***
Остаток уик-энда Питер (почти) не думал о своём неудавшемся эксперименте с Grindr. Он по уши закапывался в домашние задания и, полный вины, преследовал Тони Старка, пока не смог снять отличное фото, на котором Тони направлялся в ресторан со своей невестой Пеппер. Он постирал вещи и поработал в лаборатории, подготавливая материалы для экспериментального исследования, которое должно было быть завершено к концу семестра. А в субботу и воскресенье Питер потратил двенадцать с половиной часов на патрулирование. Субботние вечера всегда были самыми загруженными, поэтому обычно он патрулировал город с девяти до пяти (как и полагалось при обычном рабочем дне… за исключением того, что это им не являлось). Вечером понедельника Питер наконец отыскал часок для того, чтобы сесть и спокойно поесть под Нетфликс. Он подогрел замороженную пиццу (которая, по правде, была откровенно дороговата для Питера Паркера) и включил «Баффи — истребительницу вампиров». Было приятно позволить телу немного отдохнуть, но где-то между любовной схваткой Спайка и Баффи и Виллоу, изучающей прелести колдовства и лесбиянства, Питер вспомнил о той подруге Бетти, Линде. Была ли она разочарована тем, что его не заинтересовала перспектива их встречи? Скорее всего, нет — Линда его даже не знала. Но она… была одинока? И нуждалась в человеке, который может выслушать, так же, как Питер? Нет. У неё была Бетти, которая всегда могла её поддержать. Почему он никогда не думал о том, чтобы пригласить Бетти на свидание? Ну, для начала, они вместе работали. И, если честно, его никогда это не интересовало. Питер уже успел заметить, что она симпатична, мила и весела, когда у неё выдаётся хороший денёк, и, когда она сделала ему комплимент, он ощутил приятную неловкость. Но Питер никогда не хотел, чтобы их связывало нечто большее. Неужели он просто не способен на это? После расставания с Гвен прошло целых два года — но, быть может, и этого срока было недостаточно. Не то чтобы его вообще никто не цеплял. Был же Джонни Шторм — тот кокетливый актёр, которого Питер фотографировал для какого-то мероприятия. Формально они тоже вместе работали, и Питера никогда раньше не привлекал такой тип людей. И всё же он ловил себя на том, что хлопает ресницами и краснеет, наблюдая за Штормом. Было что-то особенное в его движениях, в том, как он смотрел на Питера, в том, как он коснулся его руки у стойки — и пальцы у Джонни были тёплыми. Кончилось всё тем, что они минут пять обжимались в гостиничном туалете, пока их не прервал пожилой джентльмен, желающий воспользоваться кабинкой. Питер был смущён, и их первое и последнее свидание, состоявшееся на следующей неделе, прошло так себе. Что было даже хорошо: при свете дня Джонни оказался вовсе не таким обаятельным и самодовольным. И всё же он разжёг в Питере искру интереса, и даже тогда она не погасла, просто… немного затухла. На очередной сцене апокалипсиса он выключил ноутбук и потратил следующие полчаса на поиск приложений для гей-знакомств. В конечном итоге он скачал Hornet. Конечно, это приложение было не слишком популярным, но тем лучше. По факту, оно было больше похоже на социальную сеть для обмена информацией внутри сообщества LGBTQ+, чем на приложение для знакомств. Здесь тоже можно было создать профиль, но всё-таки такое общение показалось ему более… глубоким. На этот раз он загрузил фотографии поновее, потому что, судя по сообщениям, на той, старой, он выглядел «слишком юной деткой». Может, он и не казался старше на новых фото, но на них его волосы были длиннее, а одежда — проще. Вдруг это могло что-то изменить? Он написал о своих интересах намного больше, рассказал, как проводит свободное время (естественно, умолчав о его ночных обязанностях), добавил немного о симпатиях и антипатиях. Он осторожно проглядел профили парней поблизости, а потом закрыл приложение и отправился на патрулирование, стараясь не думать об этом. Перед тем как лечь спать, Питер получил несколько уведомлений о подписках и лайках на его фото, но это мало походило на пугающее внимание на Grindr. И замечательно.***
