***
Впервые за долгое время мутант почувствовал себя человеком. Где-то под кожей, в самой глубине, разливались давно забытое тепло и приятная усталость. Они лежали рядом на койке из ящиков на расстеленном спальнике, Ящер аккуратно гладил небольшой хвостик, оказавшийся, на его взгляд, вполне симпатичным. — И все-таки Мама, похоже, права… — В чем? – подняла голову хвостатая нимфоманка. — Что нормальным с нами лучше дела не иметь. Детей-то хочется… полноценных. — Да мы тоже так подумали, поэтому не обижаемся. Это же ради общины. Правда, нормальные на нас иногда свысока смотрят. Не все, и Мама всегда говорит, что все равны и каждый в общине ценен. Но мутантам с нормальными лучше не скрещиваться. Может, она и права, даже у нормальных дети-мутанты получаются. Если выживают. — Кстати! А как тебя зовут хоть? — спохватился Ящер, — Ия. А сестру Ая. А ты Ящер, это уже все знают. — Ну и ладно, пусть себе знают. Между прочим, хвостик у тебя красивый. — Ты правда так думаешь?... — тихо спросила Ая. — А Рид говорит, что он мерзкий… у сестры такой же, нас тут хвостатками называют. — Я этому Риду при случае объясню, кто тут мерзкий! – фыркнул Ящер. — Да ну его… он и правда так себе, вот и гонит на нас сестрой. У нас только хвостики, так-то мы почти нормальные, а он весь такой, безногий, рябой и одноглазый. — Мы хоть и мутанты, не хуже и не лучше, чем остальные. Это те, кто называют себя нормальными, резню здесь устроили. — Какую резню? У нас в общине ничего такого не было. — Я про войну. Про землян. — А-а-а, так это давно-о. Война закончилась в тот же год, когда я родилась. Сестра еще через три года. Из молодых мало кто помнит войну, а кто помнит, те о ней не говорят. — Потому и не говорят, что помнят. — Слу-ушай, а это правда, что твой друг землянин? — Никакой он не землянин! — А кто ж тогда? Разговаривает не по-нашему, и вообще странный какой-то. Про вас тут чего только не говорят. — И что говорят? – насторожился Ящер. — Например, что вы сбежавшие землянские солдаты, на базу свою идете, потому что от своих отстали. Старики рассказывают, что в войну земляне часто сбегали в общины, те, кому воевать не хотелось. Их еще называли как-то... десер... дисер... забыла. Ты точно не из этих, я землян видела пару раз, издалека, в оптику, дядька показывал. Они другие совсем. Про друга твоего говорят, что он землянский кибер. Старики, кто киберов вживую видел, говорят, что не похож. Люди Итана–Волка спорят, что похож, просто притворяется. Кое-кто вообще считает, что вы из Диких. Это, конечно, совсем уж бред. — Дезертиры их называли. А я местный. И родился нормальным. Мутировать начал после того, как недалеко бомба взорвалась. — Вот и я о чем, земляне мутантами не бывают. Ты точно не землянин. — Мутагены на всех действуют, и на землян тоже. Они же люди. — Вот не знаю, люди или нет… — И я не знаю. Нормальные люди не стали бы целую планету выкашивать. Вообще я думал, что это все, конец. Только недавно узнал, что наш мир не единственный, есть еще. А земляне вообще с других планет прилетели, представляешь? Ия помедлила с ответом, задумчиво водя пальчиком по плечу Ящера. — Про это тоже разное говорят. И какая нам разница, мы-то здесь живем. — Разница большая! — Ящер приподнялся на локте и внимательно посмотрел в глаза девушки. — Это значит, что здесь люди не последние! — Так люди везде есть, наша община не единственная. — Я не про общину, а про тех, кто там, между звезд! — Когда-то давно что-то такое читала… — Ты умеешь читать? — Немного умею. Только не люблю. Говорить с живыми людьми куда интереснее, чем эти закорючки на планшете. Они не живые. А ты вот живой... теплый… Ия уткнулась в Ящера холодным бархатным носом. Она вся была такая, покрытая мелкими светлыми волосками. Хотелось гладить ее снова и снова, обнимать, чувствовать острый, немного звериный запах. — Какая же ты все-таки красивая. Правда. Ты бы не спала с кем попало, особенно с теми, кто тебя презирает. — Так