Арриквиатари

      Пацан от львят пришел чуть свет, Олег даже не успел дожевать традиционную порцию грибной каши, за что был несказанно благодарен юркому вихрастому парнишке лет шестнадцати. Аника ожидаемо не стала откладывать дела в долгий ящик и сговорилась с подростковой гильдией в кратчайшие сроки, что неудивительно, учитывая возрастающую опасность попадания малолеток в клешни религиозных сектантов, так что и ему медлить не следовало. Ощущался некий дискомфорт от того, что Сколотов практически взял заказ на массовое убийство, но, судя по рассказам обворожительной хозяйки Цветов, за такую работенку можно еще и плюсиков в карму заработать. Он даже подумывал отказаться от оплаты, так как яростное желание прикопать всех этих ублюдков только возрастало тем сильнее, чем больше его малолетний проводник, которого, кстати, звали Йорк Дударик, рассказывал о двинутых. Задание плавно вступало на территорию личных мотивов, а брать плату за то, что и сам хочешь сделать, как-то неправильно, однако, как только Олег вспомнил, что тридцать сребреников надо возвращать не слегка одетой главе Цветов, а Жану, то в голове сам собой возник образ огромного кукиша, который он гипотетически желал продемонстрировать хитрожопому клановцу.       — Дядь, скажи, а Робин действительно благородных кровей? — неожиданно прервал свой рассказ Йорк, — а то он сам отнекивается. Лапатош очень убедительно рассказывал, как все было, вот и непонятно нам.       — Ясное дело, отнекивается, вот скажи, вы с Робином друзья?       — Конечно, мы все друзья.       — Во-от, — многозначительно протянул Сколотов, — а ему кажется, как только вы в его дворянском происхождении убедитесь, тут же вашей дружбе конец! Он там у себя привык, что обычные люди ему только кланяются да лебезят, вот и страх его берет, что такое же случится.       — Да ни в жизнь! — с жаром воскликнул подросток. — И ничего не конец дружбе! Мы с ним знаешь, сколько всего перенесли? Сами целый клан создали! Но теперь вся ясно, я так и знал, что это правда. Вот Чупику расскажу, он удивится, а то все сомневается, балбесина.       Похоже, его шуточка с Робин Гудом привела к неожиданными последствиями. Сколотов, может, и сделал некую скидку на возраст слушателя, но все равно такой реакции не ожидал — в его мире уже десятилетний малец никому, кроме телевизора, не верит и тем более не воспримет за чистую монету подобную сказочку. Вот только местные ребятишки оказались без иммунитета к подобному. Как там, интересно, воспринимает эти слухи сам герой?       — Эй, Адайр, давненько не виделись! Куда путь держите, добрые молодцы?       Из-за поворота вырулила Диана во всеоружии. Заместо привычных Сколотову эротичных одеяний на ней была черно-серая броня, плотно облегающая ее точеную фигурку. Изукрашенная узорами кираса поверх чешуйчатой кольчуги, высокие, усиленные стальными полосами, сапожки на каблуке и изящные перчатки, покрытые изображениями серебристых крыльев. Выглядела красавица, как всегда, потрясающе — просто амазонка рыцарских времен! Но это впервые, когда она показалась постороннему человеку.       — Диадара, что-то случилось? — Сколотов уже в мыслях перебрал с десяток самых невероятных катастроф, которые могли заставить теневую волшебницу так поступить.       — Ничего не случилось, просто я решила составить тебе компанию в нелегком деле освобождения Амиладеи от криминальных элементов. Ты же не против?       — А она еще кто такая? Мы договаривались только на одного! — подал голос малолетний провожатый.       — Ну-у-у, — Олег немного потянул время, чтобы собраться с мыслями, — она мой товарищ... Ну мы, вроде как, вместе наемничаем, с надежным другом, прикрывающим спину, всегда безопасней ввязываться в авантюры. Вот только Диадара была сегодня занята, и я должен был пойти один, — Сколотов бросил вопросительный взгляд, адресованный красавице.       — Я решила, что нет ничего более важного, чем помощь моему собрату по оружию, — изобразив серьезную моську, она стукнула кулачком себя в грудь. — Так что не беспокойся, посланец клана Свирепых Львов, Адайр доверяет мне, как самому себе, и сообща мы справимся быстрее.       Доверчивый Йорк расплылся широкой улыбкой от того, что их псевдоклан назвали полным именем, и радостно закивал головой. Олег сейчас как никогда понимал мальца — ну как можно не доверять такой прелестнице?       Диана пристроилась сбоку и, взяв Сколотова под локоть, потянула их маленький отряд вперед. Олег попытался вернуть ушедшую далеко в сторону нить разговора к самому началу:       — И давно двинутые вас стали выслеживать?       — Ну вообще, они всегда за нами охотились, только ничего у них не выходило, Робин каждый раз оставлял их с носом. А еще мы заманивали их на земли других кланов, двинутых никто не любит. К нашим лазам им тоже раньше ходу не было, через земли нейтралов так просто не пройдешь. Все изменилось с месяц назад — по одному, парами, целыми отрядами, они стали просачиваться к границе, как будто кланы их намеренно пропускают, а неделю назад они Шуплика словили. Тогда Робин и запретил нам выходить без его со старшими сопровождения. Мы раньше монеты зарабатывали, нанимаясь проводниками, вещи носили по мелочи, сообщения передавали, а сейчас как? Совсем невмоготу стало, вот Робин и начал помощь искать, ходил к тем кланам, что на нашей границе, но они его даже поговорить не пустили. Аника, наверное, случайно узнала, к ней он не обращался, но от помощи не отказался. Не любит он лидершу Цветов, говорит, не свет у нее, а месиво.       Вот так, не спеша, как на прогулке, они вышли к заставе одного из нейтральных кланов, через земли которого львята проходили в город. Проход закрывала пара стражников — один седой ветеран, безучастно отсиживающийся на низеньком куске каменного забора, и наглый вояка, судя по молодой морде, недавно выбившийся в ранг кланового воина.       — Стоять, куда прете? — раздуваясь от собственной значимости, процедил сквозь зубы боец.       — К себе идем, пропусти, — возмутился малолетний проводник.       — Вот и валите к себе, а на территории нашего клана вам делать нечего.       — Эй ты чего? Мы всегда тут ходили, у нас с каменщиками договор! Скажи ему, деда, — Йорк обратился к ветерану, но тот только отвернулся, спрятав свои глаза за козырьком шлема. — Да вы чего? В обход только через дома с монстрами пройти можно или через подлиз Сун-Ган, — растерянный парень переводил взгляд с ухмыляющегося охранника на Сколотова и обратно.       — Какое нам дело, где вы, молокососы, ходите? Главное, чтобы на глаза нормальным людям не попадались.       Олег придержал Йорка, порывающегося что-то сказать, но от возмущения только беззвучно открывающего рот.       — Гляди-ка, Диадара, не успели даже дойти, как уже объявились наши клиенты, как там этот бывший клан называется... каменщики. Запомни, они первые будут.       — Чего ты несешь, оборванец, какие мы, к черту, ваши клиенты?       — Самые обыкновенные. А вот тебе я бы посоветовал нас не оскорблять, от нас все-таки зависит, что с тобой через недельку случится.       — С чего бы это? — вояка, явно не готовый к такому повороту беседы, начал заметно тупить, оглядываясь на своего напарника, который старательно игнорировал все происходящее.       — Ладно, так уж и быть, объясню, я не гордый, тем более, что и не секрет это вовсе. Слышал, должно быть, что Волих своих гонцов по всем союзным кланам рассылает? — стражник машинально кивнул.— Потому-то мы и здесь. По городу прошел слушок, что некоторые несознательные нейтралы попали под действие секты двинутых, пропускают их через свои территории, дают укрытие, снаряжают, а то и вовсе сами в тайне проповедуют эту безумную религию... Понимаешь, к чему я клоню?       — Да как ты смеешь, — неуверенно возмутился балбес, пытаясь незаметно отодвинуться от Дианы, которая с безобидным выражением лица подошла к нему почти вплотную, вот только вместо положительных эмоций от соседства с такой красавицей стражник начал дергаться, ежиться от холода и ежеминутно хвататься за воротник кирасы, как будто ему стало трудно дышать.       — Смею, еще как смею. Многие люди очень озабочены этими новостями и непременно хотят узнать, кто именно подпал под влияние сектантов, потому что подобную заразу надо выжигать каленым железом, — Сколотов изменил свой фальшивый голос так, чтобы он стал грубее, вплел в звук немного хрипоты, добавив угрожающих вибраций. К тому же медленно и аккуратно подбавил своему облику роста, из-за чего, подойдя к охраннику ближе, он стал нависать над ним, как скала. — Вот в чем вопрос, клан, который прямо сейчас препятствует решению проблемы двинутых, повязан с ними или нет? Или может так случиться, что когда главе этого клана зададут тот же вопрос совсем другие люди, он предпочтет сказать, что один-единственный нерадивый стражник совершенно без его ведома поддался лживым речам сектантов, и будет достаточно разобраться только с ним, не затрагивая остальной клан...       