***
Эсдес была зла и смущена, мысли путались у неё в голове. Очнувшись связанной, да ещё и на руках у красноволосого дикаря, она никак не могла поверить, что проиграла ему. Это было невероятно, невозможно! Она всегда была сильнейшей, убивая и пытая любых слабаков, что вставали на её пути. Сильный убивает, а слабый умирает — такова была философия её жизни, так учил её отец, когда они жили на негостеприимном севере Империи, охотясь на опасных монстров. Чёрт возьми, да «право сильного» — это было непреложное правило этого мира! И сейчас она проиграла какому-то дикарю из захолустного племени, что был даже младше её! Эсдес даже подумала было, что всё случившееся с ней было обманом, галлюцинацией, и попыталась убить его, когда они находились в воздухе. Но не вышло — он отмахнулся от атаки, как от комара, демонстративно показав, что может с лёгкостью сбросить её с огромной высоты, и девушка застыла у него на руках, так как в своей способности выжить при падении она здорово сомневалась. Решив выждать, как и должно настоящему охотнику в засаде, Эсдес принялась наблюдать за ним, стараясь подметить слабые места в его защите и атаковать туда. Дикарь явно видел её заинтересованность и отвечал искренней улыбкой, от чего у неё странно теплело в груди и начинало чаще биться сердце. Что это было? Радость от осознания, что есть кто-то сильнее неё, предвкушение новой схватки? Нет, это было что-то другое, то, что она прежде никогда не испытывала и просто не знала, как реагировать. Попытка накормить её привела генерала в холодную ярость, и она вновь попыталась достать этого дикаря, что так снисходительно к ней относился. Но все атаки, даже в слабые места, вновь встретил барьер, разделивший куб напополам, а этот наглец, повернувшись к ней спиной, преспокойно улёгся спать! Такого пренебрежения она стерпеть не смогла. Зря он снял путы с рук… За ночь ей удалось проморозить и разбить светящиеся путы на ногах, и когда он поднялся и отменил ограждающий их куб, она со счастливой улыбкой бросилась в атаку. Наконец-то она дождалась возможности его убить! Эсдес извлекла уроки из предыдущего поражения, и всю прогалину тут же заполнил ледяной терновник, не давая возможности быстро перемещаться, а облако невероятно острых, невидимых для глаза льдинок атаковало Тэцую со всех сторон. Достала! Бывший синигами усмехнулся, даже не став оборачиваться, когда снимал окружающий их барьер, он слишком хорошо знал такую породу людей, живущих битвами. И когда вокруг него возникли ледяные ветки с шипами, трава превратилась в бритвенно-острые клинки, а со всех сторон его окутал туман из ледяных лезвий, Тэцуя даже не шелохнулся. Эсдес явно не поняла за ночь, что её сила сейчас уменьшена в десять раз, что сказалось на прочности льда. И все бессильно разбившиеся о его вихрь реацу атаки это прекрасно продемонстрировали. Дождавшись, когда шторм из лезвий вокруг него стихнет, Тэцуя ушёл в сюмпо и возник перед девушкой. Эсдес попыталась его ударить, но медленно, слишком медленно. Сбив её с ног, он прижал её к земле и наклонился над ней, оказавшись всего в десятке сантиметров от лица генерала. Странно, но она не отстранилась и не пыталась вырваться, как можно было бы подумать, а, закрыв глаза, с полыхающими щеками потянулась в его сторону, явно намереваясь поцеловать. Он даже на мгновение опешил, с трудом переборов желание ответить, вместо этого мягко прикоснувшись ладонью к тёплому лбу Эсдес. — Ну что, с добрым утром, боец! — приветствовал он её в своей обычной шутливой манере, в которой часто общался со своими подчинёнными. — Судя по твоему настроению, чувствуешь ты себя прекрасно, как смотришь на то, чтобы поговорить? — Тэцуя Тоширо, что ты от меня хочешь? — холодно спросила девушка, так и не дождавшаяся поцелуя. — О, так ты уже запомнила моё имя? — с напускной радостью