Это ожидание, пожалуй, для Эрики было мучительнее смерти…
Девушка охладила лицо ледяной водой и посмотрела в зеркало. Волосы были спрятаны под мужским париком, грудь под слоями эластичного бинта, а тонкие икры ног под толстыми гетрами. Какая-то ностальгия так нежданно настигла девушку. Сейчас было всё так же, как в Средней школе. Она не видела ничего такого в том, что играет в баскетбол, притворяясь парнем. Это было для неё такой незначительной мелочью, всего лишь необходимость для исключения каких-то возможных проблем. Однако сейчас совершенно не парик и не гетры захватили мысли девушки. Странно конечно, но она слишком сильно не хотела выходить на поле, не хотела ни переступать его границы, ни брать мяч в руки. Печально это осознавать, даже как-то жалко, но Симидзу Эрика — та ещё трусиха. Это не был определённый страх, нет, это не был страх огромной толпы или страх быть опозоренным, ни то, ни другое не было присуще этой особе. Однако она боялась, боялась очень даже сильно того, что сможет проявить хоть какие-то чувства по отношению к своему прошлому, которым в данный момент для неё был Мидорима. Она боялась того, что маска ледяного хладнокровия сможет спасть хоть на жалкие доли мгновения, это увидят все и смогут прочитать её действия. Страх быть побеждённым? Почти, но вот только она знала — она не проиграет. Глупо, наверное, но это не была слепая самоуверенность, отнюдь, это было непоколебимой правдой, которая измениться могла только при падении метеорита на баскетбольную площадку. Коридор казался девушке таким пустым, будто только она и ветер с дождём, пробирающийся сквозь некоторые приоткрытые окна, могли разгуливать по этому длинному, казавшемся бесконечным, и такому раздражающему коридору. Глухое шарканье обуви и шум за окном- единственное, что можно было услышать. Игра предстояла с Мидоримой, это определённо Эрику радовало. Просто Шинтаро был таким человеком, который вряд ли когда-нибудь изменится. Он осознанно и непоколебимо верен себе и своим, порой тупым, принципам. Ведь ни для кого не секрет — Мидорима Шинтаро до глупости горд. Вскоре такая гордость стала бы для него крестом, стоящим на надгробии его удачной жизни в обществе. Он просто не тот, кто простит человека за глупую ошибку или неправильно сказанное слово в его сторону. Потерявший уважение Шинтаро однажды, не получит его уже, пожалуй, никогда. Мидорима горд, это в одночасье и спасает, и губит его. Ведь не будь он таковым человеком, чего бы добился он в баскетболе, в жизни? Ходил бы со своими талисманами и тупо следовал указаниям своего бессмысленного гороскопа. Именно его гордость — то, что является железным стержнем, который не позволяет и думать о поражении, о том, как будет задето его драгоценнейшее самолюбие. Забавно… как палка о двух концах. Пока Симидзу проводила мозговой штурм, ковыряясь в чертогах своих мыслей, не заметила она того, что уже несколько секунд стоит, врезавшись в чью-то мужскую и очень даже стальную грудь. — Осторожно, — немного недовольно прохрипел бархатный знакомый голос, мужской одеколон, напоминающий приятный запах кофе, смешанного с шоколадом и непритворным, почти неощутимым цитрусом. — Эрика-ччи? — Да-да, и тебе привет, блонди… — проговорила девушка, потирая травмированный этим столкновением, лоб, пытаясь не испортить свою новую причёску. — Мне, конечно, сказали, что ты будешь играть с Мидоримой-ччи, но сейчас я немного в ступоре… Эрика недовольно закатила глаза и попыталась обойти преграду в лице Кисе, вот только он не позволил и схватил её за локоть, придвигая к себе. — Знаешь, что тебе не победить Мидориму-ччи? — Мне, конечно, безумно льстит, что ты так обо мне беспокоишься, но я не проиграю, — Симидзу в упор смотрела в немного, пожалуй правильно будет сказать, озадаченные янтарные глаза. Слова этого блондина задевали её самолюбие. Он был до такой степени уверен в силах Мидоримы, что это заставляло его сомневаться, а ней? Однозначно, это бесило бы каждого. — Не пойми меня неправильно, но ты же не думаешь, что за эти три года никто не изменился? Мидорима-ччи — не исключение, — блондин отпустил локоть девушки и провёл рукой по своим волосам. Девушка уже заметила, что он всегда так делает, когда есть какое-то напряжение или он озадачен. Но Рёта правда не понимал такой слепой самоуверенности девушки. Да, между излишней самоуверенностью и уверенностью в себе есть очень тонкая, можно даже сказать, деликатная грань, но ему казалось, что тут именно первый случай. — Я не идиотка, блонди, но согласись… Мидорима — тот, кто почти никогда не меняется. — В любом случае, удачи, Эрика-ччи…***
— Команды, на площадку!Теперь убивающее ожидание сменилось на устрашающее наступление момента.
