***
— Почему бы нам не сходить прогуляться, Диди? — предложила за завтраком Элиз, потягивая утренний чай. Диана пожала плечами, не отрывая глаз от своей чашки. — Ну, вот и отлично. Тогда допивайте и собираемся. Может быть, Люси присоединится, если к тому времени закончит вышивку. — Диана снова пожала плечами, отодвигая чашку. Диана вышла в сад чуть позже Элиз. Снег кончился, и ветер стих, но Диана всё равно дрожала и куталась в плащ. Солнце ненадолго выглянуло из-за облаков и вскоре скрылось обратно. Диана огляделась, ища глазами кого-то знакомого. Сад в доме Элиз представлял собой огромный лабиринт из опустевших клумб, облетевших деревьев и множества неизвестно куда ведущих поворотов, в котором не составляло труда заблудиться. Где-то совсем рядом залаяла собака. Через пару секунд из-за деревьев появилась Элиз, окружённая своими любимицами. Заметив Диану, она вытащила руку из белой муфты и жестом позвала к себе. — Что-то вы долго, Диди. — Простите, Элиз, служанка была… не слишком расторопной и долго искала плащ, — пожала плечами Диана, вплотную подходя к ней. — Вынуждена просить прощения, дорогая, у нас тут редко бывает кто-то, кроме Люси, — Элиз неопределённо повела плечом, медленно пойдя по узкой тропинке, и спрятала руку в муфту. — Надеюсь, хоть с вашим появлением станет повеселей. Вас и вашей дочки, я имела ввиду. Ей, кстати, сколько? Месяца четыре, да? — Недавно исполнилось три, мадам, — поправила Диана, идя следом. — И не хотелось бы вас обременять своим присутствием, маленькие дети часто бывают шумными. — Да я вас умоляю, никакого беспокойства вы мне не доставите! Я, видите ли, по собственной глупости родить не смогла. Когда я была молодой и глупой, я хотела удачно выйти замуж, а приданного почти не было, зато был идеальный, по моему мнению, мужчина. Отец постарался спасти меня, как умел: травница из ближайшей деревни, пока не стало слишком поздно, а потом брак с тем, кого я видела впервые. Мой муж оказался отличным человеком, стоит признать. К сожалению, он давно умер… Ох, что-то старуха сегодня всё болтает и болтает, да? Простите, девочка, снова забыла, чья вы жена! Но думаю, всё будет отлично, и он вас больше не побеспокоит. — Ну что вы, мадам, — вздохнула Диана, смотря себе под ноги. — Всё в порядке, было совершенно не трудно вас выслушать. Элиз хотела спросить что-то ещё, когда из-за поворота появился Фредерик. — Ну, наконец-то я вас нашёл! — воскликнул он, подходя к ним. — Диана, можно вас ненадолго оторвать от болтовни с тётушкой, нужно бы обсудить поездку… — Какую поездку? — Диана посмотрела на пожавшую плечами Элиз, а потом снова на Фредерика. — Я что-то ничего не понимаю… — А, и в самом деле, Фред, о чём речь? — Тётя, давайте мы с вами после всё обсудим, у меня ещё безумно много дел на утро, скоро уезжать. Давайте вы пока пойдёте домой, чаю попьёте… — Фредерик оглянулся на дом. — Погодите-погодите. Я в своём доме пока что, так что я имею право знать, что тут творится! — Ну что вы, тётя, ничего, что могло бы вас заинтересовать, — он поспешил улыбнуться как можно любезней. — Всё-таки, в глупых бумажках я разбираюсь получше вас. — То есть, я ещё и дура по-вашему? Вот, спасибо! — Ну что вы, тётя, никоим образом не хотел вас обижать, — Фредерик кашлянул, посматривая на стоявшую в стороне Диану. — Я лишь опасаюсь, что зря отниму ваше время, а вы всё равно ничего не поймете. — Но если я не пойму, то и Диана не поймёт, зачем же вы собираетесь