ответил бывший синигами. — Это замечательная новость, а то всё убить да покалечить пыталась. — И всё же, что тебе нужно? — серьёзно вглядываясь в оранжевые глаза человека, что склонился над ней так низко, что в его зрачках было видно отражение её глаз, поинтересовалась Эсдес. — Обратишь в рабство и продашь? Будешь пытать в надежде, что я выдам какие-то тайны Империи, или хочешь сделать меня своей наложницей? — попыталась угадать девушка. — И что за странная татуировка малиновой стрелиции появилась на моей руке? Почему я чувствую себя такой слабой? — Хм, — синигами на минуту задумался, прежде чем ответить. — Видишь ли, всё, что я хочу — это избавить тебя от влияния демона, заключённого в твоём тейгу. — чуть отстранившись, дружелюбно поведал бывший синигами. — А про те глупости, что ты мне сейчас наговорила, забудь — я никогда не поступлю так с не заслужившим подобное отношение человеком. Если ты ещё не поняла, то я вообще не из Империи, а те тайны, что ты знаешь как генерал, меня совершенно не интересуют. — Благородный и добрый глупец! — губы Эсдес растянулись в снисходительной улыбке. — Демон тейгу не подчинял меня, это я подчинила его своей воле! — Вот даже как? — нахмурился парень. — Я подозревал это, но теперь знаю точно. Тогда извини — придётся тебя продержать чуть дольше, чем планировалось. И ты права — я запечатал девяносто процентов твоей силы, так что навредить мне ты не сможешь. — Ах да, — Тэцуя, подал руку Эсдес и помог ей подняться на ноги, впрочем, не отнимая руку от головы, — я далеко не такой хороший, как ты думаешь — мне пришлось убивать и пытать гораздо больше, чем ты можешь себе даже представить… — А что до причины, почему я тебя пока не отпущу, — парень широко улыбнулся, хитро прищурив глаза, — я хочу, чтобы ты помогла мне выучить ваш язык! Отстранившись от генерала, бывший синигами полюбовался её широко распахнутыми от шока глазами и, демонстрируя открытость и простодушие, беззаботно махнул рукой, приглашая к завтраку, попутно создавая огненным заклинанием просеку в оставшемся льду. В то же время, ведя внешне беззаботный диалог, в душе Тэцуя оставался предельно собран и серьёзен — он прекрасно понял, каким Эсдес была человеком, ещё когда увидел корчащихся в муках людей на крестах. Но он был слишком стар и слишком мудр, чтобы сказать ей об этом прямо. Эсдес была ещё молода, совсем ребёнок по меркам синигами, и Тэцуя надеялся, что её характер ещё можно исправить, так как когда-то давно уже видел, к чему может привести такое отношение к людям. Он уже однажды допустил развитие похожего на неё человека с огромной силой, и это вылилось в войну, унёсшую жизни миллионов душ. И повторения такой судьбы для этой молодой и красивой девчонки он не желал. — Ты даже не представляешь, на краю какой бездны ты зависла, Эсдес… — беззвучно прошептал бывший синигами, искоса поглядывая на сидевшую рядом с ним девушку. Завтрак прошёл в молчании. Генерал о чём-то задумалась, поглядывая на него, а сам Тэцуя меланхолично отправлял в рот кусок за куском, попутно пытаясь вычленить в животном многообразии, которое он ощущал на мили вокруг, довольно сильных монстров. За время перекуса они девушкой умудрились съесть почти все запасы провизии, которых, казалось, вполне должно было хватить на неделю, и теперь бывший синигами намеревался дать воительнице первый урок, а заодно пополнить запасы провизии. — Эсдес, как смотришь насчёт того, чтобы поохотиться? — прикоснувшись к закончившей завтракать девушке, поинтересовался бывший синигами. — Я ощущаю за несколько миль от нас довольно сильных хищников. — Ты предлагаешь мне охотиться с запечатанной силой? — с нескрываемой иронией переспросила девушка. — Это не помешало тебе напасть на меня, — Тэцуя демонстративно кивнул на всё ещё заполненную ледяным терновником поляну. — Впрочем, если