Хождение над бездной

— Раз уж пришёл, что-то пить будешь? — девушка встала в кухонному гарнитуру, принимаясь наливать себе чай. Игорь же сел за стол. — Сейчас бы самое то выпить чего-нибудь алкогольного, да покрепче, но я за рулём. — Значит, как обычно, кофе? — А ты помнишь, как оно, это «обычно»? Катя усмехнулась и отвернулась от него, начиная наливать ему напиток. — Смотрю, ты здесь ничего не меняла, кроме гостиной, переделанной в детскую. Даже спальня всё та же… Ты ведь даже не знаешь, что спальню я делал по своему проекту, ориентируясь на то, что нравится тебе и мне. Думал, вместе будем спать там… — Игорь, прекращай, — грозно сказала Катя, стараясь перекрыть воздух хорошо забытым чувствам. — Что именно? — он встал из-за стола и подошёл к ней, обняв сзади. Она чувствовала, как медленно, но верно, сдаётся. Как разрушается её хорошо, но не крепко выстроенная стена, отделяющая прошлое от настоящего. Проклинала всё на свете, что впустила его, и вино, что выпила, тем самым подорвав свою возможность адекватно и стойко держаться и противостоять. — Отойди, пожалуйста. Иначе твой кофе выльется прямо тебе на ноги. — Уверенна в своих словах? Она хотела разразиться громом, как вдруг, на её удачу, у Игоря зазвонил телефон. Он отошел от девушки на минимальное безопасное расстояние. Катя облегчённо выдохнула, и, кажется, расслабилась, как вдруг услышала: — Да, Вик. Яяя… В кафе! Разговариваю с родителями нашей юной актрисы. Она ощутила себя той самой наивной девочкой в 20, выслушивающей ложь Игоря каждый день. Как будто ничего не изменилось. Всё вернулось к мёртвой точке, из которой выхода не было и нет. Она опять любовница, он опять не развёлся — вот что ждёт её, если она вновь даст Игорю шанс. Казалось, за эти годы всё забылось, но вдруг прежние ощущение, перемешанные со злостью, вспыхнули. Игорь закончил разговор. — Кажется, я разучился врать… — заключил он. — И совесть свою вновь потерял. Вали по-хорошему. — А кофе? — Дома попьешь. Викуся сварит. — Как будто и не расставались… Кать, давай успокимся, пожалуйста. Хотя бы ради Евы. Просто посидим и мирно поговорим. Хочешь — помолчим. Обещаю, приставать не буду. Грубо поставила ему желанный напиток и села напротив, уткнувшись в свою кружку чая. Затянувшиеся минуты молчания прервал Игорь: — Кать, а можно вопрос? — Ну попробуй. — Почему ты её назвала именно Ева? — Ева — означает «жизнь». После всего, что произошло, именно она стала моим билетом в новую жизнь. Ради неё я была сильной. Знаешь, сложно оказаться одной, в другом городе, беременной, но я знала, ради кого это всё. — Зачем ты уехала? Неужели так боялась встретить меня и рассказать то, что я и должен был узнать? — Вика своим разговором тогда настоятельно рекомендовала мне уехать, предоставив хорошее материальное сопровождение. Так что, денег мне хватило, учитывая, что и зарплаты все скопились. Я ж их не тратила, меня ты полностью содержал. Так что, мой переезд помог и научиться жить самостоятельно, а мне это было необходимо. — Прости. Если бы ты сказала о том, что ждёшь малыша, я бы не позволил тебе уехать. Обеспечил бы вам с Евой всё. — Всё, кроме себя… Давай не будем начинать это тему? — Давай… Кстати, Ева — моё любимое имя, — заключил он и встал из-за стола, направившись мыть кружку. — Я знаю… — сказала Катя сама себе шёпотом. — А почему Баринова? У Гриши такая же фамилия, как и у тебя? — Игорь домыл кружку и, стоя у раковины, обернулся. — Мы не женаты. Дочь записана на мне. Вместо отца в свидетельстве о рождении стоит почерк, если интересно. Думаю, почему она Игоревна — объяснять не нужно? — Нет, спасибо, что хоть как-то меня в её жизни оставила… Без прочерка всё выглядело бы лучше, да Соколовская Ева Игоревна — так красиво звучит! Услышав это, Катя вспомнила, как выбирала имя дочери, перебирая множество вариантов. Как, примеряя каждый вариант к отчеству, а вместе с тем и к фамилии Игоря, она каждый раз вспоминала его любимое имя, но была так зла, что не хотела его даже прикидывать дочери. Когда малышка родилась, Катя поняла сразу — Ева! Другие варианты ей просто не были к лицу, но и значение этого имени действительно подходило под ситуацию в жизни. — Кать, ты здесь? — А… Да, да, — опомнилась девушка, — Думаю, тебе