Детская игра

— Вы выглядите расстроенным, Мистер Бартон. Хоть у Джарвиса и нет видимого оборудования, тела или места, где именно он обитает, Клинт все равно смотрит в потолок. Он нервно проводит рукой по своим светлым волосам, уже даже немного маслянистым от того, сколько раз его пальцы пробирались сквозь челку. — Да, — раздражается он. — Я нигде не могу найти Питера. Он не на общем этаже и не в медкрыле, а у него даже нет полного доступа, чтобы быть где-то еще. — Не хотите ли вы дать ему доступ на ваш личный этаж? Теперь Клинт доверяет Питеру достаточно хорошо, чтобы проводить с ним все свободное время, но не до такой степени, чтобы он мог расслабиться, оставив любопытного подростка с доступом к своим личным вещам. У него есть опасное огнестрельное оружие — его запасные луки и разрывные стрелы, а также несколько пистолетов, и он прекрасно знает, что оставлять это перед ребенком опасно. — Нет, Джарвис. Просто найди Питера для меня, ладно? Заранее спасибо. — Конечно, — Джарвис на мгновение замолкает. — Питер находится в частной мастерской мистера Старка. Вы хотите, чтобы я передал ему сообщение или, возможно, сказал ему, что он должен подойти к вам на общий этаж, мистер Бартон? — А ты можешь просто спросить у Тони, могу ли я присоединиться к их вечеринке? Конечно, странно слышать, что Тони пускает кого-то в свою частную мастерскую, не говоря уже о ребенке, которого он едва знает. Он всегда был слишком чувствителен к тому, кто приходит в это место, и все в башне уважают его личное пространство. Никто, кроме роботов и Тони, не имеет постоянного доступа в мастерскую, и даже сам Клинт только раз или два был допущен туда. Лучник мог только надеяться, что Тони не пытается каким-то образом поставить эксперимент на Питере или еще не успел убить его за постоянную болтовню. Когда голос Джарвиса, наконец, появляется после нескольких минут молчания, Клинт вздрагивает. — Сэр разрешил вам временно войти в его мастерскую. Он велел передать вам, что лишит вас доступа, как только вы покинете потом комнату, — послушно произносит ИскИн, как и всегда с явным британским акцентом. — Спасибо, Джарв, скажи ему, что я иду. — Будет сделано. Когда Клинт добирается до мастерской, стеклянные двери уже автоматически разъезжаются в стороны, чтобы он вошел. Знакомая песня AC/DC выключается, наверное, впервые за все его нахождение в башне, потому что обычно музыку даже слышно через пол в общей комнате. Зато сейчас он слышит только тихое жужжание роботов. Он не сразу их видит. Тони, как обычно, сидит на своем потертом вращающемся стуле, его глаза сосредоточены на перчатке Железного Человека, лежащей перед ним. Репульсор на ладони вскрыт, обнажая сложную массу проводов и трубок, строение которых Клинт в жизни не поймет. Как Старку удается создавать такие вещи? Клинту это просто не дано. Тем временем Питеру, похоже, успел понравиться Растяпа. Мальчик сидит на диване в глубине мастерской и бросает роботу теннисный мяч, который тот успешно ловит и возвращает обратно, как обычный щенок. Уголки его губ приподняты в улыбке, волосы только что вымыты и торчат во все стороны, потому что слишком кудрявые и пушистые. Клинт удовлетворенно улыбается этой картине. В любой другой ситуации и с любым другим человеком Тони, вероятно, сказал бы Растяпе вернуться к работе, но миллиардер, похоже, действительно рад, позволяя Питеру играть с ним сейчас. — Устроили вечеринку без меня? Питер поднимает голову, чтобы взглянуть на Бартона, а глаза его блестят. — Я познакомился с Растяпой! — говорит он, и Клинт сдерживает в себе саркастическое «я знаю», как точно сказал бы с кем-нибудь другим, но Питер был слишком милым, особенно когда был так возбужден. — Теперь я просто не могу