***
Ящер открыл глаза и увидел медленные бугристые тучи. Наверное, скоро дождь пойдет… А шевелиться не хочется. Голова, как пустая канистра, во рту ящерицы гнездо свили, да еще и нагадили. Ничего, Джес все сделает, как надо. Стыдно за свою слабость почему-то не было. — Очнулась, спящая красавица! Голос Итана сложно не узнать. Повернув голову, Ящер увидел перекошенную физиономию, наполовину скрытую под повязкой. Почему-то стало смешно. — Ну у тебя и харя! — Ничо, зарастет. Итан попытался улыбнуться и тут же скривился: — А-а, с-сука, больно! Откуда-то сбоку вынырнул Джесси с фляжкой и вскрытой консервной банкой. Только взглянув на нее, Ящер сквозь броню услышал, как урчит в животе. Очухался, когда банка опустела на две трети. — Сам-то есть будешь? — Нет необходимости. Уровень энергии восстановлен. Джес выглядел, как обычно, не считая прожженного в нескольких местах комбеза. От брони он отказался еще на базе, сославшись на снижение эффективности. — Все равно доедай, тебе тоже нужно. Считай, что это приказ. — Так точно. Оказывается, с программой иногда бывает проще, хоть уламывать не пришлось. — Наших много потеряли? — Примерно треть, — ответил Итан, — столько же раненых. Как-то очень спокойно он это сказал. Значит, Нати жива. Пока Ящер валялся в отключке, остальные успели развернуть купола, перевязать раненых и отволочь убитых в сторону от лагеря. Двое крепких парней уже начали потихоньку складывать трупы на кучу кустарника. Худая женщина плакала в обнимку с телом крепкого парня, лицо его было закрыто серой тряпицей. Ног не было совсем. Его уложили последним. Раздетые трупы врагов тоже свалили в кучу, как попало. Этим погребение, скорее всего, не светило. Будет, чем поживится ящерицам и насекомым. Все три гравикара разной степени раздолбанности стащили в одно место. Вокруг них столпилось несколько общинников, что-то яростно обсуждали, размахивали руками, и, пожалуй, подрались бы, если бы не подоспевший вовремя Крус. Ящер не расслышал, что он говорил, но послушались его все, тут же разошлись кто-куда. Возражать никто не посмел. После налета у экспедиции прибавилось забот: кто-то заклеивал прожженные плазмой тюки и ящики, кто-то хлопотал над ранеными, кто-то осматривал поврежденное снаряжение. — А где главный? — В штабе, пленных допрашивает, — кивнул Волк, — оставил пятерых, остальных пристрелил. Может, и этих тоже… потом. Я их толком не рассматривал. Ладно, пойду Нати подсоблю. А ты тут не раскисай! Джес? Проследи за исполнением! — Так точно. «Скаут» уже расправился с остатками консервов и занялся осмотром руки Ящера. Ничего страшного, всего лишь небольшой ожог, который под действием регенеранта уже начал заживать. Плазма попала в наименее защищенную часть сустава, только поэтому жар добрался до тела. — Слушай, Джес, ты бы отключил этот охранный режим? Смотреть тошно. Всем теперь не до нас. «Скаут» моргнул и посмотрел на Ящера уже осмысленными, живым взглядом. — Пожалуй, ты прав. Самому уже надоело. — Вот, так-то лучше! Скажи-ка, ты и остальным регенерант синтезировал? — Только тебе, Итану и Рафу. На всех бы не хватило, синтез — процесс энергоемкий, я и так уже перешел на резервное питание. Раф велел никому не говорить о том, что я так умею. — И правильно сделал! Не вздумай! Какие еще новости? — В числе пленных есть один представитель земных войск. Дезертировал с военной базы Конфедерации, прихватив с собой мощный сканер. Благодаря ему банда нас и нашла, этот сканер по мощности не уступает моим датчикам. — С той самой лабы? — Она тут единственная, которую не законсервировали. — И давно? До твоего побега или после? — Скорее всего, до, иначе он мог бы меня узнать и предупредить Диких. — Логично… Знаешь что? Надо с ним поговорить до того, как это сделает Раф. И Итану тоже ни слова! Он землян на дух не переносит.Дикие
2 апреля 2019 г. в 00:51
Исходя из расчетов, за одиннадцать дней прошли примерно две трети пути. Развалины закончились, вместе с ними закончились крысы. Источников воды не было вообще. Только один раз набрели на огромный разлом, на самом дне которого, в непроглядной черноте, текли ледяные воды подземной реки. Если бы не датчики Джеса, об этом никто бы и не узнал. Собрали веревки и жгуты, которые нашлись в лагере, заполнили водой все пустые емкости. В процессе потеряли две канистры и один походный котелок.
