Графиня де Вержи

      — Садись, — Ксавье подтолкнул Лору к стулу. Она нервно оглядела комнату и попыталась броситься к выходу, но Ксавье схватил её за руку и силой усадил на стул. — Садись, сказал. Поговорить нужно.       — Не о чем мне с тобой разговаривать! — зашипела она, потирая руку. — С вами со всеми не о чем!       — А придётся, — пожал плечами Ксавье, вдруг приподнимая подол её юбки и открывая розовые туфли на небольшом каблуке, надетые поверх толстых замызганных чулок. — Откуда у нас такие туфельки дорогие, красота моя?       — Купила, а тебе-то что? — огрызнулась Лора.       — Вот уж не верю, что служанка столько зарабатывает, — не удержался от замечания Пьер и, посмотрев на туфли ещё пару секунд, добавил: — Кажется, сестра недавно купила что-то похожее за очень хорошие деньги.       — Может, я накопила?       — Врёшь ты всё, Лора, — равнодушно заметила Диана, поудобнее устраиваясь на принесенном для неё стуле в другом конце комнаты. — Эти туфли я отдала Коко, когда приехала в Берлогу. Сними, они тебе не принадлежат.       — Да подавитесь! — она вскочила, сбрасывая с ног туфли. — И вот тоже, берите! — она стащила с себя чулки, оставаясь босой. — Больше ничего не снять, а? Юбку, например?       — Если ты не собираешься прямо сейчас оказаться со мной в постели, то не советую, — с холодной улыбкой ответил Ксавье. Она, покраснев, буркнула что-то невразумительное и села обратно на стул. — Ну, дело твоё. — И он подтолкнул краем ботинка её чулки. — Надень обратно, сумасшедшая, март месяц на улице, застудишься.       — А тебе-то что? — буркнула Лора, потянувшись за чулками.       — Веришь, дорогуша, вообще ничего. — Ксавье, сложив руки, сел напротив неё на кровать. — А теперь, хорошая моя, давай-ка по-порядку. Всё, что знаешь о хозяине, и с какой такой радости помогаешь ему.       — Взяла и рассказала, — пробормотала она, принимаясь натягивать чулки. — Мог бы и не смотреть. Ног не видел?       — Не представляешь, сколько пар. Не уходи от разговора.       — Он за это платил, — наконец пожала плечами Лора и случайно приподняла юбку чуть выше, чем нужно. Начиная от колена, вверх шли шрамы, такие же, какие виднелись под рукавом платья.       — Это у тебя откуда? — спросил Ксавье.       — Я обязана об этом говорить?       — Хотелось бы послушать.       — Всё равно не скажу, — пожала плечами она, надевая второй чулок.       — Лора — твоё настоящее имя? — вдруг спросила Диана. Лора удивленно посмотрела на неё, а после пожала плечами и одернула юбку. — Лора… Лора… Лора… — Диану вдруг осенило. — Лаура, да? Да, точно, мне кажется, я даже слышала, как он когда-то так к тебе обратился.       — Не знаю, где вы могли это слышать и кто меня так мог звать, — вяло отозвалась Лора.       — Шрамы откуда, говоришь? — Ксавье, наклонившись, схватил её за руку и поднял рукав, обнажая безобразные светлые рубцы. Лора тут же попыталась высвободиться, но он не давал. — Кто тебе руку охотничьим ножом резал? Хозяин твой?       — Нет, но хозяин обещал добавить и на другую руку, если не буду держать рот на замке. — Она всё-таки смогла вывернуться и теперь растирала запястье.       — Как тебя на самом деле зовут? — обратилась к ней Диана.       — Меня зовут Лора, и я понятия не имею, с чего мадам решила, что как-то по-другому.       — Хорошо. Не хочешь о себе — давай о графе, — легко согласился Ксавье. — Где он нашёл тебя? Только честно. Бежать тебе всё равно некуда, граф твой любимый едва ли тебя ждёт.       — Кто сказал хоть слово о любви? — Она пожала плечами, оглядела комнату и вздохнула: — Просто один из многих.       — Рассказывай-рассказывай, не стесняйся. У Гаспара выкупил?       — В карты выиграл, у него право выбрать себе любую из тех, кто больше не пригоден, — нехотя ответила Лора, отводя взгляд.       — Да? И почему же такая красота непригодна? Шрамы? Или болеешь чем непристойным?       — Стал бы он меня забирать, если бы болела, — усмехнулась Лора. — Хозяин не идиот, ему нужны здоровые наследники. И мне, и Катрин он поотрывал бы головы даже за одну мысль спать с кем-то, кроме него. Ну, она ещё иногда заходила к мужу, до того, как он надумал развестись.       — Туфли зачем взяла? — наконец спросила Диана. Лора пожала плечами, сказав короткое: «Позавидовала». — И что вот теперь делать с ней? Отправить обратно в Берлогу или лучше в какой-нибудь монастырь?       — Не надо в Берлогу, — вдруг оживилась Лора. — Я лучше в монастырь уйду. Хозяин теперь решит, что я рассказала о нём всё, и просто меня убьёт. Что угодно, но только не к нему!       — Если бы ты не была такой змеей, можно было бы взять собой в качестве служанки. А так — на что ты нужна? Стоит графу появиться — ты сразу же к нему вернёшься, — пожал плечами Пьер.       — Все вы такие справедливые, честные, а чуть что, так меня обратно в Берлогу! — заныла Лора. — Дайте я просто уйду? Вы меня больше не увидите, слово даю.       — Не дави на жалость, Лора, — неожиданно жестко перебила Диана. — На меня тебе было плевать, с чего это вдруг я должна рисковать своими детьми ради тебя? Откуда я знаю, чего стоит твоё слово и не решишь ли ты добавить нам хлопот? Я согласна с месье де Роганом, если бы не твой характер, может быть, я бы и взяла тебя с собой.       — Нет, в самом деле, давайте возьмём, — вдруг поддержал Ксавье. — Она у меня за пару месяцев шёлковой станет, буду следить, чтобы никаких неприятностей не приносила. А чтоб никуда не делась, женюсь на ней. Мне давно пора. Умоется, причешется — и очень даже ничего будет, красивых детей мне родит.       — Размечтался, — закатила глаза Лора. — С какой радости я с тобой должна в постель ложиться и уж тем более кого-то там рожать?       — Ну ты же не хочешь к хозяину возвращаться, а тут у тебя будут семья и работа. Или не нравлюсь? — он усмехнулся.       — А если я скажу, что не нравишься?       — Обижусь до глубины души.       — Так, всё, посмеялись и хватит, — вмешался Пьер. — Моя помощь ещё вам нужна, мадам?       — Кажется, нет, — неуверенно ответила Диана и, встретившись взглядом с высунувшейся из коридора Коко, жестом позвала её. Коко, поморщившись при виде Лоры, встала за стулом Дианы.       — В таком случае, я пойду, отправлю кого-нибудь за вещами. Ехать нужно.       — У меня тоже найдётся пара дел снаружи, если мадам не возражает, — обратился к Диане Ксавье. Диана покачала головой. Когда мужчины ушли, она спросила всё ещё шмыгавшую носом служанку: — Ты в порядке, Коко?       — В порядке, — в последний раз шмыгнула носом та. — А её вот обязательно брать? — Она косо посмотрела на Лору и снова всхлипнула. — Ни видеть, ни слышать её не хочу. Боюсь.       — Бойся, — пожала плечами Лора. — Вдруг съем.       — Лора, перестань, — одёрнула Диана. — Ты, знаешь ли, немало сделала, чтобы она тебя боялась.       — А я виновата, что ли, что не собираюсь жертвовать своей жизнью ради какой-то девчонки? Что было бы сейчас со мной, думай я каждый раз о таких вот Коко? — Лора повернулась к окну и пробормотала себе под нос: — С любовью к ближнему недолго и в могиле оказаться. Так что и сама такой ерундой сроду не занималась, и вам не советую.       — Что ты злая-то такая? — буркнула Коко. — Не пробовала быть подобрее? Глядишь, и замуж бы кто взял.       — Знаешь что, девочка, — Лора закатала рукав, показывая Коко шрамы на руке. — Мне было чуть больше, чем тебе, когда приятель моего хозяина напился и решил, что это просто замечательная идея — изрезать мне руку. Как наказание за мою беспутную жизнь. А потом решил, что мне мало, и добавил таких же на ногу. Как ты думаешь, я хочу быть, как ты выразилась, добрее? Да я до сих пор вижу это во снах!       — А вот нечего было спать со всеми подряд! Заслужила! — огрызнулась Коко.       — Да ну? — Лора неприятно улыбнулась. — А чем я заслужила быть чёрт знает каким по счёту ребёнком, на которого всем плевать, и который должен сам беспокоиться о завтрашнем дне? А чем я заслужила жить в глубокой деревне, где можно подохнуть от голода, если не спать «со всеми подряд», даже с теми, кто глубоко противен? Я виновата, что хотела жить, не думая о том, что я буду есть завтра и где спать? Каким бы тебе ни казалось это мерзким, иногда другого выхода просто нет.       — Ты просто пытаешься себя оправдать! — не унималась Коко. — Подумаешь, денег не было! У моей матери тоже не было, и что? Жила как-то и не была такой, как ты!       — Успокойтесь обе, — наконец вмешалась Диана. — Лора, тебе не кажется, что рановато с ней обо всём этом говорить?       — По-моему, мадам, она и без меня прекрасно обо всём осведомлена, — ядовито протянула Лора.       В дом заглянул кто-то из слуг и сказал, что их уже ждут. Диана проводила насупившуюся Коко и хмурую Лору до кареты для слуг и попросила камеристку присмотреть пару часов за Надин, пока она немного поспит.       В карете Диана тут же уснула, стоило ей только прислониться головой к стенке.       — Что вы рисуете? — Через плечо Дианы, сидевшей на краю длинного стола, заставленного корзинками для рукоделия, заглянула Бланш. — Кто этот очаровательный молодой человек? Ваш жених, я надеюсь?       — Это Ги. Жениха я так ни разу и не видела, хотя осталось меньше месяца, — вздохнув, ответила Диана, отодвигая рисунок и пристально рассматривая его.       — А кто это тогда? — она села рядом. — Ги… Гильом? Так, кажется, звали вашего брата, который умер два года назад?       — Это он и есть, — пожала плечами Диана, дорисовывая блики на глазах портрета. — У него сегодня был бы день рождения, почему-то захотелось представить его взрослым. Мари, наверное, опять будет плакать.       — И вам есть до того дело? Она вам все равно никто. Просто жена отца. И вообще, разве вы не должны звать ее «мама»?       — Она никогда не настаивала на этом, — возразила Диана, добавляя на лицо брата веснушек. — Наоборот, говорила, что у меня есть мать и я ни при каких обстоятельствах не должна об этом забывать. Думаю, это потому, что её мать тоже умерла, когда она была ребенком. Мари — хорошая женщина, мне кажется, такие достойны уважения.       — Она же заняла место вашей матери, вышла за месье де Лалена. Она не должна была!       — Когда умерла моя мать, отцу еще не было тридцати, для мужчины это — не возраст. Он не обязан был хоронить себя вместе с мамой.       — Я считаю, что он предал и вас, и мадам де Лален, — заметила Бланш, беря в руки свою корзинку с нитками. — Если бы любил, остаток жизни бы провел, вспоминая о ней.       — А кто сказал хоть слово о чувствах? — пожала плечами Диана, откладывая в сторону рисунок и карандаш. — Он женился на ней потому, что так сказал мой прадед. Тетя говорила, моя мать была влюблена, когда шла под венец, а вот он стоял с каменным лицом. — Она вдруг усмехнулась. — В этом весь мой отец. Он любит только себя. Любить хоть кого-то ещё не в его природе. Филипп, кажется, точно такой же.       — Жаль! — вздохнула Бланш. — Он такой хорошенький, что я бы не отказалась выйти за него, даже несмотря на то, что он бастард.       — Кто бы вас ещё за него отдал, — протянула Диана. — Не забывайте, бастард.       — Ну и что? Я тоже не единственная дочь, — пожала плечами Бланш, мечтательно вздыхая. — Зато молодой, не скучный.       — Да, только если вам интересно слушать жалобы на мерзавца-отца, который не хочет портить репутацию семьи и признавать его. Ещё он может болтать о женщинах, с которыми он развлекался, а их он меняет каждую неделю, если не каждый день.       — Фи! Диана! — брезгливо поморщилась Бланш. Диана рассмеялась. — Как вам не стыдно?!       — Это не я, — улыбнулась она, с трудом сдерживая смех, — это Филипп. Судя по тому, с каким лицом он об этом рассказывает, ему это явно приносит удовольствие.       — Диана Луиза де Лален, как смеете вы говорить о таких низостях в доме Божьем?! — смеясь, спросила Бланш, шутливо толкая подругу в бок, и после прошептала: — А вообще, если верить моей сестре, хорошо от этого только им. Жизнь несправедлива, в таком случае.       — У вас хотя бы есть, кого спрашивать, — пробормотала Диана. — Сомневаюсь, что я решусь подойти с этим вопросом к Мари, уж лучше к брату.       — Лучше не надо, — поморщилась Бланш.       — Почему?       — Слышала однажды, как брат с друзьями говорил о женщинах. — Бланш легла грудью на стол. — Такая мерзость! Говорят о нас так, будто мы — товар на рынке! Лучше бы и не слышала, право слово!       — Да уж… — пробормотала Диана. — Товар… Вы правы, как никогда, Бланш…       — Я что-то не то ляпнула? — Она тут же приподнялась на локтях. Диана покачала головой. — Это как-то связано с вашим женихом?       — Да, — поморщилась Диана, перекатывая по столу карандаш. — Но я не хотела бы говорить об этом.       — Когда вы уезжаете домой?       — Не знаю. Отец писал, что приедет за мной, как только в этом будет необходимость. А когда она будет…       Где-то на улице зазвенел колокол. Диана встала изо стола и потянула за руку продолжавшую лежать Бланш.       — Пойдёмте. Попадёт, если опоздаем на музыку.       — Терпеть не могу сестру Терезу! — пожаловалась Бланш. — Она такая противная. «Дамы — то, дамы — это, дамы — не так низко, не так высоко»… А, или ещё лучше: «Дитя моё, у вас совершенно нет ни слуха, ни голоса! Если вы попробуете так спеть вашему супругу, боюсь, вы тут же станете вдовой!»       — Пойдёмте, — не сдержала улыбки Диана. — Если она узнает, что после обеда мы были здесь, вам придется на память читать ей «Gaudete».       — Или, не дай Бог, петь! — поморщилась Бланш, нехотя вставая. — Рождественские гимны — это скучно. Уж лучше сотню раз прочитать «Отче наш»!       — Не говорите так громко, нас могут услышать, — посоветовала Диана, выходя в коридор и расправляя длинное светло-серое платье.       — Я удивляюсь, как эта ведьма ещё не сжила нас со свету, учитывая нашу молодость и красоту, — шепнула Бланш и рассмеялась: — Особенно мою!       Диана устало улыбнулась, ответив: «Особенно вашу».       Диана проснулась от резкой тряски и с трудом смогла распахнуть слипшиеся веки. Она, поморщившись от головной боли, села, чувствуя себя ещё более усталой и разбитой, чем прежде. Пьер, увлеченный чтением письма, не сразу обратил на это внимание, но заметив, тут же спросил Диану о самочувствии. Она неопределённо пожала плечами и, ответив ещё менее конкретное «сносно», перевела взгляд в окно.       — Я понимаю, мадам, что последние два дня были тяжелыми, но ваше самочувствие беспокоит меня, — начал Пьер, откладывая письмо. Диана, коротко взглянув на него, неопределенно пожала плечами и снова отвернулась к окну. — Вчера вам весь день было дурно, с утра у вас болит голова. Мне кажется, стоит позвать врача.       — Месье де Роган, не забывайте, что я беременна, — потирая виски, ответила Диана. — Да, пока живота не видно, но это не значит, что ребёнка не существует.       — Учитывая вашу ситуацию, вам стоит надеяться, что это мальчик. Феликс, кстати, — он приподнял письмо, — со мной абсолютно согласен. Если повезёт, этот мальчик унаследует много чего кроме титула и дома не только от отца, но ещё и от деда. Ваш брат в лучшем случае получит часть по дарственной ещё до смерти вашего отца. Других прямых наследников, кажется, нет?       — Нет, почему, у меня есть кузен, — равнодушно возразила она. — Ему, кажется, сейчас шестнадцать или семнадцать.       — Возраст тут ни при чём. Титул вашего отца перейдет вашему сыну, если король даст согласие.       — Вот именно, что «если», — пожала плечами Диана. — Наверняка нужны хорошие деньги и связи. Денег таких у меня уж точно нет, а связи… Да кому я здесь нужна? Если мой муж окажется в Бастилии, то получается, что Феликс выполнил всё, что обещал Мишелю, а вы — всё, что обещали Феликсу: я с детьми далеко от Берлоги, если повезет — с наследством, если нет, так просто далеко. Кому захочется возиться ещё и с этим?       — Если хотите, мы с Феликсом подумаем, чем можно помочь, когда вы вернётесь в страну, — предложил Пьер.       — Спасибо, но не стоит. Вы сделали более, чем достаточно, чтобы считать своё обещание полностью выполненным. Я признательна за помощь, но я не хочу быть обязанной вам, а я уже чувствую себя так после того, как появился Ксавье. Не нужно тратить на нас свои деньги, мы прекрасно справимся и сами.       — Я, кажется, уже говорил, что от лишней тарелки похлебки я не обеднею, это раз. От того, что десять минут посмотрю за вашей дочерью, со мной тоже ничего не сделается, это два. А Ксавье… Что ж, считайте это мои подарком вам на день рождения или на именины, как вам нравится и что ближе.       Диана нахмурилась, но промолчала, отворачиваясь к окну и рассматривая проплывавшие за окнами деревья. Пьер, пожав плечами, вернулся к чтению письма.       — Да стой ты! — вдруг раздался чей-то окрик. Диана вздрогнула.       Карета вдруг резко остановилась, сзади послышался недовольный ропот ехавших на лошадях слуг. Лора, выскочив из другой кареты, бросилась в сторону росших на обочине зарослей. Диана удивленно посмотрела не менее растерянного Пьера, тот выбрался, лишь когда по округе разнёсся истошный женский визг. Спустя пару минут тишины Диана с трудом выбралась на дорогу и с удивлением обнаружила Ксавье, ругавшегося сквозь зубы, но несшего на руках морщившуюся Лору. Усадив её на сидение в карете для слуг, он сурово сказал:       — Ещё раз вы позволите себе подобную наглость, я за себя не отвечаю. Привяжу вас к себе и поеду дальше с вами на горбу.       — Да катись ты, без тебя плохо, — огрызнулась Лора и попробовала растереть опухающую ногу. Ксавье, присев перед ней на корточки, снял с её ноги простенький башмак и, когда попытался стащить следом чулок, Лора зашипела и оттолкнула его. — Ты что творишь, больно же!       — А ну цыц! — прикрикнул он. Диана, взглянув из-за его плеча, заметила, что стопа Лоры была как-то неестественно вывернута, но прежде, чем она успела спросить его, что произошло, он обратился к Пьеру: — Месье, она ногу вывихнула, врача бы. Не рискну сам вправлять, никогда не делал.       — Кто б тебе дал ещё! — буркнула Лора, растирая ногу. — Чулок верни, холодно.       — Хотел завязать тебе ногу, но уже начинаю думать, что лучше бы рот: ты ужасно много болтаешь.       Диана едва сдержала смешок, возвращаясь обратно в карету.