с ней разговаривать? — И всё-таки, не хотелось бы отвлекать вас, тётя, это может растянуться на некоторое время, — предпринял последнюю попытку Фредерик. — Я и не собиралась расспрашивать вас о тонкостях бумагомарательной работы, дорогой мой племянник, — фыркнула Элиз. — Лишь в общих чертах хочу знать, что вы собираетесь делать дальше и к чему мне готовиться. — Ну, спасибо, тётя… Ладно, хотите — оставайтесь. — Спасибо, что разрешили мне остаться в собственном саду, дорогой. Очень мило с вашей стороны. — Ох, тетя, давайте уже перейдем к делу, как вы и хотели… — Давайте-давайте, — охотно кивнула Элиз. — Так, о какой поездке вы там говорили? — Диана, Мишель вам хоть что-то успел объяснить? — Фредерик посмотрел на неё. Она пожала плечами и покачала головой. — Жаль, тогда это будет чуть дольше. — А что он должен был рассказать? — Если очень коротко: в случае, если что-то пойдет не так, вам с детьми придется уехать за границу. Скорее всего, насовсем. Документы — не проблема, я достану… — В смысле, уехать, Фред?! — вмешалась Элиз. — Куда?! — Италия или Германия, возможно Испания. Думаю, всё-таки Германия, у Мишеля там ещё оставались родственники, кузина, кажется. — А он тоже уедет, Фредерик? — Нет, Диана, он останется здесь. — То есть, я уеду совсем одна? — Фред, я не понимаю, к чему ей куда-то уезжать? — снова перебила Элиз. — Думаю, я вполне могу обеспечить безопасность Дианы и сама. — Давайте не будем недооценивать графа, тётя. В случае чего, для неё будет куда разумнее уехать куда подальше с надёжными людьми, чем оставаться у него под носом, разве я не прав? — Я уж как-нибудь смогу спровадить его, если он надумает её забрать. Ничего, с чем пришел, с тем и уйдет. К ним подбежала девочка-служанка лет семи и сказала, что кто-то пришел и хочет видеть Фредерика по неотложному делу. Он нахмурился, велев передать, что уже идёт, и на прощание бросил: — Я не собираюсь подвергать риску всех вас. У неё — дети, у вас — возраст. — Нет, ну, вы слышали? Возраст! Так сказал, как будто я уже так стара, что столько не живут! Ну что, пойдёмте и мы, что ли? Что-то похолодало. Минут через десять, когда они вошли в дом, в прихожей стоял лишь задумчивый и хмурый Фредерик, который тут же попросил Элиз остаться на пару слов. — Что-то не так, Фред? — Элиз тоже нахмурилась, останавливаясь возле него. — Из Берлоги никто не приходил? — добавила Диана, оглядываясь и отдавая слуге плащ. — Да нет, нет, не волнуйтесь, ничего такого, просто нужно кое-что обсудить с тётушкой, — он отмахнулся, продолжая хмуриться, и принялся комкать в руках записку. — Идите пока в библиотеку, почитайте что-нибудь. Я разберусь с делами и мы продолжим разговор. — Это срочно, Фред? Может быть, я сначала переоденусь? — Это займет буквально две минуты, тётя, — он развернул записку. — Вот, полюбуйтесь. — Да, ничего не скажешь, порадовал старуху… — Всё точно в порядке? — обернулась Диана уже на лестнице. — Мишель должен был бы уже дать знать о себе, так? Что-то произошло в Берлоге? Это от него записка? — Диана, пока поднимитесь к Люси, ей сегодня что-то нездоровится, и она не хочет спускаться вниз. Мы закончим, и я сразу же поднимусь к вам, — заверил Фредерик, а потом снова обратился к Элиз: — Обсудим потом? Мне кажется, всё неоднозначно. — Да, пожалуй, стоит. Я подожду вас в кабинете мужа, хорошо? — Через десять минут буду. Диана вздохнула, продолжив подниматься по лестнице. Люси, как и говорил Фредерик, отдыхала