Пограничник, придавленный с двух сторон тяжелыми угрожающими взглядами, пятился до самой стены, пока не уперся в нее спиной. Его лицо побледнело, а губы мелко дрожали. Весь вид Дианы выражал полуленивое желание по-быстрому выпустить заградившему путь ничтожеству кишки и отправиться дальше. Сколотов же, воспользовавшись своей богатой фантазией и мультимедийным опытом прошлого мира, состряпал образ настоящего инквизитора-фанатика, и, судя по реакции подопытного, ему это удалось.       — Да, кстати, я не представился. Меня зовут Адайр, с недавних пор подрабатываю на Волих и живу в "Серебряной Луни", и ты, парень, отчего-то мне совсем не нравишься.       — Стражник медленно сполз по стене на землю и, заикаясь, пролепетал оттуда:       — Про... кха... и... ди-ите.       Олег повернулся к ветерану:       — Мы можем пройти?       — Раз уж господин начальник смены разрешил, проходите, конечно, — не без удовольствия съязвил солдат.       Проблемка оказалась пошире, чем думалось Анике, когда она давала это задание. Одно дело — нашествие психов, совсем другое, если этих психов поддерживают некоторые нейтралы. Не игнорируют, а именно поддерживают. Для такого поведения должна быть причина. Маловероятно, что лидеры кланов прониклись идеологией двинутых, скорее, они получают от их действий какую-то выгоду либо банально боятся идти наперекор фанатикам, что странно, учитывая, как совсем недавно их пинали все, кому не лень. Для Олега же это значило, что даже зачистка всех засранцев не приведет к решению проблемы. И это его не устраивало — он тут не просто, чтобы отработать несколько десятков монет. В Амиладее, если верить Анике, существует целый клан сирот-беспризорников, толпа подростков и детей, непонятно как выживающих среди бродячих монстров и человеческих отбросов. Почему чертовы кланы не могут решить такую мелочь и просто взять их на попечение? Тот же Волих не обеднеет от полусотни лишних ртов, которых к тому же можно обучить, вырастить и пристроить на работу. Ах, детишки сами в руки не даются? Ну так поработайте головой и придумайте что-нибудь! Эта ситуация просто бесила Сколотова, а мысль о том, что проблема не решается по той простой причине, что это и нафиг никому не нужно, бесила еще сильнее. Все закрылись на своих клочках земли, обстроились стенами, и насрать им на весь остальной мир и, пока огромная задница не постучится лично в их ворота, не почешутся что-нибудь сделать. Те же Волих, пусть они лихие вояки, защищают свой дом, обеспечивают достойную жизнь мирным жителям, но даже они с гнильцой внутри, потому как прямо под их носом искаженные пару месяцев крошили бродяг, покуда бравые бойцы не соизволили оторвать свои каменные зады от кресел. То же самое со львятами, никому даже в голову не придет, что это их проблема, что они должны что-то сделать. Аника могла справиться, если бы не тот хаос, что творится у нее внутри. Ну, отказали разок, пробуй еще! Плевать, что там Робин Гуд разглядел в ее ауре, будь настойчивой, будь терпеливой, не так уж сложно уломать группу детишек, если постараться.       Через территорию Каменщиков троица прошла без задержек, только собрав несколько удивленных взглядов от клановцев. За последней заставой начался так называемый заброшенный район — монстры вытеснили отсюда всех людей и безраздельно властвовали над этой частью города. Как и каким образом львята умудрялись тут жить — это был вопрос, интересовавший Сколотова в первую очередь.       Диана тронула его за плечо, привлекая к себе внимание:       — За поворотом в угловом доме сидит троица наших сектантов, они пока нас не видят.       — И откуда ты это знаешь?       — Там темно, — пожала плечами красавица.       — Йорк, ну-ка пойди сюда. Значит, слушай, наша работа начинается прямо здесь и сейчас. Мы уже нашли трех двинутых, сейчас мы от них избавимся.       — Что мне нужно делать? — с энтузиазмом прошептал пацан, крутя головой в поисках противника.       — Встань ровненько и не шевелись минутку, ща все будет, — Олег прошептал ключ-активатор влил в каркас заклинания маны с запасом, и рядом с пареньком появилась его точная копия.       — Ух ты! — Йорк попытался прикоснуться к фантому, но рука, не встречая сопротивления, прошла насквозь. — Здорово!       — Вот этот парень и пойдет вперед. Будем ловить двинутых на приманку, а тебе придется нас подождать вот в этом вот доме, только спрячься хорошенько.       — Я тоже могу сражаться, — подросток извлек из ножен кинжал и ловко перекинул его из руки в руку.       — Знаю, что можешь, но тут такое дело... Никакой битвы не будет, мы подкрадемся к ним в невидимости и прихлопнем, как мух тапком. Я бы тебя обязательно взял с собой, но ты же не умеешь в тенях пропадать?       — Не умею, — Йорк расстроенно опустил руки.       — Не переживай, на твой век хватит. Вот вырастешь и встанешь на защиту своего клана, а там что ни день, то драка.       Сколотов нырнул в тень вместе с Дианой и пошел вдоль стены, одновременно ведя фантома и пытаясь придать ему как можно больше живости. Иллюзорный Йорк озирался, моргал, всхлипывал, в общем вел себя как немного беспечный ребенок. Диана с неподдельным интересом наблюдала за всеми манипуляциями Олега, вышагивая чуть позади. К зданию с засевшими фанатиками они подошли быстрее фантома. Сколотов хотел немного разведать обстановку, но из ближайшего окна торчала укрытая капюшоном кривая морда сектанта — тот, практически не скрываясь, пялился наружу, беспечно вертя в руках тонкую металлическую трубку. Сзади сквозь пролом обнаружился второй ублюдок — его покрытая шрамами морда виднелась в луче света, проникающего сквозь дырявую крышу. Похоже, порезы на всем теле у них — что-то вроде ритуала, так как ближний красовался такими же ранами, хотя... Сколотов присмотрелся к первому поближе и хмыкнул про себя, вот это уже интересно. Не заметить торчащего из окна дебила для идущего по дороге человека было нереально, так что пришлось немного подсобить горе-наблюдателю, сообщив о подходе добычи звуком покатившегося по разбитой мостовой булыжника. Сектант среагировал быстро, отступив вглубь комнаты. Сколотов хотел, чтобы они чувствовали полный контроль над ситуацией и действовали предсказуемо, а что выкинет этот балбес, если прямо перед его носом из-за угла вывалится львенок, предсказать трудно. А еще труднее спрогнозировать действия его подельников.       Наконец, иллюзорная приманка показалась в поле зрения сектанта. Тот спешно вложил в свою трубку дротик и, прицелившись, отправил свой снаряд в цель. Олег прикинул, что для своих жертвоприношений им нужны живые люди, а значит, иглы, скорее всего, с каким-нибудь парализующим или сонным ядом. Фантом изобразил реакцию на попадание и, покачнувшись, упал на землю. За стеной послышалась возня и голоса, парочка фигур в рваных балахонах выбралась из дома и направилась к телу, а удачливый стрелок опять высунулся из окна по пояс. Олег подобрал с земли камень и заехал не успевшему среагировать фанатику по башке. Выживет — зададим ему пару вопросов, не выживет — ну, значит, не судьба. Парочка друзей идиота повернулась на шум, но увидела только стремительно надвигающийся черный дым. Завеса накатила на людей черной непроглядной стеной, и через минуту внутри раздались два коротких вскрика, после чего Олег вышел из тумана, вытирая кинжал обрывком балахона.       Диана сидела в оконном проеме и беззаботно болтала ножками, без сомнения, наслаждаясь происходящим:       — Вблизи это намного интересней, чем потом просто знать, что произошло. Настоящее приключение!       — Значит, сейчас появилось желание мне что-то рассказать? — Олег подсел к красавице, приобняв ее за плечи.       — Рассказать? — Диана вопросительно изогнула тонкие брови, из-за чего ее личико приобрело хитроватый вид.       — Давай выкладывай, каким образом ты за мной шпионишь?       — Фу, как некрасиво, подозревать свою девушку в подглядывании! Вот обижусь, и останешься ты ночью в пустой, холодной кровати!       — Ну, в пустой не останусь, по крайне мере, я сама-то там буду присутствовать. Но вообще, каюсь и нижайше прошу простить недостойную за эти беспочвенные подозрения! Однако пояснения все таки хотелось бы получить.       — Ну, я просто знаю, что с тобой происходит, вот и все пояснения.       — И почему это происходит?       — Ясное дело, почему, ты моя любимая, и я всегда-всегда должна быть в курсе твоей жизни, чтобы в любой момент прийти на помощь или заглянуть в новеньком наряде, когда ты одна, — Диана прижалась поближе, обхватив Сольвейн руками.       — Это не совсем то, что я хотела услышать.       — Я знаю, — теневая волшебница вздохнула, — но прямого ответа, как это работает, у меня нет.       — Зато есть предположение, почему это происходит? — Сколотов заглянул Диане в лицо, пытаясь разглядеть там ответ на свой вопрос.       Красавица отвела взгляд и смущенно уткнулась лицом в грудь любимой:       — Я точно знаю, почему так происходит, но не скажу, пока ты не догадаешься сама.       — Не понимаю, почему ты скрываешься от меня? — Сольвейн настойчиво отодвинулась от нее и обхватила лицо ладонями, лишив возможности отвести взгляд. Олег чувствовал нарастающую внутри себя двойственность и ворочающееся подсознание, которое было, похоже, против происходящего, но твердо держался, решив в этот раз настоять на своем. — Помнишь, ты говорила, что готова рассказать мне все, что знаешь, что же изменилось?       Диана перестала вилять и открыто посмотрела в глаза своей любимой:       — Потому что это знание может плохо для тебя закончиться, Оля. Ты же знаешь, что я не одна такая.       — Да, сообразила, когда из-под черепицы появился тот окровавленный ужас.       — Если я тебе напрямую скажу, откуда мы появились, это будет равнозначно тому, что ты позовешь нас всех разом.       — Как это? — Сколотов задумался, в чем связь между этими двумя событиями. В голове возникла дурацкая аналогия: если он зайдет в комнату, где сидит сотня человек, и узнает, что все они из Сибири, то он автоматом как бы приглашает их в гости.       — Это сложно объяснить, — Диана глубоко задумалась. — Я попробую зайти с другой стороны. Я могу существовать здесь и сейчас только из-за тебя.       — За счет моей магии? — предположил Олег.       — Нет, дело не в ней, все тут, — красавица коснулась указательным пальчиком лба Сколотова. — Я пользуюсь твоим разумом, как компьютером, чтобы существовать в реальности. Для воплощения мне нужна та часть, что не задействована в повседневной жизни. Как по кабелю, я передаю саму себя через эту лазейку, иначе никак нельзя.       — Ну, по крайней мере это похоже на попытку что-то объяснить, — Олег попытался сделать хоть какой-то вывод из сказанного, но в результате только сильнее запутался.       — Извини, я стараюсь как могу, но это сложно, не задевая то, что тебе нельзя сейчас знать. Если мы объявимся разом, твоя голова этого не выдержит, а появимся мы потому, что так работает твой мозг. Осознание — это сигнал, сигнал готовности, как аварийная кнопка. Мы придем, даже если этого не хотим.       — Ладно, допустим. Понятно, что ничего не понятно, но почему ко мне, в чем я такой особенный?       — На этот вопрос у меня действительно нет ответа. Скажу, что мы могли бы взаимодействовать с любым человеком, тот самый кабель есть у всех, но он закрыт, иссушен, как будто атрофировался.       — Ладно, последний вопрос и закругляемся, а то наш красавец, похоже, просыпается, — сзади, тихо постанывая, заворочался оглушенный сектант. — Откуда ты знаешь про компьютеры?       — Оля, я знаю о тебе все, даже то, что ты сама считаешь себя мужчиной. Но прошу, не заставляй меня воспринимать тебя так, это так болезненно! Эта двойственность разрушает тебя, прошлое не вернется, ты не станешь снова тем, кем была.       — Ага, вот так просто перековаться непонятно в кого, и ради чего? Я тот, кто я есть, в том мире или в этом! Тело поменялось, но я все тот же. Как ты себе это вообще представляешь? Совершить добровольное харакири своему разуму, головой об стенку постучаться или как? — Сколотов вспылил, такого окончания разговора он точно не ожидал, мол, вы, сударь, могли бы уже понять своей головой, что теперь являетесь бабой, так что засуньте свое "я" куда подальше и привыкайте, а то, видите ли, это вас разрушает.       — Ты меня совсем неправильно поняла. Зря я это сейчас сказала, надо было подождать, — Диана прервала зарождающийся гневный ответ любимой долгим поцелуем. — Помни, я всегда на твоей стороне, приму любое твое решение, но не проси меня навредить тебе, даже если этого требует твое любопытство! Для меня это невозможно.       В совершенном раздрае мыслей и чувств Олег подошел к баюкающему разбитую голову фанатику. Тот был не в лучшем состоянии — его разок вырвало, кровь пропитала волосы, изо рта вырывались хриплые мычащие звуки. Удар оказался сильнее, чем нужно, и повезло, что засранец вообще выжил, рассчитать силу с первой попытки — это чистая удача.       — Ну что, стукнутый, поболтаем?       — Нет смысла, нет цели говорить с глухим, явить мир незрячему... Блуждаете по краю обрыва, отвергаете спасение.       Олег перехватил одну из рук сектанта. Она, как и все его тело, была покрыта сетью заживших порезов.       — Знаешь, почему я решил поспрашивать именно тебя, а не твоих друзей?       — Слепец! Спасение, мы несем спасение! Боги нас не простят, если мы сдадимся, не завершим начатое.       — Так вот, вон через тот пролом в стене я видел твоего друга, и кое-что привлекло мое внимание, вот эти самые шрамы. У вас двоих была парочка отличий, которые я очень хорошо рассмотрел только что. Его шрамы глубокие, с рваными краями, особенно на лице уродливые разрезы. А у тебя все аккуратно — только поверхностные травмы, ничего серьезного. Особенно на морде хорошо заметно — на лбу, на щеках, но ни один не пересекает глаза. Ясное дело, лишить себя по глупости зрения было бы очень неприятно. Вот мне и подумалось, что не такой уж ты фанатик. Скорее, простой оборванец, решивший что среди двинутых сможешь хотя бы жрать регулярно.       Сектанат сфокусировал взгляд на Олеге и пренебрежительно сплюнул на камни:       — Да все одно прирежешь. Думал, фанатика хоть мучить не будут, они на голову стукнутые, им на боль плевать.       — Прирежу, — согласился с выводами мужика Сколотов, — ты в этой банде сумасшедших явно не цветочки собирал, так что большой разницы между вами я не вижу, но и пытками мне заниматься не с руки, расскажешь все, что меня интересует, и отправишься куда там тебе положено, с чистой совестью.       Лжефанатик оскалился беззубым ртом:       — А знаешь, у меня есть что сказать. Только хер тебе, я сдыхать так просто не собираюсь, а по тебе не скажешь, что ты мастер в выбивании сведений. Давай так, ты меня отпускаешь, а я вон с конца улицы крикну, куда повели пару молокососов, которых недавно словили, или же потом сможете их в брюхе искаженного поискать.       Вот те поворот, Сколотов рассчитывал растрясти пленника на местоположение других засад и об общей численности двинутых, но, оказывается, сволочи недавно схватили пару львят. Псевдосектант, конечно, мог и соврать, вот только выяснять это времени не было.       — Диадара, кликни Йорка, пожалуйста, мы эту местность один хрен не знаем.       Дождавшись пацана и объяснив ему ситуацию, Сколотов отпустил пленника, оставшись стоять около дома. Подросток сильно нервничал — когда он выходил из убежища, все были на месте, но за пару часов это могло измениться. Он с сомнением посматривал на своих провожатых, не понимая, что может помешать сектанту просто сбежать, не сказав ни слова. Доковыляв до конца улицы, оборванец обернулся и проорал:       — Можете попытаться выковырять своих щенков из зубов заглота, суки! Попробуй меня поймать, ублюдок! — лжефанатик резко развернулся и припустил по дороге с такой скоростью, что ему позавидовал бы олимпийский спринтер. Все раны и хромота вмиг пропали, мужик несся, не разбирая дороги. Диана наклонилась к Йорку:       — Знаешь, о чем он говорил?       — Да тут есть одно место, канализационный люк прямо в логово заглота. Наверное, там.       — Отлично, — красавица, прикрыв рот, прошептала пару фраз, и тут же убегающий сектант замер, как будто врезавшись в невидимую стену. Прямо перед ним из тени проявился Адайр, одним движением вырвав кинжал из живота хрипящего бегуна.       — Все по-честному, как ты и хотел. Но вот отпустить такой кусок говна на свободу я не могу, уж извини, — второй удар в горло закончил жизнь предприимчивого оборванца. Сколотов мог понять его желание вырваться из безнадеги уличного существования в Амиладее, но никак не мог принять сделанный им выбор. Ради собственной шкуры помогать фанатикам скармливать детей монстрам ненормально для здорового человека. Если уж совсем край, бери дубину и попытай счастье в охоте на тех же плевунов — пришибешь парочку, и на тарелку грибной каши уже хватит. Или еще как извернуться, большинство вариантов в этой ситуации предпочтительней того, что он выбрал.       