Это всё по-другому, когда смотришь на всё не со скамейки. Крики и аплодисменты зрителей добавляли либо уверенности, либо заставляли колени дрожать, как в предсмертных судорогах. Вспышки фотоаппаратов иногда отвлекали внимание. Кроссовки за черту, отделяющую площадки, вступать никак не решались. Это было так печально… неужто её жажда мести — желание выиграть было таким мнимым и хрупким, что теперь, когда пришёл определяющий час, оно вдребезги разбилось о заточенные разумом лезвия прошлого? Сейчас всё это: борьбу с самой собой и потихоньку всплывающие отголоски прошлого, перекрывала тишина в голове Эрики. Абсолютная, гробовая, нереальная тишина. Она захватила её в свои мёртвые объятья и отпускать так сильно не желала, сладко окутывая весь разум и здравый рассудок. Сейчас она была самым близким товарищем, мечом и щитом в этой поглощающей борьбе с самой собой. И, видимо, эту битву выиграли они. Ну, победа точно была бы за ними, если бы их так бессовестно не перебили посреди поля боя: — Эй, ты чего, струсила что ли? — Кагами положил свою немаленькую руку на небольшую голову Эрики и слегка потрепал чёрный парик. — Расслабься, если что — мы на одной площадке. Девушка, признать честно, сейчас была взбудоражена подобными словами, тем более, что от этого человека. Ей казалось, что Кагами всегда желал, что бы та провалилась и ушла из их команды так же спонтанно, как и пришла в неё. И она этого не осуждала, она понимала подобный настрой, ведь назвать её хоть более менее вежливой по отношению к ним всем — та ещё лицемерная абсурдность. — Эрика-сан, Кагами-кун прав, просто попробуй довериться нам и позволь доверять тебе, — Куроко был спокоен, несмотря на то, что понимал всю вероятность их проигрыша Мидориме, которого, по иронии жизни, они уже смогли выиграть. Однако именно сейчас он боялся проигрыша от побеждённого ими, но это лишь раззадоривало — Мы с тобой будем играть впервые, но это же не значит, что это обернётся провалом, да? Девушка быстро прошлась взглядом по трибунам и ухмыльнулась, заметив многие давно знакомые, но никак не забытые лица: Акаши со своей командой из Ракузан, Кисе пришёл вместе со всеми ребятами из Кайджо, с которыми они сидели в кафе, Аомине и Момои, определённо, немного взволнованные. Теперь Симидзу чувствовала себя просто отлично. Они все пришли посмотреть на неё? Так пусть любуются! Правда таким раскладом вещей был немного обижен Изуки. Ведь он впервые не в стартовом составе, его заменила Эрика, однако ему было дико интересно посмотреть на стиль игры их нового товарища по команде. — Старшая школа Сейрин против Старшей школы Шутоку. Поклон! — Удачной игры! Мяч был за Сейрин. Киёши отдал пас Эрике, против которой встал Такао. — Ты же Эрика, да? Шин-чан говорил о тебе, признаться честно, я сильно удивлён. — Как мило с его стороны… Эрика начала быстро стучать мячом о паркет, осматривая обстановку. Кагами закрывали двоё, а Хьюгу семпай закрывал Мидорима. Тогда черноволосой оставалась только одно: она направилась вправо, разыгрывающий Шутоку тоже направился в ту же сторону, но та резко развернулась влево и прошла через обладателя ястребиного глаза. Теперь перед ней стоял любимый бывший сокомандник. Она приготовилась к прыжку, чтобы забить трёхочковый, и Мидорима собирался её накрыть, как та отдала пас Куроко, про которого Такао немного забыл, и тот перенаправил его на Киёши, забившего данк, тем самым открыв счёт в пользу Сейрин. Теперь о Куроко заботился Такао, глаз не отрывающий от невидимки. Но тот ничего с этим не мог поделать, поэтому сейчас вся основная работа была на Кагами, который раз за разом накрывал броски Мидоримы. Это забавляло Эрику, ведь Шинтаро тратит сил на броски меньше, чем страннобровый на то, чтобы их накрыть. С этим нужно было что-то делать, поэтому, когда Киёши снова отдал пас девушке, она была готова к тому, чтобы обойти Мияджи и отдать пас Хьюге, которого никто не закрывал, однако хотелось немного