За неделю Питер успел поболтать с несколькими парнями. Сначала это было даже волнующе: каждый парень, который ему отвечал, представлялся Питеру удивительным и неповторимым, даже если его навыки общения были ограничены, а грамотность… оставляла желать лучшего. Всё это не имело значения, если каждое новое сообщение заставляло его сердце биться быстрее. Но с течением времени его волнение начало понемногу сходить на нет. Он мог бы ответить на вопрос «как дела?» тысячей разных способов. И, хоть каждый из его собеседников любил музыку, перечисление любимых групп в сотый раз начинало утомлять. Никто не вызывал у него интереса, а стоило Питеру попробовать перевести тему на более интересную, ответы становились… скучными. Лучшей частью приложения был раздел, посвящённый статьям. И, по правде говоря, приходилось признаться честно: Питер больше читал здесь статьи про LGBTQ+, чем общался. В субботу Питер научился просматривать список тех, кто его лайкнул. После обеда он бездельничал и ждал в коридоре, пока группа закончит лабораторные исследования, а потому пролистал удивительно длинный список имён. Большая часть из них уже ему написали, а кто-то просто лайкнул и прошёл мимо, но, просматривая каждый профиль, Питер кое-кого заметил. «Уэйд У. Уилсон» подписался на него и лайкнул все его фото. Он кликнул на профиль Уэйда. В своих интересах тот указал тако, чимичангу, какие-то катаны (рядом красовалась эмодзи — девушка со скрещенными перед её лицом руками), Золотых девочек, Селин Дион, Яд, Джорджа Майкла, Дэвида Боуи, Ганнибала и единорогов (с кучей радужных смайликов). В профиле Уэйда было всего несколько фотографий, большую часть которых составляли фото собак. Но были ещё (очень забавный) мем по Ганнигрэму и — фото самого Уэйда. Фото явно было снято на каком-то рынке, наверное, не в Америке (или просто Питер никогда не бывал в этом месте). Было солнечно, и Уэйд сидел в красной бейсболке, низко надвинутой на лоб, опустив голову так, что большая часть его лица была скрыта в тени. Чёрт, его улыбка, широкая, белая, блестящая, была по-настоящему великолепна — а ещё он был одет в возмутительно узкую рубашку, туго обтягивающую плечи и рельефные бицепсы. Питер поймал себя на том, что неприлично долго пялится на него, раз за разом окидывая взглядом фотографию и кусая губы. Этот парень был… горяч. Фото позволяло оценить его руки только до локтей, но Питер всё равно видел, как хорошо он сложен. Некоторые из парней, с которыми он тут общался, могли похвастаться спортивным телосложением, что подчёркивали сомнительного качества селфи в спортзале, но никто из них не умел пользоваться этим так, как Уэйд. Он не целовал бицепсы, не щеголял в яркой майке и не поднимал тяжести, просто чтобы продемонстрировать, что может это сделать, он даже кожу не обнажал. Просто сидел. И выглядел охренительно горячо. Питер уже знал, что ему нужно просто сберечь это сладкое возбуждённое шевеление под рёбрами — потому что он наверняка разочаруется. Этот парень окажется скучным. Или слишком сдержанным. Или потребует встретиться в ближайшие же дни. Или он всё-таки окажется великолепен. Он окажется забавным, милым и интересным, и они чудесно поболтают пару недель, а потом кому-то из них непременно станет скучно, и общение сойдёт на нет, потому что Питер не собирался ни с кем встречаться. Так что всё это было просто бесполезно. Разве нет? И теперь Питер уставился на фотографию Уэйда с глупой тоскливой гримасой, будто он был маленьким мальчиком. Он вздохнул, быстро лайкнул это фото и мем по Ганнигрэму и тут же, не давая себе шанса передумать, перешёл во вкладку с сообщениями. Прежде чем Питер успел отговорить себя от необдуманного решения, потому что он ещё никому не писал тут первым, он набрал сообщение и нажал «отправить». Привет :) Ты собачий отец или просто щенкорацци? Боже. Питер