Бишайн

      Дом точно опустел, в нём звучало эхо голосов, из которых не так давно плелась паутина. Остро чувствовались эмоции обеспокоенных людей, сходных в одном — страх. Им было страшно. Но город не стоял на месте, и, игнорируя странную атмосферу дома, он гудел, смешивая в тёмных красках вечера какофонию звуков.       Реборн упёрся в подоконник руками и смотрел в окно немигающим взором. На тёмной насыпи в палисаднике и цветущей растительности стрекотали сверчки. У соседей при приглушённом свете беспокойно прыгали вверх-вниз голубые отсветы телевизора. За крышами домов виднелись далёкие высотки бизнес-центра, и было видно, как пульсировал и блестел от ацетиленовых фонарей Намимори. За спиной у Реборна в очередной раз всхлипнула Нана; Бьянки приобняла женщину, поглаживая её по спине, и посмотрела на Реборна.       — Где же… моя девочка?.. — спросила Нана у всех и ни у кого. Никто не знал, где находилась Сецуна.       — Она найдётся, найдётся, — в который раз прошептала Бьянки, прижимая к себе содрогающееся тело женщины.       — Цу-чан… — Тонкие пальцы Наны вновь пробежались по списку контактов, и она набрала номер дочери.       Реборн всё смотрел в окно, спиной ловя на себе брошенные Бьянки взгляды, переполненные безмолвной мольбой.       «Говорить, не говорить?» — сокрушался он про себя.       Заскрипели ступеньки. По лестнице спустились Кёхей, Такеши и Хаято и с постными лицами зашли к остальным на кухню.       — Мы уложили детей, — сказал Кёхей, отодвигая стул в сторону.       — Они не хотели, но мы их угомонили, — угрюмо продолжил Хаято.       — Себя угомони, Гокудера. — Такеши устало потёр виски. На его лице не было и тени улыбки.       Нана отложила телефон в сторону и смахнула с глаз слёзы.       — Спасибо, мальчики, — натянуто улыбнулась она, но вот опухшие веки выдавали её состояние.       — Не соединяет? — Кёхей кивком головы указал на телефон Наны. Она в ответ помотала головой:       — Нет, сынок.       Бьянки встала из-за стола и направилась к Реборну с аурой, не предвещающей ничего хорошего. Остановившись прямо у него за спиной, она пальцами ухватилась за рукав рубашки.       — Реборн, ты ведь что-то знаешь?! — воскликнула она, топая ногой.       Нана встрепенулась. Кёхей вздрогнул.       — Это всё только предположения, — мрачно ответил Реборн, проводя рукой по своим волосам.       — Реборн-кун! Не молчи! Говори, умоляю! — Нана, было, подорвалась к нему, но Кёхей жестом руки остановил её.       — Десятый? Цуна? — в унисон спросили Хаято и Такеши.       Реборн повернулся ко всем лицом, и все содрогнулись. Таким потерянным он не выглядел даже когда в будущем сообщили, что пропавшая десять лет назад Савада Сецуна официально признана умершей по прошествии всех допустимых сроков.       — Мы победили Бьякурана, но проблема с Цуной так и не решена. Она пропала сразу после нашего путешествия в будущее, — странно поглядывая на Реборна, к всеобщей неожиданности, заговорил Кёхей, — но Хибари-сану и Дисциплинарному комитету не удалось её найти. Цуны нет в Намимори. И я бы связал это с будущим, что она тоже туда попала, но уже прошло два дня! Она должна была объявиться. Тут что-то не так изначально, до Бьякурана. Реборн?       Наставник и его подопечный играли в гляделки. Реборн всё ещё молчал.       — Реборн? Милый? — Бьянки обняла любимого, пряча лицо у него на груди. — Где Цуна?       Такеши что-то шепнул Хаято на ухо. Хаято стал ещё мрачнее, но кивнул ему, соглашаясь, после чего прокашлялся, привлекая к себе внимание.       — Десятый, это связано с вашей гипер-интуицией? Вы что-то чувствуете?       — Да, — согласился Кёхей, продолжая прожигать в Реборне дыру взглядом. — Сестра была немного странная в последнее время. Гипер-интуиция странно реагировала на неё, и Реборн явно в курсе, в чём тут дело.       — Ладно, я понял! — Реборн поднял руки вверх, признавая поражение. — Не скажу я, со временем поймёт Кёхей. Но это крайне печальная новость, я не знаю, как вы её воспримите.       — Просто расскажи уже, Реборн-кун! — не выдержала Нана.       Реборн подошёл к нижнему кухонному ящику, открыл створку и уставился на алкогольную батарею. Проигнорировав вино, которое явно не могло помочь делу, он выудил пузатую бутылку со сливовым саке и щедро плесканул выпивки в простой стакан.       — Держите, маман. — Реборн подал Нане стакан с саке. — Пригубите пару глотков.       Недоверчиво посмотрев на него, женщина всё же приняла стакан и чуть пригубила.       — Цуна почти две недели как мертва, — не цацкаясь, огорошил всех Реборн.       Повисло молчание, длящееся около минуты.       — Чего?! Мы видели её до попадания в будущее! — Первым не выдержал импульсивный Хаято.       — Гокудера-кун… Просто заткнись, — холодно осадил его Кёхей.       — П-простите, Десятый…       У Кёхея и Наны словно заледенели лица. Они побледнели. Нана опрокинула в себя стакан саке целиком.       — Реборн, но как такое может быть? Я не верю! — разъярилась Бьянки. — Как ты можешь шутить такими вещами?!       — А я и не шучу. Посмотри на Кёхея и маман, — тут же ответил ей Реборн.       Такеши был самым разумным из «лишних» людей и просто молчал, уже совсем ничего не понимая. Как Цуна может быть мертва, если они действительно до отбытия в будущее с ней виделись? Но реакции друга и их матери были слишком красноречивыми. Такими, словно они что-то такое и подозревали.       Нана дрожащими руками обняла себя. Губы тряслись, она искусала их в кровь. По щекам текли слёзы. Нана была в ужасе.       Кёхей уронил голову на грудь и тихо плакал. Его плечи сотрясались, он мелко дрожал.       — Доченька… Она… — Нана пустым взглядом уставилась в потолок. Слёзы текли, не переставая. — Материнское сердце не обманешь… Цу-чан… Она ведь и до этого могла пропасть на день-два, но… Вернулась она…       — …Другой, — хмыкнул Кёхей. Его лицо уродовала кривая улыбочка. — Вернулась уже не сестра.       — Цу-чан… Она… Она… — Нана хватала ртом воздух, а после разразилась громким плачем, размазывая слёзы и сопли по лицу.       Реборну впервые в жизни захотелось попросить у Хаято закурить.