в своей комнате. Увидев Диану, она отложила вышивку на колени и приветливо улыбнулась: — Так и знала, что вам скоро станет ужасно скучно с тётушкой. Я, конечно, тоже не лучшая компания, но проходите, садитесь. Вам, кстати, это платье больше подходит, чем мне. — Спасибо за него, Люси, оно пришлось очень кстати. Я верну его, когда мне принесут какие-нибудь вещи из дома. — Люси только отмахнулась в ответ, снова принимаясь за вышивку. Диана села на предложенный стул и обвела глазами комнату. Прикроватная тумбочка была завалена катушками разноцветных ниток, где-то там же поблёскивали ещё одни ножницы (вторые такие же лежали на коленях у Люси). На кровати возле недошитого розового платья, похожего на то, которое было на Люси, валялась гора кружев, лент и отрезов шёлка. — Пыталась сама сделать кое-что с рукавами, — пояснила Люси, поняв, куда так пристально смотрела Диана. — Но не вышло, теперь только дома просить швею всё поправить. Придётся ещё долго ждать. Всё-таки, вышивать у меня выходит лучше. — Я мало вышиваю, — пожала плечами Диана, останавливая взгляд на висевшей на противоположной стене картине, изображавшей какой-то простенький натюрморт с книгами и букетом цветов. — Почему? Не получается? Или мой братец запрещает? А, это я нарисовала когда-то давно. Десять лет занималась рисованием с учителем, в детстве кому-то показалось, что есть талант, а толку никакого не вышло. — Люси театрально зевнула. — Нарисовать-то я могу что угодно, но чего-то в этой мазне не хватает. Таланта, видимо. — Наоборот, — она вздохнула, потирая уголки глаз, — хочет, чтобы я только этим и занималась, а потом забирает готовое и… — Диана поджала губы и закончила фразу не так, как хотела, — и вынимает потом только когда приходят гости. В Берлоге были гости. Диана теперь не могла вспомнить ни имен, ни лиц, только то, что это были какие-то давние приятели её мужа. Он для вида спросил её о чём-то пустяковом. Она что-то ответила, как вдруг: — Кстати, моя жена прекрасно вышивает. — Не хотите ли взглянуть на её работы? Диана вздрогнула, сжимая в руках пяльцы, и взглянула на мужа, предчувствие было дурным: — Может, в другой раз, месье? Я не знаю, где они сейчас. — Надеюсь, хотя бы ваша служанка не страдает забывчивостью, — он жестом поторопил Коко. Та скоро вернулась с небольшим сундучком в руках и поставила его перед графом. Он вытащил первую работу — красно-белый цветок тюльпана, и пустил по рукам со словами: — Вот, господа, вышивает. Довольно неплохо, на мой скромный взгляд. Да, матушка моя тоже довольна, а как же? Хвалит её, говорит мне каждое утро: «Какую же вы жену себе хорошую выбрали, Антуан — и сама красавица, и одевается так, что все соседи просят поделиться именем портного, а уж вышивает… Эта башенка хороша, и ничего, что её тут нет, убирать не надо, жалко же. А уж портрет Софии как сделан! И ничего, что глаза не того цвета. Ничего, я вам говорю, случается. Ну не было под рукой у девочки таких голубых ниток, сделала какими были" Да, ниток у неё целая корзинка, покупает, какие нужны, не ограничиваю. Конечно, грех такую женщину в чём-то ограничивать, да она и не просит ничего совсем! А, это Анна-Мария. Несчастный ребёнок, наш первенец. Итальянская лихорадка, умерла через сутки после рождения. Рад, рад, что вам понравилось, рад. О, вижу, и она тоже, вот какая радостная сидит! Да, спасибо, что посетили нас, непременно ждем вас снова! — Едва гости ушли, граф швырнул вышивку