***
Рио был взвинчен. Наступил рассвет, и он, медленно и размеренно, пересекал внутренний двор, надеясь, что движения помогут ему успокоиться. Прохладный утренний воздух вторгался в его легкие с каждым новым благодарным дыханием. Как же это здорово — дышать. Он глубоко втянул ртом новую порцию воздуха, который он ощутил в бронхах. Но, несмотря на все это, он все еще был взволнован и взбудоражен. А ведь когда-то он редко позволял себе подобный настрой. Когда-то он мог стать полной противоположностью огню — настоящим льдом. Спокойным, собранным, держащим себя под контролем. Так было нужно. Близость к очищающему свету Золотого Кристалла в сочетание с дисциплиной и бдительностью в отношении его страстей — все это держало его в здравом уме, помогало сохранять контроль и давало возможность оставаться в безопасности. Но сегодня он был другим — беспокойным, напряженным, волнующимся. Что-то беспокоило его, и ему это не нравилось. Ему требовалось сконцентрироваться, поэтому он принял попытку помедитировать. Последний день без Рей, разделенный с ней множеством бумажных стен Храма — места, которое он теперь мог называть своим домом, — он провел в комнате Священного огня, медитируя. Но медитация вскоре утратила свой смысл — она не помогла принести покой в его душу. Что-то его коробило. Это началось еще в тот день, когда он только прибыл сюда, и достигло апогея, когда он напал на того мальчика из храма… как его там? Рио покачал головой — ему не хотелось думать об этом. Он не нападал на пацана. Но забинтованный нос Юичиро ясно говорил ему об обратном — он, действительно, напал на бедного мальчика и, без всякого предупреждения, избил его. И ради чего? Ревность. Это на него не похоже. Но было похоже на него другого. Рио почувствовал, как к сознанию подступает страх. Но черный огонь отступил, напомнил он себе. Он в безопасности, рядом со Священным огнем, рядом с Эндимионом. Он в безопасности. И он свободен. Дрожь в руках, проявляющаяся при смене стоек, давала ясно понять, что он боялся. Он с презрением взглянул на свои пальцы, желая, чтобы они перестали трястись, но так как они не послушались, он сжал их в кулаки и нанес удар по воображаемому врагу. Он должен успокоиться. — Ух ты, — разрушил тишину тихий голос Мамору. Рио замер — он не услышал приближения своего господина и не почувствовал его присутствия, и это до крайней степени выбило его из колеи. Мамору, одетый в форму для бега, выглядел расслабленным, пока двигался вдоль внутреннего двора. — Я уже давно не видел тебя таким взбудораженным, — мягко отметил он, и остановился у большого камня, который, по всем канонам дзен, был идеально расположен в этом месте для того, чтобы принести спокойствие и умиротворение в окружающее открытое пространство. Мамору принялся стягивать с ног кроссовки, пока Рио настороженно следил за ним — он не знал почему, но присутствие Мамору заставляло его нервничать еще сильнее. Он не должен остерегаться своего господина, но… Мамору же не обращал на это внимания. Он наклонился, чтобы снять носки, и, когда он выпрямился, пальцы сжимали края его рубашки. — Кажется, последний раз ты выглядел так, когда делал предложение леди Марс. Перед их глазами предстало прошлое — время, на краю тьмы, всего за несколько дней до конца всего… Жадеит расхаживал напротив Золотого алтаря, его алые робы следовали за его шагами. Он то сводил руки сзади, то спереди, а затем снова сзади. Он встряхнул их, потер ладони, сжал и разжал кулаки и снова соединил их сзади. Что он наделал? Как он мог повести себя столь глупо? Он позволил страстям взять над ним верх, и теперь все, над чем они так упорно работали