Графиня де Вержи

      Дождавшись когда комната опустеет, Феликс выскользнул из каморки в коридор и, не сворачивая к месье Полю, направился к кабинету Ноно. Где он находился, Феликс представлял себе смутно — больше со слов Сабины, — однако, найти его оказалось несложно. Он постучал, мигом припомнив все рассказы о том, кто и при каких острых обстоятельствах заставал хозяйку, и лишь дождавшись разрешения вошёл.       Феликс взглядом пробежал по сдержанным бежевым стенам, увешанным сценами охоты, и по изящной фарфоровой вазе с нежными розами, прежде чем обратить внимание на саму хозяйку. Она стояла к нему спиной, одетая в ярко-алое платье, подчёркивающее смуглость её кожи, и расставляла по полкам какие-то книги, большая часть которых всё ещё огромной стопкой лежала на столе.       — Должно быть, я не вовремя, мадам де Лоран?       — Мадам Ноно, — равнодушно поправила она, — или, если угодно, Элеонора. Мадам де Лоран извольте оставить за порогом этого заведения. Слушаю вас, месье де Фаре.       — Я бы хотел поговорить о Сабине.       — А вы знаете, где она? — Ноно на секунду повернулась, удивлённо приподняв чёрные брови, и вновь отвернулась к полкам, когда Феликс отрицательно покачал головой. — В таком случае, сомневаюсь, что этот разговор имеет смысл. Её уже три дня нигде не могут найти.       — Вот как, — только и смог сказать Феликс. — И что же произошло? Просто взяла и исчезла без всякой причины?       — Месье де Фаре, вам ли, как ищейке, не знать, что люди просто так не исчезают. Графу де Вержи откуда-то стало известно, что Сабина шпионит для вас. Не смотрите на меня так — спиной чувствую ваше негодование. Я здесь ни при чём. — Ноно поставила на полку ещё пару книг. — Она порой чрезмерно болтлива и этим доставляет проблемы, но, говорят, в постели неподражаема и, очевидно, приносит мне неплохие деньги. Подумайте сами, к чему убивать курицу, несущую золотые яйца?       «Ну погоди, начальник порта, ты у меня ещё попляшешь».       — С тем, где она, я разберусь сам. Скажите прямо: сколько вы хотите, чтобы забыть о существовании Сабины раз и навсегда? — Феликс устало потёр уголки глаз.       — Сомневаюсь, что у вас столько есть. Впрочем, если действительно интересно… Я знаю, что с вас денег Сабина в последнее время не брала вовсе, но даже если так, цена за её работу должна быть вам известна.       — Раз ваша доля — десятая часть моего месячного жалования… Что ж, вполне представляю.       — О, а вам платят лучше, чем мне казалось. Что ж, у вас должно быть всё хорошо с арифметикой, вот и посчитайте. — Она стряхнула с платья осевшую пыль и заняла место за столом, заваленным бумагами. — В день посетителей у неё… скажем, десять. Может быть больше или меньше, но, если позволите, я не стану возиться с подсчётами и округлю. Так вот, месяца три мне понадобится, чтобы найти и обучить замену. Прибавьте ту же цифру в качестве неустойки — девушки должны предупреждать о своём решении заблаговременно — и получите сумму, за которую я готова заключить с вами эту сделку. Что скажете?       — Что на это можно жить лет двадцать, если быть умеренным.       — Пожалуй, — кивнула Ноно. — Никогда не жила умеренно: сами понимаете, у нас денег куда больше, чем нам необходимо. Допустим, из симпатии к вам я готова уступить вам четверть. Отдала бы за половину — слышала, иногда всё же нужно жертвовать на благотворительность, — но, увы, времена тяжёлые. Элен наложила на себя руки, вы, наверняка, уже слышали.       