Устало привалившись к ледяной глыбе, оставшейся после его сражения с Эсдес, Тэцуя прикрыл глаза, едва балансируя на грани сознания. Он не врал себе, когда отметил, что это тело ещё не готово к его силе и перестройка организма всё ещё идёт. Ему не следовало использовать даже сюмпо, а он за последние четыре часа провёл несколько изнурительных боёв и перемещался с огромной скоростью, что крайне плохо сказалось на его организме. Растяжения и внутренние кровотечения ещё поддавались лечению кайдо, но даже со столь могущественной техникой каждое следующее исцеление давалось всё сложнее.
Бывший синигами мысленно усмехнулся — со стороны должно было казаться, что бой с Эсдес он провёл в чистую, одержав безоговорочную победу, но сам Тэцуя прекрасно знал, что это было далеко не так. Он был на грани поражения. В те моменты, когда она останавливалась, давая ему секундные передышки, он применял кайдо, стараясь делать это незаметно и внешне демонстрируя полную уверенность в своих силах, а сам в это время спешно сращивал треснувшие кости и залечивал разрывы внутренних органов. Что ни говори, а Эсдес явно была покрепче его, будучи примерно на уровне слабого капитана Готей. Кроме того, он слишком поздно заметил, что не укрепляемые намеренно духовной силой части тела, едва превосходили по прочности обычного человека. То бишь, даже просто двигаясь быстрее звука он наносил себе травмы и если он не будет в дальнейшем постоянно выпускать волну силы, то его могут и «убить». А выпускать постоянно свою силу не следовало, так как его могли засечь приборы Нии синигами.
Даже более того — если бы бой продлился чуть дольше, то ему пришлось бы покинуть это тело, и как с такими травмами это могло сказаться на теле духовным — он не знал, ведь травмы, полученные в гигае, если не успеть разорвать духовную связь, переносились на душу и наоборот. Существовал огромный риск попросту перегореть и потерять силу синигами, если кто-то умудрится пробить ему грудь… Так бы и было, будь Тэцуя обычным синигами. Но как поведёт себя его настоящая сила в новом мире, особенно после того, что сделала Уро, бывший капитан не знал, а проверять отнюдь не хотелось.
В последние секунды боя он и так выложился особенно сильно, заплатив за это сломанными в десятке мест ногами, удерживавшими его в вертикальном положении лишь благодаря паре невидимых со стороны барьеров. Слишком хрупким было человеческое тело. Он потому и перемещался в сюмпо, чтобы не упасть носом в пыль перед имперцами. Как бы они поступили в таком случае, догадаться было нетрудно.
А сейчас наступила расплата за его пренебрежение к пока ещё чужому организму — болело всё, что только могло болеть, и Тэцуя только силой воли, накопленной за сотни лет, заставлял себя не потерять сознание. Сквозь красную пелену перед глазами он довольно смутно видел, как генерал Надженда и этот зеленоволосый парень со смешным именем Лаббок что-то командуют солдатам, которых он выпустил из барьера, как они бегут куда-то и вскоре возвращаются с множеством носилок, укладывая на них раненых — спасая местных, Тэцуя слишком часто перебарщивал как с силой, так и с духовным давлением. Хорошо хоть на момент его боя с Эсдес большинство солдат уже очнулись и их вполне хватало, чтобы унести раненых.
Вот мимо него пронесли ту, первую троицу довольно сильных солдат: здоровяк, что швырялся в него топорами, до сих пор был без сознания — своим ударом он повредил ему хребет и сломал часть рёбер. Второй, — невысокий мальчишка, что играл на этой тейгу-флейте и в которого попало его огненное хадо — был, как ни странно жив, хотя и получил страшные ожоги и лишился обеих рук. А вот последний солдат, как там его звали — «Ривер», кажется? Он оказался покрепче первых двух и не только прекрасно видел его поединок с Эсдес, но и успел подобрать её испачканную в крови рапиру, прижимая к себе оружие командира. Ох, каким взглядом он одарил бывшего синигами! Если бы мог — наверняка вновь напал бы, как и большая часть имперцев.
Но, очевидно, командующая солдатами Надженда отдала приказ его не трогать, да и львиная доля солдат попросту не решалась даже смотреть в его сторону — боялись.
