***
- Мисс Дулиттл, вы должны подписать кое-что, - отец Морган выловил из толпы прихожан уходящую с вечерней службы Марси. Она выглядела совершенно потерянной последние дни, тёмные круги пролегли чуть шире под глазами. - Д-да... Что нужно подписать? - Мисс Дулиттл, познакомьтесь - инспектор Доджсон... - К вашим услугам, мисс. - … и детектив Спэрри, - тот лишь коротко кивнул девушке. Вид Марси принял ещё более жалкое состояние. - Падре, что-то не так? - последние прихожане закрыли за собой тяжелые двери, оставляя Дулиттл на произвол судьбы. Она чувствовала себя загнанной в угол голодными псами, а бежать некуда. - Нужна от вас лишь маленькая формальность - подписать ваши показания, - вежливо вмешался инспектор, подсовывая Марси папку с документом - Н-но я не давала никаких показаний, отче... - она проигнорировала просьбу инспектора, обращаясь к Моргану - Мисс Дулиттл, - детектив Спэрри вмешался, чтоб ускорить процесс. Флегматичная Марси его нескрываемо раздражала, - Вы дали показания против мисс Джейн Уотсон, заявив, что она не та, за кого себя выдает и “что-то скрывает”. Взгляд полный отчаяния упал на Моргана: Марси не знала, что ответить, и искала поддержку в лице священника, но он стоял непробиваем и холоден. - Зачем вы передали? Вы же сказали, что об этом никто не узнает, - её голос изменился до неузнаваемости, упал до шепота, а глаза заблестели слезами. “Такая жалкая”, - подумалось Моргану, так что он едва не скривился в презрении к ней. - Мисс Дулиттл, я должен сообщать о том, что происходит что-то... незаконное. На данный момент, детектив Спэрри выяснил некоторые факты, которые заслуживают задержания мисс Уотсон. - Её арестуют? - еще мгновение и, кажется, девушка упадет в обморок, - Из-за меня? - Во имя правосудия, мисс Дулиттл, - инспектор начал терять терпение, - Подпишите же уже эти чертовы показания! - он рявкнул, и Марси вздрогнула от мощи прокатившегося эха. - Я не могу это подписать, падре, - девушка замотала головой, пытаясь отмахнуться от всех, зажмурилась и неловко пошагала назад. Морган вскинул подбородок, смотря на “презренную” свысока - его тоже начало раздражать поведение Марси: неспособность ответить за свои поступки и слова вызывала у него некий “праведный гнев”. - Мисс Дулиттл, если вы не подпишете ваши показания - вы сами пойдете под суд за сокрытие правды и соучастие с преступницей, - тихо проговорил детектив, пристально смотря на полностью разбитую Марси. Её рот невольно раскрылся в протесте, но сил протестовать у неё не было. Нетерпеливый инспектор, порядком вышедший из себя, сунул ей в руку перьевую ручку. Дрожащие пальцы вывели закорючку на пергаменте. “... она не та, за кого себя выдает” “... тем самым подтверждаю...” Господибожезачто? Миссдулиттлмиссдулиттлмиссдулиттлмиссдул... Слёзы потекли по щекам, капая на документ, и инспектор Доджсон торопливо выдернул его из слабых рук. - Благодарю вас, мисс, - полицейские коротко кивнули и отправились в сторону выхода. Воображение Марси живо нарисовало ей арестованную Джейн в кандалах, ободранную; она посмотрела на неё с осуждением - “спасибо за предательство, милая Марс”. Священник, даже не взглянув на неё, ушёл в алтарь. Если когда-то Марси думала, что всё плохо - так вот плохо — это когда сейчас. Так паршиво от усилившегося чувства тревоги, что хочется вывернуть внутренности, очистить их от этой расползающейся дряни и впихнуть обратно. И ни одной светлой мысли “что же делать”.***
- Куда тебя отправляют? - тихо спросила Джейн, накручивая на палец медную прядь. Они расположились на кровати: Джек опёрся спиной о стену, а Джейн обнимала Энжела, сидя на нём, укутав их обоих в одеяло. Мягкое тепло голого тела убаюкивало, но Джейн хотелось плакать от саднящего чувства в груди. Неминуемость отъезда Энжела, возможно, в один конец, раздавливала её изнутри, наматывая на свой железный кулак все её нервы. - В Бристоль, недалеко от Портсмута. Я напишу тебе, как только прибуду, не переживай, - Джек поцеловал Джейн в носик и прижал ещё сильнее к себе, пытаясь приободрить. - Я бы хотела, чтобы не было войны, - тихо проговорила Уотсон, - Чтобы ты не уезжал в это пекло, и мы просто были вместе.. - Милая, так говорят все, на чью долю выпадают подобные испытания. Мы не в силах изменить эти события, Джейн, но в наших руках решать, что делать со временем, которое нам отпущено. - Джек дотянулся до брошенных на стул брюк, нашаривая что-то в кармане, - Я хочу, чтобы ты всё время думала обо мне, но не как об обреченном мертвеце, а как о светлом будущем. - Он взял её руку и любовно посмотрел на тонкие аккуратные пальчики, - Чтобы я всегда был жив для тебя, миссис Энжел. Прохладный металл тонким кружком окольцевал безымянный палец - самодельное колечко с выплавленным “Д&Д”. - Ты же не передумала? - Джек осторожно уточнил, заглядывая в глаза, полные восхищения. Конечно, она не передумала. Джейн замотала головой, щекоча кудрями веснушчатое лицо юноши. Она снова заплакала, пряча лицо в его шее, а он - просто взял и поклялся сам себе, что Уотсон больше никогда из-за него не заплачет. - Джек, а что если я поеду с тобой? – она отстранилась от Энжела, и в слезящихся глазах вспыхнул маленький