Непроходимый тупица

Юный наглец посмел выразить недовольство. Сам же провинился — сам и схлопотал затрещину. И ещё посмел возмутиться: — Мастер Нелот, ну зачем вы так… при всех? — Талвас потёр затылок, на котором наверняка и шишки не осталось. Так только неумные крестьяне поучают своих отпрысков. Именно это он подразумевал. Нелот откинулся на спинку стула и посмотрел снизу вверх на стоявшего ученика. — Смотри мне в лицо, если осмелился заговорить, — сделал он замечание. Пусть Талвас юн, однако давно должен уяснить, что взгляд в сторону не внушает доверия ему как к собеседнику. Добившись неодобрения, но в глаза, Нелот добавил: — Ты, похоже, позабыл об одном условии, точнее, его отсутствии: если считаешь, что самодостаточен, можешь пойти своей дорогой. Найти землю, вырастить дом. Не уйдёт. Не готов. Талвас по-детски возмущён, однако не сможет не почувствовать, что время ещё не пришло. Они все это чувствуют. Кроме одного… — Кстати, куда делся проходимец с драконьей кровью? — Довакин удрал тогда, когда Нелот хотел попросить его об одной услуге. — И не отнекивайся: знаю, что ты с ним мило общаешься. — Это не то, что вы… — замямлил Талвас и потеребил рукав мантии. — Я строго по женщинам… Да плевать Нелот хотел, с кем спал его ученик! Пока это ему не мешает, пусть хоть за спригганами ухаживает. Хоть с управителем… Нет, пожалуй, с управителем — нет. Не хватало, чтобы Релви отвлекался, когда его хозяину понадобится чай. Пусть Талвас для себя слугу подыскивает! Подавив неприятное собственническое чувство к управителю, Нелот отмахнулся: — Оставь свою постель себе. Пока я ещё твой наставник, то обязан знать, что ты задумал. Ты на это условие согласился. Напомнить? Вполне вероятно, что Талвас всё забыл. Или сделал вид, что запамятовал, потому что ему показное слабоумие выгодно. Выбрал такую тактику — делать вид, будто расстроенный малолетка. Нет, Талвас, конечно, юн, о Нереварине вряд ли слышал, потому что в события тех лет даже не вникал, но всё же взрослый для детских обид. О Нереварине, как выяснилось позднее, Талвас слышал и даже полюбопытствовал, что из себя тот представлял. И Нелот признался: — Внешне совершенно ничего. Он слукавил — совсем чуть-чуть. Лицо и правда незапоминающееся, с далёкими от изящества чертами, потасканное, можно сказать. Обычное, как, например, у грабителя с дороги. Или гуаропаса. Или… Это не имело значения. Важно, что такая обычная внешность играла на руку тому, чьё имя звучало слишком громко. А вот голос… Нелоту хотелось отослать самозванного героя, когда тот заговорил. Да, лицо пепельно-серое, разрез глаз и форма ушей без намёка на примесь чужой крови, а вот акцент и неправильно выговоренные некоторые слова выдали в Нереварине чужака. Данмера, но выросшего на чужой земле. Нелот не сразу ответил ни «Да», ни «Нет». Сначала он потянул время просьбой убедить, зачем ему это надо. И за это время приметил всё — и ладонь на пояснице, расположенную так, чтобы выхватить меч. И несколько колец. И чары ощутил, причём сильные — защиту от магии. Нелот сомневался, что самозванный «герой» додумался сам себя обезопасить. Он знал, что первое место, куда отплыл Нереварин из Садрит-Мора — Тель-Вос. Кто же ещё попытался бы перехватить, переманить на свою сторону, сделать союзником того, в ком мощь, как не выскочка Арион? Тот, кто охотно шёл на контакт и с лихвой получал своё. Наглец, который счёл, будто сможет поменять веками устоявшиеся традиции в Доме. Арион, чья голова, к сожалению, работала на