"Но не все, далеко не все", — мысленно отметил про себя Тэцуя, увидев довольно большую группу мужчин, что спорили с Наджендой, указывая в сторону барьера с Эсдес. Пришлось ему встать на ноги, распугав отшатнувшихся солдат, и так обходивших его по широкой дуге, и вновь придавить строптивцев духовным давлением. Более слабым, чем ранее, но и этого хватило — прониклись и, прекратив спорить с генералом, поспешили уйти с площади, бросая напоследок на него взгляды, полные злобы и невысказанных обещаний.
"Ничего, переживут", — хмыкнул про себя Тэцуя, одарив уходивших насмешливой улыбкой.
Довольно быстро площадь очистилась от имперцев, и если его не обманывал слух, то по всему городу уже бежали вестовые и трубил горн, собирая зарвавшихся солдат и приказывая отходить. Только после этого синигами махнул рукой, снимая барьер, ограждавший местных. Вопреки ожиданиям, они не стали разбегаться по городу или нападать на заключённую в барьере Эсдес, а так и остались стоять нестройной толпой, лишь подойдя к нему чуть ближе, перешёптываясь.
Выйдя им навстречу, ожидая криков осуждения или призывов убить всех имперцев, синигами внутренне похолодел, увидев их глаза — в них светилось безумное обожание и фанатизм, даже у тех, кто совсем недавно рыдал от полученных ран. Тэцуя поёжился, только сейчас осознавая, как выглядели его действия со стороны — он ведь всех их лечил без разбора, механически сращивая кости, останавливая кровотечения, а некоторых и вовсе поднимая из мёртвых, скрепляя цепи духа и тела, если душа ещё не успела покинуть своё вместилище.
— Да чтоб меня пустой сожрал, только этого не хватало! — в сердцах воскликнул бывший синигами, когда увидел, что одна из воскрешённых им женщин, до этого стоявшая ровно, вдруг упала на колени и принялась отбивать ему поклоны. За ней последовала ещё одна, другая, и вскоре вся толпа жителей распростёрлась перед ним ниц, словно он вдруг стал Королём Душ.
Скрипя зубами от досады, синигами подковылял к тому самому старику с непроизносимым именем, что помог ему в переговорах, и рывком поднял его на ноги, прикоснувшись ко лбу.
— Слушай, старик! — едва сдерживаясь, прорычал синигами. — Не знаю, что вы там себе вообразили, но я не Бог, не Король Душ и даже не Владыка Ада, так что немедленно прекращайте этот балаган и начинайте искать выживших!
— Как будет на то ваша воля, ваше святейшество! — с обожанием в глазах ответил пожилой дикарь.
Тэцуя стиснул зубы так, что едва не треснула эмаль.
— Старик, живо прекратил вести себя как полоумный фанатик! — уже по настоящему вскипел синигами. — Чтобы через десять минут тут на площади никого не было! И если вы думаете, что я какое-то божество, то я вас разочарую — это далеко не так! Я не могу возвращать мёртвых и взмахом руки возводить дворцы! Так что либо вы прекращаете себя вести как сумасшедшие, либо я прямо сейчас ухожу отсюда, оставив вас на растерзание имперцам! Думаю, они очень этому обрадуются!
— Не стоит так злиться, ваше святейшество! — отчётливо побледнел его пожилой собеседник. — Если так угодно вашей воле, то мы всё исполним! — старик ещё раз поклонился и несвойственно громким для его возраста голосом принялся раздавать местным жителям команды. Вскоре площадь и правда практически опустела.
А синигами, уже не сдерживаясь, с силой приложил ладонь к лицу — во что он вляпался? Его робко подёргали за рукав, и Тэцуя, посмотрев сквозь пальцы, обнаружил, что этот старый фанатик никуда не ушёл, а с обожанием подставляет ему лоб, явно намереваясь что-то ему сообщить.
— Простите, что вновь беспокою вас, ваше святейшество, — робко начал он, кидая хищные взгляды в сторону барьера с проигравшей девушкой, — но как вы намерены поступить с пленённой вами генерал Эсдес?
— Вылечу и отпущу. — сухо ответил синигами, желающий, чтобы его сейчас просто оставили одного и не собиравшийся раскрывать свои истинные мотивы. — А вы что, казнить её хотите?
