Непроходимый тупица

Сегодняшний день оказался одним из тех, когда неистовое желание разогнать бесполезных бездарей взяло верх над здравым смыслом. Не на ком отточить заклинание? Ну и скамп с ним, с Талвасом Фатрионом! Нелот испытает чары на тупице-управителе, и тот даже пискнуть не посмеет. А то что удумал горе-ученик — спёр несколько сердечных камней. Весьма умно спёр: выбрал самые мелкие и решил, что у его наставника проблемы с памятью. «Не старый и уж тем более — не пердун», — глупые слова, брошенные не менее глупым управителем, а запомнились. — П-простите, это я их вымел, — пробурчал тот и часто-часто заморгал. — Они всё равно мелкие и тусклые. По сравнению с тем большим красавцем… — Мелкий у тебя мозг! — Точнее, его полное отсутствие. Вот кого надо прогнать, чтобы не творил глупости. И Роморана по-хорошему — за то, что удрал в Воронью скалу. И Эленею — за то, что долго возилась с мазью, отчего Нелот вынужден терпеть невыносимую боль в суставах. И драконорождённого н’ваха не подпускать к Тель-Митрину. Но кто приготовит обед? Без зелий с добавлением вытяжек из грибов Нелот перестанет спать. И вообще: ему — неслыханное дело! — придётся самому заваривать чай! Отвратительная перспектива. Но управитель решил, что осколки с заключённой в них силой Лорхана — это мусор. Никчёмный! Сгодился только на то, чтобы нести полную чушь вроде ненужных признаний. Рот явно не тем занят, точнее, свободен. Дурацкий день. Посох с вставленным в набалдашник сердечным камнем оказался просто игрушкой. Что-то мешало вырваться заклинанию. Мелкие камешки сгодились бы, например, чтобы оправить в серебро или золото. После того как Нелот научится владеть силой Лорхана, разумеется. А этот дурак… — Простите меня, господин Нелот. Я не знал, — начал тот оправдываться. Видеть нет сил этого тупицу, слушать его болтовню — тем более. Рот ни на что не годился. — Простить?! — Нелот взмахнул рукой — не для того чтобы вызвать заклинание, но отвесить горе-управителю самый обычный подзатыльник. Релви даже зажмурился и опустил голову в ожидании. Не дождётся. Нелот — не старая склочная нянька. Он опустил руку и сел, не в силах стоять на ногах. Он устал. Он потерял счёт прислуге. Кого-то прогнал сам, кто-то не выдержал «унижений старого брюзги», хотя Нелот не видел ничего плохого в том, чтобы высказать, что думал. Иных пришлось прикончить, парочку даже — собственными руками. Все слуги были разными, даже не так: каждый по-своему недалёким. Впрочем, Нелот далеко не юн, чтобы рассчитывать, что найдётся идеальный управитель, который не посмеет без его ведома раскрыть рта, заваривать чай ровно так, как надо, и не путаться под ногами. И уж тем более не считать ценные магические вещи мусором. Чем больше сотен лет прибавлялось к возрасту, тем сильнее гасла надежда найти именно такого слугу, какого хотелось. Релви, вон, и вовсе не под одно из качеств не попадал. Кое-что, впрочем, он делал хорошо. Сделает и сейчас, потому что Нелот даже стоять не в силах. — Опускайся на колени и… — приказал тот. Договаривать не стоило. Любой недоумок бы понял, что от него требовалось, но не Релви. — Вы действительно этого хотите? — удивился тот. — Средь бела дня?! Ну хорошо! Нелот сложил руки и откинулся на спинку, после закрыл глаза. Он не столько услышал, сколько почувствовал по лёгкому дуновению ветерка, что Релви выполнил его приказ; по прохладе, когда тот приподнял подол мантии. Тяжёлая зачарованная ткань затрещала, когда заскользила по коже. Немного времени — и Нелот ощутил тёплые грубые ладони на бёдрах. Он открыл глаза: Релви задрал подол слишком высоко — до самого паха. Но возмутиться не успел: управитель явно его не так понял. Тупица! Руки этого болвана умели творить чудеса. Нелот их давно испытал на суставах, теперь выпал шанс познать и на собственном члене. Релви бесстыдно ощупал яички, несильно их сжал. — Вот это да! Сколько же вы не трахались? — удалось разобрать. — Яйца-то полные! Неужели он ждал, что Нелот ответит на подобную чушь? Тем более трахал тот безотказную Варону… Когда, действительно? До её гибели, само собой. Дата столь обыденного события, конечно, не запомнилась. А вот разница ощутима в полной мере. Варона всегда натирала руки чем-то приятно пахнувшим, отчего они становились нежными. Ладони Релви более твёрдые, чем