огонёк надежды. Он нахмурился. - Это исключено, Джейн… - Им наверняка нужны медсестры в лазарет, - она не слушала его, радуясь своей идее, - Джек, я научусь! Я буду ухаживать за солдатами, буду рядом, чтобы оказать помощь, буду… - Джейн, даже не думай об этом, - тон его стал жёстче. Джейн сморгнула, и «розовые» картинки разлетелись, как карточный домик, - Мне будет спокойней, если ты будешь здесь под присмотром Молли. - Но как же… - Нет, милая, - Джек воспользовался секундой её нерешительности и поцеловал впадинку под шеей, - Я должен позаботиться о тебе. Здесь с Молли будет безопасней, чем со мной там. И все считают, что война будет быстрой, так что я скоро вернусь за тобой, и мы уедем, куда захочешь. Никогда и никому ещё он так спокойно не лгал. Быстрая война с фашистами – самому бы поверить в это. А она верит: смотрит в его зеленые глаза и безоговорочно верит. Безропотное смирение даже очаровывает, что хочется ещё раз попробовать на вкус. - Любовь моя, ты дождёшься здесь? – кроткий кивок в ответ, хоть и с недовольством. Джейн не хочет подчиняться, чувствует себя прирученной, что ей не по себе. Но тёплые влажные губы, оставив вереницу лёгких поцелуев, обхватили сосок и потянули на себя. Она невольно выгнулась навстречу Джеку, и её короткие ногти чуть сильнее врезались в кожу его шеи, когда его зубы слегка прикусили твёрдую горошинку, а следом язык зализал укус. Как расставаться с человеком, которого не хочешь выпускать даже из-под одеяла? Джек не мог ответить на этот вопрос. Также, как и на то, как он мог быть таким глупцом, прожигаясь в пьяном угаре после предательства Дулиттл в каких-то чертовых пабах с другими женщинами. Когда он как ошалелый, одурманенный несопротивляющейся дичью, пропадал с кембриджскими братьями в публичных домах в таких мальчишеских попытках самоутвердиться, что это доводило до исступления. Тот месяц он запомнил надолго, когда Морган приехал на лекцию для семинаристов и увидел его с друзьями и женщинами, вывалившегося из паба, а потом – семейный скандал, где «он – такой же безответственный и слабый, как его чертов отец» . Плевок отрезвил Энжела, но едва ли вызвал чувство благодарности к братцу. Они всегда не любили друг друга, лишь терпели ради матери, которая раз от разу шантажировала сыновей своим слабым сердцем. Джек не претендовал ни на чью любовь, не пытался соперничать с братом и жил в своём мире, никого не посвящая в него, даже Марси, несмотря на их физическую близость. У него были проблемы в школе, связанные с его поведением, и классный руководитель не раз сетовала миссис Морган на хулиганские наклонности очень умного и способного мальчика. И каждый раз, возвращаясь домой, с разорванными брюками и ссадинами, но одержавший победу над одноклассником, он видел его – Стивена, с этим надменным взглядом и вздёрнутым подбородком, оценивающим и обвиняющим во всех смертных грехах. Рыжий бастард недалёкой матери сводил его с ума, что детские пакости перерастали в настоящую травлю. И четкая картинка в памяти трехлетнего малыша – восьмилетний Стивен, стоит на берегу и равнодушно смотрит на то, как его уносит течение, как он захлёбывается водой, заглушая вскрики; потом сильная вонь перегара и рыбы от грязного деда, разбитая об лодку коленка, пьяный крик нецензурной брани к «паршивому сучонку», замершему на травянистом берегу, а затем – пустившегося наутёк, прочь от реки. Прошло уже больше двадцати лет, а Энжел – снова в реке, снова вошёл, но в другое, свежее течение. «Заберименявсвоюреку, Джейн».***
- Я приду к тебе после работы, - Энжел чмокнул Джейн в лоб, - Буду около десяти, чтобы миссис Пинс не заметила. - Хорошо, - ещё один короткий поцелуй, и молодые люди разошлись по разным сторонам. Сегодня последняя ночь Джека здесь, в Бандоране, а завтра – дневной поезд, уходящий в Лондон. Весь день Джейн провела в растерянности, уже не обращая внимания на шутки приходящих гостей о наличии хумуса в меню. Молли тоже была неразговорчива, а если и надо было что-то ответить – она запиналась и краснела, а потом вовсе уходила на кухню, чтобы ещё раз наполировать и так начищенные приборы. Они условились встретиться заранее, ещё дома у Джейн, совместно позавтракать и проводить Джека на поезд. Миссис Бьорн наготовила еды чуть ли не на целый банкет, предсказывая голод и нечеловеческие условия. Джейн сухо сглотнула и занялась грязной посудой, стараясь не думать об этом, рисуя в воображении кучу обезображенных голодом тел, абсолютно истощенных, сброшенных в одну яму, которую засыплют пепельной сожжённой землёй, не оставив даже креста над этой могилой. От этих мыслей Джейн замутило, и она зажмурилась: смерть страшна и уродлива. Она приходит, громыхая своим чемоданчиком с такими же уродливыми инструментами, не спрашивая и не церемонясь. Забирая самое дорогое. Представлять Джека мёртвым – это выше её сил. Громкий всхлип вылетел из её груди, но она зажала рот руками, не давая воли чувствам, приходя в себя. Джейн закрыла ресторан и помедлила мгновение – так пусто. Такой темный и пустой, что она совсем не хочет в него возвращаться. Как будто он потерял смысл своего существования - ковчег сел на мель и разогнал всех тварей, что были по паре.