Арриквиатари

      Перед самым рассветом, когда до появления пылающего светила над горизонтом оставались считанные минуты, большая группа людей пробиралась через разбитые улицы. Они подобрались вплотную к вражеской территории и шли по самой границе, скрываясь за домами, остатками стен и горами мусора. Как можно тише, пригибаясь и придерживая разнообразное оружие, отряд подкрадывался к заставе. Около баррикады стояло трое тяжеловооруженных воинов, еще парочка сидела за стеной, и зевающий лучник лениво прохаживался по крыше углового дома. Взять блокпост с наскока, не дав ни одному из стражей добежать до своих, подняв тревогу, невозможно. Невозможно для них, но сейчас с отрядом шло по-настоящему жуткое существо — закутанная в черный балахон фигура с бронзовым шлемом на голове, изображающем оскаленные морды животных. Оно излучало опасность и ужас, так что даже просто находясь рядом, люди начинали ощущать беспокойство и страх. Совершенно бесшумно жуткий союзник с ловкостью кошки перепрыгнул на вершину разбитой каменной колонны, и из-под шлема раздался приглушенный шепот. Бессвязное бормотание, не имеющее никакого смысла, глухо отражалось от стен, ввинчивалось в небо, стелилось по земле, застревало многократным эхом в головах бойцов. Долгих две минуты отряд боролся, сопротивляясь панике, как вдруг звук резко оборвался и наступила могильная тишина, как будто весь мир замер в ожидании, даже находящиеся в отдалении стражи заставы оцепенели. Темноту осветила ослепительная вспышка, луч света вырвался из-под черного балахона и ломаной линией, огибая препятствия, врезался в баррикаду. Первыми жертвами стала парочка за стеной: они даже не успели вскрикнуть, когда ярко-желтая линия перечеркнула их тела, металлические кирасы мгновенно раскалились, тела живых людей расплавились, как мягкая глина, кожа, кости, мышцы вскипели, искажаясь до неузнаваемости, и на дороге остались стоять чудовищно-гротескные статуи из переплетенной в агонии плоти. Луч метнулся вверх, где засел укрывшийся лучник, но для потустороннего света не существовало препятствий, он легко обогнул парапет, и душераздирающий крик потряс округу.       Воин с большим ростовым щитом что-то сказал, толкнув одного из своих товарищей в проход между баррикадами, но тот не успел сделать и нескольких шагов. Пылающий столб света обрушился на него сверху, испепелив стражника, и медленно, как бы нехотя, пополз дальше. Выбежавший из дома человек моментально вспыхнул, только коснувшись расходящегося вокруг сияния. Вторая смена стражей, загнанная в каменную коробку перегородившим выход заклинанием, что-то кричала, пока столб света не перебрался на здание. Каменные стены и крыша треснули, булыжники запылали, как угли, люди внутри завыли, сгорая заживо, и через мгновение от них остался лишь пепел.       Лидер отряда сухо сглотнул, наблюдая за всем со стороны. Даже для него происходящее было чересчур — разумный не должен погибать такой смертью. Одно дело — обычные пытки или просто ножом по горлу, но эта чертова магия не должна существовать. Последние два воина в отчаянии кинулись вперед, надеясь достать самого мага, но молодого парня лет двадцати с коротким мечом и каплевидным щитом снесло следующим лучом, который, достигнув своей цели, развернулся под прямым углом и ударился в тяжелый щит второго. Бывалый ветеран приняв заклинание на защиту, слегка присел, пуская смертоносную магию по касательной, и желтая линия отразилась от поверхности и врезалась в кучу щебня, оставив на щите подпалину.       Воину удалось отразить еще два каста, но третий, извернувшись петлей, достал его в незащищенную руку, которая тут же превратилась в изломанный кусок мяса. Сжимая челюсть до треска зубов и преодолевая нестерпимую боль, ветеран западной общины откинул щит и, схватив меч здоровой рукой, изо всех сил метнул свое оружие в возвышающуюся во тьме фигуру. Солдат успел сделать еще два шага, когда проклятый луч достал его в спину. Брошенный меч перевернулся в воздухе, несколько раз поблескивая лезвием в свете восходящего солнца, и со звоном отскочил от светящегося рунического диска, возникшего перед заклинателем.       Теперь, когда с заставой покончено, настало их время! На все про все у отряда есть минут пятнадцать — склад, являющийся их целью, всего в трехстах метрах отсюда, и там уже, наверное, начался переполох. Бойцы в доспехах без клановых знаков рванули в проход, сзади, громыхая колесами, рабы толкали несколько телег. Командир отловил одного из своих помощников:       — Точеный, хватай с десяток животин, — он кивнул на рабов, — и закинь то, что осталось от клановцев, в телегу. Их тел не должно остаться, понял меня?       Нескладный головорез в кольчуге коротко кивнул и развернулся назад.       Через полчаса над городом поднялось зарево пожара — горел один из складов западной общины. Около здания в крови лежали трупы охраны и прибежавшего на помощь отряда. Нападавшие спешно грузили добычу и подбирали тела своих погибших, подгоняя забитых рабов. А в стороне стояли две незаметные фигуры — одна в тяжелом бронзовом шлеме, а вторая в неприметном сером плаще с капюшоном.       — Проследи, чтобы не было осечек. Как только они вывезут барахло, двинутые избавятся от них. Никто не должен уйти, кроме капитана с его бандой, они еще пригодятся, — мужчина вытащил из кармана расшитый шелковый платок и приложил к лицу, закрываясь от запаха гари. — Мне уже осточертело лазить по этой помойке, надо ускорить процесс. Вершители ждут результатов.       Человек в балахоне ничего не ответил и даже не подал вида, что слышал своего собеседника, но тот, похоже, и не ждал реакции. Не сомневаясь, что его приказ будет исполнен, он развернулся и исчез среди развалин. * * *       Олег валялся в кровати и рассматривал фолиант, после вчерашнего апы магии посыпались как из рога изобилия — сразу несколько веток сгенерировали дополнительные единички прокачки, и пара заклинаний эволюционировала.       Первым отличился каст выведения яда, получив альтернативную версию — массовая детоксикация. Теперь можно было вытягивать отраву из любого количества народа в радиусе пяти метров, надо было только определиться с маназатратами. На каждую цель уходило на десять процентов больше энергии, чем на точечное заклинание, и если за раз взяться лечить человек тридцать, можно остаться с нулевым манапулом мгновенно.       