Феликс не без труда припомнил круглолицую кудрявую блондинку с сильным восточным акцентом, которую время от времени видел возле Сабины, и пожал плечами:       — Не слышал. Сочувствую девушке.       Ноно усмехнулась:       — А мне не хотите? Знали бы вы, сколько денег я потеряла.       — А вы в нём разве нуждаетесь? — Феликс приподнял брови, изображая вежливое удивление.       — Нет. — Ноно постучала длинными пальцами с отполированными до блеска ногтями по столу. — А вот Сабина, пожалуй, да. Вы, о благородный рыцарь, хоть раз задумались о том, что будет делать ваша дама сердца после того, как вы увезёте её в свой замок? Считаете, после таких денег женщина вроде неё будет довольствоваться жизнью жены и матери в маленькой комнатке по соседству с вашей сестрой и племянницей? Вы хоть раз думали о том, умеет ли она хоть что-то, кроме того, чем занимается? Вы ведь наверняка знаете не хуже меня, кто она, откуда и где её родители. У других моих «лилий» хотя бы была жизнь до Фонаря, в отличие от Сабины.       — И что же вы мне предлагаете? Оставить всё как есть?       Ноно пожала плечами.       — Ну, как для предпринимателя этот исход событий был бы для меня идеальным, но в сказки я не верю. Сами понимаете, сейчас я могу рассчитывать лишь на честное слово и ту сумму, которая есть у вас на руках. Сколько, кстати — позвольте мне этот нескромный вопрос?       — Порядка четверти. Но я достану оставшиеся деньги.       «Чёртова дюжина лет адского труда и надежд перебраться поближе к Парижу. Лиза меня убьёт. Даже не представляю, как буду объясняться».       — Не моё дело, разумеется, но уж простите за любопытство: где? Пьер де Роган уже несколько месяцев как уехал в тёплые края с любовницей. Не знаю, кто такая баронесса д’Эстре, но, подозреваю, чудо, какая хорошенькая сероглазая брюнетка лет двадцати. О последнем, впрочем, знаю только я. Понятия не имею, для чего вам прятать жену нашего общего знакомого, но это меня не касается. Что-то ещё или вы пришли поговорить только о Сабине?       — Меня интересует жалоба на графа де Вержи. Он виноват в смерти одной из ваших девушек, насколько мне известно.       — Да, вы правы, пренеприятнейшая история. Впрочем, спешу заверить, мы все уладили. Граф возместил убытки, извинился, пообещал больше не появляться тут пьяным, так что считаю конфликт исчерпанным. Портить отношения жалобами жандармам я не хочу: граф мне ещё пригодится.       — Чтобы втягивать женщин в это и дальше. Мне рассказывали о том, как и где граф находит вам «работниц».       Ноно фыркнула, окинув Феликса насмешливым взглядом.       — Месье де Фаре, поверьте, если женщине такая работа претит, ни один человек в мире не подтолкнёт её к этому. Они сами приходят ко мне, чтобы решить жизненные проблемы, и уже не могут отказаться от больших денег.       — А Эва? Тоже пришла по доброй воле, скажете?       — Её тоже силой никто сюда не тащил. Сама пришла, валялась в ногах у моего мужа, умоляла дать место. Показывала, к слову, изрядную старательность в любовных делах — Матье остался доволен. А с чего это вы про неё вспомнили?       — От Сабины много слышал о ней, — ответил Феликс, чувствуя, что продолжать разговор не имеет смысла. — Я дам знать, как только соберу нужную сумму.       Ноно кивнула и погрузилась в какие-то записи. Феликс заглянул к месье Полю, пробежался по его показаниям и, соблюдая приличия, выразил надежду на скорейшее выздоровление Катрин.       Решение первым делом идти к Готье, которого в Фонаре Феликс тоже не обнаружил, пришло в голову само собой. Проходя мимо дома, где жила Сабина, он, сам не зная, зачем, поднялся по лестнице, теша себя призрачной надеждой, что не встретится наверху с запертой дверью.       