Арриквиатари

      Неделя для Олега прошла насыщенно. Вернувшись тогда вечером после своего первого наема, он встретился с ожидающими его на улице мусорщиками. Долечив их собратьев, Сколотов оказался счастливым владельцем нескольких обрезков металлических труб в подарок, и это только звучало курьезно, потому что на самом деле канализационные собиратели подогнали своему спасителю материала на сороковник золотых — именно во столько, примерно, оценил эти железки Винтс. Точнее, страж выставил цену в пять монет за один осколок, который Олег ему показал, а тот уж сам, на глаз, перемножил наличные объемы. По словам мусорщиков, подобные трубы можно было найти только под домами древних богатеев, да и то участки канализации из этого металла обычно составляли процентов двадцать самой труднодоступной части водопровода, которую было чрезвычайно трудно ремонтировать — именно по этой причине туда ставились неубиваемые трубы. Этот сплав был действительно редким, и сейчас, при его нахождении, весь объем шел в переплавку на оружие. Из такого металла была сделана незатупляемая секира Филина, и любой уважающий себя военный профессионал стремился разжиться подобным оружием. В Амиладее сокровища похожей ценности могли раздобыть только мусорщики, непонятно как шастающие по темным коридорам, заполненным монстрами, но при этом они практически никогда не пытались продать свои находки, так как в девяносто девяти процентов случаев соблазн прикопать продавцов за ближайшим кустиком был слишком велик, да и финансов на такие покупки хватало только у Сун-Ган. Репутация же последних тут сыграла с ними злую шутку — не прослыви они беспринципными засранцами, получили бы в свое распоряжение крупную партию дефицитного металла, который наверняка можно было сбыть в нормальных городах с двойной наценкой. А вот с Волих мусорщики не торговали принципиально. Тайну этого бойкота Сколотову узнать не удалось — перемотанные не желали распространяться на эту тему. Сама ситуация показалась Олегу до жути комичной — богатейшим в городе является клан, который по местной иерархии всего на ступеньку выше голодных оборванцев! При этом состоятельность забинтованных не была великой тайной. Большинство народа было не в курсе, все-таки кричать на каждом углу о своих секретах они не спешили, но многие знали, и в прошлом случаи, когда мусорщиков ловили, дабы те выдали местоположения своих схронов, были нередки. Заканчивались эти попытки всегда примерно одинаково: пойманный тут же начистоту выкладывал, где спрятаны несметные сокровища, и предлагал похитителям отправиться за ними. Трупы идиотов, решившихся рискнуть в погоне за богатством, усеивали первые-вторые уровни подземелья. К тому же, клан частенько мстил за своих обиженных членов, вырезая предприимчивых отморозков подчистую. Когда надо было, мусорщики без проблем объединялись, дабы защититься от посягательств на свой образ жизни. Самые умные похитители пытались шантажировать заложником весь клан, но на такие выкрутасы канализационные бродяги реагировали массовой агрессией — по неизвестным им заветам другого мира, они не вели переговоров с террористами, и секретные схроны так и оставались заполненными до упора разнообразным барахлом вперемешку с настоящими сокровищами. В плане собирательства все представители клана имели какой-то бзик, возможно, передающийся воздушно-капельным путем к новичкам. Только что ставший мусорщиком индивид перенимал их философию за пару месяцев. Они копили свои богатства до самой смерти, поджидавшей любителя подземной романтики за каждым углом. Ценность предмета определялась только собственными представлениями мусорщика об этом — среди золотых безделушек и дорогостоящего металла, сваленных в углу тайника, могли находиться аккуратно уложенные деревянные фигурки или, например, куклы, коллекцией которых чрезвычайно гордилась известная мусорщица Гарга Кривая. При этом большинство клановцев этой коллекции по-белому завидовали. Хотя сами куклы больше никому нафиг не были нужны, зависть относилась к наличию самой обширной коллекции. Каждый мусорщик собирал свою собственную коллекцию, иногда из сущего мусора, вроде ручек от мебели, но ее пополнение было основным занятием странных подземных жителей, они находили в этом свое маленькое счастье, за которое были готовы ежедневно рисковать головой. Мусорщики дорожили своими тайниками, так что силой можно было что-нибудь оттуда получить только с оторванными руками владельца, и множество брошенных сокровищниц, изредка находимые соклановцами погибшего мусорщика, тому подтверждение. Но зато по своей воле мусорщики вполне могли выдать хоть килограмм чистого золота, абсолютно без сожалений! Вот получить коллекционную пуговицу Сколотов даже за спасение жизни не смог бы, а дорогущего сплава на целый сэт брони — это пожалуйста. Оставалось только сожалеть о том, что воспользоваться этим металлом он сейчас не в состоянии, отдать настолько ценный материал непрокаченной ониксовой печи — все равно что спустить его в унитаз. Для начала придется поднять умение в кузнечном деле, а уж потом ваять суперброню, которая, скорее всего, окажется такой же дырявой, как его нынешняя, ну да хоть на хорошие статы можно надеяться. Беседа с мусорщиками вышла крайне познавательной и дружелюбной, оставив хорошие впечатления обеим сторонам. Расставшись с ними, Сколотов вернулся в "Лунь".       С первого найма Олег вернулся с целым состоянием. Древняя имперская монета ценилась в два раза больше, чем изделия нынешней чеканки, и оставалось только ее разменять, с чем возникли некоторые затруднения. Сулика только развела руками, сказав, что не может выдать большую часть финансовых запасов борделя в обмен на единственную, пусть даже очень дорогую, монету, им требовались оборотные средства для работы — закупки продовольствия, шкур, тканей, оплаты охране и все такое. Перевести подобную сумму в удобную форму могли в крепи клана, где ему выдадут увесистый мешочек денег, оставив себе из стоимости имперского золотого двадцать-тридцать серебряных. Сговорившись с Суликой о предоставлении провожатой для этого дела после окончания зачистки монстров с Волих, он пока забыл об этой проблеме. За три серебряных Цветы без проблем сваяли Олегу годный плащ из его запасов кожи животных. Надо сказать, у мастериц получилось гораздо лучше, чем та кривая поделка, наспех сшитая в лесу. К сожалению, радоваться обновке не получалось — он настолько привык к облику лжеца, что уже не особо стыдился разгуливать по улице полуголым. В голову даже закралась крамольная мысль, что пара-тройка ясновидцев — не повод терпеть все неудобства от плаща. С сожалением подавив в себе порыв заныкать новую деталь одежды с глаз долой, Сколотов все же напялил его на плечи.       Два свободных дня до следующего похода Олег посвятил отдыху и ночным секс-марафонам с Дианой. Та, незнамо откуда узнав о внеплановых выходных, отрывалась по полной, в результате чего отскрести измученный наслаждением организм от кровати удавалось только к полудню. Сколотов не то чтобы жаловался, но явно был бы не против немного охладить страсть теневой волшебницы, и даже на вторые сутки предпринял попытку поспать, в середине ночи обхватив неугомонную Диану руками и ногами и для верности прижав ее к стене. Та покорно согласилась, что ее любимой требуется сон, но вероломно воспользовалась свободным, в отличие от рук, ротиком, оказавшимся в непосредственной близости к груди волшебницы, чтобы через десять минут начать все по новой.       