Наш ад - наше искупление

Ещё два дня назад величественный город, столица Семи Королевств, походил теперь на полуразрушенные руины, лишь напоминавшие о былом величии. Те дома и постройки, которым повезло уцелеть в битве теперь принимали в себя все больше людей, желающих хоть где-то укрыться после разрушения собственных жилищ. Длинные вереницы горожан стояли просителями у входа в то, что осталось от королевского дворца, желая покинуть город чтобы найти себе дом в другом месте. На особо широких площадях города складывали костры для знатных воинов, погибших в бою. Тирион Ланнистер, бывший десница королевы Дейенерис, сидел на Железном Троне. Изначально предполагалось что суд будет вершить Джон, но его раны, полученные в бою, на несколько дней приковали его к постели. И это еще повезло, признавался сам себе карлик.Одна из стрел оказалась отравлена, но к счастью это было вовремя обнаружено, и яд извлекли из раны до того как он нанес максимальный вред. Потому десница Королевы занял его место в решении первостепенных вопросов. Теперь перед ним стояло с два десятка человек. Это были приближенные и советчики Серсеи, которым повезло выжить в битве, а также его старший брат. Джейме добровольно пошел на это, заявив Тириону после битвы: - Я нарушил прямой приказ королевы, самовольно отправившись на Север. Не сомневаюсь, что Серсея могла объявить меня вне закона после этого, так же как некогда тебя после убийства Джоффри. Потому в этом случае, хоть я и рад что мы победили, а я жив,– тут он улыбнулся, хотя Тирион заметил промелькнувшую в его глазах горечь,– я все-таки хотел бы быть оправданным перед городом на официальном суде. Возможно, это не принесет мне прощения в глазах тех, кто был верен нашей сестре целиком и полностью, зато я буду чист в глазах тех, для кого закон превыше всего. Из ряда пленных вывели Квиберна. Его глаза мрачно сверкнули, когда он взглянул на того, кого некогда отдал приказ убить по распоряжению королевы. Заметив эту мгновенную вспышку Ланнистер нахмурился, но голос его прозвучал ровно и властно: - Мейстер Квиберн, вы обвиняетесь в служении узурпаторше, предавшей свое слово, Серсее Ланнистер, участии в организации подлого убийства в доме Старков и незаконных экспериметах над людьми.– Произнося эти слова, Тирион внимательно вглядывался в лицо обвиняемого, но последнее практически не выражало никаких эмоций. Словно сгусток тьмы заслонял мысли этого человека пока тот, ни говоря ни слова, ждал окончания речи заместителя правителя. - Что вы можете сказать в свое оправдание? Бывший мейстер и десница поднял голову. Его глаза выражали явное презрение, а голос был холоден и сух: - Я предатель лишь потому что проигравший. Сложись все иначе и на моем месте сейчас стояли бы вы. Это не я привел ко двору собственной сестры целую армию захватчиков.– Слушая это, Тирион почувствовал невольное уважение, понимая что обвиняемый был прав. - Я дал слово и я его сдержал. Я признаю лишь обвинения в экспериментах с людьми и лишь до прибытия в этот город, ибо тут они уже были законными, так как совершались с позволения законного монарха. А кара предателей и врагов государства преступлением не является, ибо в ином случае вы сами, приведя на суд меня и прочих верных вашей сестре людей, и вынося им приговоры, совершаете преступления. Закончив речь, Квиберн с достоинством сделал шаг назад и умолк. Тирион задумался. В речи этого человека была немалая доля правды. Он должен был принять решение, но такое, которое бы доказало справедливость новой власти, а не только лишь её силу. Серсея допустила ошибку, применяя лишь политику кнута. Они не должны были повторить ту же ошибку вновь. Он поднялся с трона. - Мейстер Квиберн,– проговорил он сурово. Их глаза встретились в последнем поединке. - От имени моей бывшей королевы Дейенерис (да покоится она с миром!) я приговариваю вас к пожизненному изгнанию из пределов Семи Королевств. Коль правда, что вы не злобный враг, а лишь верный слуга, я дарую вам жизнь.– Его взгляд пронзил обвиняемого насквозь, словно силясь сорвать все покровы, в которые тот готов был облечь свои мысли. - Но если вы осмелитесь вернуться, либо же ваше имя будет упомянуто в числе организовавших заговор на высоких лордов и леди любого из Семи Королевств, то коль вы снова попадете к нам в руки, то будете казнены на центральной площади города.