали к себе, а теперь так? Вскипело и оборвалось. Ну и катитесь. Не ждала ничего особого. Мужчины не умеют любить. Любят только женщины, мужскому полу это к чертям не нужно. Это смягчает суровую натуру мужчин. Ну и ладно. Кристин загнала тоску поглубже. Не сейчас, это точно, а возможно, никогда. Не видели её слёз и не увидят. Видала она, как девушки рыдали в подушки, и совсем не хочет быть такой. Да, влюбилась. Да, поняла, что не нужна. Но что уж делать. Больно, бесспорно. Но её уже бросали. Хотя Хайд даже не был никогда её. Защитил однажды, а глупая девочка приняла близко к сердцу. Кристин почувствовала, как внутри оторвалась ниточка, держащая Хайда в сердце. Больно, но отпустило. Клиент, держащий её в руках внезапно осознал, что шлюшка резко стала теплее, чем была. Он удивлённо поглядел на неё, девчонку словно подменили. Кристин отогревала клиента в своих умелых руках, он даже начал менее слюняво целоваться. Мельком она заметила, как, обнимая Люси, Хайд смотрит на неё с выражением лица, выражающим однозначную ярость. Клиент потянулся за бутылкой, опустошенной ещё полчаса назад, и уныло потряс ею. Кристин провела ноготком по его плечу. — Милый желает ещё выпивки? Клиент засиял, Кристин соблазняюще взглянула на него и поднялась со своего места. Этот был новенький, ну, уж к кому отправили, с тем и работаем. Кристин пошла к бару. Кто-то хватанул за зад. Не судьба, касатик, заняли уже. Даже не оглянулась, просто пошла вперёд. А вот сзади раздался разочарованный возглас. Кристин усмехнулась и послала назад воздушный поцелуй. Разочарование сменилось неудовлетворением, но принятием. Понял, что занята. Кристин оказалась у бара. Чарльз поднял бровь: — Неужели ещё захотел? Кристин пожала плечами: — По-моему его больше интересует выпивка, чем девочка. Зря Нелли меня к нему. Он новенький. Даже целуется через пень колоду. — Везёт же тебе на идиотов, Кирсти, — расхохотался Чарльз. Кристин фыркнула: — Сюда иные не ходят, Чарльз. Ничего не сделать с этим. А тебе я просто доверяю, потому то ты и знаешь все про этих мудрил. Считай, ты мой лучший друг, — Кристин подмигнула ему. Чарльз снова рассмеялся. — Да ты меня на дух не переносишь, какой к чёртям лучший друг? Ты просто любишь язык почесать, — он выставил на стол бутылку. — Ну, или так, — не думая согласилась Кристин, — Так даже правдивее, — она улыбнулась. Чарльз закатил глаза, а потом, взглянув Кристин за спину, натянул на лицо серьезную мину. Девушка поняла, что сзади клиент, взяла бутылку и развернулась. Она едва не уронила свою ценную ношу (Спайдер совсем не любил, когда вино тратили безосновательно). Перед ней высился Хайд, чьё выражение лица не говорило ни о чём хорошем. Кристин сглотнула. — Занята, куколка? — почти прорычал он. Кристин кивнула, ощущая как холодок бежит от самых стоп. — Значит, предпочитаешь мне того слюнтяя? — Хайд был зол. — Это моя работа, — в ней говорило разочарование, и Кристин не смогла сдержать его, — У Вас сегодня тоже смена не моя, — девушка гордо посмотрела ему в глаза. Чарльзу было крайне неудобно слушать перепалку, он бы предпочел свалить. Но за стойкой должен был стоять именно он, потому он просто переместился к другому концу. Хайд не отвел глаз. Его настрой слегка изменился. Через пару мгновений Кристин произнесла: — Мне нужно идти. Меня ждут, — она попыталась пройти мимо, но Хайд загородил ей дорогу. — Сегодня я намерен провести ночь с тобой. Отсылай своего дружка подальше или договорись о замене. Сегодня ты моя. Кристин прищурилась: — Боюсь, Вам придется самому заняться своими желаниями, мистер Хайд. Мой клиент заждался меня, я не могу задерживаться. Хайд заскрежетал зубами: — Я тебя сломаю пополам, бесёнок. А перед этим выдеру. Кристин издевательски чмокнула губками и обошла Хайда. Всей спиной она ощущала его горячий злобный взгляд. Кристин вернулась к клиенту, который в этот момент поедал глазами танцующую Люси. Кристин поставила перед ним бутылку. Мужчинка вздрогнул и посмотрел на выпивку. Он икнул, переведя взгляд на Кристин. — Думаю, мне уже хватит, — сказал он, глядя несчастными глазами на девушку. — Я тоже так считаю. Тут мужчинка подлетел в воздух — рука Хайда подняла его за шкирку. — Отпусти! Отпусти, я ничего не сделал! Это не я! — пищала его ноша. Хайд в отвращении повернул голову от него. Он двинулся в сторону двери, но потом, подумав, засунул руку в карман бедняги. Тот ещё сильнее запищал, но Хайд тряхнул его, и мужчинка замолк. Хайд выгреб из кармана кипу скомканных купюр и кинул на стол. Затем Хайд вместе с трепыхающимся мужчиной в руке направились к выходу. Кристин негромко чертыхнулась и собрала деньги. Тут были мелкие купюры, расходы на выпитое они покрывали с сильной натяжкой. — Здорово, из моего кармана ведь разница пойдет, — вздохнула Кристин и понесла деньги Спайдеру. Зайдя в его «кабинет» (скорее каморка, ну да черт с ней), благо Спайдера внутри не оказалось, девушка положила бумажки в общую кучку, а к тому часу кучка уже набралась хорошая. Затем она вышла и пошла к бару. Говорить с Чарльзом не хотелось, хотелось уединиться. Поэтому Кристин сменила направление и вскоре оказалась у чёрного хода. Позади гремела музыка, мигали огни. Кристин вышла на улицу и вдохнула пусть и грязный, но холодный ночной воздух. Так намного лучше. Может ещё ночку пропустить? Больно не хочется ничего и никого. Хотя нет…Что там лгать? Она знала кого хочется. Он всё-таки пришел и забрал у нее клиента, чтоб его, этого слюнявца. Кристин брезгливо вытерла лицо, а после стряхнула руки, пытаясь отделаться от поганого ощущения грязи. В относительной тишине раздался смешок. Кристин обернулась. — Может быть Вы перестанете следить за мной? Здесь только для персонала, — буркнула она. — Следить и направится следом разные вещи, куколка, — Хайд оторвался от дверного косяка и подошёл к ней. Его руки заскользили по её плечам, — Ну признайся. Ты скучала по мне. Ждала, пока я приду. Кристин стало невыносимо больно в груди. Он издевался. Чёрт, да ему нравилось, что глупая провинциалка втрескалась в него по самые уши. Раз так… Тогда идите в жопу, мистер Хайд. — У меня много работы. Я никого никогда не жду, а уж тем более Вас, — ответила Кристин, вложив в свои слова всю свою язвительность, на какую только была способна. Поначалу Хайд обнажил ряд светлых зубов в злой улыбке, но затем ирония сменилась удивлением. Он отнял руки от её плеч и, сделав шаг назад, окинул её удивлённым взглядом. — Ты лжёшь, — удивленно констатировал он. — Даже не думала лгать! — зелёные глазки Кристин нехорошо сверкнули. Хайд расхохотался. — Невозможно! — его смех громом несся по двору. За ограждением послышался испуганный вскрик, кто-то совсем не ожидал услышать такие звуки ночью. — Если Вы закончили, то я пожалуй пойду дальше работать, — Кристин сложила руки на груди. Хайд снисходительно посмотрел на смелую девочку сверху вниз. — Я твоя работа, малышка. Ты проведешь со мной всю ночь до самого утра, — Хайд надвинулся на неё, — Про деньги ни слова, я вывалю к твоим ногам целое состояние и заплачу за выпитое тем болваном, который считал, что целовать дам надо, облизывая их смазливые личики. Кристин хмуро стала обходить его. Хайд печально усмехнулся: — Что, этих благ тебе недостаточно? Девушка взглянула на него исподлобья: — Я иду за ключом, — она уже бралась за ручку двери, когда услышала лёгкий звон, и, не поверив своим ушам, обернулась. Хайд стоял спиной к ней. В руке он держал ключ. — Как Вы взяли его? Чарльз никому не даёт ключи, кроме работающих! Хайд повернулся и криво улыбнулся: — Я не брал ключей у Чарльза. Я взял их у девочки, что шла мимо меня с каким-то грузчиком из порта. Надеюсь, она не расстроится, — Хайд состроил притворную печаль и жалость. Кристин была неумолима: — Значит, я иду за вином. Раз Вы собираетесь быть со мной всю ночь, нам точно понадобится алкоголь, — Кристин потянула ручку на себя, но Хайд остановил её. Он удержал Кристин, обхватив руками и притянув к себе. — О, поверь мне, нам не понадобится выпивка, куколка. Я стану твоим алкоголем, если тебе нужно разойтись. Мне же вино