А слова — бесполезные устройства

Питер не был уверен в том, что это вообще возможно, но после звонка всё стало ещё… сложнее. И горячее. Теперь в каждом письме он видел глубокий подтекст — и восхитительное напряжение. Ещё один-два телефонных звонка — и Питер… Влюбился. Он больше не мог продолжать обманывать себя мыслью о том, что всё, что происходит между ними, останется в рамках переписки. И не мог игнорировать свои чувства — теперь, когда каждая минута, проведённая вдали от Уэйда, казалась болезненнее и длиннее предыдущей. Он должен был собраться с духом, должен был что-то сделать — так больше не могло продолжаться. И, как бы Уэйду ни нравилось приказывать Питеру, теперь он, очевидно, ждал первого шага от него. Питер был искренне удивлён тем, что Уэйд до сих пор ни словом не обмолвился о реальной встрече. Это же из-за Уэйда их отношения перешли на уровень звонков — так с чего бы ему было стесняться? Его молчание только делало очевидным тот факт, что проявлять инициативу на этот раз придётся Питеру. Поэтому в этот день он пропустил занятия в библиотеке и поехал домой, чтобы написать письмо. Мой Дорогой Уэйд, Привет. Как твои дела? Я скучаю. Я отвечу на твоё последнее письмо, но сейчас мне нужно сказать тебе кое-что ещё. Думаю, об этом стоило бы поговорить по телефону, но я всё ещё боюсь — и всё ещё не слишком хорош в таких разговорах. Иногда я говорю совсем не то, что хотел бы, поэтому, наверное, лучше будет написать письмо. Совместить своё красноречие со здравым смыслом (если таковой у меня имеется). Даже по электронной почте написать об этом куда сложнее, чем я представлял. Так что я… скажу прямо. Я хочу увидеться с тобой. Буду честен: когда я завёл профиль на Hornet, я не планировал впускать в свою жизнь никого с этого сайта. Мне казалось, у меня нет на это времени. Но, с другой стороны, я не предполагал, что познакомлюсь с тобой, Уэйд Уилсон. Я не могу перестать думать о тебе. Представлять тебя рядом с собой. Иногда, когда я смотрю телевизор или занимаюсь в библиотеке, я думаю о том, что ты сказал бы, будь ты в этот момент со мной. Я представляю, как я показал бы тебе, где я работаю и где учусь. Как мы пошли бы к тебе ради марафона «Золотых девочек». Как ты приготовил бы ужин (потому что я знаю, что ты умеешь готовить, даже если ты никогда этого не упоминал). Не думаю, что я когда-нибудь хотел чего-то так сильно, как сейчас хочу узнать, каково это — быть с тобой. И это пугает, Уэйд. Я хочу увидеться с тобой. Но мне страшно. Я очень нервничаю от одной мысли о том, что приближусь к тебе, — боюсь, моё сердце сойдёт с ума. И если это не… не навсегда, я не уверен, что смогу принять это. Даже просто напечатав это, я чувствую, как у меня внутри всё сжимается, но я не могу позволить себе прожить ещё один день, не сказав тебе всего. Я не предлагаю пойти выпить кофе прямо завтра (наверное, не стоит), просто хочу, чтобы ты знал. И хочу узнать, что чувствуешь ты, так хочу этого. Питер и Его Сердце Питер никогда раньше так не нервничал, набирая письмо Уэйду, но сейчас, когда он нажал на кнопку «отправить», у него перехватило дыхание. Питер думал, что теперь весь день будет нервничать в ожидании, но ответное письмо пришло раньше, чем он успел отбыть на патрулирование. Мой Милый Питер, Ты вызываешь у меня столько разных чувств. Я счастлив, и влюблён, и взволнован, и слегка опечален. Для меня большая честь, что ты доверил мне своё сердце. И, думаю, ты прав. Во всём. Знаешь, я думаю о тебе столько же, сколько и ты обо мне. Если не больше. Я постоянно представляю, что ты сказал или сделал бы в той или иной ситуации, — как и ты. И мне тоже страшно. Не уверен, что это хорошая идея — переносить в реальный мир то, что у нас есть. Будет слишком больно смотреть, как всё рушится. Так что, как бы я ни хотел, чтобы ты был рядом (до зубовного скрежета), думаю, будет лучше согласиться с тем, что нам не стоит встречаться. Твой, Уэйд Питер был… растерян. Наверное, ему нужно было испугаться — но слишком велико было его замешательство. Это письмо было совсем не в стиле Уэйда. И то, что он писал… не укладывалось у Питера в голове. Оно было таким коротким. Просто «нет, нам не стоит» — без объяснений. Уэйд не хотел видеться с ним. Он согласился с такой лёгкостью… Питер привык находить в ответах Уэйда разъяснение и утешение — успокаивал ли он Питера из-за работы или признавался во взаимности его чувств. А это… это было похоже не на согласие — на отказ. И это было больно. Он не задумывался о встрече всерьёз, но ожидал, что Уэйд развеет его опасения и даст чёткий, правильный ответ. Что Уэйд заверит его, что у них есть ещё время и волноваться не о чем. И, в конечном счёте, он думал, что Уэйд решит встретиться. Они же… встречались. Так? Питеру и в голову не приходило, что у их отношений не будет никакого продолжения. Осознание этого повергло его в шок, и он сидел, уставившись невидящим взглядом в компьютер, сидел — пока должен был патрулировать город. В тот вечер на письмо Питер не ответил. Он впервые не знал, что сказать Уэйду.

