(не) моя весна

/Два дня назад/ Выскочив со свадьбы Чонина, Чондэ стремительно поймал такси, уже в машине понимая, что не взял пальто. Бумажник и телефон остались в нем же. Извинившись и выскользнув из машины, он остановился посреди тротуара, обдуваемый легким ветром. Сердце его бешено колотилось, в глазах помутнело, и хотя рука горела от удара, Чондэ до сих пор чувствовал лишь фантомное присутствие поцелуя на своих губах. Тыльной стороной ладони он попытался стереть его, но только сильнее напомнил себе о случившемся. Несколько секунд Чондэ пристально смотрел на кисть своей руки так, будто она была для него чужой. Его пальцы все еще помнили жар обнаженной груди Бекхёна. Прикосновение к плечу резко вернуло его к реальности, заставляя вздрогнуть и обернуться. Рядом с ним стоял Чонин, обеспокоенно заглядывая в глаза. За его спиной маячил высокий парень, тот самый, которого он видел с Бекхёном тогда, в туалете супермаркета. — Все в порядке? — спросил Чонин. — Да… — неуверенно ответил Чондэ. — Прости, мне нужно уйти. Можешь принести мое пальто? Бежевое такое. Отправив Чанёля за одеждой, Чонин некоторое время молча стоял рядом, очевидно, не решаясь спросить что-либо, а Чондэ мысленно умолял его ничего и не спрашивать. — Позвони мне, хорошо? — попросил Чонин, когда Чанёль вернулся с пальто, и возле них остановилось такси. Чондэ кивнул. Уже усаживаясь в такси, он вдруг неожиданно услышал голос Чанёля, говорившего с Чонином: — Пожалуйста, выслушай меня. Бекхён бы ни за что не поступил так, не будь у него повода. Он действительно его предназначенный. Все это странно, но… Машина завелась, и Чондэ захлопнул дверь. Впервые за все время их отношений Чондэ надеялся, что Минсока еще нет в его квартире, но, подъехав во двор, он без труда смог заметить свет, горевший в окне кухни. Тяжело поднимаясь по лестнице к входной двери, Чондэ пытался собраться с мыслями, ведь если Минсок дома, он обязательно заметит его состояние. Лифт поднимался быстрее обычного, хотя Чондэ знал, что ему это только кажется, а потому он еще добрых пять минут топтался у двери в собственную квартиру, прежде чем постучать. Он намеренно не открыл дверь своим ключом, используя несколько дополнительных мгновений, как возможность подготовиться к неизбежному разговору. Минсок встретил его на пороге обеспокоенным взглядом и с полотенцем в руках. — Я не ждал тебя так рано, — удивленно произнес он, впуская парня в квартиру. — Сам только пришел. Хотел приготовить ужин. Что-то случилось? — добавил, очевидно замечая замешательство на лице Чондэ. — Нет. Да. Минсок… — Чондэ не мог сдвинуться с места и смотрел Минсоку прямо в глаза. — Прости. И прежде чем Минсок успел хоть что-то спросить, Чондэ рассказал ему все. Как впервые встретил Бекхёна, как честно сказал ему о Минсоке, о пролитом кофе и о сегодняшнем поцелуе. Он говорил быстро, не давая Минсоку и слова вставить, не желая позволить ему усомниться в своей верности, ведь сам Чондэ не сделал ни одного шага к Бекхёну, ведь так? А все еще оставшееся ощущение на кончиках пальцев от прикосновения к чужой коже лишь плод его воображения, верно? Несколько секунд прошли в мучительном ожидании. Чондэ пытался прочитать в глазах Минсока хоть какую-то реакцию на свои слова, ожидал даже обиды или, хуже того, злости, но ни того, ни другого не увидел. Он просто стоял и молча смотрел на Чондэ нечитаемым взглядом, будто произнесенные слова отключили в нем все эмоции. — Дав-… — наконец произнес Минсок хрипло, — давай обсудим это потом? Мне нужно время, хорошо? Я ни в чем… ни в чем не виню тебя, Чондэ, — спохватился он, видя взгляд парня напротив. — Просто, мне нужно время. Тело Чондэ будто одеревенело. В голове зашумело, к горлу подкатила тошнота от волнения. Мгновения спустя он нехотя кивнул, хотя чувствовал, что ему дается это с трудом. Разумом он понимал, что, наверное, стоит схватить Минсока, повторить снова, что он любит его, только его, и никакой Бекхён не встанет у него на пути. Но… Слова отказывались быть озвученными. И дело было не в том, что во рту пересохло, а губы сжались в тонкую линию. Что-то внутри при мысли о Бекхёне настойчиво засвербило, вызывая волну смешанных чувств и подбрасывая картинки случившегося часом ранее. Решив, что Минсок прав, и им обоим просто нужно подумать и остыть, Чондэ отступил в сторону, наблюдая, как торопливо пальцы Минсока бегают по шнуркам ботинок, а после позволяя ему выйти и провожая взглядом до самого лифта. Минсок ни разу не оглянулся, и Чондэ впервые пожалел о своей честности. /// Кивнув переминающемуся у двери секретарю, Бекхён увидел, как следом за ним появился молодой человек. — Бён Бекхён? — он дождался положительного кивка. — Ким Минсок. Нам нужно поговорить. Удивленный спокойствием оппонента Бекхён кивнул. Едва он поднялся на ноги, как в кабинет