Арриквиатари

      Добраться до Цветов удалось без приключений. Сколотов весь путь прошагал в тенях, но даже в невидимости ему все казалось, что из-за угла сейчас выпрыгнет очередной ясновидец с криком "я тебя вижу!" Завалившись в "Серебряную Лунь", Олег поинтересовался у Сулики насчет ванной. Такая услуга действительно оказалась в наличии, причем относительно недорого — всего пару медях, если самостоятельно натаскаешь воды из подвала. Решив для конспирации немного поэкономить, он взялся за ведра. С водой в городе проблем не было, каким-то нанотехнологическим чудом некоторая часть канализации еще функционировала, поставляя чистую воду из реки. По сравнению с размерами Амиладеи рабочими оставались процентов пятнадцать водопровода, и все равно, поразительно, какие космические технологии или магия были применены к водоснабжению, если спустя две сотни лет без единого ремонта там все не развалилось в прах. Действующие краны оказались стратегическими точками на карте города, и, в основном, их наличие поблизости было решающим критерием выбора места расположения крепи клана. Все четыре борделя Цветов как раз стояли на таких точках, и услуга покайфовать в горячей воде пользовалась немалым спросом. Правда, в большинстве случаев местные совмещали гигиену с приятным времяпровождением в компании обнаженной красавицы.       Заполнив весьма скромную по размерам ванну, Сколотов, наконец, погрузился в горячую воду. Никогда в жизни он не испытывал подобного блаженства от банального купания! Только потаскавшись по лесным дебрям, помокнув под дождями, побродя по колено в грязи в течение четырех с чем-то месяцев, можно по достоинству оценить такие простые радости жизни. Иллюзия развеялась, и Сколотов лицезрел два громадных поплавка на поверхности воды... ну да фиг с ним. Он подобрал для своей релаксации подходящее время, поздней ночью, когда вся шумная толпа из зала уже рассосалась, и остались только состоятельные клиенты, оплатившие полную ночевку, и они все будут заняты по комнатам... "Да и дверь закрыта", — как раз подумал Олег, когда в импровизированную ванную зашли, даже не заметив расшатанную в пазу защелку.       В открытый проем бочком протиснулась голая девушка, прикрываясь белым полотенцем и удерживая в руке небольшую глиняную плошку с белым то ли кремом, то ли мылом.       Даже в скудном освещении магических светильников Сколотов моментально узнал Цариту, а вот та, похоже, увидела совсем не то, что ожидала.       — Э-э-эм... простите, я вам... я, наверно помешала, думала, что... что тут уже никого нет.       "Ну конечно, как раз на пустую комнату красавица и рассчитывала, пробираясь сюда! Интересно, чем бы она занималась с полотенцем и мылом около ванной без воды?" — ситуация с его точки зрения выглядела весьма презабавно, и, к тому же, компания была весьма кстати, учитывая, что Диана почему-то не пришла, хотя он на это рассчитывал. Никаких пошлых намерений у Олега не было. Точнее, в мыслях были, конечно, но следовать им попаданец не собирался, предчувствуя множество проблем после. С другой стороны, из подсознания пробивалось навязчивое желание подурачиться, дабы разгрузить загруженный переживаниями и стрессом разум. Красавица тем временем неловко топталась на месте, посматривая на спасительную дверь, но, видно, считала, что если просто развернется и выйдет, то чем-нибудь оскорбит незнакомку.       Волшебница внутри веселилась вовсю, что снаружи вылилось в обаятельную и доброжелательную улыбку.       — Да что ты! Вовсе ничем не помешала, наоборот, после переполненного заботами дня так и хочется с кем нибудь поболтать! Присоединишься? — Сольвейн широким жестом указала на воду.       Царита с сожалением бросила последний взгляд на путь к отступлению, и, прикрыв дверь, все же направилась к ванной. Пока красавица пыталась уместиться в тесной емкости, не задевая волшебницу, что в принципе было невозможно, открылась великолепная возможность рассмотреть ее поближе. Как и все виденные до этого Цветочки, Царита была просто красавицей: длинные, ниже плеч, шелковистые волосы, симпатичное кругловатое лицо с большими выразительными глазами синего цвета, маленький, немного вздернутый носик, полные груди каплевидной формы. Внизу, в самом интересном месте, виднелась аккуратная полосочка блондинистых волос, и завершали образ длинные стройные ноги. Не девушка, а мечта! Полюбовавшись вволю, волшебница решила взять дело в свои руки, и, забрав у Цариты плошку с мылом и переставив ее на пол, одним движением усадила красавицу напротив себя. Плюхнувшись в воду, сопровождая неожиданной приводнение растерянным "ой" и расплескав немного воды по полу, она замерла, будто боялась сделать лишнее движение. Мягко убрав упершуюся в промежность ножку красавицы, волшебница бесцеремонно пододвинула ее к себе, обхватив ногами. Сколотов тем временем банально задрых — поддерживать оба сознания в активной фазе оказалось слишком утомительно для разума, и тот погрузил наименее заинтересованную в происходящем часть в сон. Тем более, сладко поспать было третьим по приоритету желанием Олега. Получив полную свободу, подсознание наслаждалось всей ситуацией, вглядываясь то в краснеющее, то в бледнеющее лицо Цветочка. Оказавшись в неожиданной ситуации, Царита полностью растерялась. Сейчас она сидела лицом к лицу с незнакомкой, разделяемая только ее и своей грудью, которые терлись друг об друга, вызывая возбуждение во всем теле. Она машинально попыталась отстраниться, и ее руки уперлись в упругую и мягкую кожу, отчего навалилась еще большая паника. Царита вскинула ладони вверх, как будто собираясь сдаться на милость красавице напротив.       — Не волнуйся, все в порядке, — успокаивающим голосом заговорила волшебница. — Не надо так бояться, клянусь, я тебя не съем, — мягко обхватив поднятые руки, она зажала их у себя под мышками, отчего их лица стали еще ближе, а Цветочек оказалась в ласковом плену объятий.       — Меня зовут Сольвейн, а тебя?       — Ца... Царита, — выдавила из пересохшего горла красавица. Паника куда-то испарилась, осталось только смущение и возбуждение — незнакомка действовала на нее, как зелье страсти, которое иногда покупали клиенты, не уверенные в своих силах. Вот только сейчас ничего подобного не было, просто сидящая перед ней богиня излучала волны желания сама по себе, и даже никогда не интересовавшаяся любовью между женщинами Царита готова была нырнуть в этот омут с головой. Единственное, что ее удерживало, как ни странно — то же самое влияние незнакомки, которая как будто играясь, то доводила тело красавицы до дрожи предвкушения, то наоборот, окатывала ее ушатом ледяной воды. И все это без единого движения.       — Что это ты принесла? — Сольвейн кивнула на стоящую на полу плошку.       — Это специальное масло для купания, делает кожу очень мягкой, Сулика для нас его покупает у Кустарей.       — Замечательно! Как думаешь, на двоих хватит?       — На... наверно, да, — Царита по лицу красавицы уже понял,а что та сейчас скажет, и уже осознала, что не сможет отказать.       — Это просто прекрасно! — широкая улыбка осветила безупречное лицо богини. — Поможешь мне? А я потом тебе, — протянув ей масло, красавица встала во весь рост, обдав ошеломленную собеседницу россыпью брызг и ароматом душистых трав.       