Ящер заметил, что во время привалов Волк стал часто наведываться на общую кухню. В отличие от покойного Шкара, со счетом у Нати дела обстояли неважно, таскать тяжелые канистры она тоже подолгу не могла.
— Знаю, знаю, — бухтел он, — перегнул тогда. Самому тошно. Нати баба хорошая, хоть и бездетная. Сгноит ее эта работа, не правильно как-то.
При этих словах взгляд его теплел, плечи сами собой расправлялись. Неужели оттаял после потери жены и дочки? Ящер старался об этом лишний раз не упоминать. Не спугнуть бы.
С помощниками в лагере было негусто. Те, что посильнее, за день так выматывались под рюкзаками и самодельными тележками, что под вечер сразу же валились без сил. Те, кто не валился, занимались установкой палаток, перематывали сбитые ноги и смазывали натертые лямками плечи. Остальным тоже мало не казалось, особенно не привыкшей к дальним переходам молодежи. Проводникам повезло больше. Из всей троицы практически весь груз таскал на себе киборг, он же каждый вечер ставил купол-палатку и готовил стоянку к ночлегу. Ящер к вечернему привалу и стоял-то с трудом, а у Итана оставалось время и силы, которые он когда-то тратил на расстановку ловушек. В пустоши добыча закончилась, теперь-то какой смысл, если они уже несколько дней пустые? Нати в долгу не оставалась, наливала воды побольше, из тех канистр, что почище, каждый раз провожала Итана благодарным взглядом.
Еще через сутки начали подъедать запасы. Ящер вскрыл первую консервную банку. Как выдали их в начале пути, по пять штук на человека, с тех пор их и берегли. Мясо без токсинов заметно прибавило сил, и до вечера мутант прибывал в приподнятом настроении, даже насвистывал что-то себе под нос. Переходы уже давались ему не так тяжело, тело немного окрепло, кости больше не ныли по ночам. Курс антимутагенов все-таки подействовал, хоть и немного позже. Во всяком случае, никаких приступов больше не было. Очень хотелось верить, что их больше никогда не будет.
Утром идти намного веселее, прислушиваться к разговорам, иногда перебрасываться колкостями с Волком. К полудню разговоры обычно стихают, колонна движется молча, никто не хочет тратить силы на болтовню. Слышно только шарканье шагов, скрип железных суставов и собственное дыхание.
В такое время мысли Ящера постоянно возвращались к Ие. Как она там? Кого пригрела на этот раз?
«А общественной-то бабой пользоваться не брезговал».
Сука. Даже после смерти покоя не дает.
Каждый раз Ящер стискивал зубы и старался думать о чем-то другом. Например, про корабль. Про то, каким будет новый мир, в который они прилетят. «Новая цивилизация» то представлялась истинным раем, теплым и гостеприимным, с хорошими клиниками, сытной пищей, рабочей инфосетью и справедливыми законами, то скатывалась в нечто враждебное и непонятное. Чего от него ждать? К чему готовиться? Вся надежда на биохимика Алекса, о котором рассказывал Джесси… Че-ерт! О предстоящей спасательной операции Ящер почти забыл. Это же придется лезть на закрытую землянскую базу, где все еще проводят страшные опыты на людях! На таких же, как Ящер, как Ия или Итан. Как все, кто идет рядом. Страшнее было только понимание, что, возможно, после этой вылазки, Ящер и сам будет ненавидеть землян так же непримиримо, как Волк.