показать себя перед старыми товарищами, иначе в чём вообще смысл этой игры? Эрика быстро отодвинулась от противника в прыжке, отклонившись назад, забила трёхочковый. Да, траектория броска была не такой удивительной, как у очкастого, однако эффект неожиданности сработал и ей никто не пытался помешать. — Номер 14 Сейрин бросил с середины поля? Он же новенький, да? — Он почти как Мидорима! — Ого, Э-чан может забивать и такие броски? В Средней школе у неё редко такое получалось, — Момои была удивлена такому раскладу вещей. Она и подумать не могла, что её бывшая подруга не то что не снизит планку, а даже станет лучше. — Ну, — лениво начал Аомине, — её стиль игры что-то среднее между моим и стилем Акаши: она может забивать почти во всех ситуациях, как я, но в основе её игры — холодный расчёт и наилучшие просчёты пассов, как у Акаши. Так что… сейчас ничего необычного в её игре нет, она даже не разогрелась. Счёт был 26:14 в пользу Сейрин и это не нравилось не только Шутоку, но, как ни странно, самой Эрике тоже. Она понимала, что такое преимущество могло расслабить сокомандников, но в тоже время в её планы входило преимущество и побольше. Видимо, нужно больше забивать в зоне… Симидзу видела Шутоку как на ладони, для неё был так очевиден план их дальнейших действий, что она даже рассмеялась: номер 8 обойдёт Хьюгу и даст пасс Такао, который перенаправит его номеру 5, а тот, если не сможет забить, отдаст мяч Мидориме, к которому Кагами просто не успеет подбежать из защиты. Остаётся забивать самой. Она решила вместе с капитаном опекать номера 8, а потом, подгадав момент, когда тот ослабил защиту, выбила мяч из его рук и побежала в наступление. — Не позволим! — крикнули Кимура и Ооцуба, пытаясь загородить путь черноволосой. — А мне и не нужны ваши позволения, салаги… Она на долю секунды притормозила и отошла назад, а потом значительно ускорилась и прошла между ними, зато теперь ей пытался помешать Мидорима. — Эх, Мидорима, ты никогда не был особо хорошо в защите против меня, так сиди на жопе ровно, чего тебе неймётся? — Хватит меня недооценивать, Эрика! — Как по мне, то я тебя переоцениваю, Мидорима, даже слишком, — на этих словах она прыгнула для прыжка, а бывший товарищ решил её накрыть, как та опустилась и, обойдя того слева, прибежала в зону. Но, по закону жанра, ничего просто не бывает, так что теперь ей пытались помешать всё те же номера 5 и 4. Её это позабавило. так отчаянно борятся, стоит им похлопать за старания. Она прыгнула, чтобы бросить 'ковшом', однако её снова накрыли, но это ей не помешало: Эрика отклонилась назад и бросила мяч так, что его высокой траектории не могли помешать вообще. Забила, даже сетки не задев. — Акаши, а твоя подружка очень хороша, офигеть, она уделала четверых! Круто, — Котаро Хаяма смотрел эту игру, даже не моргая, потому что не хотел ничего пропустить. Агрессивное нападение Сейрин его правда впечатлило, а трёхочковым броскам Мидоримы из Шутоку он готов был отдать отдельную полку потчёта в своём шкафчике впечатлений. — Если Шинтаро так просто ей проиграет, я, пожалуй, сильно в нём разочаруюсь. Но эта игра стоила того, чтобы посмотреть на неё, признаю, — Акаши внимательно наблюдал за каждым игроком на площадке, делая определённые пометки у себя в голове. Шинтаро сильно изменился со времён средней школы, чего уж говорить о девчонке, которая 16 месяцев была прикована к инвалидной коляске? Стиль Эрики не изменился, он это давно заметил, однако она определённо стала лучше при том, что полная её сила никому неизвестна. Но он понимал, что вся её игра, её сила — основаны на наблюдательности, расчёте и внимательности. Будучи на поле, она просчитывала каждый возможный шаг соперников и выбирала наилучший способ помешать этому шагу свершиться. Взгляд, чтение мыслей по эмоциям и жестам, напряжение тела и направление будущих движений противника, прибавить к этому природную ловкость и манёвренность, получится очень