Широко раскрытыми глазами смотря на безупречное обнаженное тело незнакомки, она подрагивающими руками зачерпнула немного мази и принялась втирать в бархатистую кожу. Пальцы скользили то вверх, то вниз, следуя изгибам совершенной фигуры, передавая своей хозяйке незабываемые ощущения, в которых она готова была раствориться полностью, поднимаясь все выше от ножек к попке, дальше к прямой спинке и объемной груди. Царита, еле сдерживаясь от стонов, тяжело дышала — простое нанесение масла подводило ее тело к самому пику наслаждения безо всякого мужчины! Она даже не подозревала, что такое вообще возможно. И вот, когда ее ладони сомкнулись на возбужденно торчащих сосках богини, все тело сотряс разряд оргазма и громкий, протяжный стон огласил комнату, после чего Царита без сил опустилась на колени.       — А теперь моя очередь, — задорно воскликнула Сольвейн, пытаясь отобрать у Цветочка плошку.       — Пожалуйста, не надо, — представив, что с ней будет в случае обратной процедуры, Царита попыталась сбежать, но обессиленные ноги отказали слушаться, и она повисла на краю ванны.       — Ладно, ладно, не буду, честно не буду! Ну иди сюда, — обхватив пытающуюся ретироваться красавицу за талию, волшебница втащила ее обратно, усадив к себе на колени, отчего ту пробил новый разряд наслаждения.       Понадобилось несколько минут, прежде чем Царита смогла прийти в себя. Аура желания и возбуждения исчезла, и она просто расслабленно лежала в ванной, опираясь головой на мягкую грудь незнакомки.       — Все в порядке? — раздался обеспокоенный голос сверху.       — Как вы это сделали? — Царита, вернув себе контроль над разумом, старалась разозлиться на красавицу или почувствовать неприязнь к тому, что произошло... Но ничего подобного не было — хотелось беззаботно нежиться в ласковых объятьях, болтая ножкой в еще теплой воде и говорить о всяких пустяках.       — Как сделала — это секрет! Скажу лишь, что ты мне очень понравилась, вот и захотелось пошалить, я прошу прощения.       После этих слов, все, даже надуманное самой себе раздражение как рукой сняло. Хоть голова и не понимала, как это произошло, зато Царита почувствовала за собой моральное право задать пару вопросов.       — А вы из "Сада Аники"? И зачем к нам зашли, если не секрет?       — Ну скажем так, я работаю на Цветов, и у меня были дела поблизости, вот и решила зайти отдохнуть в ближайшее заведение клана, расслабиться после нервной работы. А ты сама этой ночью не работаешь?       — Нет, я весь день трудилась, но не по этой части, — почему-то захотелось уточнить Царите. — Сегодня было много заказов на ремонт одежды и на пошив новых рубах. Вы, наверное, не знаете, но мы и этим зарабатываем. Среди вояк каждый может худо-бедно залатать броню, а вот заштопать порванную рубаху один из сотни способен. Мы за такое беремся, иногда полностью новую одежку покупают, вот как днем.       — Молодцы! Какие вы тут трудяги, как пчелки вертитесь!       — Как кто?       — Да существуют такие маленькие животные, не искаженные а самые настоящие, которые трудятся весь день, летают от цветка к цветку, мед собирают... Про мед не спрашивай, а то одно за другим, и объяснение на час затянется! А ты, я вижу, зеваешь, да и вода почти холодная.       — Да уж, пора выбираться... А так не хочется, тут бы и уснула!       — Не вопрос, где твоя комната?       — А-а-а... на первом этаже, за цветником коридор, моя предпоследняя справа, соседка моя сейчас работает, а вы хотите?..       — Нет, к тебе не напрашиваюсь, у меня есть где переночевать. Просто донесу тебя, а ты давай, спи.       — Но как я... — на полуслове глаза красавицы закрылись, и она, сладко зевнув, провалилась в сон.       — Диана покажись, не люблю, когда ты прячешься рядом со мной.       — Ну а что же поделать, моя любимая, не шокировать же девочку моим внезапным появлением, — из теней проявилась облаченная в вечернее платье фигура.       — Ее сегодня не тревожь, пусть поспит, — Сольвейн постучала пальчиком себе по виску и, подхватив Цариту на руки, выбралась из ванны.       — Ну что, мне сегодня ночью одной спать? — надула губки Диана.       — Спать можешь не одна, только не буди. Я слишком долго тут пробыла, для нее это тяжело будет, если не отдохнет, — обтерев спящую ее же полотенцем, Сольвейн направилась на выход, зайдя в услужливо распахнутую Дианой тень.       — Долго еще так будет? — продолжила теневая красавица разговор уже в коридоре. — Почему вы по отдельности, почему она так упрямится?       — Не знаю. Но не смей вмешиваться! Помни, я не существую, я даже не часть личности, я всего-навсего возможное будущее, не более чем рассчитанный прогноз неизвестно от кого. Слишком много нитей тянется к нам, излишняя спешка убьет ее.       — Но почему так происходит, нити есть у всех, почему они откликаются на вас?       — Не знаю, не уверена, что для этого вообще есть разумная причина, и мы не единственные проклятые в этом мире. Что у других, мы не видим.       Спустившись по лестнице, Сольвейн прошла сквозь дверь цветника, бдительно охраняемую стражниками. Диана просто охватила деревянную преграду тьмой, позволив своей хозяйке проигнорировать ее существование. Уложив посапывающую Цариту в кровать, они тем же путем вернулись в снятую комнату, где Диана, выскользнув из одежды, забралась под одеяло. Через минуту к ней присоединилась Сольвейн, зажав любимую в жарких объятиях, и тут же провалилась в сон, как будто некто выключил рубильник.       Утро для Сколотова выдалось приятным, потому что, продрав глаза, он совершенно неожиданно для себя обнаружил под боком спящую Диану. Автопилот вечером сработал в штатном режиме и доставил его до комнаты, озаботившись и барьером у двери, и часовым под кроватью, так что, несмотря на отсутствие четких воспоминаний о купании, жаловаться было не на что. Получив от раздосадованной красавицы по шапке за то, что задрых, не дождавшись ее, Олег мог приступить к запланированной работе. Он сожалением покосился на угол комнаты, где только что истаяла фигура теневой волшебницы, оставив свою провинившуюся подругу без утренних ласк. И никакие ухищрения на этот раз не помогли — они с подсознанием были наказаны до вечера.       Прикинув оставшееся время до сбора наемников Волих, он решил что часик в его распоряжении имеется. При активации профессии на столе объявилась сразу парочка рабочих сумонов — артефакторика была снабжена живыми мастерами для создания магических предметов. Первой была маленькая, сантиметров пятнадцать в высоту фея. Она зависла над столом, усиленно работая своими прозрачными крыльями, из-за чего создавалось ощущение, что у малышки за спиной бушует постоянный радужный вихрь. Одета она была в платье из прошитых тоненькой нитью кленовых листьев красного и желтого цветов. Кукольное личико обрамляли короткие салатовые волосы, а в руках она придерживала парящий в воздухе шар энергии размером практически с нее саму. Сфера фиолетового цвета, едва касаясь ладошки хозяйки, левитировала в воздухе, слегка искажаясь от каждого движения, а иногда от нее отрывались небольшие капельки, чтобы секундой позже вновь слиться с основой. Вторым мастером был бородатый гном, таких же, как фея, габаритов. Лицо лилипута было полностью закрыто пышной бородой, усами и густыми бровями, так что даже глаз разглядеть было невозможно. На голове суммона стоял торчком, как накрахмаленный, высокий красный колпак, на шее висела круглая золотая медаль на цепочке размером с половину гнома. Старичок объявился с целым набором непропорционально больших кузнечно-ювелирных инструментов и механической наковальней на колесиках.       