не понадобится. Оцени сама, насколько я пьян, — проговорил он ей в шею, обжигая дыханием, и прижимаясь плотнее к её заду. Кристин ягодицами ощутила его напряжённое начало. Так значит ты уже разошелся? Черт, помолчи душа, разум, взываю к тебе, как к спутнику. Кристин повела бёдрами, Хайд сжал зубы и сильнее стиснул руки. — Не намеревайся сбежать, куколка. Я намерен брать тебя снова и снова. Кристин извернулась и оказалась с ним лицом к лицу. Она сделала ангельские глазки. — Сбежать? Я вся горю от предвкушения, сэр, — она провела рукой по его груди, ощущая каждую неровность под ладонью. Мышцы Хайда напряглись до состояния бетона. Он наклонился к ней, обжег дыханием ушную раковину, и его язык скользнул внутрь. Кристин потеряла контроль над происходящим. Горячий влажный язык очерчивал все изгибы её уха, запуская мурашки по телу. Едва ощутимо она коснулась его шеи, запустив ладонь в его волосы. Хайд издал утробный рык и отстранился от неё. Его глаза хранили в себе безумие. — Если не хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, неси свой прелестный зад в номер. Кристин поспешила за дверь. Хайд тенью скользнул за ней. Как Кристин оказалась в номере, она не помнила. Следующим воспоминанием была лишь дикая ярость и страсть Хайда, в которой она утонула, без шансов на выживание. Он изучал её снова и снова. Рычал и рвал простыни ногтями. Кристин, с выступающими на глазах слезами, нежно водила руками по нему. В номере творилось насилие, но насилие над любящей любимым. Хайд знал, что творит, Кристин знала, на что идёт. Ей казалось, что её тело по кусочку палят на нескольких кострах сразу. Она ощутила себя ведьмой, горящей в аду. Да что ведьмой. Она чувствовала ад в себе. Она открывала глаза и видела Дьявола. Добивало и сердце, кричащее, что пусть он сам Люцифер, но только он станет её мучителем, если ему станет угодно. Спустя несколько часов откровенной оргии и боли, Хайд опустил обессиленную Кристин. Едва её голова коснулась подушек, девушка моментально провалилась в темные пучины сна. Она не видела сновидений. Это был тяжёлый сон, где были лишь звуки, пугающие бедную девушку. Хайд разгладил её спутанные волосы и, чуть отдалившись, любовался её обнаженным оскверненным телом. Кристин наконец выбралась из темноты, в которую была погружена. Тело болело, в бёдрах было неприятное чувство. Она словно вновь лишилась девственности, только несколько раз подряд. Её взгляд упал на окно. Светило солнце, но луч почти не было виден на полу. Полдень. Девушка села в постели и поискала глазами одежду. Не нашла. Зато наткнулась мутным взглядом на сгорбленную фигуру в ногах постели. Хайд сидел, взявшись за голову, и смотрел в пол. Он не шевелился, и Кристин не могла сказать как давно. Казалось, он даже не дышал. Говорить не хотелось. Кристин лишь перебралась ближе к Хайду. Тот подпёр подбородок рукой и переместил стеклянные глаза на стену. Гробовая тишина давила на уши. Кристин начала беспокоиться, уж не сделала ли она какой ошибки. Уж не совершил ли он беды, случайно наградив её возможностью иметь ребенка? Тишину прервал его тихий хриплый голос — Эдвард. Кристин недоуменно нахмурилась. — Меня зовут Эдвард, — его голос был полон горечи и безнадёжности. Сказав свое имя, он словно подписал себе смертный приговор. И Кристин поняла. В из первую встречу она задала вопрос, который и заварил всю эту кашу. Задала вопрос, а затем сказала, что нужно для одного из ответов. Любви для тела Хайд взял с неё сполна. Осквернить оскверненное — задача непосильная никому, но он почти справился с ней. Для этого не нужна близость, он просто брал и брал то, что она предлагала. Это чисто деловая сделка. Но любовь для души. Это близкие знакомства, знание другого человека, как друга и родственника. Это святость. Начинать нужно всегда с самого простого. С имени. И Хайд сделал выбор. Он наконец смог ответить на вопрос, на который ещё две недели назад ответа не знал. Это была просьба, а не сделка. Хайд просил, чтобы его любили. Кристин села рядом с ним на край и стала гладить его плечо, иногда касаясь его губами. Какое-то время Хайд сидел, закрыв глаза, на его лице мелькала мука. Затем он повернулся к ней, взяв её запястья в свои руки, сжав их как при первой встрече. Но в этот раз боли не было. Сквозь зубы он заговорил: — Почему? Почему ты не боишься меня?! Я же монстр! Я конченный эгоист и не могу и дня прожить без насилия. Этой ночью я опорочил всю, всю тебя. Я не знаю слова «жалость», как и слова «милосердие». Ты ведь видишь это, но ты, единственная со всего света, не боишься меня. Почему?! — рычал он в отчаянии. Кристин смотрела ему в глаза и видела загнанного зверя, которого прежде лишь колотили и издевались, а он впервые встретил ласку на своем пути и растерялся, в ужасе забившись в угол. — Вовсе ты не эгоист, — мягко возразила она, на что Хайд дернулся, как от пощёчины, — Был бы им, не защитил меня от генерала Глоссопа. Лицо мужчины исказилось: — Я ненавидел этого ублюдка. Из личных мотивов я был рад забить его до смерти, только из-за тебя я не стал делать этого, — его хватка ослабла. Хайд сам не ждал от себя признания, что Кристин повлияла на него. Девушка коснулась его лица: — Вот видишь, ты пощадил мою нежную психику, — с долей шутки произнесла она. Хайд смотрел на Кристин глазами, расширенными от удивления и горечи, только начиная понимать, что именно ему послал Всевышний в её лице. Ему, Дьяволу и бесу, насильнику и мужлану. Её, пусть тоже порочную, но почему-то такую чистую, словно она не шлюха из грязного притона, а монашка из вылизанной кельи. Хайд предпринял ещё одну попытку отпугнуть её. — Это ведь я убил их, — сдавленно прошептал он, — И леди Бэконсфилд, хотя какая она к черту леди, и Глоссопа, и Прупса, и даже епископа сжёг я. Я убийца, Кристин. Я мог убить тебя, я хотел убить тебя. И я не понимаю почему теперь я не хочу этого. Ты не боишься, не бежишь. Даже после моих слов, что я убийца. Почему? — под конец голос его совсем затих. Кристин с жалостью смотрела на него, в жизни, видно, совсем не знавшего любви и ласки. — Потому что из всех самых козлейших козлов, что посещают этот старый паб только ты заступился за мою поруганную честь, и только ты поселился мне в душу, — ну вот, призналась. И что теперь делать? Казалось, Хайд сошел с ума. Кристин слышала как быстро бьётся его сердце, но дышал он ровно. Он не двигался, он застыл, словно увидел Медузу Горгону. Одними губами, без звука он сказал: — Ты полюбила монстра, девочка моя, — а затем он притянул её к себе и закрыл ей рот поцелуем. Широко распахнутыми глазами Кристин смотрела в его, тёмные и страшные раньше, а теперь полные противоречий и такие завораживающие. Кристин запустила ему пальцы в волосы, он повторил её действие, с нежной силой сжав их в широкой руке. Хайд целовал её по-настоящему. Как мужчина, который ценит дар, преподнесенный женщиной. Кристин чувствовала, как её затопляет счастье, какого не было с самого детства. Но всему приходит конец, и Хайд прервал поцелуй. Проведя рукой по её щеке он сказал: — Мне пора уходить. Кристин поцеловала его руку и сама буквально ощутила прошедший сквозь неё электрический импульс. Хайд встал и оделся. Теперь с ним вместе оделась и Кристин. Момент прощания неумолимо приближался, но они оба старательно тянули время. Одевшись, Хайд взял в руки ладонь Кристин, раскрыл её и припал губами. Кристин коснулась его волос, убрав их с его лица. Хайд отпустил её и подошёл к двери. Отперев дверь, он застыл, а затем повернулся к Кристин. — Дождись меня, упаси Боже тебя не дождаться. И ты лучше продолжай меня любить также сильно, как я, а то, боюсь, мне придется повторить сегодняшнюю ночь в качестве наказания, — в его глазах, наконец, мелькнули задорные бесенята, и Кристин улыбнулась признанию, спрятанному в лёгкой угрозе. Хайд учтиво коснулся края цилиндра и вышел.***
