Графиня де Вержи

      Диана шла по коридору со свечой в руках. Она ненадолго остановилась около комнаты мужа, прислушиваясь к кокетливому смеху Катрин, и, подумав «ну и мерзость!», продолжила путь.       — Продают кого?.. — Диане показалось, что она ослышалась. — Зачем?       — Глупый вопрос, мадам, — Феликс усмехнулся. — Они с этого получают хорошие деньги. Очень хорошие.       — И где они их… берут? — покосившись на Пьера, спросила она.       — В основном выкупают из публичных домов, — дёрнул плечами он.       — Очень помогает «Фонарь», у вашего отца тёплые отношения с его хозяйкой, — добавил Феликс.       — Феликс, по-моему, это уже лишнее, — поспешил вмешаться Пьер. — К чему мадам такие подробности?       — Нет, ну почему же, — помедлив, возразила Диана, — раз начали — договаривайте.       — Что ж, пожалуйста. Элеонора де Лоран, хозяйка «Фонаря», о котором, наверное, не слышал только глухой, — по совместительству любовница вашего отца.       — И… Вы хотите сказать, каждый раз, когда мой муж уезжает на юг — он едет продавать «лилий»?       — Думаю, да. И наверняка у него есть какие-то бумаги на этот счет, не может не быть.       Диана прокралась в кабинет мужа, порадовавшись, что тот забыл его запереть. Внутри её едва не стошнило от аромата резкого парфюма. Она подняла свечу повыше, в слабом свете угадывая силуэты портретов на стенах, стола, стульев и софы.       «Интересно, — некстати подумала Диана, поставив свечу на стол, и покосилась на софу, — он тут с ней тоже?...»       Осмотр верхних ящиков ничего не дал. И рука уже потянулась к ручке нижнего, как вдруг…       — Что это вы тут делаете?! — раздался голос мужа.       Сердце графини бешено забилось. Она на долю секунды замерла, чувствуя леденящий холод по всему телу, а после кинулась к двери кабинета. Закрыта! Диана лихорадочно стучала в дверь и дергала за ручку, пока муж с нескрываемым удовольствием следил за её попытками выбраться. Но вскоре ему это надоело, и он, дав ей пару пощёчин, толкнул её на стул.       — Что вы тут забыли, я вас спрашиваю? — повторил он. — Отвечайте же!       Снова прилетела пощёчина.       — Если не изволите говорить, я вытрясу из вас всю вашу храбрость. Посмотрим, что вы скажете, когда я выколочу из вас очередного ублюдка. Ну!       — Я знаю, что у вас роман с Катрин, — наконец прошептала Диана. — Я хотела найти доказательства, чтобы пригрозить ославить её на весь город и заставить уехать. Я устала от неё.       — Роман?! — Граф вдруг расхохотался. — У вас что, остаток ума скатился в брюхо? У нас с ней роман?! — Отсмеявшись, он склонился к жене и шепнул на ухо: — Не обольщайтесь, я её просто имею. Когда хочу, как хочу и сколько хочу. В отличие от вас, в постели она не лежит бревном и может доставить мужчине удовольствие.       — Я не «лилия», чтобы выполнять подобные прихоти.       — Не «лилия», это уж точно, потому что ни одна девка не стоит столько, сколько я за эти годы потратил на вас. Лучше бы в самом деле купил себе девку, чем женился на такой неблагодарной особе, как вы! А теперь подите прочь и никогда больше не смейте сюда заходить без моего разрешения. И да, Диана, — окликнул он её у дверей, захлопывая ящики комода, — если родится белобрысым, утоплю в первой же канаве и его, и вас.       «Как же вы мне надоели!» — со злостью подумала Диана, уходя в свою комнату. Коко быстренько подскочила и придвинула стул:       — Ну что, мадам? Нашли что-нибудь? Хозяин не видел?       — Видел, — вздохнула Диана и села, чувствуя, как её покидают последние силы. — Думала, он меня убьёт, но нет. Поверил, что мне есть дело до него и Катрин.       — А вам нет?       — А какая мне разница, с кем он спит? Лишь бы не со мной. — Диана задумалась, теребя светло-голубую юбку. — Если верить Пьеру и Феликсу, у него очень хорошая репутация, и оставлять тебя рядом с ним… Если я скажу тебе, что знаю, как мне сбежать, ты убежишь со мной или уедешь к родне?       — Убегу с вами, мадам. А как?       — Завтра увидишь. Я напишу ему письмо от имени кое-кого, ты только помоги мне его…       Где-то на лестнице раздался шум. Диана и Коко не сговариваясь выскочили в коридор и перегнулись через перила. Граф за волосы выволок полуодетую Лору из комнаты и лупил её по спине чем-то, похожим на кнут.       — Какого черта моя жена опять слоняется по дому без присмотра, а?! Я для чего всё утро мать уговаривал тебя оставить в покое, чтоб ты тут спала, пока жена копается у меня в столе? Я больше чем уверен, с этим маскарадом тоже моя жена постаралась, подослала кого-то, а виновата в этом ты! Я же велел глаз с неё не спускать!       — Так ей и надо! Заслужила! — злорадно улыбнулась Коко. — Завтра весь день из комнаты не выйдет!       — Коко, это наш шанс! — Диана бросилась в комнату и потянула за собой служанку. — Но нужно, чтобы и Надин, и нянька уже спали. Граф зол, а значит, будет пить, а потом или сам уснет, или сначала пойдёт искать кого-нибудь вроде Катрин, а уж потом напьётся…       Вдруг раздался стук в дверь.       — Кто там? — громко спросила Диана и шёпотом добавила: — нужно сделать так, чтобы Птичка спала. Сможешь?       — Она будет спать, мадам, я знаю способ, — пообещала Коко и нырнула в свою комнатку. Диана повернулась к зеркалу, спешно распуская прическу и делая вид, что уже давно этим занята.       В комнату вошёл граф. Он молча сел на кровать и окинул жену взглядом. Диана посмотрела на него через зеркало и, сдерживая дрожь в ногах, спросила, зачем он пришёл.       — Зовите служанку, пусть вас разденет. Думаю, самое время попытаться сделать из вас хорошую любовницу.       — Только попробуйте! — Диана почувствовала, как щеки вспыхнули от одного воспоминания о том, при каких обстоятельствах она застала мужа с Катрин. — Всё, что обычно — пожалуйста, а о большем можете даже не спрашивать. Всё, что кроме, — это к Катрин, пусть она вас ублажает! — сорвалось у неё с языка быстрее, чем она это поняла.       — О, вам стоит у неё поучиться! — рассмеялся граф. — Ну раз не хотите, тогда как насчёт вашей любимой служанки, а? Ей же есть четырнадцать, кто мне что скажет?       — Не смейте даже думать о ней! — Диана сжала кулаки. — Она не выглядит как женщина, у неё нет кровей, она по закону ещё ребёнок. Если вы хотя бы пальцем её коснетесь — завтра же весь город будет об этом знать, я вам обещаю.       — Что это вы сегодня смелая такая? Уже нашли себе нового защитника, не успели похоронить вашего обожаемого Мишо? Быстро вы.       — Зачем вы пришли?       — За тем же, за чем и всегда.       — Хорошо, я позову служанку. — Диана стиснула зубы, стукнула Коко и попросила помочь с платьем. ***       — Нет, видимо, что бы я ни делал, вы безнадёжны, — одеваясь, заключил граф. — Что такого мог ваш любовник, что вы все четыре года мне с ним изменяли?       «Не нести чушь! — раздражённо подумала Диана, потирая грудь и одергивая рубашку. — Нет уж. Хватит с меня. Клянусь, что больше ни один мужчина, кроме врача, меня не коснётся. Никогда, нигде, никак. А этот пусть остаётся со своими «лилиями», раз уж они ему так нравятся!»       — Чего молчите?       — А что мне говорить? — откинувшись на подушку, буркнула Диана. — Я вам не изменяла ни с кем и делать этого не собираюсь. Уходите, пожалуйста, я очень устала.       — До завтра, — и граф ушёл, хлопнув дверью. Коко выглянула через мгновение и показала ключ:       — Я его нашла! Поспите пару часов, мадам, я пока соберу какие-нибудь вещи в сумку для продуктов.       — Мне кажется, я не смогу подняться, если сейчас усну, — покачала головой Диана. — Я лучше соберу украшения, их надо будет продать в городе. Дай мне платок.       Встать не получилось: голова закружилась, подогнулись ноги, и она упала обратно на кровать. Коко подбежала к ней, испуганно спрашивая, что случилось.       — Ничего страшного, просто… Я сейчас встану, — пообещала Диана.       — Не нужно, мадам, отдыхайте, идти придётся далеко, — быстро выговорила Коко. — Я сделаю всё сама. Всё равно мы не сможем выйти из дома, пока хозяин не спит.       Диана вздохнула, мысленно согласившись с Коко, и легла на подушку. Она задумчиво смотрела, как Коко вытаскивает откуда-то огромный кусок ткани и, расстилая на столике перед зеркалом, высыпает туда украшения и из шкатулки, подаренной графом, и из её собственной. Крепко завязав узел, она наскоро спрятала его под стол, объяснив удивлённо вскинувшей брови хозяйке: «чтоб если кто-то опять зайдёт — не заметили». Дальше Коко принесла из комнаты что-то, похожее на вещевой мешок, и уложила туда пару самых удобных платьев.       — Надо бы на всякий случай взять что-нибудь из еды, но это мы сделаем на кухне, — про себя заметила Коко, запихивая туда же свёрток с украшениями и в следующее мгновение, глянув на Диану, возмутилась: — Ну что вы не спите, мадам?       — Я уже точно не усну, Коко, так что лучше помоги мне одеться, — мотнула головой Диана.       — Ну хорошо, хорошо. Я принесу свое старое платье — мне оно уже коротко, а вам в нём будет и удобнее, и теплее. — Коко принесла шерстяное серое платье и помогла хозяйке одеться. — Садитесь, я сейчас соберу вам волосы. Кстати, спасибо, что защитили от хозяина, мадам, я очень боялась, что он все-таки доберётся до меня. Я видела однажды, как он делал это с вами и… Я не хочу… ни вообще, ни с ним.       — Теперь уж точно не доберётся, — пообещала Диана. — Теперь бы ещё быть уверенными, что Птичка будет крепко спать…       — Будет, мадам. В деревне старики так делают: макают в вино хлебный мякиш и дают ребёнку, и часа три он потом спит.       — А это для неё не опасно? — с сомнением спросила Диана.       — Да вряд ли, мадам, с сестрой дед так часто делал, и ничего, жива и здорова, — пожала плечами Коко. — Сейчас, я быстро.       Диана кивнула и перевела взгляд на незаправленную кровать. Сперва она улыбнулась, вспоминая, как впервые увидела Птичку, а после нахмурилась, отворачиваясь к зеркалу.       — Умоляю вас, месье, пожалейте меня! Я не доношу сейчас, врач говорит, я не готова к новой беременности спустя всего полтора месяца после выкидыша, я могу опять потерять ребёнка!       — Ерунда это все, он просто хочет побольше заработать на вашей мнительности, а вы и рады стараться. Надеюсь, в этот раз вы родите сына, — сыто зевнул граф и сурово добавил: — В этот раз чтобы у меня даже подозрений в вашей верности не возникло, вам ясно?       — Да, месье, — вздохнула она, пряча глаза, чувствуя почти реальную боль в животе и спине. — Мне остаться у вас или уйти к себе?       — Проваливайте, — отмахнулся он, отворачиваясь к стене. — Раньше там хотя бы было, на что посмотреть. Моя мать права, вам надо лучше следить за собой, иначе вы превратитесь в свинью, которой место в виде окорока на моей тарелке.       — Да, месье, — коротко ответила Диана, тихо уходя из комнаты.       «Если бы он хоть немного уважал меня, я бы смогла стать для него хорошей женой. Наверное…»       — Мадам, — в комнату вернулась Коко, набросившая на себя плохонькую, местами заштопанную накидку, и дала в руки Диане спящую Надин, завернутую в несколько пеленок и одеяльце. — Держите, я сейчас вас одену, и мы пойдём.       Коко набросила на плечи хозяйке плащ и выглянула со свечой в коридор. Диана в последний раз окинула взглядом комнату, задержав его на портрете родителей. Ей показалось, что взгляд матери на портрете изменился, будто она всё знала и понимала. Графиня помотала головой, отгоняя наваждение. Коко, оставив свечу на столе, жестом позвала хозяйку за собой и выскользнула в пустой коридор для слуг через дверь в своей комнате.       