Как и все остальные магические помощники, эта парочка для разговоров была не расположена, так что на машинальное приветствие гном ответил ехидным хмыком, а фея веселым писком. Выдав им весь запас необходимых материалов во главе с двумя магическими кристаллами, Олег засел завтракать. Через сорок минут работа была окончена. Разделение обязанностей между суммонами было такое: гном взялся обрабатывать металлическую основу и оправу для камня, а фея, затянув кристаллы в свою энергетическую сферу, все время крафта с задумчивым лицом плавала по воздуху, изредка запуская в водянистую поверхность сферы свои крошечные пальчики. Результатом их работы стало два кольца: черная увесистая печатка и тоненькое колечко с распустившимся медным цветком. Печатка оказалась с ледяным шипом. К сожалению, в артефакт влезла только базовая версия заклинания, зато цельных десять зарядов, без времени каста и с полным циклом зарядки в два часа. Другое колечко вместило в себя барьер, что, в отличие от своей первоосновы, в виде магического камня стал менее бесполезным — десятисантиметровый барьер расширился до полноценного и приобрел эффект автоматического срабатывания. Это означало, что артефакт должен был реагировать на угрозу владельцу и самостоятельно ставить преграду. Вот только каким образом он определяет, когда угроза реальна, а когда нет, было решительно непонятно. Если брать действенность подобных предметов из игры, то там они не ошибались и работали как часы, что скорее всего, справедливо и для этого мира, так как логика системы еще ни разу не нарушалась относительно Олега и того, что он создал. В любом случае, польза от второго колечка была сомнительной — одноразовый барьер самой начальной прочности с перезарядкой в двадцать четыре часа. Ладно, пригодится, решил Сколотов и забросил артефакт в инвентарь, печатку же сразу надел на палец. Артефакты не были целевым крафтом, так что могли подстраиваться под владельца, в отличие от сэтов. Шмотки создавались для определенного персонажа и изначально подходили по фигуре только ему. Можно было создать вещь для кого-то другого, получив от него свиток-контракт, или через ритуал запаковать вещь в сверток, который при открытии автоматически подстраивал содержимое под нового хозяина. Для этого трюка нужен был полноценный магический камень малой емкости, которые в игре не были столь уж дорогими, в отличие от их аналогов в новом мире. Артефакты же не имели такой сложной системы, и те же колечки просто меняли размер по руке носителя, используя для преобразования свою внутреннюю ману. Так что можно было лицезреть уменьшающееся прямо на ладони кольцо, как в одной общеизвестной саге про лохматоногого карликового приключенца.       Спустившись вниз, Сколотов застал неприятную сцену: одна из Цветов стояла около стойки с внушительным фингалом под правым глазом, а в отдалении от нее наемник спорил с Суликой о величине компенсации за травму девушки. Сзади засранца подпирал Винтс с озверелым выражением лица, отчего клановец заметно нервничал, но не сдавался, пытаясь скинуть пару серебрушек. В принципе, встревать никакой необходимости не было — это не случай с Лукой, тут Цветы разберутся и сами, но к стражнику у Олега было небольшое дело.       — Здорово, Винтс, извини что отвлекаю, всего на пару слов.       — Не видишь, я занят? Погоди пару минут, разберемся с этим героем-любовником.       — Да уж, тот еще тип, — Олег покосился в сторону немного притихшего наемника. — Терпеть не могу таких, но я, честное слово, спешу, мне надо... — его речь прервал звон монет о стойку — клановец, почему-то мгновенно передумав, заплатил сколько просят и пулей вылетел за дверь. Видно, Сулика его все-таки дожала. — Э-э-э... так вот, мне на сходку наемников Волих надо спешить, так что всего минуту займу.       Странно посмотрев на Сколотова и всед ушедшему, Винтс ответил:       — Ладно, что там у тебя?       — Ближе к вечеру должны зайти несколько мусорщиков, у меня с ними небольшое дельце. Если меня к тому времени не будет, можешь устроить так, чтобы их не выперли с территории клана до моего прихода? Честное слово, рассчитаемся, и они сразу уйдут. Могу заплатить, сколько стоит твое беспокойство?       — Ничего не надо, я еще не настолько озверел, чтобы за каждую мелочь деньги с нормальных людей драть. Но учти, внутрь не пущу, пусть где-нибудь в закоулке подождут.       — Договорились, я думаю, они будут не против. Ну, блага тебе, — обернувшись, Олега наткнулся взглядом на сидящую за столом Цариту, которая с еще несколькими девушками утешала всхлипывающую пострадавшую. Красавицу было жалко до кровавых соплей, соплей того гада, который минуту назад катапультировался из заведения. Будь его воля, начистил бы уроду морду, и, судя по выражению лица Винтса, в тот момент, он бы тоже предпочел подобный метод решения вопроса. Но у Цветов было заведено по-другому, и влезать со своей моралью в чужой монастырь было недальновидно. На секунду перед глазами промелькнуло видение того, что на месте вытирающей слезы девушки сидит Царита, и уже не думая ни о чем, Сколотов извлек из инвентаря кольцо, и как будто получив невидимого пинка от подсознания, подошел к столу.       — Можно тебя... — он аккуратно тронул за плече красавицу.       Та обернулась, и недовольное лицо Цариты тут же покраснело. Она поспешно опустила глаза в пол, как будто считая себя в чем-то виноватой перед ним.       — Знаю, момент совсем не подходящий, но я, к сожалению, очень спешу и хотелось бы сделать это сейчас.       Не став больше ничего объяснять, в ответ на вопросительный взгляд Цариты, он взял ее руку и вложил в ладонь кольцо, на пару секунд задержав свои пальцы, чтобы прикрыть трансформацию артефакта под размеры пальчиков новой хозяйки.       — Это небольшой подарок, и извини, мне действительно надо идти.       Уже начинало светлеть, и Сколотов что есть силы припустил по направлению к землям Волих. Столкнувшись на границе территории цветов с группой головорезов, засевших в переулке, он проскочил мимо них в тенях и отправился дальше, на подсознательном уровне отметив, что банда кого-то ждет. Возможно, стоит предупредить Винтса по возвращении, хотя особо беспокоиться не нужно — Цветы со своих улиц никуда не уходят, а патрули стражи состоят исключительно из матерых рубак, которым эта засада на один зуб.       Добраться он успел вовремя. На блокпосте его пропустили без задержек, только Юрд чуть дырку взглядом не прожег в районе груди. Ну да, он снова был нараспашку! Хрен с ним, пусть одноглазый хоть усмотрится, нормально бежать, завернувшись в плащ, не было никакой возможности.       Около вербовочного дома было многолюдно. Вооруженная толпа, раза в три больше, чем вчера, многоголосо шумела, позвякивала снаряжением и потихоньку сбивалась в группы. Знакомого деда на месте не оказалось, зато у дверей стоял вербовщик Омвер, который и указал новичку его товарищей в деле геноцида искаженных. Командующий этой экспедицией разделил всех вояк на десятки, в каждом десятке имелся лидер и четверка бойцов из Волих, узнать которых можно было по металлическим доспехам и лучшему вооружению, и еще пятерка наемников из союзных кланов или нейтралов, те, в основном, были в кожаной броньке или кольчугах. Каждой группе полагалось два-три арбалетчика и один солдат с кучей сумок и запасом болтов. Сколотов немного подправил свой вид, наколдовав иллюзорный кожаный жилет и наручи, чтобы хоть немного соответствовать антуражу наемника.       