не с кем больше… А ты странный, но ты хороший. С тобой спокойно. Ящер молча обнял девушку за плечи, та прильнула к нему, как доверчивый зверек. Сердце Ящера сжалось от какой-то острой, тоскливой нежности. Захотелось прижать ее еще крепче, защитить от всего на свете — от этого разрушенного мира, от косых взглядов соплеменников, от одиночества. Что бы там не решили на совете, он сделает все, чтобы община выжила. Просто потому, что здесь есть вот эта девочка-мутант, с разноцветными глазами и симпатичным бархатным хвостиком. — Не такой уж я хороший… «Иначе позвал бы тебя с собой, уломал, уговорил…» — А я думаю, что хороший! — Ты же меня совсем не знаешь. Ия упрямо поджала губы и в упор уставилась на Ящера: — Пока ты не сделал мне ничего плохого, для меня — хороший! — Интересная логика… Ия вздохнула и принялась деловито выпутываться, сперва из объятий, потом из спальника. Очень хотелось ее задержать, прижаться всем телом последний раз. Стоило немалых усилий остановить себя. Нельзя привязывать, не стоит привязываться. — А куда твоя сестра Джеса утащила? – поинтересовался мутант, не отрывая глаз от спины, наполовину покрытой веснушками, пока Ия поднимала с пола одежду, нисколько не стесняясь своей наготы. — К нам домой, на нижние уровни. Нормальные живут на верхних уровнях, а мутанты на нижних. — На нижних?... – хрипло переспросил Ящер. Дальше мысли поскакали бешеным галопом. Сколько лет там прожили сестры? Это как бомба замедленного действия. Сейчас обе девушки выглядят вполне здоровыми, но кто знает. Через месяц или через несколько лет «бомба» взорвется, и не будет больше ни ласковой и наивной Ии, ни ее смешливой сестры. — А где именно… вы живете? – с трудом выговорил Ящер. Казалось, что язык прилип к небу, очень страшно было услышать «недалеко от реактора» или что-то в таком духе. Девушка непонимающе выглянула из складок заношенного платья, которое как раз пыталась натянуть прямо на голое тело. — Над гидропонными полями. А что? — Да так, ничего… — с облегчением вздохнул Ящер, откидываясь на кровати. Рано говорить. Все равно завтра всем станет известно. Пусть еще ночь поспит спокойно. — Может, все-таки останешься?.. — Не, мне пора, сестренка ждет. Она всегда заканчивает раньше меня и ждет, когда я вернусь. Ия открыла дверь, выглянула в коридор. — Что я говорила? Друг твой уже вернулся! Вон, сидит у стенки, и кажется спит. Ой, нет, не спит. Ну все, я побежала! Девушка бесшумно скрылась, только подол платья мелькнул. Почти сразу же вошел слегка обескураженный «Скаут». Ящер спохватился, что не успел одеться, потом вспомнил, как проходил курс антимутагенов. Подумаешь, Джес наблюдал его и не в таком виде. — И как тебе? – спросил мутант, садясь на кровати прямо в спальнике. — Не знаю… — Как это «не знаю»? – Ящер готов был услышать что угодно, но только не это. — Ае понравилось. Она сама так сказала. — А ты? — Я понял механику процесса, но не понял, зачем все это. — Дело не в механике! Дело в том, что ты при этом чувствуешь! — Нейрофильтр был загружен на 89%, изменился состав крови, повысился уровень нейронной активности… В остальном штатный режим функционирования с небольшим увеличением нагрузки. Тебе полный отчет предоставить? — Вот не мог ты этот свой фильтр отключить, а? Ты же из-за него не чувствуешь нихрена! Такой момент упустил, нельзя же так! — Очень даже чувствую. Только не все, большая часть импульсов фильтруется. Нейрофильтр отключать нельзя, он так может совсем сломаться. Новый взять негде. Не хочу рисковать. — Ндаа… Ладно, давай-ка спать. День был насыщенный, завтра совет. Только сначала дотянись до ляжки, тьфу, до фляжки! Пить хочется. Ящер пил долго и с наслаждением, пока фляга не опустела. Закинул пустую тару к стенке, завернулся в спальник и мгновенно уснул. Ему снились растрепанные каштановые пряди, смеющиеся разноцветные глаза, расплескавшиеся на пол-лица веснушки. Хрупкий силуэт на фоне медленно встающего из-за горизонта огромного взрыва. «Ты хороший!» сказала Ия, рассыпаясь черной пылью.***