ты боишься… — Я выросла в клане охотников! Не родился ещё тот зверь, которого я не смогла бы убить! — с холодной уверенностью ответила Эсдес. — Хорошо, что ты как уверена в своих силах, тогда давай руку, — предложил бывший синигами, и как только девушка высокомерно протянула ему ладонь, крепко схватился за неё и, придерживая красавицу за талию, ушёл с ней в сюмпо. Возникнув на краю небольшой поляны, на которой пировали над чьей-то большой тушей семь крупных животных, похожих на саблезубых рогатых львов примерно трёх метров в холке, Тэцуя остановился в воздухе с подветренной стороны, придерживая Эсдес, чтобы она не упала вниз. — Что скажешь, знаменитая охотница? — весело спросил он у ошеломлённой его скоростью девушки, что лишь после его слов смогла с оценивающим прищуром посмотреть на животных внизу. — Бронированные лесные львы, высокий класс опасности. Отличаются повышенной регенерацией и крайне прочной шкурой — отличный противник! — в голосе Эсдес слышалось нетерпение пополам с желанием поскорее окунуться в битву. — Тогда они твои. — подбодрил её парень и опустил девушку на землю. Животные их почуяли и, подняв окровавленные морды, повернулись в их сторону. — Не хочешь ко мне присоединиться? — бросила девушка, уже сотворив ледяной клинок и вытянувшись вперёд, желая поскорее наброситься на противника. — Вмешаюсь, только если сама не справишься. — отрицательно ответил Тэцуя, демонстративно сложив руки на груди. — А то вдруг тебя ранят? — Чтобы я не справилась с кучкой жалких животных?! — прокричала Эсдес, резко ускорившись и бросаясь на самого крупного самца. Мелькнул ледяной клинок, вонзившийся в глаз, и тут же второй клинок ударил захрипевшее животное по горлу. Остальные взревели и бросились на девушку, что с широкой садистской улыбкой уклонялась, била и резала несчастных монстров. Тэцуя задумчиво наблюдал за этим избиением со стороны, переводя взгляд то на девушку, то на животных. Её движения были превосходно выверены и точны, а сила ударов позволяла оставлять на крепкой шкуре монстров широкие резаные раны. Но она не охотилась, нет — она пытала. Каждый её укол, каждый порез наносил животному мучения, но не убивал, заставляя больших котов всё больше звереть и исступлённо набрасываться на девушку. Эсдес же, судя по улыбке, была просто счастлива. Бой долго не продлился, и через пару минут бешеного темпа животные выдохлись. Воспользовавшись этим, девушка прикончила всех, кроме самого крупного, потратив на них по одному удару. Оставшийся в живых большой кот не мог двигаться, так как она перерезала ему сухожилие и мышцы, и лишь жалобно мяукал, когда клинок Эсдес отрубал ему то кончик хвоста, то вонзался в спину и причинял ему невыносимую боль. На губах девушки играла улыбка, когда меч в очередной раз кромсал тело большого кота, и, устав от этого зрелища, бывший синигами мгновенно переместился к увлёкшейся воительнице, ткнув рукоятью асаучи в лоб. Эсдес ликовала — наконец-то попался противник, которого можно вдоволь помучить и сбросить накопившееся раздражение! Бронированные лесные львы быстро регенерировали, за счёт чего пытать их было одно удовольствие. Каждый раз, вонзая клинок, она ощущала неимоверную радость от чужих страданий и потому пыталась в этих чувствах заглушить горечь своего поражения. Её дважды за двое суток победили! Гордая и уверенная в себе воительница никогда ещё не чувствовала себя такой униженной. Почему она проиграла? Где допустила ошибку? Почему этот простодушный парень, бывший настолько сильнее её, оставил её в живых, почему? На каждый вопрос приходился её удар, отрубая лапу, пробивая лёгкое, печень, селезёнку, калеча животное всё сильнее. Вдруг Тэцуя — этот парень, ставший причиной её проигрыша и многочисленных вопросов, возник прямо перед ней и прежде, чем она успела среагировать, сделал что-то