— Не поймите меня неправильно, ваше святейшество… — губы старика сжались в тонкую линию. — Но по её вине сегодня многие жители лишились своих родных и близких, и они жаждут отмщения.
— Перебьются. И не смей называть меня «святейшеством». — раздражённо бросил синигами, не намеренный сегодня вновь проливать кровь. — Можешь сказать им, что я забираю Эсдес себе. Пусть радуются, что и так удалось многих спасти.
— Воля ваша, но я не стал бы оставлять её в живых, господин, — покачал головой старик и, уже отойдя от синигами на несколько шагов, тихо прошептал: — если такой человек, как Эсдес, останется жив, то он без сомнения будет вам мстить!
Вновь очутившись в одиночестве, Тэцуя наконец смог позволить себе окончательно расслабиться и ненадолго смежить веки, привалившись к стене одного из домов. Как ему показалось — он закрыл глаза лишь на мгновение, но когда его осторожно тронули за плечо, то оказалось, что солнце уже клонилось к закату.
Побеспокоившим его человеком оказалась молодая красноволосая девушка, что робко протянула ему вкусно пахнущий свёрток и кувшин с каким-то напитком. В ткани оказалась всё та же жареная рыба, большой кусок вяленого мяса, довольно твёрдый хлеб и какие-то незнакомые ему овощи. Не чинясь и не желая тревожить медленно сраставшиеся кости, бывший синигами принялся есть прямо там, где сидел. Смёл подчистую всё, что ему принесли, и жестами показал, что хотел бы вновь поговорить с тем вредным стариком.
Кажется, его поняли, и девушка, кивнув, куда-то убежала.
А бывший синигами решил не тратить время даром и принялся неспешно подлечивать себя кайдо, вдумчиво анализируя повреждения и мысленно содрогаясь от того, насколько пострадало его нынешнее тело. Через минут пятнадцать сбоку от него раздалось негромкое покашливание и, оглянувшись, бывший синигами увидел подошедшего старика, что сейчас обрядился в какую-то странную белую хламиду.
— Я хочу попасть на берег реки, нужно разрушить ледяной мост, чтобы на город не напали ночью. Отведи. — коротко попросил Тэцуя и, дождавшись согласного кивка старика, пошёл за ним следом. Неспешный путь ушедшего в свои мысли капитана и семенящего рядом старика занял около получаса. За это время бывший синигами вдоволь успел насмотреться на разрушенные и сожжённые городские дома. Мертвецов, правда, видно не было — очевидно, местные уже успели их убрать. А выйдя на берег реки, он мгновенно понял куда, от чего у немало повидавшего синигами зашевелились волосы на голове — весь берег, насколько хватало взгляда, был усеян уложенными в ряды трупами, вдоль которых ходили местные, пытаясь отыскать ещё живых, а возле самой воды выжившие продолжали снимать с грубо сколоченных крестов стонущих несчастных, провисевших на своих страшных орудиях казни почти весь день. Пришлось повозиться ещё несколько часов, излечивая самых тяжёлых пострадавших, пока бывший капитан наконец смог позволить себе присесть и вытереть вспотевший лоб.
Старик, что всё это время не отставало от него ни на шаг, вдруг сам подставил лоб, и, переборов себя, Тэцуя установил с ним связь.
— Вы всё ещё считаете, что имперцы достойны сожаления? — голос старика отчётливо дрожал от бессильной горечи и ярости, а в глазах у него блестели слёзы.
— Война никогда не бывает без жертв, — глухо ответил синигами, уже разузнавший подоплёку местного конфликта. — На что вы рассчитывали, начиная войну с Империей, вырезая её гарнизоны, убивая мирных жителей?
— Такова цена нашей свободы. — убеждённо ответил старик, упрямо вздёрнув подбородок.
— Скажите это родным и близким тех, кто потерял сегодня кого-то. — горько улыбнулся синигами, кивнув головой в сторону сотен рыдающих женщин и девушек. — На мой взгляд, ваша «свобода» не стоит даже слезинки ребёнка, что потерял сегодня родных.
