Графиня де Вержи

      В последние три дня их преследовал ужасный ливень. Холод и ветер проникали в карету сквозь все возможные щели, заставляя пассажиров кутаться в плащи. Дениза сидела в обнимку с детьми и, кажется, почти не мёрзла. В первый день Диана решила для себя, что ничто не заставит её придвинуться к Пьеру ближе, чем есть. Она даже готовилась напомнить, что, несмотря на свое позорное бегство, ещё не забыла о правилах поведения в обществе, если бы Пьер вдруг решил обнять её. Но он лишь однажды предложил сесть подальше от окна и ещё пару раз — достать для неё плащ. Но она отказалась, первое сочтя не совсем приличным для себя, второе — обременительным для него.       Утром второго дня, когда погода ни капли не улучшилась, а Диана уже через час пути промёрзла чуть ли не до костей, она уже сама начинала подумывать, чтобы попросить разрешения сесть ближе. Несмотря на то, что Пьер всё же дал ей свой плащ, к вечеру Диане уже казалось, что вчерашнее решение было поспешным, и она бы с радостью согласилась не просто сесть рядом, но и обняться покрепче. Но он больше не спрашивал, а она сочла, что не так ей и холодно, чтобы просить самой.       Утром третьего дня Диана встала простуженной. Её знобило, болело горло, но она предпочла промолчать, сочтя всё это несущественным. К обеду она чувствовала себя настолько разбитой и замёрзшей, что без особых угрызений совести и даже не спрашивая разрешения, положила голову на плечо Пьеру. Когда он, помедлив, приобнял её и стало теплее, она почувствовала себя почти счастливой. Диана сама не заметила, как провалилась в сон.       Ей снилась Берлога.       — Когда, говоришь, тебе рожать? — спросила свекровь за ужином.       — В сентябре, мадам, в конце. Через два месяца. — Диана лишь на секунду подняла глаза.       — Антуан, вы её что, на Рождество в постель таскали? — Старуха глотнула вина. — Грех, как по мне.       — Нет, конечно. Вы что, совсем обезумели? — едва не подавился граф куском мяса. — Хотя, — он окинул взглядом жену, — мне бы и на Рождество ничего не помешало. Да и сейчас, не будь её живот таким чудовищно большим, пожалуй, тоже.       Диана вздрогнула, но промолчала. Катрин, вслед за старухой отпив вина, кокетливо улыбнулась графу:       — И как вы, мужья, справляетесь? Девять месяцев без жены жить.       — Тяжело, мадам. Весьма тяжело.       — Неужели никто не скрашивает ваше одиночество в эти тяжёлые месяцы? — склонилась она к графу.       Сквозь тонкий шейный платок даже Диане было прекрасно видно грудь Катрин, и не возникало никаких сомнений, что всё то же видел и граф. Он кашлянул, отпил вина, ещё раз посмотрел на Катрин и с напускной серьёзностью ответил:       — Ну что вы, мадам, как можно? Я уже не в том возрасте, когда ещё прилично волочиться за каждой юбкой. К тому же я женатый человек, что скажет общество?       — Ах, общество… — Катрин кокетливо повела плечом. — А я думала, такой влиятельный человек, как вы, может позволить себе не думать о таких условностях.       — Именно о них я и должен думать, если хочу сохранить свою, как вы выразились, влиятельность. Впрочем, — он отхлебнул вина, — в мои двадцать два я бы с вами охотно согласился, но спустя столько лет… Нет, Катрин, при всём желании не могу сказать, что не завишу от мнения этого сборища чопорных петухов, — он усмехнулся, — то есть, прошу простить, собрания исключительно порядочных и благородных господ.       — Вот-вот, что сейчас за общество? Одни беспутные девки да волокиты неуёмные! — не удержалась от замечания свекровь. Подслеповато щурясь, она посмотрела на платье Катрин и добавила: — А в таком в моё время можно было разве что собой на улице торговать. Хорошо хоть я своих детей достойными людьми воспитала.       — Несомненно, — граф поперхнулся, — воспитали.       