«Подопытные живые объекты там называли «крысами».
Об этом тоже лучше не думать.
Чем ближе к вечеру, тем меньше мыслей. Фантазия истощается вместе с силами, ее хватает только на смазанные обрывки, из которых никак не получается склеить хоть что-то, за что можно зацепиться. К привалу мысли отключатся совсем. Шаг. Два шага. Три шага. Пять – шесть – семь — восемь… шестьдесят… тысяча двести… Сколько шагов еще нужно сделать, перед тем, как Раф скомандует «привал»? Начало темнеть, значит уже скоро. Можно будет посадить экзоскелет на мерзлый грунт, сминая бронированной задницей колючий кустарник, вытянуть ноги и, наконец, почувствовать, что они не болят. Так, немного ломят, не боль — ерунда. Вот уж точно, все познается в сравнении.
Джес ушел далеко вперед, сканировать местность, и, судя по тому, что возвращается бегом, нашел что-то интересное. Сразу направился к Рафу, что-то доложил. С двадцати шагов видно, как побледнел рыжий.
— Дикие! — его хриплый окрик волной прокатился вдоль колонны. — Рассредоточиться и залечь! Оружие держать наготове!
Не так-то просто спрятать в голой пустоши целую колонну. Команду правильно поняло меньше половины, остальные еще какое-то время в панике метались среди кустарника, обдирая в кровь открытые участки тела.
Диких Ящер видел всего несколько раз в жизни, когда охотился. То, что он видел, ему совершенно не нравилось. Банда, что водилась в окрестностях бункера, иногда совершала налеты на ближайшие поселения, всех, кого не угоняли с собой, обычно старались убить. Мутантов среди них почти не наблюдалось, зато оснащены они были, как надо. Почти у всех были бластеры с хорошей оптикой и землянские экзоскелеты. Один раз Ящер видел настоящий гравикар, обвешенный броней покруче любого танка.
Метрах в двух от того, где залегли Итан и Ящер, доносилось тоненькое поскуливание. Это была девочка-мутант, сменщица Нати.
— Тише ты, успокойся, может еще пронесет и нас не заметят, – успокаивал ее незнакомый мужской голос.
Волк в это время расчехлял бластер. Вскоре появился Джес, почти бесшумно вынырнул из кусов и протянул Ящеру второй бластер, уже активированный. Сам он вооружился аж двумя. Рюкзака на нем уже не было.
— Куда снарягу дел? – шепотом поинтересовался мутант.
— Скинул. Она будет стеснять движения.
— Ты так уверен, что нас обнаружат?
— Уже обнаружили. Сюда движется группа вражеских объектов в количестве трех транспортных единиц. Точное количество вооруженных объектов определить не удалось.
— Как быстро движутся?
— Со скоростью гравикара на среднем ходу, сто двадцать километров в час.
— У кого нет оружия, все сюда! — командовал Раф. — Обложитесь снарягой и сидите тихо. Остальным в круговую оборону!
Надо отдать должное, тактику он выбрал самую логичную. Если бы поблизости была хоть одна, пусть даже полуобрушенная стена, можно было бы укрыться за ней. На открытой местности других вариантов обороны не предполагалось.
«Отличные из нас получатся мишени…», — подумал Ящер, с ужасом осознавая, что никогда в жизни серьезно не дрался. Ужас захлестнул, как взрывная волна, до тошноты, до звона в ушах. Все, что происходило дальше, воспринималось, как что-то нереальное. Нечто похожее было во время курса антимутагенов, когда собственные ощущения становятся далеким, и все происходит как будто с кем-то другим.