на стол и бросил съёжившейся от его взгляда жене: — В следующий раз, когда будете прогуливаться по галерее, смотрите на портреты, а не на своего разлюбезного Мишо, слепая вы курица! — … так что ничего другого я от него и не ждала! Даже не знаю, в кого Мишо такой спокойный вырос. В мать, должно быть. — Мишель считает, что граф ему не отец, — потирая виски, постаралась переменить тему Диана. — Да покажите мне кого-нибудь, кроме этой полоумной старухи, кто считал бы обратное! Хотя, конечно, насколько я помню Софию… Не знаю даже, что я сама об этом и думаю. Кстати говоря, а где он сам? — Люси посмотрела на часы. — Вообще-то, к этому времени он должен был уже и сам приехать. Они с Фредом хотели с вами что-то обсудить по поводу вашего… м, переезда. — Странно всё это, — заметила Диана, чувствуя пробежавший по спине холодок. — Ни его самого нет, ни человека с Пти… Надин, ни записки. Ещё и ваш муж о чём-то говорит с Элиз. Учитывая, что Мишелю всю неделю нездоровилось… — Да, знакомое ощущение, — Люси отложила в сторону шитьё и ножницы и встала. — Дурное предчувствие называется. — Может, стоит спросить вашего мужа? — предложила Диана, комкая в руках юбку. Холодок по спине пробегал всё чаще, по ногам пошли мурашки. — Вам-то он точно скажет. — Может, и скажет, — протянула Люси и, помолчав, добавила: — Сейчас я его позову. Диана кивнула, ещё долго смотря на закрывшуюся дверь. Минут пять прошло в звенящей тишине, прежде чем вернулась хмурившаяся Люси. Фредерика с ней не было. — Ну, что? — спросила она, выпуская из рук помятую ткань. — Тётя поехала в Берлогу, он ничего не знает, она вернется и всё расскажет. Вот теперь у меня тоже предчувствие. — Может, нам тоже поехать? Вдруг действительно что-то случилось? — Вы так считаете? — Может, мне тоже сходить, Люси? Где он? — Уверены? — Люси нахмурилась. — Мне не сказал, а вам, думаете, скажет? — Я хочу попробовать. — Что ж, пожалуйста. Он внизу. Фредерика она нашла сидевшим в библиотеке в окружении бумаг. Она села на стул напротив. Он, коротко взглянув на неё, продолжил что-то читать. — Что вы хотели? — Вы заняты? — она обвела взглядом бумаги. — Работаю, — кивнул он. — А… А над чем? — Полицейские дела. Сомневаюсь, что вам это будет сколько-нибудь интересно. — О! И что… — она помолчала. — И что там за дело? — Диана, почему бы вам не поговорить с Люси? Уверен, она составит вам компанию и найдёт более интересную для вас тему беседы. — Она… она отошла ненадолго. — Найдите служанку или почитайте. — Вы не хотите говорить со мной? — Не хотелось бы вас обижать, но сейчас я действительно занят. Вечером обсудим всё, что вы хотели. — А вы не знаете, где Элиз? — К друзьям уехала. — О! Она мне не сказала… — Фредерик пожал плечами, перелистывая бумаги. — Не знаете, когда она вернётся? — Откуда же мне знать? — А от Мишеля никто не приходил? — Кажется, нет. — А от кого тогда была записка? — По службе. Просили поторопиться с бумагами, от которых вы меня сейчас отвлекаете. — А почему тогда Элиз сразу после уехала? — Полагаю, это совпадение. — Но она тоже её читала и расстроилась. — Не заметил ничего такого. Вам, должно быть, померещилось. — Но где же тогда Мишель? — Этого я тоже не знаю. Наверняка у него были серьёзные причины, о которых он расскажет, когда будет здесь. Но если в ближайшие два дня он не появится, будьте готовы уехать без него, как только мы достанем вашу дочь. — С ним точно что-то случилось! Ему давно нездоровится… — Диана, — он