Как легко стало жить, когда для Кристин всё разрешилось. Она знала, что чувствует Хайд. Знала, что чувствует сама. Душа пела, хотя не была способна ранее. Её любовники не понимали, что произошло с девушкой. Обыкновенно нежная и теплая, теперь она казалась шёлком. По непонятным им причинам девушка расцвела. На бледных щеках, иногда покрываемых румянами, появился яркий цвет, какой приобретает свежая роза, едва успев расцвести. Кожа стала бархатистее, да и вся девушка словно излучала красоту и здоровье. Спайдер пришел в восторг, увидев изменения в любимице, и лихорадочно стал искать применения к преображению. Кристин же теперь было наплевать на собственную судьбу. Даже наступившая осень не могла охмурить её солнечных мыслей. Частые дожди уменьшили количество клиентов, но Хайд стабильно приходил теперь уже исключительно к Кристин. Каждый раз он придумывал, как возбудить «невинную», как он называл, Кристин. Каждый раз оба, едва способные передвигать ногами от желания, через силу поднимались в первый попавшийся номер и там проводили время до утра. Спайдер начал бы ворчать, но Хайд покрывал абсолютно все расходы и оставлял приличную прибыль. Обслужив целый десяток клиентов за ночь, девушки не могли столько взять с клиентов. Хайд был щедр. В притоне начали появляться более удобные кровати и удобства для девушек. Как результат, они тоже стали лучше выглядеть (конечно, не так ярко, как Кристин), но в их глазах появился здоровый блеск. Спайдер едва ли не пел Хайду дифирамбы, почти боготворил его, забывая про звериный страх. Спустя какое-то время Кристин обратила внимание, что Хайда сторонятся абсолютно все. Каждый боялся его. Девушка же лишь недоумевала. Хайд и сам понял разницу между людьми и его любимой проституткой. Он склонялся к версии о том, что судьба предоставила ему его человека. Каждый из них считал, что другой дан ему свыше.***
Иногда Эдвард пропадал на несколько дней, а то и на неделю. Кристин начинала волноваться, но однажды Хайд настрого запретил ей искать его в таких случаях, и Кристин не хотела злить его своим непослушанием. Хайд всегда возвращался, чуть более грубый, чуть более удрученный и злой. После его возвращений ночи становились похожи на зверства, каким она была подвержена с ним раньше. Странно, но Кристин нравилось. Чем суровее он был с ней, тем больше ей нравилось играть сначала ироничную сучку, а потом самую лучшую любовницу, какая только могла быть. Играть в игры им тоже нравилось. Самой изощрённой и излюбленной была игра, будто они не знакомы. Как-то раз Кристин поставили к шесту. Чуть более откровенный наряд, оголяющий ещё немного и впалый живот, чуть меньше ткани на теле вообще, и девушка становилась неузнаваема. Та, что ходила в корсете начинала казаться верхом сдержанности. Итак, той ночью девушка танцевала у шеста. Музыка была медленная, и Кристин плавно вилась вокруг оборудования. Прошлой ночью Хайд пришел слишком бледным, она волновалась и ждала его сегодня. А пока она просто наслаждалась возможностью показать своё тело тем, кому оно уже не принадлежало. Музыка сменялась, постепенно становясь все более ритмичной. Далеко за полночь, после одного перерыва, Кристин ощутила на себе цепкий взгляд. Изогнувшись, она оказалась почти у самого лица Хайда (хорошо хоть, оно вновь стало нормального цвета), взгляд которого был полон язвительности. Что ещё придумаешь, мой дорогой Эдвард? На твоём лице написано, что эта ночь будет также незабываема. В глазах Кристин вспыхнула радость, а затем вернулось то лёгкое безразличие, с которым должны работать проститутки. — У тебя миленькое тело, малышка. Имечко должно быть подходящим. Кристин вскипела. Миленькое? Да у нее шикарное тело, сам говорил, тоненькая, изящная, маленькая, с идеальным размером груди и стройными ногами. Миленькое! Да как ты мог такое сказать! — Зульфия, — мурлыкнула Кристин и снова обвила станом шест. В Хайде что-то заклокотало, его губы дернулись, — А как зовут прелестного ловеласа? Хайд прищурился и оценивающе глянул на «Зульфию». — Для тебя я готов быть хоть самим Дьяволом, крошка, — его глаза жадно впитывали изгибы её тела. Заиграла более быстрая композиция. Движения стали быстрее и резче. Кожа покрылась лёгким блеском от выступившего пота. Кристин провела язычком по шесту. Хайд занял столик, что стоял рядом с постаментом, где танцевала девушка. Он закурил. Сквозь дым сигары мелькало тело Кристин. Вот сверкнуло тонкое запястье. Вот локон. Хайд исследовал взглядом её тело. Кристин отвечала язвительным пылким взглядом. Хайд глазами приказал ей чуть приспустить лямку бюстгальтера, чтобы он мог полюбоваться видом нагого плечика, блестящего в потёмках. Взгляд Кристин гордо объявил, что на односторонние отношения она не согласна, и он тоже должен что-то сделать. Хайд хмыкнул и, сняв шляпу, скинул плащ, оставшись в облегающей глухо застегнутой черной рубашке и кожаных брюках. Кристин довольно изогнулась, предоставив Хайду вид поддерживаемой чашками бюстгалтера груди. Оп, одна лямка плавно соскользнула с плечика. Перед Хайдом мелькали стройные ножки. Раз, и он протянул руку и провел по нежной щиколотке пальцем. Кристин словно током прошибло. За такое тоже нужно платить, милый. Требовательный взгляд зелёных глаз оповестил Хайда о задолженности. Тот откинул волосы назад, и Кристин показалась голая шея. Затем Хайд медленно и дразняще расстегнул рубашку. Вид ключиц и мужской груди доставил Кристин удовольствие. Чуть подумав, она спустилась по шесту, прижавшись к нему внутренней стороной бедер, и раздвинула ноги. По лицу Хайда пробежала лёгкая судорога. Его глаза потемнели. Он опустил руку к бёдрам и сжал бугор, образовавшийся там. Со второго плечика соскользнула лямка. Бюстгальтер держался лишь грудью. Кристин понимала это, и ей было плевать. Снова изгиб. Перед Хайдом изящно проплыл округлый зад Кристин, который сменился плоским животом, после оборота, а затем полуголыми грудями. Хайду оставалось лишь протянуть руку. Сжав её грудь, он чуть оскалился и притянул танцовщицу к себе. Кристин оказалась на столе, стоя на коленях. — Боюсь, звание Дьявола здесь полностью твое, малышка, — он овладел её губами. Не долго думая, она скользнула языком ему в рот. Жарко. Как же мне жарко, Хайд. Эдвард сгреб её в охапку и усадил к себе на колени, прижав к груди и, буквально, насадив на пах. Шевеля бедрами, чем лишь усугубляла ситуацию, Кристин запустила руки ему под рубашку. Тебе тоже жарко, милый. Коготки впились в спину, Хайд крепче сжал ей грудь и прижал к себе. Кристин чувствовала, как бьётся его сердце. Она обвела языком его губы, а затем переместилась на плечи. Хайд же занялся её нежной шеей. Посасывая, он целовал бархатную кожу своей девочки. Внезапно её зубки вонзились ему в плечо. Хайд подскочил от неожиданности. Подняв на себя её личико, он внимательно посмотрел на неё. Кристин состроила невинные глазки. — Ведьма, — выдохнул Хайд. Кристин запрокинула голову, рассмеявшись. Мужчина не упустил возможность поцеловать грудь, слегка забравшись в бюстгальтер и познакомившись с розовым бутончиком соска. Девушка схватила его за волосы и запрокинула его голову на себя — Так может пришло время затащить Дьявола в ведьмино логово? — она куснула его за ухо, шепнув, — В заколдованное место? Хайд рассмеялся страшным смехом, отчего, казалось, сотрясся весь паб. — Ведьма тащит меня, Дьявола, в заколдованное место, где обещает быть Эдем. Кристин ущипнула его за бедро и притворно нахмурилась: — Не богохульствуйте, мон шер. Хайд хмыкнул и отпустил девушку. Та грациозно поднялась с его колен и направилась прочь. Хайд последовал за ней, хозяйски положив руку ей на плечи. Люди оборачивались на странного человека, забравшего себе лучшую шлюху притона, но ничего не могли поделать и лишь ворчали. Кристин прошла мимо бара, и Хайд слегка удивился. Девушка изогнулась, подняв ножку в сапожке на каблучке, и достала оттуда ключ. Хайд ухмыльнулся. Умница. Незачем тянуть время, раз уж нам двоим так неймётся. Они прошли к лестнице, но подняться Кристин так и не смогла. Хайд подхватил её на руки, заглушив протесты губами. Когда сопротивление прекратилось, Хайд позволил ей говорить. В её глазах бегали чертики. — Обязательно таскать меня? Хайд прикусил ей грудь и замер в раздумьях: — Я бы тебя совсем не