Наруто, лорд Редлис

      Обиженный Узумаки это стихийное бедствие. Особенно ребенок. Особенно девочка.       Заглаживание вины растянулось почти на целый день, тройную порцию блинчиков только для нее одной и очередной день в роли ее персональной куклы для меня.       Впрочем, даже в этом я нашел для себя некоторую выгоду. А именно смог на некоторое время погрузиться в раздумья. Правда не забывая выныривать из собственного подсознания (Кьюби кажется забился куда-то в дальний угол своей новой клетки, чтобы только не попасться мне на глаза) дабы пресекать совсем уж изуверские поползновения сестренки в сторону моей шевелюры. Что уж поделать - за сотни лет жизни кицунэ я привык к длинной гриве волос, что служила мне дополнительным хранилищем магической энергии. Не говоря уже о любви моих жен к этой части моего тела. Н-да… когда тебе расчесывают волосы сразу в пять пар рук это нечто. Особенно если расположиться с комфортом в окружении таких прелестниц. Повторюсь - н-да…       Что же до размышлений, то их было много. И что самое поганое - почти всё что я обдумывал требовало если и не немедленного воплощения в жизнь, то около того.       Бытие кицунэ определило мою Суть, пускай эта Сущность, как таковая, более мне и не была доступна. Даже задайся я целью вновь стать именно кицунэ. Ведь для становления магическим существом требуется ряд действий, навыков, особенностей и просто случайностей подтвержденных как бы не самой Судьбой или одной из великих Сущностей. И даже если я смогу повторить свой подвиг, не факт что стану именно лисом. Вполне возможен вариант с Истинным оборотнем, как это было с Дафной в свое время. Или Гермионой, которую я целенаправленно пытался обратить во мне подобную, а получил на выходе некомату.       Да и когда еще выйдет восстановить магическое Ядро? От него и так остались лишь ошметки чего-то среднего между магглом и сквибом. Достаточно для действенного проведения ритуалов, а не с пятого на десятое, да на создание простеньких, на рунной основе, но со встроенным источником энергии, артефактов.       Я это к чему веду-то?       Тому что я называю своей Сутью, или проще говорить - основой моей личности, просто неприемлемо сидеть на месте ровно. Так еще и кровь Узумаки, которая, видимо, окончательно взяла верх над наследственностью Намикадзе, тоже дала о себе знать. А красноволосые демоны, как зовут моих теперешних предков по сей день, также не отличались нордическим характером.       Но вернемся к моим метаниям. Ведь тут как дело обстоит-то? При желании можно забить и идти по канону, корректируя в нужных местах. Но шанс потерять своих любимых в этом случае высок. Да и то что у меня есть сестра как бы намекает на возможные неожиданные проблемы в будущем. От врагов, стечений обстоятельств или от, как бы, союзников.       Но быть классическим Героем-Избранным - это не мое. Иметь на вооружении всего пару местных заклинаний-техник, с которыми переть на любого врага в лобовую… Никогда. Да и любовь ко всяким пророчествам у меня исключительно отрицательного значения. Возведенная в абсолют. Пророков в мире поттерианы совместными усилиями быстро извели на нет. Нет - никаких геноцидов. Все проще - ритуал, который частично меняет Дар, или даже просто смещает его акценты и на выходе вместо пророка получаем провидца. В чем разница? Пророк изменяет саму суть мироздания, принудительно притягивая и навязывая желаемые ему вероятности, впаивая их в саму реальность. Провидец же видит вероятности. В зависимости от силы Дара это может быть вязь узлов-разветвлений его собственной жизни, заканчивая сложнейшей паутиной взаимосвязей уходящей за горизонт событий.       Я, конечно же, не обладаю Дарами ни Пророка, ни Провидца. Но и моего опыта достаточно для того, чтобы сделать хороший анализ ситуации… и просто начну двигаться вперед на пределе своих сил.       И тут появляются самые ярко выраженные варианты.       