Сколотов развеял фантома, замещавшего его, и обратился к Йорку:       — Ну что, доведешь куда надо — попробуем что-нибудь сделать, — тот кивнул и, не теряя времени, потянул их с Дианой за собой.       Сначала Олег пытался запоминать дорогу, по которой их вел маленький проводник, но через десять минут бросил это гиблое дело — по сравнению с обжитой частью города заброшенный район представлял сплошную свалку. Амиладея, конечно, сама по себе была местом не особо презентабельным, и определение "помойка" подходила почти для каждой улицы, но эта часть выделялась даже на их фоне. Относительно целых домов осталось совсем немного, в основном торчали остатки разбитых до основания стен и заваленные мусором фундаменты, груды булыжников громоздились посреди улиц, в глубоких ямах собирались грязно-коричневые лужи. Периодически часть мостовой просто исчезала, открывая резкие обрывы в канализацию, на дне которой торчала острая проржавевшая арматура. По улицам бродили искаженные: недопсы, плевуны, крысюки и другая подобная мелочь чувствовала себя на поверхности как дома. Йорк сказал, что они практически не передвигались по городу, используя исключительно безопасные тропы, приводящие к границам других кланов, но даже там всегда существовала опасность нарваться на загулявшую тварь, поэтому старшие каждый день проверяли местность вокруг этих лазов. Олегу было очень интересно, что за пути используют львята, и этот вопрос непременно будет задан после операции спасения по кодовым именем "свернуть шеи всем двинутым и вытащить мальцов". Да, название так себе, зато точно отражает настроение, с которым он пробирался сквозь завалы, попутно отбиваясь от монстров.       Искомый люк обнаружился там, где и положено. Йорк вывел их точно к нужному месту — небольшой заваленной обрывками тряпок площадке, по центру которой располагалась открытая шахта канализации. Рядом стояли двое покачивающихся детей, одна девочка лет тринадцати и десятилетний пацан. Оба были одеты в рваные накидки с криво намалеванными изображениями кровоточащих глаз. По кругу стояли два кольца сектантов — изрезанные оборванцы снаружи и более богато разодетые внутри; около детей терся и вовсе странный тип — высокий, тощий, горбатый мужик в шубейке из разноцветных лоскутов преимущественно коричневых оттенков, он был похож на взбесившуюся кочку. Даже по сравнению со своими собратьями человек-кочка был сильно исполосован — на его теле не было ни единого чистого клочка кожи, только кое-как зажившие рубцы и уродливые шрамы, избавленная от растительности голова была испещрена выжженными клеймами в виде кровоточащего глаза. Правая рука заканчивалась неровным куском металла — похоже, сумасшедший просто засунул свою ладонь в раскаленное железо и дождался, когда оно застынет. В левой он держал кривой деревянный посох, заканчивающийся подвешенной медной сферой из тонкой проволоки, в которой перекатывались светящиеся кусочки бледного камня. Дети были явно не в себе, с абсолютно пустым взглядом они топтались на месте, раскачиваясь и мыча в такт сектантам, которые завывали какой-то тягучий мотив, пока безумный шаман, которого Сколотов про себя окрестил Пнем, воздев руки к небу, орал во все горло:       — Они смотрят! Они видят! Видят не сдавшихся, видят истинных, тех кто борется, кто знает, мы — проводники их воли! Мы — те, кто услышал и те кто исполнит! Ибо воля Взошедших сильна, как и их ярость! Чувствуете их гнев? Гнев на своих заплутавших во тьме детей! На слепых, беспомощных в своей гордыне детей, каждый из них отвергает голос своих предков, голос небес! Но мы другие, мы слышим, мы знаем! — Пенек подошел к детям и начал трясти у них перед глазами шаром от посоха. — Вы невинные, ваш дух не запятнан, вы не виновны. Но этот порочный мир исказит чистоту, обратит правду в ложь, благословение в проклятье! Потому ваше время еще не пришло, посланцы унесут ваш сверкающий дух к Возвышенным! До поры до времени, пока мы не изменим этот мир, идите, ваш путь к богам открыт. И передайте, что мы не забыли, не бросили и не сдадимся! И тогда их взор очистится и кровавые слезы перестанут падать на землю в горечи о своих бестолковых детях! Перерождение грядет!       Расклад выглядел хреново. Пробраться незамеченным сквозь настолько плотный строй сектантов не выйдет, а начинать свалку отсюда означало поставить детей под угрозу, даже если фанатики банально не скинут их в люк при первых звуках боя, в той толкучке, что начнется, мальцов могут просто затоптать или, не дай бог, заденет шальное заклинание от самого Сколотова. Однако вариантов было немного — либо что-нибудь сделать, либо их просто убьют. Олег уже хотел уйти в тень, когда его тихо окликнула Диана.       — Оля, с другой стороны есть еще люди.       — Еще фанатики?       — Не похоже, они так же, как мы, прячутся за развалинами и наблюдают, всего пятнадцать человек.       — Это, наверное, Робин, — взволнованно зашептал Йорк.— Он тоже пришел спасать Рюшеньку и Хелка.       Сколотов не был бы так уверен, что это именно Робин Гуд со своей свитой, но шансы на такой исход были. Бросив взгляд на сектантов, которые вслед за своим лидером выли на небо, он решил, что минут пять у них еще есть.       — Ладно, проверим. Я иду первым, вы за мной позади. Диана, если это будут свои, я тебе шепну. Йорк, слушайся Диану. Совсем не факт, что там именно Робин, так что будем осторожней.       Олег скользнул в тень и побежал в обход площадки. Торопясь поскорее добраться до места, он по пути разодрал себе ноги, проскользив по горке битого камня, и набил синяк на плече, вписавшись в угол стены. Подобные мелочи уже давно его не особо беспокоили и решались одним кастом, однако неприятный осадок от своей невнимательности остался. Неизвестный отряд действительно принадлежал львятам — Сколотов узнал Робина, как только он обернулся, нервно крутя головой. Похоже, пацан почувствовал знакомую ауру, но, как и в прошлый раз, не мог определить ее точное местоположение. Весь отряд подростков состоял из пацанов семнадцати-двадцати лет. Они были в легкой кожаной броньке и вооружены небольшими арбалетами, которыми сейчас выцеливали фигуры сектантов.       Выйдя из инвиза, Олег предупредительно поднял руки:       — Давно не виделись, Робин. Вижу, вы тут поохотиться собрались?       — Как ты здесь оказался? — удивленно воскликнул лидер львят.       — Это потом, спасать-то малышню будем?       — Да, только боимся их задеть, да и быстро всех двинутых не выбьем.       — Значит так, слушаем все сюда, — обратился Сколотов ко всему отряду. — Я тут, чтобы вам помочь, и у меня есть план, а у вас нет, так что без разговоров сделаете то, что я скажу.       Все подростки разом обернулись к своему вожаку. Тот, к его чести, не стал тянуть и кивнул головой:       — Сделаем.       — Так, — Олег пробежался взглядом по сосредоточенным лицам, — кто у вас тут самый шустрый?       — Лесус, давай ты, — низенький курносый парнишка подался вперед.       — Добежишь отсюда до вашего ближайшего пути?       — Конечно, там минут десять всего.       — Не сожрут по дороге одного? — подросток решительно помотал головой.       — Отлично, делаем так. Ты сейчас выбегаешь на открытую местность, орешь на сектантов что-нибудь обидное, стреляешь наугад, можешь не попадать, это неважно, и сразу рвешь когти в безопасное место. Надеюсь, хоть часть за тобой погонится, Робин, ты ждешь, когда я появлюсь рядом с детьми, и уже тогда начинаешь дырявить этих ушлепков болтами. Малышню я прикрою, не переживай. — сзади из-за поворота вышла Диана с Йорком.       — Она со мной, не дергайтесь, всем все понятно?       — А что кричать? — подал голос Лесус.       — Ну, допустим, "руки прочь от моих друзей", только громко. И зайди с той стороны, чтобы погоня на нас не наткнулась.       Робин подполз к своему подчиненному и положил руку ему на плечо:       — Ты справишься, обязательно справишься! И не вздумай дать этим психам себе поймать, — паренек еще раз кивнул в ответ на это напутствие и скрылся за поворотом.       — Я тоже пошел, присмотрите тут за моей красавицей, — Олег увернулся от возмущенного тычка Дианы и скастовал хождение в тенях, услышав напоследок тихий женский шепот: "осторожно, их лидер странный".       