отпускал, малышка, да вот только работаешь ты только ночами. Кристин наклонила головку. — Приходи днём, — её губ коснулась улыбка, — Представляешь, Спайдер расщедрился и арендовал соседний дом, чтобы мы там жили. Правда, это раньше была тюрьма, но зато много отдельных комнат. Там уже вовсю идут ремонтные работы. Скоро у меня будет отдельная комната, а не угол за картонной перегородкой. Хайд хмыкнул, начав подъём. — Я просто счастлив. Ты будешь жить в бывшей тюрьме. Да я тебя оттуда вынесу и больше не внесу. Кристин коснулась щетины на его щеке. — Не обещай несбыточного. Ты же знаешь, я здесь навсегда. Мы ничего не сможем сделать. — Да как бы не так, — Хайд презрительно сплюнул, — Всё свое унесу к себе, и ты пойдешь за мной. По или против собственной воли. Кристин провела язычком по его плечу: — Хоть сейчас, Эдвард. Он вздрогнул, как и всегда, когда она называла его по имени. — Нет. Только не сейчас. Сейчас я намерен любить тебя, а после проснуться с тобой в одной постели. Уяснила, кукла? Кристин чуть поморщилась от грубого обращения, но приняла его. У двери Хайд опустил её, позволив открыть дверь, но затем снова поднял на руки. Закрыв дверь как попало и так же заперев, он, не раздеваясь, да и не отпуская своей ноши, повалился на кровать. Паузы не последовало. Яростно целуя его, девушка буквально разодрала оставшиеся пуговицы на рубашке и припала губами к его груди. Хайд лающе засмеялся, запуская широкую ладонь в черные трусики девушки. Дальнейшие действия достаточно трудно было описать. Их тела были настолько плотно друг к другу, что нельзя было различить где мужчина, а где женщина. Нечленораздельные звуки раздавались в комнате, кровать сотрясалась от титанических нагрузок. Подушки, за ненадобностью, улетели к окну, простыня иногда мешалась где-то под поясницей, а потому тоже вскоре полетела за подушками. Дьявол и ведьма действительно находились в Эдеме. Ведьма, словно Ева, соблазняла Дьявола, словно Адама, запретным плодом своей жажды. Адам же, как и любой мужчина, как и Дьявол, не мог противостоять. Алеющее утренним солнцем небо потряс дикий вопль, но не от боли. От наслаждения. За криком последовал адский смех, клокочущий и наводящий ужас. Только вот ведьме, что была в руках у Дьявола этот смех казался музыкой. Обессилев, плохо слушающейся рукой Хайд нащупал на полу простыню и поднял её. Накинув ткань на бедра, он положил на себя Кристин и приблизился к её волосам. Вдыхая запах единственного родного существа, Хайд вырубился. Кристин к тому времени уже мерно посапывала у него на груди. Хайд открыл глаза. Солнца не было, лишь стало более светло, чем было ночью. Дожди, осень. Прекрасно. Он закинул руку за голову и резко сел, осознав, что он один в постели. Простыня рядом была откинута, ему под голову подложили подушку. Кристин в комнате не было. Мужчина почувствовал себя так, будто это его трахнули, словно шлюшку, а потом свалили, не заплатив. Со злобы он смял подушку и швырнул её в дверь, как раз в тот момент, когда та начала открываться. Хайд хмуро уставился на входящую. Кристин подняла несчастную подушку, бросила на кровать и закрыла дверь. Она посмотрела на Хайда и засмеялась. Её смех хрустальной крошкой рассыпался по комнате. — Ну и куда ты уже успела смотаться, дорогая? — голос Хайда не обещал ничего хорошего. Кристин присела на край кровати и принялась распутывать волосы. — Зашла Дот, сказала хорошую новость, но мы были не в лучшем виде для общества, так что я вышла за дверь. — Настолько важная, что ты оставила меня одного? — ревнивец был неумолим. — Перестань, — Кристин снова рассмеялась, — Ты должен быть рад. Моя комната готова к заселению. Остальные пока не очень, но моя готова. Я могу пожить в одиночестве. Ты разве не доволен этим, Эдвард? — Лучше бы тебе дали вольность и отпустили бы на все четыре стороны. Я бы был более доволен, — мужчина наморщил нос, — Но уж что есть. Кристин взглянула на него из-за плеча: — Я прощена, милорд? Хайд скривил губы: — Оправдана, но прощения не достойна. Ведьмам место на кострах, — Хайд намеренно напомнил Кристин её ночное прозвище. Кристин чуть склонила головку и поманила его к себе пальчиком. Когда его голова легла ей на колени, она обвела языком его губы, а затем скользнула меж ними. Хайд довольно забормотал, чем позабавил Кристин. Она отстранилась от него, закрыв волосами от света, чему Хайд был очень даже рад. В глазах мужчины мелькнули чёртики и, повернув голову, он зарылся меж её ног. Кристин охнула и вцепилась ему в волосы. Сквозь мерзкое хихиканье Хайд делал то, что приводило девушку в полный экстаз. Её тело сводило судорогой, она переставала себя контролировать. Кристин повела бедрами и отняла голову любимого мужчины от низа живота. Хайд с ехидной ухмылкой воззрился на неё, облизнув губы. Кристин перевела дыхание. — Не шали, милый. Хайд гоготнул и снова потянулся к сладкому месту, чтобы продолжить свое занятие. Кристин удержала его. — Прошу. Сейчас не то время, — она поцеловала его в щетину, — Шлюшки работают ночами. — Хайд заворчал и расслабился, лёжа у неё на коленях. Он уставился в потолок, но потом прикрыл веки. Кристин смотрела на завитки волос, рассыпавшиеся по её коленям и спускающиеся на матрас, чувствуя подъем духа. Она коснулась его волос. Чуть жестковатые, мужские волосы, гладкие по ощущениям, упруго отпружинили от её рук. Кристин погладила их. Хайд приоткрыл один глаз. Девушка убрала руку. Словно довольный тигр Хайд мягко рыкнул: — Продолжай. Губы Кристин тронула улыбка, и девушка повиновалась. Она принялась перебирать волосы Хайда, наслаждаясь тихим моментом их любви. Прядь за прядью, иногда поглаживая и снова кладя на соседние прядки. Её Эдвард утопал в наслаждении, подпуская человека так близко к себе. В этот момент до него окончательно дошло, что Кристин целиком и полностью принадлежит ему. И только она сможет быть рядом с ним. Она могла быть чертовски страстной, а после нежной, как ребёнок. Она была язвительной сучкой, а потом кроткой рабыней. Девочка, которая полюбила человека, зная, что он монстр. Он открыл глаза, и Кристин задохнулась, столько в них было преданности и чувства. Она чуть коснулась губами его губ, и это не был поцелуй любовников, которые они часто дарили друг другу. Так целуются влюблённые пары. Кристин была счастлива, что она обрела своего Хайда. Она вглядывалась в его лицо, и вдруг поняла, что оно бледное. С её глаз словно спала пелена. Эдвард Хайд, грубый мужлан и хам, был бледен и изнурён. Под глазами темнели круги, губы тоже начинали блекнуть. Кристин провела рукой по его лбу. — Ты хорошо себя чувствуешь, Эдвард? Ты бледный. Хайд отвёл глаза, они чуть заметались. Сейчас будешь врать, милый? — Всё в порядке. Наверное свет так падает. Ну точно, врешь. Кристин покачала головой. — Нет, это не свет. Ты не боишься, что наши бессонные ночи скажутся на тебе? Я то привыкшая, живу так всю жизнь, а ты днём не спишь. Хайд хмыкнул: — Ночи для страсти, день для работы. Кристин закивала: — Именно такие суждения и приводят в могилу раньше срока. Мужчина поморщился: — Не говори ерунды. Меня в могилу разве что только твоя вредность загонит. — Спасибо, дорогой, — закатила глаза Кристин, — И все же, я прошу тебя позаботится о себе. Не хочешь поберечься сам, поберегись для меня, пожалуйста, — она склонилась над ним, нежно улыбнувшись, — Я не хочу, чтобы с моим Эдвардом Хайдом случилась какая-нибудь нелепая неприятность, вроде как "мужчина не смог войти в дверной проем и подрался с дверью", — Кристин поцеловала Хайда. — Ты думаешь, я проиграю двери? — сказал он задетым тоном и иронично посмотрел ей в глаза. Кристин засмеялась: — Конечно нет. Ты одержишь победу, сразив такого страшного врага как дверь. Но я предпочитаю традиционных драконов и злых магов. Хайд притянул её к себе и как только мог показал, что драконы и маги — это такая мура по сравнению с тем, кого он готов победить ради неё. Потом он поднялся с её колен, закинув волосы назад, и вздохнул. — Надо идти. Пора заняться важными, а не приятными делами, — сказал он с сожалением. Кристин прижалась к его плечу: — Обещай, что этой ночью ты выспишься. Я готова пожертвовать ночью секса, ради твоего здоровья. Хайд почти несчастно посмотрел на неё, но обречённо кивнул. — Если тебе неймётся так же, как и мне, то приходи завтра днём. Я буду одна в целом здании, нам никто не сможет помешать, — она чмокнула его в щеку и встала, — Если соберёшься, я покажу тебе моё окно, и ты, как настоящий рыцарь залезешь в него, ведь вход охраняет злой дракон, — она подмигнула. Хайд повеселел и стал одеваться. — Кто же он, миледи? — О, тот, кого нельзя называть, — Кристин сделала страшное лицо, — Жуткий и страшный, он несёт лишь боль и разрушения. Имя ему Спайдер! — Эту мелочь? — Хайд хохотнул, — Пф. Да один палец напрягу в четверть силы. Кристин кокетливо отвела взгляд, чем снова рассмешила мужчину. Хайд накинул плащ и выпрямился во весь рост. Кристин гордо оглядела его. Мужчине этот взгляд доставил немало удовольствия. Он притянул к себе девушку и поцеловал в макушку. Довольно что-то пробурчав, Кристин затерялась где-то в складках плаща. Вытащив оттуда девушку, Хайд шлёпнул её по заду, шутливо огрызнувшись:"Пойдем!" Кристин вывела его из комнаты и повела по тёмным коридорам. Оказывается, ночью они выбрали почти самый дальний номер. Теперь им пришлось довольно далеко идти. Хайд приобнял девушку за плечи, чем слегка удивил, потому что обычно не особо любил показывать нежность по отношению к ней. Спустившись по лестнице, они прошли по главному залу, где находился бар. За парой столиков сидели посетители, оставшиеся с ночи. Вернее они не сидели, они скорее лежали. И спали. Хайд хмыкнул, глядя на них. Кристин же было плевать. Они прошли к черному ходу и вышли. Среди мусора и прочих отходов человечества (имеется в виду испорченная природа, а вы о чем подумали?) была протоптана тропа. По ней Кристин подвела Хайда к небольшому трехэтажному зданию. — Это точно была тюрьма? Маловато как-то , — недоверчиво сказал Хайд. Кристин пожала плечами — Вроде бы Спайдер говорил, что здесь заключённые дожидались суда... или казни после него. Хайда передёрнуло, Кристин не придала этому значения. Тропа обводила здание по периметру. Минут через пять пара зашла на обратную сторону. Здесь было много забитых окон, другие просто раскрывали пустые рты. Лишь одно окно имело приличную раму и даже стекла. Кристин показала на него рукой. — Сейчас оно одно хорошо смотрится, но потом уже не будет так просто. Запоминай, шестое окно от угла на втором этаже. Завтра вроде соседнее отремонтируют и, если успеют, ещё одно, как пойдет. Хайд махнул рукой: — Зачем мне знать это? Твое окно я знаю, остальные мне к чертям не нужны. Залезть к тебе конечно непросто будет. Кристин хитро посмотрела снизу вверх: — Справишься ли ты? Хайд поднял бровь: — Не понял. — Ну мало ли, — девушка повела плечиком, — может, мне тогда стоит сказать Спайдеру, что Эдвард Хайд будет приходить ко мне, — она пожевала губу, — Может, Спайдер даже разрешит. — Мне от этой дряни подачки не нужны, — рыкнул Хайд, — Сам залезу к своей женщине и сам займусь с ней тем, что сам захочу. Гореть мне в аду, если мне кто сможет помешать. Кристин погладила разбушевавшегося мужчину по запястью: — Успокойся, Спайдер ничего не будет знать. Я буду жить здесь, буду ждать тебя. А ты обязан набраться сил, помнишь? Недолгое время Хайд тоскливо смотрел ей в глаза, а затем кивнул. Кристин поцеловала его в уголок губ. — Иди, Эдвард. Скорее уйдешь, скорее вернёшься. Мужчина не остался доволен поцелуем и исправил положение. Истерзав губы девушки, он ядовито хмыкнул, как всегда коснулся полей шляпы и широким шагом удалился.***
Наконец-то, в комнате Кристин стало посвободнее. Не намного, но и лишний квадратный метр казался подарком. Стало больше места между кроватью и шкафом, там теперь можно было ходить, а не бочком пробираться. Стены Спайдер с ворчанием затянул в дешевенькую ткань, чтобы камень не напоминал о том, чем было раньше это здание. Пол был холодным, но когда Кристин впервые прошлась по нему босиком, ей показалось, что он дышит жизнью и теплеет от её нежных стоп. Кровать была та же, тот же был и шкаф, тот же столик, но добавилась целая тумба (непонятно, правда, зачем, ведь в неё совершенно нечего было положить). В первый же момент заселения Кристин распахнула створки окна, и её занавески парусами выскочили наружу, объявляя, что дом стал жилым. Комната освещалась свечой, но девушке этого хватало. Её увеличенное жилище приобретало загадочный вид, с волнующими тенями и романтичными бликами на стенах. Жаль, что эту красоту Кристин видела совсем не долго, ведь ночами она работала. Как уходил последний клиент, девушка бежала к себе в комнату, дабы уловить последние клочки ночной темноты и осветить её мягким пламенем свечи. Первый день Кристин была в одиночестве, и ей было не по себе. Чудились странные звуки, будто бы кто-то рыдал, шагая по коридорам. Но сколько бы не выглядывала девушка за дверь, в помещении было пусто. Но потом пришли рабочие, застучали молотками и завозились, так что стало поспокойнее. Хайд не пришел. Когда наступил вечер, и девушка принялась натягивать чулки, она, хоть и обижалась весь день, решила, что не следует дуться. Бедняга был так бледен и изнурен, что, верно, проспал весь день. Ей нужно было понимать, что Хайд не был ночным жителем города, он работал днём. И то время, когда должен был пополнять запасы сил, он отдавал ей, уходя в минус без возврата. Конечно, как результат, он переутомлен. Так что пусть он делает то, что посчитает нужным. Вот бы ещё совесть заткнулась… и волнение вместе с ней. На второй день Хайд снова не пришёл. Ночью его не было тоже. Кристин терпеливо ждала, но всё больше и больше ругала саму себя. Из-за кого сильному и непоколебимому мужчине стало так отвратно? Из-за кого он второй день не показывался ей? Правильно, догадаться не сложно. Кристин царапала стены от отчаяния (конечно, в переносном смысле, как их царапать, на них ткань, порвешь ещё не дай Боже). К вечеру второго дня ей уже начало казаться, что Хайд просто нашёл удобный предлог, чтобы перестать посещать её. Быть может, у него есть невеста или жена, и он, наконец, захотел стать примерным семьянином… Но зачем тогда так отчаянно любить её? Или это все спектакль одного актера? И ведь ничего о нём девушка не знала. Он просто был для неё. Был по меньшей мере всем. Ну и как теперь? Если он её бросил? Нет, он не мог. Он лгал всем, был жесток со всеми, унижал всех, но не её. Она была на особом счету, значит он не мог бросить её просто так. Он бы предупредил. Сказал бы. А вдруг он серьезно болен? Вдруг та бледность вовсе не обычная усталость, а что-то действительно плохое? А Кристин сидит здесь сложа руки. С одной стороны, Хайд запрещал ей искать его, но с другой, а вдруг он лежит без сил, совсем один, и некому помочь ему? Вдруг недуг сможет скосить его? Кристин видела сильных мужчин, сраженных чумой или простудой, видела, как они погибали в расцвете сил. Она почти не верила, что могучему Эдварду сможет помешать простуда, он легко отметет её презрительным взглядом. Но ведь он тоже человек, он тоже во власти злого рока. С ним тоже может случиться беда, а Кристин не может помочь любимому. Ночью девушка часто отвлекалась на подобные мысли и к двум часам твердо решила ослушаться Хайда и пойти искать его завтра с утра. Это представляло собой трудную задачу, ведь спрашивать у людей было нельзя. Хайд мог быть на хорошем счету у людей. Вряд-ли кто-то знал, что именно он был убийцей четырёх человек, а может даже и пяти ,считая погибшего под поездом, иначе его упрятали бы за решетку. Нельзя раскрывать его посещения ночных бабочек. Тем более, зачем раскрывать то, что он влюблен в одну из них, ведь сразу пойдут вопросы зачем ты его ищешь. Поэтому искать надо было самостоятельно. А город большой, Эдвард может быть где угодно. Но несмотря на трудности, Кристин решила пойти на поиски. Вдруг ей повезёт. Придя к себе, Кристин долго не могла уснуть. Ворочалась и смотрела в потолок, ожидая прихода сна. Ей всё мерещился лежащий в постели Эдвард, чья грудь часто вздымалась, а дыхание было прерывистым. Иногда его рука судорожно сжималась, а сквозь сжатые зубы из побелевших губ срывался мученический стон. Воображение рвало ей сердце, девушка заснула измученная собственными фантазиями.***