— Скажу, молодой господин, скажу, — с каким-то странным блеском в глазах проронил старик. — Ведь мне сегодня отпевать всех погибших…
Старик ушёл, а Тэцуя ещё несколько минут смотрел на вереницы погибших, прежде чем тряхнуть головой и молча скрыться в сюмпо. Как он и ожидал, имперские войска уже перешли на тот берег, встав огромным лагерем напротив переправы. Лишь одинокая фигура стояла возле самой ледяной кромки, пристально глядя в сторону городка.
Бывший синигами мысленно усмехнулся — генерал не подвела его ожиданий. Возникнув перед ней, от чего девушка непроизвольно вздрогнула, он протянул руку, и в этот раз Надженда не стала противиться, позволив прикоснуться к себе.
— Ещё раз здравствуйте, генерал. — мысленно поприветствовал он её.
— Тэцуя Тоширо. Я выполнила свою часть сделки и отвела войска, так почему вы вновь появились тут? — Надженда нахмурилась, от чего на её красивом лице появились небольшие складочки.
— Я всего лишь хотел дать вам совет. У вас могут быть неприятности в связи с пленением Эсдес, ведь так? — осведомился Тэцуя. — Потому будет лучше, если вы не поторопитесь в столицу, а пару месяцев погоняете по местным лесам дикарей, займётесь маршами или наведением порядка в округе. А за это время я как раз вылечу и верну вам вашего генерала.
— Я так и хотела поступить, — на лице Надженды появилась слабая улыбка. — Но ответь мне, Тэцуя, зачем тебе Эсдес? Я её осмотрела, и у неё нет никаких ранений!
— Эти ваши артефакты-тейгу… — парень бросил косой взгляд на висевшую за спиной девушки винтовку, — я их проанализировал, — они живые. Все те образцы, что я видел, созданы из каких-то материалов, в которые были помещены души животных, вы знали об этом?
— Я мало что в этом смыслю, так как получила тейгу не так давно, — покачала головой Надженда. — Единственное, что могу сказать, что тейгу сам выбирает своего владельца и если они несовместимы, то может и убить претендента.
— Тогда будете знать, — пожал плечами бывший капитан. — Души в них есть, притом вполне живые, так что ничего удивительного в плохой совместимости с ними я не вижу. Если честно, мне было бы плевать на эти артефакты, если бы в них были помещены чистые души, но создатели ваших тейгу поместили в них души «как есть» — со всеми знаниями и воспоминаниями, и что хуже всего — эти души пытаются взять контроль над своим владельцем, преобразовав его тело в своё. — помолчав, Тэцуя продолжил уже с нотками явного азарта и предвкушения. — Подозреваю, что под их влиянием может и характер изменяться. А случай с генералом Эсдес ещё более интересен, так как помещённая в неё душа уж очень сильно похожа на крайне необычного пустого, каким-то образом манипулирующего энергией на огромном расстоянии. Никогда бы не подумал, что встречу гибрид пустого и квинси… Просто удивительно!
— Пустого?
— Демона. — лаконично ответил синигами. — И пока я не буду убеждён, что он на неё больше не влияет, я её не отпущу. Просто не имею права — она может принести много неприятностей как себе, так и другим.
— Но зачем вам это? Зачем заботиться считай что о своём враге? — искренне удивилась Надженда.
Тэцуя ненадолго замолчал, прежде чем снова начать говорить. Сказать правду или соврать? В конце концов он решил ограничиться полуправдой, хотя мысленно уже потирал руки, рассчитывая досконально изучить этого странного пустого. Ну а то, что в обёртке с ним шла имперский генерал, было никому не нужной частностью.
— Видите ли, генерал, там, откуда я пришёл, я был капитаном организации, что боролась против подобных существ, мы называли их «пустые», и я видел, на что они способны. Такие монстры будут мучить и убивать бесконечно, просто ради самого процесса, даже не из-за голода. И я буду последней свиньёй, если позволю человеку превратиться в нечто подобное…
— Откуда же вы пришли? — протянула Надженда, пристально разглядывая собеседника. — Выглядите в точности как местный дикарь, не знаете имперского языка — основного на континенте, обладаете чудовищной силой и странными способностями. Кто вы и чего добиваетесь?
Бывший синигами вновь замолчал, а когда заговорил, в его голосе зазвучала неприкрытая тоска:
— Я из другого измерения, генерал Надженда, и поверьте, я вовсе не собирался вмешиваться в ваш конфликт. Мне и так довелось увидеть достаточно смертей за тысячу четыреста лет жизни.