Они вышли на узкую черную лестницу, где было так тихо, что Диане казалось, будто громкое биение её сердца вот-вот разбудит весь дом. Вдалеке что-то упало. Диана вжалась в стену, молясь, чтобы их никто не увидел. Коко на пару секунд замерла, прислушиваясь, а после осторожно потянула хозяйку за рукав, шепнув: «не обращайте внимания, это собака внизу что-то ищет». Диана молча последовала за ней, прижимая к груди ребенка. Ей хотелось броситься бежать, но воображение тут же услужливо рисовало ужасные картины падения, заставляя ноги деревенеть. Уже идя по коридору на кухню, она напряженно вглядывалась в темноту. В каждом шорохе ей мерещился голос мужа, в каждой тени — его силуэт. Зацепившись плащом за какую-то полку, она едва не закричала от ужаса, вообразив, что это он поймал её. Из глубины кухни к ним двинулось что-то блестящее, заставив Диану отшатнуться с тихим возгласом: «Это София!». «Призрак» вдруг ткнулся носом в коленку, заставив облегченно подумать: «Слава Богу, всего лишь собака!».       — Сильвия, отстань! — буркнула Коко, на ощупь ища на полке хлеб, а после пряча его поглубже в мешок. — Ничего я тебе не дам. Уйди, уйди, сказала! Мадам, идёмте, я сейчас открою дверь.       Тихо скрипнул ключ, дверь открылась. Диана почувствовала странную тяжесть в теле, переступая порог и видя перед собой задний двор и ворота для слуг. Коко, ещё раз оттолкнув пытавшуюся залезть в мешок собаку, спросила, куда они идут.       — Что? — переспросила Диана, оторвав взгляд от простиравшегося невдалеке леса.       — Ну, куда мы побежим? К тетке вашего мужа, к вашим родителям, куда?       — А… Нет, Коко. Нам нужно в ближайший монастырь, а там как-нибудь дадим о себе знать одному хорошему человеку.       Раньше, чем она успела ответить, за самыми их спинами вдруг что-то громыхнуло, и дверь открылась.       «Бежать!», — промелькнуло в голове Дианы прежде, чем она без оглядки кинулась в лес, петляя между деревьями, утопая в снегах. Ей чудились погоня и стук копыт. Она бежала и плакала, крепче прижимая дочь, чувствуя, что вот-вот упадет в сугроб. Узловатые, голые деревья отбрасывали страшные тени. Диане всюду мерещились руки, тянущиеся к ней и ребенку. Казалось, что кто-то хватает её за волосы. Горло жгло, дышать было почти нечем. Обувь промокла, и Диана от холода почти не чувствовала ног. Сердце билось так, будто готово было выскочить из груди.       Коко догнала её уже где-то в лесу. Диана не сразу поняла, кто это, ещё какое-то время пытаясь вырваться и бежать дальше. После нескольких таких попыток сквозь шум в ушах она услышала лай собаки и голос Коко:       — Успокойтесь, мадам, это я, я! Сильвия, прекрати, тебя наверняка даже из дома слышно!       Собака заворчала, но замолчала и отскочила подальше, поджав хвост.       — Коко? — растерянно спросила Диана, невидящим взглядом посмотрев на служанку. Стоило той наступить на прикрытую снегом сухую ветку, Диана вздрогнула и снова попыталась вывернуться. — Коко, не стой! Надо бежать, он нас видел!       — Никто нас не видел, мадам, успокойтесь, — возразила служанка, поправляя ремешок. — Это был ветер, мадам, просто ветер. Давайте я подержу её, а вы отдохнёте?       — Ветер? — Графиня огляделась и нервно улыбнулась: — Ну да, конечно, ветер, мне всё просто померещилось.       — Конечно, померещилось, — охотно согласилась Коко, забрав у хозяйки Надин. — Там часто сквозняк бывает, так, наверное, собака, не хочу выговаривать её имечко, туда и зашла, а никто и не заметил. Пойдёмте, мадам. Держитесь за меня.       До города они шли, казалось, целую вечность. Диана держалась за руку служанки и из последних сил старалась не упасть. Что всё это время ей говорила Коко, Диана почти не слышала. Изредка сквозь гул и усталость до нее доносились отдельные фразы про смерть отца, про переезд к деду с беременной матерью и маленьким братом, про то, как в семь лет она ушла в Берлогу, чтобы научиться прислуживать хозяйке и помогать семье деньгами…       Как они оказались в городе, Диана не помнила. Уже держась за стены домов, графиня с трудом доковыляла до смутно знакомой церкви прежде, чем её ноги подкосились. Разжав руку, она упала на землю и потеряла сознание.