– Квиберн с достоинством твердо смотрел в глаза судье. А Тирион меж тем продолжал.- Ваш приговор вступит в силу коль будет утвержден новым правителем Семи Королевств. А до его избрания вы будете находиться в темнице под стражей. Когда стража увела Квиберна словно невидимая рука сняла напряжение, которое, казалось, аж дрожало в воздухе. Одно за другим места обвиняемых опустели. Когда очередь дошла до Джейме, младший брат улыбнулся. Затем произнес. - Тебя, как и Серсею, будет судить суд правителей Семи Королевств. Я лишь временно исполняющий обязанности Десница и не считаю себя вправе судить членов поверженной королевской семьи. Это будет привилегией нового правителя и тех, кто его изберет. Когда стража Тириона из Безупречных стала расходиться, братья усмехнулись друг другу. Спустившись с трона, Тирион устроился на стул, напротив того места где уже расселся его старший брат. - Итак,– Джейме улыбнулся, поглядывая на младшего брата.- Мы уже служили Баратеонам, Ланнистерам, Старкам и Таргариенам. Кому же придется служить впредь? - Королям,– ответил брат, отпивая вина из чаши.- Это главное. Могут меняться лишь фамилии царствующих династий, но если время Ланнистеров на троне и вернется, то не скоро. - Могут меняться лишь фамилии, – пробормотал Джейме. Впрочем, Тирион похоже не обратил внимания на странный тон его слов. Вместо этого он спросил: - Что ты думаешь делать дальше? - Напишу Сансе, – твердо ответил старший брат, в свою очередь пригубляя вино.- Я дал ей слово, что если буду жив, напишу ей как только закончится битва за Королевскую Гавань. Битва окончена. Мы долго были в разлуке и я сделаю все, чтобы она длилась теперь как можно меньше. А затем..., – он помолчал, собираясь с духом,- затем я должен поговорить с нашей сестрой. Я знаю что она сделала, но я не могу позволить ей и им,– тут он сделал выразительный жест в сторону где стоял лагерь их войск,- лишить нашего ребенка права на жизнь. Он невиновен в моих грехах и грехах моей сестры. Тирион кивнул. Хотя он не всегда соглашался с братом, его поистине восхищала преданность Джейме тем кого он любил и умение совмещать её с тем, что брат считал правильным. - Поступай так как должен,– проговорил он. Братья стукнулись кулаками и распили чаши с вином до дна. После чего Джейме отправился в то, что осталось от того, что когда-то было его покоями. Окно было разбито, а часть мебели он уже выбросил, так как от нее оставались лишь обгоревшие обломки. К счастью, всю мебель, бумагу и чернила в бою уничтожить не удалось, а потому он вскоре нашел то что искал, и начал писать: " Любимая! Ни ужасы войны, ни боль потерь ни на секунду не могли затмить память о тебе. И лишь ею, мыслями о твоей улыбке и твоей любви, я заставлял себя идти вперед даже когда страх сковывал мое сердце, ведь ты никогда не смогла бы продолжать любить труса. Пусть черные тучи гари и дыма, поднимающиеся над городом, спирают мне дыхание, но душа моя рвется в небо при мысли о том, что разлука наша близится к концу, а тебе жить не изгнанницей, но победительницей. Вместе...неужели мы сможем быть вместе? Лишь теперь, зная что мы победили, зная что Джон и Арья живы и знают о нас, я готов в это верить. И лишь эта вера сохраняет мой рассудок после боли огромных потерь. Сир Давос и Сандор, королева и её дракон, бесчисленное множество воинов погибло. Война, не забравшая нас друг у друга, пожрала счастье тысяч других...Но я продолжаю любить, а значит и жить. И хоть великою кровью оплачены наши надежды, но они не были тщетны. Да хранят тебя звезды, любовь моя!". Запечатав письмо, он отправил ворона. Затем встал и нахмурился. Первая половина дела была сделана, оставалась вторая. Взяв в руку свечу, он направился к Джону. Посещать Серсею дозволялось лишь с его разрешения. Сноу сидел в покоях мейстера и читал книгу. С удовлетворением Цареубийца отметил, что мейстеры хорошо знали свое дело. Лицо Джона выглядело здоровее чем было ночью, хотя глубокая грусть тяжело отпечаталась на его лице. Впрочем, увидев Ланнистера он улыбнулся и сделал приветливый жест рукой, указывая на место подле себя. Мейстер, пребывавший в комнате недовольно хмыкнул, но спорить не стал. - Ваша светлость,– поклонился сир Джейме.- Полагаю, вам стало лучше? - Намного,– Джон вымученно улыбнулся, но Ланнистер видел, что это не вся правда. Душа Джона пострадала больше чем тело и он знал почему.