Время покопаться в фолианте все же нашлось. Школа магии света добралась до второго круга, и теперь надо было решить, куда вложить сэкономленную ранее единичку прокачки. На выбор имелось три варианта: восстановление, освящение, утренняя звезда. Восстановление являлось альтернативой исцеления, только действовало немного по-другому — заклинание накастовывалось заранее и держалось в пассивном состоянии в течение часа. Как только человек под его действием получал ранение, оно тут же активировалось, запуская взрывную регенерацию. Его минусом было то, что восстановление использовало ресурсы организма, к которому привязано, а именно выносливость и запасы подкожного жира, так что после нескольких срабатываний жрать хотелось зверски, зато можно было быстро похудеть. Второй проблемой была невозможность скастовать еще одно восстановление на ту же цель сразу после срабатывания предыдущего — пока регенерация себя не исчерпает до конца, придется подождать. В игре одним из основных плюсов этой магии была невозможность прервать или развеять уже наложенное лечение. До активации оно было абсолютно иммунно к любой антимагии, а после каркас заклинания мгновенно разрушался, отдавая заложенную магию внутрь организма. Ко всему прочему, раз заклинание скастовано, то в течение часа человек получит свой хил, чем бы сам хилер в этот момент ни был занят. Освящение будет попроще, каст просто поднимал сопротивляемость к негативным эффектам, от проклятий и обморожений до яда и болезней. Действовало оно полчаса на три выбранные цели, пусть не намного, зато от всего. Удобно — висит, кушать не просит, пользу приносит. Утренняя звезда — атакующий спелл света, бьет не сильно, зато по площади и кидается навесом. Чем больше вражин звезда заденет, тем больше стойкости получат союзники в радиусе действия второй части заклинания. Если наглядно, то при взрыве каста, вспышка такой же силы образуется около заклинателя, только она не калечит, а дает бафф. Кстати, и сама звезда совершенно безопасна для не враждебных целей, даже если они не в группе. По крайней мере, так было в игре, как это работает тут и где найти добровольца для проверки — неизвестно.       Все три варианта были чертовски привлекательны в связи с текущими событиями, но звезду придется пока проигнорировать — слишком уж местные пугливы, и вероятность негативной реакции, если Олег станет светиться у них за спинами, слишком велика. Эффективность освящения сложнопрогнозируема, и ее можно поддерживать всего на трех членах отряда, тогда как восстановление — хоть на всех, правда каждое следующее заклинание потребует на десять процентов больше маны. Поломав голову, Олег все же решил остановиться на самом надежном варианте. В конце концов, исцеления никогда не бывает слишком много.       Кроме прокачки кастов, поход за шкурами плевунов принес и новый уровень, и по своему старому плану Сколотов хотел вложиться в новый раздел магии. Неизученными оставались разделы смерти, демонологии, земли и воздуха. Первые два без раздумий идут лесом — у всех на глазах использовать эти школы магии он не решится, так же как некромантию, и после этого круг сузился до шести вариантов. Очень хотелось взять парение, чтобы без проблем сигать с местных крыш, не боясь переломать ноги об кучи мусора, но если подумать, это был далеко не лучший вариант. Очень завлекательным был земляной кол — каст можно без опасений кастовать из-за спин союзников. Вот только согласятся ли клановцы Волих с тем, чтобы проклятый разбрасывался заклинаниями направо и налево без жесткой необходимости? Может, да, а может, и нет, кто их знает. В очередной раз решив, что риск — не наш выбор, Олег выучил оберегающий порыв — спел, отбивающий снаряды вроде стрел, болтов или тех же игл плевунов, которые за неимением прочной брони сильно беспокоили Сколотова. Барьером со всех сторон не прикроешься, а его конкурент из раздела земли, каменная кожа, мало того, что резал максимум выносливости, так еще и сбивал облик лжеца. Защиты, конечно этот каст давал не в пример больше, но все же по совокупности факторов проигрывал узкоспециализированному порыву.       Через два дня, в условленное время, Сколотов вновь прибыл на точку сбора Волих, и с этого момента наведывался туда каждый день, вечером без сил падая в кровать, а утром с куском мяса в зубах спеша к вербовочному пункту. Клановцы подошли к решению проблемы искаженных со всей серьезностью, нагнав вдвое больше народу, чем в первый раз. Они организованно отстроили во дворе древнего поместья целый лагерь, понаделав баррикад, соорудив палатки для госпиталя, столовой и бараки для постоянной стражи. От этого укрепрайона и начали постепенно выдавливать тварей обратно в канализацию, крупными силами, максимально осторожно, зачищая каждый метр территории. Кроме обычных клановцев и наемников, появилась элита Волих — с десяток седых ветеранов были воплощением той силы, которую боялись все в Амиладее, включая сыпавший деньгами Сун-Ган. Забронированные по самое "не могу" воины были просто несокрушимы! Возглавляя передовые отряды, они потрошили монстров в промышленных масштабах. Если Филин точностью своих ударов впечатлил Олега, то настоящие ветераны просто ввели его в ступор. Не размениваясь на отдельных тварей, каждый удар сносил по три-четыре взрослых плевуна, щиты в их руках жили своей жизнью, отражая удары, даже когда сам воин смотрел в сторону, каждое выверенное движение было частью грандиозного плана сражения — ни секунды, потраченной впустую, ни единого лишнего взмаха, каждое действие всегда служило сразу нескольким целям. Не просто убить монстра, а выиграть лучшую позицию, не нанести удар, а исключить любую потенциальную угрозу, защитить себя от рывка твари прикрыв соседа слева! Шаг — удар, шаг — блок, и вот уже вместо ревущей орды мутантов — фонтанирующие кровью тела! Ветераны не менялись местами, не пили эликсиров и не упускали ни единой мелочи вокруг себя, как будто имея трехсотшестидесятиградусный обзор, не только сражаясь как роботы-потрошители, но и отслеживая каждого бойца в своем отряде, всегда, во всей полноте, владея ситуацией на поле боя. С ними такие твари, как паленые или щелкуны, становились не опасней дохлой недособаки. Олег собственными глазами видел, как седой вояка прямо в воздухе поймал за хвост уже запылавшего тигра, кинувшегося из-за угла на пару наемников, и как игрушку шмякнул его об стенку, даже не поморщившись от жара. Потери среди экспедиции Волих сошли к нулю, зато раненых было немерено. Тяжелых всего пару за все время, но ожогов, отравлений, укусов столько, что Сколотов задолбался отсиживаться у медсестер в фургоне. Был даже момент, когда Жан, которого вопреки ожиданиям Олега не сместили с командующей должности, предложил ему засесть в лагере и сосредоточиться на одном исцелении, но он отказался, рассчитывая получить на передовой как можно больше опыта и информации о монстрах, причем к монстрам относились и мегадеды Волих. Постепенно клановцы начали привыкать к присутствию проклятого, и Сколотов обзавелся неким авторитетом среди воинов, многих из которых он хотя бы раз штопал в полевых условиях. Некая отчужденность, конечно, никуда не делась, но, похоже, местные могли по достоинству оценить надежного союзника, кем бы он ни был. Тогда в Решне ему вовсе не соврали, говоря, что в таких раздираемых анархией городах отношение к его брату намного мягче, чем где бы то ни было.       Также зачистка поместья положительно сказалась на его финансовом состоянии, и даже оставив нетронутой золотую монету, Олег смог перейти с маскировочной грибной похлебки по вечерам на местную рыбу, которая, пройдя через умелые руки поварихи Луни, становилась вполне приятной на вкус, настолько, что не приходилось заедать ее мясом у себя в комнате. Приятным бонусом к ужину стала Царита, которая взяла за привычку подсаживаться к нему за стол и болтать о разных пустяках, хотя болтал как раз Сколотов, так получилось, что жизнь красавицы не блистала яркими моментами и сама по себе Царита не была сильно разговорчивой девушкой, так что, дабы прервать неудобное молчание в первый раз, он принялся в красках описывать прошедший день. Цветочек впитывал подобные, немного приукрашенные ради художественной ценности, байки как губка, каждый раз переживая так, как будто персонажа этих событий в самом деле вот-вот сожрут монстры, несмотря на то, что его прототип сидит перед ней. Олег с удовольствием смешил, заинтриговывал, немного пугал простодушную девушку, получая от разговора неподдельное удовольствие. Царита же совсем немного говорила, очень внимательно слушала и часто краснела, баюкая в руке свой пальчик с надетым кольцом, за всем этим с тревожными лицами следили Сулика и Винтс. Олег не был совсем уж тугодумом и понимал, что вызывает их беспокойства, но прерывать их с Царитой отношения не спешил, может, он и не способен дать ей именно то, чего она хочет, однако это не значит, что Сколотов в принципе не способен помочь девушке, рано или поздно придет время свалить из этого города, и ничего страшного, если придется прихватить с собой одну красотку. Олег твердо решил, что найдет свое место в этом мире, а значит, сможет и помочь найти его кому-нибудь другому, в нормальном городе, не в этой помойке.       