Можно подойти к Данзо. Причем как в виде ребенка - пара эмпатических воздействий и он со временем признает в нас своих внуков без всяких оговорок.       Можно ему же рассказать правду. О себе. Задавить опытом и эмпатическими плюхами. Показать воспоминания. Показать пути развития как к чему приведет его текущая политика, если он ее до сих пор не поменял под фоновым воздействием нашей с сестрой эмпатии. Все-таки история Земли всегда была очень кровавой и примеров различных идейных самодуров всегда хватало. Потому потыкать остатками носа в его же косяки на примерах будет не сложно. А проецирующая эмпатия не даст отмахнуться и заставит думать и действовать, а не двигаться по инерции мышления.       Можно подойти к Хокаге. И объявить о восстановлении клана Узумаки заручившись поддержкой некоторых кланов. Хьюга и Яманака (а заодно Нара и Акимичи, как тройственного союза Ино-Шика-Чо).       Можно пойти более окольным путем. Тот же Какаши вполне подойдет как прикрытие для моих маневров. Надавить на чувство вины и долга, в результате получив старшего брата для нас с Наруко, который как и любой связанный с псовыми, будет нам безгранично верен. Сириус Блэк тому пример - он пошел за Гарри несмотря ни на что даже когда узнал, что мы собираемся полноценно воскресить Волдеморта.       Нечто аналогичное можно провернуть и с тем же Джираей. Хотя Маску отодрать от его настоящей личности будет безумно сложно. Намного проще все того же Хатаке вывести из многолетней депрессии, проведя при этом по краю, за гранью которого он сам себе может горло голыми руками вырвать. И признаюсь честно - есть у меня желание до этой самой грани его довести и направляющим пинком отправить за оную… По поводу Джирайи и вовсе это уже так или иначе будет исполнено ибо оставлять того, кто пытается воплотить Пророчество… Нам в свое время и Дамблдора хватило за глаза.       Еще можно дождаться когда Орочимару свалит из деревни и привязать к себе Митараши Анко. Сделать это будет не так уж и сложно. Пара встреч и ей, лезущей из кожи вон, чтобы доказать что она не предательница как ее учитель и находящейся в перманентной депрессии, придётся стать нашим опекуном по приказу верхушки… После чего подпадет под нашу с сестрой силу. Причем даже если мы не будем ту использовать целенаправленно.       Бездна, да даже Цунаде я уже могу окольными путями заставить явиться в Коноху месяца через два. А дальше воззвать к кровной связи. А что? Пара ритуалов и она сама к нам придет, чувствуя родство через Мито Узумаки - свою родную бабушку, по совместительству жену Хаширамы, и двоюродную бабушку Кушины Узумаки - нашей матери.       Хех, можно даже заморочиться с тем, чтобы Учихи взбрыкнули раньше времени, пока их малолетний гений - Итачи, еще в Академии протирает фамильные белые шорты, и устроить небольшую революцию локального масштаба. После чего красноглазики наведут в Конохе хоть подобие порядка, при этом свято чтя договоры почти столетней давности и вырезая всех несогласных.       Прельстительный вариант развития событий. Однозначно прельстительный.       Но не в моем стиле. Да и революции у меня если и выходят, то в стиле блицкрига парой точечных ударов. А здесь такое не пройдет. По крайней мере чтобы хоть чисто номинально остаться в пределах своих понятий о чести и принципах.       Вот и остается самый неожиданный, а заодно и самый неоднозначный вариант. Зато опыт работы с подобными индивидуумами у меня очень даже большой.       Потому план готов и даже скурен, чтоб никто посторонний его не смог узнать. Жены, что в этом мире уже имеют тела, оповещены… за что был нещадно бит по пятой точке (кажется не только на меня детское тело нехило так давит), а после с напутственными поцелуями в щеки был отправлен в нужном направлении.       Хорошо хоть без пинка по пострадавшему месту. С них бы сталось за такую мою выходку.       Так и потирая ушибленную нижнюю часть спины, я направился в нужном мне направлении.       Недавняя встряска и нагрузка на ментальное тело дали свои плоды - проецирующая эмпатия возросла приблизительно на треть.       