Лесус сделал все по плану: выпрыгнул из-за обломков прогнившего стола, выкрикнул положенную фразу, проглотив половину звуков, и разрядил арбалет в голову ближайшему двинутому. Первым среагировал Пень, заверещав что есть мочи:       — Держите чистого, приведите его ко мне!       В погоню ломанулось человек десять-пятнадцать, из-за чего оцепление сильно поредело. Олег прошмыгнул мимо оставшихся, оказавшись рядом с люком. Он не собирался пренебрегать предупреждением Дианы и первым же кастом под усилением звериной сути снес Пня ледяной стрелой, вторым прикрыл барьером собственноручно сбитых на землю детей, третьим повесил на себя оберегающий порыв, припоминая плевательные трубки сектантов. И только теперь остальные двинутые сообразили, что что-то не так, как раз к тому времени как первые их товарищи начали падать с болтами в животах. Со всех сторон раздались крики, стоны раненых смешались с яростным ревом фанатиков, основная толпа кинулась на Сколотова, который встретил их завесой и потоками молний. Пусть пацанам Робина придется стрелять практически вслепую, зато он обезопасил себя от окружения — двинутые заметались по площадке вслепую, натыкаясь друг на друга, наугад кромсая пространство перед собой ржавыми ножами, и пачками гибли под разрядами электричества. Группа человек в десять вырвалась из облака дыма и попыталась добраться до стрелков, однако за сорок метров, которых им нужно было преодолеть по заваленной обломками местности, каждый успел получить по два-три болта в тело.       Несколько сектантов все-таки натолкнулись на Олега. Приняв удар самого прыткого на щит, он вплотную разрядил в него огненный шар. Яркая вспышка осветила тьму, и обожженные куски плоти брызнули в стороны, опаленный огрызок человека застыл на секунду, как будто не осознавая свою кончину, и завалился назад. Свет привлек еще больше народу, одержимые яростью фанатики подбирались все ближе. Не обращая внимание на рвущиеся под ногами усиленные ледяные стрелы, теряя конечности, захлебываясь кровью, они шли на смерть, как искаженные, и их перекошенные ненавистью лица уже ни чем не отличались от морд тварей. Очередной истыканный осколками двинутый упал, не дотянувшись до своей цели всего несколько метров. Сколотов перевел взгляд на следующего, готовя очередное заклинание, но неожиданно тот замер и захрипел, его грудь вздулась, как пузырь и лопнула кровавым фонтаном, такая же судьба постигла и двух следующих за ним.       Все еще пытаясь сообразить, что происходит, Олег заметил красную линию сбоку. Резко, на пределе своих сил, извернувшись в сторону, он увидел, как багровая плеть проходит совсем рядом. Сильная боль обожгла левый бок: "все таки задела, зараза" — со стороны удара показалась фигура лидера фанатиков. Сколотов мог поклясться на чем угодно, что видел, как тело Пня нашинковало шрапнелью. Ни единого шанса, после таких ран не выживают! Однако эта тварь сейчас стояла перед ним. Главный псих выглядел, как восставший зомби, ледяные осколки все еще торчали из его тела, несколько особо крупных ледышек пробили его череп, войдя в мозг на несколько сантиметров, кровь лилась из ран ручьями, однако он все же стоял. Вместо целой руки из плеча фанатика прорастала кровавая плеть-щупальце, раздробленная нога неуклюже волочилась по земле, оплетенная багровыми нитями... Сектант повернулся к Сколотову, уперев в него два горящих рубиновым светом глаза:       — Как ты посмел, червь, посмел помешать нам! Чистые должны уйти, чистые должны освободиться! Взошедшие примут их в своих объятиях, и не тебе, ничтожество, стоять на пути богов!       Щупальца на руке безумца забилось. Он, размахнувшись, описал им дугу, целясь в ноги противника. Олег увернулся, ответив огненным шаром, который разбился о кровавую плеть. Фанатик взревел и начал беспорядочно молотить своим багровым отростком, оттесняя Сколотова к стене. Огрызаясь редкими кастами, Олег сосредоточился на уклонении, готовя усиленный каст молнии.       — Нечестивец! Слепец! Тебе не помешать воле Взошедших, мы принесем спасение этому миру, вернем его на верный путь...       Окровавленный двинутый затрясся в конвульсиях, тонкие нити молний протянулись к нему, окутав безумца сверкающей сетью всполохов. Заклинание давило, не переставая, превращая и до того изувеченное тело в разваливающийся кусок мяса. Кровавая плеть метнулась вперед, Олег успел подставить щит, но сила удара была просто чудовищной, стальная поверхность промялась как картон, руку вдавило в грудь, выбив из него дух. Волшебницу бросило спиной на стену, древняя каменная кладка дрогнула и обвалилась, засыпая ее камнями и пылью.       Сколотов раскидал завал, в мгновение поднявшись на ноги. Его лицо искажала холодная ухмылка, а в ладонях с тихим треском формировалась новая стрела. Восстановление действовало как надо, так что не приходилось отвлекаться на самоисцеление, только слегка треснули ребра: "ничего, это быстро пройдет".       — Ну что, сумасшедший пень, второй раунд?       Фанатик превратился в сплошную обгорелую рану, но отдавать концы не спешил. Ледяной каст вновь разбился о треклятое щупальце, осыпав все вокруг острыми иглами, и в тот же момент прямо под сектантом возник земляной холм, раздался свист, и тушу психа подкинуло вверх, насадив на каменный кол. Шип прошел сквозь все тело, через бедро, пробив торс и выйдя из правого плеча, с хрустом разворотив кости.       — Ты, червь, — прохрипел двинутый, — скрываешь свой облик, подражаешь Лжецам! Думаешь, твоя сила от них? Нет! Ничего не происходит в этом мире без ведома Взошедших! Мы не проклятые, мы благословленные богами, наш долг — вернуть чистых и покарать запятнанных. А ты, предательница, противишься! Ты грязная, лживая тварь, не ведаешь своего предназначения!       Щупальце обернулось вокруг основания каменного кола и с треском переломала его.       — Я не могу умереть, моя судьба еще не свершилась!       Сбоку раздался хлопок. Сколотов окинул взглядом побоище и увидел, как все раненные сектанты воют от боли, их грудь вздымается, надувается кровавым пузырем и лопается одна за одной. Одновременно фигура безумца начала тускло светиться, кровь со всего тела собралась в ручейки и слилась на конце вплавленной в металл руки. Корявый железный шар впитал всю багровую жидкость, потемнев и раздувшись, как обожравшийся комар, на поверхности выступили красные прожилки, пересекающие его рваными полосами.       Олег мельком захватил взором дальнюю часть площадки, где львята добивали оставшихся засранцев.       "Только бы им хватило благоразумия не подходить к этому монстру!" Парочка одурманенных детей оказалась в стороне от битвы, и он решил рискнуть снять с них барьер, без которого, похоже, не обойтись.       Двинутый шел вперед, как берсерк, не обращая внимания на новые раны. Его импровизированная булава свистела в воздухе с огромной скоростью, выбивая камни из остатков брусчатки и расшибая еще целые секции стен, щупальце стелилось по земле, стараясь ухватить верткого противника за ноги. Олег уклонялся, ставил щиты, которых хватало ровно на один удар, осыпал безумца огнем и льдом, протыкал земляными кольями. Сектант принимал множество ударов, отражая только малую часть кровяной плетью. В нем уж не осталось человеческих черт — просто перевязанные красными нитями мышцы, внутренние органы и раздробленные кости. Казалось, что пляска смерти продолжалась уже несколько часов, туман завесы давно рассеялся, и удары фанатика стали точнее. Олег заливался потом от усталости, мелкие раны от касаний плети жутко болели. Надо было что-то решать.       Пропустив мимо очередной удар, Сколотов создал перегруженный барьер сзади психа, и, подгадав момент, запустил фаербол ему прямо в лицо.       — Эй, кусок мяса, ты все еще не издох? Похоже, перед своими богами ты предстанешь в виде кучи кровавого говна.       Фанатик взревел и развернулся на голос. Сзади него стояла ненавистная сучка, которая незнамо как мгновенно переместилась ему за спину. Щупальце метнулось к своей добыче, но тут из груди лидера сектантов вырвался окровавленный каменный наконечник, он рванул вперед в попытках освободиться и уперся в мерцающий барьер.       Олег вложил в новый поток молний все свое умение и силы, идеально произнеся формулу, безукоризненно воспроизведя все знаки дрожащими руками и разрезав себе ладонь, чтобы получить усиление от магии крови. Все пространство перед ним запылало белыми вспышками. Он давил до упора, до самого конца, пока маны не осталось на самом донышке... Раздался звук лопающегося барьера, и из потока вывалилась нижняя часть фанатика. Заклинание себя исчерпало, когда на почерневшем каменном столбе остался висеть шмат плоти, только напоминавший человека.       