все это время, оказалось под угрозой, и все из-за него! Но он не сможет, никогда не посмеет, отступиться. Как он мог? Он раскрыл ей свое имя, и пути назад уже нет. — Что-то занимает твои мысли, друг. Жадеит резко развернулся на месте. — Принц Эндимион! — воскликнул он удивленно. Эндимион криво усмехнулся. — Жадеит, — поприветствовал его молодой принц Терры и остановился у ступеней к алтарю Огня. Не имело значения, принц он или нет, но он не смел ступать на священную землю, поэтому он ожидал, когда Жадеит спустится к нему. Шитенно Юга поспешно спустился вниз и почтенно склонился перед своим господином. Когда он встал, Эндимион заговорил: — Кузон клянется, что ты сам не свой. Жадеит постарался не нахмуриться. Разумеется, его бдительный слуга уловил перемены настроения своего господина. — По твоему молчанию я могу сделать вывод, что это так, — заключил Эндимион. — Я… — неуверенно начал Жадеит. Как он может объяснить свои действия человеку, который даровал ему свободу? Но лишь одного взгляда в голубые глаза Эндимиона оказалось достаточно, чтобы прогнать прочь все сомнения. Он никогда не мог хранить от него тайны. — Я боюсь, я совершил ужасную вещь — Ужасную? — переспросил Эндимион, изогнув бровь. — Полагаю, ты преувеличиваешь. — Боюсь, что нет. — Объясни же. Жадеит напрягся. Разведя плечи, он встретился взглядом со своим господином и сделал признание: — Я обручился с леди Марс, — слова, словно мечта, эхом отразились в его сознании. Все это казалось столь новым, таким незнакомым, что казалось сном. Он терпеливо ожидал реакции Эндимиона, но она оказалась совсем не такой, как он ожидал. Эндимион похлопал его по плечам и воскликнул: — Это же потрясающе! Жадеит оказался ошеломлен, когда Эндимион со смехом обнял его. — Повелитель? — Просто замечательно! — продолжил Эндимион. — Я был уверен, практически уверен, что она завладела твоим сердцем. Я безумно рад за тебя. Так когда назначена свадьба? — Эммм, — Жадеит пытался найти подходящие слова. Он был готов к выволочке, но не к тому, что получит благословение. — Завтра. — Так скоро? — удивился Эндимион. — Дорогой друг, этого времени отнюдь недостаточно для такого события. Первая свадьба между представителем территарианской знати и королевской особы Альянса! — Мой господин, — прервал его Жадеит прежде, чем он смог продолжить. И тогда-то Эндимион уловил глубину печали в глазах Жадеита. Радость за друга поспешно угасла в свете беспокойства. — Что такое? Жадеит понизил голос. — Никто не знает о нашем предстоящем союзе, — прошептал он. — И никто не должен узнать об этом. На мгновение, на лице Эндимиона промелькнуло замешательство, но, пока они стояли в тишине, правда дошла до его сознания. Эндимион оступил на шаг назад, широко раскрыв глаза, и сложность ситуации открылась для него с новой стороны. — Вы не огласили этого Альянсу, — Жадеит покачал головой. — Это церемония Ордена, — продолжил Эндимион. Жадеит кивнул и склонил голову. — Я связал себя с ней так же, как она связала себя со мной. И это очень и очень сильная связь. — Обряд обмена именами, — выдохнул потрясенный Эндимион. Вновь, Жадеит смог лишь кивнуть. — Теперь Вы понимаете, — прошептал он. — В момент слабости, я подставил под удар все наши планы. Если только Альянс прознает об этом… Сильные руки Эндимиона на его плечах прервали его речь. — Альянс не узнает, — заверил Эндимион. — Орден не подчиняется Альянсу, верно? — Это так, — согласился Жадеит. Эндимион улыбнулся и похлопал друга по плечу. — Тогда ты в безопаснсоти. Твои священники верны тебе так же, как, я уверен, прислужницы леди Марс верны ей. Никто не предаст вас, — Эндимион внимательно посмотрел