Сейчас я просто ищу место, которое смогу называть домом. А что до причины, почему я помог именно местным… то это жестокость ваших солдат. Можете считать это лично моим мнением, но что-то в вашей Империи сильно не так, раз солдатам позволяют вести себя подобным образом.
— Тысяча четыреста лет? Другое измерение? — недоверчиво переспросила девушка, окинув взглядом сиреневых глаз совсем молодого парня.
— Вы можете мне верить или нет, ваше право. — равнодушно пожал плечами бывший синигами. — Но я действительно из другого измерения. А что до возраста, то я знаю тех, кто жил гораздо, гораздо дольше и был во много раз сильнее меня.
— Возможно, ты и не лжёшь, — протянула Надженда, когда отошла от первого шока, — неужели это действительно возможно?
— Как говорил мне один знакомый монах: «Никогда не говори мне о невозможном», — философски ответил Тэцуя. — А чтобы окончательно развеять ваши сомнения и отбить всякое желание у подглядывающих за нами солдат вновь напасть на этот городок, я разрушу ледяной мост.
— Ты и в самом деле способен на такое? — искренне удивилась Надженда, скептически окинув взглядом колоссальную массу льда. Чтобы разрушить что-то такое, ей бы пришлось использовать всю мощь Калландора.
— Просто смотрите. — бросил парень и с помощью сюмпо начал подниматься вверх. Он поднимался всё выше и выше, пока, ледяной мост не превратился в тонкую ниточку под его ногами. Тэцуя, в принципе, мог бы разрушить его и кидо, но энергетика и так за сегодняшний день пострадала изрядно, а ему ещё и требовалось впечатлить солдат, и хотя выбранный им способ гарантировал необходимость вновь использовать кайдо, бывший узник не сомневался.
Придётся пожертвовать эффективностью ради эффектности, но ничего не поделаешь — если сейчас не напугать достаточно имперцев, то они вернутся в этот городок, стоит ему уйти, и учинённая ими резня повторится — только, скорее всего, живых они уже не оставят. Уж больно нехорошими взглядами смотрели на него и местных уходившие тогда вояки. Таких, как те головорезы, не удержит даже прямой приказ Надженды, только страх за свою жизнь может помешать им вновь напасть. Так что у него просто не было выбора. Личная сила всегда впечатляет больше, чем самое изощрённое заклинание.
"Хотя поступок действительно глупый, — хмыкнул про себя Тэцуя, поднимаясь до облаков. — С другой стороны, проверю заодно одну теорию, всё польза будет…"
Уплотнив максимально свою реяцу и укрепив тело барьерами, он резко ухнул вниз, всё больше и больше ускоряясь. Вот от его тела разошлись концентрические круги звукового барьера, а уже через пару секунд вокруг купола реяцу заиграло пламя от трения о воздух.
Следившая за ним генерал Надженда не могла поверить увиденному. Тэцуя падал! Огненной кометой он нёсся вниз с огромной скоростью, чтобы через несколько секунд со страшной силой врезаться прямо в центр ледяного моста. Раздался оглушающий грохот и гул, почва под ногами содрогнулась, как во время землетрясения, а вверх взметнулись тысячи тонн льда и воды, чтобы невероятным фонтаном упасть вниз. Надженда прикрыла рукой глаза, защищаясь от ветра, возникшего от ударной волны, и поспешила отойти подальше от берега, чтобы её не захлестнули волны небольшого цунами. Со стороны лагеря донеслись тысячи испуганных криков солдат, а к берегу уже неслась нестройная толпа, вооружённая до зубов. Подбежав к своему генералу, мужчины ошалело смотрели на реку, воды которой с шумом сходились в месте удара — ледяного моста больше не существовало.
— Что это было, генерал?! — спросил один из солдат, силясь перекричать чудовищный шум. Надженда не ответила, только молча развернулась от берега и заторможенно зашагала в лагерь, напоследок бросив взгляд туда, где была видна лишь ей небольшая человеческая фигурка, стоявшая на воздухе…
***
Тэцуя вернулся в городок не скоро, пришлось залечивать открытые переломы рук и ждать, когда пройдёт головокружение, потому, когда он вновь ступил на землю, уже наступила ночь и по всему побережью возле городка горели десятки костров.