Сколотов попытался унять бешено бьющееся сердце, он изрядно вымотался за этот бой.       — Передавай привет своим богам, ублюдок.       — Слепец, я... кхе-хе, не могу умереть, я не могу... — обугленная черепушка трупа зашевелилась, и с шорохом и скрипом обернулась назад, уставившись на проклятую отсутствующими глазами. Олег почувствовал, как в его груди начала нарастать буря, оставшаяся мана как будто взбесилась вырываясь наружу, кровь вскипела, горячая, тягучая жидкость внутри прожигала его вены, а скалящийся череп сектанта выл и кричал.       — Ну нет, сука, твое заклинание против моей воли! Ну, давай пробуй, ублюдок, попробуй меня взорвать, как своих блядских подельников! — давление усилилось еще немного. Сколотов постоянно гонял ману по пустому резерву, начиная и обрывая каст, не давая ей стоять на месте. — Что, не выходит, тварь?       — Я помогу, я сейчас, — сзади раздался голос подростка. Олег увидел торжество на остатках лица фанатика, покосившись через плечо. Его окатило кровавыми брызгами, и удивленное, как будто обиженное на несправедливость этого мира лицо неизвестного парня отпечаталось в памяти, посеревшее, безжизненное.       — Робин! — заорал Олег что есть силы, — держи своих, не подходите, не приближайтесь... кха.       Его крик прервал сильнейший удар в живот, резкая боль прокатилась по телу, весь желудок за мгновение превратился в кашу. Сколотов рухнул на землю, а над ним завис огрызок сектанта заносящий руку-булаву для очередного удара. Восприятие времени замедлилось — он видел, как держащаяся на тонких нитях металлическая гиря летит прямо в его лицо, и как с пальцев срывается ледяная стрела, надо было только чуть подправить траекторию. Двинутый заверещал, когда последние сухожилия руки перебила ледышка, булава пролетела мимо, покатившись по земле, а в открытую в крике пасть ублюдка воткнулся кинжал. Сколотов бил и резал, в исступлении кромсал остатки плоти лезвием; от очередного удара голова психа отделилась от тела, череп треснул и провалился внутрь серая, мерзкая жидкость залила руки до плеч, а он не успокаивался, пока ему на спину не легли нежные руки Дианы и не раздался ее тихий печальный голос.       — Оля, хватит, он мертв.       Немного придя в себя, Сколотов схватился за живот. Под адреналином в пылу боя боль от раны заметно притупилась, но сейчас все ощущения дошли до мозга в полном объеме. Он уткнулся головой в окровавленную землю и завыл — на месте удара остался даже не синяк, вся кожа ниже груди превратилась в багрово-фиолетовую корку. Что там осталось от внутренних органов, неизвестно. Олег нашептывал исцеление, которое за долгую историю своих травм уже мог скастовать в любом состоянии, даже не задумываясь. Под действием магии требуха внутри зашевелилась и пришла в движение: кишки, желудок, печень, все это медленно восстанавливалось, ворочаясь внутри. Он четко ощущал все изменения в теле, отчего становилось только хуже. На коже выступил кровавый пот, изо рта лилась какая-то кисловатая желчь, было то холодно, то жарко. В голове у Сколотова билась одна мысль, что они с сектантом в этом схожи, магия держит их на этом свете до последнего, она или система — неважно. Может быть, это и есть одна из причин, почему проклятые сходят с ума — тяжелое, связанное с многочисленными рисками существование постоянно ставит магов на грань смерти, и они выживают, но сколько раз человек может выдержать эти пытки, оставшись в своем уме? И что бывает с проклятыми, неспособными к самоисцелению? Выжил бы этот обрывок фанатика, оставь Олег его в покое? В любом случае, он еще легко отделался, если бы он словил этот удар в самом начале, последствия были бы куда хуже, изувеченный двинутый уже не мог бить в полную силу.       Диана все это время удерживала волшебницу в своих объятиях, не обращая внимание на то, что ее красивая броня покрывается кровавыми разводами и грязью. Она крепко держала свою любимую, немного покачиваясь и шепча всякие успокаивающие глупости, которые, как ни странно, помогали, и мучающемуся от боли Сколотову становилась немного легче.       — Они идут, Робин с остальными. Если хочешь, накинь облик лжеца, я прикрыла тебя от их взглядов, для львят черный туман не рассеивался, — Олег благодарно кивнул красавице и сложил ключ-активатор иллюзий, принимая свое фальшивое обличье.       Группа подростков разделилась — трое кинулось помогать одурманенным детям, несколько разбрелись по площадке, проверяя трупы, остальные остановились около погибшего парня. Их лица были полны злости и горечи — того, что осталось от их товарища, даже похоронить нельзя было нормально. Робин, задержавшись с остальными на минуту, направился к ним. Диана все еще не отпускала волшебницу, а сам Сколотов был не в состоянии стоять на ногах и вообще шевелиться — последнюю ману пришлось потратить на восстановление, вылечиться исцелениями запасов бы не хватило, слишком уж много пришлось потратить на поток. Большую часть внутренностей удалось восстановить, с оставшимся постепенно справлялось работающее заклинание, и он то и дело вздрагивал от нового приступа боли, когда каст брался за новое, поврежденное место. Робин окинул эту печальную картину взглядом и произнес:       — Как ты, мы можем чем-нибудь помочь?       — Ниче, я не помираю, немного щиплет, так сказать, и двигаться не могу. Но это пройдет, только нужно немного времени.       Подросток кивнул и устало сел, где стоял, прямо на покрытую кровью землю:       — Сектанты, которые за Лесусом гнались, вернулись. Пришлось драться, а тут из-за дыма не видать ничего, вот я и послал Власа глянуть, как у тебя дела. Я же ему говорил не вмешиваться! Просто посмотреть, и если все плохо, передать мне! Я же ему сказал, почему он не послушался? — Робин с досадой стукнул кулаком по земле, подняв тучу кровавых брызг, попав рукой в лужу.       Лидер львят мучился неразрешимым вопросом, а Сколотов точно знал на него ответ. То, что убежавшие фанатики вернутся, он предполагал, в этом не было ничего неожиданного. Другое дело, что Олег рассчитывал расправиться с остальной толпой до этого, а потом спокойно встретить неумелых загонщиков, но ублюдский Пень сломал все планы. Что же до погибшего... Он, наверное, хотел выполнить наказ своего командира, нашел подходящее укрытие, наблюдал с безопасного расстояния, вот только парень смог бы хладнокровно смотреть на разборки обычного наемника с фанатиком, но не на сражающуюся за свою жизнь с безумным проклятым красавицу. Подойдя так близко, подросток выпал из наведенной тьмы Дианы, увидев все как есть, и, похоже, не смог остаться в стороне. Сколотов только сейчас заметил несколько обломанных болтов в теле двинутого — Влас пытался помочь издалека, пытался не мешаться под ногами, пока сражение шло на равных, но под самый конец, когда все уже было решено, его нервы не выдержали. Волшебница тогда выглядела истощенной, мана была почти на нуле, ее шатало, а проклятый маг все никак не хотел помирать, и когда Пень попытался воздействовать на волшебницу своим проклятием, подросток вмешался. Он хотел помочь, хоть самую малость облегчить тяжесть сражения для хрупкой красавицы, но все закончилось так, как закончилось — жизнь молодого парня прервалась на этой залитой кровью и заваленной трупами площадке. Можно подумать, что эта смерть была бессмысленной, но Олег так не считал. Влас поступил так, потому что он еще не принял сучью мораль Амиладеи, его мир не сузился до стен клановой крепи, он все еще хотел быть настоящим человеком. Сколотов не мог знать этого точно, может он просто идеализировал Власа, но хотелось верить, что еще есть те, кто могут броситься на помощь женщине только потому что она женщина, а не из-за клановой солидарности или выгоды. Влияние Амиладеи на людей было незаметно, но с недавних пор оно раздражало Сколотова. как скрежет ржавого металла, от которого хотелось избавиться.       В этой битве удалось освободить заброшенный район примерно от сорока сектантов, но это еще был не конец. Робин оценивал их количество в сотню засранцев, так что работы будет завались. Прикинув свои силы, Сколотов решил напроситься на отдых к львятам, на что получил разрешение от печального Ро. На сегодня охота была точно окончена, даже при восстановлении резерва маны оставалась еще моральная и физическая усталость, Олег не был готов в ближайшее время снова скакать по развалинам, высматривая фанатиков.       