в его глаза, и вновь выделил одно слово. — Никто. Жадеит почувствовал расслабление, и его страхи вновь начали отступать прочь, как и всякий другой раз, когда он оказывался рядом с оптимистично настроенным принцем. — Благодарю, милорд. — Пообещай мне одно, — сказал Эндимион, убирая руку. — Все, что угодно. — Когда мы официально заключим альянс с Серебряным Тысячелетием, ты официально попросишь руки леди Марс у ее отца. — Разумеется. Эндимион улыбнулся. — И тогда мы отпразднуем, как следует. Мамору положил свою рубашку на булыжник, ступил на холодный камень, и встал в стойку напротив Жадеита. — Расскажешь, что с тобой происходит? Рио внимательно посмотрел на своего повелителя. Он не хотел с ним драться — с этим связано слишком много болезненных воспоминаний. Но, если таково желание его господина… И, кроме того, он свободен. С ним все будет в порядке, так? Неверно… Он проигнорировал шепот сомнения. Так, как раньше, уже не будет. Все под контролем. Он принял первую стойку, и признался: — Я побил мальчика их храма. И поединок начался. Мамору ударил первым, «пробуя» своего оппонента, в поисках слабых точек. Прошло уже много времени с последних битв, и еще больше времени с тех пор, как он дрался с человеком перед ним. Тогда он еще не был так силен, не знал о своих талантах и возможностях, не знал о себе и о том, кем он может стать. Тогда, все было иначе. Сейчас же они на равных. — Зачем? — В его вопросе не слышалось ни обвинений, ни осуждения. Что-то сверкнуло перед глазами Рио. Злость стиснула его сердце, стоило ему вспомнить тот день. — Он взглянул на Рей. — Не самая хорошая причина, — рассудил Мамору. — Понимаю, — признал Рио, увернувшись от удара Мамору, и грациозно переместился в сторону. — Но это не меняет того факта, что это произошло. — Ему сильно досталось? — Я сломал ему нос. — И все? — поддразнил Мамору. — К счастью, — ответил Рио. — Кажется, я хотел сломать еще и руки. — Жестоко, — заключил Мамору, продолжив дразнить его. Глаза Рио сверкнули, когда он ответил серией ударов руками и ногами. — Никто не смеет прикасаться к тому, что принадлежит мне. Мамору с легкостью блокировал атаки, после чего они немного отдалились друг от друга. Руки затекли, и он встряхнул ими, взглянув на Рио. Что-то не так. Едва заметное, скрытое, ускользающие в чистоте Храма, но что-то ощущалось. Что-то такое, от чего тень, отбрасываемая его другом, стала глубже, и от чего воздух между ними зашипел. Что-то такое, от чего он проснулся сегодня в ранний час, и что заставило его отправиться на поиски освобожденного генерала. Тогда это казалось нелепой идеей, теперь же являлось реальностью. И, даже приготовившись к следующей атаке, он надеялся, что ошибался. — Итак, — начал Мамору, тщательно подбирая слова, чтобы выманить угрозу. — Как Юичиро относится к тому, что между вами произошло? Заносчивая улыбка исказила лицо Рио и сделала его пугающим. — Мальчишка ничего не помнит, — язвительно заметил он, и сердце Мамору сжалось от этого тона. — Кузон стер ему память. — Кузон? — Имя сбило Мамору с толку, и он пропустил очередной удар, и Рио мгновенно получил преимущество, атаковав его ударом с ноги с левой стороны — его слабой стороны. Мамору мог лишь неуверенно защищаться. Обстановка немного разрядилась, тень стала светлее, и на мгновение воздух стал не таких жарким, а лицо Рио озарила улыбка. — Да! Кузон тоже переродился, здесь. Теперь он дедушка Рей! Разве не удивительно? Мой священник здесь! — Удивительно, — прошептал Мамору, задумавшись. Если Кузон, в самом деле, здесь, то ему понадобится его помощь. Воспользовавшись заминкой в бою, Мамору потянулся сознанием к