К девятому дню зачистка искаженных была практически завершена, остался только финальный этап: поглубже спуститься в канализацию и выжечь гнезда плевунов, из-за которых этих тварей в округе и было настолько до фига. После этого всех наемников ожидала премия за длительное сотрудничество, закрытие контракта для Олега означало выполнения первого пункта плана, зацепиться за местное общество. Удалось не только получить достаточно разномастной информации о внутреннем устройстве одного из самых крупных кланов, но и оставить о себе положительное впечатление, с таким стартовым капиталом доверия уже можно прощупывать возможности покинуть Амиладею, надо было только определиться, куда именно держать путь.       Был резон в последний день остаться в госпитале, не спускаясь в зловонную канализацию, тем более Сколотов уже успел там побывать с одной из групп; экскурсия была короткой, но чрезвычайно насыщенной на впечатления, достаточно насыщенной, чтобы вызвать стойкое нежелания спускаться туда вновь, однако в этот раз его интересовали те самые гнезда. Что именно они из себя представляют? Просто логово тварей, заваленное всяким мусором? Судя по беседам бойцов, вовсе нет, наличие этих гнезд как-то влияло на популяцию плевунов в округе, и это было чрезвычайно важно, возможно, тут скрывалась разгадка к пониманию, откуда берутся нескончаемые толпы монстров, настолько многочисленные, что им удалось запереть человечество за стенами замков.       Прибыв в лагерь с караваном пустых телег, кстати, никакой тягловой животной силы у Волих не имелось, что, скорее всего, было справедливо для всех кланов города, так что впрягаться приходилось самим клановцам, в большинстве случаев этим занимался народ из обслуги, но при необходимости помочь вытащить завязшую в грязи повозку помогали и бойцы, не брезгуя черной работой, что означало отсутствие ярко выраженной привилегированной касты в клане. Пару раз поработать лошадкой довелось и Олегу, прокаченой силы уже хватало, чтобы не висеть на веревках бесполезным грузом и, уловив возможность, он решил, что совместная возня с телегой еще немного сократит психологическое расстояние между ним и местными.       Привычно навестил по пути госпиталь, перекинувшись парой слов с Маришей, которая мысленно уже считала проклятого частью своей медслужбы; ее склад характера вовсе не воспринимал необходимость опасаться мага, если тот целую неделю латал вместе с девочками раненых, суеверия не касались кристально чистого от всяких подлых мыслишек разума женщины, и Олег мог только позавидовать счастливчику, который ухватил подобную аномалию в жены, одновременно с сочувствием к тому, как ему приходится утешать чувствительную даму после потерь пациентов.       У палатки-барака его ждал Филин; поманив Сколотова за собой, они направились к баррикадам, где к выходу готовились бойцы Волих.       — Ну что Адайр, сегодня последний раз идем?       — Да, пришлось вам поднапрячься, я в конце первого дня даже подумывал — бросите это дело, но рад, что оказался не прав.       — То-то же, Волих всегда доводит дела до конца, на том и держимся, иначе скатимся до уровня обычной банды, которая клан только по названию, как Сун-Ган.       — Сегодня ты нас поведешь, Филин?       — Нет, вниз отправятся только группы под командованием стариков, так что я сегодня рядовым воякой, наемников идет по минимому, только самые матерые, в этой клоаке слабых звеньев у отряда быть не должно, можешь гордиться, тебя взяли без вопросов.       — Да я в восторге просто, — Олег шутливо козырнул собеседнику, — всего за неделю заработал невероятную привилегию поплавать в сточных водах.       — Хах, это верно, но не ты один такой счастливчик, вон старики эту невероятную честь, заработали годами безупречной службы на благо клана.       Филин явно был в приподнятом настроении, как и Сколотов, видно, близкое окончание девятидневной мясорубки положительно действовало на боевой дух, тем более сейчас каждый участвующий, мог сказать самому себе, что сделал этот богами забытый город чуточку лучше, конечно, за остальных он говорить не мог, но для Олега это было важно, так же, как в Решне во время поисков убийцы, чувство правильности своих действий настигало попаданца, придавая уверенности и душевного спокойствия.       Их отряд состоял сплошь из закованных в броню ветеранов, а возглавлял поход седой старик, в котором Олег с удивлением узнал Коротара, того самого деда, который поспособствовал его первому найму. Его длинную седую бороду и прищуренный взгляд внимательных глаз спутать с чем-то было сложно; сменив простую рубаху и штаны на двойную кольчугу с нашитыми металлическими пластинами, конусовидный шлем и тяжелые обитые металлом сапоги, он стал напоминать Сколотову древнерусского воина, не хватало только плаща и каплевидного щита. Вместо него Коротар держал аналог римского скутума, только полностью из металла, ворочать этой стальной плитой, по мнению попаданца, мог только Геракл, но самого воина вес щита не беспокоил, он расслабленно опирался на борт телеги, рассматривая приближающуюся парочку. Когда расстояние между ними сократилось до последнего десятка метров, Коротар подобрал со дна повозки свой меч-бастард и сделал пару шагов навстречу.       — Вижу, не зря я тогда тебя протащил, Адайр, послушал, что тут о тебе люди говорят, и не единого дурного слова не услышал, не заржавела, стало быть, моя чуйка на годных людей, сам что скажешь, как тебе наша братия?       — Крепкие товарищи в бою, вот что скажу, все сражения за их спинами, как у Яростного за пазухой просидел, ну да ты, старый, и так в курсе, так о чем же вопрос-то был, поясни?       — Жан тебе в клан вступить предлагал, почему отказался?       Олег задумался, отвечать или нет, а потом махнул рукой: "Тоже мне секрет великий".       — Собираюсь я покинуть это гостеприимное место, потому и не хочу связываться с долгосрочными обязательствами, а клан — это они и есть.       — Мечтатель, молодой еще, отсюда всего пара дорог, и ни одна не лучше Амиладеи, у каждого сюда попавшего черная метка от других городов, для них так проще, не разбираться, кого правильно сослали, кого по ошибке; если попал уж сюда, то для остального мира более нет тебя, и небоходы то знают. Уговорить их не получится, ни за какие деньги, иначе они такими же меченными станут, если только угрозами, так по прилету сразу же тебя и сдадут. Не занимался бы ты ерундой, да обживался.       — Может, и так, вот только я повременю сдаваться, — в этот момент Сколотов думал о том, что если припрет, плюнет на все и двинется пешком, надо только точно знать, куда идти, дабы не блуждать по лесу, а так — прошел один раз, пройдет и еще, правда, в этом случае план по вызволению Цариты становился невыполним, однако всегда можно придумать чего-нибудь еще, например договориться с капитаном, чтобы их высадили недалеко от города, уж через двадцать-тридцать километров до цели он пробьется и с попутчицей, надо только подкачаться, обмазать девушку маслом, дабы искаженные не сбегались со всей округи, и готово. Фактически никаких нарушений небоходы не совершат, в город они никого не привезли, в общем, возможности есть, надо только все хорошенько продумать.       Коротар смерил взглядом уверенную в себе девушку и, хмыкнув, махнул рукой:       — Ну да предки с тобой, не буду говорить, что это совершенно невозможно, пытайся, может, станешь первым. Становитесь в строй, пора выдвигаться.       