Утром Кристин проснулась от странного шума. Спросонок девушка не поняла, откуда он исходит. Звук был шелестяще-скрежещущий, как наждачкой по камням. Кристин слегка поморщилась и села в постели. Времени было не очень много, около 12 часов дня (не забываем, что ночные бабочки не спят до 5-6 утра, так что девушка спала около 6 часов), никто не мог так рано подняться, даже рабочие. На улице поливало, занавески, видно, уже прогулялись, на них были мокрые пятнышки. Или же иногда шёл косой дождь. Кристин поежилась. Ну и погодка. Совсем недавно лето было и вот, что теперь. Звук не прекращался, Кристин уже привыкла к нему. Она подняла руки и потянулась. Ну ладно, раз уж проснулась, можно и вставать. Можно будет... С её губ сорвался вопль. В окно влезло что-то чёрное и большое. Оно уцепилось за раму и втащило в комнату длинные задние конечности. В полумраке комнаты, так как свеча, конечно, не горела, чудище напугало девушку до крика. — Не кричи ты… лучше… подсоби, — с паузами и надрывами в хриплом голосе выговорило существо. Кристин откинула одеяло и встала на ноги. Существо откинуло её взглядом тёмных от напряжения и усталости покрасневших нездоровых глаз. Внезапно Кристин поняла, кто сейчас усердно цепляется за подоконник, чтобы не упасть, и, запутавшись в длинной белой ночнушке, ухватила мокрого Хайда. Мужчину трясло, он стучал зубами от холода, ноги его не слушались. — Знаешь, к тебе сложно добраться, ангел мой. Высоковаты твои небеса, — попытался отшутиться Хайд, когда она помогала ему спустится с окна. Перенеся вес на ноги, он охнул, его качнуло, и, если бы не подхватившая его Кристин, он бы точно поближе познакомился с полом. Поддерживая, а местами волоча на себе, девушка усадила Хайда на кровать. — Я мокрый и грязный. Давай, усадили меня на постель, дорогая, может грязь до матраса дойдет, — Воспалённые глаза уставились на девушку с намеком на былую иронию. Кристин махнула рукой. — Да плевала я. Больше мест для посидеть нету, кроме пола, — она схватила одеяло, под которым спала, и накинула на плечи Хайду. Тот инстинктивно натянул его больше. Девушка взяла свое полотенце и вытерла его лицо и волосы, с которых капала вода. Хайд молчал, иногда закатывая глаза и наклоняясь, Кристин старательно отогревала его. Тут её резко осенило, и девушка захлопнула окно и зажгла свечу. Электричество ей ещё не провели. Хайд откинулся к стене и рвано вздохнул. Девушка снова села рядом. Она отвела с его лица влажную прядь. — Что произошло, Эдвард? Ты нездоров, но ты пришел. Что-то серьезное? — Хайд устало усмехнулся. — Вот так. Любимый мужчина пришел сквозь грозу к девушке, преодолев холод и преграды в виде стен и окон, а девушка ему и не рада. Кристин поспешно сказала: — Я рада! Я думала идти искать тебя, ведь ты исчез, я переживала, вдруг с тобой что-то случилось. Хайд прикрыл глаза и взял её за руку. Девушка задохнулась: — Боже мой, Эдвард, твои руки. Ты весь горишь! Хайд хмыкнул и покачал головой: — Не суетись, ангел мой. Дай мне немного времени, и я все тебе объясню. Кристин умолкла, тревожно глядя на Хайда. Тот сидел, откинувшись на стенку, с закрытыми глазами и мерно дышал. Он был невероятно бледен, его слегка била дрожь, а руки были словно угли. Но тем не менее, даже в таком плачевном состоянии, хватка Эдварда Хайда была крепка. Раскалённые руки, державшие её ладонь, подрагивали, но держали твёрдо и уверенно. Сердце девушки обливалась кровью от жалости к любимому и от неизвестности. Свободной рукой Кристин еле ощутимо коснулась его щеки. Хайд вздрогнул, словно от выстрела, и провел губами по ладони девушки. Кристин осторожно гладила его по щеке и старалась терпеливо ждать. Конечно, в её голову лезли самые разные мысли, но девушка отметала их сразу же. Эдвард сам расскажет, ему просто нужно немного отдохнуть, он нездоров. Ещё немного. Чуть-чуть… Хайд со вздохом открыл глаза. — Ты… — он посмотрел на нее и сделал паузу. Кристин поняла, что ему сложно говорить и настойчиво посмотрела ему в глаза. Настойчиво, но мягко. Хайд чуть покусал губу, — Ты вряд ли поверишь мне, Кристин. Это…— он снова запнулся и отвел взгляд, — Это достаточно сложно. Кристин накрыла его руки своей. Хайд снова вздрогнул, вид его стал затравленным. — Прошу, дослушай меня до конца, это важно для меня и… важно для меня. — Хорошо, — одними губами ответила Кристин. Хайд стал не то что бледен, он посерел лицом. Девушка забеспокоилась сильнее. — Ты наверняка слышала о психбольнице нашего города. Чёрное заведение, которым управляли дрянные люди вроде того самого Глоссопа, — лицо мужчины снова приобрело белёсый оттенок, но серость пропала. В глазах появился знакомый хищный блеск, — Эти люди сидели в совете и командовали одним… достаточно хорошим человеком. Ты, быть может, знаешь его. Генри Джекилл. Кристин чуть нахмурилась: — Это не тот, который хотел проводить эксперименты над людьми? — Верно, тот самый, — Хайд кивнул, — На совете ему отказали в пациенте, но он всё равно провел эксперимент, — кривая ухмылка осветила лицо мужчины, — Правда, опыт пошел немного в иную сторону. Джекилл надеялся, что добрые и злые качества в человеке разделятся, и зло уйдёт из личности, будто его и не было. К несчастью Джекилла, он ошибся. Он действительно разделил добро и зло, но зло осталось в нём, приняв личность одного человека. Этот человек при жизни был преступником, его история полна дерьма, похоти и крови. Теперь Генри Джекилл и этот ублюдок уживаются в одном теле, борясь за власть. Очень сложно удержать свое состояние, ведь любое добро к той сволочи, ослабляет её, превращает в Джекилла. Джекилл же тоже не дурак. Он, как истинный обладатель тушки, имеет больше сил и меньше их тратит, да и тратит не в пустую. Ищет способ избавиться от нового друга, — Хайд снова хмыкнул, — Только он сам не понимает, что чем усерднее он старается, тем больше сил достается его противнику, который вырывается на волю всё чаще. Единственной проблемой для паразита — жильца Джекилла стало то, что он нашел девчонку, с которой бы хотел остаться, да вот только размягчает она его. Делает Джекиллом. И из раза в раз после её сладостных объятий этот урод уходит с темнотой в глазах, ибо Джекилл внутри кричит и мечется. Я думаю, ты уже поняла к чему я веду. Считай, что у меня раздвоение личности, но это не так. Я свою жизнь прожил, меня лишь вернули. Я паразит, живущий внутри другого и портящий ему жизнь. Я сволочь и гад, которого ослабляет любая нежность. Я чернь и падаль. И я тебя люблю, — он поморщился, словно от боли, — Как бы сопливо и банально это не звучало. Ты единственная заставляешь меня иногда смотреть в зеркало, видеть лицо ненавистного мне Джекилла и задумываться, почему я снова здесь. Судьба не так уж любила меня, вряд ли мне был дан второй шанс обрести тебя или другую девчонку. Так неужели мы с Джекиллом были чем-то похожи?! Он, кто спасал людей и творил добро, лишь иногда поддаваясь гневу, и я, убивающий людей, грабящий и в свое время сожженный прилюдно на костре. Ведь не может быть человек столь жесток и отвратителен, как был я, меня считали колдуном. Я думал всё будет просто! — Хайд говорил, не переставая. Он слишком долго молчал. Целую жизнь, — Я думал, я прикончу этих жалких гадов из совета, и Джекилл примет мою сторону. Но он, наслаждаясь их смертями в тайне, всё ещё на стороне добра. А эта его невеста? Вот уж что такое! Верит в свою размазню, несмотря на то, что Генри последний раз ей показывался около двух месяцев назад, да и то наорал на неё, — Хайд наконец посмотрел на Кристин, — Я знаю, в это сложно поверить, но если бы мне было всё равно, что ты скажешь, я бы не пришел сюда. Я бы не терпел вырывающегося Джекилла, я бы не срывался вниз с этой проклятой стены, мечтая отрубить Спайдеру все окончания тела. Я бы послал это к такой-то матери. Но ты что-то меняешь во мне, и я рад этим изменениям. Я не