Лидером их группы оказался некий Филин, свое имя тот предпочел не называть, ограничившись кличкой. На первый взгляд, воякой Филин был бывалым. Длинный кафтан скрывал под собой кирасу и кольчугу; все сгибы на локтях, коленях и плечах были поверх укреплены тонкой металлической сеткой непонятного назначения; одна рука была облачена в шипастую латную перчатку, к которой намертво цепями была примотана рукоять одноручной секиры; другая, обходящаяся без тяжеловесной брони, покоилась на навершии, засунутой за пояс булавы. Сзади виднелся закинутый за спину круглый металлический щит, а голову прикрывал шлем с откинутым забралом, из-за которого сейчас хмурилось обветренное и строгое мужское лицо. Четверка клановцев Волих, включая двух арбалетчиков, стояла за спиной своего командира напротив пятерки наемников, как бы нависая на ними, и противостояние взглядов те проигрывали Филину всухую. Ну, кроме Сколотова, который, не зная о воспитательном моменте сего действа, с момента встречи пялился на пухленькую красотку, которая усердно раздавала указания толпе подростков, таскавших на небольшой склад корзины с телеги. Дивчина активно жестикулировала и подпрыгивала, дирижируя своим не особо заинтересованным в деле отрядом, из-за чего от каждого экспрессивного рывка ее полная грудь забавно подпрыгивала, напоминая Олегу, чего он лишился поутру. Тем временем их командир, устав бурить затылок новобранца недовольным взглядом в расчете, что тот почувствует его негодование, перешел к делу.       — Значит так, говорю для всех, даже для тех, кто с нами ходит не в первый раз. Никакой самодеятельности, никаких выкрутасов, четко следуем моим приказам, иначе вылетите из боевой группы быстрее, чем успеете сказать "мама", и вместо денег получите пинок под зад с территории нашего клана! У нас никаких вторых попыток не бывает — облажаетесь один раз, больше ноги вашей тут не будет. Мы не закидываем измененных трупами, ни вашими, ни тем более своими. Так что, если подставите своего товарища, случайно, от природного идиотизма, или намеренно, от шила в одном месте, я вас лично подвешу на ближайшем столбе. Обычное построение у нас такое: наша тройка впереди, пара наемников прикрывает фланги авангарда, пара замыкает строй, заодно присматривая за арбалетчиками и груженым. Груженым у нас будешь ты, — палец ткнул в сторону Олега. — Бери сумки, и как там тебя звать?       — Адайр.       — Ага, понятно, ну, пока будешь Довеском. Так, а тебя? — внимание командира переместилось на гибкого худощавого наемника с ятаганом.       — Чисхин Звон и я, — выдал тот.       — Что, из южных занесло?       — И я с пустыня, продавать удачно и я.       — Звон так Звон, только болтай поменьше, а то твой звон хрен разберешь, понятно?       — И я, осознаю.       — Так теперь вы, троица, Ловчий, Ржавь, Псол, с вами мы знакомы, так что как обычно. И последнее, с тобой Довесок, мне сказали, что ты у нас проклятый, — рядом стоящие наемники попятились от Олега в стороны.       — Дайхан, надо не гнилого воевать, с гнилым беда, полыхнет и я, и ты, все вусмерть.       — Командир, Звон дело лопочет, зачем нам эта тварь под боком? — высказал свое мнение тот, кого Филин назвал Ловчим.       — Вы мне еще тут в штаны напрудите от страха, что в первый раз проклятого видите, что ли?       — Так Энгис — проверенный колдун, своих не заденет, а с этого чего ждать, неизвестно!       — Раз вербовщик пропустил, значит, безопасен проклятый, и точка! Желающие пожаловаться могут сделать это под боком у шлюхи ночью в борделе, сейчас же никаких возражений! Да и Довесок монстров бить не будет, Омвер клялся, что он к лечению способен, вот за тем и берем. И чтобы никаких молний, взрывов и тому подобного, ты меня понял? — Взгляд Филина вновь уперся в Сколотова обвешивающегося сумками.       — Понял, но...       — Мне еще раз повторить? Понял или нет?       — Барьер, мне еще нужен барьер, иначе я лучше сразу пойду отсюда. Вы-то все в броне, а я — сами видите. Без стенки первая же тварь меня и успокоит.       — Что еще за барьер? Ну-ка покажи, только не тут, в сторонке.       Сколотов поставил прозрачную преграду на максимальное расстояние, у самого забора. Филин скептически осмотрел хлипкую на вид стенку и обратился к одному из своих арбалетчиков:       — Михим, ну-ка, пальни в нее, — раздался щелчок арбалета, и болт отскочил от заклинания, воткнувшись в землю. — Еще разок, — понадобилось еще три выстрела, чтобы барьер раскололся и осыпался на землю. — Смотри, проклятый, не дай Яростный эта штука рванет и заденет моих парней, я тебе кишки на горло намотаю! Что ты там еще умеешь?       — Могу создавать фантома как приманку, могу яд вылечить или слабенькую болезнь, атакующие способности, я так понимаю, вас не интересуют?       — Правильно понимаешь, мы тебя прикрывать будем. Если все пойдет хорошо, то протаскаешся с мешками всю облаву и получишь свои монеты, если же нет, то пользуй свой барьер, я разрешаю. И смотри, говорю тебе это один раз, но я очень рассчитываю, что ты поймешь все правильно. Никаких опасных для группы заклинаний! Но всякое бывает, и если сильно прижмет, можешь действовать на свой страх и риск. Только помни — если кого из своих заденешь, клан Волих этого не забудет, и тогда тебе в лесу в обнимку с искаженными безопасней будет, чем в городе.       Получив все надлежащие ценные указания и кучу угроз лично для Олега, группа, наконец, выдвинулась вместе со всей организованной толпой. На облаву собралось человек двести, что по местным меркам — целая армия. Кроме поделенных на отряды бойцов, еще шла толпа работников с телегами и мешками, которые должны были обдирать тушки монстров на предмет ценного лута, ее охраняли молодые вояки клана, набираясь опыта на менее опасной работе.       Путь занял около двух часов. По мере продвижения оборванцев на улицах становилась все меньше, а полуразложившихся истерзанных трупов все больше, а так в этой части Амиладеи не было ничего особенного — все та же грязь, те же горы мусора и полуразвалившиеся здания. Похоже, совсем недавно этот район был так же заселен, как и остальные, но потом здесь обосновалась особо многочисленная группа монстров. И вот спустя время, которого тварям хватило, чтобы вырезать всю округу, наконец, кто-то сподобился послать сюда вооруженный отряд. Потрясающая оперативность. Сколотова изрядно бесил весь пофигизм местных жителей по отношению к тому, что происходит у самых ворот их домов — ну, десяток людей сожрали, ну, сотню, главное, что не наших. Один из самых гнидских образов мыслей, как ему казалось, и при этом его можно назвать самым гуманным здесь, потому что те же воры и сами были первыми в очереди на кровопускание ближнему.       