Что это значит? Ну… в зависимости от поставленной цели. В моем случае мне с лихвой этого хватило, чтобы окутаться в кокон из нужных эмоций, создавая от своего присутствия ощущение правильности происходящего. Учитывая же, что заявился я на одну из малых баз Корня наряженный как дорогая фарфоровая куколка в укороченном пышном черным кимоно с красной вышивкой, кое, как и прочие детали наряда, одолжил в очередной раз у сестры, и звеня вплетенными в длинные волосы маленькими гроздьями бубенцов, то у местных обитателей, чьи эмоции были сведены почти к нулю жесткой дрессурой, мое присутствие вызывало ощутимый диссонанс, вынуждая их на подсознательном уровне отрицать мое существование и в результате их разумы просто-напросто отказывались меня замечать.       Сам я особого смущения от того, что пришлось в очередной раз наряжаться девушкой не испытывал. Во-первых, привычка с прошлой жизни, где мои жены любили ролевые игры, во-вторых, привычка полученная уже тут - порой успокоить сестру и заставить ее делать то что надо мне, можно было лишь отдав себя ей на растерзание… кое она воспринимала скорей как игру в переодевание живой куклы. Хм… надо будет начать потихоньку пресекать такие поползновения, а то как бы ее не перемкнуло в какой-то момент на чем-то излишне радикальном, как это некогда было с Нимфадорой в начале нашего знакомства… Подумаю об этом позже.       Поправив чуть съехавший, от детской приплясывающей походки, край белого чулка я толкнул последнюю из множества дверей что пришлось мне пройти до этого, одновременно резко меняя настрой. Эту личность ощущением правильности происходящего с толку не собьешь.       Впрочем, это не значит что моя маскировка накрылась. Просто поменяем фон.       Смена настроя порой требует веской причины. Когда настрой меняется если не на диаметрально противоположный, но скажем так, фигурально выражаясь, "градусов на пятьдесят-шестьдесят" для этого нужна достаточно веская причина. Триггер. Если их не будет - то можно очень быстро захлебнуться в эмоциях. Все-таки проецирующая эмпатия намного сложней классической эмпатии. Меня спасало то, что у кицунэ были эмпатические способности, пускай и работающие чисто на прием и усиленные чисто звериным чутьем тех же запахов, кои простые люди при всем желании не смогли бы различить.       Прикрыв на миг глаза я спокойно окинул взглядом даже не дернувшегося на звук открывшейся двери бледного черноволосого мужчину. Мои глаза с прищуром окинули его чуть сутулую, тонкую фигуру, перевели взгляд на лабораторный стол, что был завален кучей свитков вперемешку с писчими принадлежностями и ощутил как губы расплываются в чуть ностальгической, но такой привычной мне, и одновременно незнакомой этому телу, змеиной улыбке. Пришло ощущение предстоящей долгой и кропотливой, но такой необходимой и важной для дальнейшего развития работы. Несомненно нудной и цикличной.       Тряхнув головой так, чтобы бубенчики в волосах издали особо громкую трель, я практически протанцевал к одному из столов, установленных вдоль стен и с установленными над ними стеллажами со свитками и тонкими рабочими журналами, при этом слегка сожалея, что мои деревянные гета хоть и издают звук при каждом шаге, но до тех же каблуков не дотягивают. Мне нужно чтобы один бледнокожий мужчина, что сейчас с головой окунулся в изучение какого-то полуистлевшего свитка, привык ко всем возможным издаваемым мною звукам. Чтобы они стали привычными и в какой-то мере родными в стенах лабораторий. Успокаивающими и даже необходимыми для того, чтоб работа спорилась.       Наметанный, за годы работы в различных лабораториях, взгляд быстро определил систему и я забравшись на стул с ногами, дотянулся до лабораторного журнала, который, судя по пометкам на корешке, говорил о том, что это были выкладки к началу какого-то эксперимента. В таких журналах, как правило есть все выкладки что стоят за причиной начала этого самого эксперимента и первые, вновь же как правило, самые простые пробы "пера".       