***

      — Надеюсь, Нико, мой школьный приятель, дома и не откажется помочь. — Пьер помог Диане выйти из кареты и кивнул на скромный домик за воротами, куда несколько минут назад убежал с поручением мальчик-лакей. — Не знаю тут больше никого, а ехать сейчас куда-то ещё не вижу смысла. Нужно что-то делать.       — Мне начинает казаться, что идея взять её с собой была далеко не такой хорошей, как показалось сначала, — вздохнула Диана.       Ксавье спешился и подошел к карете для слуг. Коко, стоило ему открыть дверцу, предпочла тут же выскочить наружу и отойти подальше. Лора коротко взглянула на него и тут же отвела взгляд. Диана с любопытством наблюдала за происходящим, но старалась делать вид, что смотрит совсем не в их сторону.       — Дай посмотрю что ли, пока сидим, — Ксавье сел напротив Лоры в карете. Она, помедлив, сбросила ботинок, положила ногу на противоположное сиденье и молча ждала, пока Ксавье распустит наспех сделанную повязку из чулка. — Побежала зачем, можешь объяснить? — Она неопределённо пожала плечами. — А если бы ехали быстрее, представляешь, что бы могло быть?       — Я никуда не хочу ехать, — наконец, сказала она. — Ни с тобой, ни с мадам. Если граф меня найдёт… — Лора осеклась, убирая ногу с сиденья. — В общем, если найдёт, то лучше чтобы уже мёртвой.       — Он дома, месье! — Диана обернулась на голос лакея. — Он ждёт нас.       — Пойдём, — Ксавье выпрыгнул из кареты и собирался взять Лору на руки, но она отказалась, и с трудом заковыляла в сторону дома. — Обопрись хоть.       — Сама дойду! — Она оттолкнула его руку и захромала дальше.       — Она противная, — заметила Коко так тихо, чтобы услышала только хозяйка. — Даже когда сидит и молчит.       — Не сомневаюсь, — пробормотала Диана, смотря, как Ксавье подхватывает возмущенную Лору и несет её в дом.       В доме их встречал невысокий мужчина с вьющимися рыжевато-каштановыми волосами. Обменявшись приветствиями с Дианой и распорядившись о комнате для слуг, он обратился к Пьеру:       — Рад видеть, дружище! Куда пропали? Как родители, здоровы?       — Спасибо, Нико, вполне. Да я редко бываю в этих краях. Сами как, не женились ещё?       — Бог миловал! — хозяин дома расхохотался. — Как Шарлотта? Не замужем?       — А что, есть желание посвататься?       — Нет уж! Мне дорога свобода. А кто эта прекрасная женщина? — он кивнул в сторону Дианы, поднимавшейся по лестнице вслед за слугами.       — Дальняя родственница Феликса, приезжала повидаться, — не моргнув глазом, соврал Пьер. — Попросили проводить их до юга, но вот сами видите, какая история: служанка упала, дальше так ехать не может. Так что мы воспользуемся на пару часов вашим гостеприимством, если не возражаете.       — В чём вопрос, дружище? — легко согласился Нико. — Оставайтесь, пообедайте со мной, врач пока займётся служанкой. Кстати, — он понизил голос, — а родственница Феликса замужем?       — Понятия не имею, — пожал плечами Пьер.