пора. Вика заждалась уже. Ты же знаешь, как она не любит ждать тебя от меня… — Ясно. Как будто я вернулся назад… Знаешь, приятная ностальгия. Если захочешь освежить воспоминания, звони. Я не против. — А ты не меняешься, Соколовский… Возвращайся к жене. — Уже. Подарки оставил. Там разбери сама. Одежда, игрушки. Честно говоря, я не знаю, какие размеры у Евы, и что она любит, поэтому спрашивал у продавцов, — обуваясь, вносил конкретику Игорь. — Хорошо. Уже начал открывать дверь, как вдруг его откликнула Катя. — Игорь… Он обернулся. — Спасибо, — почти шёпотом сказала она. — Пока что не за что. Это тебе спасибо! За дочь, как минимум… — между ними повисла неловкая и накаленная пауза. Тронь, и все сорвётся, полетит к чертям. Тронь, и все вернётся в былое, вопреки своя. Нужен лишь первый шаг. Лишь один шаг… Обстановка с каждой секундой просмотра в глаза друг друга накалялась. Соколовский из прошлого прямо сейчас бы набросился, воспользовавшись удобным моментом, но он, все же, изменился, что бы не говорила и не думала Катя, тем более, совсем рядом дочь. Они уже не те, что раньше. Теперь им нужно думать не за друг друга, а за третьего, но совсем не лишнего в их отношениях человека. Тяжело вздохнув, подмигнул, улыбнулся и, прошептав «Я вас люблю», развернулся и ушёл, закрыв за собой дверь. Последней фразой он обеспечил полный разрыв сердца Кати и непонимание того, что делать дальше. Зайдя в спальню, она быстро налила бокал вина и выпила залпом. Забыться и лечь спать — лучший вариант, но есть Ева, которая скоро проснётся и потребует внимания мамы. Позвонить ему и вернуть, стерев всё настоящее — желанный вариант, но невозможный из-за последующих разрушений всего, что сложилось за годы без него. Этот вариант означал возвращение в прошлое, без надежд на будущее. Отвлечься заботами о дочери — беспроигрышный вариант, который сможет, хотя бы на время, отогнать все лишние мысли и эмоции. Собралась с силами, вышла на кухню, забрала пакеты. — Какие тяжёлые… Господи, да чего ж он накупил? Вернулась в спальню и начала разбирать. Первый пакет был целиком и полностью наполнен всяческой одеждой. Платья, джинсы, футболки и кофты с милейшими рисунками подняли настроение Кате. Все они оказались разных размеров, поэтому что-то было отложено на вырост, что-то на сейчас. Как ни странно, на первый взгляд, вещей, которые бы были малы дочери, не оказалось. Второй пакет был набит игрушками. Куклы, мягкие и интерактивные животные, разные мягкие существа. Создалось впечатление, что он просто зашёл в отдел для девочек и скупил часть полок. Улыбка засияла снаружи, а мир воцарился внутри. — Постарался же! Может и правда стоит дать ему шанс? — она говорила сама себе, заваливая себя же риторическими вопросами, которые ясности никак не вносили. Катя уже и не против дать шанс, но как всё это объяснять дочери, и как отреагирует Гриша? Мысли были прерваны совершенно неожиданным приходом Евы: — Мамочка, а папа Игорь ушел? — раздался голос малышки за спиной. Внутри Кати забилась тревога. Неужели дочь успела всё увидеть и услышать? А главное — что именно? — Доченька, а ты не перепутала? Может папа Гриша? Так он приедет утром! — Нет, папа Игорь! Он приходил! Я видела. Что видела? Когда? А главное — в какой момент? Она готова была провалиться под землю, лишь бы ничего не объяснять дочери. Она готова была проклинать Игоря за сцену в коридоре, которую могла застать Ева. — Он хотел рассказать мне про кино? — А, да, доченька. Приехал тебя повидать, как лучшую актрису фильма. Немножко пообщаться про роль. Вжиться в образ! Вот, подарки тебе привёз! — Я сыграю лучшую дочку! Роль! Точно, как же сразу до неё не дошло? Ева играет дочку, а Игорь, соответственно, папу. Всё сложилось по полочкам и отлегло от сердца. — Ну что, пойдём кушать и смотреть подарки? — Да-а, — раздался счастливый возглас девочки. Пока Ева кушала, Катя отложила часть игрушек на потом, дабы переодически радовать дочь новыми, а когда девочка вернулась, они начали мерить обновки. День пролетел быстро. Радостная и наигравшаяся вдоволь Ева быстро улеглась спать рядом с мамой, а Катя долго не могла уснуть, размышляя, как много откроется в новый день, и сколько всего ей нужно будет рассказать.