Вторым апом была звериная суть, переродившаяся в суть стаи. С этим кастом было не все так однозначно — он давал половину бонуса пользователя всем дружественным целям в пределах прямой видимости без лишних манозатрат, но как будут определяться эти дружественные цели в реальном, а не игровом мире, было решительно непонятно. Возможно, каст будет зависеть от личных представлений Сколотова, а возможно, будет отталкиваться от своих, неизвестных никому, соображений. Оставалось только надеяться, что монстры или бандиты не станут получать усиления из-за ошибок системы.       Дополнительные очки прокачки получили ветки света, воды — или льда, — молнии, иллюзии, изначальной магии. План Олега по открытию всех возможных направлений магии начал давать свои плоды, за постоянное использование заклинаний он рано или поздно получал профильные очки. Обратной стороной стало то, что кастов начало становиться слишком много. Конечно, большой выбор давал максимальное количество вариантов в бою, а следовательно, больше шансов на выживание, но держать весь этот массив спелов в голове становилось трудно, особенно в экстремальной ситуации. Ведь кроме непосредственно заклинания, надо было помнить его формулу, знаки, голосовой каст и, несмотря на дареную память на спелы фолианта, Олег начинал путаться во время формирования каркаса. Он вздохнул и пролистал несколько страниц. Это уже не игра, тут и боль и смерть совершенно реальны, и отказываться от усилений из-за банальной лени было бы настоящим идиотизмом, но все же хотелось кому-нибудь поплакаться в жилетку на судьбу имбового мага без ограничений на заклинания.       Собрав мысли в кучу, Сколотов начал активировать новую магию. Раздел иллюзий обзавелся миражами; во втором круге больше заклинаний не было, так что пришлось брать, что есть — каст, позволяющий массово дурить людям голову, изменяя окружение. Очень манозатратный и уязвимый даже к небольшому параметру восприятия, особенно на низкой прокачке, но невероятно действенный, если использовать его с умом.       Ветка света прогрессировала быстрее всех, что неудивительно, учитывая, как часто приходилось себя штопать. Тут Олег, недолго думая, взял освящение, о котором размышлял в прошлый раз.       Общий раздел льда плюс воды заставил его немного задуматься. Очевидным решением было взять больше защиты в виде ледяной сферы, но недавний сектант неплохо потрепал ему нервы своим проклятием, из-за которого возникало желание обзавестись контрмерами. Основательно почесав макушку, Олег все же решил, что в процентном соотношении загрызть и проткнуть острым железом его пытаются намного чаще, чем проклясть, так что наш выбор — сфера.       Молнию он решил приберечь для второго круга — там оставалось совсем немного, так что лучше будет сразу взять более продвинутый каст. А вот изначальная магия предлагала неплохой выбор между сильным точечным заклинанием и слабым массовым. Рассматривая описание кастов, Сколотов вспоминал орды плевунов, с которыми они столкнулись в канализации. Да, пульсирующее поле наносит совсем немного урона, зато не требует внимания, мало стоит и действует постоянно до отмены, а что самое главное, не влияет на союзников. Убить оно никого не убьет, но за несколько тактов повредит ноги всякой мелочи, а если это будут живые люди, то к тому же доставит море неприятных ощущений. Эффективно драться, когда тебе раз в пять секунд бьют молотком по ногам — то еще испытание. Еще немного покрутив в голове возможные перспективы, Олег выбрал пульсирующее поле и закрыл книгу. Еще два уровня, и можно будет попробовать основательно засесть в конструкторе. Его план на прокачку параметра "сопряжение" должен будет окончательно избавить Сколотова от случаев, подобного вчерашнему, когда очередной ублюдок просто отказывается помирать. Главное только — не подорваться на результатах собственных экспериментов.       Олег отложил фолиант и прислушался к спокойному дыханию красавицы. Диана вернулась посреди ночи в совершенно измотанном состоянии; она выглядела так, будто пробежала несколько десятков километров, не останавливаясь. Еле держась на ногах, теневая волшебница одним жестом развеяла свою одежду и протиснулась под одеяло. Двуспальной кровати им не выделили, или же такого у львят в принципе не водилось, так что половину ночи Олег теснился на узенькой кушетке, а вторую половину боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Диану, которая беспардонно оккупировала роскошную грудь волшебницы, приспособив ее под подушку. Места прилечь сбоку не хватило, так что она пристроилась сверху, моментально заснув. Сколотов был несказанно рад ее возвращению, хотя под утро у него сильно затекли ноги. Однако он стоически терпел все неудобства, и уже около полутора часов пялился в потолок, не желая тревожить безмятежно посапывающую девушку. Наконец Диана заворочалась и сладко потянулась.       — Доброе утро, соня, как спалось?       — Потрясающе! Всю ночь снились высоченные холмы, мягкие и упругие, как парочка сладких пудингов с вишенками на вершинах. На них было так приятно поваляться, отдохнуть под сводами чистого голубого неба... Не знаешь, с чего бы такие сновидения? — Красавица, улыбаясь, сжала ладонями груди любимой и шаловливо прошлась по ним язычком.       — Без понятия. Наверное, от переутомления всякие глупости снятся, — волшебница попыталась встать, но была остановлена долгим страстным поцелуем.       — Не здесь, ну хватит, хватит... — Соль, наконец, смогла освободиться и добраться до одежды.       — Ну вот... Я вчера так старалась, помогала, и никакой мне награды? — Диана обиженно надула губки, освобождаясь от одеяла. Перед Сколотовым промелькнула упругая грудь — теневая красавица нагнулась, чтобы поднять упавшую подушку, за что поплатилась звонким шлепком по аппетитной попке.       — Эй! — Диана вскрикнула от неожиданности, схватившись за несправедливо пострадавшую округлость. — Вот значит как, еще не женилась, а уже бьешь! — в ее голосе прорезались шутливые нотки, и красавица еще сильнее выгнулась, демонстрируя роскошный вид сзади.       — У нас говорят "бьет — значит, любит"! И вообще, за дело пострадала — нечего меня провоцировать, дети вокруг! — Олег смог сдержаться наполовину и вместо повторного шлепка только погладил попку красавицы. — Вот вернемся в "Лунь", там я буду в твоем распоряжении, а тут нельзя.       Диана обернулась и, встав на цыпочки, наградила Сольвейн еще одним поцелуем, а когда отстранилась, уже была в своей черной броне:       — Одевайся, копуша, — хмыкнула она и вышла за дверь. Они, кстати, были примерно одного роста, так что ради последнего поцелуя волшебнице пришлось задирать голову, но раз Диане захотелось, почему бы и нет.       