магическому следу, который тот должен был узнать. Кузон всегда являлся самым преданным слугой Жадеита, и Мамору надеялся, что он услышит его зов и вскоре придет. — Что ты делаешь? — Вопрос прозвучал искренне, но тень углубилась. — Хмм, — Мамору сделал вид, что ничего не заметил. — Он, в самом деле, здесь. Волна магии коснулась его сознания — Кузон почувствовал его призыв и уже направлялся к ним. Воздух вновь начал накаляться, и голубые глаза Рио сверкнули. — Разумеется, он здесь, — сказал он, понизив голос почти до неузнаваемости. — Он мой священник. Всегда верен мне. Поток магии напряг Мамору, и он вернулся в настоящее. Рио ухмылялся, высоко занеся руку с темно-зеленым пламенем над головой: — Но это ненадолго, — закончил он со смешком. Кузон уже несся на всех парах, и Мамору чувствовал его приближение. Рио сделал шаг вперед. — Знаешь ли ты, милорд, — начал он голосом, полной злой насмешки. — Что мой маленький священник предал меня. — Что? Хино-сан показался на краю сада, и его немолодое лицо побледнело — он услышал последние слова. — О, да, — продолжил с издевкой Рио, сделав еще шаг, а затем другой, пока огонь пылал в его руке. Его глаза сузились, и в арктически ледяных глазах царила буря ненависти. — Ты рассказал им, — зашипел он, не сводя глаз с трясущегося человека. — Нет, — прошептал Хино-сан. — Не лги мне! — закричал Рио. Все случилось так быстро. Они достигли места назначения, которое было скрыто за деревьями над вражеской территорией. Отличное место для того, чтобы начать шпионаж. Жадеит приказал своим людям занять позиции, и они, словно призраки, которых никогда и не существовало, растворились за деревьями. И тогда это произошло… Кузон упал на поле. — Господин! — воскликнул он. Кровь окрасила его подбородок, и он упал на руки испуганного Жадеита. Лицо священника покрывали синяки и всюду сочилась кровь, пока он пытался выговорить: — Бегите! Глаза Жадеита широко расширились. И мир замер. Пространство наполнила черная магия, и крики его людей подняли его на ноги. Когда он развернулся, их тела, одно за другим, упали на землю, окрашивая ее реками крови. Спецотряд, его солдаты, лучшие на Терре, оказались убиты. Так быстро… Все случилось так быстро… Кузон задрожал на земле, и от его разбитого тела раздались всхлипы. — Простите! — взмолился он. — Мне так жаль! Жадеит развернулся к нему. Почему ему жаль? Перед ним возник мужчина в серой униформе. Длинные каштановые волосы, словно грива, развевались на ветру. На секунду, Жадеит удивился: — Нефрит? Нет… Это неверная, неправильная магия. Это не его брат. Холодная ухмылка исказила лицо монстра, когда он поднял руку. И мир погрузился во тьму. Рио взревел, и ярость тысячи лет отразилась из глубин его души, когда он приблизился к застывшему священнику. — Я убью тебя! Кузон не пошевелился даже тогда, когда обжигающий жар ярости его господина приблизился к нему. Он не сдвинется. Он заслужил. Он закрыл глаза и принялся ждать. Столп золотого света ударил о землю. Рио завизжал и упал навзничь. Часть света достигла сознания Кузона, освобождая на мгновение не только от воспоминаний, но и от тяжести его вины, призывая его к настоящему, когда голос, который он знал тысячи лет назад, взывал к нему… — Приготовь комнату! — проревел Эндимион, вставая над Жадеитом. Очищающая энергия Золотого кристалла могущественными волнами исходила от него. Вот, так, теперь он правитель Земли. Кузон низко поклонился и поспешил выполнять приказ. Жадеит наблюдал за тем, как он удаляется и ухмыльнулся. — Ты лишь откладываешь неизбежное, — сказал он. Взглянув наверх, сквозь плотно сжатые пальцы, он зашипел: — Я убью его! Глаза