закатил глаза и в отчаянии уронил телефон на живот. И почему он вообще считал, что у него есть мозги? Похоже, весёлая деятельность Человека-паука плохо сказалась на его рассудке. Он всегда считал, что преступники не смеются над его каламбурами просто потому, что страстно ненавидят его, например. Но на самом деле он просто был неудачником. Даже не смешным. Он запрокинул голову назад и с силой провёл ладонью по лицу, будто пытаясь смахнуть смущение от этого глупого сообщения. Уэйд, вероятно, сразу же списал бы Питера со счетов — как одного из тех придурков, которые слишком уж стараются. Он им и был. Совершенно очевидно. Впрочем, это, наверное, и проблемой-то не было: Уэйд так и не связался с ним, хотя часто посещал его профиль — значит, не был заинтересован. Проблема решена. Внезапное жужжание над пупком заставило Питера вздрогнуть, и телефон едва не свалился на пол. Питер поймал его одной рукой, быстро разблокировал и поднёс к глазам. Его сердце пропустило удар — во вкладке с непрочитанными сообщениями значилось имя Уэйда. Питер торопливо открыл диалог, сгорая от нетерпения. ЧЁРТ нет, детка, я не смог бы стать отцом, даже если бы от этого зависела моя жизнь. или чья-то ещё — я стопроцентно просто обрёк бы этих чуваков на смерть так что не. а вот карточка члена клуба щенкорацци всегда при мне. и я, знаешь ли, весьма хорош в этом. ты что, не видел мой новый выпуск «Собачьего Vogue»? а выпуск в Срочных Собачьих Новостях? если вдруг тебе захочется проверить качество моей работы, я всегда готов предоставить тебе портфолио Питер утопил смешок в рукаве толстовки. Его сердце бешено билось, от волнения сводило зубы, и он поймал себя на том, что печатает ответное сообщение, не задумываясь и не подбирая слова. Нам стоит поделиться друг с другом своими портфолио. В моём всего-то нарезки из газеты, в которой я работаю, и мои собственные статьи, которые, впрочем, касаются только людей и географии — так что у тебя точно будет преимущество. Следующие несколько секунд он, жуя нижнюю губу, наблюдал за тем, как Уэйд печатает (за крошечными точками, зависшими там, где скоро должно было появиться сообщение). чёрт, парень, уже просишь фото? ну ладно… я не стесняюсь. всегда готов кинуть обнажёнку У Питера челюсть отвисла от удивления, а щёки моментально вспыхнули от досады — он совсем не это имел в виду. Хотя, конечно, не отказался бы от того, чтобы взглянуть на эти мышцы обнажёнными… На экране появилась фотография, и он невольно отпрянул, но на фото был не Уэйд, а симпатичный чёрно-белый питбуль, растянувшийся в траве и выставивший на камеру голый розовый живот. Он фыркнул с облегчением, слегка смущаясь оттого, что вообще ждал чего-то подобного. блин, ты профессионально занимаешься фотографией? охренеть. а я-то думал, эта крутая камера просто для красоты висит… Улыбаясь и чувствуя себя необъяснимо польщённым, Питер открыл свои фото. Он казался совсем юным на вот этом, где он прислонился к дереву. Фотоаппарат, который он держал в руках, на каждом фото был одним и тем же: дядя Бен подарил его Питеру на Рождество. Фотоаппарат был тяжёлым и выглядел много старше своего реального времени, и всё же он был хорош даже в сравнении с современными девайсами; Питер ценил лёгкость эксплуатации и готов был пожертвовать парой совершенно ненужных функций ради неё. Он вернулся на вкладку с сообщениями и начал печатать ответ. — Эй, Питер! Ты ждёшь, пока освободится лаборатория? Он вскинулся, краснея от невольного испуга и торопливо пряча телефон в карман толстовки. Но это была всего лишь Кэрол, девушка, с которой он познакомился на летних курсах по биологии. Наверное, в этом году она уже выпускалась. — Эм… да. Жду. Спасибо. Он спустил ноги на землю и встал, неловко сжимая лямку рюкзака. Кэрол улыбнулась и заправила за ухо прядь фиолетовых волос. — Ну… мы уже всё. Удачи тебе там. Он улыбнулся и кивнул, надеясь, что это будет социально приемлемый ответ. И чуть не выдал что-нибудь глупое, типа «удача для слабаков», но вовремя одёрнул себя. Видимо, такого ответа оказалось достаточно, и Кэрол ушла. Питер раздражённо выдохнул — она попала в лабораторию, используя его ключи, — но мыслями уже обратился к уравнениям для анализов, которые он собирался провести в эти выходные.***