него. Поэтому ничего удивительного, что именно его выбрал Дивайт Фир учеником. Бездарям в Доме Телванни, впрочем, делать нечего. Тот, кто отличался нетерпеливостью и рано покинул своего наставника. Так считал Нелот и не ошибся, потому что предугадывал его мысли и знал: Арион ненавязчиво посоветует Нереварину убрать с дороги тех, кто ответит отказом и наверняка не подскажет, как найти подход к Готрену. Поэтому Нелот, сжимая губы и глядя в простецкое лицо с самыми обычными чертами, ответил: — Согласен, — даже внутри не заклокотало, когда он это произнёс. Не получится у юного выскочки переиграть того, кто прожил лет гораздо больше. Не выйдет убрать Нелота чужими руками. Когда дошли вести о гибели Готрена, Нелот только усмехнулся. Архимагистр выжил из ума, раз дальше собственных слуг-дремор ничего и никого не замечал и не понял. Выжившим из ума — одна дорога. Нелот наблюдал и ждал, когда Арион перегорит. Горе-ученики, слишком рано отрывавшиеся от наставников, как правило, спотыкались и погибали. Арион споткнулся бы, если бы начал претендовать на звание архимагистра. Но он оказался умнее и вовремя закрылся в раковине. — Да ничего такого я не задумал. Попросил принести образцы пепельных отродий ещё из нескольких мест, — отвлёк от воспоминаний Талвас. — Думаю, это и для вас будет полезно. Врёт. Что-то задумал. Это хорошо, что он научился думать самостоятельно. Однажды он уйдёт, и это тоже хорошо: Дом Телванни должен возродиться. Слишком мало осталось его представителей. И тех разбросало по землям, чужим и своим. — Ерундой занят, — Нелот усмехнулся, — как обычно. — Он потеребил бороду. — Проваливай. И если увидишь Релви, передай, чтобы шёл сюда. — С чаем? — Талвас едва заметно усмехнулся. Кто бы сомневался, о чём он, шельмец, подумал? — Сам подумай, нужен ли он мне без чая, и сделай правильный вывод. Релви придёт с чаем. Он туп, но и то усвоил, что не должен просто так мозолить глаза. Талвас удалился. Нелот вытянул ноги и закрыл глаза. Дом Телванни не загинет. Хотя давненько не было вестей от Дивайта Фира, однако тот жив, сомнений никаких. Потому что не юный выскочка, чтобы глупо, бездарно погибнуть. Вспомнив о молодых выскочках, Нелот поднялся, подошёл к парапету и взглянул вниз. Темнота, только заклинание левитации поблёскивало. Управитель не спешил. От одиночества воспоминания полезли в голову. Не все выскочки смертны. И не все молодые — это выскочки. Арион выжил и удрал на корабле. Более того, ему хватило наглости прислать в Тель-Митрин письмо, и этим, надо признаться, немало удивил. Нелот вспомнил, как пропустил приветствие, ожидаемо, сухое. «…на всякий случай оставлю в тайне, где нахожусь, хотя мы в меньшинстве и порознь, в отличие от редоранцев. Зачем пишу? Чтобы вы знали, что едва вы отбыли на Солстейм, как отыскался самозванец, выдававший себя за вас. Его игру раскусили, однако никто его не тронул, потому что такие, как вы любите выражаться, самоустраняются со временем. Так с ним и вышло, но я ожидал, что он погибнет. Ошибся: он жив. Более того, осмеливается присылать нам приветствия. Зачем пишу? Потому что считаю правильным ходом — предупредить вас. И ещё — сообщить, что осмелился от вашего имени отправить ему обратное приветствие с пожеланиями всех благ». Послание завершала коротенькая «Айем» — и всё. Над ответом Нелот озадачиваться не стал. Потому что сомневался, что Ариона сильно изменил Красный год, чтобы тот забеспокоился об оставшихся в живых чародеях. Впрочем, за два века Арион мог повзрослеть.