без стука и приглашения вошла Бекхи. Стуча каблуками по полу, она прошла по кабинету, глядя в бумаги, но, оторвав взгляд от документов, замерла, увидев, что брат не один. — Ты что-то хотела? — нарочно расслабленно спросил Бекхён. Ему не хотелось, чтобы сестра почувствовала неладное. Бекхи прищурилась, глядя на Бекхёна, а после перевела взгляд на незнакомца, что в тот момент обернулся к ней. Бекхён заметил, как округлились ее глаза и дрогнули красные губы, прежде чем она вернула себе самообладание. К удивлению Бекхёна Минсок улыбнулся, чуть поклонившись. — Здравствуйте, Бекхи. — Здравствуй…те, — сухим голосом сказала она. — Вы знакомы? — Бекхён совершенно был сбит с толку. Он крутил головой, глядя то на одного, то на другого, но ничего не происходило. — Это неважно, — сохраняя все тот же холодный и непроницаемый вид, Бекхи повернулась к нему, подходя и бросая бумаги на стол. — Вот документы, о которых ты просил. С ними нужно разобраться до четверга. Резко развернувшись, она зацокала каблуками к выходу из кабинета, не удостоив мужчин прощанием. Минсок провожал ее взглядом, пока она не скрылась за дверью, и обернулся к Бекхёну лишь спустя пару секунд. Странное выражение появилось на его лице, а мыслями он некоторое время был точно не здесь. Решив, что с сестрой разберется позже, Бекхён жестом предложил Минсоку проследовать к выходу. Спустившись на лифте в полном молчании, они вышли на улицу. Весенний вечер выдался довольно пасмурным, а ветер забирался за шиворот и в рукава. Бекхён зябко поежился, плотнее запахивая пальто. Всю дорогу он без стеснения поглядывал на своего спутника, замечая, что тот будто отводил взгляд, стараясь избегать вопросов раньше времени. В качестве места переговоров Минсок выбрал кафе за углом, которое находилось в этом же здании. Бекхён лишь пожал плечами и последовал за ним. — Если собираешься меня бить, мог бы выбрать менее людное место, — с легким сарказмом произнес он, переходя на ты, когда они выбрали столик в дальнем углу у окна. Сбросив пальто, он зацепил его за крючок вешалки и сел напротив Минсока, который, к его удивлению, остался в верхней одежде. — Я не собираюсь тебя бить, — ответил Минсок. — О, что-то новенькое. Минсок криво усмехнулся, заказывая два американо у подошедшей официантки, расценив кивок Бекхёна за согласие на напиток. Они оба молчали несколько минут. Минсок делал вид, что слишком заинтерсован происходящим за окном, Бекхён пытался понять, с какой целью он позвал его «просто поговорить». Что это будет? Речь из разряда «прошу по-хорошему отвалить от моего предназначенного»? Или за спокойным взглядом миндалевидных глаз скрывается жесткий и не терпящий компромиссов мужчина, который потребует от Бекхёна раз и навсегда забыть о Ким Чондэ? Официантка принесла заказ, и Минсок, наконец, отвлекся от своего созерцания качающихся на ветру пешеходов. Сделав короткий глоток обжигающего напитка, он спросил: — На тебе правда имя Чондэ? Бекхён спокойно кивнул. Так же отпив из своей чашки, он слегка поморщился — вкус был отвратительный, под стать ситуации. Отодвинув напиток в сторону, он сложил руки на столе и, глядя в лицо Минсоку, ждал продолжения разговора. Минсок, явно понимая, чего от него ждут, не спешил. Он снова задумчиво отпил кофе, будто каждый глоток помогал ему собраться с мыслями. — Давно? — С пятнадцати лет. Бекхён отвечал честно, хотя на мгновение у него в голове проскользнула мысль соврать, сказать, что был практически рожден с именем предназначенного, а тут появляется неизвестно кто и отбирает у него право на любовь Чондэ. Но он слишком гордый и правильный, да и вряд ли Минсок после подобных слов встанет и скажет «о, ну тогда извини, что помешал», а потом пожелает им с Чондэ совместного счастья. — Поздновато, — удивленно заметил Минсок, а Бекхён вдруг разозлился. — К чему вообще весь этот разговор? — он нервно дергал ногой под столом, а его взгляд был прикован к чужому лицу. Минсок по-прежнему не выражал никаких эмоций, но говорил в этот раз более твердо. — Ты хочешь быть с ним? С Чондэ. Бекхёну хотелось съязвить, что уточнять было не обязательно, но он проглотил раздражение, выдавая лишь прямое, в тон Минсокову голосу: — Хочу. — И ты бы сделал для него все, что только он попросит? — Да. — Это я и хотел услышать. Со скрипом отодвинув стул, Минсок поднялся из-за стола. Оставив деньги за недопитый кофе, он кивнул Бекхёну и быстрым шагом направился к выходу. Совершенно сбитый с толку Бекхён остался сидеть на месте, провожая Минсока взглядом через окно. Во рту горчило от единственного глотка противного кофе, в душе же горечью осело странное чувство чего-то неясного. /// Слова Минсока приобрели смысл чуть больше недели спустя, когда днем выходного Бекхён обнаружил на своем пороге Чондэ. — Верни все, как было. Верни мне мою жизнь.