Питер проработал несколько часов. Было легко потерять счёт времени, такой успокаивающе-монотонной была работа, и только к девяти часам вечера его желудок сердито заурчал, напоминая о том, что он уже опаздывает на патрулирование. Пришлось быстро собрать вещи, прибраться в лаборатории и почти бегом устремиться к выходу. Конечно, Питеру удобнее было бы сразу приступить к патрулированию, но костюм остался дома, а в рюкзаке лежал ноут — и, каким бы стареньким он ни был, Питер не собирался рисковать и оставлять его где-нибудь на улицах Нью-Йорка. Его рюкзаки и так уже несколько раз крали. И, серьёзно, кто мог это сделать? Кому доставало глупости забраться на высотку, отыскать способ освободить рюкзак от паутины и украсть его — ради грязных вещей и пары библиотечных книг? Это было так, чёрт возьми, странно. В любом случае. Он добрался до дома так быстро, как только могло позволить метро субботним вечером, переоделся в костюм, сунул в рот пару солёных крекеров и отправился на подвиги: снимать котят с деревьев и фотографироваться с детьми. Увы. Ни котят, ни детей ему не попалось, хотя на Таймс-сквер его и остановили ради того, чтобы сделать фото. Но остаток ночи прошёл под эгидой старого доброго насилия и разврата. В пять утра, когда уже забрезжил рассвет, Питер, который мог теперь похвастаться кучей синяков и вывихнутым запястьем (он неудачно остановил машину, водитель которой решил, что будет прикольно завязать себе шнурки, мчась на скорости в восемьдесят километров в час), только возвращался домой. Ничего необычного для сонного городка Нью-Йорка. Он рухнул в постель, не удосужившись снять с себя ничего, кроме маски, и продрых до девяти утра, так что в итоге опоздал на слежку за Мстителями. По воскресеньям Клинт бегал в парке, и в прошлые выходные Питеру удалось заснять, как он споткнулся о камень и напугал группу молодых мамочек, занимающихся йогой на траве. Он не мог пропустить воскресенье. Питер наскоро ополоснулся, съел батончик мюсли, найденный на полке, и совсем скоро уже вышел за дверь с неизменным фотоаппаратом на шее. Ему пришлось залезть на дерево, с которого открывался прекрасный обзор на беговую дорожку Клинта, и он был вознаграждён за усердие серией снимков, где Клинт стоял на коленях, поглаживая лабрадора, окружённый ещё шестью собаками. Джеймсон будет недоволен, но эту статью напечатают в разделе культуры и искусства, а зарплата есть зарплата. Потом Питер потащился в библиотеку, чтобы сделать домашнее задание к понедельнику, и за то время, что он там торчал, он сумел существенно продвинуться в своих исследованиях. О том потрясающем парне, с которым он переписывался на Hornet, Питер и не вспоминал. Пока не уселся на кухонный стол и не подавился лапшой. — Чёрт, — пробормотал он, едва ворочая обожжённым языком, и выудил телефон из кармана. Тот, как и ожидалось, был мёртв: Питер забыл зарядить его. Пришлось потратить ещё несколько минут на поиск зарядного устройства, которое бы работало — такое почему-то нашлось в ванной. (Он не знал, какого хрена.) Затем он поставил телефон на зарядку и вернулся к своему ужину, который ему нравилось мысленно величать настоящим супом с лапшой. Хотя, естественно, никаким супом это не было — просто кипячёная вода и химический порошок, имитирующий богатый протеином бульон. Зато переизбыток соли помогал обманывать себя. Его старенький телефон грузился целую вечность, а когда наконец включился, тут же разразился трелью, оповещающей о новых сообщениях: два из них были от тёти Мэй, третье — от банка. И, по правде, третьему Питер не доверял. Слишком уж это было похоже на ловушку: словно бы банковские работники до поры до времени