Снаружи царила обычная утренняя суматоха детского общежития. Мальцы, протирая глаза и зевая, кое-как втискивались в одежду, те, что постарше, толпились около комнат, приспособленных под умывальни, самые взрослые взялись за приготовление завтрака. Сколотов в трапезе участвовать не собирался — объедать львят он не хотел, да и грибная каша только встанет поперек горла без всякой пользы. Все запасы личного провианта Олег вчера раздал мальцам, так что придется потерпеть до возвращения к Цветам, а там либо рыбный рацион, либо сгонять в лес пополнить запасы.       Робин обнаружился за одним из столов, без энтузиазма попивающим кипяток из кружки. Сколотов специально присмотрелся — никакого цвета и запаха у напитка не было, просто кипяченая вода.       — Доброго утречка, Робин Гуд, чего такой невеселый? Ты своей кислой миной подрываешь боевой дух клана!       — Не называй меня так, меня Ро зовут. Ро, и никак иначе, — слабо огрызнулся парень. — И я вчера хорошего друга потерял, если ты уже забыл, так что причин для радости нет.       — Нет, это, похоже, ты забыл, что в первую очередь являешься лидером клана, а потом уже все остальное, а о чем думают твои подчиненные, видя твою погребальную физиономию, догадаться несложно. Кажется им, что ваши дела совсем плохи.       — Да какого нахрен клана... — подросток с досадой обхватил голову руками, — смех один.       — Вот оно что... Аника мне говорила, что ты у нас кремень-парень, а в действительности... Или это ты эксклюзивно для меня решил расклеиться, мол, пожалейте меня, дяденька?       Робин сверкнул угрюмым взглядом       — Твое дело вообще десятое! Тебе заплатили, так делай свою работу и проваливай.       — Ага-ага, — Олег задумчиво постучал указательным пальцем по подбородку, решая что-то для себя, — подростковый психологический кризис. Ну-ка, пойдем побеседуем, — одной рукой приподняв пацана, он выволок его из-за стола и потащил из зала. С активной звериной сутью силы на такой фокус хватило впритык, притом что ошарашенный Робин не стал отбиваться. Дотащив пацана до их комнатушки, он сгрузил его на стул, а сам сел напротив, на кровать.       — Диана, постой, пожалуйста, на стреме, чтобы нам никто не мешал, — дождавшись, когда красавица устроится в проеме, Олег вернулся к лидеру львят.       — Давай, выкладывай.       — Что тебе выкладывать? Наши проблемы — они только наши, справимся как-нибудь.       — Видишь вот эту вот ладонь? — Сколотов продемонстрировал внушительную лапу своей иллюзии. — Это тебе не просто рука, можно сказать, рабочего человека, это еще и целый десяток живительных подзатыльников, а если понадобится, то и больше. И все они, до последнего, твои! Если продолжишь упираться.       — Ха! Ну, попробуй, — пацан вскочил, хватаясь за нож.       — О, как тут все запущено... Похоже, подзатыльниками не обойтись, — Олег незаметно материализовал у себе на штанах ремень и многозначительно потянул его из петель.       — Что это ты еще задумал?       — Пороть буду. А ты как думал? Вот твои львята удивятся... Ну так тебе все равно вроде.       — Откуда ты такой на мою голову выискался? Я, помнится, тебе предлагал в клан вступить. Тогда, значит, тебе до нас не было никакого дела, а сейчас есть? Что, дом наш увидел, и все переменилось? Ну так хрен тебе! Никто его не получит, он только нас признает.       — Ты с больной головы на здоровую не переваливай, мне ваши кланы, что по одиночке, что всем скопом не нравятся, я не только тебе отказал, но и Волих. И дом твой мне без надобности, толку мне от этих хором в одиночку! А про деньги даже не заикайся, еще мне не хватало бегать продавать подземные дворцы, чтобы в один прекрасный день обнаружить у себя кинжал в боку от предприимчивого покупателя. Я у тебя как человек спрашиваю, что случилось? Помогу, чем смогу, по той простой причине, что у тебя тут малолеток целая охапка, вот им я и хочу помочь.       Робин одним движением загнал кинжал в ножны и упал обратно на стул:       — Все вы хотите помочь, только чуть-чуть только бы не напрягаться, не вникать слишком сильно.       — Аника тебе предлагала в клан вступить, всех бы взяла без исключения.       — Предлагала, ну согласился бы я, а дальше что? У меня тут двадцать пять девчонок, что с ними было бы у Цветов, когда бы они подросли?       — Она бы их не стала заставлять, — почему-то абсолютно уверенный в правдивости этих слов, возразил Сколотов.       — Не стала бы, — легко согласился Ро. — Она и своих не заставляет, однако они все это делают, потому как Цветы живут этим, для них это вклад в выживание клана, их жертва для общего дела. Общался я с ними, видел их свет. Они даже подумать не могут отказаться, для них это будет как предательство — жить за счет других, тех, кто отдает жертву. И с моими так же будет, как подрастут. Не хочу я для них такой судьбы! Я всегда думал, что смогу придумать что-нибудь лучше, изменить этот гнилой город... — ладони пацана сжались в кулаки. — Шестеро всего за неделю! Шесть пацанов! Шуплик совсем малым был, семь гласов всего, а они его... — Робин вскочил с места и со всей силы влупил в стену кулаком, Олегу даже показалось, что он слышал треск костяшек пальцев, потом еще один удар и еще, пока в очередной раз окровавленный кулак не врезался в ладонь Сколотова.       — Ну хватит! Покалечив себя, точно делу не поможешь. Сядь и успокойся. Я думал, это не первые для вас тяжелые времена.       — Тогда я собой рисковал, только собой, со всего города десяток малышни собрал. Спрятал их, а сам ходил, искал, зарабатывал, воровал, делал все, что мог, но рисковал только своей шкурой! С тех времен только трое погибли, а сейчас всего за неделю... Дерьмовый из меня командир! Когда действительно пришла беда, я ни хрена не могу сделать! Только вешаю им лапшу на уши, что мы город изменим, что жить будем лучше, по справедливости, а сам в это не верю! Ничего не поменяется, мы в этой помойке до самой смерти, и остается только надеяться, что смерть будет не в пасти искаженных... А тут ты еще со своими россказнями, они для меня, как когтями по духу! Малышня смотрит на меня с восхищением, как же, великий воин, прям из сказок к ним спустился! Старшие тоже, как будто ждут от меня чего-то, а я больше ничего не могу сделать, это мой предел!       