Эндимиона сузились. — Я знал, что это был ты. Жадеит снова усмехнулся. — Отлично, маленький принц. Ты все понял. Но Эндимион не был напуган. Он ступил вперед, его сила практически физически ощущалась в воздухе, особенно для тех, чьи сердца не чисты. Жадеит закашлялся и сжался, стараясь избежать губительной силы света. Голосом, в котором чувствовалась сила и авторитет, Мамору произнес: — Ты не имеешь здесь никакой силы. — Напротив, — зашипел Жадеит, вновь осмеливаясь встретиться взглядом со светом сквозь щит из пальцев и рук. — Его сердце принадлежит мне. — Он свободен! — парировал Эндимион. Жадеит хмыкнул, радуясь даже под обжигающими лучами мальчика-принца. — Неужели ты думал, что одной реинкарнации будет достаточно? — провыло довольное создание. — Наивный мальчик! Берилл сломала мои оковы, — его лицо исказилось от ухмылки, и он продолжил. — Я свободен на протяжении тысячелетий. И я не вернусь. — Посмотрим, — прорычал Эндимион. Злость, которую он никогда в жизни не испытывал до этого, пронзила его сердце. Это отродье не украдет у него того, кем он так дорожит. Не на этот раз. Призвав в руки меч, он приказал монстру: — Вставай. Пойманное в ловушку света Золотого кристалла существо, заключенное в теле Жадеита, вынуждено было подчиниться. — На этот раз будет сложнее, — зашипело оно. — Заткнись, — приказал Эндимион и ступил вперед, и существо сделало шаг назад. Эндимион вновь шагнул вперед, а существо отступило назад. Пока все шло достаточно хорошо — монстр двигался именно туда, когда требовалось, а если тот пытался убежать, то он преграждал ему путь мечом. — Я знаю, куда ты направляешься, — зарычало существо. — И у тебя ничего не выйдет. — Я велел тебе замолчать, — напомнил Эндимион. Существо ухмыльнулось. — Сейчас все будет по-другому. Тебе не удастся запереть меня с той же легкостью. Эндимион отчетливо вспомнил день, про который говорило существо. В тот день он нашел Жадеита, известного под именем Ко, окруженного языками пламени горящей деревни Южного королевства. Огни пламени, словно живые, взмывали ввысь, дикие и необузданные,обуреваемые желанием погладить собой все. Жители бежали прочь, матери прижимали к груди детей, прикрывая их от огня. Мужчины пытались зажать виновника в угол, но тот опалял их огнем. Но даже когда мужчины кричали от ярости и боли, огонь не забирал их жизни, словно подчиняясь команде сохранять, даже когда было сказано уничтожать. Эндимион наблюдал за всем с лошади. Кристалл пульсировал в его руках, а сердце билось чаще в присутствии последнего из Шитенно. Он чувствовал его. Он был рядом. Огонь расступился, и, перед ними предстал мальчик, практически дикий, с самыми напряженными голубыми глазами, которых молодой принц когда-либо видел. Его сердце подпрыгнуло. Это он! Но что-то не так, он чувствовал это в магии вокруг них. Мальчик создавал огонь, но что-то еще контролировало его. Мальчик с удивлением, а затем с яростью, взглянул на него. Пламя образовалось в его ладонях, и, с пронзительным криком, от перешел в атаку. Эндимион знал, что он должен предпринять. Соскочив с коня, он достал Золотой кристалл и поднял его высоко над головой, вложив в него всю свою душу. И мир окрасила золотая энергия. И существо, что контролировало мальчика, отпустило его с визгом. Эндимион сконцентрировался — он не хотел увидеть это снова. У него так мало времени: сила кристалла заберет всю его энергию, если он не будет действовать быстро. Он попытался полностью изгнать существо, но древнее знание, пришедшее к нему сейчас ото всех королей, которые ранее держали кристалл в своих руках, остановило его. Он понял, что существо нельзя уничтожить, но его