***
— Не-е-е-ет! Чимин просыпается в холодном поту с отдышкой. Сон был настолько реалистичным, что казался явью. Пак успокаивает дыхание и смотрит по сторонам. С привычки он уже хотел разбудить Чанёля, но тот был на работе в ночую смену в кофейне. Упав снова на кровать, омега смотрит в потолок, вспоминая подробности сна, он уже забыл, что конкретно в нём было, там был Юнги и… — Чёрт, не помню. Уже не в силах уснуть, Чимин идёт делать утренние дела, завтрак, гигиена, одежда. Когда время пришло выходить, Паку позвонил Чанёль. — Алло? — Чимин, доброе утро, прости, солнце, но сегодня у меня не получится приехать за тобой. Ночью кто-то проколол мне шины и облил машину бензином. Я приеду в колледж на автобусе. — Боже. Будь осторожен, Чанни. — Это тебе нужно быть осторожным, малыш, чтобы ничего не случилось, давай, я жду автобус, встретимся в колледже. — Хорошо, до встречи. Идя по улицам Сеула, Чимин погрузился в мысли.Это всё не спроста, что-то здесь точно не так, но что? Проткнутые шины, бензин. Неужели это Мин так мстит? Чушь какая-то. Лучше об этом вообще не думать.
Периферическим зрением Чим замечает странную фигуру, идущую на другой стороне улицы. Пак оборачивается. Человек с тату и серьгами, в маске. Глаза округляются, а сердце начало биться ещё сильнее. — Вот черт! Омега ускоряет шаг.Боже мой. Это всё подстроенно, чтобы выцепить меня?
Человек тоже начинает ускоряться, не переставая смотреть на свою жертву. Уже на территории колледжа Чимин забегает в здание. Голова предательски болела, голоса смешались в один гул, в ушах слышался ритм пульса. Младший схватился за голову, закрывая глаза, а когда открыл, увидел перед собой того незнакомца и пустой коридор.Нужно бежать
Омега побежал с максимальной силой, насколько это было возможно, в его то положении. Это состояние как галлюцинации, всё кружится, и главное, этот человек был повсюду. Пак и сам не заметил как выбежал на крышу. На свежем воздухе всё перестало так ходить кругом. Яркие лучи солнца слепили глаза, а свежий воздух развивал волосы. — Знал о такой штуке, как галлюцинациногенный спрей? — Чего? — Когда его распыляешь, человек становиться глупой овечкой, которую легко вывести из стада. Ведь так? Я вывел тебя? — Юнги… Юн стоял буквально в двух метрах от Чимина, а позади стоял тот самый незнакомец, он снимает маску. — Молодец, Чон Чонгук. — Что тебе нужно? Мы же всё обсудили. — Обсудили? Нет, мой милый, как раз таки нет. Я сделаю тебя своим, живым или мёртвым, хочешь ты того или нет, без разницы. Даже если ребёнок не от меня, я его сделаю своим. Вы принадлите мне. — Я тебе не вещь, чтобы принадлежать тебе, МЕРЗАВЕЦ! — Чимин совершает маневр и убегает в бок.Только бы успеть, только бы успеть.