Незамеченный никем, он с довольной улыбкой прошёл мимо возбуждённо разговаривающих людей — его теория, разработанная ещё тысячу лет назад, успешно подтвердилась — человеческое тело действительно могло выдержать максимальную силу капитана и не разрушиться при этом! Всего-то и требовалось внедрить некоторые наработки. Так что, несмотря на полученные травмы, Тэцуя был счастлив и прибывал в прекрасном расположении духа. Гуляя по лагерю, он с трудом отыскал среди толпы на краю огромного оврага давешнего старца, что сейчас проводил какую-то службу, руководя заунывно плачущими женщинами. Не став прерывать его, Тэцуя заглянул в огромную яму, после чего мигом растерял хорошее настроение от успешного эксперимента — на дне оврага уложили тысячи мертвецов, что в отблесках пламени выглядели просто жутко. Похоже, люди решили похоронить всех разом, насыпав над этим местом огромный курган. Что же, это их право, он больше не будет вмешиваться и воскрешать мёртвых, не теперь.
Ещё разыскивая старика, бывший синигами заметил у многих жителей новенькие деревянные амулеты, до боли напоминавшие узор пламени, что украшал подобранный им асаучи, и увиденное ему не понравилось — местные явно не вняли его уговорам, а способствовать становлению нового культа он не желал. Про себя Тэцуя уже решил, что с восходом солнца он покинет этот городок и отправится на север — подальше от имперцев и фанатиков. Вернувшись к кострам, синигами присел у одного из них, возле которого жители ему показались незнакомыми, и устало присел на лежавшее на земле бревно. Несколько мужчин, сидевших у костра, о чём-то его спросили, а потом, не дождавшись ответа, сочувственно похлопали по плечу и протянули ему жареное мясо с огня и кувшин с крепким вином. Есть ему после увиденного совершенно не хотелось, но он заставил себя и съел всё предложенное, а затем улёгся прямо на землю, подставив спину так, чтобы до неё доходило тепло от горящих веток. Негромкий шум разговоров успокаивал, и вскоре глаза бывшего узника окончательно закрылись, а сам он погрузился в глубокий сон.
***
Утро началось с громкого спора множества голосов, и, проснувшись, Тэцуя первым делом попытался понять, что вокруг происходит. Не открывая глаз, он выпустил волну реяцу, сканируя всё на сотни метров вокруг, но она лишь показала наличие большого количества душ поблизости. Поняв, что этим ничего не добьётся, бывший синигами попытался подняться, с удивлением поняв, что пока он спал, кто-то умудрился укрыть его тёплым пледом и возвести над головой палатку. Да что тут происходило?
Решительно откинув ткань, закрывающую вход, он едва не наткнулся на пару мужчин с копьями, что охраняли его, и, заметив, что он проснулся, дружно приложили кулаки к груди, склонив в уважении голову. Чуть переведя взгляд дальше, Тэцуя увидел и источник разбудившего его шума — вокруг палатки собралась огромная масса людей, что при его появлении начали почтительно кланяться, осеняя себя волнистыми знаками и расступаясь перед ним. Оказалось, что все собравшиеся окружили даже не его, а желтоватый барьер, в котором лежала всё ещё не пришедшая в себя Эсдес. И судя по ослабевшему заклинанию, его не единожды пытались пробить.
Из толпы спешным шагом вышел старый переводчик, белая сутана которого за ночь тоже успела украситься языками пламени.
— Почему здесь собрались все эти люди? — поинтересовался Тэцуя, когда старик почтительно подставил ему лоб.
— Они ожидали вашего пробуждения, господин! Многие захотели увидеть явление молодого бога!
Тэцуя раздражённо рыкнул:
— Старик, я ведь тебе уже говорил, что я никакой не Бог!
— Люди считают иначе. Они ждут, когда вы проявите свою силу и накажете эту мерзкую голубоволосую ведьму, погубившую их родных. Они надеются, что вы заберёте у неё «первую кровь» у них на глазах.
Первую… чего? Синигами недоуменно посмотрел на старика, но уловив мысли своего собеседника, он сначала покраснел, а затем побагровел.