можно заточить. Набросив оковы чистейшей энергии на существо тьмы, он заточил его в далекой глубине души мальчика. Свет померк, и мир вновь вернулся, а мальчик упал на землю, ослабленный, дрожащий и плачущий, молящий о прощении. Эндимион обнял его, и тогда он понял, что это еще не конец. Оковы продержатся лишь в том случае, если мальчик будет поблизости. Взглянув на светловолосого парня, он поклялся… …что существо никогда не сможет победить. Глаза Эндимиона сузились, и в его полуночных глазах отразилась решимость. — Я остановил тебя однажды, и я остановлю тебя снова. Существо засмеялось, но уже не столь заносчиво. Эндимион улыбнулся — тварь оказалась чувствительна к силам места их назначения. — Ошибаешься, — сказало оно. — Я намного сильнее, чем тогда. — Как и я, — ответил Эндимион, и ткнул чудовище вновь. — Вперед.***
Храм сотрясался от сильной магии. Те, в чьих сердцах не жила память о давних временах, посмешили покинуть это место. Некоторые из тех, кто мог что-то вспомнить, замешкались, но изо всех сил стремились выбраться. Медленно, один за другим, они смогли убежать. Однажды, возможно, они смогут вспомнить, что когда-то они являлись частью могущественной империи, и что им суждено было переродиться спустя годы. Но сейчас они вернулись к своим обычным жизням, которые однажды уже не будут столь обычными. Вскоре, единственным, кто остался на территории Храма, оказался Юичиро. Чистота энергия удерживала его там, хотя он очень хотел убраться подальше. Он остановился посреди ступенек, ведущих из Храма. Он не оставит это место, даже если случится что-то страшное. Так он и стоял, словно стражник, посреди ступеней… … пока пронзительный визг не разрезал воздух. И тогда-то Юичиро помчался вниз, убеждая себя, что он бежит за полицией, отказываясь признавать свою трусость.***
Рей плотно зажала уши, ей больше не хотелось этого слышать. Это слишком. Она проклинала священные законы, которые велели ей оставаться вдали от своей родственной души, когда та умирала от боли. Она чувствовала это через их связь. Боль обрушилась, словно водопад, пронзая ее, издеваясь над ней, угрожая ей забрать его снова. Она чуть не выбежала во двор, чуть не нарушив священные клятвы… Если бы Мамору не пришел, она бы сдалась. Но энергия Золотого кристалла придала ей сил, и потому она осталась в своей комнате, сидя на кровати, прижимаясь грудью к подушке и руками закрывая уши. Она не будет слушать.***
— Нет! — взвыла тьма. — Нет! Не сажайте меня туда! Кузон наблюдал за тем, как Эндимион силой ведет сопротивляющееся существо к Комнате Священного Огня. — Нет! — взмолилось существо, уже не похожее на то высокомерное и заносчивое создание, что грозилось убить его. — Кузон! Сердце Кузона подпрыгнуло от звука собственного имена. Это не мой повелитель, напомнил он себе. Это — тьма. Она… — Кузон, пожалуйста! — закричало создание. Кузон схватился за дверь. Звучит в точности так же, как и хозяин. — Пожалуйста! — вновь взмолилось оно. — Он убьет меня! Пожалуйста! — Запри дверь! — приказал Эндимион. Кузон склонил голову — он не желал этого видеть. Побелевшими ладонями он схватился за двери, когда они приблизились. Когда комнату закрыли белоснежные бумаги и магия, Кузон осмелился взглянуть вновь. Эндимион боролся с тьмой, которая приняла обличье его господина. Король настоящего и будущего контролировал тварь, но она, несмотря ни на что, продолжала тянуться к нему, широко распахнув глаза. По лицу стекали капельки пота, и выглядело оно очень устало. И так по-человечески. И оно продолжало взывать к нему. — Кузон! Он закрыл дверь. Трясущимися руками, он поместил бумагу-оберег на дверь и закрыл