у неё, тот обхватил ствол сильнее, чем она. Благо меру, как и с суставами, знал и не причинил боли. Нелот открыл глаза и посмотрел на собственный пах. Пальцы, как выяснилось, могли быть проворными. Релви порывисто двигал рукой вверх-вниз, у головки немного ослаблял хватку, у основания достаточно крепко сжимал. Варона боялась причинить боль, поэтому действовала нежнее. Нынешний управитель в таком деле оказался куда увереннее, чем она. — Говорил же: никакой вы не старый пердун. Стояку любой юнец позавидует! — Если бы не нёс чушь, в постельных делах обошёл бы Варону Нелас. В силах Нелота, впрочем, заткнуть его: — Только руки годятся для этого? Давай-ка, поработай ртом. Релви поднял голову и слабо улыбнулся. В глазах блеск, причём похотливый. Хоть где-то он не замешкался. Нелот раздвинул ноги шире, чтобы он устроился удобнее, и погладил растрепавшиеся волосы, когда ощутил прикосновение горячего влажного языка к головке. Самое чувствительное его место. Губами Релви орудовал не менее уверенно, чем руками. Когда он обхватил ими головку, Нелот погладил неожиданно нежную кожу за ухом и предупредил: — Только с зубами осторожно. Один укус — и твоё ухо окажется на полу, — произнёс он тихо. И с придыханием, Обливион побери! Ответа не получил. Наконец-то… Чтобы ответить, Релви пришлось бы прерваться. Пусть он и тупица, однако усвоил, что если это сделает, то нарвётся на вспышку гнева. Глубоко он не брал. Он втягивал в рот головку, облизывал её, будто сладость. Отпускал только затем, чтобы кончиком языка провести по основанию или приласкать дырочку уретры. Он старался ровно на свой навык, не переходил черту и не пытался заглотить до самого основания. И это замечательно: вместо удовольствия Нелот не рисковал перепачкать желудочным содержимым мантию или пол и не хотел взять больше, чем мог получить. И без того получилось неплохо. Лучшим минетом то, что происходило, не назвать, однако Релви неосознанно — или всё-таки намеренно — поигрывал с контрастами: твёрдая уверенная рука и мягкий язык сделали истому невероятно сладостной — настолько, что Нелот оставил в покое злополучное ухо и запустил пятерню в мягкие сизые волосы, несильно надавил на затылок, задав ритм, но не призвав взять глубже. И так у Релви получалось… Скорее сносно, чем хорошо. Но всё же это больше, чем ожидал Нелот от управителя. Он не юнец, чтобы кончить слишком скоро, несмотря на язык, губы и обе руки. Одной Релви ласкал ствол — довольно резко, второй — яички, нежно и осторожно. И всё же, несмотря на попытку сдержать себя, чтобы насладиться как можно дольше утехами, Нелот кончил. Не скоро, но и не затянуто. Стон сдержать он смог, а вот страсть — нет. Настолько, что в шее хрустнуло, когда он запрокинул голову. Ещё и Релви, даэдров тупица-управитель, не подумал отстраниться, напротив, плотно обхватил губами головку. Он явно не брезглив: проглотил всё, а после слизал языком оставшееся семя. Только после этого поднялся, встрёпанный, с припухшими полиловевшими губами, и бережно обтянул мантию. — Мне не хотелось её стирать. — Что за чушь опять ему пришла в голову? Расслабленный Нелот не ответил: не тогда, когда сердце ещё ухало, дыхание не восстановилось, а в теле — приятная расслабленность. Смысл сказанного дошёл до него далеко не сразу. Релви проглотил семя, чтобы мантия не запачкалась? Что, впрочем, ждать от тупицы? — Я всего лишь затребовал размять суставы. Не понимаю, как тебе вообще пришла в голову, что я хочу утех от кого-то вроде тебя, — привычно проворчал Нелот, когда нега прошла. Счастливая искорка во взгляде управителя сменилась довольно глубоким разочарованием. — Понял: вам не понравилось. Но… — Релви покусал и без того припухшую нижнюю губу. — Наверное, этого хотелось мне. Больше не повторится. Если хотите, уйду… Он пригладил волосы и оправил рубашку. Видимость, будто ничего не произошло, попытался создать. — «Не повторится!» Конечно, не повторится. Никогда — слышишь? — не посмеешь трогать то, с чем я работаю! — Нелот поднялся. И, глядя на съёжившегося Релви, добавил: — Ну что встал?! Уходи! Он ожидал увидеть в алых глазах… Разочарование, наверное. Или отчаяние. Но увидел облегчение. Ссутулившись, управитель понуро поплёлся прочь. Расправил плечи лишь тогда, когда услышал: — И чтобы я тебя здесь не видел без чая!