Дверь и в самом деле оказалась открыта, однако в комнатах никого не было. Феликс на всякий случай прошёлся по ним, убеждаясь, что они пусты, и даже в выдвинутых в спешке ящиках не осталось ничего, кроме пары лент для волос и посуды.       «По крайней мере, она жива и здорова, раз возвращалась за вещами», — сделал он вывод, зачем-то положив ленту в карман.       Готье нашёлся дома, увлечённый какими-то медицинскими книгами. Сабину, как выяснилось, он прятал у задолжавшего ему приятеля. Убедившись, что она в порядке, и проводив её на постоялый двор, Феликс отправился поговорить с месье де Роганом. Какое-то время они курили, пили крепкий чёрный кофе без сахара и обсуждали давние расследования, мало интересовавшие Феликса на самом деле, но перейти к цели своего визита он всё никак не решался.       — Ну, рассказывай, с чем приехал. — Месье де Роган поставил на стол пустую чашку.       — Прошу простить, месье, что обращаюсь по такому поводу, — начал Феликс, чувствуя себя проигравшимся в пух и прах юнцом, просящим строгого отца покрыть долги, — мне очень нужны деньги, гораздо больше, чем у меня есть, и срочно. Если бы вы мне одолжили хотя бы часть этой суммы, я бы был крайне признателен и приложил все усилия, чтобы вернуть их до конца года.       — «Много» — это сколько? — Он добавил табака в трубку.       — Очень много, — вздохнул Феликс и озвучил половину от цены, названной мадам Ноно. — Половину из этого я верну в следующий приезд, а вторую взять нам неоткуда. Я понимаю, скорее всего, вы не сможете помочь мне, но обратиться больше не к кому.       — А могу я поинтересоваться: с чего вдруг тебе так срочно понадобились столь большие деньги и кто такие «мы»?       — Вам коротко суть или всю историю от начала до конца? — Феликс уже смирился с тем, что отступать некуда.       — Начни с главного, а там посмотрим.       — Я хочу выкупить «лилию», — на одном дыхании ответил он.       Месье де Роган удивлённо взглянул на него.       — Ту твою рыжую подругу, стоит полагать? Мари…       — Моро. Да, месье. Её.       — И почему же? Чувства?       — В некотором роде, — подумав, согласился Феликс. — Я желаю для неё лучшего будущего — это всё, в чём я уверен.       — Ты ведь понимаешь, что не сможешь на ней жениться, не отказавшись от службы? Наши жёны должны быть безупречны.       — Понимаю, — кивнул Феликс. — Не могу сказать, что когда-то задумывался о браке с ней всерьёз, но знаю, что вы правы. В последнее время всё так запуталось… Я не представляю, что делать дальше.       — Что ж… Оставим в стороне тот факт, что с «лилиями» любовные дела иметь я зарёкся ещё в далёкой юности, что и Пьеру советовал: здоровье, знаешь ли, крепче будет, да и брезговал всегда, так что тебя понимаю с трудом. Скажи мне вот что: ты бы женился, если бы эту историю мне удалось замять?       — А вам удастся? — с надеждой спросил Феликс.       — Скажем так, не без потерь. Места ты, конечно, не лишишься, но вернёшься к тому, с чего начал, и, сам понимаешь, никто не обещает, что когда-нибудь сможешь это исправить.       — Другие решения есть? — угрюмо спросил Феликс, признаваясь сам себе, что едва ли готов попрощаться с карьерой.       Месье де Роган кивнул, высыпая пепел в камин, и спрятал трубку в тканевый мешочек.       — Найдётся. Крайность вторая: ты помогаешь ей рассчитаться с хозяйкой, я со своей стороны постараюсь найти какое-нибудь место, желательно подальше от Монпелье, и вы на этом прощаетесь. Надумаешь жениться на ком-то другом — женишься, нет — ты в подобном выборе, в отличие от меня когда-то, свободен.       — Третий вариант, я так понимаю, всё остаётся более или менее как есть?       — Да. Но имей в виду: рано или поздно тебе придётся принять решение. Сабина, не сомневаюсь, терпелива, но вряд ли настолько, чтобы ждать всю жизнь. Да и, если хочешь знать моё мнение, это будет с твоей стороны не совсем честно.       Феликс откинулся на спинку стула. Какое-то время он молча докуривал трубку, обдумывая услышанное.       — Выходит, или карьера, или женщина?       — Выходит, так.       — И сколько у меня есть времени?       — Год, может, два. Пока что она поработает у нас — нужны же ей бумаги для новой жизни, да и рекомендации лишними не бывают, — а потом ты уедешь с ней, если захочешь. Ну, или она поедет одна. Только, ради бога, постарайся, чтобы моя жена не узнала о прошлом этой дамы, иначе я окажусь в крайне неловком положении.       — Что вы, месье. Ни полслова, — пообещал Феликс.       — Вот и славно. Тогда, как закончишь свои дела, привози её ко мне — должны же мы услышать и её мнение. — Он взглянул на часы. — Уже почти шесть, скоро стемнеет. Может, переночуешь у нас? Я как раз за это время решу вопрос с деньгами. Вернёшь как сможешь.       — Спасибо, месье, ваша помощь неоценима! — Феликс встал и почтительно поклонился.       — Ну-ну, перестань, — отмахнулся месье де Роган, — всё-таки не чужие люди. Так что, останешься?       Феликс перевёл взгляд на темноту за окном и, подумав, согласился:       — Пожалуй, вы правы, сейчас я всё равно далеко не уеду.       «А Шарлотта, я почти готов об этом помолиться, меня наверняка уже забыла».       Но его надеждам не суждено было сбыться. Терпения Шарлотты, явно надевшей на этот ужин своё лучшее платье, расшитое золотом, хватило ненадолго.       — Над чем вы сейчас работаете, Феликс? — спросила она, заскучав от разговора о минувшей, непривычно холодной зиме. — Для чего вы приехали сегодня к папе?       — Ничего особенного, мадемуазель де Роган, рутина. А сегодня я проезжал мимо — зашёл выразить вашему отцу своё почтение — и был приглашён присоединиться к ужину, — ответил он, отпивая из кубка вино. Поколебавшись, он всё же поинтересовался: — А как ваши дела?       Шарлотта тут же просияла и, отложив вилку, принялась увлечённо рассказывать:       — Выбрала себе новую куклу! Такие, как эта, очень редкие, вы знаете, — очень боюсь, что, пока я коплю, её уже купит кто-то другой. Но мне действительно не хватает на неё сейчас! А папа говорит, что у меня их итак достаточно и что я должна ждать конца месяца, — вздохнула она. — Мне так мало дают на личные нужды, не то что другим девочкам, с которыми я общаюсь! Им на всё хватает, не то что мне!       — Завидовать — плохо, — пожал плечами Феликс, успев пожалеть, что задал этот вопрос. — Возможно, муж будет более терпелив к вашему… увлечению.       — Едва ли, — расстроенно вздохнула Шарлотта. — Вот вы бы были?       Вспомнив Сабину, он не удержался от смешка, представив рядом с ней куклу.       — Сомневаюсь, что у неё вообще бы возникла подобная просьба.       — Вы ведь не женаты. Откуда вам знать, что бы она попросила, а что нет?       — Шарлотта, — кашлянул месье де Роган, привлекая её внимание, — не уверен, что Феликсу хочется продолжать этот разговор. Лучше смените тему.       — Потому что, очевидно, у меня есть на примете женщина, на которой я мог бы жениться, если бы захотел. И это, уж простите, мадемуазель, не вы. В вас я не заинтересован, никогда не был и едва ли буду: вы для этого слишком юны. Извините, месье, — Феликс, встав, поклонился месье де Рогану. — Спасибо за приглашение. Я, если не возражаете, пойду в свою комнату.       — Ну и чем я хуже этой женщины? — Шарлотта тоже вскочила из-за стола. — Кто она вообще такая? Неужели её родители богаче моих? Или она красивее, чем я?       — Шарлотта, прекратите, — поспешила вмешаться мадам де Роган. — Вы ведёте себя просто возмутительно. Извините, Феликс. Не знаю, что на неё нашло, но она будет наказана.       Внимательно посмотрев вначале на неё, после — на Шарлотту, он ответил:       — Не стоит, мадам. А вам, мадемуазель, я могу сказать только то, что она куда взрослее, чем вы, и явно не станет биться в припадке, если я все же не смогу связать свою жизнь с ней. Доброй ночи.       Он уже был на лестнице, когда Шарлотта догнала его и заявила:       — Я слышала ваш разговор с папой сегодня. Я знаю, кто эта женщина и что вы не сможете на ней жениться, не лишившись места. Чем я так сильно не нравлюсь вам? Мой отец богат, брак со мной откроет для вас такие возможности, о которых вы раньше и мечтать не могли!       — А если я вам отвечу, что вполне способен добиться повышения сам?       — Тогда я расскажу всё маме. Она не потерпит в доме «лилию».       — И вы полагаете, это заставит меня на вас жениться? — Феликс в ответ лишь усмехнулся. — В городе наверняка хватит других мест, где моя подруга найдёт хоть какую-нибудь работу. Да и ваша матушка едва ли станет возражать: ваш отец, уж простите, для любовницы староват, ваш брат далеко, а за своими мужьями ваши сёстры вполне в состоянии присмотреть и сами. И вообще, смею заверить: столь широкие познания о столь недетской сфере жизни вызовут у вашей матушки куда больше вопросов, чем вам сейчас кажется. А теперь ещё раз доброй ночи. Как вы уже поняли, завтра мне рано вставать.       — Вы всё равно женитесь на мне — рано или поздно! — крикнула ему вслед Шарлотта и рассерженно топнула ногой.       Феликс лишь рассмеялся, закрывая за собой дверь в комнату. Самонадеянность и упрямство Шарлотты одновременно смущали и забавляли его.       Утром он уехал ещё до завтрака, стоило солнцу лишь немного подняться над горизонтом. В Фонаре он появился к обеду, в гостиной застав лишь одну дремавшую на диванчике «лилию».       Она, услышав шаги, тут же села, поправляя платье, и обворожительно улыбнулась. Феликс поспешил пояснить, что приехал к хозяйке, и «лилия» позволила себе снова устроиться поудобнее.       Дверь в кабинет Ноно оказалась закрыта не до конца, и из-за неё отчётливо доносились голоса. Феликс подошёл ближе и заглянул в щёлку. Ноно сидела вплотную к месье де Лалену и приводила в порядок растрёпанные волосы. Он легко коснулся её колена, за что тут же получил по руке:       — Нет уж, нет уж, хватит с тебя на сегодня. Распорядительница заболела, я в любой момент могу понадобиться внизу.       — Да брось, ещё только десять утра. Кому может понадобиться «лилия» в такую рань?       — Мало ли дураков на свете.       — Там же внизу Вивиан, она справится.       — После бессонной ночи? Да она сейчас разве что бревно изобразить способна, сидит только чтобы позвать меня, — возразила Ноно, вставляя в причёску шпильки. — Кстати, о дураках. Ты слышал, что вчера учудил твой сынок, когда забирал Лилиан?       Месье де Лален удивлённо приподнял брови:       — Кто? Филипп?       — А у тебя их много?       — Ну… по молодости, конечно, всякое бывало, но вроде бы нет, — помедлив, ответил он на первый вопрос. — И что он натворил?       — В любви признавался. Просил… м-м-м… «уделить внимание».       