- Чего вы хотели, сир Джейме? - Повидаться с сестрой,– он постарался придать голосу твердости, но идеально это сделать не вышло. Тем не менее, Сноу кивнул. - Хорошо,– сказал он. Подписав разрешение, он добавил:- Но не более получаса. Джейме поклонился снова. Это было больше чем он рассчитывал. Спустившись в камеры замка, он быстро нашел там сестру. Она сидела на тюремной скамье перед столом с кувшином воды и куском мяса и хлеба. - Итак,– сестра холодно взглянула на него.- Предателю стало совестно? - Предатель сидит в камере,– в тон ей ответил Джейме.- Но даже предателя бывает жаль. Пусть я не люблю тебя как раньше, Серсея, но ты все ещё моя сестра и все ещё носишь нашего ребенка. Кем бы мы ни были, он – не мы и не должен нести за нас ответ. - Я не позволю Старкам и вам, предателям с крысиной душой, украсть своего сына!– взвилась Серсея. - Я тоже,– отрезал Джейме. В душе он понимал, что это максимум полуправда, но он знал и другое: Серсея знает, что в таких вещах он обычно хозяин своего слова, а значит он должен играть на этом шансе. - Не позволишь?– сестра криво усмехнулась.- Ты позволил им манипулировать собой. Ты позволил им уговорить себя предать меня. И ты им не позволишь? - Нет,– твердо ответил Цареубийца. - Возможно я и не лучший человек, но в отличии от тебя, сестрица, я никогда не хотел казаться лучше, чем я есть. – На этих словах Серсея хмыкнула. В общем-то как бы ей ни хотелось сказать обратное, это была правда. Джейме часто мог оправдываться тем, что она посчитала бы совершенно несущественными оправданиями, но рано или поздно всегда говорил ей правду. А он между тем продолжил: - Я действительно разлюбил тебя. И действительно полюбил Сансу. И зная вражду между тобой и Старками, я никогда не позволю себе мучать её, воспитывая твоего ребенка. Равно как поручать это Арье, которая долго ненавидела всех нас или Джону. Серсея резко встала, и вдруг, ухватившись за живот, села обратно. - Вороний помет,– выругалась она.- Слишком резко... Джейме кивнул. Он на шаг отступил от клетки, к которой кинулся когда сестра пошатнулась, и теперь вновь внимательно смотрел на неё. Так как сестра продолжала молчать он сделал последнюю попытку. - Ты когда-то говорила, Серсея, что для тебя нет никого важнее твоих детей, а также что ты любишь меня. Прошу тебя, если в этих двух вещах была хоть доля правды, не пытайся укоротить себе жизнь и не дать этому ребенку родится только чтобы он не достался никому. Серсея закрыла глаза. Лицо бывшей королевы выражало истинную боль и внутреннюю борьбу. Борьбу между тем кем она была раньше и тем, кем она пыталась стать со времени смерти Тайвина, понял Джейме. Она так хотела быть сильной, что ради этого почти забыла как быть человечной. Наконец она подняла лицо. - Хорошо, – сказала она. - Но ты должен дать мне слово. Поклянись мне своей честью и честью всего рода Ланнистеров, что этот ребенок никогда не достанется ни Старкам, ни Тириону. - "Никогда" это слишком долгое слово, – проворчал Джейме.- Уж это-то я за эти многие годы войны понял. Но могу поклясться, что в случае если ты сдержишь слово, этого не случится, пока я буду жив. На лице сестры вновь промелькнула внутренняя борьба. У Цареубийцы все сжалось изнутри. - Хорошо,– сказала Серсея.- Я готова принять твои условия. Он облегченно вздохнул. Все-таки в его сестре ещё оставалась хоть крупица человечности. По правде говоря, он уже не особо на это надеялся. В это время сверху скрипнула дверь. - Пора!– крикнул стражник. - Иду!– кивнул Джейме, поднимаясь. - Джейме!– окликнула его сестра в последний раз. - Что с Эуроном и Квиберном? Он выпустил смешок. Это было последнее доказательство, что их близость как любовников закончена не только с его стороны, но и с её. Эурон всегда был ей нужен только как союзник и не более. Она не могла не знать что её флот разгромлен, а Эурону до нее без трона не может быть никакого дела. Этот вопрос мог иметь единственную цель – больно уколоть его. Когда-то может он и почувствовал ревность даже зная, что она говорит несерьезно. Но сейчас лишь насмешливо усмехнулся – правдивые новости были приятнее для него, чем для нее. - Эурон кормит рыб, а Квиберн ждет утверждения приговора от нового правителя, – ответил он, открывая дверь. До его слуха донесся всхлип сестры, после чего дверь отделила их друг от друга, оставляя его наедине со своими мыслями, а её – с собственным отчаянием и бессилием.