сильный игрок. Всё, она просчитывала абсолютно всё, но, признать честно, он знал — не будь Симидзу Эрика гением, она бы была самым банальным игроком. Мяч был у Шутоку… номер 10, а то бишь Такао, отдал пасс Ооцубе в зоне, чтобы забить но… — А-а-а, не так просто, ребятки, — Симидзу перехватила мяч и кинула мяч чётко в руки Кагами, который забил красивый алле-оп. Сирена. Конец второй четверти. Раздевалка Сейрин. — У нас преимущество над Шутоку. Да, счёт 38:25, но это не значит, что нам можно расслабляться, — строго наставляла Рико, которая говорила вещи вполне очевидные. Никто из команды и думать не смел о том, как они могут расслабиться, тем более, что они сильно вымотались за первую половину игры. Им, правда, было очень трудно добиться такого преимущества против Мидоримы и всех остальных. — Ребятки, я не буду играть во второй половине, — предупредила всех Эрика, которая попивала себе спокойно водичку из бутылки, — извиняйте, но я чуток устала. — Но мы ведь благодаря тебе можем удерживать такой разрыв, ты отлично забивала, Эрика-чан! — Коганей и другие первогодки не понимали такого шага назад от сокомандницы. Они видели, что она ещё бодрячком, так почему сейчас пасует? — Болваны, — дал им оплеуху капитан, — нам нельзя, чтобы сейчас все увидели весь стиль игры Эрики, к тому же она была больше всех задействована в нападении в этой половине. Пусть отдахнёт. Мы сможем удерживать преимущество ещё две четверти и без неё. — Да, и ещё, пусть Куроко сидит на скамье запасных, — сказала черноволосая, поднимаясь со своего места, она встала около Рико. — Чего? Зачем? Он же может… — Он может, и что тогда у него останется в рукаве против других игроков? За нами наблюдает Акаши, Кисе и Аомине с Момои, они знают стиль его игры и разгадают секрет этой обводки. Пусть лучше она сохранится на чёрный день… К концу третьей четверти Шутоку отставали на несколько очков, однако Эрику это не особо парило, она была очень даже рада такому раскладу. Ей не нужно было, чтобы в этой игре Шутоку были проигравшими, по крайней мере, на деле. Ей нужно было, чтобы Мидорима чувствовал себя побеждённым ею, чтобы его это пугало, раздражало, задевало его самолюбие по самым больным и хрупким местам. Но итогом, который планировала Симидзу, этой игры должна стать ничья. Это единственный исход, который ей нужен был. Да, вообще, им было бы легче, если бы они выиграли, команда радовалась этому значительней больше, нежели ничьей, именно поэтому Эрика не сказала и слова обо всём этом своим товарищам, Рико. Просто она знала — её расчёт должен быть верен и они сыграют вничью. Зачем ей это? Пф, просто игроки Поколения Чудес точно доберутся до того момента, когда им нужно будет встретиться друг с другом. И если Мидорима проиграет кому-то из них, то Эрика — нет. А её победа над теми, кому зеленоглазый проиграл — разобьёт его. Это даст трещину в его крепкой броне горделивой невозмутимости, что будет потихоньку, горькой желчью разъедать парня изнутри. И что может быть лучше? Для остальных — всё, а для Эрики — ничего, кроме этого. Она никогда не считала Мидориму плохим или неприятным человеком, он всегда умел располагать к себе людей своим упорством и здравым умом, однако горечь обиды, нанесённой каждым из её бывших товарищей так сильно впилась под кожу, скорее, она была уже вырезана кровью и слезами на сердце так глубоко, что отпустить и забыть стало бы слишком глупой самоотверженностью, совершенно не имеющей ничего общего с понятием собственного достоинства. Поэтому… Смотреть на безутешную агонию очкастого после сокрушительного проигрыша? О да, ради этого она бы пожертвовала очень многим. Но сейчас рано. Всему есть своё время в книге судеб жалких людишек… Кисе был поражён. В самом, что ни на есть, прямом смысле. Сейчас все его мысли заполнила лишь черноволосая знакомая, так сильно въевшаяся ему уже, казалось, в кору головного мозга. Он не был готов к тому, что её игра, правда, будет