Отряды снова состояли из десятка бойцов, больше было не целесообразно, все одно в узких проходах, хоть сотню загони, драться сможет пара спереди и сзади. Олег уже обыденно обкастовал передовых бойцов восстановлением, всего он поддерживал пять заклинаний, дальше затраты по мане становились неподъемными, лучше уж потратиться на обычное исцеление, если уж что случится с этими закованными в металл башнями. Их целью была разрытая монстрами дыра на заднем дворе особняка в превратившемся в заросли саду, где в первый день сгинула целая группа, позже зачистка этой местности давалась с наибольшим трудом, так как тут из-под земли лезли отвратительные пиявки, твари, не только тошнотворные на вид, но и крайне опасные, плюющиеся на десяток метров сгустками ядов и кислоты. На поверхности сражаться с ними еще куда ни шло, совсем другое дело — узкие туннели, где уклониться от плевков искаженных становилось проблематично, там в ход шли небольшие черные бомбочки. Если умело их использовать, то их вспышки испаряли опасные жидкости прямо в воздухе, не давая им долететь до людей, на крайняк яд можно было принять на щит, зеленоватая слизь ничего не делала металлу, но дышать при этом строго не рекомендовалось, испарения вырубали человека ненамного медленнее, чем при попадании яда на кожу, в противовес этой гадости бойцы носили полотняные повязки, пропитанные противоядием, закрывающие рот и нос. Самой большой проблемой были пиявки грязно-желтого цвета, они вместо яда выпускали струи кислоты под давлением, эта хрень разъедала металл не хуже, чем плоть, и если не удавалось применить бомбу, приходилось жертвовать щитом и молиться, чтобы в первом ряду оказался вояка с достаточно большим куском металла в руках, чтобы его хватило закрыться от атаки. Единожды в соседней группе такого клановца не оказалось, чтобы спасти несчастного, его товарищи за рекордное время разыскали отряд Сколотова в туннелях, эта была единственная серьезная травма за предыдущие восемь дней, и ее Олег еще долго будет видеть в кошмарах. Броня на несчастном расплавилась за секунды в наиболее уязвимых местах, желтоватая жижа бурлила и шипела, превращая металл в проржавевшие скрученные листы, но что самое жуткое: острые кромки кирасы вместе с кислотой вплавились в плоть, а кольчужные кольца торчали из открытых ран целым частоколом; попав на кожу, гадость пожирала ее за мгновения, заставляя лопаться и расслаиваться, дальше все становилось еще хуже — мышечные волокна лопались и, смешиваясь с кровью и кислотой, покрывали тело кипящей коркой. Тут восстановление показало себя с лучшей стороны, ускоренная регенерация боролась с разъедающей плоть жижей, пока остальные пытались смыть гадость покрывающую человека, Олег же в это время спамил обезболивающее исцеление, чтобы вопящий от боли бедолага не закончил свою жизнь остановкой сердца; когда большую часть кислоты удалось смыть, встал вопрос, как избавиться от уже проникших в мясо остатков. Посовещавшись, клановцы решили резать. Ветеран с самыми стальными нервами взялся за нож и начал срезать внешний слой плоти, заодно вырывая въевшийся металл; без поддержки постоянного исцеления пациент бы скончался от лечения, быстрее чем от кислоты, к тому времени, слава богу, самого несчастного удалось вырубить лошадиной дозой обезболивающего зелья, иначе гуманней было того добить, чем заставлять проходить через эту извращенную пытку. Заклинания Сколотова не давали ему помереть от болевого шока, но не отрубали чувствительность тела. На то, чтобы выцыганить у смерти того клановца, ушел весь запас маны и это при том, что во время каста несколько раз срабатывал зацикленный поток, с тех пор Олег ходил по территории поместья исключительно с активным магическим зрением, высматривая засевших под землей пиявок, а в туннелях запускал впереди группы фантома.       До места спуска они дошли без проблем, встретив по пути не больше пары десятков плевунов, за которых Сколотов получил лвлап. Втихаря, под прикрытием иллюзии, достав фолиант и вкинув единичку в заклинание земляного кола, он спустился со всеми в канализацию.       Подземная часть Амиладеи с прошлого посещения не стала симпатичней, вся та гадость, валяющаяся на улицах, была лишь жалким огрызком той помойки, что творилась внизу. Зачастившие в последнее время дожди смывали с улиц всю ту многослойную массу дерьма и грязи, копившуюся там летом, заполняя туннели этой гадость по колено, кое-где еще сохранился каменный парапет сбоку от стоков, по которому относительно беспрепятственно можно было пройти, но древность канализации давала о себе знать, где-то надежная дорожка превращалась в скользкую, покатую поверхность, где-то от нее оставалась жалкая десятисантиметровая полоса, а случалось что, единственным шансом пройти было погрузиться в эту мерзость по пояс. Зная, что творится внизу, Олег заблаговременно замотался по пояс пропитанными непромокаемым составом полосками материи, закупленными у Цветов, как делали мусорщики, что немного облегчало его участь, чего не сказать о его попутчиках, доспехи, знаете ли, не были герметичными, так что вояки Волих страдали от канализационных переходов даже больше Сколотова. Он же особенно старательно, в несколько слоев, заматывал в первую очередь промежность, потому как даже мысль, что вся эта дрянь попадет туда, вызвала рвотные позывы. После первого опыта Олег практически решил забить на подобные походы и больше не соваться в канализацию, но не только и не столько наличие внизу загадочных гнезд монстров погнали его туда снова, а дурацкое ощущение, что он бессовестно бросает своих временных боевых товарищей в самый сложный и опасный период. Да, он всего-навсего наемник, да, он ничего не должен клану Волих, но провести больше недели, сражаясь плечом к плечу с людьми, которые не раз спасали твою шкуру натурально прикрывая своими телами, и не проникнуться к ним уважением и симпатией было просто невозможно, ведь случись та же ситуация с кислотой снова, и никакие усилия не помогут донести раненного до лагеря, и отличный парень погибнет только из-за того, что некая волшебница побрезговала промочить свои модельные ножки.       Проблемный рельеф и вонь были всего лишь малой частью сложностей, основная опасность исходила от местных искаженных: обтянутые коричневыми ошметками кожи вурдалаки, названные скрытнями, спокойно отсиживались в сточной воде, пока рядом не проходила очередная жертва, на которую те неожиданно выпрыгивали, хватаясь за ноги; слизнюки цеплялись к стенам и потолку, поджидая невнимательного приключенца; близкий родственник скрытней — монстр, именованный голым, — носился по туннелям как ошпаренный, обстреливая отряд из боковых проходов водяными шарами. Свое примечательное имя тот получил за длинный отросток между ног; с пиявками Олег, отлично знакомый и наверху, тут встретился повторно, только на этот раз эти блевотные черви носились под водой со скоростью торпед; в завершение парада уродов были толпы крысюков, не путать с крысами, обычные крысы тоже имелись, спокойно бегая по проходам, копаясь в мусоре, а вот крысиные монстры, отличавшиеся от своих прототипов размерами и волочащимися по полу внутренностями, разгуливали исключительно толпами, нападая на непрошеных гостей целыми ордами, заполняя все пространство шевелящимся, серым ковром пищащих мутантов. Дохли под ударами клановцев крысюки десятками, но на место каждого убитого становилось два новых, приходилось тратить множество зажигательных зелий на расчистку толп тварей, и хотя каждая в отдельности зверюга не могла прокусить даже кольчугу, сотня таких имела вполне реальные шансы прогрызть, скажем, сапоги, даже мелкая царапина, нанесенная этими мутантами, была чрезвычайно опасна, так как, кроме яда, те заражали жертву очень неприятной болезнью, и Олег бы не стал сильно рассчитывать на свой спел излечения болезней всего третьего уровня.       