Сначала раздался ровный гул, он был тихий, на грани слышимости, усиливаясь по мере приближения. В пустоши звук разносится далеко, все три вражеских гравикара появились в дальнем прицеле далеко не сразу. Тогда и стало понятно, почему враг не может развить полную скорость. Гравикары, помимо брони, были битком набиты вооруженными людьми. Насколько Ящер понимал, вместимость такой машины составляла человек восемь-десять, Диких было больше, кто сидел прямо на крыше, кто стоял на подножке сбоку или болтался сзади, пристегнутый крепкими стропами. Почти на всех тяжелая броня, разукрашенная цепями, шипами и непонятными рисунками. Лица перемазаны то ли краской, то ли сажей. Эти ребята сделали все, чтобы от одного взгляда на них становилось не по себе.
Диких прозвали «Дикими», не столько за устрашающий вид, сколько за безжалостность, это знали все. И ведь это далеко не самая большая банда! Численный перевес был на стороне колонны, если считать тех, кто толком не умел держать оружие.
А еще у Диких не было Джесси.
Ящер мельком взглянул на напарника и увидел именно то, что ожидал: застывшее лицо, безжизненный взгляд, обманчиво расслабленные руки, сжимающие бластер. В самый первый раз это произвело тяжелое впечатление, но сейчас почему-то стало спокойно.
— Джес, давай договоримся. Ты не будешь лезть на рожон и постараешься выжить, ладно? Мне так спокойнее будет.
— Не могу обещать. Ты под моей охраной.
— Черт…
— Если ты сам не будешь лезть на рожон, уцелеем оба. Мне не придется тебя дополнительно прикрывать.
И ведь не поспоришь. С программой вообще сложно спорить. Интересно, там хоть что-то живое осталось?
Гравикары уже было видно невооруженным глазом. Сто двадцать километров в час — немалая скорость, и в то же время слишком медленно. Ожидание всегда выматывает.
— Без команды не стрелять! – прорезал тишину голос Рафа.
Очень вовремя.
Ящер чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда приближающийся гул двигателей и шелест кустарника перекрыл внезапный оглушающий вой. Наверное, так могли б стонать сотни восставших из могил мертвецов. Из кустарника вспорхнули тучи ящериц и с пронзительным писком унеслись к далекому горизонту. В центре периметра кто-то вскрикнул.
— Они хотят, чтобы мы боялись! Но мы не будем бояться!
Уверенности в голосе рыжего хватило бы на десятерых. Теперь Ящер совершенно не жалел, что именно Раф возглавил экспедицию. Пожалуй, тут было, чему поучиться.
— Пропустили гул двигателей через усилитель звука, — вполголоса отчитался Джес. — Никакой опасности это не несет. Просто психологическая атака.
Как выяснилось, в психологической атаке эта банда толк знала. Не подходя на расстояние выстрела, все три машины рассредоточились и принялись вразнобой кружить вокруг потенциальной добычи. С такого расстояния вой был почти невыносимым. С противоположного края круга раздался одинокий выстрел, кто-то не выдержал.
— Я сказал, не стрелять!!!
Дикие все кружили и кружили, то притормаживая, то ускоряясь. Ящер пытался удержать в прицеле хотя бы один гравикар, и никак не мог выбрать, в какой целиться. Судя по движению стволов, остальные точно так же были сбиты с толку. Почти все. Джес крутил бластером не так активно, только в пределах своей части периметра. Как только одна машина терялась из вида, он тут же переключался на ту, что вошла в поле зрения. Ящер решил делать так же. Это все напоминало компьютерную игру с повышенным уровнем сложности. Первые пять минут переключаться с цели на цель было непросто. Как только начало более-менее получаться, что-то резко рвануло в бок, сверху навалилось что-то тяжелое, сзади оглушительно грохнуло…
Дальше Ящер перестал внятно соображать. В голове зашумело, перед глазами все выбелил плотный туман… или дым… в этом дыму что-то мелькало, вспыхивало и взрывалось. Сознание никак не хотело воспринимать происходящее целиком, только обрывочные кадры.
В нескольких шагах Итан с трудом поднимается, опираясь на бластер. Какое-то время покачивается, трясет головой, стоя на одном колене, потом вскидывает оружие.