умею просить, но если человеку это даётся, удастся и мне. Прошу тебя, Кристин, ангел мой, поверь моим словам и не оттолкни. Посчитай меня безумцем, но не гони прочь. Это… — его кадык дернулся, Хайд побелел ещё сильнее, — Это будет слишком жестоко. Даже я не столь жесток. Его темно-бурые глаза налились кровью. Кристин, сидя рядом, слышала, как ухает его сердце. На лбе мужчины выступили капли пота. Девушка взяла в руки полотенце, которым вытирала его волосы, и промокнула влагу со лба. Мужчина перехватил её руку. — Не тяни. Скажи хоть слово сейчас же, — он трясся, словно в лихорадке. Кристин высвободилась руку и убрала оставшиеся капли. Хайд несчастными глазами смотрел на неё, — Ты Дьявол, ангел мой. Прекрасный Люцифер в обличие девушки. Губы Кристин тронула улыбка: — Разве я гоню тебя? Где именно ты видишь ужасные деяния, достойные Дьявола? — Ты пытаешь меня. Заставляешь гореть в собственном пламени. Это жестоко, — Воспалённые глаза чуть закрылись тяжёлыми веками. Кристин провела рукой по почти высохшим волосам Хайда, убирая привычную для мужчины лёгкую лохматость. Ощутив касание, Эдвард тотчас открыл глаза. Кристин не смотрела в них. — Ты не считаешь себя больным, и ты едва ли болен тем недугом, о котором говоришь. Хайд разочарованно прикрыл глаза. — Я не знаю как тебе ответить, пока ты мне не скажешь почему так долго тянул? Почему не рассказывал раньше? — Рассказывал о чем? — Хайд хмыкнул, — О том, что от твоей нежности я исчезаю? Или о том, что я живу в чужом теле, хоть оно и пытается подстроиться под мое предыдущее. Да ты бы рассмеялась мне в лицо. — В начале, быть может, — возразила девушка, — Но под конец, почему ты сказал только теперь? — Да потому что захотел. Без разницы, я уже так сделал. Захотел тебя с Генри познакомить, — мужчина лихорадочно улыбнулся, — Что кстати случится очень скоро. Скажи мне. Скажи мне то, чего я жду, не тяни. Переход между одним из нас в другого весьма болезненный, я не смогу услышать тебя. Не тяни, ангел мой. Кристин взяла его лицо в руки. — Я тебя. Никогда. Не прогоню. Понял? Хоть ты что натвори, я тебя приму любого, — она поцеловала Хайда, стремительно теряющего силы. Хайд приподнял руку, погладив её плечо. — Иди ближе, девочка. Пока я здесь, я хочу, чтобы ты была совсем близко. Кристин не стала спорить. Она подсела ещё ближе к нему, и мужчина улёгся к ней на руки. Он был очень горячим, его колотило, но он просто молча смотрел ей в лицо. Девушка хотела помочь, да не знала как. Лекарства и врачи здесь вряд ли смогут помочь, только сам Джекилл, который всё это затеял. А с другой стороны, ведь если бы Джекилл не провел эксперимент, она бы никогда не встретила Эдварда Хайда. Слишком сложная судьба: не понять где тут белый цвет, а где чёрный. А может и нет именно этих цветов. Слишком сложно. Девушка перебирала его волосы, не увлеченно, скорее рассеянно. По телу мужчины пробежала судорога, он весь напрягся, сжал зубы. Как-то Хайд поймал её руку и смял её своими длинными сильными пальцами. Кристин охнула от неожиданности и боли. Мужчина понял, что красиво перевоплотится не выйдет и скатился с колен девушки, грузно свалившись на пол. Кристин подскочила на ноги, но Хайд из последних сил выдавил: "Стой!" Полными ужаса глазами девушка смотрела, как её мужчина корчится на полу, скрежеща зубами. Хайд сдерживал себя, но какую боль он терпел? Кристин, ни живая, ни мертвая, следила за каждым судорожным движением Эдварда. Через несколько мгновений, которые Кристин запомнились как самые страшные в её жизни, Хайд широко распахнул глаза и замер. Кристин предпочла попятится, ибо помнила, что Эдвард живёт не в своем теле. Хозяин явно не знал где находится, кто знает, что он предпримет. Время словно застыло.Тишина комнаты была такая густая и плотная, что её можно было резать ножом Мужчина на полу лежал, едва слышно дыша, а девушка, стоящая чуть поодаль, застыла в одной позе. Кристин ждала, в страхе не понимая что может случится. Мужчина поднял руку к лицу, отёр его и снова огляделся. Кристин ещё чуть попятилась. Шумно выдохнув, мужчина закрыл лицо руками, снова немного потёр его и сел. Сердце Кристин бешено колотилось. Мужчина поискал по карманам, искренне не замечая девушку неподалёку, вытащил что-то и связал волосы в хвост, скрепив, видимо, резинкой. Начав подниматься, он снова стал оглядывать комнату, на этот раз уперевшись взглядом в девушку. Его ноги подкосились, мужчина снова сел на пол, тупо уставившись на Кристин. Та молча таращилась в ответ. Мужчина нерешительно начал: — Вы... — он откашлялся, — Рад встрече, леди, меня зовут Генри Джекилл. Губы Кристин дернулись в истеричной улыбке: — Взаимно, доктор Джекилл. Кристин Баркшер. Джекилл чуть вскинул бровь: — Вы осведомлены обо мне? — Да, доктор. Более чем. Джекилл чуть замялся: — В таком случае, не будете ли Вы так добры рассказать мне где я и как сюда попал… я… имею представления, но не хочу высказывать свои предложения прежде, чем узнаю правду. Они могут стать оскорбительными. Кристин чувствовала растерянность. Генри и Эдвард были абсолютными противоположностями, как Провидение совместило их? — Скорее всего Ваши догадки верны, за небольшой условностью. Паб находится чуть дальше по дорожке, по которой пришёл… пришли вы. Здесь же такие как я обитают днём. — Простите, мисс Баркшер, я не хотел задеть Вас, — Генри смущённо отвёл взгляд. Кристи ещё больше поразилась: — Вы вовсе не задели меня, это мой образ жизни, я рада, что Вы уважительно отнеслись к нему, — она тоже чуть смутилась, — Я думаю, Вы сами понимаете как оказались здесь. Джекилл кивнул и запустил руку в карман. Порывшись там, он вытащил кучку купюр и протянул Кристин. — Возьмите. Он ведь не успел заплатить, да? — А вот сейчас обижаете, мистер Джекилл, — девушка сощурилась, а врач удивлённо посмотрел на ночную бабочку. — Простите, не понял? — Хайд пришел ко мне не за этим, — Кристин с неприязнью посмотрела на деньги. — Зачем ещё мог прийти сюда этот монстр?! — глаза мужчины округлились. Кристин поморщилась: — Я попрошу Вас не выражаться так о нем. Удивление Джекилла трудно было описать. Он был шокирован поведением девушки и её отзывом о его второй личности. В непонимании он опустил глаза, а когда вновь поднял их, увидел, что девушка чуть улыбнулась. — Я думаю, у Вас есть несколько вопросов, поэтому предлагаю Вам пересесть на кровать и выслушать меня. Генри выдохнул. Девушка напоминала ему Эмму. Как давно он её не видел… Джекилл попытался встать, но он ещё не до конца оправился от перевоплощения, а потому лишь стиснул зубы в бессилии. Кристин чуть наклонила голову в раздумии, а затем протянула ему руку. Джекилл оценивающе посмотрел ей в глаза. Девушка решила довериться ему. Что ж, стоит ли подрывать это доверие? Кристин вроде бы приличная, за исключением профессии. Генри вложил свою широкую руку в крохотную ладошку девушки. Кристин потянула на себя, и Джекилл, наконец, поднялся. Кристин оглядела его. Он почему-то был меньше Хайда и выглядел как аристократ. В нем не было грубости. Даже глаза поменялись. У Хайда глаза буровато-красные. У Джекилла же глаза были зелёные, почти такого же оттенка, как у Кристин. Джекилл перестал опираться на руку Кристин и направился к кровати. И снова, даже пара шагов, дались ему не без помощи. В глазах потемнело, Джекилл покачнулся. Рука наткнулась на опору. Генри смутно понял, что девушка снова услужила ему. Кристин посадила мужчину на кровать, мысленно пытаясь придумать с чего ей начать. К мужчине возвращался цвет лица, медленно он приходил в себя. Когда тёмная рамка со взора исчезла, Джекилл бросил взгляд на девушку. — Вы обещали объяснить. — Я не обещала, — девушка наклонила голову, — я лишь предлагала. — Тогда говорите, прошу Вас, — как легко давалась ему просьба. Бедный Эдвард просил через силу, а его создатель был лёгок в этом. Девушка прикусила губу. — На самом деле, говорить особо нечего. Я знаю Хайда не так давно. В ту ночь меня отдали ему, не думая о последствиях. И я задала ему вопрос, который задаю всем клиентам, чтобы знать, чего именно они от меня хотят. Внимание