Катрин, будто случайно, пролила на платок вино и тут же вскочила, снимая его.       — Ах, какая я неловкая, это был мой любимый фишю!       Диана отвела взгляд, стараясь не смотреть на полуоткрытую грудь Катрин. Граф, помедлив пару секунд, предложил:       — Может, мне стоит проводить вас, мадам? Не скажу, что разбираюсь в платках, но, возможно, мы с вами подберём подходящую замену?       — Месье так любезен, — кокетливо передернула плечиками Катрин.       — Ничего не стыдится девка, тьфу, — плюнула вслед уходящим старуха. И, посмотрев на удивленную Диану, добавила: — А ты чего так смотришь? Он — мужчина, ему для здоровья нужно, а вы, дуры, так просто гуляете.       — Что вы, мадам, я верна вашему сыну.       — Свежо предание, — старуха подтёрла губы платочком и встала. — Не ешь так много, кстати, и так как свинья расплылась. Смотри, а то муж с такой не сможет, первая плакаться прибежишь.       «Уж поверьте мне, не прибегу», — с этой мыслью Диана проснулась.       У неё очень болела голова, и шум дождя и ветра за окном лишь усиливал эту боль. Смотря на прильнувших к окну детей, она спросила Денизу:       — А где ваш брат? И где мы?       — Хотела бы я сама знать, где мы, — пробормотала Дениза. — Брат на улице, дорогу из досок строят, пока тут второй Потоп не случился. Как себя чувствуете? Выглядите нездоровой.       — Пустяки, простуда, — закуталась Диана в плащ.       — Готово, — Пьер открыл дверь кареты и помог всем выйти.       Выбираясь из кареты, Диана заметила, что вся одежда Пьера насквозь промокла. Прежде, чем она успела что-то сказать, мимо пробежала Мими, оступившись, упала в лужу и, испугавшись, расплакалась. Дениза поспешила к дочери, Диана, стараясь не наступить в лужу сама, пошла следом. Выбравшись из лужи, Мими тут же вцепилась в колени матери и отказалась идти дальше самой, и никакие уговоры не помогали сдвинуть её с места.       — Я тебя не понесу, Мими, ты вся грязная, — строго ответила Дениза после очередного требования Мими взять её на руки. Мими расплакалась сильнее, пытаясь отряхнуть платье, в итоге пачкая руки, а ими — лицо.       — Сил моих нет на это смотреть. — Пьер взял Мими на руки. Она тут же прижалась к нему, тайком показав матери язык.       — А ну, слезай оттуда, у дяди все вещи будут грязными! Как ты можешь это терпеть, Пьер?! — брезгливо воскликнула Дениза.       — Поднимусь и переоденусь, тоже мне горе.       — Какой кошмар! Пять лет вдали от приличных людей тебя испортили окончательно! Как Лу только это терпела?       — В отличие от тебя, Лу не была помешана на своих платьях. — Пьер, не дожидаясь ответа, ушёл.       — Нахал! — бросила ему вслед Дениза и, подобрав юбки, засеменила по скользким доскам.       Диана, отправившись следом, всё-таки потеряла равновесие и, оступившись, шагнула обеими ногами в лужу. Мысленно воскликнув: «Ну что за день?!», она поспешила за остальными. Когда она оказалась внутри, Дениза с детьми уже ушла наверх, а Пьер договорился с хозяйкой о комнате.       — Лишней комнаты опять нет, — поднимаясь по лестнице, сказал Пьер. — В такой ливень тут собрались все проезжающие мимо. Зато в этой есть камин.       — Ничего, как-нибудь переночуем, — вздохнула Диана, пожимая плечами.       — Как вы себя чувствуете?       — Простуженной, — коротко ответила Диана. — Вам, кстати, нужно скорее переодеться, если не хотите заболеть. И извините меня за сегодняшнее, не понимаю, почему в последнее время делаю какие-то глупости. Остановите меня в следующий раз, я не хочу поссориться с вами из-за этого.       — Не волнуйтесь, со мной вообще трудно поссориться, иначе я бы давно перестал разговаривать с Денизой. — Пьер открыл дверь в комнату.       — Она ваша сестра всё-таки, — пожала Диана плечами, запоздало подумав, что со своим братом старается без нужды не общаться. Она села на стул, кутаясь в плащ. — Это глупо, но иногда меня к вам как будто что-то тянет, и в такие моменты я делаю то, что в здравом уме бы не сделала.       — Что, не влюблялись никогда? — догадался Пьер, повесил плащ и начал искать огниво.       — Бог миловал, — Диана спрятала ноги под стул. — От этого одни неприятности. Вы считаете, я могла?.. Это плохо.       — Лишь предположил. — Пьер попытался разжечь огонь. — Дрова все отсырели, и вот это действительно плохо.       — Это ведь стыдно, любить кого-то, кроме мужа. Даже если речь идет об очень хорошем человеке, — кутаясь в плащ, сказала Диана, с трудом заставляя себя не стучать зубами от холода.       — Вам нужно поскорее переобуться, — заметив её сырые туфли, посоветовал Пьер. Огонь наконец загорелся.       — Не во что, — нехотя призналась Диана, — да и чулки тоже промокли, а другие где-то в вещах.       Пьер взял плащ.       — Я пойду, посмотрю, куда все делись, а вы грейтесь. Снимите лучше чулки.       — А как же вы? — Она обернулась к нему. — Вы же заболеете.       — Для вас это опаснее, а я закаленный. — И Пьер ушёл.       «Снять их, что ли? — задумалась Диана, сбрасывая туфли, и посмотрела на промокшие чулки. — А если он сейчас вернется, а я с задранной юбкой? Неудобно получится. Где же они? Тут так холодно! — Она закуталась в плащ и вытянула ноги. Диана тут же одёрнула себя. — Мне холодно? А ему не холодно? Наверняка ещё холоднее, так что лучше бы мне помолчать».       В коридоре раздались голоса. По мере их приближения Диана смогла разобрать.       — … когда вы успели снова поссориться? — спросил Пьер.       — Он опять сказал, что вы с мадам спите! — пожаловалась Коко.       — А что, а нет, что ли? — вмешался Жак.       — Жак, сколько раз я тебя просил думать прежде, чем что-то говорить? Много?       — Много, — неохотно подтвердил Жак.       — А что ж ты никак не научишься?       — Простите, хозяин, больше не повторится.       — В который раз от тебя это слышу. Вещи оставь в комнате и сходи к Денизе, спроси какой-нибудь обуви для мадам, её промокла. Я сам переоденусь.       Дверь в соседнюю комнату открылась, что-то тяжелое стукнуло об пол. В комнате появилась Коко.       — Что у вас опять случилось? — спросила Диана, и попросила чуть тише: — Месье переоденется, сходи посмотри в моих вещах чулки, я в лужу наступила.       — Хорошо, мадам. Жак, нахал, опять ерунду болтал.       — И ничего я не болтал! Что, хозяин отсюда так просто не уходит? — Жак появился с парой бежевых туфель и поставил их перед Дианой. — Нате, держите.       — Хозяин всё слышит. Выйдет — по уху даст, если не перестанешь одолевать людей всякой чепухой, — предупредил Пьер. Жак, бормоча что-то в свое оправдание, поспешил в соседнюю комнату.       Диана, оглядываясь на дверь, подняла юбку и поспешно распустила завязки, сняла промокшие чулки и сунула ноги в оказавшиеся великоватыми туфли. Вдруг в комнату заглянул Жак:       — Хозяин велел передать, что ушёл к сестре. Мадам, когда переоденется, может тоже пойти, если, конечно, хочет.       — Денься куда-нибудь и ты, мне нужно хозяйкины вещи достать. — Коко отдала Надин Диане и ушла в комнатку для прислуги.       — Не денусь, — Жак привалился к косяку, — возьму и не денусь. Слушай, хозяйка твоя с моим спит, а ты со мной не хочешь?       Коко, поравнявшись, тихо сказала ему что-то, от чего он поменялся в лице, пробормотал: «Да понял я, понял, не горячись», и поспешил исчезнуть в коридоре. Коко вскоре вернулась с сухими чулками, и, едва ли не потирая руки, сказала:       — Теперь наконец-то отстанет. — В ответ на удивленный взгляд Дианы она пояснила: — Сказала ему, что моя бабка была ведьмой и учила меня наводить порчу так, чтобы у человека что-нибудь отсохло. Но так как она меня недоучила, что именно отсохнет — никогда сразу и не понятно: может, язык, а может, что-нибудь пониже пояса. Давайте я подержу мадемуазель. — Коко отдала хозяйке чулки и взяла на руки Птичку.       — А что, правда была? — Диана заинтересованно посмотрела на Коко, надевая чулок.       — Да Бог с вами, мадам, ей кур к столу на праздник резать было жалко. Да и вообще, если бы я могла кого-нибудь проклясть, начала бы с Лоры, — подумав, добавила Коко.       Диана усмехнулась, завязывая над коленями ленты, удерживавшие чулки. Закончив, она встала.       — Я пойду проведаю Мими и, наверное, лягу спать пораньше, мне нездоровится сегодня. Сходи спроси, есть ли грелка у хозяев, я что-то замерзла.       — Да, мадам, все сделаю, — пообещала Коко, провожая хозяйку до двери.       Диана, стараясь не думать о колотившем ознобе, прошла по коридору до комнаты Денизы. Ей открыла служанка.       — Да, мадам?       — Я к… — только теперь Диана поняла, что не знает фамилии Денизы. — Я ищу месье де Рогана, его слуга сказал, что он здесь.       — Да, он тут, мадам, входите, — служанка пустила ее в комнату.       Дениза сидела на стуле возле стола, за котором Нини раскладывала по цветам и оттенкам катушки ниток из швейной коробки. Пьер сидел на кровати и к нему жалась завернутая в одеяло Мими. За пестрой ширмой стояла кадка, в которую ходившие через черный ход слуги наливали горячую воду.       — Здравствуйте, мадам, — обратилась она к Денизе. — Простите, что прерываю ваш разговор, я пришла узнать, как Мими.       — Мы уже закончили, — Дениза встала. — Садитесь. Хотя нет, — она спохватилась, — от окна дует, а вы и без этого простужены. Даже не знаю… Пьер, поменяемся местами?       — Не стоит беспокойства, я ненадолго.       — Я думала, вы посидите с нами, — Нини оторвалась от раскладывания ниток.       — Оставайтесь, — попросила Мими.       — Ну, хорошо, — растерянно согласилась Диана, садясь на край кровати. Мими тут же придвинулась к ней поближе.       — А он ещё не шевелится? — шепотом спросила она, указывая на живот Дианы.       — Ну что ты, Мими, ещё слишком рано.       — А как вы поняли, что беременны? — косясь на мать, спросила Нини.       — Нини, тебе вот-вот семь, выбирай более подходящие темы для разговора, — осадила Дениза.       — Мне, в общем-то, не сложно ответить, — пожала плечами Диана, снова чувствуя озноб. — Они же наверняка знают, что такое крови.       — Не уверена, и не уверена, что им стоит сейчас это знать. Боюсь, как бы это знание дурно на них не сказалось. — Дениза удивленно посмотрела на усмехнувшегося Пьера. — Что смешного, месье де Роган?       Пьер пожал плечами:       — Я пятнадцать лет хоть раз в месяц да слышу что-то об этом, жив же. И это только малая часть того, о чём вы сплетничали, когда забывали о моём присутствии. А уж сколько я благодаря вам знаю о корсетах, чулках и подвязках…       — Если уж начинать о кровях, придётся рассказывать, по какой причине они пропадают.       — И почему? — зацепилась за возможность узнать побольше Нини.       — А что тут такого? — Пьер кивнул на Диану. — У мадам их сейчас нет, потому что она ждет ребенка. После того, как он родится, снова появятся.       — А правда, что родить ребенка это больно?       — А тебе-то кто сказал? — удивилась Дениза.       — Слышала, — ушла от ответа Нини.       — Ванна готова, мадам, — обратилась к Денизе вышедшая из-за ширмы служанка.       — Иди с Жанной, Мими.       — Я одна не пойду, — заныла Мими, вцепившись в руку Дианы. — Я не люблю воду!       — Хотите, я с ней схожу? — предложила Диана.       — Смотрю, любите детей, и не только своих, — заметила Дениза. — Дайте угадаю, старший ребенок умер, и вы всё ещё скучаете по нему?       — Двое, мадам. И не уверена, что когда-нибудь перестану, — пожала плечами Диана. Вспомнив о детях, ей остро захотелось обнять Мими, но она сдержалась. — Так мне пойти с ней?       — Идите, если хотите.       Заходя с Мими за ширму, Диана услышала голос Нини:       — А я могу спросить у мадам, что случилось с её детьми?       — Нини… — Пьер помедлил, — не стоит. Не расстраивай мадам.       — Что с ними случилось? — спросила Мими, с помощью Дианы забираясь в кадку.       — Я не знаю, Мими, — честно ответила Диана, садясь на табурет. — Сын родился мёртвым, наверное, был слишком слаб, чтобы пережить роды. А дочка… не знаю, врач говорил, возможно у неё была какая-то скрытая болезнь.       — А откуда она взялась?       — Мими, перестань! — донесся раздраженный возглас Денизы. — Ещё немного — и мадам уйдет к себе.       — Если бы я знала, Мими.       Из ванны Мими вынули уже сонную. Пока служанка переодевала и вытирала её, она всё время зевала. Служанка посадила её на кровать, и Мими, дождавшись, когда Диана сядет рядом, забралась к ней на руки и накрылась сверху одеялом. Диана опомниться не успела, как Мими уже спала, обняв ее за пояс. Дениза уже собиралась возмутиться и упрекнуть дочь, но Пьер не дал ей.       — Тебе жалко что ли? Сама жаловалась, что она засыпает плохо и тебе мешает, сегодня эту проблему решили за тебя.       — Мне — нет, но её поведение выходит за рамки, и это стоит пресечь. Даже будь Диана твоей женой, я бы не разрешила Мими так пользоваться её добротой, пока это ещё можно пресечь.       — Не делай Дьявола из пятилетнего ребенка, Дениза.       — Я не лезу в то, как ты воспитываешь своего сына, и ты не лезь в воспитание моих детей.       — Я что-то очень устала, и, наверное, пойду. Возьмите её, пожалуйста. — Диана отдала ее Пьеру. Мими тут же зацепилась за него.       — Извините за поведение моих детей, мадам. Доброй ночи.       — До свидания, — Нини помахала ей рукой. — Придёте завтра? Я вам своё вышивание покажу.       — Конечно, Нини, — улыбнулась Диана.       Уже в коридоре, закрывая за собой дверь, она услышала возглас Денизы: «Ну почему же ты ничего не делаешь, когда должен, но всё время пытаешься что-то сделать, когда лучше бы не встревать?!» Не успела Диана отойти от двери, из комнаты вышел Пьер. По тому, как он хлопнул дверью, она догадалась, что Пьер и Дениза снова поссорились.       — Перемирие продлилось чуть больше часа, — пояснил он. — Вы в комнату? Проводить?       — Да, что-то спать хочется, лягу пораньше, — пожала плечами Диана. Ее лихорадило. Она вздохнула, добавив: — Это всё погода. А вы куда?       — Сам не знаю. Спать не хочется… Почитал бы, пожалуй, но там темно.       — Хотите, почитайте у меня, — предложила Диана. — Я переоденусь и лягу, вы мне не помешаете.       — Был бы признателен.       — Подождите тогда немного, Коко вас позовёт.       Диана вошла в комнату и плотно закрыла дверь. Коко, положив Надин в кроватку, поспешила помочь хозяйке раздеться.       — Спрячь платье, месье де Роган посидит здесь с книгой, — попросила графиня, ложась в нагретую постель.       — Да, мадам. — Коко унесла платье в другую комнату.       Диана закрылась одеялом с головой и быстро задремала. Она какое-то время смутно различала голоса Коко и Пьера, прежде чем окончательно уснуть. Проснулась она с ещё большей головной болью, чем была вечером, её знобило, сильно хотелось пить, ещё больше — спать. За окном было темно. Приподнявшись на локте и увидев в комнате уже одетого Пьера, она спросила:       — Собираемся?       — Мы никуда не едем, Мими заболела. Как вы сами?       — Ничего, — ответила Диана, решив, что не стоит обременять Пьера сильнее. — Тогда я посплю часик и обязательно зайду к ней.       Стоило её голове коснуться подушки, она, не дождавшись ответа, тут же снова уснула.