наконец оторвал взгляд от бумаг, — будьте добры, вернитесь к Люси. Мне больше нечего вам сказать. Просто подождите, пока всё не образуется, ясно? — Простите, что отняла у вас время, — Диана встала. — Пустое. Выходя, она ещё раз посмотрела на Фредерика. — Ну, что? — спросила дожидавшаяся её за дверью Люси. — Вежливо попросил не лезть не в своё дело, — она пожала плечами, поджав губы. — Ох, Люси, что же там происходит?! — Мадам де Вержи, — к ним подошел слуга. — Вас хочет видеть женщина, назвалась Лорой, что ей передать? — А кто это? — удивилась Люси. — Это служанка моего мужа. Хотя, честно говоря, не понимаю, зачем она здесь, — Диана сказала слуге: — Я сейчас подойду. На входе её действительно ждала Лора, до её появления рассматривавшая стену. — Он скоро умрёт, мадам, — сообщила Лора, стоило Диане поровняться с ней. — Что? — Диане показалось, что ноги перестали держать её. — Хозяин хочет знать, приедете ли вы попрощаться, или не хотите это всё видеть и приедете после похорон? — Я п… — она запнулась, — приеду. — Хозяин дал карету, можем поехать сейчас. — Я должна сказать Люси, что уехала, — Диана взглянула на дверь. — Только поскорее, можете опоздать, — Лора пожала плечами. — Я подожду вас снаружи.***
— Что произошло, Лора? — Диана накинула принесённый слугой плащ и едва ли не выбежала следом за ней. На улице снова начинался снег. — Да, ему нездоровилось, но я думала… — Что это обычная простуда и всё само пройдет, — усмехнулась Лора перед тем, как сесть в карету, кивнув кучеру, сидевшему на козлах. — Все так думали до того, как он не смог встать с постели сегодня. — Врач уже был? — Диана села, и карета тронулась. — За ним только послали, когда я уходила, мадам. Думаю, вам стоит смириться, что он не доживёт до конца недели, — Лора перевела взгляд в окно. Диана закрыла лицо руками. — Думаю, в этой жизни вообще лучше ни к кому не привязываться, особенно вам. — Что ты хочешь этим сказать, Лора? — не убирая рук от лица, спросила Диана. — Я не понимаю… — Да ничего я не хочу сказать, — она поморщилась, потирая левое запястье. — Только то, что это бы всё равно ничем хорошим не кончилось. Вы, я, эта карета, дом — всё принадлежит графу. С этим лучше смириться и не пытаться нарушать его правила. — Как ты можешь так спокойно об этом говорить?! Неужели, тебе его не жалко?! — А меня кто пожалеть в таком случае должен? А вас? Нет уж, каждый сам за себя. — Лора! — Диана всхлипнула. — Лора… Много лет, как Лора, — буркнула Лора и перевела взгляд на графиню. — И прекращайте плакать. Если скинете — граф меня убьёт. Диана снова всхлипнула. — Вы же сами знаете девиз графа, мадам, — вздохнула Лора. — Тот, что на гербе? — она подняла глаза на Лору. — Знаю, конечно. А при чём тут он? — Не тот. Его собственный: «всё, что не приносит прибыли, не имеет права на существование». Я пока что не хочу стать бесполезной вещью, а вы?***
На пороге Берлоги их уже ждал сиявший граф. Тут же отправив кучера и Лору по какому-то пустяковому поручению, он, неприятно улыбнувшись спросил: — Что, как ваш Мишо решил богу душу отдать, так вам уже не так плохо? Что, попрощаться хотите? — Иначе зачем я здесь? — Что ж, пойдёмте. Попрощаетесь. Поднявшись по лестнице и пройдя по коридору, Диана оказалась в комнате вместе с графом. Кровать Мишеля стояла у самой стены, от которой, насколько графиня помнила, всегда нещадно дуло. Виктора нигде не было видно. У ног Мишеля лежала Сильвия, немолодой рыжий