женщины и её понимание тронуло что-то в нем, он сбежал, — у Генри округлились глаза, — А после пришёл пугать меня. Я думала, это для того, чтобы доказать самому себе, что ему нужна лишь похоть и страсть, а не нечто большее, сейчас уже не знаю. Сколько он ходил так ко мне не помню, а потом он сказал мне своё имя. Он принял мои условия и сдался мне. Для меня нет лучшей жертвы. Затем он спас меня от страшной ревности моего основного клиента, которого я уже не могла обслужить, ведь все мои ночи занимал Эдвард, — Глаза мужчины стали ещё больше, — И тогда я влюбилась. Я ревновала его, мстила, как могла, а потом он сам признался, что никто, кроме меня ему не нужен. Тогда все встало на свои места. Ночи, полные божественной близости, и пробуждения, насыщенные искренним чувством… А недавно он пропал. На три дня. Не приходил ко мне, ничего. Последний раз я видела его очень бледным и изнурённым, я отправила его домой. А после не могла спокойно сидеть на месте, думая, что ему может быть плохо. Вчера ночью я решила нарушить свое слово не искать его и пойти хотя бы попытаться. Эдвард запрещал мне искать встречи с ним вне паба, но не могла же я оставаться в неизвестности. Сегодня утром я собиралась идти на поиски, но Эдвард опередил меня. Он пришел первым. Горячая кожа, воспалённые глаза, у него дрожали руки и большинство усилий давались ему с трудом. Он рассказал мне про Вас, рассказал всё и просил не отказываться от него из-за того, что он, как вы все выражаетесь, монстр. Я не считаю его таковым. Я люблю его, не вижу в нем такого количества дурного, чтобы считать его монстром. Шокированный Генри замотал головой, отказываясь принимать услышанное. — Он убивал людей, леди! Вы бы знали как убивал! Кристин насмешливо поглядела на Джекилла: — Дайте угадаю, сжигал чуть ли не заживо, вешал на фонарь и толкал под поезд? Джекилл смутился: — Значит, знаете… — возникла неловкая пауза. Кристин царапнула ноготком. — Предлагаю перейти на ты. Не стоит людям, у которых столько всего… совместного на Вы общаться. Генри неловко кивнул. Они снова замолчали. Джекилл уставился в одну точку, даже не мигая. Девушка не хотела лезть в его дела, но у него был такой несчастный вид, что оставить мужчину с его мыслями было бы бесчеловечно. — Мне кажется, тебя что-то беспокоит. Если расскажешь, станет легче. Джекилл вздрогнул и поднял на неё глаза. Кристин увидела знакомое затравленное выражение, но этот взгляд не принадлежал Джекиллу. Или же у обоих мужчин были одинаковые проявления эмоций. — Ты единственный человек, который знает о Хайде, кроме меня. И ты знаешь его лучше, чем я. Показала его как человека, не как чудовище. Но хуже всего то, что ты больше смотришь на меня, как на монстра, а не на него. Я... я не могу понять этого, — сказал он голосом, полным отчаяния. Кристин прикусила губу. — Я не смотрю на тебя, как на монстра. Просто… ты мне чужд. Ты сильно отличаешься от Эдварда. Мне сложно понять как возможно то, о чём вы говорите оба, но я видела всё своими глазами и точно уверена, что ты не Эдвард. Джекилл кивнул и, чуть погодя, поднялся с постели (на этот раз ноги его удержали). — Мне не следует здесь находиться. Я п…пойду. Кристин тоже поднялась: — Генри, — но Джекилл прятал глаза, — Если тебе понадобится друг приходи. Я верю тебе, и я хочу помочь. Мужчина быстро взглянул на нее, словно в неверии. — Спасибо, Кристин. Спасибо за предложение, да и в общем за всё. Быть может… я воспользуюсь твоим предложением, — он дёрнул плечами, — Но сейчас я должен уйти. Как Хайд попал сюда? Кристин спрятала ехидную улыбку, наклонив голову и закрывшись волосами. Генри понял подвох. — Через окно, — раздалось из-за завесы волос. Генри сглотнул и приблизился к окну. Дождь поливает. Видимых дырок, куда ногу ставить, нету. Мужчина посмотрел на девушку. — А… иных путей нет? — ему явно не хотелось повторять подвиг своего «сожителя». Кристин откинула волосы и с улыбкой в глазах заявила: — Конечно есть. Не все предпочитают путь, каким пришел Эдвард. Генри выдохнул. — Будем надеяться, что Спайдер ушёл, — Кристин направилась к двери, Генри двинулся за ней. — А кто такой Спайдер? — поинтересовался мужчина. — Сутенёр, — хмыкнула Кристин, Генри поперхнулся и умолк. Кристин двигалась бесшумно (она шла босой), Джекилл старался идти так же. Конечно, звуков он издавал больше, но всячески пытался свести их к минимуму. Пройдя длинный коридор, Кристин зашла на лестничную клетку. Она двигалась на полусогнутых ногах, Джекилл тоже постарался идти крадучись. Кристин мысленно спрашивала у себя, как может этот не очень ловкий человек быть обратной стороной сильного и юркого Хайда. Как может Эдвард, наглый и смелый, быть обратной стороной скромного и осторожного Джекилла. До какого абсурда удалось довести их сущности в таком тесном взаимодействии. И почему случилось это всё на глазах у никому не нужной девушки? Кристин сделала Генри знак остановиться. Внизу на стуле сидел Спайдер, насвистывая очередную въедливую мелодию, играющую по ночам в пабе. Кристин завела Генри на этаж выше. — Услышишь, что мы поднимаемся, будь готов. Как только захлопнется дверь, ты услышишь это, Спайдер громко закрывает, быстро, но тихо уходи. Спайдеру ты не нужен, но если он тебя увидит будет много вопросов. На улице мимо моих окон не ходи, через паб иди. Волосы распусти, скрой лицо за ними. Пусть думают, что ты Эдвард. Можешь ещё чуть сутулится. Джекилл побледнел: — Зачем столько советов? Отсюда так сложно уйти незамеченным? — Увы. У всего есть уши, а у окон есть глаза. И не только у окон. Улицы прекрасно все помнят. Не удивлюсь, если кто-то уже знает, что именно ты приходил. Джекилл сглотнул: — Мне нельзя тут находится. У меня… у меня невеста есть! Кристин хмыкнула: — Не все женихи так считают, — она одернула ему рубашку, — Осторожнее, Генри. Джекилл чуть отстранился — Не беспокойся, — девушка кивнула и так же бесшумно скользнула вниз по лестнице. По дороге она развязала тесемки на груди, и ночнушка размеров на 5 больше оголила тонкие плечики. Маленькие ступни шли по каменному полу, оставляя на нём своё тепло. От самых стоп Кристин пробирал холод, но останавливаться было нельзя. Показалась спина Спайдера. Кристин чуть взъерошила волосы, словно она только проснулась и придала себе невинный вид. Чуть съёжившись, она перестала таиться. Чуть порывистее подалась вперед, ночнушка издала шорох. Спайдер чуть повернул голову: — Я слышу тебя, не крадись, это раздражает. Кристин придержала совсем сползающую ночнушку. Она обошла его и встала перед дверным проёмом, словно Венера. Спайдер упёрся в нее взглядом, невольно скользнув по кремовой коже. — Чего ты хочешь, Кристи? Кристин потупила взгляд. — Я замёрзла, Спайдер, — вкрадчивый шепот заставил Спайдера напрячься. — Залезть под одеяло попробуй. Не мне тебя учить. Кристин мысленно ругнулась:"Идиот". Она чуть приблизилась. Хлопковая ночнушка прикоснулась к его руке. Спайдер взглянул на проститутку. Невинные огромные глаза недвусмысленно говорили о том, что девушке хочется тепла. — Мне правда холодно, Спайдер… Я хочу… — она повела плечиками, — согреться… — Милая, так ты хочешь, чтобы я помог тебе? — до Спайдера наконец начало доходить. Кристин прикусила губку и кивнула. Спайдер поднялся, — Быть может ты немного потерпишь? Нездорово мне пост оставлять. Ночнушка приспустилась чуть ниже, девушка горько опустила голову. Спайдер вздохнул. — Ну хорошо, хорошо. Иду. Кристин подняла личико, освещённое улыбкой, её зелёные глаза радостно сверкали. Спайдер одернул жилет и, пропустив девушку вперёд, направился на второй этаж. Кристин держала ночную рубашку, которая послужила сегодня хорошую службу, и тихо просила чтобы Джекилл не упустил момент. У него от силы час, если он задумается и пропустит время, то шанса сбежать у него больше не будет. Спайдер зашёл на этаж, они дошли до её комнаты. Мужчина пропустил девушку внутрь, окинул взглядом коридор, хмыкнул в усики и хлопнул дверью. Кристин молилась, Спайдер снимал штаны. Ему не было дела до тихих шагов, а после поспешного чавканья слякоти на улице.