Спуск в секретный лаз оказался совсем недалеко. Выглядел он как кусок обычной дороги, только немного более целый, чем остальные, никаких люков, знаков, замаскированных спусков — обычная каменная брусчатка. Робин приложил ладонь к случайному месту, и с тихим жужжанием булыжники сложились в узкую лестницу, ведущую под землю. Сколотов даже протер глаза для уверенности, но спуск никуда не делся. Это настолько отличалось от всего виденного им ранее! Не боевая магия, не вплавленные в тела кристаллы, а обычная лестница, сделанная неизвестными мастерами. Подобные бытовые механизмы говорили о развитии прошлого лучше всяких убермечей или супермагических артефактов, подобные заклинания приближали этот мир к миру Сколотова — того, что там добивались механикой и электроникой, здесь создавала магия. Пройдя десяток ступеней, отряд наткнулся на прозрачную пленку; идущий впереди подросток уперся в нее руками и, немного надавив, медленно протиснулся внутрь, остальные последовали за ним. Когда очередь дошла до Олега, и он проделал точно те же манипуляции, что и его проводники, в голове вспыхнуло узнавание. Проталкиваясь сквозь пружинящую массу, Сколотов вспоминал, как точно такой же купол однажды спас ему жизнь. Заброшенный храм, крылатые статуи — похоже, любители ангелов обитали не только в лесу.       Коридор за преградой оказался чистеньким и ухоженным. Линии светящегося минерала давали мягкое освещение, стены были обложены идеально сохранившейся плиткой, на полу радовала взгляд аккуратная мозаика в виде замысловатого геометрического узора. Вопросы так и роились в голове, но Робин шел впереди колонны, а расспрашивать уставших пацанов не хотелось, так что пришлось на время задавить свое любопытство. Идти по ровной, не заваленной горами мусора дорожке было легко и приятно, и в первую очередь приятно было почувствовать себя не на помойке — он как будто вернулся в прошлое и вышагивал по коридорам какого-нибудь торгового центра или музея. На художественную ценность прохода стали намекать появившиеся через двадцать метров картины на стенах. Знакомые однокрылые на изображениях болтали с людьми, участвовали в стройках, сажали леса, разводили животных, взращивали сады... Каждый аспект мирной жизни пролетал мимо взгляда, и везде однокрылые наставляли, советовали, помогали, но никогда не брались за работу самостоятельно. В конце пути их ждала глухая стена, открывающаяся тем же методом, что и лестница, а за ней настоящий подземный комплекс: облицованные плиткой и камнем залы, монументальные лестницы, роскошные люстры под расписным потолком, множество комнат разнообразного назначения — жилые, склады, кабинеты, трапезные. Все в безупречном состоянии, и на этом фоне весьма скромный быт местных ребятишек выглядел совершенно гротескно. Дети мал мала меньше в перештопанных, но чистых одеждах смотрелись в этих хоромах как-то нереально, неправильно. Здесь должны расхаживать офисные работники в пиджаках, может быть, прислуга в белых передниках или, на крайняк, служащие в форме, но никак не растерянные малыши, жмущиеся к стенам от довлеющего ощущения монументальности! Львята обживали свой несоразмерный дом, как могли. Мебель к комплексу не прилагалась, так что в комнатах стояли собственноручно сколоченные из деревянного хлама кровати, накрытые разноцветными одеялами, сшитыми из лоскутов. Места тут хватало, чтобы каждому выделить по комнате — некоторые подземные квартиры насчитывали по пять-шесть помещений — но малышня селилась как можно плотнее, заставляя самые маленькие комнатки своей нехитрой мебелью вплотную. Девчушки постарше возились с самыми маленькими, где-то раздавался стук молотка, в одном из залов плясали огоньки костров и рядами стояла кривенькая посуда — покореженные кастрюли, тяжелые, треснутые котлы и множество глиняных и металлических тарелок разной степени целостности. Сколотов видел малышей, прижимающих к себе простенькие игрушки — сшитые из обрывков ткани куклы, грубые деревянные кубики. Дети бегали по залам, смеялись, шептались о чем-то по углам, с деловым видом перетаскивали с места на место разнообразные вещи. Жизнь кипела! Вот только Олег не мог понять, как это стало возможным. Как это сокровище до сих пор могло остаться в руках клана малолеток, как его еще не обнаружили и не отняли, как эти дети выживают, и почему вообще такая толпа малышни до сих пор представлена сама себе? Вопросы множились, а ответов не прибавлялось. И это он еще не касался того, кто возвел это место и для чего! Голова просто пухла от роящихся догадок и предположений.       Львята отреагировали на гостей искренним любопытством. Самые маленькие просто разглядывали незнакомцев, тыкая в них пальцами и перешептываясь; те, что постарше, пытались быть сдержаннее, однако получалось это у них плохо. Особенно много внимания привлекала Диана — в своей броне она выглядела как воинствующая королева, безразлично собирая восхищенные вздохи. Хотя не совсем безразлично. Уже достаточно хорошо зная красавицу, Олег уловил несколько теплых взглядов, брошенных ей на малышей.       Робин куда-то пропал. Оставленный им Лапатош только развел руками — мол, глава по делам скрылся. В качестве гида он поводил гостей по залам и попытался что-то ответить на вопросы, но, в принципе, все потуги подростка сводились к "не знаю". Сколотов потратил кучу времени, исследуя каждый доступный ему уголок здания в попытках прояснить для себя хоть что-то, оставив Диану на попечении девичьего отряда нянек. После боя теневая красавица была какой-то сонной, слабо реагировала на происходящее вокруг и выглядела уставшей, так что, когда Олег вернулся, он застал волшебницу посапывающей в маленькой, не по размеру, кроватке, а сидящая рядом на ящичке девчушка лет восьми с покрытым веснушками лицом с любопытством заглядывала спящей в лицо. Похоже, Диана умудрилась одним своим видом покорить детские сердца или же она всегда так хорошо ладила с малышами, просто у него не было шанса в этом убедиться.       Остаток дня прошел для Олега в трудах, как в летнем лагере вожатым. Он от нечего делать помог с переноской тяжелых досок в мастерскую, немного поработал молотком, пофехтовал палками с изображающими тренировку подростками и под вечер опустошил свои запасы мяса, устроив ребятне настоящий пир. Лапа, разыскав гостей, сообщил, что все беседы с Робином, то есть с Ро, будут завтра, а пока им выделили одну из пустующих комнат. Устраивать секс-марафон под боком у детишек Сколотов не собирался, так что ночью ожидался спокойный восстановительный сон в обнимку с Дианой, но получил он холодную ночь в одиночестве. Красавица, заметно торопясь, заявила что растратила все силы и не сможет остаться на ночь, так что аривидерчи, и растаяла в темноте. Олег, недовольно пробурчав себе под нос что-то расстроенно-обиженное, завалился спать, ожидая плодотворного завтрашнего дня. * * *       Силк выжидал. Пробраться в "Серебряную Лунь" оказалось несложно, никто из стражников не обладал способностями видеть сквозь тень, но оставаться в главном зале все равно не стоило — глава охраны начал заметно нервничать, когда тень задерживалась там дольше пары минут. Его наставник предупреждал о таких людях — даже не имея возможности увидеть скрытого, они все равно способны обнаружить вторженца. Причиной тому являлась феноменальная интуиция, наработанная за долгие годы сражений. Винтс, так звали главу стражей, чувствовал чужое присутствие, ощущал недобрые намерения, так что Силк поспешил убраться, хотя именно оттуда можно было проще всего наблюдать за целью. Тень решил сделать все максимально осторожно, не привлекая чужого внимания, так что вариант выкрасть цель, когда она уединится с клиентом, отпадал сразу. Маленькие комнатушки были словно ловушки, одна ошибка, случайный вскрик жертвы — и ему уже не выбраться, тем более риск возрастал из-за наличия постороннего. Решением стала личная комната девушки, по всему выходило, что перехватить ее на пути в комнату или уже внутри — наилучшее решение. Они с соседкой работали в разные смены, и сейчас вторая красавица отсыпалась на кровати. Следовательно, когда придет время, они поменяются, осталось только дождаться этого момента. Силк был терпелив. Его способности как нельзя лучше подходили характеру — возможно, именно благодаря этому он пережил вживление, единственный из двух десятков кандидатов, получивший титул тени и черный кристалл тенеток в грудь. Бывший оборванец одновременно любил и ненавидел этот камень — тот сделал его арбитаром, поднял с самого городского дна, где больной избитый оборванец загибался от голода, но тьма не любила Силка. Парень без сомнений очеловечивал ту силу, с которой был связан, он жил с ней уже семь лет и хорошо изучил повадки и капризы тени. Она действительно его не любила, каждое прикосновение тьмы доставляло боль, черно-белый мир царапал и рвал кожу, его преследовал постоянный, пробирающий до самых костей холод, камень жегся и дергался как живой, защищая своего хозяина от гнева тьмы. Силк свыкся, притерпелся, все равно другого выбора у него не было — либо так, либо смерть.       