глаза, продолжала напевать заклинание, которое требовалось, чтобы запечатать дверь. Остальное — в руках Эндимиона. Приглушенные крики раздались за дверью. — Простите, — прошептал Кузон, и в его зажмуренных глазах проступили слезы. Он осел на деревянный пол, его лицо обращено вниз. Он закрыл лицо руками, и вслипнул: — Мне так жаль. Безымянное существо, носящее лицо лорда Нефрита, притащило его в комнату пыток и бросило его на ледяной бездушный пол. — Взгляни, — скомандовало существо. — Взгляни на того, кто тебя предал. Кузон сжался на земле. Он не хотел смотреть… Не хотел… — Кузон? — выдохнул его господин, не веря своим глазам. Кузон поднял голову, и то, что он увидел, шокировало его. Его великий и могущественный повелитель был закован в цепи высоко над землей. Его лицо оказалось покрыто кровью, которая безжалостно лилась по рукам, телу, ногам и со ступней капала о земь, образуя лужу совсем рядом с ним. Кузон потянулся к луже, не веря, что она реальна, но ощущение вязкой, густой и теплой жидкости сломило его. — Оказалось, его очень легко сломать. И это не злорадство. Это — констатация факта. Кузон не шевелился, не пытался защититься, не просил прощения, а лишь неотрывно смотрел на кровь. Это все его вина. Его… Кузон закричал. Из-за боли, из-за вины, и чтобы отогнать крики повелителя. Он просто кричал.***
В Комнате Священного Огня бушевал ураган энергии, созданный из слияния Золотого кристалла и древнейшего огня, что горел в костре. Золотой и алые оттенки кружились между ними, загоняя их в ловушку, вынуждая вступить в схватку, в которой судьба определит лишь одного победителя. Существо выло от боли, ведь древнейшие силы объединились против него, выжигая его сущность. Очищающая энергия вторгалась в него, в самое его сердце, сжигая его до тла. Вся злоба, ненависть, зависть, ярость, все грехи вселенной, оказались поглощены священнейшей из энергий. Существо лишалось сил, и выло от боли и страха. Не обращая внимания на шум, Эндимион выкрикнул: — Ко! — Нет! — существо противостояло тому, чтобы юноша заговорил. Эндимион продвинулся вперед сквозь ветер энергий к своему дорогому другу, который был заперт в тьме Огня Терры. — Ко! — позвал он снова. Существо схватилось за голову. — Нет! — зарычало оно вновь. — Нет! Тебе меня не заточить! Не заточить! — оно боролось с магическими оковами. Закинув голову назад, оно завыло: — Не заточить! Эндимион сконцентрировался на энергии Золотого кристалла. Он чувствовал, как его энергия ослабевает. Он никогда прежде не достигал такой степени силы, но праведный гнев при виде его друга придал ему сил: — Ко! Существо зажмурилось, споткнулось и покачнулось, и затем, внезапно, на него взглянули чистые глаза. — Энди… мион… — прошептал он. Эндимион подошел ближе, лицо Ко дернулось, и он согнулся пополам. — Боль… но, — выдохнул он. — Я знаю, — успокоил Эндимион. Подняв руки, он аккуратно приблизился ближе к нему. — Ко, оставайся со мной. — Больно, — вновь прошептал Ко, и слезы подступили к его глазам. — Мне жаль, я не… ааа! — Он упал на колени и застонал. — Нет… — Его лицо превратилось в оскал. — Я не отпущу! Он дернул головой, зажмурил глаза, и на лице ясно отразилась борьба. — Хватит! — скомандовал Ко. Эндимион поспешно припал на колено рядом с другом. — Ко, — прошептал он. Ко отчаянно хватал ртом воздух — от жара, боли и внутренний борьбы становилось трудно дышать, и на коже проступили капельки пота. — Эндимион… Я не… Я не знал… — Конечно, ты знал, мальчишка, — ухмыльнулось существо. — Ты чувствовал, что я вернулся, ты знал… — Нет! — закричал Ко. Эндимион сжал его плечо, но существо зашипело: — Ты знал. что это случится! Поэтому