от него отлипнуть. — А как же Дубина? — спрашивает Клинт, и чувствует, как тепло разливается в его груди, когда он смотрит на Питера. Ребенок действительно выглядит лучше и здоровее с каждым днем, пока живет в башне — постоянная еда делает свое дело, поэтому малыш уже не похож на тростинку, и он все больше похож на того Паркера с его школьной фотографии, которую им недавно показывал Тони. Глаза у Питера светятся, а его улыбка становится уже частым явлением, а не редкостью. Видеть, что ему лучше, — утешение для Клинта. Он даже стал спать лучше по ночам с тех пор, как мальчик жил в башне. Когда Питер оставался на улице, он часами мучился от бессонницы в своей постели, преследуемый непоколебимым знанием того, что ребенок в этот момент спал на холоде, пока он лежал в теплой постели. Чувство вины съедало его живьем. Но глубоко внутри он понимал, что Питер, скорее всего, не сможет жить в башне постоянно. И после того, как Брюс скажет, что ребенок полностью здоров, его отпустят. И дело не в том, что Тони против того, чтобы Питер жил здесь, — он не сомневается, что у миллиардера есть для него место, но их статус Мстителей делает все немного более сложным. И пребывание пацана могло стать проблемой. — На зарядке, — говорит Тони, указав большим пальцем в сторону настенного зарядного устройства для робота. Дубина действительно был подключен к стене в выключенном состоянии. Клинт падает на диван рядом с Питером, который продолжает бросать мяч Растяпе, и на этот раз вместо того, чтобы принести, робот отбивает его обратно Питеру, словно они играют в волейбол. Это выглядело довольно мило. — У Питера теперь постоянный допуск в эту мастерскую? — спрашивает Бартон у Тони, наблюдая за тем, как Питер и Растяпа взаимодействуют. — Да, конечно, за исключением тех случаев, когда я ее запираю. Джарвис и роботы пообещали убедиться, что он не заденет случайно то, чего трогать не должен. — У него доступа больше, чем у меня! Ухмылка Тони становится самодовольной, как и всегда. — Ну, что я могу сказать, — начинает он, останавливаясь только для того, чтобы выругаться, когда перчатка начинает искриться, — я, без сомнения, предпочитаю проводить время больше с Питером, чем с тобой. Он куда интереснее, чем ты, — миллиардер украдкой бросает взгляд на Питера, по его глазам легко читается ласка и нежность. — И он умен. Он смог найти ошибки у меня в вычислениях, а ведь я действительно хорош в математике, Клинт. Питер фыркает и спокойно говорит: — Спорно. Тони издает какой-то драматический звук, признавая поражение, и Клинт откидывает голову назад, чтобы рассмеяться. — Ты слишком много болтаешься вокруг этого Язвы-Старка, малыш, — комментирует он, ласково похлопывая ребенка по плечу. К его удивлению, Питер не уклоняется от контакта, как раньше. — Пожалуйста, не называй меня так, — ворчит Тони, хотя по его улыбке ясно, что он не против прозвищ (он даже упомянул однажды, что это заставляет его чувствовать себя признанным?). — Я предпочитаю Железная Задница или Богатый Язычок, — фыркает Старк и снова чертыхается, когда перчатка вновь искрится, но он вовремя отдергивает руку, чтобы избежать боли, при этом роняя на пол пару гаек. Клинт открывает рот, чтобы возразить, но голос Джарвиса прерывает его. — Сэр, мистер Бартон, доктор Беннер приглашает вас на собрание команды Мстителей в конференц-зале номер два. Он уточнил, что требуется присутствие всех, так как это связано с миссией. Так же доктор Беннер упомянул, что Питер может к ним присоединиться, но это совсем необязательно. Мне передать, что вы уже идете? (От внимания Клинта не ускользает, что Джарвис даже не дает Тони шанса отказаться. Миллиардер славился привычкой либо сильно опаздывать на встречи, либо