***

Засыпая в ту ночь, с сосущей пустотой в животе и туманом в голове, Питер чувствовал себя таким потерянным. И, когда он проснулся, ничего не изменилось. Уэйд не написал ему. Именно это нежданное, внезапное молчание между ними заставило Питера запаниковать. Целый день он ходил как в воду опущенный, и отсутствие Уэйда ощущалось дырой в его груди. Только теперь, когда то, что было между ними, могло рухнуть, Питер понял, как далеко он зашёл. Было уже слишком поздно. Он слишком глубоко увяз в Уэйде. Как он мог вернуться к тому, что было раньше, если одного дня без Уэйда хватило, чтобы почувствовать себя таким сломленным? Что делать, Питер не знал. Уэйд не хотел с ним видеться — чем дольше он думал об этом, тем больнее ему становилось. И ещё хуже было осознавать, что Питер на Уэйда даже не злился. Только отчаянно скучал по нему. Только хотел поговорить, потому что Уэйд всегда заставлял его чувствовать себя лучше. Голосом в трубке. Буквами на экране. В ту ночь он сдался. Удержаться было нельзя — слишком выматывающим и болезненным было расставание. Питер не знал, что сказать, не мог продолжить их последний разговор, лёгкий и беззаботный. Поэтому он… поступил очень просто. привет. Уэйд ответил через пару мгновений. Привет. Мне жаль. Я знаю, что всё испортил, что сделал тебе больно, но я не знаю, что сказать, чтобы всё исправить. Питер не заплакал. Но, когда он прочитал это сообщение, ему стало нечем дышать, а в груди заныло. Значит, Уэйд тоже это чувствовал. Чувствовал, как всё рушится. Я тоже не знаю. Но я скучаю по тебе. Я так скучаю по тебе, Питер. Прости, что не писал тебе. Просто… было такое чувство, будто мы уже не можем продолжить обсуждение боёв инопланетян и роботов, понимаешь? да. Ты можешь объяснить мне почему? Почему ты не хочешь увидеться? Спрашивать об этом было опасно — Питеру могло стать ещё хуже, ещё больнее. Но он должен был знать. Я просто не хочу, чтобы то, что есть между нами, прекратилось. Я слишком полюбил наши разговоры. И потерять тебя — это… думаю, это не то, с чем я мог бы справиться. Питер чувствовал то же самое. Но ответом на его вопрос это не было. Но почему ты думаешь, что встреча всё разрушит? Чтобы ответить на этот вопрос, Уэйду потребовалось больше времени. Потому что я не думаю, что, если мы встретимся, я тебе понравлюсь. Признаться честно, не такого ответа он ожидал. Как Уэйд мог подумать, что может не понравиться Питеру? Это казалось таким… непостижимым. Значит… это не потому, что ты не хочешь разочаровываться во мне? боже, нет, Питер, нет, конечно. это последнее, чего я боюсь, ясно? уверен, встреча с тобой только заставила бы меня влюбиться в тебя ещё сильнее. я так хочу встретиться с тобой, потому что ты — лучший человек из всех, кого я когда-либо знал. не сомневайся Эти заверения ослабили тугой болезненный узел в его животе, но не дали чёткого ответа. Тогда в чём дело? Как ты вообще можешь думать, что не понравишься мне? Я люблю всё в тебе. Уэйд некоторое время не отвечал, и тревога напала на Питера с новой силой. Он верил, что Уэйд говорил правду, но всё не вязалось между собой, и возникало ощущение, что от него утаивают что-то важное. Ужасное чувство. Ты понятия не имеешь, как я выгляжу. И не захочешь быть с таким. Первой реакцией Питера было возмущение напополам с недоверием. Да с чего Уэйд вообще взял, что это для него важно? Неужели он казался таким поверхностным и легкомысленным? У него на языке вертелась дюжина ответов — но Питер не набрал ни слова. Он на мгновение задумался об этом. Потому что Уэйд не сказал бы ничего подобного, не будь он свято в этом уверен. Может, Уэйд старик? В его профиле было указано, что ему тридцать один, но он мог и солгать. Впрочем, нет, это было маловероятно. Питер вспомнил ту его фотографию — в профиль, в тени. На Уэйде были солнцезащитные очки и кепка, так что разобрать почти ничего было нельзя, но даже одна сияющая улыбка говорила о том, как он был красив. Может, он набрал вес? Но Уэйд регулярно занимался спортом, если судить по дурацким селфи в тренажёрном зале, и его работа, по всей видимости, тоже подразумевала физическую активность. (Не говоря уже о том хэллоуинском фото, которое было таким идеальным, что Питер грешным делом подумал, что это фотошоп.) Но Питер нутром чуял, что Уэйд был с ним искренен. Так что всё это не имело никакого смысла. В чём тогда дело? Он понимал, что Уэйд будет сопротивляться, но не видел другого выхода. И, в конце концов, если Уэйд всего-навсего боялся ему не понравиться, ничего плохого от этой встречи ждать не стоило. Питер редко добивался того, чего хотел: у него было не так много возможностей и ещё меньше практики. Но сейчас… он не собирался отступать. Не собирался терять то, что у него было. Уэйд, я хочу с тобой увидеться. Пожалуйста.