притворялись его друзьями, чтобы потом ободрать как липку. Он ответил тёте Мэй и, облокотившись на стол и нервно закусив губу, торопливо открыл Hornet. И тут же вздохнул, увидев, что в диалоге с Уэйдом У. Уилсоном так и не появилось новых сообщений. Питер не знал, что он чувствовал: был ли он больше рад тому, что Уэйд не обиделся на его молчание, или разочарован из-за того, что тот сам не стремился продолжать общение. Что ж, зато он мог написать прямо сейчас. Уэйд был… забавным. И остроумным. Достаточно для того, чтобы заинтересовать Питера куда больше всех остальных. Питеру тоже хотелось бы показаться ему умным, весёлым и интересным — если бы только можно было провернуть такой грандиозный блеф. Он набрал ответ и тут же отправил: его молчание уже становилось невежливым. Да, я работаю в редакции газеты. Работа, хоть и на полставки, дерьмовая, но зато отличная практика навыков фотографирования. А ещё я учусь в колледже. Ох. Чёрт. Это не было ни умно, ни весело, ни хотя бы интересно. И Питеру стоило извиниться за то, что он так долго молчал — это было грубо. Извини, что так поздно ответил. Я был занят. А вот теперь он и самому себе показался неуверенным и робким. И очень, очень от себя уставшим: да с чего он вообще взял, что Уэйд ждёт его сообщений? Боже. Может, стоит добавить что-то остроумное? Не переживай, твоя обнажёнка меня не напугала :) Что ж. Это просто… чёрт. Он и правда слишком старался. Как Питеру вообще удалось так быстро переменить тон своих сообщений? Наверняка он установил новый мировой рекорд — по идиотизму, например. Он положил телефон на стол и закрыл пылающее от смущения лицо ладонями. Всего через несколько секунд, когда Питер уже опускал пустую тарелку в раковину, телефон завибрировал так громко, что Питеру на секунду показалось, будто даже стены затряслись. Он вытер мокрые ладони о штаны и торопливо разблокировал экран. Наверное, Уэйд должен был сейчас написать ему, что он полный придурок и что они больше не будут общаться, особенно в такой «умной, весёлой, интересной» манере. какое облегчение. я думал, ты просто шокирован моими сосками значит, я могу присылать ещё? эти щенки ужасные развратники ;)))) ты выпускаешься? и что изучаешь? нет, подожди, дай я угадаю… искусство? или историю искусства. или какие-нибудь прикольные писульки! готов поспорить, ты пишешь горячие фанфики онлайн ;) Питер удивлённо и восхищённо усмехнулся; пока он читал предыдущие сообщения, пришло ещё одно. и, чувак, не парься — уверен, у тебя хватает занятий помимо стрёмных приложений для знакомств Ага, конечно. Что за потрясающее предположение — Питеру Паркеру есть чем заняться. Не успев подумать, он уже печатал ответ, прислонившись бедром к тумбочке и уставившись на экран. Это каких, например? Шучу. Я на первом курсе аспирантуры, и, как бы мне ни хотелось писать аушки по Ганнигрэму, приходится изучать биохимическую инженерию. Он поколебался ещё мгновение, покусал губу, а потом набрал сообщение и отправил его раньше, чем успел бы передумать и струсить. А кроме того… мне хотелось бы увидеть твоих щенков опять… Ох, чёрт. Это считалось за флирт? Он флиртовал? Конечно, в сообщениях выходило проще, но Питер всё равно чувствовал себя придурком. Какие щенки? Что, чёрт возьми, он несёт? Он явно переборщил с метафорами. ОХ ЧЁРТ я даже не знаю, что тебе сказать, всегда готов поделиться с тобой фото щенков! вот, держи: За этим последовала фотография великолепного хаски, сидящего под деревом с почти человеческой улыбкой. значит, получаешь Хренову Докторскую Степень? В БИОХИМИЧЕСКОЙ ИНЖЕНЕРИИ? твою мать, ты, должно быть, чертовски умён. у меня тоже есть ДС, я получил её в пятнадцать. типа… длинный… ствол… 8======D Питер фыркнул от смеха, стараясь не заржать в голос над идиотским каламбуром эпохи средней школы. и, наконец, любовь Уилла и Ганнибала прекрасна и изумительна, они — отличный пример истинных чувств. ОСНОВАНО НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ. где-нибудь