вообще не появляться на них, потому что был слишком занят своей работой в мастерской.) — Передай, что мы уже идем, Джарвис, — сразу же отзывается Тони, смахивая все голографические проекции, которыми он пользовался во время работы. Он временно отключает электричество, питающее его перчатку во время ее ремонта, и закрывает репульсор пластиной. Затем он поворачивается, чтобы посмотреть на Питера, который, кажется, и не собирается вставать с дивана, на котором он развалился. — Ты идешь, Пит? Лучник ожидает, что ребенок ухватится за возможность поглазеть на собрание Мстителей, — любой ребенок был бы счастлив, он уверен, — поэтому он сильно удивляется, когда Питер говорит, что хочет остаться. — Серьезно? — неверяще спрашивает Бартон. — Я не стану делать ничего безрассудного и глупого, — быстро бормочет Питер в свою защиту, наклоняясь, чтобы отдать теннисный мяч Растяпе, который, кажется, на седьмом небе от счастья из-за такого подарка. (Это само собой разумеется. Конечно, Питер не сделает ничего глупого, особенно если Джарвис будет присматривать за ним, как ястреб.) — Все в порядке, Пит. Если ты захочешь уйти, то попроси Джарва запереть мастерскую, хорошо? — говорит ему Тони, и Клинт даже издали видит, что тот слишком нервничает, хоть его тон и абсолютно спокоен. — Не стесняйтесь возиться со всем, что не кажется особо важным. Джарвис скажет тебе, если ты возьмешь что-то, чего не должен брать. Глаза Питера счастливо искрятся.

***

— Я не уверен насчет Питера. У Стива снова серьезное выражение лица, и Сэм просто молча вздыхает, не желая слушать то, что Стив скажет на этот раз. Может он и лидер их команды и очень уважаемый человек, но Уилсон уже действительно устал от этих придирок к Питеру. Клинт, сидящий рядом с ним, тяжело дышит и хмурится. — Что он тебе сделал? — суперсолдат даже дернулся, заметив настрой Клинта. Он внимательно смотрит на лучника пару мгновений, прежде чем продолжить. — Он ничего не сделал, но дело не в этом, — начинает Стив ровным и спокойным голосом. — В нем что-то такое есть, Клинт. Я думаю, что он что-то скрывает. — Ни хрена себе, Роджерс. У парня, наверное, сотня секретов. Кулаки Стива сжимаются и разжимаются, прежнее терпение в его глазах постепенно уходит. — Ты упускаешь главное. Просто послушай меня секунду, Клинт. Сэм кладет руку на плечо Клинта, его прикосновение напоминает ему, что волноваться не стоит. Бартон всегда был немного взвинчен, несмотря на постоянную маску спокойствия. Но сейчас он действительно злится, слушая эти обвинения в сторону Питера. Честно говоря, он понимает, куда ведет Стив. В этом парне есть что-то такое, что не давало Сэму покоя, — ничего угрожающего или опасного, конечно, просто… что-то странное. Может быть, это ощущалось бы даже чем-то подозрительным, если бы он не доверял Питеру так, как доверяет сейчас. По-другому он описать это чувство не может. Клинт молчит, внимательно наблюдая за Стивом, и суперсолдат воспринимает это как сигнал продолжать. — Я не говорю, что обвиняю Питера в чем-то, потому что это, на самом деле, не так. Он не сделал ничего, что могло бы послужить основанием для обвинения. — Тогда зачем ты мне все это выговариваешь? — практически выплевывает Клинт, ощетинившись. — Мне просто нужно было облегчить душу, выговориться тебе, пока это не стало меня слишком терзать, — по тому, как он говорит — тихо и ровно, как и всегда во время напряженных ситуаций, и не важно на службе они или нет, — ясно, что Стив делает сознательное усилие, чтобы избежать конфликта. — Просто не могу ничего с собой поделать, какое-то странное ощущение. Лучник задумчиво кивает. Его голос становится мягче, когда он наконец спрашивает: — Ты можешь сказать мне хотя бы, почему он