Изучение содержимого много времени не заняло - умение просматривать подобные журналы по диагонали вычленяя суть уже было в моей крови так сказать, лишь иногда запинаясь за все-таки не очень удобную для сознания структуру написания местного языка. Впрочем, через какое-то время это пройдет.       Покачав головой после изученного, я, по старой привычке, взял последний из журналов этой серии экспериментов. Теперь предстояло изучить чего именно удалось добиться экспериментатору. И лишь потом последовательно изучить каждый из журналов. И так по каждому эксперименту, о которых тут имелись записи.       Впереди предстояло очень много работы далеко не на один день.       Тихо шуршали перелистываемые страницы лабораторных журналов. В ретортах булькали различные реагенты. Тихо звенели бубенцы. Скрипел карандаш делающий пометки в очередном лабораторном журнале. В воздухе стоял легкий запах реактивов и сырости подземелий. Была привычная рабочая атмосфера в лаборатории одного безумного гения…                     *Взгляд со стороны. Подземная лаборатория одного незадачливого ученого.              Орочимару задумчиво рассматривал содержимое, удерживаемой двумя пальцами, пробирки на просвет. Настроение было несколько флегматичное, но в то же время он ощущал себя собранным и готовым к дальнейшей работе.       Правда что делать именно с данным образцом он никак не мог решить. И вообще хотелось бы понять откуда вообще этот самый образец взялся.       Все-таки слегка зеленоватая, прозрачная, без каких-либо вкраплений, жидкость вызывала недоумение. Особенно в сочетании с четким запахом можжевельника и… язык мужчины, подобно змеиному удлинился и кончиком окунулся в жидкость… и спиртосодержащим. Очень концентрированным спиртосодержащим.       Пожав плечами он ополовинил содержимое пробирки, прислушиваясь к своим ощущениям. Все-таки его тело, за годы практик, тренировок и целенаправленной подготовки, теперь больше походило на мощную химическую лабораторию, что способна проанализировать без каких-либо дополнительных инструментов очень многое.       - Цунаде бы оценила, - тихо хмыкнул змеиный саннин, еще более задумчиво посмотрев на пробирку. Во весь рост вставал вопрос появления этого… вещества в его лаборатории.       Впрочем, долго думать на эту тему у него не получилось - все тело напряглось ощущая неясную даже не угрозу, а нечто более эфемерное. То, что можно описать фразой - "Что-то не так как всегда".       Привычное ощущение звона, которое сопровождало его последнее время при работе в лаборатории и которое больше походило на гул изнутри тела, что так подстегивало его работоспособность, вдруг исчезло. Прекратилось. Наступила оглушающая тишина, что вызывала практически физический шок.       А несколькими секундами позже звон вернулся. Но в этот раз он был окрашен негодованием:       - Дебил! - в лицо Орочимару, абсолютно не ожидавшего такого, вдруг прилетел один из рабочих журналов. - Придурок! - еще один журнал угодил точно посредине лба, заставив высокорангового шиноби свести глаза на переносице. - Имбецил! - на макушку уронили сразу целую стопку журналов, а следом еще и полку, на которой они стояли.       От этого наваждение, в котором Змей пребывал до этого, резко спало и рефлексы взяли свое - он резко разорвал дистанцию одновременно выхватывая правой рукой кунай, а левую вскидывая на уровне груди, выстреливая в направлении источника голоса из рукава змеями.       - Пошли нахрен! Сгинули отсюдова! - раздавшееся шипение со стороны неизвестного было абсолютно неожиданным. И еще более неожиданным для Орочимару было то, что он вообще-то понял сказанное. Но апогей неожиданности наступил после того, как повинуясь этому шипению змеи ушли обратным призывом в родной мир.       - Ку-ку-ку… как интересно… - на губах саннина заиграла тонкая улыбка. Он ощутил то, что казалось почти перестал ощущать в этой жизни - азарт.       - Тоже мне нашлась кукушка недоделанная. Милок, ты с призывом не ошибся случаем, а? - слова сопровождались подергиванием его сзади за штанину на уровне колена.       На мужчину напало оцепенение. Он не ощущал, от слова "вообще", присутствия кого-либо рядом с собой. Да еще и голос говорящего… он несомненно был детским.       Казалось, Орочимару слышит скрип с которым его голова медленно поворачивается в сторону говорящего.       Ребенок. Рядом, держа его за штанину, в опасной близости от подсумка, закрепленного на бедре, со взрывпечатями, находился ребенок. Хотя первый миг ему показалось что это скорей даже мастерски выполненная кукла в натуральный размер.       Огромные голубые глаза и мягкая улыбка подкупали.       Это могло бы заставить кого другого на его месте на миг расслабиться, но не змеиного саннина: слишком многое он повидал за свою жизнь. Тело, что и до того было неимоверно напряжено, мгновенно пришло в полную боевую готовность и лишь мощнейшая выдержка не дала ему даже дернуться. Что-то подсказывало опасность такого действия.       - Дитя… откуда ты здесь? - голос оказался неожиданно хриплым. Почему-то этот ребенок, даже на него - матерого убийцу, наводил жуть.       - Гы… - ребенок улыбнулся отпуская его штанину и благообразно сложив руки на поясе красивого расшитого кимоно. На миг опустив голову. А в следующий миг на Орочимару снизу вверх глянуло нечто иное. Улыбка была почти копия его собственной, поистине змеиной. Глаза превратились в две тонкие полоски прищура, откуда с трудом, но проглядывалось мерцающее золотое свечение. Длинные алые волосы вдруг шевельнулись разделяясь на несколько больших прядей. За спиной что-то пришло в движение.       Сюрреалистичность картины вновь выбила твердую почву реальности из-под ног шиноби.       Ощущение последующей атаки было настолько реально, что тело наплевав на все команды разума, начало двигаться самостоятельно, уходя с линии атаки метнувшихся из-за спины ребенка теней.       Метнулось, чтобы в следующий миг на полном ходу врезаться в невидимую преграду.       - Барьер? - выдохнул слегка контуженный от той скорости, с какой он повстречался с этим самым барьером Орочимару.       - Он самый, - сзади, в паре метров послышался тяжелый вздох. - Не, ну я подобное пока не рискну вновь повторить. Ты хоть представляешь как сложно устроить эмпатический каскад внушений, одновременно с этим держа эмоциональную проекцию и наносить на пол рунический круг? Впрочем, куда тебе, неучу.       - Я бы попросил! - возмущение поднялось откуда-то с самих глубин души Орочимару. Уж кем-кем, а неучем его уже давно никто не смел звать не только по праву силы, но и по факту - он считался одним из лучших ученых-шиноби мира.       - Проси-проси, да кто ж позволит, - хмыкнул странный ребенок тряхнув головой, от чего вплетенные в волосы колокольчики звякнули. Очень знакомо звякнули.       - Ты… Гендзюцу… - осознание того, что последний месяц его планомерно вводили в иллюзию, поразил Змея до самой глубины души.       - Ваще не обучен, - в пику ему фыркнуло это странное дитя подтаскивая к краю многогранного барьера высокий стул, на который и забралось с детской неловкостью и непосредственностью, где и замерло вновь приняв вид ожившей куклы, тем самым позволяя себя рассмотреть во всей красе.       Первое впечатление, что появилось у Орочимару - живая кукла, вновь подтвердилось. Более тщательный осмотр однозначно говорил, что перед ним майко - ученица гейши. Или скорей медовой куноичи. Только вот…       Не бывает ТАКИХ гейш. Пускай и будущих. Слишком яркий типаж. Слишком странное поведение. К тому же прямое противостояние. И еще. Волосы.       Насыщенный, алый цвет. Кукольное, чуточку пухлое, но с правильными чертами, лицо. Осанка и даже показная расхлябанность, в которой мелькала аристократичность. Все это говорило о том, что перед ним сидит чистокровная…       - Узумаки? - выдох-удивление сам вырвался с груди.       - В том числе, - вновь на лицо наползает эта странная улыбочка и прищур, что впрочем почти мгновенно исчезают, сменяясь лучистой, открытой улыбкой. И лишь глаза, несмотря на то, что широко открыты, остаются невероятно холодными и расчетливыми. Таких глаз у детей не бывает. Даже тех, кто прошел войну. Уж он-то это знает точно - на Третьей Мировой Войне ему неоднократно доводилось видеть нечто подобное.       Нет - в этом взгляде была твердость и уверенность. Понимание. Мудрость. Знание.       - Кто Вы?       - Хо-о-о? - дитя со взглядом взрослого склонило голову к плечу смотря на него под другим углом. Во всех смыслах. - Ты хочешь знать? А на что ты готов взамен?              * Конец взгляда со стороны.                     Сижу, смотрю на запертого в рунном круге Орочимару. Перевожу дух. Если бы не необходимость держать марку, то я сейчас на этом самом стуле растекся бы обессилевшей тушкой. Все-таки то, что я устроил, дабы загнать эту змеюку в подготавливаемую последнюю неделю ловушку, а перед этим еще почти месяц давя ему на мозг эмпатией, приучая к собственному присутствию, сливая себя в его подсознании с понятием лаборатории еще то занятие.       За этот месяц пришлось стать почти что его физическим продолжением предугадывая его желания и действия, порой действуя очень нагло, вплоть до подавания инструментов во время экспериментов и уборки рабочего места за ним.       Это не говоря уже о том, что каждый день еще приходилось добираться в эту самую лабораторию через целый лабиринт подземных туннелей доводя до ступора "корешков" и вырабатывая у них стойкий иммунитет на мое присутствие.       Безрассудно? Несомненно. Но и ждать я больше не мог - разум и тело требовало действий. И не просто каких-то совсем уж местечковых, а вполне себе глобальных. Пускай и в моем понимании.       Хотя, если бы не Наруко, что молча, ни о чем не спрашивая, каждый раз помогала мне восстановиться, а иногда и отмывала мою обессилевшую тушку, то я бы еще на первой неделе засыпался просто от переутомления.       Зато наш Дар в очередной раз сделал качественный шаг вперед. И именно благодаря этому я смог провернуть задуманное. И даже заставить свою эмоциональную проекцию, которую тут зовут Ки, воплотить в тенях моих отсутствующих теперь хвостов, стать достаточно реальной, чтобы Орочимару среагировал на обозначенную атаку так как мне надо.       - Наигрался? - интересуюсь у Змея, что видя мое безразличие, все более настойчиво начал проверять прочность рунного круга, который он посчитал местным барьером. Впрочем, мне эти барьеры пока толком не довелось изучить. Угу… точней я еще ни одного и не видел - так знаю только о том, что они существуют, и что Коноху окружает какой-то там барьер. Но это и так знают все, включая гражданских. А вот как он выглядит, и что вообще делает, известно, разве что только высокопоставленным шиноби, да тем, кто непосредственно с ним работает.       - Удивительно, - качает головой Орочимару. - В таком возрасте и такой талант в фуиндзюцу. Что? - он вопросительно вскидывает брови на мой хмык.       - Ты ведь уже понял, - вздыхаю подперев левую щеку кулаком и ломая образ куколки, который держал до этого. - Озвучь то, что действительно хочешь узнать.       Некоторое время мы бодаемся взглядами. Смешно звучит - матерый шиноби, у которого за спиной тысячи трупов и как бы не больше доведенных до такого же состояния подопытных и с другой стороны - ребенок, что даже в Академию шиноби не пошел. Вроде бы победитель ясен, но… Хех…       Но сейчас жуткий шиноби сидит в рунной ловушке, предназначенной вообще-то для удержания высших демонов, а загнал его туда этот самый "ребенок".       Взгляд он отводит первым.       - Хорошо, будь по-твоему. Кто ты?       - Скажем так - реинкарнация та еще сука. Впрочем, это все-таки лучше чем болтаться в межреальности.       - Хо-о-о? - это он меня что ли копирует? - Как?       - Ну… - смотрю на него с прищуром. - Можно сказать, что работа на Шинигами имеет свои плюсы.