Ящер проснулся в холодном поту, долго озирался по сторонам, пока не понял, что это всего лишь сон. Джес к тому времени уже проснулся. Они даже успели как следует перекусить, перед тем, как в дверь постучали. Это была уже не Марта, какой-то мужик с неприятным пятнистым лицом. — Совет скоро, Мама велела вас привести! Пятнистый довел до огромного подземного ангара, в центре которого собрались люди. Встревоженные голоса эхом гуляли между железных стен. На небольшом возвышении стояла Мама Ратт, держа в руке переговорное устройство. Ее усиленный динамиками голос сразу же перекрыл шум толпы. — Объявляю совет открытым! Сразу же воцарилась тишина. Ратт говорила недолго, умудрившись уместить в свою короткую речь и реактор, и делегацию, отправленную в соседнюю общину. Послы уже вернулись с новостями. Соседи были согласны взять к себе часть населения, но только нормальных, у которых есть дети. Условия означали, что примерно три четверти не укладываются в оговоренные условия. Даже в нормальных семьях в последние годы почти не рождалось детей без мутаций. — Может они нас еще и убивать придут? – кричала худая женщина с трехглазым ребенком на руках. — Своих мутантов они убивают! Скоро и до нас доберутся! — Не доберутся! — отвечал здоровенный детина в заляпанном комбезе. — Никуда не пойдем, все здесь останемся! Ну их к крысе в трещину! Все наперебой загомонили, что никуда не пойдут, и пусть соседи утрутся своей генетической чистотой. Мама остановила вопли громким кашлем в переговорник: — Кому-то уйти все же придется. Скоро зима, починить реактор невозможно. Пока что расчистим склады с первого по пятнадцатый, будут жилые помещения. Начнем сегодня. Завтра все, кто живет на двух нижних уровнях в районе реактора, проходят чистку, медотсек, и переселяются наверх. — Да не хочу я жить вместе с ненормальными! – послышался чей-то недовольный выкрик. Ящер пожалел, что не разглядел крикуна, очень уж захотелось объяснить, кто тут ненормальный. Маме сверху было виднее, она безошибочно определила источник звука. — А кто недоволен, — рявкнула она куда-то в сторону, — может выметаться в пустошь прямо сейчас! Нам предстоят тяжелые времена, мы выживем, только если будем держаться вместе. Смутьяны нам тут не нужны. — Правильно! – тут же поддержали ее соплеменники. В толпе завязалась небольшая потасовка. — Когда склады разгребать будем? Вопрос едва удалось расслышать сквозь шум драки. — Сразу после совета можно приступать. Руководить работами будет Сеф. Дня за три управимся. — А дальше что? Реактор-то… все равно встанет?.. – раздался высокий девичий голос, испуганный и срывающийся. Мама явно ждала этого вопроса. — Вот об этом я как раз и собиралась говорить. Есть еще один вариант – сменить место. — Говори, Мама! — Что за место?! Ратт, как заправский оратор, выдержала паузу. — Пусть выходит Ящер, из новеньких, он скажет лучше меня. Для Ящера такой поворот стал неожиданностью. Немного помявшись, он подтолкнул Джеса в сторону трибуны: — Ну что, пошли? — Меня не звали… — Пошли-пошли! Киборг принялся технично пробиваться сквозь толпу. Когда оба оказались на возвышении, мама протянула переговорник, который Ящер тут же передал «Скауту». — Он лучше меня знает. Джесси беспомощно обернулся, совсем как в коридоре, когда его утаскивала в темноту шустрая хвостатка. Ящер прекрасно понимал, что говорить перед толпой для того, кто привык скрываться от людей и в каждом новом «живом объекте» видеть угрозу, не просто непривычно, скорее всего, даже страшно. Все однажды случается впервые. Ящер и посоветовать-то ничего не мог, только ободряюще улыбнуться. Хотел новый опыт? Вот, пожалуйста. Такой, что новее и не придумаешь. Речь Джеса больше всего напоминала отчет или инструктаж. В попытке объяснить причину гашения реактора, он насыпал столько технических терминов, что Ящеру пришлось переводить, да и то не все. Всего он