спаниель, не так давно потерявший нюх. Ленясь вставать, она лишь помахала Диане хвостом. Войдя в комнату, граф первым делом обратился к врачу, мужчине средних лет, носившему вычурный зелёный жилет: — Ну, месье Аркур, что скажете? — Ну, что скажу? — он посмотрел на Мишеля. — Это не чахотка, хотя и сильно напоминает. Диана облегченно выдохнула и, тоже взглянув на Мишеля, тут же закрыла лицо руками. — Я бы хотела подойти. Можно? — Месье Аркур… не пускайте… её… беременна, — надрывно кашляя, попросил Мишель. — Не пущу, лежите, — уверил врач, подходя ближе к Диане и графу. — Тогда, что это, по-вашему? — поторопил граф. — Предполагаю, это какое-то необычное воспаление лёгких, хотя тоже не скажу, что похоже. Если ничего не изменится, то так и придётся написать. И, да, — он посмотрел на Диану и совсем тихо сказал: — не хотелось бы вас огорчать в таком состоянии, но я должен предупредить, что молодой человек, увы, безнадёжен. — Мне говорили, что он не доживёт до конца недели, — выдохнула Диана, стирая слёзы. — Что вы, мадам. Он едва ли доживёт до утра. — Боже! — она осела на стоявший у стены стул и снова расплакалась. — Вскрытие делать собираетесь? — совсем шёпотом поинтересовался врач. — Ну что вы, месье Аркур! Чтобы такого молодого — и хоронить выпотрошенным, как цыплёнка? Нет уж. — Тем не менее, это могло бы прояснить ситуацию, вам не кажется? — А что, это его после каким-то образом воскресит? Нет уж, месье Аркур, на всё воля свыше, — граф притворно расстроенно вздохнул. — Если уж Он решил лишить меня сына, значит такая у меня судьба. Так не всё ли равно, что это, если его невозможно вылечить? — Вы совершенно уверены, месье? — Совершенно. — Ну, что ж, воля ваша, хотя я, на вашем месте, напротив, настаивал бы. Мадам, помощь нужна? — он обратился к Диане. — Нет, спасибо, — она покачала головой. — Вот, возьмите, это всё, чем я могу помочь, — он протянул Диане листок с рекомендациями. — Спасибо, месье Аркур, — она стёрла слезы, не глядя положив листок на колени. — Если понадоблюсь — зовите. — Кое-кто, — Мишель закашлялся, как только дверь за врачом закрылась, — мог бы… иметь… совесть… Ей… нельзя. — Мне и без этой премилой особы есть кого! — рассмеялся граф, подходя к столу Мишеля и выдвигая ящики один за одним, пока наконец не нашел небольшой ключ с продетой веревкой. — Что вы делаете?! — Диана бросилась к мужу и попыталась выхватить ключ. Граф молча оттолкнул её, и она, потеряв равновесие, едва не упала на пол. — Вы… спятили?! — воскликнул Мишель, попытавшись встать. Собака ощетинилась и зарычала. Граф вышел из комнаты быстрее, чем Диана смогла догнать его. В замке щелкнул ключ. Она принялась стучать в дверь, прося её выпустить. — Это чтобы вы снова не сбежали к той старой ведьме, — радостно сообщил он из-за двери. — Наслаждайтесь обществом своего ненаглядного Мишо! Ещё раз скрипнул ключ, закрывавший дверь из комнаты Виктора. Диана сползла по стенке и села на пол, прислонившись спиной к двери. — Встаньте, — он закашлялся. — Я же говорил вам… не приезжать, — Мишель снова закашлялся. — Вы бы… уехали… скоро… — А вы как же? — она всхлипнула. — Я бы… приехал… позже… — он закашлялся. — Феличе всё… продумал. — Вы хотите сказать мне, что я должна была просто сидеть и ждать? — Да… — он закашлялся, а после попытался улыбнуться: — Но мне… всё равно приятно… что вы здесь… Я скоро… встану, и мы… придумаем новый… план… — Я вам верю, — Диана всхлипнула и слабо улыбнулась.