Добравшись до развалин какого-то поместья, группа поддержки начала окапываться, выставляя телеги кругом, а среди отрядов пробежали вестовые, передавая приказы командующего каждому командиру. Им досталась небольшая двухэтажная пристройка справа, еще одна группа обходила эту пристройку слева и шла дальше зачищать заросли, бывшие когда-то садом, и третий отряд в их секторе осматривал ближайшие к остаткам забора жилые дома. Если что, можно было надеяться на соседей, услышавших крики попавшего в беду отряда и, в свою очередь, они так же были обязаны отреагировать на подобные сигналы. В отсутствие связи это было лучшее, что удалось придумать, так что надежнее всего в первую очередь рассчитывать на собственные силы. В само поместье пойдут самые подготовленные группы во главе с командующим, которым оказался недавний знакомый Олега — Жан Бабник. И неважно, какое у того реальное погоняло, Сколотов для себя решил называть его Бабник.       Перебравшись через разросшийся кустарник, группа встретила первых монстров. Ими оказались плевуны, оккупировавшие ближайшие крыши и деревья. Совместно с соседними отрядами всю эту толпу верещащих макак пришлось отстреливать арбалетчикам. Иглы плевунов не представляли никакой угрозы для одоспешеных воинов, тонкие заостренные снаряды просто отскакивали от кирас или застревали в верхнем слое кожаной брони. Прикрывая лица щитами, они быстро порубили ближайших тварей и еще минут пятнадцать выжидали, пока стрелки снимут остальных. Сколотов мог бы справится с этой работой за пару минут, но, соблюдая свое обещание, спокойно отсиживался за стволом дерева, прикрывшись барьером. Надо отдать должное клановым арбалетчикам — ни один болт не пролетел мимо цели, каждый выстрел сопровождался падением очередного мутанта на землю, и потраченное время объяснялось исключительно скоростью перезарядки и многочисленностью искаженных. Если подумать, положение Олега в отряде было одновременно и самым безопасным, и самым неудобным: с одной стороны, он шел в самом центре построения, прикрытый со всех направлений, с другой — куча сумок и мешков не давала шанса быстро среагировать на опасность, заставляя его полагаться на союзников, что вызывало определенный дискомфорт.       Расправившись с первой неприятностью, они выдвинулись дальше. Их соседи скрылись из виду, направляясь к своим целям, а Филин, прикрываясь щитом, шагнул в темный проем здания. Приключение подобного рода в голове Сколотова прочно ассоциировалось с неким триллером или хоррором. Навеянная фильмами атмосфера полуразрушенного древнего здания прямо кричала о том, что им придется блуждать по темным узким коридорам, вздрагивая от каждого звука и в любую секунду ожидая скримера из-за угла. Вот только искаженные не были настроены на поддержание напряжения и сразу же повалили на продвигающуюся вперед группу целыми толпами. Состав наседающих монстров остался все тем же, плевуны лезли со всех сторон, только на этот раз их более взрослые версии, раза в три крупнее мелочи, с толстенной шкурой и пудовыми кулаками, которыми они выбивали глухой металлический стук, колотя по щитам впереди идущих. Подросшие твари все так же представляли минимум угрозы для Филина и его ребят, тройка бронированных клановцев перекрывала собой весь коридор и изничтожала мутантов в промышленных масштабах. Командир шел впереди, принимая основной удар, пара товарищей поддерживали его сзади, короткими уколами меча и экономным взмахом булавы подбивая тварей, пытавшихся протиснуться к добыче по стенкам прохода. Периодически, когда возникала пауза, вояки менялись местами, и во главу вставал следующий из тройки, давая ведущему передохнуть. Пара наемников позади занималась зачисткой боковых комнат — если основная группа уже прошла немного дальше, и из помещения перестали выскакивать монстры, туда забегали Ловчий и Псол, выискивая затихарившихся тварей. Меньше всего работы оставалось тыловому прикрытию — после прохождения адского комбайна из трех клановцев заходить отряду в спину было просто некому, за все время сзади прибежали всего пяток плевунов, да и те, судя по всему, вернулись с улицы. Из них парочка мелких сразу же схватила по арбалетному болту в пузо от скучающих стрелков, остальных накрошил в капусту Звон. Зато для Олега работа неожиданно нашлась, и совсем не по основному хилерскому профилю. В его сумках, которые он героически тащил у себя на горбу с самой базы, оказался запас колюще-режущих инструментов, и как-то так получалось, что в отличие от игр, в реальном мире нельзя было завалить сто одного моба одним и тем же мечом. Довольно быстро при активном использовании оружие покрывалось зазубринами, тупилось, перемазанная в крови рукоять начинала скользить в руке. Вот тогда очередной вояка и обращался к Груженому, дабы тот извлек из запасов новое пыряло, а покореженное со всем тщанием завернул в ткань и убрал до возвращения на базу. Исключением из этого правила была примотанная к руке секира Филина — топор оказался абсолютно не убиваемым и без последствий переносил непрекращающуюся долбежку по черепам монстров. Вторыми по востребованности оказались небольшие фляжки, всего на пару глотков, изготовленные из какого-то природного материала типа кокоса. Очередной боец, смещенный с ведущей позиции, обязательно прикладывался к ней, Олег предполагал, что в этих круглых емкостях, аккуратно сложенных в отдельном рюкзаке, находилось зелье, восстанавливающее выносливость бойцов, потому что поддерживать бешеный темп сражения в течение уже полутора часов, даже со всеми ухищрениями сменяя друг друга, для обычного человека было нереально.       Зрелище работы профессионалов было завораживающим, особенно выделялся Филин — его щит уже давно превратился в измятую рухлядь и был оставлен где то позади, но, не видя в этом никакой проблемы, командир выдернул из-за пояса второе оружие и начал нагибать искаженных в две руки. Когда он стоял впереди, у поддержки практически не оставалось работы — каждый удар максимально выверенный, точный и всегда по уязвимым точкам: по шее, в висок, в открытую пасть, в нижнюю часть корпуса, слева, где шкура у старших плевунов была потоньше, либо сокрушающий удар булавой прямо в центр груди, где у обычного человека находится солнечное сплетение, а у плевунов, похоже, ослабленное место в реберной клетке, потому что, после такого удара тварь выплевывала кровавый поток и замертво падала на пол. Со временем передовые бойцы покрывались слоем багровой каши, состоящей из крови вперемешку с ошметками внутренностей тварей, и Филин тут тоже был впереди всех. Когда он выходил из боя, складывалось ощущение, что ветеран Волих выбрался из глубин ада. Тут в дело как раз шла запасенная заранее ветошь — как минимум, оттереть шлем, чтобы чужая кровь не заливала глаза и перчатки, да было необходимо, чтобы руки на оружии не скользили, а командир еще особое внимание уделял своей шипованной рукавице, которую без сомнений использовал как альтернативу щиту, иногда подставляя ее под укусы и удары тварей, а однажды просто-напросто запихнул ее в пасть выскочившему сбоку плевуну и, схватив того за стреляющую трубку, раздробил череп искаженного о ближайшую стену.       Продвигалась группа медленно, небольшой снаружи домик казался просто безразмерным внутри, когда для преодоления пары метров приходилось тратить по десять-пятнадцать минут времени.       — Похоже, у них тут где-то спуск в канализацию, оттуда валят, — подал голос Филин.       — Наверняка внизу гнезда, может вернемся, запросим подкрепление? — ответил не представленный Сколотову клановый боец.       — Нет, если бы у них там было проще, Битый давно бы прислал кого-нибудь, а если мы сейчас отвалим, вся эта мерзость ринется на улицу, разворошили мы тут все.       — Да, на открытом пространстве будет сложнее.       В уже пройденном коридоре раздался отчетливый треск, и пол сотряс ощутимый удар.       — Дайхан! И я вся видеть, как надо резать, наблюдай за и я великий!       Сзади через открывшийся где-то проход повалила еще одна волна монстров, и группа оказалась зажата посередине коридора. Звон, перейдя на дикую смесь своего и местного языка, от которой у заклинания перевода случился ступор, заработал своим ятаганом со скоростью корабельного винта, рядом с ним встал Ржавь с коротким гладиусом. Наемники в кожаной броне были менее массивны, чем солдаты Волих, потому помещались в проходе по двое, в тыл также переместились оба фланговых бойца, так как никаких боковых проходов тут не было. Наемники изобразили подобие ротации своих бронированных коллег, но получалось это у них заметно хуже, и в первую же смену назад оттеснили Ржавя с покалеченной рукой. Сколотов, тут же сбросив с себя пару лишних баулов, затараторил ключ-активатор света и начал приводить бойца в норму, правда, пришлось пережить пару неприятных мгновений, когда перепуганный магией вояка начал тыкать в его сторону мечем, пришлось прибегнуть к старому доброму командному голосу и отечественным матюкам, что вернуло пациенту способность соображать. Активнее заработали арбалетчики, посылая болт один за одним из-за плеч бойцов, стреляли они исключительно в сторону тройки Волих — видно, подобное взаимодействие было у них отработано. А с другой стороны, существовал не иллюзорный шанс подстрелить своего.       Раненные стали поступать постоянно — каждый раз союзных бойцов твари подлавливали на ротации, то доставая вдогонку ударом кулака, от которого у вояк трещали кости, то вгрызаясь в ногу или руку. Филин уже, наверное, раз пять поблагодарил судьбу за то, что вербовщик всучил ему проклятого — без него пришлось бы делиться на обе стороны им самим, прикрывая израненных наемников. Также, благодаря исцелению, бойцы до сих пор не подавали признаков паники. Особенно Звон, который, единственный из союзников, до сих пор не получил ни единой царапины, отступая назад, только чтобы сменить оружие и хлебнуть варева Кустарей. Однако ситуация становилась все хреновей, твари не кончались, а запасы расходников подходили к концу, и до сих пор ни слуха о подмоге, что означало наличие трудностей как минимум у ближайших групп. Рассадник тварей оказался слишком серьезным! Он тут всего с месяц, как объявился, а чудовищ столько, будто полгода копились. Похоже, совет недооценил близость следующей волны искаженных.       — Эй, Довесок, нам надо выбираться наружу, есть идеи?       — Да я только этого и жду, командир; братва, слушай сюда, как только впереди рванет, быстро рубите оставшихся тварей и пропустите меня вперед!       Проклятый активно замахал руками, что-то бурча под нос, и через минуту посреди толпы монстров раздался треск, за ним приглушенный щелчок взрыва, поверх голов наступающих взметнулся фонтан кровавых ошметков.       — Быстрей, Быстрей, на фарш гадов!       Звон поднажал, ускорившись еще сильнее, за мгновение упокоив оставшихся искаженных. Сколотов тут же выпрыгнул вперед, подпитывая второй барьер, удерживающий следующую толпу.       — Как только начну, ногами шевелим быстро, меня надолго не хватит.       Наконец преграда рухнула, и навстречу чудовищам устремился смертельный поток молний, Олег двинулся вперед, постоянно поддерживая каст, с боков к нему пристроились наемники, отсекая мага от нападения из боковых проходов. Большую часть расстояния до выхода они проделали за пару минут, но затраты на заклинание уже стали драконовскими, еще немного — и он окажется пуст.       — Филин, меня надолго не хватит, не успеем дойти!       — До конца и не надо, за тем поворотом по левой стороне будет комната, там дыра в стене.       До этого все окна и проемы в здании были наглухо завалены мусором, камнем или заделаны тварями, переплетены какими-то вонючими лианами, так что другой выход — это большая удача, и еще большая удача, что командир держал у себя в голове весь пройденный маршрут, отмечая все мелочи. В отличие от Олега, для которого все пройденные переходы слились в один бесконечный коридор.       Вырвавшись на простор, Сколотов заткнул дыру перегруженным барьером, и они организованно попятились к временному лагерю, твари небольшими отрядами начали просачиваться через крышу и другие известные только им щели, но пока не набралось достаточная толпа для окружения, группа Филина крошила их на бегу.       Лагерь оказался в частичной осаде, на импровизированную крепость из телег набегали искаженные разных мастей. Больше всех было тех же плевунов, но попадались и недопсы, и оборотни, и парочка новых тварей — похожий на тигра монстр промышлял самовозгоранием, полыхая вспышками пламени, он пытался запрыгнуть в самую толпу защитников, на него было, в первую очередь, направлено все внимание многочисленных лучников; второй незнакомый монстр напоминал крокодила-переростка, из спины которого торчали длинные щупальца, его шкуру стрелы не брали, и приходилось рубить его врукопашную, что защитникам давалось с трудом. Проломив на пути хлипенький заслон из стаи недопсов, их группа вломилась в лагерь.       Филин тут же свалил к начальству узнавать обстановку, приказав остальным занять оборону. Перед этим Олег выцыганил у него одного бойца из клановых, дабы тот стоял и втолковывал всем и каждому, чем он, собственно, занимается, размахивая руками над ранеными, сложенными в середине лагеря в полевом лазарете на скорую руку. Медицинская служба у Волих имелась, и даже в гораздо лучшем состоянии, чем Сколотов ожидал — два десятка дам обхаживали солдат, вполне уверенно перевязывая раны и подпаивая целым набором из различных зелий и эликсиров. Первыми в очередь попали отравленные наемники, их состояние было максимально тяжелым и, как сказала ухаживающая за ними женщина, запасы противоядий не сработали.       Сколотов впервые применял выведение яда, и хотя оно успело прокачаться аж до седьмого уровня за счет исцеления, все равно были опасения, что мощности заклинания не хватит. Прочитав формулу, он наблюдал, как в воздухе объявилось множество ярко-желтых светлячков, зависнув над тяжело дышащим наемником, они плавно опустились на пораженные места и впитались в кожу, чтобы через некоторое время объявиться вновь, вобрав в себя мутную, серо-коричневую слизь. Отлевитировав в сторону от больного, светлячки исчезли и выплеснули свою гадкую ношу на землю. Тут же по воздуху разнесся кисло-тошнотворный запах яда, зато пациент заметно приободрился. Повторив процедуру несколько раз под удивленным взглядом широко раскрытых глаз медсестры, Олег добился того, чтобы назад возвращались чистые светлячки, и приправив все дело парой хилов, перешел к следующему, попросив у женщины какой-нибудь тазик, дабы не расплескивать эту гадость по всему лагерю.       