и сам не понял. Это произвело на толпу впечатление, сразу все притихли, кто-то даже уважительно загудел. Нашелся и недоброжелатель, в Джеса прилетел рваный ботинок, который киборг без труда поймал на лету. Вслед за ботинком полетел истерический вопль, что это все «земляне» виноваты, жили себе и жили, а тут приперлись какие-то, принесли дурные вести! В толпе снова зашумели, завозились, баламута быстро заткнули. — По моим подсчетам, нам потребуется полностью укомплектованная группа из пятидесяти боеспособных единиц. Если двигаться со средней скоростью, делать привал раз в сутки, будем на месте максимум через восемнадцать дней, с погрешностью двое суток. При наилучшем раскладе часть группы можно будет оставить на месте для подготовки к приему остальных. Вероятность того, что войска Земной Конфедерации захотят отбить базу обратно, очень невелика. Объект законсервирован сразу после окончания войны. По сути, он никому не нужен. Из толпы тут же посыпались вопросы: что имеется в виду под полной комплектацией, как будет проходить отбор в команду, берут ли туда мутантов. Разумеется, слуховые фильтры позволяли расслышать каждый вопрос, а вот ответить на все не хватало времени, поэтому Джес решил фильтровать их по степени важности. Мама с серьезным лицом и довольными искрами в глазах наблюдала за происходящим, наконец, сжалилась и отобрала устройство. — Остальное решим, когда более подробно спланируем операцию. Прием добровольцев будет проходить в штабе, с завтрашнего утра. А пока решите, кто хочет пойти. Берем всех, кто способен долго идти и держать в руках оружие. — Я пойду! — Мы с братом тоже пойдем! — У меня бластер есть, и снаряга! — …Я тоже пойду. Если возьмете. Знакомый негромкий голос раздался откуда-то со стороны входа. Множество голов сразу же обернулись на звук. В проеме стоял Волк. Стоял расслабленно, прислонившись спиной к железной опоре. Можно было бы подумать, что ему все равно, какой ответ сейчас прозвучит, если бы не напряженный, настороженный взгляд. Видя, как перекосилось лицо Ратт, как нахмурился возникший рядом с ней Раф, выцепив взглядом из толпы еще множество недовольных лиц, Ящер окончательно убедился, что Итан на совете нежелательный гость. — А чего бы и не взять, если пойдешь? Теперь все снова обернулись к Ящеру. Ящер же продолжал смотреть на Волка. — Воевать ты умеешь, мы это сами видели. Местность тоже знаешь. Пригодишься. — Ты уверен? — вполголоса спросила Ратт. — Думаю, надо дать ему шанс. За ним он сюда и пришел. — Ну, как знаешь… — Да куда он пойдет, бандит недоделанный! – заорал кто-то из толпы. — И техника из-за него грохнули! Гнать его крысам под хвост! – поддержал другой голос. — Зато он карту принес! — Хрен бы он принес, если бы ему не дали! — Значит так, уважаемые! – голос Ящера, усиленный динамиками, грохнул под потолком ангара. — Пойти может каждый, кто захочет и сможет. Да, этот парень натворил дел. Но шанса заслуживает каждый. Пусть делом докажет, чего он стоит! — Пусть докажет! — Да, пусть доказывает! — Да чтоб его там земляне грохнули! – отличился любитель кидаться обувью, Ящер узнал его по голосу. Мама снова отобрала у Ящера переговорник. — Если там и правда хорошее место, не будем его упускать. Кто захочет в разведку — ко мне в штаб. Итан… пусть идет. Я сказала. У Волка сделалось такое лицо, словно ему дали именинный пирог, одновременно усадив на летучую ящерицу. Мама спрятала прибор и начала спускаться с возвышения. Совет был окончен. Толпа тоже начала понемногу расползаться, кто-то переговаривался, кто-то оглядывался на Ящера, но заметив за его спиной сосредоточенного «Скаута», подходить не решались. — На воздух хочу! — вздохнул Ящер, как только ангар остался позади. — Пошли к выходу? Знаешь, где это? — Знаю. С тобой точно все в порядке? Выглядишь ты не очень. — Да какой-то утомительный вышел совет. И вообще как-то много всего сразу. И реактор, и девочки… и Волк этот. Душно здесь. Пошли на выход.