достойна игроков Поколения Чудес, он считал это глупой, преувеличенной сказкой, однако сейчас, когда он стоит вместе со своей шокированной командой и смотрит на неё, в нём сильно боролись желание подойти к ней и спросить «Какого чёрта?» и убежать из этого города, вообще из Японии, потому что у него было странное, и не самое приятное, возможно, даже плохое предчувствие насчёт Эрики. Он поймал себя на мысли о том, что, пожалуй, думает о ней больше положенного лимита, но разве у мыслей есть какой-либо лимит? У Кисе — да. Потому что он знал себя, знал, каким человеком является, поэтому знал-если он о чём-то думает, превышая грань позволенного, то добром это не кончается. Прям совсем. Но как она, какая-то девчонка, может так играть? Просто он ещё не знал Эрику, не знал, что она — чёртов гений, поэтому и понятия не имел, что это всё, скорее, не спортивный талант, а лишь её мозг. сейчас она для него — тёмный лес, являющийся сплошной загадкой, лес, в который входить он пока точно не собирается. И, вспомнив свои слова, сказанные несколько дней назад у его дома, он мысленно ударил себя по лицу, потому что понимал — заставить смотреть её на себя по-другому, чёрт возьми, сравнимо с его собственной гибелью… Акаши слишком хорошо был знаком с Симидзу, чтобы просто смотреть на неё, сидящую на скамейке и совершенно спокойную, и не знать, хотя бы примерно, какие мысли крутятся в её голове. Он понимал — эта игра для неё лишь жалкое подобие приветствия, которое в дальнейшем закончится высокомерным " прощайте «. Он прекрасно знал и причину ледяного гнева, пылающего во всех дебрях души и сознания Эрики, поэтому сейчас…сейчас ему просто оставалось наблюдать, быть всего лишь зрителем, ожидающем своего выхода на сцену в конце всего этого спектакля, идеально рассчитанной вендетты, которая станет кульминационным завершением, окончательной точкой в их общих страницах их жизни. Он чувствовал на себе груз ответственности за то, кем девушка стала, и, страшнее того, кем она может стать. Тем более, что он соскучился по тем денькам, когда они могли непринуждённо разговаривать о предстоящем банкете, на который оба не хотят идти, или о прошедшем матче, в котором они снова одержали победу, или о книге, которую Эрика дала ему прочитать, или о назойливой, удушающей жаре за окном, не важно о чём, они могли говорить обо всём, чувствуя себя так по-приятному умиротворённо и уютно. Правда сейчас по сценарию, написанному его бывшей девушкой, он должен был ждать своего выхода. Ждать…? Но Акаши не такой человек, он не будет просто оставаться в стороне, когда ему внутри говорят: " не пора ли тебе что-то предпринять? «. Пора бы ему тоже поднять занавес для собственного, ранее незапланированного выхода…***
Эрика дописала последнее уравнение по математике и удручённо откинулась на спинку кресла, смотря в потолок. — Всё прошло так, как и планировалось… отыграли в ничью, но отчего же я так неудовлетворенна? Ответа, само собой, не было. Хах, иногда одиночество сильно выматывает, несмотря на то, каким комфортным оно может быть. Для черноволосой это не было чем-то, переполненным ужасным трагизмом и бесконечным человеческим страданием. Эта стадия уже пройдена. осталось лишь смирение. Однако… право, до какой степени должно быть обречение одиночеством удушающим, что человек прислушивается к разговорам в соседней квартире, надеясь услышать хоть что-то — интересное или бессмысленное? Забавляло то, что такие странные, возможно некоторые скажут даже ненормальные, вещи стали неотъемлемой частью жизни Эрики: не было ни чувства дискомфорта, сковывающего всю свободу действий и мыслей, ни обречённой на века печали. И вот в чём загвоздка, другие люди пытались бы это исправить, да и девушка тоже пыталась бы, но только не было ни сил, ни желания, ни даже реального выхода их этого, откровенно говоря, дерьмового, но замкнутого положения. Покой, позволяющий девушке каким-то образом и дальше продолжать своё скверное, прозрачное существование, был результатом именно печальной безысходности: отречение от каких-либо обязывающих к нормальной жизни, связям было результатом её давно сделанного в далёком прошлом, глупого и алчного выбора, который тогда давал ей призрачную надежду обрести всё, но на деле всего её лишивший: нормального будущего, красочного настоящего, печального прошлого, о потери которого она жалела в последнюю очередь, и самой себя.Продажа своей дешёвой жизни стала роковой точкой в начале её мечтаний о, наконец, нормальном существовании…