Сколотов смотрел на раздавленного непосильной ношей подростка и думал, думал о том, что он совершенно согласен с пацаном, и с его оценкой будущего львят под крылом Цветов, и с его самооценкой в качестве лидера. Робин все это время держал на своих плечах многотонную плиту ответственности, сквозь хрип и порванные мышцы он таскал ее на себе несколько лет, пацану даже удалось совершить два невероятных чуда: создать клан и найти безопасное место для жизни. Он смог сотворить невероятное на пустом месте, сделал намного больше, чем мог бы сам Сколотов — вытащил полсотни детей с заваленных помоями улиц, одел, накормил, дал кров и присматривал за ними, все время рискуя собственной жизнью. Когда Олег тащил его на приватную беседу, он думал, что все обойдется банальной мотивационной речью и лекцией о том, что его товарищ погиб не зря, но все оказалось совсем не так просто. Теперь он вник в проблему, и все заготовленные фразы показались глупыми и бессмысленными. Что Сколотов, который с момента попадания в новый мир беспокоился исключительно о своей заднице, мог сказать этому парню? Каждое слово, приходившее в голову, казалось насквозь фальшивым и бестолковым, только человек без зачатков совести мог, стоя над молодым парнем в этой ситуации, просто похлопать его по плечу со словами: "ну-ну, ты справишься, не раскисай". Олег не был таким человеком, он чувствовал, что если ничего не предпримет, станет не лучше клановцев, запершихся в четырех стенах, но одновременно боялся принимать на себя ответственность за львят. Он не лучше Робина, не мудрее, не целеустремленнее, он просто старше, и несколько лет разницы не дают ему преимуществ. Сколотов не знал, что делать. Легко влезть в чужие проблемы, имея на руках готовое решение, но разделить с кем-то неопределенность завтрашнего дня намного сложнее.       — Мне надо подумать, — Олег встал и прошелся по комнате. — Соберись, Робин, сейчас нельзя давать слабину, иначе все развалится. Давай так. Займемся насущной проблемой — наверху все еще есть двинутые, и прежде чем что-то решать, надо от них избавиться. Мне нужна пара проводников, и все. А когда я закончу, вернемся к этому разговору, мне просто надо немного подумать, — Ро ничего не ответил. Осев на стуле, как шарик, из которого спустили весь воздух, он пустым взглядом пялился в стену, уйдя глубоко внутрь своих мыслей.       Сколотов подошел и тряхнул его что есть мочи:       — Давай уже, приди в себя!       — Какой в этом смысл? Что бы я ни делал, итог один, — Робин тяжело поднялся и направился к двери. Я пришлю кого-нибудь минут через десять.       — Погоди, — Олег придержал парня, — а были другие? Ну, взрослые с чистым светом, которых ты приглашал в клан?       — Были. Все отказались, как и ты.       Весь оставшийся день он провел, отлавливая сектантов с Дианой и парочкой львят. Система была очень простая и действенная — теневая волшебница находила засранцев, Олег пускал вперед иллюзию ребенка, и когда фанатики агрились, спокойно вырезал всю шайку под покровом завесы. Монстры вроде безумного проклятого больше не попадались, бойцами сектанты были не ахти, так что покладисто освобождали мир от своего присутствия. Кровавая работа только отвлекала Сколотова от тяжелых мыслей, ему нужно было принять правильное решение. Вот только оно было чересчур тяжеловесно для такого поверхностного человека, каким являлся Олег. Очень легко говорить о долге и совести, когда проблема тебя лично не касается, совсем другое дело — если свершения требуются от тебя лично. Вот, все перед тобой, флаг тебе в руки — иди и спасай, организовывай, веди за собой. Правильные слова уже никому не интересны, пришло время действовать, создать что-то собственными руками и, возможно, потерпеть сокрушительное поражение, утащив за собой полсотни детских душ. Однако спустя шесть часов, насаживая очередного психа на каменный кол, он решился. Пусть правильный ответ так и не найден, возможно, его и вовсе не существует, но кое-что он сделать в состоянии. Здесь и сейчас совершить важный поступок, а потом будь что будет, по пути разберемся.       Сколотов рассчитывал эту ночь провести в уже привычной комнате "Серебряной Луни", тем более жрать хотелось зверски, но перед уходом следовало разобраться с Робином. Еще раз пройдя по туннелям лабиринта, как его называли львята, и не переставая восхищаться чистотой и функциональностью этих путей, он разыскал Ро.       — Значит так, в клан я вступать не буду...       — Естественно...       — Не перебивай, — Олег поерзал на жестком стуле. Выбранная для переговоров комната была совершенно пуста, не считая двух грубо сколоченных стульев, на которых они сидели. — Я не хочу связываться ни с одним существующим в Амиладее кланом, но можно ведь и по-другому. Создадим союз.       — Как это?       — Легко и просто — я помогаю чем могу. Без платы, без вступления в клан.       — И без обязательств? Чтобы иметь возможность свалить, когда надоест? Нет мы, уж как-нибудь обойдемся без таких соглашений, — Робин встал, собираясь уйти.       — Не дергайся, куда ты собрался? Сядь, еще детских обид нам тут не хватало. Признаю, выглядит это не очень красиво, но это мои личные проблемы. Я не хочу вставать во главе клана, а это весьма вероятно, если я присоединюсь к львятам, и даже не возражай. Учитывая утреннюю сцену, не факт, что некий славный малый не решит свалить собственноручно созданный клан на едва знакомого человека. Понимаешь, о ком я говорю? Тебе придется поверить мне на слово, я действительно хочу вам помочь. В любом случае — я один, за меня некому поручиться, у меня нет никаких обязательств, так что тебе остается только рассчитывать на мой свет, гарантий тут взять неоткуда, — Робин с сомнением посмотрел на собеседника. По его лицу была видна усиленная мыслительная деятельность, но ответа так и не было.       — Ладно, если тебе так будет проще. Диана пойди сюда, — красавица отошла от стены, где со скучающим видом царапала пальчиком плитку, и встала за спиной Сколотова. — Мадам, хочу сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться...       — Свадьба? — с энтузиазмом воскликнула теневая волшебница.       — Э-э-э нет... то есть не сейчас, — быстро исправился Олег, заметив темнеющее от разочарования лицо Дианы, на что та, все еще изображая вселенскую скорбь, угрюмо кивнула. "Да она надо мной издевается", — врубился Сколотов, исподтишка продемонстрировав красавице кулак. В ответ она показала ему язык.       — Предлагаю вступить в мой, только что созданный клан.       — Ладненько, а зачем мы его создаем?       — Дабы избавить нашего друга Робина от лишних сомнений! Не нравится ему союз с отдельным человеком, будет союз двух кланов.       — Да ладно вам, ясно же, что пара человек — это не клан, — отмахнулся Робин.       — Еще какой! Мы вдвоем с Дианой стоим целой армии средненького клана нейтралов, имеем неплохой бюджет и совершенно независимы. Прям мечта, а не союзники! Ну, по рукам?       — А как мы тогда назовемся? — вмешалась Диадара.       — Э-э-э... — Сколотов перебрал в голове с десяток рандомных названий. В конце концов, это совершенно не важно, их клан существует только номинально, и изначально наименование вовсе не предполагалось. Но для придания солидности договору нужно что-нибудь придумать. — Путь будет Искатели, только не клан, а Орден. Орден Искателей! Звучит солидно и внушительно, — Олегу вспомнились несправедливо притесняемые Искатели, и он решил заняться выправлением их имиджа самоубийц в отдельно взятой комнате. В любом случае, название как название, для организации сроком жизни максимум в полгода сойдет.       — Ладно, хуже не будет, — Робин подался вперед и протянул руку, а когда Сколотов протянул свою, парень резко дернулся вперед, целясь ладонью в грудь собеседнику, но его рука с хлопком отлетела в сторону от удара Дианы.       — А это еще что такое было? — Сколотов обескураженно посмотрел на трясущего поврежденными пальцами пацана.       — Да вот, хотел глянуть, кто ты такой на самом деле, я же вижу, что твою ауру какая-то пленка закрывает. Раньше думал, это остаточная магия невидимости, но сейчас кажется, ты меня дуришь. Какие могут быть договоры с тем, кто даже лицо свое не показывает?       — Ты бы свои культяпки попридержал при себе, а то в следующий раз синяками не отделаешься, — Диана прямо пылала от негодования.       — Совсем дурной, что ли? Ну догадался — молодец. А тебе в голову не пришло, что человек может не от малолеток скрывается, а по серьезной причине? Представь себе, будь сейчас у меня эта причина, что бы я сделал с одним молодым идиотом, тянущим руки куда не следует.       — Ну, кто кого, мы бы еще посмотрели, — насупился подросток. — Мне это уже надоело, каждый считает меня за дурака, думает, что может врать мне в лицо.       — Я тебе не врал, моя внешность к нашему разговору отношения не имеет.       — Откажешься от своих слов?       — Еще чего, я не из-за тебя, дурня, влезаю в это болото, а из-за них, — Сколотов через плечо ткнул большим пальцем в сторону общего зала за стеной.       — Значит, не покажешься?       — Нет! Уж точно не после таких выкрутасов. Давай уже к делу, а то мне бы еще домой успеть. Я так понимаю, кроме фанатиков, первоочередная проблема — это провиант?       — Да, мы долгое время были тут заперты, а наших посадок грибов хватает едва-едва, только чтобы самых маленьких накормить. Хелк и Рюшенька затем наверх и пошли, хотели до Цветов добраться, раздобыть поесть.       — Ты же сказал, на малышню хватает?       — Они не для себя, — Робин досадливо махнул рукой, — Рюшенька для старшей сестры шла, а Хелк вроде как защитник. Эх, дурни, Омина чуть с ума не сошла, когда свою младшенькую дома не нашла!       — Ладно, с этим разберемся завтра с утра, прикуплю пока у Цветов, а там посмотрим. Продержитесь одну ночь?       — После вчерашнего продержимся, мы бы и дольше перебились. Рассчитали, что запасов недели на две хватит, прежде чем совсем край. А как ты собираешься тащить все, в одиночку много-то не унести?       — Это моя проблема, утащу сколько надо. Запасы побереги, мало ли что со мной случится. Хотя запомни хорошенько — ни фига со мной не случится! Но на всякий случай...       Робин попытался переварить эту фразу, отчего его взгляд немного расфокусировался. В результате, тряхнув головой и освободившись от излишних размышлений, он спросил:       — Что еще?       — Есть пара мыслей насчет твоего клана, но это потом, когда появится немного определенности. А еще у меня целая гора вопросов, ну так, навскидку: что это за место, как его нашли, почему у вас его не отжали, почему никто не словил малышню на проходах, каким образом вы вообще тут выживаете?       Робин вздохнул и поерзал на стуле, предчувствуя долгий разговор.       — Лабиринт нам мусорщики подарили, точнее, один из них, его Ойк зовут. Он, как у них принято, коллекцию собирает, только не из барахла всякого, а из мест особых. Ищет подземные храмы однокрылых, обычно это скрытые за тайными ходами комнатушки шагов десять в ширину, бывает и чуть побольше, но лабиринт такой один. Я, когда только начинал, прятал малых каждый раз на новом месте, бегал туда-сюда как ошпаренный, пытаясь и за ними уследить, и подзаработать немного. Однажды, возвращаясь назад, увидел труп псины. Все, думаю, пропала малышня, кинулся их искать — а они на том же месте, и с ними странный перебинтованный человек с окровавленным шипастым шаром на цепи, сидит спокойно, сказки рассказывает. Так мы и познакомились. Поспрашивал меня тогда мусорщик, что да как, а потом просто отвел нас к спуску в туннель и отдал ключ. Ойк нам еще много помогал, подкармливал, вещи приносил, а то кое-кто из малышей был в одной только драной рубашке. Кто построил Лабиринт, я не знаю, и как Ойк его нашел тоже — он не говорил, да я и не спрашивал. Отследить вход в туннели на самом деле очень сложно, его можно открыть в любом месте над Лабиринтом, кроме самого здания, и если использовать ключ заранее, то метров за тридцать до места спуска он прикроет владельца от взглядов.       — Невидимость? Хм, я никакой магии не приметил, — Сколотов попытался вспомнить, почувствовал ли он хоть отголоски заклинаний, когда подходил к туннелю, и готов был поклясться, что ничего такого не было.       — Никто не замечает, даже арбитары пробовали. Раньше много кто пытался пробраться, даже, бывало, отлавливали моих парней, но ключ невозможно передать, можно только получить новый или отменить старый уже здесь. А все, кто хотел пройти без приглашения, рассыпались в пыль при пересечении барьера. Я не знаю, как, но Лабиринт сам определяет людей, которые пытаются прорваться сюда силой, и убивает их, мы это не контролируем.       "Вот это система защиты, — подумал про себя Сколотов. — Можно брать львят в заложники, шантажировать, делать что угодно, все одно в Лабиринт не попасть, пока тебя не пригласят по-хорошему, а пригласить может только пацан, видящий людей насквозь. Замкнутый круг. Что же, интересно, за магический интеллект защищает подземный дворец, который сам решает, кого прихлопнуть, а кого нет? Как он работает? Где находится?"       На все эти вопросы Робин ответа не знал. Ему тоже казалось, что невидимый хозяин имеет собственную волю и разум, однако он ни разу не проявлялся.       — Ладно, с этим разобрались. А что насчет ключа, как он выглядит?       — Извини, этого я не скажу, — Робин покачал головой. — Этот секрет только для нас.       Сколотов не стал настаивать на ответе, в конце концов, ему и так перепало достаточно информации.       — И последнее, откуда берутся новые дети в городе? Кланы своих вроде не гонят.       — Откуда и все. На кораблях приплывают, из Халдрея, в основном. У них там приюты есть для детей погибших солдат и семей. Ежели родственников нет или они отказались, забирают в приют, а когда он переполняется, лишних втихаря отправляют в Амиладею, вот и все, — Робин пожал плечами, как будто сказал что-то обыденное и само собой разумеющееся. А вот Олег будто килограмм горчицы сжевал всухомятку — местные нравы его все больше бесили, очень хотелось начистить морду каждому причастному к этой схеме засранцу. Но они были далеко, а он здесь, и теперь результат их скотства стал его проблемой.       Олег прошелся по пустой комнате из угла в угол, отмеряя шагами длину стен. Диана тоже хмурилась от услышанного, тяжелая судьба малышни задевала и ее, чему Сколотов был несказанно рад.       — Как вы тут вообще держались одни?       — Ты нас совсем беспомощными считаешь? Нормально жили, как только проблемы с домом решились, и местные кланы перебесились, все стало отлично. Работали, сообщения разносили, проводниками нанимались, слушали и смотрели. Ты даже не представляешь, сколько всего можно узнать, просто прислушиваясь к разговорам!       — Ну, удиви меня секретной информацией.       — Запросто, тем более нам она без надобности. Например, Железячники, у них с месяц назад целый конвой с рудой погиб в лесу. После этого в совете мастеров раскол случился, половина стала за то, чтобы набирать в клан больше народу, другая — чтобы по старинке, только избранных принимать после долгого испытания. Вот они там у себя сейчас грызутся, говорят, даже до драк доходило.       — А еще?       — А все, больше не скажу, докажи сперва, что наш союз не пшик, тогда и поделюсь всем, что знаю, — Робин подбоченился и с вызовом посмотрел на собеседника. Олег только усмехнулся.       — Ладно, Ро Изничтожитель, договорились, — пацан уловил целую тонну сарказма, идущую в комплекте с его прозвищем, однако ничего не сказал, только рука инстинктивно дернулась к поясу с оружием.       — Не обижайся, но честное слово, мог бы что поприличней придумать. Так что быть тебе Робин Гудом, теперь уже не отвертишься.       — Зачем ты это придумал? Мне теперь проходу не дают с этими сказками о дворянском происхождении!       — Эту тему отложим на потом. Нам с Дианой пора, неохота переться по городу в темноте. Ночь только перетерпите, завтра будет проще.       Покинув гостеприимные стены Лабиринта, Олег катком прошелся через заставу каменщиков, притерев к стене что-то бормочущего стража и до полусмерти напугав утреннего балбеса на выходе. Диана, перед самой границей территории Цветов, ушла, чмокнув на прощание волшебницу в щечку. Так что в "Лунь" он ввалился голодный, уставший и раздраженный, только вкусно приготовленная рыба и занимательная беседа с Винтсом немного исправила положение. Сколотов узнал о неудачном нападении на бордель прошлой ночью и не на шутку забеспокоился. Не так много кланов могли позволить себе такую выходку, и среди них Сун-Ган был первым в очереди засранцев. Из того, что ему было известно об этом клане, складывалось впечатление, что лучше зарезаться, чем попасть к ним в плен, тем более девушке. Олег немного потыкался в закрытые двери в надежде найти Цариту, но стража была неумолима — девчата отдыхали, и никого они выдергивать из кровати не собирались, а уж тем более впускать постороннего в личные комнаты красавиц. Пришлось отступить, отложив свои опасения на завтрашний день.       Ночью не спалось, в голове возводились и рушились замысловатые конструкции планов помощи львятам. Понатаскать еды в Лабиринт просто, но совершенно недостаточно. Олегу хотелось как-нибудь пристроить детей, или не пристроить, но сделать их жизнь стабильной и безопасной, чтобы они могли спокойно вырасти и взять судьбу в свои руки. Все таки львята останутся малышней не навсегда, у них будет шанс стать настоящими львами и взрастить свой маленький клан. Надо только их направить, чтобы дети не разочаровались в том, что делает Робин, обучить, чтобы они смогли позаботиться о будущих поколениях беспризорников, и банально дать вырасти, не подпуская разнообразных психов и фанатиков. Всего три пункта, которых нужно достичь! Финал виден отчетливо, а вот путь закрыт непроглядной дымкой и белыми пятнами на карте. Как управиться с полусотней ребятишек тому, кто в жизни и с пятеркой геймеров-то не мог совладать? Ладно, в конце концов, есть Робин, он тянет на себе весь клан уже несколько лет. Но что именно нужно сделать, чтобы потом иметь возможность с чистой совестью оставить малышню и уйти из города?       Часовой засек человека, приблизившегося к двери его комнаты. Ничего особенного в этом не было — по коридору периодически кто-то шатается, но когда в щель между дверью и косяком протиснулась металлическая проволока и попыталась сбросить засов, Олег судорожно полез в инвентарь доставать щит и кинжал. Сверившись с заклинанием, он убедился, что за дверью действительно один человек, оставалось решить, что делать — спрятаться в тенях и долбануть вторженца молнией в спину, самому открыть дверь, а может, ничего не делать и посмотреть, как незнакомец справится с барьером, или же... Сколотов развеял магическую преграду и сделал вид, что спит. Была идея оставить на кровати фантома, но он решил не заморачиваться — в таком замкнутом пространстве у нападающего нет шансов, надо только держать каст наготове. Наконец, запор поддался и, с грохотом стукаясь о стену, повис на петле. Это громыхание разбудило бы и слона, однако Олег решил продолжить комедию, надеясь на неопытность вторженца. В комнату, пригнувшись, вошла женщина. Глаза уже привыкли к темноте, и ее фигура отчетливо различалась на фоне дверного проема. Немного неуклюже шлепая босыми ножками по полу, незнакомка подошла к кровати, и Сколотов развеял всю заготовленную магию и, матерясь про себя, спрятал железо — над ним, склонившись, стояла Царита. В голове возник сакраментальный вопрос: "что ей здесь надо?" И пока он тупил, выбитый из колеи неожиданным поворотом полуночного вторжения, на пол с шелестом упала простыня, открыв великолепный вид на обнаженное тело девушки. Она скользнула под одеяло. Сколотов замер, не зная, что делать, пока холодные ладошки красавицы осторожно исследовали его тело. Они проскользнули по животу и наткнулись на огромные груди, дрожащие пальчики прошлись еще выше, обхватив соски. В темноте раздался всхлип, и Царита рванула из кровати, но Сколотов успел перехватить ее за талию, не давая рыдающей девушке убежать.       — Я знала, я так и знала, — она пыталась еще что-то сказать, захлебываясь слезами, но вместо слов вырывались только тихие похрипывания. Слезы катились по щекам красавицы, все ее тело потряхивало, она, не глядя, отбивалась от волшебницы, беспорядочно молотя ослабевшими руками.       