Как и ранее с мусорщиками, лечение местных давалось намного сложней, чем самоисцеление — там, где на заживление раны Олегу требовался один каст, на них уходило три. Особенно манозатратными оказалось выведение яда — сумев спасти еще пятерых, Сколотов рухнул без сил. Чем ближе манапул подходил к концу, тем сильнее это сказывалось на физическом состоянии. Медсестры Волих, изо всех сил старающиеся вытянуть раненых с того света, оценив действенность проклятой магии, попытались вернуть его в строй, отпоив бодрящими зельями, но ману это не восполнило. Ему и самому хотелось спасти как можно больше народу, однако никакого выхода из ситуации он не находил, точнее, в запасе имелся один экстремальный вариант, но при всем желании Олег не мог на него пойти. Если он начнет хлестать кровищу из искаженных на глазах у всех, то это закончится стрелой в спину. Совершать такие безумства перед людьми, которые и так шарахаются от тебя по сторонам — чистое самоубийство, а найти укромный уголок для проведения неприятной процедуры было негде. Нет, можно выпереться из лагеря и завалить подходящую тварь в отдалении, а после быть разорванным ее товарками, так как при использовании алого поглощения он приличное время будет недееспособен. Неприязнь подобного способа восполнения сил никуда не делась, тем более что на этот раз придется воспользоваться не безобидным трупом оленя а тушей мутантской хрени, хотя для заклинания особой разницы нет. Как и с другими кастами, все кровавые спецэффекты реальную кровь имели только в первооснове, подавляющая же часть была магически воссозданной энергетической структурой, и все одно, приятных ощущений это знание не добавляло. По внутренней шкале приоритетов спасение чужой жизни стояло выше неприятия вампиризма, но ниже собственной безопасности. По крайней мере, пока речь идет о совершенно незнакомых людях сознательного возраста, самостоятельно выбравших опасную жизнь наемника или кланового бойца. Сколотов чувствовал себя немного паршиво из-за собственного решения, но не передумал, а подсознание молчало, не подталкивая его к безумным авантюрам.       Жан стоял на коробке и обозревал поле боя. Зачистка искаженных обернулась очень паршиво, тварей оказалось значительно больше ожидаемого, и даже заложенный в экспедицию запас прочности не перекрывал ту задницу, в которой они оказались. В основном поместье, кроме бесконечной орды плевунов, обнаружились с десяток искр, и что самое неприятное, кукловод с волной канализационных крысюков. До манипулирующей трупами твари удалось добраться и успокоить, дальше с боем дошли до подвала, где обнаружилась огромная дыра в канализацию, из которой повалили уже не слабые плевуны, а кое-что по серьезней. В этот момент к Жану пришло осознание того, что с наскока этот рассадник заразы не взять, и он приказал отступить. Его группа ветеранов обошлась без потерь, чего не сказать об остальных. Выбравшись наружу и оценив ситуацию, он разделил свой отряд и отправил на подмогу не вернувшимся товарищам, сам же взяв командование обороной и выбил наседающих на молодняк щелкунов. Большинство бойцов самостоятельно или с помощью подмоги смогли вернуться в лагерь, бесследно исчезла только одна группа, и к ее предполагаемому местоположению прорваться не смогли — навстречу спасателям из-под земли выбрались пиявки. Именно стараниями этих мерзких порождений Великих Лжецов и был отравлен десяток передовых бойцов. Противоядие сработало только наполовину, остальным же, похоже, конец. Потери среди наемников более чем серьезные, клан тоже сегодня понес невосполнимые утраты, и все это произошло под его командованием. И кто, как ни он, виноват в случившемся? Не ожидал, такого не бывало раньше — все это оправдания! Неважно, как сложились обстоятельства, он в ответе за каждого бойца экспедиции, и можно собственноручно нарубать хоть тысячу тварей, все равно это никак не уменьшит его вину. Решение об отступлении всей экспедиции уже было принято, их удерживали только раненые, которых целительницы запрещали переносить. Жан готов был подождать — искаженные неохотно выбирались на открытое пространство, и здесь, единым кулаком, можно было без проблем удерживать разрозненные осколки толпы монстров.       — Таран, возьми людей и подмени Духована, на них сильно наседали, пусть переведут дух, — молчаливый и надежный вояка слегка кивнул и без промедления отправился выполнять приказ. Его место занял Филин, недавно самостоятельно прорвавшийся в лагерь.       — Как наши, хреновые дела, командир?       — Именно так, как ты думаешь, придется сворачиваться и валить с подпаленным задом в свою берлогу.       — Что, оставим эту заразу в покое?       — Не зли меня, Филин, что я, по-твоему, совсем с ума сошел? Залижем раны, соберем побольше бойцов и наверняка выжжем это гнездо за несколько заходов, думаю, неделю-полторы потратим, надежно, без потерь и неожиданностей, крикну старичков, они уже засиделись, поди, на своих костяных задницах, вот пусть и разомнутся.       — Это правильно, оставлять эту язву около нашей территории никак нельзя, я сам еле выбрался. Вернусь, куплю Омверу у Кустарей самого лучшего их пойла за то, что проклятого мне в отряд закинул.       — Да ну, — заинтересованно обернулся от обозрения поля боя Жан, — что за тип?       Ответить Филин не успел, сзади подошла уставшая женщина в перемазанном кровью переднике:       — Ну что? Повоевали, герои?       — Мариша, не трави дух, и так тошно. Скажи лучше, как там дела?       — Двое отправились к Яростному, один из наемных и Водрим. Было бы больше, но ваш проклятый постарался, отравленных с того света вытащил, правда, сам теперь валяется никакой, а у нас еще десяток тяжелых, своими силами, дай Яростный, двоих выходим.       — Это твой, что ли, Филин?       — Мой, других проклятых, насколько я знаю, не брали. Правильный парень, была бы моя воля — взял бы в клан без разговоров.       — А ну пойдем, глянем. Мариша, где там наш герой?       Вся процессия заинтересованных добралась к Сколотову, который в этот момент с кружкой холодной воды, выпрошенной у медсестер, отдыхал, прислонившись к колесу телеги, пытаясь в рекордные сроки восстановить ману. К сожалению, сконцентрироваться для поглощения потоков под постоянный шум битвы выходило еле-еле.       — Вот тебе и неожиданная встреча, — воскликнул Жан, рассматривая знакомого парня. — Значит, старый пень снова оказался прав.       — И тебе не болеть, чем могу помочь? — безразлично проговорил Олег, мечтая, чтобы все эти морды поскорее исчезли и не мешались.       — Слушай, проклятый, ты можешь остальных подлечить, я в долгу не останусь?       — Мог бы, давно бы сделал, что, думаете, я вашего, блядь, разрешения тут сижу жду?       Жан никак не отреагировав на вспышку гнева, опустился перед колдуном на одно колено, чтобы их глаза оказались на одном уровне.       — Скажи, я могу что-нибудь сделать, чтобы ускорить восстановление твоих сил? Мне жизнь каждого бойца тут важна, вне зависимости, клановый он или наемный.       Сколотов задумался. Вариант кровопийцы все еще был неприемлем, но по-настоящему имелась парочка возможностей для ускорения манарегена.       — Мне нужно закрытое помещение, чтобы скрыться с глаз. Я могу сконцентрироваться и ускорить поглощение маны из мира, но любой взгляд выбивает меня из этого состояния. Будет укромное место — и минут за десять меня хватит вытащить еще парочку человек, а за полчаса хватит на всех.       — Мариша, ваш фургон же закрытый?       — Да, девочки там переодеваются, так что нам сделали тент.       — Отлично, Филин бери нашего целителя и тащи, куда Мариша покажет.       — Не надо, сам дойду, физически я в порядке, — Сколотов вскочил как ошпаренный, опасаясь, что его и в самом деле сейчас попробуют тягать на руках.       