А одиночество — лишь один из всех долгов, которые ей предстоит оплатить… И как бы иронично это не показалось, но раздался пугающе неожиданный звонок в дверь. Пиццу она сегодня не заказывала, так кто.? Симидзу посмотрела в дверной глазок и облегчённо, но не без удивления, выдохнула… — Хей, я тут продуктов понакупил, теперь не знаю, что со всем этим делать… Может сварганим вместе чего-нибудь по-быстрому? В дверном проёме стоял Хару, держа в руке пару не самых больших пакетов с продуктами, его довольное лицо так и заражало своим прекрасным настроением. После того приёма он заглядывал к Эрике несколько раз, но каждый раз особо длительным не назвать. То его к себе вызвал отец, то он вспомнил про не сделанный, но важный проект, то где-то в Австралии упал метеорит и ему это срочно нужно было увидеть. Девушка знала, что парень постоянно убегает не из-за того, что ему было неприятно её общество, ведь…зачем бы он тогда каждый раз возвращался, верно? Эрика ухмыльнулась и прошла на кухню, попутно включая стереосистему — так обоим весёлым личностям, вроде Хару и Эрики, может быть ещё веселей. Хару поставил на стол продукты и начал их всех поочерёдно доставать, называя вслух их названия, написанные на упаковках: сам он знал не всё. — Так… креветки, рис, мидии…что такое батат? — Это сладкий картофель, полудурок. Каким образом ты вообще их выбирал, когда даже не знал, что это такое? — спросила девушка, вытаскивая из пакета цукини. — Фиг его знает, смотрел на названия, звучит круто — значит беру. Так-с, чем будем травиться сегодня, миледи? — спросил парень, слегка толкая локтём черноволосую в бок. Потом он пошёл в зал, переключая тошнотворную для него Бритни Спирс, лишь догадываясь о том, как она могла попасть в плейлист к такой личности, как Эрика. — Ну, ты накупил до фига морской гадости, так что приготовим ризотто из морепродуктов, крем-суп из овощей и батата и с тебя твои фирменные, как ты говоришь, фреш-роллы.***
— Твою мать, Эрика, блин, обязательно нужно было обрызгивать меня терияки?! — истерические крики шатена, пожалуй, слышали все жильцы этого дома. — Так ты первый забрызгал мне кофту лимитными соком, — невозмутимо ответила девушка — Я же случайно! — А я нет, — пожала плечами девушка. — Вали в душ, пока я буду на стол накрывать, сейчас дам чистую футболку, только орать прекрати, бога ради. Сейчас было едва ли не комфортно. Эрика с каким-то необъяснимо хорошим расположении духа накрывала на стол, теряясь в буре эмоций и мыслей, которые ею овладели полностью и без остатка. Удручающее одиночество было сменено на раздражающий шум, и как-то тепло становилось лишь от того, что ей не нужно было включать телевизор, чтобы заполнить большую квартиру посторонними голосами. Хару уже вышел из душа, вытирая мокрые волосы полотенцем, так любезно предоставленным хозяйкой квартиры. — Так-с, наконец-то я нормально и плотно поем за эти дни, а то на одних полуфабрикатах и сижу, — парень уже собирался сесть за стол и приступит к трапезе, как звонок в дверь, неожиданный теперь для обеих личностей, так бестактно всё испортил. Эрика встала из-за стола, предупредив шатена заранее о том, чтобы без неё не начинал, на что тот недовольно буркнул и подгонял её своими криками. Девушка уже даже в глазок не смотрела, думала что вот, наверняка соседи пришли пожаловаться на громкую музыку или мешающие их детям