Сольвейн притянула Цариту к себе, прижав ее голову к своей груди и, немного покачиваясь, шептала ей на ушко:       — Прости меня, прости, пожалуйста, дуру, не плачь, прости...       Слезы начали затихать только спустя минут пятнадцать. Девушка уже не вырывалась, она просто беспомощно повисла на руках Соль, бестолково уставившись в темноту.       — Я так и знала, — слова раздались на грани слышимости. — Каждый раз, когда мы сидели за столом, я чувствовала этот травяной аромат. Я его так хорошо запомнила тогда в ванной! Такой душистый приятный запах, я такая дура...       Соль не знала, что сказать. Олег был здесь, он полностью контролировал тело и разум, но чувствовал присутствие подсознания совсем рядом. Оно удерживало рвущиеся на волю эмоции, не позволяя им двоим натворить глупостей. Волшебница подняла руку и погладила несчастную девушку по мягким шелковистым волосам — они не знали, что делать, и просто старались немного облегчить то горе, что принесли этой ранимой душе.       — Они говорили, все говорили, не связывайся с ним, ни к чему хорошему это не приведет, но я не могла остановиться, думала, что перенесу все что угодно... Я же догадывалась, почему я не верила самой себе? Я же знала. Дурочка, такая дурочка!       — Извини, прости меня, Царита, я этого не хотела, не хотела, чтобы так вышло.       — Отпусти меня, я хочу уйти.       — Нет, не отпущу. Можешь звать охрану или бить меня, но я ни за что не отпущу тебя в таком состоянии.       — Зачем, зачем это тебе? Разве ты не добилась того, чего хотела? Наверное, весело было наблюдать за этой пустоголовой, которая за один день влюбилась в незнакомого человека? Очень забавно водить ее, как животное, на веревке, каждый раз подкидывая новую морковку и наблюдая, как она в своей глупости прыгает от счастья!       — Не надо так, Царита, я этого не хотела, ты мне очень понравилась еще при нашей первой встрече, я вовсе не хотела тебя обманывать! Все эти иллюзии, они не из-за тебя. Мне очень жаль, просто я та, кто я есть, извини меня.       — Я так мечтала по ночам, что однажды, хотя бы раз, я останусь наедине с любимым человеком, что мы будем только вдвоем, хотя бы раз это произойдет не из-за работы, не из-за долга, а по любви! Он обнимет меня, он подарит мне поцелуй, мой любимый, которого не существует... В этом мире не существует никого для меня, такого человека просто нет!       Сольвейн попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле, еще до того, как они покинули ее разум, стало понятно, насколько жалки и бессмысленны эти потуги.       Царита медленно разжала удерживающие ее руки и, не оборачиваясь, вышла из комнаты оставив на полу белоснежную простыню.       На следующий день спустившегося в зал Сколотова встретили враждебные взгляды стражи. Стараясь не провоцировать охрану, он прошел к стойке за которой хлопотала Сулика.       — Сулика, мне тут надо кое что прикупить.       Девушка молча продолжала расставлять кружки, не обращая внимание на Олега.       — Я понимаю, тебе не очень хочется со мной общаться, но тут вот какое дело... — сбоку подошел Винтс, оперевшись на стол.       — Эй парень, нам надо поговорить. Давай-ка выйдем.       — Погоди, Винтс. Одну минуту, и я в твоем распоряжении, — он снова обратился к красавице. — Так вот, меня тут наняли львятам помочь, а у них небольшая проблема с продовольствием, так что мне нужна вся еда, которую можете продать. Честное слово, не для себя, оплачу все, как полагается. Сулика замерла на несколько секунд, обдумывая сказанное, а потом нехотя кивнула.       — Спасибо, — услышав это, красавица презрительно поморщилась, так что Сколотов поспешил уйти. — Все, я готов.       Они со стражником вышли из дома и завернули в небольшой переулок.       — Повернись.       Олег, который шел первым, обернулся и тут же получил сильнейший хук в челюсть, от которого его откинуло на стену. Долбанувшись плечом, он рухнул на землю. Потратив немного времени, чтобы унять звон в ушах, Сколотов приподнялся на руках и выплюнул кровавый сгусток вместе с выбитым зубом. По правде говоря, Олег ждал еще парочку ударов, по крайне мере он сам считал, что натворил больше чем на один зуб, но Винтс не ставил себе цель измордовать парня, выплескивая на него собственную ярость.       — Ты хоть понимаешь, что натворил?       — Понимаю, Винтс, еще как понимаю.       — Ты бы видел что с ней сделал! Из девчонки будто дух вытащили — сидит, в пол пялится, белая, как мел. Я же тебя предупреждал, если тебе это не надо — не связывайся! Нет, на тебя, дурня, ничего не действует.       — Что-то ты рано остановился, обещался башку мне вскрыть, — Олег, покачиваясь, встал на ноги.       — Да и вскрыл бы, если бы от этого толк был или если Царите от этого легче стало. Да что я с тобой разговариваю... — Винтс повернулся уйти, но Олег его остановил.       — Не хотел я, чтобы так получилось, я виноват, не отказываюсь, но по-другому никак. Тут не было хорошего конца с самого начала, я просто...       — Просто идиот, без толку этот разговор, мне тебя не понять.       — Мне нужна помощь, дотащить мешки до границы Цветов, а там уж мне подсобят, — Сколотов понимал, что ему лучше исчезнуть подобру-поздорову, но его дело не предполагало задержек.       — Подходи к черному входу.       Сулика наскребла четыре мешка всякой всячины. В основном грибы, но попадались и свертки с рыбой, и с какими-то желтоватыми клубнями, похожими на картошку — на несколько дней экономного питания должно хватить. Выложил он за это все тридцать серебряных и даже не хотел знать, переплатил ли за обиду Цветов или недоплатил из-за помощи львятам. Сколотов старательно отобразил последствия удара Винтса на иллюзии, из-за чего стражники, помогающие ему в переноске мешков, удовлетворенно косились на его разбитую морду. Он надеялся, что глава охраны "Луни" не имеет особых моральных принципов по поводу битья женщин по лицу, потому как Сколотов не хотел, чтобы Винтс потом сожалел об этом ударе. Царита не стала раскрывать всем его личность, так что уйти от воспитательного тумака не вышло, да Олег и не хотел, потому же он не вылечил повреждения, оставив все как есть. Что тут скажешь — заслужил, именно он оставил от сердца девушки один только пепел.       Дойдя до границы территорий Цветов, его попутчики сгрузили мешки на землю и тут же отчалили, что было как нельзя кстати. Олег покидал провизию в инвентарь и направился к условленному с Робином месту встречи в надежде, что львята приютят своего непутевого союзника на время. * * *       Натан Лу устало откинулся в кресле:       — Цорх не придет, у них там какая-то проблема на ферме. Ничего серьезного, но ты же знаешь — ему даже покосившаяся дверь в казарме важнее внешних проблем.       — Да пусть, насколько я знаю, мы все равно сегодня ничего решать не будем. Просто расскажи поподробней, что случилось, до меня только слухи дошли, — Жан занял привычное место на диване.       — На общину напали, прорвали заставу, разграбили и подожгли склад, около тридцати бойцов союзники потеряли. Так что все очень плохо — это не просто налет поживиться, это тянет на объявление войны, только непонятно кем. Нападающие без знаков на броне, морды закрытые, своих погибших подобрали и прихватили погранцов зачем-то. На заставе и вовсе непонятно, ее как-то умудрились сжечь.       — Чему там гореть-то? Каменный дом, внутри пара лежанок да запас провизии с оружием, особо сильного пожара не будет.       — Не должно было быть, — согласился Натан, — но на деле полыхнуло так что камни расплавились. Либо зельями подпалили, либо магией. Зачем тела утащили, тоже не понятно, осталась только спекшаяся кровь на земле и еще по мелочи.       — Наверное, не хотели, чтобы мы поняли, чем они с заставой справились, — предположил Жан. — Сун-Ган обнаглел, как думаешь?       — Думаю, пока выводы делать рано, в Амиладее любой чих приписывают отморозкам Ючгена. Не то чтобы они этого не заслужили, но это не значит, что в городе нет других желающих потрясти богатые кланы или подвинуть их с занятых территорий.       — Мож, помочь им чем? Старик Феоран до нас не доехал, видно, его эти новости в пути застали.       — А вот это хреновое происшествие номер два, — Натан подвинул к себе кружку с водой и, высыпав туда сероватый порошок, опрокинул в рот. — Извини, голова раскалывается целый день. Так вот, помер старик.       Жан подскочил со своего места, как ужаленный, и в два шага оказался вплотную к своему соратнику:       — Напали по дороге?!       — В том-то и дело, что нет. Гонец сказал, сердце на полпути прихватило. Шли спокойно, никого в округе не было, даже оборванцы разбежались — отряд-то не маленький был. И тут он просто остановился, схватился за грудь и рухнул. Охрана даже понять ничего не успела, начала во все стороны оружием тыкать, бегать, диверсанта искать, а как его осмотрели — ни одной раны на теле, просто раз — и помер.       — Остановка сердца? Да что за чушь? — Жан почти кричал. — Он, конечно, не молодчик был, но здоровье у Феорана железное! Да он всего с полгода назад искаженных с нами крошил! Не верю я этому!       — В жизни, конечно, всякое случается, но... — кружка в руках Натана треснула, и он с яростью швырнул ее в стену. — Я тоже в эту хуйню не верю! В один день с нападением на склад? Как раз, когда там охраны меньше было — с десяток человек сняли для сопровождения посольства. Совпадение? Да хрена с два! Кто-то точит зуб на общину, и ты можешь по привычке на Сун-Ган все валить, вот только им от этого толку никакого! Территория западного союза даже не рядом с Ючгенской сворой, и если община рухнет, им от этого пирога ничего не перепадет. Зачем тогда рисковать? А вот то, чего ты, Жан, наверное, не понимаешь, так это то, что кроме Волих и совета общины, никто точный день отъезда старика не знал. Слух о встрече был, но точная дата в секрете держалась! А такую операцию за пару часов не спланировать...       — Ты что, намекаешь, что у нас...       — Да голову, наконец, включи! Может, конечно, и в Волих крот забрался, но что, по-твоему, более вероятно?       — Предатель в общине?       — Именно. Всю близлежащую территорию мы контролируем, и пока мы в силе, никто ничего в округе себе захапать не сможет. Совсем другое дело, если это передел власти внутри общины. Немного тряхнуть союз, убрать, кто мешается — и вот целое поле возможностей. А на кого, спрашивается, можно будет все это потом свалить, кто же еще был в курсе планов общины?       Жан опустился обратно на диван. В дальнейших пояснениях нужды не было — именно на Волих потенциальный революционер потом повесит все грехи. Несмотря на кажущеся единство, западная община была далеко не так однородна, и сил, недовольных нынешним положением дел, там хватало, а еще больше было идиотов, считавших, что в союзе с Волих они теряют свою независимость.       — Это, конечно, всего-навсего предположение, худший из возможных вариантов, но именно он мучает меня весь день. Ежели я прав, мы получим под боком союз враждебно настроенных кланов, которые к тому же уничтожат нашу репутацию в глазах других нейтралов, если им удастся убедить всех в нашей причастности к нападению на склад и убийству Феорана. То есть полная жопа — все усилия за последние десять лет пойдут прахом, а когда и если мы очухаемся, то Сун-Ган уже будет бесспорным лидером в городе. Вот если где и торчат уши Ючгена, то только здесь. Он и наемников мог предоставить, и золотишком помочь.       — Что будем делать? — Жану в этом вопросе придется полагаться на более подкованного в политике Натана и надеяться, что он справиться.       — Пока ничего, надо услышать, что скажет совет общины, а потом уже пытаться что-то предпринять. Может, не все так плохо, и преждевременно влезая в это дело, мы только вызовем больше подозрений. Так что действуем по минимуму, мол, соболезнуем, готовы помочь, только попросите, а сами подождем.       Натан приложил ладонь ко лбу и оперся на стол. Его болезненное лицо было бледным и безжизненным.       — Что там с гнездами?       Жан порадовался, что после всех переговоров обязанность следить за жутями выпала ему, так он может хоть немного облегчить нагрузку своего товарища.       — Наладили слежку, оборванцы и нейтралы примечают, куда ходят жути с конвоями, а мы уже потом спускаемся и собираем трупы. Прочесали все возможные территории — гнезд нигде нет, твари ведут себя как обычно.       — Ну хоть одна хорошая новость. А что там с Коротаром?       — Все плохо, — Жан покачал головой, — сдает старик. Каждый день ходит, ищет... А мы всю территорию обыскали, под каждый камень заглянули — ни единого следа, просто исчезла девчонка и все. Ты бы его видел, как будто на сотню лет разом постарел! Еле ходит, ничего перед собой не видит и не слышит.       — Ладно, если что случится, я тебе сообщу, а сейчас пойду полежу. Надеюсь, клан не развалится за пару часов моего отсутствия.       — Не боись, если развалится, мы потом с Цорхом, сидя на камушках, дадим тебе много полезных советов, как его склеить обратно, — проводил Жан уходящего Натана слабой ободряющей улыбкой.       — Договорились, — хмыкнул тот, прикрывая дверь.