Dresser

RK900 не ставит свой выбор под сомнения. Разумеется, у него есть алгоритмы самообучения, и последующая рефлексия является важным элементом его интеллектуальной деятельности. Но если он делает выбор, он не сомневается. - Потребуется тридцать два человека, обеспечение засады и оцепления квартала, четверо суток на подготовку. План уже разработан, позиции ясны. Осталось самое важное - ваше согласие. Фаулера ситуация напрягает, это видно по тому, как он барабанит своими сосискообразными пальцами по столу. Предлагаемая операция будет стоить бюджету круглую сумму, без огласки уже не обойтись, за средства и людей придётся отчитываться. Если парни проебутся, все они покатятся под уклон быстро и с запашком, как по канализационной трубе, и Фаулер будет во главе этой процессии. RK900 и Гэвин Рид стоят плечом к плечу, посреди его, Фаулера, кабинета, и у Рида вид такой, будто он ждёт в очереди на кассе в супермаркете. В последнее время Рид вообще невесёлый, словно человек, у которого слишком дохуя внутренних проблем, чтобы расходовать силы на внешние раздражители. - Ты что думаешь? - спрашивает его Фаулер и для большего эффекта тычет в сторону Рида пальцем. - Так ли необходима масштабная операция? Может, есть смысл спустить на тормоза и подождать? - Разумеется она необходима, - говорит RK900, говорит за Гэвина ещё до того, как тот открывает рот. - Детектив Рид даже готов взять на себя руководство. Рид пошёл в полицию, потому что он быстро соображает. Он не добрый. Он считывает людей на раз-два, знает, когда они лгут и скрывают что-то, и он ориентируется в самых дерьмовых ситуациях, потому что ничего хорошего нигде не ждёт. Рид реалист. Когда RK900 говорит за него, Гэвин смотрит на Фаулера. Смотрит и думает, что проведение такой операции - нереально весомая запись в послужном списке. - Да, - кивает он с серьёзным лицом. - Шухер надо поднять. Они, выходят из кабинета с подписанными протоколами и приказом, в отделении относительно тихо, и коридоры пусты. Рид идёт молча, RK900 рядом - ощущение присутствия, но ни малейшего признака эмоций. Шаг, шаг, шаг, Рид чувствует, что подходит к краю, и мысленно он уже сваливается в пропасть, когда разворачивается к долбанному андроиду, хватает его за загривок и быстро втаскивает в подвернувшуюся кладовку. Дверь хлопает, и Рид от души бьёт RK900 под дых. Возможно, у андроидов в этом месте внутри тоже что-то важное. - Ты, блять, ещё раз вздумаешь мною манипулировать, и я тебе все твои синие кишки вырву! Согнувшись пополам, точно сломавшись, RK900 падает на колено. Не может быть, чтобы он не ждал удара, это же дохрена умная машина, но Гэвин слишком зол, чтобы анализировать детали, он слишком ненавидит этот самоуверенный кусок пластика. Манипулирующий им, угрожающий ему кусок пластика. Прикрывая живот, RK900 всё же не опускает головы, и Гэвин видит его глаза - это взгляд исподлобья, светлый до пустоты взгляд, и в нём острым росчерком отражается красный свет диода. <допустить физические повреждения в рамках завершения задачи?> <неприемлемо> <нанести увечья Гэвину Риду?> <нет> <сбить с толку?> <да> - Если не нравится, когда тобой манипулируют - не ведись. RK900 выпрямляется, откидывает растрепавшиеся пряди со лба. Красный диод горит в полутьме, точно клеймо, и Рид с каким-то ужасом понимает, что не чувствует несоответствия в контрасте, контрасте красного сигнала тревоги и фривольно расслабленного тела андроида. Красный - это цвет RK900. Раскалённая, уверенная крайность. Когда RK900 подходит, медленно, точно змея, Рид не пятится. Он уже решил, что не сделает и шага назад, не сдаст ни одной части себя, поэтому скорее Детройт рухнет в разлом, чем он покажет слабость. Рид скалится, пока RK900 разглядывает его лицо. Он думает, что покончил с той эмоцией, которую так и оставил безымянной. Он готов драться. Пальцы андроида... нормальные. Не холодные, не тёплые. Гладкие. RK900 касается сначала щеки, ведёт по щетине, а потом мягко гладит шрамы Рида - один за одним. - Не проеби операцию, Гэвин, - говорит RK900 вкрадчиво, поглаживая шрам на носу большим пальцем. Особенно нежно. - А то кишки тебе вырву я. И намотаю их тебе на шею.