спать, крики, но увидеть на пороге своей квартиры его она вообще не ожидала. Акаши стоял перед ней с самым невозмутимым видом, будто его сюда приглашали и он лишь пришёл по её просьбе. Он изогнул бровь, оглядывая немного оцепеневшую Симидзу, которая до сих пор и слова вымолвить не могла. Красноволосый самодовольно, еле заметно ухмыльнулся, но даже так, девушка это заметила и это позволило ей выйти из состояния секундного шока. — Впустишь или мне тут стоять? — спросил парень, засовывая руку в карман своих узких чёрных джинс. — Я предпочла бы, чтобы ты развернулся и ушёл, но, коль ты этого делать всё равно не намерен, проходи, — Эрика недоверчиво провела его взглядом, лишь гадая, что его могло сюда привести. — Вкусно пахнет, — прокомментировал Акаши, вешая своё пальто на вешалку. Он прошёл дальше, мельком рассматривая обстановку, которая не особо и сменилась с момента его последнего пребывания здесь, а точнее не изменилась вообще. Всё тот же минимализм, разбавленный некоторыми интересными безделушками. — Мы приготовили ужин, ты, можно сказать, как раз вовремя, — ответила Эрика, заходя на кухню и сразу доставая приборы на ещё одну неожиданно пришедшую особу. — Ого, Акаши, неожиданная встреча, — поприветствовал парня Хару, который был застан врасплох. Он не ожидал встретить своего знакомого здесь, в квартире его соседки, которая, по всей видимости, была удивлена не меньше. — Хару, рад встречи, — в ответ поприветствовал шатена экс-капитан Поколения Чудес. Ничего удивительного в том, что они были знакомы не было. Они часто виделись на различных банкетах и приёмах, все они крутились в высших кругах, поэтому все неплохо друг друга знали: на всех этих встречах элиты были каждый раз почти одни и те же люди, лишь иногда привычное общество могли разбавить парочка свежей крови. Симидзу тоже не была удивлена тому, что Акаши и Такахаси были знакомы: вот в чём загвоздка… она три года была в Америки и почти никак не была связана с Японией, поэтому предполагать, когда именно парни могли познакомиться — бессмысленная трата времени, тем более, что и разницы ей особой не было до всего этого. Вечер прошёл спокойно: непринуждённая беседа царила на просторах этой кухни, все вкусно и плотно поели после трудного, по крайней мере, нелёгкого дня, параллельно разговаривая на совершенно разные темы. Вот только…разговаривали в основном только Акаши и Хару. Ни одна тема их разговора не могла втянуть Эрику в беседу, она лишь тихо ковырялась в своей тарелки, периодически поглядывая на обоих парней. Несмотря на то, что благодаря её мёртвому молчанию уровень напряжённости в квартире всё-таки был, в основном царила***
Тихий скрип двери и тонкая щелочка пробирающегося из холла, света прогнали лёгкий дрём парня, который во-вот был готов провалиться в царство морфея. — Пришла меня душить? — спросил парень, подавляя свой зёв. — Именно, Акаши, — ответила Эрика, пробираясь к парню под одеяло, и укладываясь на другой стороне кровати, — но это чрез несколько часов, а сейчас — спать. Девушка спокойно, как ни в чём не бывало, устроилась поудобней и собиралась наконец-таки уснуть, ведь уже около тридцать минут все её попытки были безуспешны и даже лекарство не помогало. — Опять кошмары снятся? — спросил Сейджуро, поворачиваясь к ней лицом. — До сих пор… Они — странная парочка людей, которые даже сквозь бесконечную, не пробирающуюся толщу ярости и обиды не смогут разорвать нить, когда-то связавшую их. Это не были неостывшие чувства друг другу спустя три года, это было что-то более глубокое и сложное, непонятное ни им, ни кому-то другому. Находясь друг с другом рядом они были окружены спокойным комфортом, умиротворяющим уютом, который был утерян или вообще не познан когда-то. Просто они были похожи, и дело даже не только в том, что они оба — наследники своих семей, хотя и это не было упущено из их списка причин быть рядом. Просто…… кто залечит рану лучше, чем раненный таким же шрамом?