Первые двести метров канализации были относительно безопасны в плане передвижения, каменные бортики тут были целехоньки, и группа продвигалась без всяких проблем, если не считать за проблему усиливающуюся с каждым шагом вонь. Боевой дедуля шел впереди, выискивая своим сверхъестественным уровнем восприятия разнообразных тварей под водой, и его способности уже уберегли группу от нескольких скрытней, получивших по болту из арбалета, даже не показавшись на поверхности. Радиус обзора старика просто поражал воображение, с таким зрением Олег не удивился бы, узнав, что тот видит сквозь стены. Шагающий впереди фантом не успевал даже монстров на себя заагрить, когда очередная мертвая туша валилась из темного угла с простреленной башкой. За Коротаром шел арбалетчик их группы, только и делая, что перезаряжая свое оружие, чтобы в следующий момент передать его ведущему, когда он снова приостановит их отряд, почувствовав невидимого для всех остальных искаженного. По пути встретилась орда крысюков, банда голых голов в двадцать, после которых большинство доспехов украсили вмятины от водяных кулаков, и бесчисленное множество плевунов, которые разбивались об их строй как об скалу, на этом приятная часть путешествия завершилась и началась проблемная. Каменные бортики ушли под воду сантиметров на пятнадцать, из-за чего теперь перед глазами было сплошное пространство отвратной, булькающей требухи, мало того, в совсем недавно надежной тропинке обнаружились ямы и провалы, благодаря которым парочка бойцов окунулась в эту мерзость с головой и теперь, отплевываясь и матерясь, благоухали прямо посреди строя. Скрытней стало до неприличия дохрена, теперь выбить всех издалека не получалось, целые скопища этих тварей спокойно отсиживались на дне, но на смерти своих собратьев от болтов те реагировали, напрыгивая на солдат со всех сторон.       Сколотов уже раз пять проклял сам себя за то, что поперся в эту клоаку во второй раз, утешало только то, что это была дурость собственного пошиба, а не чей-нибудь приказ, в обратном случае он бы уже взбунтовался, особенно когда потолок туннеля резко пошел вниз, и теперь они пробирались в полуприседе.       Коротар уверенно вел свой отряд вперед, не обращая внимания на всякие мелочи вроде заливающихся под доспехи помоев, именно он был самым боеспособным бойцом группы, в любой ситуации, как таран, вычищая проход от любых тварей, короткими окриками и приказами координируя клановцев и не давая тем терять мораль, служа этаким несокрушимым командным пунктом, рядом с которым каждый боец чувствовал себя частью единого, нацеленного на победу механизма. Эта командная аура действовала даже на Сколотова; перебирая в голове все возможные матюки, он, стиснув зубы, брел вперед, до боли в глазах вглядываясь под воду. Оставшееся с давних времен освещение в канализации представляло из себя полосы вмурованного в стену синеватого минерала, который давал яркий белый свет, на вопрос Олега: "Почему эти вечные лампочки не повыковыривали из стен за столько времени?", один из клановцев буркнул, что при извлечении они моментально перестают работать, и эти магические полосы были просто манной небесной, без них отряду приходилось довольствоваться тусклыми фонарями из кубиталита, вот когда стремные туннели превращались в настоящий ужас, мощностей самодельных ламп хватало шага на три-четыре, и любое нападение искаженных в таком случае превращалось в полуслепую возню. Если бы не старик, вырезавший самых опасных мутантов вроде пиявок, то эта экспедиция была бы изначально обречена на провал. После блужданий в темноте новый участок освещенной канализации был милее родного дома, вояки Волих с сожалением осматривали свежие царапины и вмятины в кирасах, а Сколотов скороговоркой кастовал чистку.       Пропетляв по проходам и осмотрев несколько помещений сантехнического назначения, группа вышла к краю глубокой шахты; стены колодца устремлялись вверх, постепенно теряясь в черноте подземелья, и зарывались вниз, в самую глубину канализации. Сбоку шла винтовая лестница с перилами, к сожалению, абсолютно разваленная, и вертикальная лесенка из загнанных в стену металлических скоб.       — Что думаешь, Филин? Где плевуны обосновались? — через плечо поинтересовался Коротар.       — Мне казалось, мы на первом уровне были, откуда подъем?       — Были, да вот только наш туннель все время постепенно вел вниз, незаметно, но верно, так что сейчас мы между первым и вторым уровнем.       — Значит, внизу? — вздохнул Филин, обреченно рассматривая лестницу. — Твари наверняка обосновались там, где безопасней, следовательно, зарылись поглубже.       — А ты, Адайр, что думаешь?       Сколотов прикинул про себя, что к чему:       — Думаю, наверху, не настолько плевуны умны, чтобы сознательно прятать гнезда в непривычных для мест их обитания закоулках, они вообще больше поверху шатаются, тут им вроде неуютно.       — Вот видишь, Филин, все, как я и говорил, засиделись вы за стенами, не только простейших вещей не знаете, но и котелком варить разучились. К сказанному добавлю, пусть искаженные друг друга жрут редко, но все же такое случается, если тварь по ошибке выберется из своей зоны обитания, как уж эти зоны распределены, одним Великим Лжецам известно, однако если плевуны спустятся на второй уровень, то там от них одни косточки оставят. Окромя волн, искаженные везде по этим правилам существуют, надо бы знать такое, — недовольный взгляд старика уперся в Филина, тот на это ничего не ответил, только поспешно развернулся к лестнице.       Подъем оказался довольно простым, скобы не шатались, лестницу прикрывали металлические обручи, на которые всегда можно было опереться, прямо как на подъемных кранах в мире Олега, да и взбираться было недалеко, темнота создавала ощущение, что шахта бесконечно высока, но на деле оказалось метров шесть. Сверху они выбрались на такую же площадку, эта часть канализации оказалась неплохо освещена и суха, ни намека на гадкую жижу, всего-навсего горы мусора, ненамного хуже городских улиц. Зато плевуны активизировались с новой силой, туннели наполнились их скрипучими хрипами и обезьяньими выкриками, сплошная волна верещащих монстров нахлынула на отряд и разлетелась кровавыми брызгами — воодушевленные твердой землей под ногами, бойцы накинулись на тварей яростнее любых монстров, кроша в салат макакоподобных мутантов. Привычная кровавая работа вернула приунывшим в болоте воякам присутствие духа, и дело пошло как по маслу, на этот раз в их отряде не было наемников, а бывалые вояки ошибок в такой ситуации не совершали, так что Сколотов остался без дела, чему был несказанно рад.       Гонять плевунов по канализации пришлось около часа, пока Коротар не остановил всю группу у неприметной стены.       — Ну что, кто видит что необычное? — старик с усмешкой осмотрел свой отряд.       Сколотов, тут же переключившись на магическое зрение, начал всматриваться в стены; иллюзия была качественной, точнее, мощной, в умениях построения каркаса заклинания кастер был не силен, но огромный массив энергии, вбуханный в магию, перекрыл косорукость заклинателя; Если бы Олег не знал, что тут что-то есть, мельком ни в жизни бы не заметил едва подрагивающую и источающую магический фон часть дальней стены.       — Вижу, проклятый нашел, да, именно этот участок.       — Кто то помог плевунам скрыть их убежище? — недоуменно обратился к старику Сколотов, почесывая разволновавшегося отчего-то Пантерыча; предметный дух все время с их прихода в город бессовестно дрых, конечно, Олег сам дал ему приказ не светиться, дабы не спалить облик лжеца, но тот и вовсе впал чуть ли не в летаргический сон, а сейчас его что-то сильно обеспокоило.       — Нет, никто не помог, на это способны сами гнезда плевунов, так что соберитесь, эти сволочи, кроме иллюзий, способны влиять на разум, не позволяйте им ломать ваше сознание, давят не сильно, но чувствительно; помните, зачем мы здесь, и не думайте ни о чем другом. А сейчас... — старик замер на полуслове, вслушиваясь в тишину. — Так, займите оборону тут, за стену не лезьте, пока они не знают, что их трюк раскрыт, оттуда никто не попрет, а я отлучусь на минуту — встречу наших заплутавших собратьев.       Около прохода в самое сердце гнездовья плевунов оказалось наиболее тихое место; похоже, твари в самом деле считали, что своим отсутствием отводят внимание вторженцев от этого места, хотя было все как раз наоборот. Если метрах в двадцати отсюда мутанты просто висли на руках пачками, то тут как отрезало, поневоле такой расклад настораживал, заставляя искать причину подобного поведения тварей. Через десять минут из-за угла вывалил потрепанный союзный отряд клановцев под предводительством ветерана с окровавленным боевым молотом. Распределив людей на передышку, лидеры отошли в угол о чем-то переговорить, а к Олегу подошел странный тип. Среднего роста мужик с козлиной бородкой и двумя филигранно выбритыми параллельными полосами на голове, одет он был в простые штаны и рубаху, поверх которых были намотаны толстые цепи. Похоже, являясь каким-то типом цепного фетишиста, мужик намотал их на себя тоннами: тонкие, толстые, с узкими, с широкими звеньями, на руках, ногах, вокруг пояса, только голова осталась нетронутой.       — Доброго, возможно, дня вам, вас, вероятно, Адайр звать, я немного, возможно, слышал о вас.       При разговоре тип периодически резко дергал головой, как будто откидывая несуществующую челку, и постоянно то замедлял, то разгонял темп, вначале растягивая слова, как резину, потом пролетая их как бешеный, проглатывая половину окончаний.       — Добрый, извините, уважаемый, но мы не представлены.       — Да, я, наверное, извиняюсь, меня Энгис звать, среди Волих, похоже, один из проклятых, мы с вами коллеги, наверное.       Воспринимать говор Энгиса оказалось той еще задачкой: его сомнения в каждом своем слове отражались не только в речи, но и на лице, колдун постоянно хмурился и отводил взгляд. С другой стороны, это был первый проклятый, встреченный Сколотовым. В теории это огромный шанс разжиться полезной информацией, вот только место неподходящее, и над каждым услышанным предложением приходилось задумываться, дабы перевести этот ужас в удобоваримую форму.       — Приятно познакомится, Энгис. Ну, мое имя вы уже знаете. Хочу сказать вам, удачная, пусть и неожиданная встреча, давно у меня было желание поговорить с кем-нибудь из проклятых, задать пару вопросов.       — Наверное, тут таких, как мы, скорее всего, немного, желаете узнать, возможно, про мои способности?       — Скорее хочу понять, действительно ли у подобных мне есть проблемы с контролем магии. Я везде об этом слышал, но сам таких проблем не испытываю.       — Ты, возможно, счастливый, Адайр. Таких, как ты, наверное, один из сотни проклятых, может быть, меньше. Я тебе скажу, возможно, будет сложно понять; те, кто этого не испытывали, наверное, не понимают, но дело не в контроле, держать силы в узде, наверное, вовсе не сложно, когда в голове тихо. Мы, возможно, слишком много знаем, бывает, время от времени, или, наверное, чаще, когда в момент тебе становится известно, возможно, все в мире, всего, примерно, секунду, но ты можешь ответить на любой вопрос, потом знания, наверное, уходят, как и не было их, пропадают. Если, наверное, попробовать использовать эти знания, то возможно все что угодно, ты как бы пытаешься совершить, возможно, то, что по силам только, наверное, Яростному, но мы слабы. Знания уходят, оставляя тебя, возможно, со всем миром в ладони. Человек не способен, наверное, такое удержать, последствия непредсказуемы. Те кто, скорее всего, сорвались, попытались, возможно, объять необъятное, и теряют контроль над своим желанием, ведь все, что есть, возможно, не более мгновения, ежели, наверное, глупец выживет, то, скорее всего удержаться будет еще сложнее, ведь, возможно, кажется что не хватило, наверное, всего ничего, чтобы исправить целый мир. Ответил я, наверное, на твой вопрос, возможно, как мог. К тебе, Адайр, это не приходило, но, вероятно, никогда не будь уверен, что этого не произойдет, наверное, в будущем, постарайся, как бы, приглядывать за собой.       Сколотов хотел задать еще несколько вопросов, но сказанное Энгисом полностью заняло его голову. Прокручивая текст раз за разом, с самого начала, он чувствовал, что за этим рассказом кроется чистая правда о состоянии проклятых, о тех, кто связан с Олегом теми же силами. Что-то знакомое было в его словах, но, кроме чувства узнаваемости, в мозгах было совершенно пусто, только блуждал нелепый облик стоящего перед ним проклятого, подвешенного за нити, как марионетка. Канаты окутывали тело, прямо как его цепи, тускло светясь и вздрагивая, призрачные нити тянулись вверх, исчезая в грязном потолке туннеля. Тряхнув головой, Сколотов отогнал навязчивое видение.       — Прости, Энгис, я задумался.       — Ничего, наверное, хорошо, что задумался. Возможно, тебе стоит немного подумать над этим, вернее, каждому проклятому хоть единожды стоит задуматься, наверное, решить для себя важный вопрос, но, похоже, стоит отложить это на потом, — намекнул Энгис на возвращающихся после полевого совещания командиров.       — Значит так, слушайте все, — прогудел низким басом командир второго отряда, которого клановцы называли Духован, — клювом не щелкать, если кто успел расслабить булки из-за того, что тут одни плевуны, сожмите их обратно. Гнезда чрезвычайно опасны, особенно если их несколько; у нас будет около получаса прежде чем они вскипятят самому слабовольному мозги, так что действуем быстро. Энгис придушит парочку этих куч блевотни, остальные на нас. Двигаемся всей толпой, круговая оборона, как на тренировке — мы со стариком пробиваем путь, вы не даете зайти нам за спину. Доходим, кромсаем логово, идем дальше и надеемся, что их не больше четырех, все всем понятно?       — А ежели будет больше?       — В этом случае все смотрим вон на того парня, — Коротар показал на Сколотова, — это наша заначка на черный день, он тоже проклятый и может упокаивать плевунов целыми ордами, так что план "Б": дать Адайру расстрелять лишние логова издалека. Мы тебя приподнимем, сможешь снести эти хрени?       — Если их можно мечом разворотить, то магия справится.       — Вот и отлично, будем надеяться, что до этого не дойдет. Подкрепления нам не дождаться, группа Духована поднималась наверх и встречалась с оцеплением. Гнезда нашлись много где, так что все при деле, а тянуть дольше мы не будем, есть у нас с Духованом кое-какие неприятные соображения по поводу происходящего. Все, выдвигаемся.       Через иллюзорную стену пронеслись вприпрыжку. За ней был узкий коридор, застревать в котором, оставшись зажатым с обоих сторон монстрами, было категорически противопоказано. После объединенный отряд вывалился в широкий зал. В этом месте сходился подвешенный под потолком целый каскад разнообразных труб, уходящих вниз, вверх, в стороны, всех размеров и цветов, в каких-то еще шумела вода, другие зияли ржавыми дырами и глухо откликались гуляющему через вентиляционные решетки ветру. Половина помещения погрузилась под воду, медленно переливающуюся через переполненные борта и образующую небольшой водопад, ниспадающий сквозь металлические решетки в полу. Местные обитатели, которыми зал был набит до упора, отнеслись к вторженцам негативно, с воплями бросившись на них. Среди знакомых плевунов выглядывало несколько настоящих гигантов под три метра ростом, а у дальних стен располагались те самые гнезда, представляющие из себя дергающуюся в конвульсиях гору плоти, вросшую в стены и пол. Олег насчитал всего шесть — две у противоположной стены, две в воде и оставшаяся пара наверху среди труб.       — Десять тут, десять гнезд! — из-за шума битвы прорвался голос Коротара.       — Надо отступать! — ответил кто-то из клановцев.       — Стоять! Никаких "отступать"! Вы, блядь, не понимаете, что тут происходит! Надо снести этот рассадник, пока они не привлекли силу древних Лжецов, надо выжечь это место здесь и сейчас! — Духован своим рыком мог перекричать целую армию, так что важностью их миссии проникся каждый солдат.       Несмотря на все старания ведущей двойки, отряд продвигался, как черепаха. Стоя за спинами солдат, Сколотов видел только разлетающиеся ошметки тварей и литры крови, заливающей доспехи переднего ряда.       — До центра, прорываемся до центра комнаты, оттуда видно все гнезда!       Прямо посреди боя некстати начала побаливать голова. Олег пытался не обращать на это внимания, старательно отслеживая состояние бойцов вокруг, которые начали получать первые травмы. Пока что все обходилось ушибами от многокилограммовых ударов кулаков тварей, которые рано или поздно проминали стальные кирасы и щиты, но если они не поспешат, то это только начало. Сколотов резко обернулся — показалось, что кто-то сзади просит о помощи, однако прикрытие было в порядке. Голова начала болеть сильнее, череп сдавливало одновременно со лба и с затылка, соображать становилось все сложнее, под ноги подкатилась отрубленная голова бойца Волих, Олег в панике заметался взглядом, но все вояки были целы, еще раз взглянув вниз он увидел скалящуюся морду обезглавленного плевуна. В мозг сзади впилась тонкая игла, проникая все глубже, боль становилась невыносимой.       — Да вы ебаные кучи поноса, думаете, вы меня сломаете, да я вас, суки, сам распотрошу, дайте только добраться, — Олег орал во все горло, не замечая, как его поток матюков и угроз подхватили все солдаты, кроме лидеров.       — Умрите, суки! Получай, выродок! Сдохните, твари, сдохните, сдохните!       Духован подхватил бессвязный рев своих подчиненных, превратив их в подобие боевого транса.       — За Волих, за наш дом, мы справимся, мы выстоим, твари сдохнут!       — Да-а! — многоголосый рев вояк сотряс зал.       Энгис тем временем сделал несколько пассов руками, и самые дальние гнезда оплели сети мерцающих оранжевым цветом цепей. Пульсирующие горы плоти завибрировали и затряслись, пытаясь скинуть оковы, но те только сильнее сжались, раздался лязг металла, и из звеньев магических цепей выскочили шипы, впиваясь в розовую плоть монстра. Разрываемые иглами гнезда истошно заверещали, но давление на голову немного ослабло.       — Старик, позволь мне, я своих не задену, у меня есть кое-что, в этой толпе сработает, — что есть горло заорал Олег, надеясь в этой какафонии достучаться до Коротара.       — Делай что можешь, нам уже не до осторожности!       Через пятнадцать секунд впереди разорвался первый перегруженный барьер, превратив два десятка плевунов в кровавый фарш. Сколотов раскидывался барьерами и земляными кольями, которые, к сожалению, срабатывали только из стен, решетчатый пол не был подходящей поверхностью для заклинаний. После третьего взрыва барьера он понял, что все это бесполезно, даже пара сотен уничтоженных мутантов никак не поможет делу, их просто было чересчур много.       — Дед, поднимите меня, я достану до гнезд!       — Ты сдурела, тебя изрешетят! Там в центре трубы низко висят, там поднимем, в них укрыться можно!       — Нас туда только монстры по частям притащат, старый пень! Слушай меня, я справлюсь, даже если истыкают как подушку для иголок, я выживу!       Минуту ответа не было. Олег уже решил, что Коротар решил его просто проигнорировать, и собирался сам трясти арбалетчиков. Между тем головная боль уже доконала настолько, что матюкательные процедуры перестали помогать. Перед глазами постоянно мерещились трупы соратников, морды чудовищ и слышались крики о помощи. Наконец старик решился:       — Тарвин, Ян, поднимайте проклятого, рискнем.       Скастовав на себя оберегающий порыв и дождавшись, когда воздушный вихрь раскрутится вокруг, Сколотов встал на круглый щит, и два клановца легко подняли его вверх. Оттуда сразу становился предельно очевиден размер пиздеца, в который они попали. Кинув себе за спину барьер, Олег всем своим арсеналом обрушился на гнезда. Гореть те отказывались, зато обожженная плоть слезала с них пластами, лед действовал так же посредственно, всего-навсего оставляя после осколков кучи мелких кровоточащих ран, молния не доставала, а вот земляной кол показал себя с лучшей стороны. Все гнезда были прибиты к стенам так, что колья проходили через них с обратной стороны, и после трех кастов первая гора мяса отвалилась от своего насеста, разрывая похожие на артерии извивающиеся отростки, и, визжа, рухнула вниз.       Иглы плевунов сыпались на Олега, как проливной ливень. Пока что покров справлялся, пропустив всего пару десятков снарядов, глубоко засевших по всему телу, но, пока хватало сил терпеть боль, он не отвлекался, выцеливая следующее гнездо. Предыдущее, повыв и покатавшись по земле, затихло, схлопотав еще пару фаерболов. На следующее понадобилось минуты три, прежде чем оно издохло, и в этот момент покров рухнул. Несколько сотен игл одновременно пробили тело, мир погрузился во тьму, короткое падение закончилось в руках подхвативших падающее тело арбалетчиков.       — Бля, ни хрена не вижу, какого хера, где свет, поднимите меня назад, еще не все, еще шесть штук.       — Ты, это... — над самым ухом раздался сиплый голос арбалетчика. — Свет на месте, просто... Надо к целителям, тебя к целителям надо.       Олег дернул едва действующей рукой и коснулся лица. Под ладонь попала только россыпь игл и ничего больше.       — Выпей, выпей! — в губы ткнулось горлышко фляги. — Это противоядие, оно поможет, должно помочь.       Волшебницу трясло в руках воина, изо рта толчками выливалась зеленоватая рвота, все тело ее было утыкано тонкими иглами плевунов, сразу несколько из которых торчали в окровавленных провалах глаз. Трясущейся рукой она отстранила противоядие:       — Вытащи, вытащи их, я справлюсь, только убери.       Не став спорить, оба арбалетчика в четыре руки начали вытаскивать из содрогающегося от боли тела женщины засевшую мерзость.       Сколотов спешно обкастовывал себя исцелением поверх работающего восстановления и очищался от яда. Надо было спешить — каждая минута промедления увеличивает шансы быть сметенными ордой монстров. Придется подниматься снова, земляной кол хоть и можно кастовать вслепую, но это касается только такой толпы тварей, как сейчас, попасть же по гнезду, ничего не видя, не получится. Преодолевая боль, разум спешно искал выход, магическое зрение так далеко не сработает, исцеление глаз займет кучу времени.       — Слышишь меня, возможно, я смогу помочь, знаю, наверное, надо еще раз сделать, я, наверное, поднимусь с тобой, возможно, получится.       — Энгис, а как же те два гнезда, нельзя их отпускать?       — Они, наверное, издохли, возможно, я их убил, надо еще раз. Скажешь, как бы, когда готова будешь.       — Ничего не вижу, как, мать его, попадать-то будем?       — Я, наверное, помогу, попробуем справиться.       Каждая секунда давалась все тяжелее, боль уже превратила голову в пустой чугунный котел. Ничего не соображая и еле воспринимая происходящее, Олег накинул на себя покров и зашарил руками в поисках арбалетчиков.       — Энгис, давай, я в норме.       Пара мужских рук подхватила волшебницу, и под ногами очутилась шаткая поверхность щита, сзади звякнули цепи, и плечи схватили тонкие, но сильные пальцы, по рукам прошелся холодный металл, обхватив их до локтей.       — Они, наверное, укажут направление, не препятствуй.       Снова чувство легкой дезориентации от подъема, и каст земляного кола вслепую, только на последнем жесте цепи перехватили руки и направили чуть левее, оттуда донесся вой гнезда.       — Попали? Энгис, мы попали?       — Наверное, да.       — Да ебаный в рот, Энгис, говори нормально! Что значит, наверное?       — Да... ты... попала... — еле выговорил тот.       Вокруг свистели иглы, но пока что Олег почувствовал всего один укол, вероятно, это было связано с непрекращающимся звоном стальных звеньев вокруг. К сожалению, увидеть он этого не мог. Выпустив целую серию заклинаний по наводке, Сколотов, дождавшись подтверждения о смерти твари, ухнул вниз. Клановцы решили не повторять одну ошибку дважды и спустили магов для передышки. Энгис постарался на славу — за все время он получил не более пары десятков попаданий. Надо сказать, прошлая неудача была для Олега большой неожиданностью, в описании покрова нигде не значилось, что его можно разбить избыточной плотностью обстрела. То, что он ловит не все выстрелы, указано было, а о самой важной особенности — ни слова. Это наука всем балбесам, использующим в бою не испытанные заклинания! Хотя какой у него был выбор? Отлечив себя и Энгиса, заодно вытащив из тел еще по литру яда, они повторили свой трюк еще раз. Давление на голову практически исчезло, а звуки битвы стали менее интенсивными.       — У меня мана кончается, хватит еще только на один раз.       — Больше, наверное, не надо, они, похоже, справятся.       — Как справятся, еще четыре штуки и толпы тварей?       — Нет, по-моему, осталось два, наверное, справятся, совсем немного тварей живых.       Звуки битвы начали постепенно стихать, пока последний вопль гнезда не огласил комнату.       — Что происходит, Энгис, куда все монстры подевались? Их даже без этих куч были сотни!       — Спокойно, присядь. Искаженных больше нет, а Энгис остался без сил. Вон, валяется, — вздохнул усталый голос рядом.       — Коротар?       — Да это я. Надеюсь, сможешь себе зрение вернуть, иначе я себя не прощу, а я за прожитые года и так набрал достаточно грехов на дух.       — Смогу, надо только времени побольше, восстановление все сделает минут за десять. Нужно кому-нибудь лечение? У меня немного осталось в запасе.       — Нет, никому.       — Старик, что произошло, куда все толпы тварей подевались, кто убил еще два гнезда?       — Ну, на вторую часть вопроса ответить можно быстро, я и убил, пришлось немного поднапрячься, оставил Духована в защите и сам пошел тряхнуть стариной, на парочку меня хватило, а потом в углу зажали. С первой все посложнее, к каждому гнезду привязана своя орда плевунов, когда оно погибает, то и все привязанные искаженные дохнут. Тут вот какое дело, — решил основательно объяснить ветеран, — к каждой области привязано строго ограниченное количество тварей, отчего это зависит, мне неизвестно, но если, скажем, в этой части канализации живет сотня монстров, то сколько ни убивай, эта сотня будет появляться из ниоткуда, пока всех разом не вырежешь, тогда все будет тихо. Главное, новых тварей не проворонить — когда их набирается определенное количество, вновь образуется зона. Исключением из этих правил являются блуждающие мутанты и волны. Это первое. Дальше, при определенных условиях искаженные могут расти в силе, но количество все равно останется тем же, а места убитых тварей снова займут слабые новички. Однако имеется и другой вариант — при усиленном питании монстры могут переродиться в гнездо, и оно в соответствии со своим названием, действительно порождает тварей. Вот только это не обычные монстры, это пустые тела без разума, их движет только воля гнезда. Оно контролирует каждую тварь, именно поэтому каждое гнездо способно к влиянию на разум, потому что это и есть основа его существования. В таком виде искаженный может управлять и создавать огромные количества кукол, бывает, что до нескольких сотен тысяч. Слава Яростному, в нашем случае все не зашло так далеко! Но, как сама понимаешь, при смерти управляющей ими воли, пустые оболочки просто валятся на землю.       Сколотов жалел, что под рукой нету тетрадки — конспектировать все это богатство знаний. Глаза уже могли видеть, немного расплывчато и с резью, но все же могли, а еще через пять минут он даже смог встать и осмотреться. Как и сказал Коротар, весь зал был завален горой недвижимых тел вперемешку с изрубленными останками тварей, а вот у входа лежала шестерка вовсе не монстров. Мертвые бойцы Волих в измятых и изорванных доспехах безмолвно смотрели в пустоту немигающим взглядом. Сколотов подошел вплотную — посреди погибших лежал Филин с разбитым до неузнаваемости лицом, Олег узнал его по прикованной цепью к руке рукоятке сломанной секиры.       — Ты же сказал, что помощь никому не нужна? — тихо прошептал он, обращаясь к стоящему за спиной ветерану.       — Я не соврал, остальные сами справились, а мертвецам даже ты не поможешь, твари не оставили им шансов. Раненых среди них не было, Филин погиб, прикрывая прорыв. Они все-таки сообразили, кто из нас наиболее опасный, и направили самых крупных тварей с одной стороны. Его напарников просто смели, а он держался до тех пор, пока не подошел Духован. Вместе с магией Энгиса отбиться удалось, но было уже поздно.       Сколотов молча опустился на колено и прикрыл Филину глаза, игнорируя удивленные взгляды бойцов, так же молча встал и, отойдя в сторону, накинул на себя привычную иллюзию. Олег не знал, как именно отнестись к этой потере — просто товарища, с которым он плечом к плечу сражался более недели, вдруг не стало, и он даже не видел, как это случилось, ничего не смог сделать. Пустота внутри стала ощущаться еще сильнее, похоже, его потери в мане оказались намного больше, чем думалось поначалу, единственным плюсом было то, что из-за мозголомов чувствительность разума к посторонней боли резко упала, и он избежал участи полноценно почувствовать себя подушкой для иголок.       В полной тишине к Коротару подошел солдат и что-то зашептал на ухо, боясь нарушить спонтанную минуту молчания. Тот коротко кивнул, выждал еще немного, задумчиво рассматривая стоящую недалеко фигуру, тряхнул головой, как бы отгоняя назойливую мысль, и направился в угол зала, где за трубами обнаружилась выломанная железная дверь. Сколотов отправился следом — за дверью оказалась обширная круглая комната, что-то вроде запасного резервуара для воды. Вниз шла железная лестница из скоб, такая же, как в шахте, единственная труба в потолке протекала тонким ручейком, а на дне в черно-багровой воде плавали человеческие тела, в несколько слоев. Наваленные друг на друга трупы медленно дрейфовали на поверхности, целые или частями, новые и давние. Комок моментально подкатил к горлу, и Сколотова не вывернуло только потому, что было нечем, смрад полуразложившихся тел заполнял все пространство, от которого даже бывалые вояки заметно побледнели. Сзади нетвердой походкой подошел Энгис и, заглянув через плечо ближайшего солдата, произнес:       — Вот, похоже, и причина.       Коротар покосился на проклятого:       — Тут нам делать нечего, идем.       Духован притормозил старика за плечо и указал куда-то вниз.       — Да, друг, я видел клеймо рабов Сун-Ган. Надо возвращаться, на твои вопросы я отвечу по пути, — загодя остановил он рвущийся наружу вопрос Сколотова, предупредительно подняв руку.       Путь назад оказался не в пример проще. Они шли по маршруту группы Духована, который не только был недавно расчищен, но и проходил исключительно по первому уровню канализации, так что ближе к выходу Олег все же выбил из Коротара дополнительную информацию.       — Понимаешь, какое дело... Ты, наверное, в курсе, что искаженные людей не жрут. Ну так вот, это не совсем так, — начал свой рассказ старик. — Их не интересует мясо, зато интересует энергия или сила, которая высвобождается при смерти, вот ее они и поглощают. В обычной ситуации это просто делает тварь чуточку мощнее... Скажем, пока монстр не угробит с десяток человек, прирост в силе и не заметен вовсе. Но та энергия, что высвобождается в момент смерти — всего лишь малая часть того, что выходит из тела после, иногда этот тонкий ручеек может существовать месяц, иногда год, но твари в большинстве своем слишком тупы, чтобы остаться на месте и поглощать этот источник, — Коротар ненадолго замолк, собираясь с мыслями. — Совсем другое, дело если искаженные стайные, как плевуны, или монстру все же удалось нажраться достаточно. Кроме банального усиления, из-за поглощенной энергии они умнеют. Раскормленная стая или одиночка уже достаточно сообразительны, чтобы понимать ценность таких источников, и вот в этот момент начинается настоящий ужас, ежели это происходит в городе. Буду говорить о стаях, с монстрами которые не способны перерождаться в гнезда, немного по-другому. Поумнев, они начинают собирать тела, становясь все сильнее, создавая больше гнезд и увеличиваясь числом. Иногда такие рассадники порождают гвардейцев — специальных искаженных для защиты, обычно на одного такого уходит два-три гнезда. Отчасти из-за них мы так спешили — даже один такой ублюдок в тесных коридорах подземелья мог стать непреодолимым препятствием. Еще хуже, если от переизбытка питания гнездо породит короля... Но все это только прелюдия, ежели оставить в покое такой вот рассадник на достаточное время, то все искаженные однажды получат благословение Лжецов, как это называли в моем отряде. Такая группа развившихся тварей вырежет всю Амиладею, и никто не сможет ничего с этим поделать.       За рассказом о тварях они добрались до лагеря, а потом, после череды всякой беготни и разборок, Олег добрался до вербовочного пункта, где получил увесистый мешок монет и, уже собираясь уходить, был перехвачен в дверях Коротаром.       — Пойдем, переночуешь у меня. Не криви лицо, приставать не буду. Сколько, по-твоему, мне уже лет? Вон, ты на ногах еле держишься от усталости, сейчас для тебя любой оборванец опасен. Пошли, заодно с дочерью познакомлю.       Сколотов не стал дальше сопротивляться. Сейчас все его мысли были о чистой кровати, а так как кровать здесь намного ближе, чем там, то какой смысл привередничать?