по-любому есть агент ФБР, влюблённый в маньяка-каннибала, и нет, ты меня не разубедишь. У Питера уже лицо болело от того, как широко он улыбался. Я и не собирался. Они очень напоминают всех нас. И спасибо, конечно, но это не так уж и удивительно. Я просто ботаник. А чем занимаешься ты? А, и эта фотка щенка… восхитительна. Он понятия не имел, как плавно перейти от оценки фотографий чудесных щенков к намёку на то, что он не отказался бы и от фото самого Уэйда, так что перевёл тему. может быть. но, детка, это реально впечатляет: двадцатидвухлетний парень, который получает степень по науке, о которой большинство людей и не слышали, и ещё умудряется подрабатывать на реальной работе. типа, блин, хренов олимпийский чемпион среди вундеркиндов прямо тут От ненужной похвалы щёки Питера вспыхнули, и он спрятал глупую ухмылку в ладонь. В животе порхали бабочки. я работаю в охране. беру частные контракты Питер что-то мурлыкнул себе под нос, размышляя, не потому ли Уэйд такой… мускулистый, и крепкий, и с руками, которые… э-э… с плечами, которые… э-э… напоминают греческого бога или что-то типа… ох, чёрт. ахах, спасибо. Звучит круто! Ты охраняешь богачей и знаменитостей? В Нью-Йорке их хватало. не совсем. скорее… меня нанимают для секретных операций Ха! А вот это было интересно. Но, прежде чем Питер успел задать хоть пару вопросов, ему пришло ещё одно сообщение. так что умный, красивый и очень занятой мальчик вроде тебя делает в этом приложении? И Питер снова покраснел. И хихикнул. Как дебил. По правде, особой цели у меня и не было. Я просто, наверное, хотел пообщаться с людьми. Он был слегка удивлён собственной откровенностью, но и лгать причин не было — по правде, если бы Питер был со всеми искренен, проблем у него было бы меньше. Я не ищу себе партнёра для секса. Недавно скачивал Grindr, и это было… нечто. Меня хватило на одну ночь. Внутри у него всё сжалось от волнения, когда Питер подумал, что Уэйд может потерять к нему всякий интерес теперь, когда он признался, что не ищет ни секса, ни отношений. Не то чтобы он был против… с Уэйдом. Но бессмысленный секс только испортил бы всё. А Питер не готов был иметь дело с последствиями. Нет уж, будет лучше, если Уэйд прекратит их общение, пока оно не переросло в нечто… большее. ХА. могу вообразить тебя на Grindr, малыш. радуйся, что пережил ночь. Питер прикусил губу: новое прозвище послало по его телу волну жара. но я тебя понимаю. я тоже не хочу ни с кем встречаться, только поговорить. Как и все мы, не правда ли? Его улыбка стала шире и мягче — они оказались на одной волне. Да, да, пожалуй. И как, тебе нравится? Питер выпрямился, отталкиваясь от тумбочки, и прогнулся в спине, удерживая телефон прямо перед своим лицом. Его взгляд невольно упал на часы на микроволновке, но он только поморщился. Как, чёрт возьми, он умудрился потратить на свой скудный ужин целый час? Было почти одиннадцать, и его всё ещё ждало обязательное патрулирование, а уже потом можно было бы лечь спать. Этой ночью намного больше… Питер позволил себе усмехнуться и зашагал в спальню, к погребённому где-то под простынями костюму, торопливо набирая ответ по пути. Мне тоже. Слушай, мне завтра рано вставать на пары, так что я, наверное, уже пойду спать. конечно, доброй ночи! надеюсь, завтра у меня получится украсть ещё немного твоего драгоценного времени Уэйд ответил моментально, и Питер написал ему перед тем, как бросить телефон на подушку и приняться переодеваться. Постараюсь подумать, как выделить для тебя время в своём графике :) Спокойной ночи, Уэйд. Он швырнул грязную одежду в огромную кучу на полу (и до тех пор, пока он не раздобудет денег на прачечную, куча уменьшаться не собиралась), расправил костюм, надел маску и выглянул в окно. И помедлил, не сумев побороть искушение заглянуть в телефон и прочитать новое входящее от Уэйда. И вот что там было. сладких снов, Питер. Все три часа патрулирования Питер не мог избавиться от глупой улыбки.