ты отказывался возрождаться! — Ко! — Эндимион вновь попытался привлечь его внимание. — Ты должен сконцентрироваться. Ко, посмотри на меня. Ко закричал от боли, и его голова упала вниз. Он всхлипнул и задрожал, ослабленный и напуганный. — Ко, я здесь, — ровно произнес Эндимион. — Что ты можешь сделать? — ухмыльнулось существо, кидая злобный взгляд на Эндимиона. — Я здесь, — вновь сказал Эндимион. — Не слушай его, слушай меня. Посмотри на меня! Ко смог поднять голову, и его глаза встретились с глазами его повелителя. Эндимион внимательно всматривался в глубину его глаз, где отражалась битва. Его брат сражался изо всех сил, и так он сражается с самого своего рождения. Битва, которая постоянно сопровождает его на протяжение всей жизни. Битва, которую он проиграл, когда Берилл схватила его. — Эндимион, — прошептал Ко, и в каждом слове чувствовались непреодолимая боль и тяжесть вины. — Помоги мне. Он поклялся. Аккуратно сжав его подбородок, Эндимион вынудил Ко сфокусироваться на нем. — Смотри на меня, — скомандовал он. — Только на меня. Ко тяжело хватал ртом воздух, но взглянул прямо в глаза своего повелителя. Эндимион призвал все свои силы, приманивая ураган ближе к ним. Ураган закружился и завыл, сражаясь за душу Хранителя пламени Терры. Эта битва скоро окончится, и Эндимион увидит ее конец. Ко вскрикнул от боли, разорвав зрительный контакт. Эндимион видел, как его шея напряглась, а голова дернулась — существо пыталось вернуть контроль. — Ко! — Нет! — взмолилось существо. — Сконцентрируйся! Ко заставил себя открыть глаза. — Оставайся со мной, — приказал Эндимион. — Оставайся. Со. Мной! Ко кивнул. — Мы победим, — произнес Эндимион. — Фокусируйся на мне. Битва в глазах стала жарче, но, несмотря на это, он фокусировался на полуночных глазах своего повелителя. Глазах, которые никогда не осуждали его. На повелителе, который всегда принимал его таким, какой он есть. Повелителе, который спас его. — Но он бросил тебя Берилл! — завыло создание в голове. — Нет, — прошептал Ко. Воспоминания о временах в плену Берилл всплыли в его сознании. Воспоминания о пытках, тьме и смерти, что подбиралась все ближе… Но он так же помнил, что даже во тьме и в огне пыток, он всегда чувствовал его. Эндимион всегда был с ним, и теперь, смотря в его глаза, он знал, что тот никогда его не бросит. — Ко, — отдал команду Эндимион. — Мой дорогой брат, — они соприкоснулись лбами в эпицентре урагана, соединяя силы. Они победят. — Назови мне свое имя. Глаза Ко широко распахнулись. — Что? — Нет! Эндимион смотрел прямо в его душу. — Назови мне свое имя. Свяжи себя со мной! Силы наполнили душу Ко. Он схватился за руку Эндимиона, испивая его присутствие. Существо ругалось, рвало когтями, выло и проклинало все на свете, отчаянно стараясь перехватить слова, зарождающиеся в сердце Ко. Мальчишка, избранный столетия назад, чтобы носить такой тяжелый крест, взглянул на того, кто всегда спасал его, и громко озвучил: — Меня зовут Судзаку! Ураган усилился. Связь, которая уже была сформирована множество столетий назад, вновь с новой силой распахнула свои двери, упиваясь магией. Существо завизжало, почувствовав чистоту этой связи, проваливаясь в глубину души Судзаку, чтобы больше никогда не появиться на этом свете. И тогда все закончилось. Комната Священнего огня погрузилась в тишину. Огонь потрескивал в костре, словно ничего не произошло. Но, в центре комнаты, единственный свидетель величайшего противостояния в истории Терры крепко прижимал носителя огня Терры, известного как лорда Феникса, который позволял боли отпускать его с каждой новой слезой. Они победили. Наконец-то они победили.