— Алло, Чимин? — Тэхён! Тэхён, срочно беги на крышу позови с Чанё… Помогите! Пака хватают чуть ли не за шкирку. — Хочешь представление? Будет тебе представление.— Юнги хватает омегу и тащит к краю крыши. — Что ты творишь?! — Ты не хочешь быть послушаным. Таких наказывают. — Он ставит младшего лицом к себе, а спиной к обрыву крыши, дерша его только за воротник кофты. — А так? Что ты скажешь на это? — Ты четкуный! — Возможно ты и прав. Но пока ты не начал вести себя плохо, я дорожил тобой! А ты, как типичная омежка, проехался по мне! — Юн берет одной рукой сигарету и поджигает её, делая следом затяжку. — Я думал, что с тобой у меня получится стать лучше, я даже в это поверил, но ты, именно ты сломал всё последнее хорошее, что было во мне. — Затяжка. — И даже сейчас, на краю гибели, ты упрямишься. — Выдох. — Потому что я не хочу подвергать себя опасности. Чуть что не по твоему, убьёшь! Даже сейчас. Для тебя это просто игра, игра с чужими жизнями. — Да, игра, я всегда добиваюсь желаемого, даже силой. Ты мой, весь, полностью. Также как и я твой. Омега молчит, чувствуя спиной пустоту. — Ну и где там твои спасители? — Уже докуривая, говорит Мин. — Чимин! — О, явились. Да начнётся шоу! — Юнги, какого чёрта, что ты творишь?! — Тэхён влетает и бежит к Мину. — Ещё шаг и я отпущу его, только вот вниз. Чанёль и Тэхён стояли в шоке. Как, что? Как поступить? Что делать? Неожиданно,Тэ чувствет своей спиной холодное оружие. — Только без шуток. — Человек в маске прислоняет к спине омеги пистолет. Прижимает Кима за плечи, наводя пистолет к виску. — Ч-Чонгук? — Заикаясь, произнёс Тэхён. — Да как ты мог?! — Не дёргайся, иначе выстрелю. — Ах, какая жалость. Ваше трио расподается. Отдели овечку от стада, как она становиться обедом для хищников. — Что тебе нужно? — Дрожашим голосом говорит Чанёль. — Ах, ах, Пак Чанёль, какая честь увидеть вас. Что нужно мне? Думаю, ты и сам понимаешь. — Мин дёргает Пака за воротник, от чего Чимин чуть не упал. — Мне. Нужен. Мой. Соулмлейт. Он мой и только мой. Ты влез в мои дела, я не оставлю это без внимания. — Нет, я не позволю. — Сквозь зубы шипит Чан, переводя взгляд на испуганно Чима. — Чиминни, слышишь? Всё будет хорошо, я люблю тебя. — Чанни… — Ахахаха, ты действительно думаешь, что они твои спасители? Они совершенно не те, кем являются. А, точно! Тэхён, может ты первый поведаешь историю, кем ты являешься? — Тэхён? — Говори, либо я отпущу. — Мин переводит взгляд на Кима. Тяжело вздыхая, Ким переводит взгляд на глаза Чима — Я и есть тот парень, которого затравил весь колледж, благодаря Юнги. Он заметил меня и начал преследовать, я был глуп и влюбился, вместо этого он использовал меня и потом затравил. Мой отец влиятельный человек, заставивший замолчать абсолютно каждого. Год я пропустил учёбы, так и не решаясь выйти из дома, и вот только в этом году я решился. А Чанёль помогал мне, защищал и оберегал. — Упс! Милый и наивный Пак Чимин думал, что Пак Чанёль и вправду тебя полюбил? Нет, он просто играл в защитника. У каждого из нас есть роль, хищников, пастуха и овечек, как выдишь. — Тэхён, Чанёль.? Чанёль… Так это правда, ты просто защищал меня? — Ложь! Да, я не скрываю, я помогал Тэхёну, но я полюбил тебя. — Чан достаёт из кармана бархатную коробочку. Я собирался сделать тебе предложение. — Довольно. Ты мне наскучил, ты уже не интересная пешка, а просто жалкий пастух. Выстрел. Мин достал из кармана.. — Чанёль! Нет! Падая на пол, альфа не переставал смотреть, а лицо Пака, которое резко поменялось, выражало всё: боль, злость, жалость, страх, всё смешалось в едино. — Чекнутый придурок! Что ты натворил, Чанни! — Как же это всё печально. — С некой иронией говорит Юнги. — Отпусти меня, отпусти! Его ещё можно спасти. — Твоё слово для меня закон, малыш. — Мин отпускает Пака… Но вниз…