Договорившись с медсестричками, чтобы они никого не подпускали к фургону, Олег забрался внутрь, условившись минимум на десять минут покоя. Он рассчитывал ударными темпами вернуть себе ману, десять минут — это только нижний предел, чтобы не свалиться с ног после первого пациента. Если раненые будут в стабильном состоянии, то его не будут беспокоить все полчаса, если же нет, то постучат по бортам повозки, и будем пытаться вырвать из лап костлявой самых тяжелых.       Забравшись на кучу свертков какого-то тряпья, Олег стянул с себя плащ, который даже в распахнутом виде блокировал большую часть его нудистской пассивки, во вторую очередь отменил облик лжеца, жравший силу на поддержание заклинания, и, наконец успокоившись, начал вглядываться магическим зрением в окружающий мир, цепляясь к потокам изначальной магии.       По закону подлости, высидеть полной цикл не удалось, стук раздался на шестнадцатой минуте. Поспешно накинув иллюзию, Сколотов выбрался наружу и побежал к полевому госпиталю, там у порога между жизнью и смертью топтались сразу четыре бойца. Он решил, что, экономно расходуя свои силы, вытащит всех, ведь не обязательно долечивать до конца, достаточно только выиграть время на накопление энергии. Два клановца и два наемника лежали перед ним, перебинтованные и одурманенные обезболивающими зельями, особенно плохо выглядел обожженный боец из нейтралов — судя по всему, он оказался рядом с паленым тигром и сейчас отчаянно боролся за свою жизнь, в принципе, как и оставшаяся троица. Дабы не облажаться по полной, сначала стоило попытаться вытащить двоих, а потом уже смотреть по обстоятельствам. Тяжело раненые подавались исцелению особенно туго, на каждого приходилось не только тратить много маны, но и кучу моральных сил, уходящих в попытках скастовать исцеление абсолютно идеально, чтобы получить максимальную отдачу при наименьших затратах. Вокруг собралось множество бойцов — похоже, твари отступили, и сразу огромная толпа народа решила озаботиться самочувствием своих товарищей. Олег показывал чудеса концентрации, полностью игнорируя все вокруг. Наконец, состояние обоих стабилизировалось, и он повернулся к двум оставшимся. Обратившись внутрь себя, Сколотов ясно осознал, маны не хватит, обе травмы слишком серьезны, что обожженный наемник, что клановец с вырванным сбоку куском мяса. Если разделить оставшиеся силы, умрут оба, даже на одного не факт, что хватит. Растерянный взгляд скользнул по толпе и остановился на командире экспедиции, стоявшем в первом ряду.       — Обоих не вытяну, хватит только на одного.       Вокруг воцарилась гробовая тишина, все взгляды скрестились на Жане. Немой вопрос в их глазах был понятен — в его воле приказать проклятому спасти определенного человека. И выбор для многих был очевиден, выбор между своим, бойцом клана Волих, и наемником, работающим за деньги. Но в действительности все было не так просто, нейтральные кланы и независимые были серьезной силой в городе, и намного более сплоченной, чем многие думают. Именно их незримая опека хранила клан цветов многие годы от посягательств Сун-Ган. Много что проходило мимо этой разобщенной городской прослойки, много, но не все. Бывали случаи, в мгновение объединяющие самые разные группы и кланы, заставляющие выступить их единым фронтом, и сейчас, вполне возможно, и есть подобный случай. Наемникам даже не надо объединяться для мести или чего-нибудь подобного, достаточно, если ведомые своей гордостью люди просто откажутся поддерживать Волих в любом виде. Уже только это серьезно ударит по влиянию и боевой мощи клана.       Жан все это отлично понимал и знал, что из подобной ситуации нет верного выхода, нет правильного решения, поэтому он сделал единственное, что ему осталось. Достал из внутреннего кармана монетку и показал всем:       — Вы все все понимаете, пусть судьба решает. Старый имперский золотой, крылья за кланового брата, венок за верного союзника, — Жан наклонился и вручил монету Сколотову. — Сделай это, тут только ты действительно нейтрален.       Олег, проклиная про себя все на свете, подрагивающей рукой подбросил монету вверх, в другое время можно было и поспорить с перекладыванием ответственности на себя, но сейчас, если не действовать быстро, умрут оба. Золотой кругляш звякнул о камень и покатился по земле, завернул вбок, закрутился на месте и остановился, стороной с венком и перекрещенными мечами вверх. Сколотов тут же кинулся лечить обожженного наемника, не смотря, как лица всех солдат Волих окаменели.       — Такова судьба, теперь его место в строю с Яростным, — тихо произнес Жан.       Рядом с ним, не сдерживаясь, зарыдала измученная Мариша, для которой каждый погибший был как лезвием по сердцу. Благодаря этой всеобъемлющей любви к людям она и возглавила целительниц в клане, но из-за нее же постоянно страдала, воспринимая каждую смерть как личную трагедию.       — Жан, — всхлипывая, дернула она того за рукав, — зелья больше не помогают, ему больно, там яд, надо...       Командир, перехватив руку женщины, мягко приобнял ее за плечи:       — Иди, Мариша, иди к своим девочкам.       Дождавшись, когда женщина отойдет, Жан опустился над сипящим от боли воином и поймал затуманенный взгляд его глаз.       — Спасибо за службу, герой, клан тебя не забудет, — в руке у него блеснул кинжал, и изо рта раненого вырвался последний вздох.       Тем временем Сколотов закончил исцелять наемника. Тот все еще был плох, но теперь он протянет достаточно, чтобы можно было заняться излечением всерьез. С трудом поднявшись, он протянул золотую монету Жану.       — Нет, проклятый, оставь себе. Это мои личные деньги, так что клан не будет против. Всего лишь мизерная часть счета, который я должен оплатить за сегодняшний день, — встав в полный рост, он снова обратился к Олегу: — Не хочешь вступить в наш клан? Я без проблем это устрою.       — Извини, командир, но я, пожалуй, откажусь. Дело даже не в том, что я ценю свою независимость, у меня тут появились кое-какие обязательства. Поселился я в "Серебряной Луни" и заключил с ними некий контракт, который совсем не намерен нарушать.       — А, так это ты пугало Луки! Слыхал о твоей занимательной беседе с Лукой, — Жан невесело улыбнулся. — Ну что ж, если передумаешь, то я от своих слов не отказываюсь, если только за это время какую мерзость не совершишь, — устало махнув рукой, командир развернулся и побрел в сторону своего наблюдательного пункта на ящиках.       Через полтора часа вся экспедиция двинулась в обратный путь. Больше смертей не было; отсидевшись в фургоне еще три раза, Сколотов поднял на ноги всех раненых бойцов. Перейдя через блокпост, маленькая армия разделилась, наемники отправились получать причитающуюся плату, а клановцы организованно направились в сторону крепи Волих. Совесть не позволила Олегу содрать еще денег с вербовщика, учитывая, что у него в кармане сейчас находилось целое состояние. Вернув ему деньги и расплывчато объяснив это получением платы от командующего, он записался на все последующие походы туда же, первый из которых планировался через два дня, и отправился домой.       Проходя мимо заставы Юрда, он с удивлением отметил, как тот расширившимися глазами вылупился на него, да так, что аж морда покраснела. Привычно попытавшись дернуть плащ, Сколотов обнаружил небольшой конфуз: плащ-то остался в фургоне медсестричек, вот подстава! Машинально прикрывшись руками, он припустил по улице, нырнув за углом в тень.