непонятное. Вот она стояла, склонившись над тушей льва, а вот уже сидит на земле за несколько шагов от своего тела и судорожно пытается сделать хоть маленький глоток воздуха, корчась на земле и силясь не закричать от скрутившей тело боли. Больно! Как же больно! Внезапно нахлынувшая боль буквально раздирала каждую клетку её тела, а в голове зазвучал сонм непонятных голосов, кричащих, умоляющих, угрожающих ей скорой расправой и обещающих скорые муки в пекле. — А-а-а-а! — завопила девушка, держась за голову. — Прочь из моей головы, прочь! — Ты это чувствуешь? Ты слышишь их голоса? — проговорили сбоку от неё, и, обернувшись, Эсдес увидела Тэцую, что стоял рядом с ней и смотрел сверху вниз. — Что ты со мной сделал? — широко раскрыв рот от боли в груди, кое-как выдохнула девушка. — Я? Ничего. — ответил склонившийся над ней парень. — Это сделала ты сама, своей неуёмной жаждой причинять боль. Я всего лишь дал тебе возможность прочувствовать то, что испытывает твоя душа во время пыток и убийств. Она разрушается, генерал, разрушается, оставляя лишь пустоту. От этого и боль. — Как это прекратить?! — скрипя зубами, простонала девушка, со слезами на глазах держась за цепь, торчащую из груди, и пытаясь её вырвать. Сжалившийся синигами обнял её, постепенно сводя боль на нет, забирая её себе. Эсдес тяжело дышала, изо всех сил стараясь не закричать — нет, она привыкла к боли, к постоянно получаемым в схватках ранам, но это было что-то просто запредельное даже для неё. Боль съедала её, буквально выворачивала изнутри, а шёпот бесчисленного хора голосов едва не сводил её с ума, даже когда она подчиняла тейгу, такого не было. Проходили минуты, и боль стала меньше, терпимее, а голоса становились всё тише, пока не исчезли вовсе. — Ну как, прошло? — поинтересовался обнявший её парень, и только сейчас она обратила на него внимание. — Да, уже почти не больно… — невольно ответила генерал. — Запомни это ощущение Эсдес, — тихо, но настойчиво прошептал ей на ухо Тэцуя, прижав к себе. — Именно так люди становятся пустыми, обрекая свою душу на Ад. Девушка пыталась отдышаться, широко раскрыв рот и подняв голову к небу. Бывший синигами почувствовал, как его ничем не прикрытое плечо намокло — по лицу Эсдес текли слёзы. — Я с детства привыкла пытать монстров, получала наслаждение от их страданий, делала всё, как учил меня мой отец… Когда он умер, я поклялась больше не плакать… А сейчас нарушила эту клятву. Мне страшно… Неужели то, что я делала раньше, приносило моей душе такую боль? — надтреснутым голосом спросила Эсдес, посмотрев в глаза всё ещё обнимающего её парня. — Да. — просто ответил бывший синигами. — И сейчас ты ощутила лишь толику боли всех тех, кому ты её причинила. — И что теперь мне делать? — тихо прошептала девушка, — уйти в орден «Пути мира» и стать монашкой? Я родилась воином, и даже если мне грозит за это Ад, воином и умру, — сцепив зубы, покачала головой девушка, как никогда нуждающаяся в ответе. Сейчас, только в этот момент, она не была жестокой садисткой и убийцей, не была охотницей и генералом, а просто растерянной девушкой, не знающей, как поступить дальше. — «Что делать?» — бывший синигами на минуту задумался, а потом чётко ответил. — Ты можешь убивать, защищая то, что дорого тебе, ты можешь получать удовольствие от сражений, ты можешь даже пытать тех, кто действительно этого заслуживает, но никогда никого не мучай, не уничтожай свою душу… Эсдес на его плечах обмякла, и Тэцуя молча отнёс её к телу, поместив душу назад. Он не был уверен, что гордая и своенравная генерал Империи услышала его, не был уверен и в том, сможет ли она хотя бы попытаться умерить свой садизм и любовь к пыткам, но не попробовать спасти её он не мог, слишком она напоминала ему ту, кто однажды сам спас его и чью фамилию он сейчас носил.***