Наконец-то получилось привстать. В прицеле почти ничего не видно, какое-то мельтешение… забыл переключить в ближний режим. Вот, так лучше. И дым потихоньку рассеивается. В прицеле здоровенный мужик безуспешно пытается поднять бластер, на котором повис кто-то из общинников. Второй вцепился в здоровяка сзади, пытается повалить на землю. В движущуюся цель стрелять сложно, своих бы не зацепить. Дикому, наконец, удается спихнуть противника с загривка. Ящер нажимает на спуск. Прицельный выстрел в лоб оставляет в черепе аккуратное бескровное отверстие, верзила падает.
Неподалеку валяется на боку гравикар, за ним укрылись еще несколько человек. В прицел хорошо видно торчащие наружу черные стволы, изредка плюющиеся плазмой. Какой-то особо отчаянный тип, с ног до головы увешанный цепями, рискнул высунуться почти наполовину, сжимая в руке что-то круглое и блестящее. Замахнуться как следует не успел, скошенный чьим-то метким выстрелом. Неразорвавшийся снаряд выпал из поднятой руки.
Совсем рядом раздается приглушенный вскрик. Итан зажимает рукой продырявленный шлем, под бронированной ладонью тлеет раскаленный металл. Ящер без раздумий перекатывается вбок, чтобы прикрыть, его-то броня пока целая. Вместо запланированного резкого броска получается неуклюжая возня, чуть выше локтя впивается что-то острое. В это время Волк откидывает простреленное забрало шлема, на его щеке алеет свежий ожог.
В облаке пыли проносится гравикар без дверей, распахивая за собой широкую полосу. Из него один за другим с воплями вываливаются Дикие. Наконец, гравикар замирает, из облака пыли выскакивает Джес. Поднимает чей-то бластер, бегло осматривает, вскидывает к плечу, несколько раз стреляет в разных направлениях. Убирает оружие в сторону, каким-то немыслимым кульбитом перекатывается вперед и скрывается из вида.
Раф навис над тюками и телегами, сваленными в центре, где прятались безоружные. Вокруг баррикады сгрудились не менее десятка бойцов. Броня у многих уже прострелена и помята. Один из них медленно оседает, на груди светится несколько раскаленных точек. Хреновая броня.
Целиться сидя, оказывается, тоже можно. Только рука почему-то немеет, держать бластер все труднее. Посмотреть, что там, Ящер не решается, он смотрит на бронированную перчатку, пытается пошевелить пальцами. С некоторым трудом это удается. Он перехватывает бластер левой рукой, уперев его в бок, и каким-то чудом успевает снять внезапно вынырнувшего под самым носом Дикого. Жмет на спуск до тех пор, пока враг не валится в поредевший кустарник. Сзади что-то хлопает по плечу. Ящер оборачивается и видит Волка. Тот улыбается, щуря единственный глаз, второй уже заплыл из-за распухшей щеки.
Где-то вдалеке снова что-то взрывается. Над пустошью поднимается столб пыли.
Волк улыбается здоровой половиной лица и устало валится на спину.
Перед глазами все плывет, правый локоть пульсирует болью. Тело внутри экзоскелета превращается в неуправляемый липкий студень.
Почему так тихо? Уже все закончилось?
— Кажется, отбились… — звучит под самым ухом голос Итана. Это хорошо, что он живой, морда-то заживет. Рука, наверное, тоже.
Что-то мягко толкает в спину, снова заставляя сесть. Холодный ветер, продувающий сквозь открывшееся забрало шлема, кажется сладким и пахнет свежим чаем.
— Ты ранен.
Лицо Джеса похоже на размытое пятно. Голос звучит глухо, как сквозь стену. Два щелчка, и раненую руку тоже обдает холодом. Хорошо.
— Сейчас введу обезболивающее и регенерант, подожди немного.
Двигаться совершенно не хочется.
Боль постепенно отпускает.
Очень хочется спать.
Невесть откуда появляется развернутый спальник. Ящер заворачивается него прямо в броне. Совсем рядом сквозь вой ветра звучат голоса, постепенно сливаются в неразборчивый гул. Все тише и дальше.
— Спи. Я буду тебя охранять.