— Они что, надеются, что я изнасилую Эсдес прямо у них на глазах?! — вскипел Тэцуя, полыхнув реяцу, от чего люди вокруг пришли в благоговейный экстаз. — Старик, вы в своём уме?! — гневно спросил он, оглядывая толпу — вон как жадно смотрят в ожидании зрелища, у некоторых в руках даже были зажаты верёвки и топоры — думают, что после того, как он выполнит их желание, то отдаст девушку им на растерзание?!
— Господин, но вы ведь сами вчера заявили, что генерал принадлежит вам, вот я и подумал… — запинаясь, начал оправдываться старик, не понимая причину его гнева.
— А про то, что я говорил, что вылечу и отпущу её, ты, должно быть, позабыл? — ледяным тоном осведомился бывший синигами. — Скажи всем вокруг, чтобы расходились и занимались своими делами — зрелища не будет. Я не намерен уподобляться имперским солдатам и насиловать беззащитных девушек.
— Я понял вас, простите, господин! Сейчас же распоряжусь, чтобы люди разошлись, — опасаясь гнева синигами, пролепетал старик. — Но, возможно, если вам не подошла Эсдес, вы согласитесь на местных девушек, многие из них потеряли свою пару, и хотели бы понести от вас…
Тэцуя не ответил, но от волны исходящего от него духовного давления вроде как невосприимчивый к нему переводчик упал на колени и испуганно затряс головой.
— Не смей мне больше такого предлагать. — очень спокойно попросил бывший синигами, но давление силы не опустил. — Скажи людям, что я прошу лишь еды на несколько дней, какую-нибудь куртку на плечи и карту Империи.
Отпустив старика, бывший узник задумчиво смотрел, как он отрывисто раздаёт распоряжения, едва ли не силой разгоняя разочарованно гудящую толпу. Многие побежали в сторону города, и пока Тэцуя, подойдя к кубу, проверял состояние Эсдес, люди успели натащить огромную кучу одежды и продуктов. Синигами понимал, что погорячился в разговоре со стариком, ведь жители были вполне в своём праве, требуя мести. Но иначе он поступить не мог — это противоречило его воспитанию и характеру. Он дал слово Надженде, что с Эсдес ничего не случится, и был твёрдо намерен его сдержать.
Но отсюда следовало уходить, находиться среди толпы фанатиков его совсем не прельщало. Вздохнув, Тэцуя принялся рыться среди горы вещей, отобрав по паре дождевиков для себя и Эсдес, и, не удержавшись, сложил большую гору продуктов — с самого утра он чувствовал просто жуткий голод, да и девушка, как он подозревал, будет голодна не меньше, когда очнётся. К его сожалению, карты Империи не оказалось ни у кого, что было странно — как они с ней в таком случае воевали? Старик на этот его вопрос только пожал плечами и ответил, что каждый житель города прекрасно знает местность на сотни миль вокруг. Хотя сам синигами небезосновательно подозревал, что его водят за нос, и жители надеются, что без карты он сам вернётся к ним.
Он не стал прощаться, молча подобрал собранные вещи, закинул их за спину на манер рюкзака и, подобрав на руки Эсдес, с помощью сюмпо поднялся на высоту сотни метров, после чего глянул вниз. Жители махали ему руками и плакали, многие молились, глядя вверх, а забравшийся на какую-то бочку старик что-то восторженно вещал толпе вновь собравшихся людей. И Тэцуя подозревал, что ему совсем не понравилось бы услышанное, знай он местный язык.
Вздохнув, бывший узник принялся всё больше ускоряться, держа свой путь на север и попутно разглядывая местность. Несколько раз на него пытались напасть какие-то летающие скаты, ледяные виверны и даже что-то вроде огромной летающей змеи с головой дракона. От последней пришлось скрыться, используя пространственную иллюзию, ибо гад с зелёной чешуёй оказался невосприимчив к кидо и к тому же вполне поспевал за скоростью перемещавшегося в сюмпо синигами.
Наконец, преодолев расстояние около тысячи километров, Тэцуя, размышлявший в полёте, что ему делать дальше, внезапно вздрогнул, когда лежащая у него на руках девушка зашевелилась и принялась тереть глаза.
Эсдес пришла в себя.