вызывает у тебя такое странное чувство? — В этой башне слишком много важных технологий. На нижних этажах хранится много данных, которые имеют огромное значение для организации. На верхних этажах — этих этажах — живут самые влиятельные люди в Нью-Йорке. В этой башне есть вещи, которые могут нанести большой урон команде, если ими воспользоваться. А еще у нас много врагов, которые готовы на все, чтобы попасть в башню, даже если для этого придется использовать ребенка, чтобы завоевать твое доверие и получить доступ сюда. На свете хватает ненормальных людей, Клинт, — ненормальных, но достаточно умных, чтобы знать, что детьми легко манипулировать, а обвинить их еще сложнее, — Роджерс внимательно изучает реакцию Клинта. — Ты понимаешь, к чему я клоню? Сэм подрывается и неожиданно для всех вмешивается: — Это не невозможно. — Даже не знаю… — шепчет под нос Стив, беспокойно потирая затылок. — Может быть, это говорит паранойя. — Определенно паранойя, — соглашается Клинт. — Но мы не можем не допускать такую вероятность, — продолжает Сэм, решив не обращать внимания на хмурый взгляд Клинта. — Хотя лично я не считаю Питера кротом, но я не собираюсь полностью исключать этот вариант. Мы знаем много людей, которые бы не побрезговали и начали бы шантажировать ребенка. Например… Выражение лица Стива искажается гримасой. — Хаммер? — Ублюдок, — тихо шепчет Сэм. В течение двух секунд Клинт молчит, явно задумавшись, — такого Бартона Мстители видят не часто, потому что лучник не славится своими думами и анализом происходящего. Когда он снова начинает говорить, то его голос чуть громче, чем шепот. — Думаю, ты прав, — спокойно произносит он, — но я не верю, что Питер может быть кротом. Питер — самый невинный парень из всех, кого я знаю. — И это делает его еще более подозрительным, — говорит Стив и поднимает левую бровь, когда Клинт раздраженно фыркает и скрещивает руки на груди. — Подумай об этом, Клинт, кто заподозрит, что ребенок — крот? Кто мог ожидать, что кто-то вроде Питера попытается проникнуть в ЩИТ или к Мстителям? Вы должны думать о таких вещах объективно. Напряжение в комнате возрастает десятикратно. Правый глаз Клинта дергается, и Сэм решает, что лучше вмешаться до того, как начнется конфликт и в дело вступят кулаки. — Послушай, Стив. Я не собираюсь отрицать, это имеет смылс, и , возможно, кто-то мог использовать невинность Питера, чтобы проникнуть к нам, — твердо начинает он. — Но ты не можешь ничего проверять или вести себя с ним так, не имея доказательств. Не сейчас. Питер чувствует себя здесь в безопасности. Он может этого и не говорить, но я внимательно наблюдаю за ним. Ему гораздо уютнее и лучше, чем было, когда он впервые проснулся здесь и… и очень приятно видеть его счастливым, понимаешь? Я просто беспокоюсь, что, если он узнает, что ты подозреваешь его, это навредит ему. Его лучше не трогать сейчас. Может быть, я слишком опекаю его, но я просто хочу видеть ребенка счастливым, здоровым и любимым. Клинт улыбается. — Ты такой сладкий. — Заткнись, — рявкает Сэм и шутливо бьет его кулаком в плечо. Стив только согласно кивает. — Я и не планировал действовать, — и, помолчав, Роджерс добавляет, — кажется, он славный малый. — Да, — говорит Клинт с нежностью в голосе. — Он напоминает мне моих детей. — Ой, да ты у нас вообще тогда приторный, — шутит Сэм, и Клинт издает смешок, прижимаясь к подлокотнику дивана, на котором они вместе сидят, и пихает Сэма ногами в плечи. Тот отмахивается от ног лучника, словно от мух.  — Теперь, когда все улажено, я могу идти? Сэм, готовка вафель действительно хорошо на тебя влияет, потому что сладенький, ты мне нравишься — продолжает хохотать Бартон и встает с дивана. — Конечно, — со вздохом говорит Стив.