Месье де Лален присвистнул:       — Губа не дура! И что ты ответила?       — Да ничего, нужен он мне сильно. Хотя соблазн предложить ему что-нибудь эдакое был, признаю.       — Тебя ещё можно чем-то удивить, оказывается, — усмехнулся месье де Лален, набивая трубку табаком. — И чем же я тебя не устраиваю?       — Не в обиду, Антуан, ты хороший любовник, но всё чаще идёшь давно протоптанными дорожками — ничего нового, ни шага в сторону. Это порой надоедает.       — Ну так и я уже давно не мальчик, чтобы давать волю безумному воображению, — обиженно возразил он, закуривая.       — Можно подумать, раньше давал, — фыркнула Ноно, вытаскивая из ящиков какие-то бумаги. — Наплевать, впрочем. Не время и не место для этих разговоров, так что не будем об этом. Слышала, ты всю прошлую неделю искал пропавшую дочурку. Нашёл?       — Как сквозь землю провалилась. Я ездил к Бланш — это её школьная подруга, — может, помнишь Грегуара де Краона? Они с Флави приносили тебе неплохие деньги лет семь назад, пока мальчишку не отправили в институт.       — Флави помню. Мальчишку… его, скорее, смутно припоминаю. А что?       — Бланш — его сестра. Но да это не главное. Главное — она уверяет, что со школы не видела Диану и не получала от неё писем. Она писала ей пару раз в год, но ответа так и не дождалась. Странно, они так дружили в детстве.       «А она их получала?» — подумал Феликс.       Тут же его мысль озвучила Ноно.       — На что это ты намекаешь? — нахмурился месье де Лален. — И зачем тёзке это, по-твоему?       — Мало ли. Сам знаешь, он ревнив как чёрт.       — Все мы не без греха. — Месье де Лален добавил табака в трубку и вытер испачканные руки платком. — Да, с ним бывает непросто, но знала бы ты мою дочь.       — Есть в кого, если уж на то пошло. Почему, думаешь, Филипп так несносен? Что собираешься делать дальше?       — А что остаётся? Искать. Подозреваю, пора наступить себе на горло и поехать к Монморанси, с их девчонкой Диана когда-то дружила. Может быть, Анна о ней что-то знает. Тёзка грозится меня пустить на лоскуты, если я не найду «свою дуру». Учитывая, сколько я ему должен, рисковать я не хочу.       — Тебя жизнь ничему не учит, как я посмотрю. Сколько раз я тебе говорила с ним не связываться? — устало покачала головой Ноно. — Он карты как-то умеет считать, его победить можно разве что один раз и случайно. Матье с ним поэтому почти не играет. — Не дождавшись никакой реакции, она сменила тему: — Кстати, ты слышал: Катрин вернулась?       Дослушать Феликсу не дали. Кто-то тихо подошёл к нему и коснулся плеча, заставив резко обернуться. К его облегчению, это был месье Поль. Он приложил палец к губам, постучался и заглянул в кабинет:       — Ноно, ты свободна? Дело есть. — Он зашёл, плотно закрыв за собой дверь.       О чём шла речь, Феликс разобрать не смог и, пару минут подождав, постучался. Войдя, он вежливо поздоровался с присутствующими и под заинтересованным взглядом месье де Лалена отдал Ноно мешочек с деньгами. Она, указав ему на стоявший в комнате лишний стул, высыпала деньги на стол и принялась пересчитывать.       — Это задаток, вторую половину привезу через час, — пояснил Феликс, оставаясь стоять.       — Что ж, господа, сделка состоялась. — Ноно спрятала деньги в стол и отдала Феликсу папку с бумагами, которую он не стал открывать. — Хотелось бы пореже видеть вас здесь по долгу службы, месье де Фаре. У нас, знаете ли, и без Сабины достойный выбор.       «Спасибо, навыбирался уже», — подумал Феликс и вслух ответил:       — Я подумаю.