Ожидание было долгим, висеть на потолочной балке было неудобно и утомительно, но ему не привыкать, добыча придет рано или поздно. Вот, уже ее соседка вышла из комнаты, еще совсем немного.       Длинноволосая блондинка объявилась спустя еще пятнадцать минут, она устало брела по коридору, опустив голову. Лучшего шанса и быть не может! Силк достал из специального кармана две иглы — яд, нанесенный на них, гарантированно погружал жертву в сон. Одной дозы должно было хватить на девушку с лихвой, но тень всегда перестраховывался. В конце концов, небольшая головная боль будет наименьшей из ее проблем, когда красавица очнется у Луки. Метко метать не особо приспособленные для этого иглы было настоящим искусством, и тень овладел им в совершенстве. Оба снаряда должны были воткнуться в спину чуть повыше поясницы, однако в нескольких сантиметрах от цели они звякнули о невидимую преграду. Силк, наверное, удивился бы, если бы не натренированные жестокими наставниками рефлексы, которые не предполагали сомнений и растерянности. Спрыгнув с потолка, он выхватил короткий кривой нож — придется немного попортить шкурку добыче, но что уж поделать! На лезвие был нанесен совсем другой, парализующий яд, намного более сильный — нужен совсем крохотный порез, чтобы он сработал. Клановец взял левее в попытках избежать невидимой стены, но, пробежав два шага, вытянутой рукой уперся в то же препятствие. Нахождение в тенях сыграло с ним злую шутку — черно-белое зрение не позволяло увидеть еле заметное заклинание.       Обнаженная красавица, наконец, отошла от ступора, разглядев мерцающий силуэт, и закричала. Тут же в коридор ворвалось несколько стражников, бестолково мотая головой в попытках обнаружить нарушителя. Силк понял, что его миссия провалена, и сейчас главное — унести ноги. Пользуясь растерянностью стражи, он кинулся прямо на них. Подрезав крепыша, загораживающего проход, тень прыгнул к окну, решетки на котором его напарник заранее обработал особым зельем Кустарей. На перехват невидимого противника кинулся лидер стражи, кинжал столкнулся с мечом, и тень отлетел в сторону от сильного удара кулаком в челюсть. Маскировка окончательно развеялась, явив вторженца. Силк увернулся от нескольких ударов и попытался прорваться еще раз, но соревноваться в фехтовании с Винтсом было плохой идеей, за пару движений он обзавелся порезом на плече и запястье.       — Как ты сюда попал, гаденыш? — стражник наседал на тень, оттесняя его в угол. Тот изворачивался, как угорь, пропуская удары буквально в сантиметре от тела. Приняв очередной замах на блок, он схватился за рукоять меча, за что тут же поплатился разбитым носом и вывихнутой рукой, однако ту самую секунду, которая была так необходима тени, он выиграл. Коридор затопил черный, густой туман, позволивший клановцу Сун-Ган добраться до спасительного окна, несколько лишних синяков от решетки уже мелочь.       Нырнув в тень, Силк чуть не заорал. Тьма оказалась особо неприветливой и прошлась по всему телу железной теркой. Его напарник должен был прятаться на крыше дома напротив, сзади слышались крики и топот ног. У них есть немного времени, чтобы оторваться от погони, и, похоже, Луке придется перебиться без новой жертвы, а им двоим — пережить его гнев.       Забравшись на крышу, он наткнулся на своего напарника — тот лежал на черепице лицом вниз, а из его спины торчали две стрелы. Машинально среагировав на звук, тень закрылся рукой, которую тут же пробила еще одна стрела. Подавив болезненный стон, он кинулся в переулок. Рядом просвистели еще два выстрела, ткнувшись в стену и дорогу. Силк петлял, как заяц, путая следы между домов. Он успел увидеть стрелявшего, и после этого его могли спасти только быстрые ноги — за убийцей Сун-Ган пришли охотники. Многие думали, что эти парни просто какой-то хитростью таскают из леса свежее мясо, но их на тренировках просветили намного лучше. Охотники чрезвычайно опасны, особенно для теней. Обмануть их взгляд попросту невозможно, никакие тени, иллюзии, фантомы не помогут! Единственный шанс в том, что при использовании своего особого умения у них уменьшается угол обзора, появляется так называемое туннельное зрение, надо просто выскользнуть из видимости и не попадаться. Силк пробежал по куче мусора, перемахнул через стену и затаился между разбитым колодцем и старой каменной скамейкой — впереди на крыше стоял еще один. Рука все еще болела, каждый пройденный метр в тенях давался с трудом, кристалл нестерпимо жег грудь, еле справляясь со взбрыкнувшей тьмой, но отменять каст было нельзя — обычное зрение у них еще лучше, чем особое, без маскировки счет его жизни пойдет на секунды. Подходящий путь отхода обнаружился между домами: узкий заваленный мусором лаз, туда можно было добраться, не выходя на открытое пространство. Силк приготовился бежать, когда перед ним возникла тень. Черный силуэт дрогнул, налился цветом и обратился прекрасной женщиной в длинном темном платье. Ее угольно-антрацитовые глаза с укором смотрели на клановца.       — Ты ужасно поступил, — красавица топнула каблучком по земле. — Я терплю вас, каждого из вас, но то что ты сделал — непростительно! Она впала бы в ярость, горечь, сожаление, чувство вины, и все из-за какого-то идиота! Сегодня я не закрою на это глаза, сегодня я могу решить эту маленькую проблему.       Внезапно Силк почувствовал, как тьма сжалась вокруг него, впившись в кожу черными жгутами, тенеток раскалился добела, обжигая кожу, а он почувствовал, как с него живьем сдирают кожу. Не выдержав пытки, тень отменил заклинание, и фигура на крыше тут же дернулась, натягивая лук. Из последних сил Силк припустил куда глаза глядят, сзади раздался свист, и в бок впился наконечник стрелы. Надо добраться до места встречи! Там головорезы Луки, можно попытаться уйти, пока охотники будут заняты ими! Не жалея себя, он бежал вперед, задевая стены, раздирая руки о завалы барахла, кровь тонкой струйкой бежала по ноге, оставляя за собой багровую дорожку. Он чувствовал, что погоня настигает, охотники обходят его с двух сторон, еще немного, и меткий выстрел закончит его жизнь! Нужный дом показался из-за поворота, а перед ним стоял охотник, уже накладывая стелу на тетиву. Силк решил рискнуть. Может быть, та женщина ему привиделась, может он не проклят тьмой? Ему нужно совсем чуть-чуть удачи! Тень поднял здоровую руку в направлении стрелка. Единственное доступное ему атакующее заклинание, оно всегда давалось ему с трудом, но быть может сейчас...       — Я же сказала тебе... — мелодичный голос раздался над самым ухом.       Рука Силка треснула, провернувшись вокруг своей оси, кожа лопнула, всплески черной энергии вырвались на волю, разрезая мышцы, дробя кости. Он зашипел, горло перехватил спазм, а из глаз брызнули слезы. Стрела, вошедшая в грудь, показалась убийце благом, избавляющим его от мучений! Прямо перед тем, как его взгляд померк, Силк увидел, как из здания выходит лыбящийся Лука в сопровождении двух громил.       — Тупой ублюдок, я же говорил тебе не приходить, — прошептал еле шевелящимися губами тень. Лицо Луки успело сменить выражение на крайнюю степень удивления за мгновение до того, как его левый глаз пробил острый трехгранный наконечник. Пара мордоворотов прожила всего на секунду дольше своего патрона.       Они рухнули на землю одновременно — правая рука лидера Сун-Ган и ухмыляющийся убийца, выращенный в темницах клана из обычного оборванца. Он пережил настоящий ад — там, в глубинах крепи Сун-Ган, и в последний момент он смеялся. Неплохое чувство юмора у судьбы, ведь Силк отчасти стал причиной смерти этого выродка, в каком-то смысле он был рад, что забирает этого урода с собой в пекло.       Охотники подошли к неподвижному трупу:       — Вот дерьмо, похоже, это Лука.       Второй наклонился и повернул лицо мертвеца:       — Точно, какого черта он тут забыл? Теперь Цветам придется непросто, нам всем будет непросто, — вздохнул мужчина, поднимаясь с колен.       — Надо рассказать Кайлу.       — Надо. Пошли, тут уже ничего не исправить. Только спрячем трупы, может, лидер что-нибудь придумает.