Прошло несколько дней, пока Эсдес пришла в себя и смогла набраться сил. Всё же выход из тела и боль от разрушения цепи души очень сильно выматывают морально и физически. Она согласилась его учить, создавая буквы имперского языка из своего льда и терпеливо поясняя, как правильно строить слова и выговаривать фразы, объясняя непонятные моменты. И нужно сказать, учитель из неё вышел отменный, да и сам Тэцуя, самостоятельно изучивший несколько языков, с удовольствием вникал в новый. Месяц в лесу пролетел для них совершенно незаметно, увлечённые учёбой и совместной охотой бывший капитан и имперский генерал даже не замечали, как пролетали дни. Лес обильно дарил им кров и пищу, а барьеры заклинаний надёжно ограждали их от непогоды и вечерней прохлады. Тэцуя с удовольствием отметил, что после их разговора мучить животных Эсдес перестала, убивая быстро и чисто. Довольный этим фактом, парень даже снял с неё печать, и теперь каждый вечер они проводили в схватке в полный контакт, после чего место их сражения приходилось покидать, так как отдыхать на выжженной, изрытой и покрытой льдом земле было просто невозможно. Любовь к сражениям генерал совсем не потеряла. Они переместились на несколько сот километров восточнее их прежней стоянки и набрали уже огромный ворох шкур, клыков и другой ценной требухи, которую Эсдес умело срезала с опасных животных, мотивируя своё желание тем, что когда они прибудут в город, им понадобятся деньги на одежду и другие расходы. Дождевики дикарей в качестве одежды её совсем не устраивали. На этот аргумент Тэцуя согласился и терпеливо тащил на себе всё увеличивающийся куб с запретным кидо стазиса, заполненный к тому же льдом. Эсдес же последний месяц не могла прогнать от себя мысль, что будет после её возвращения в расположение дивизии. Она была убеждена, что верные ей солдаты искали её весь этот месяц, и не сомневалась, что о её пленении давно стало известно премьер-министру Хонесту. Наверное, ищейки Тайной Канцелярии сейчас землю носом роют в её поисках. Но проблема была даже не в этом, она легко прошла бы любые проверки по возвращении, на самом деле тем, что тревожило её сердце, было возможное расставание с Тэцуей. Она не хотела признаваться в этом самой себе, но успела привязаться к парню, к постоянным схваткам с ним и тому теплу, что дарило его тело прохладными ночами. Нет, между ними не было близости, хотя Эсдес всё чаще ловила себя на мысли, что была бы совсем не против, и пусть парень внешне не проявлял к ней никаких признаков симпатии, но просто обнимая его по ночам, она ощущала себя так, словно была вновь той маленькой девочкой, что, прижавшись к тёплым рукам отца, засыпала в его шатре, слушая рассказы об охоте на очередного монстра. Она даже пыталась уговорить его пойти на службу к Империи, обещая устроить его на высокий пост, чтобы он был постоянно с ней. Но он отшучивался и постоянно менял тему разговора, лишь однажды ответив, что не понаслышке знаком с облачёнными властью и плясать под их дудку вновь не желает. Она пыталась понять его, осознать ход мыслей — и не могла. За целый месяц она так и не смогла узнать ни о том, откуда был родом её загадочный спутник, ни его цели и мотивы. Это злило. Настолько, что она часто уходила вперёд на несколько километров, уничтожая по пути всё живое, не пытаясь сбежать, так как понимала, что это расстояние он покроет едва за десяток секунд, да и, честно говоря, бежать она просто не хотела. В одной из таких вылазок она ушла чуть дальше и услышала вдалеке рёв, от которого её настроение стало стремительно улучшаться. Где-то рядом был монстр экстра-класса, Деста-гуль. Стремительно рванув вперёд, Эсдес быстро покрыла расстояние до него, ориентируясь на крик, и выбежала на край леса, где за деревьями было видно спину колоссального монстра, что пытался кого-то убить. Разозлённый неудачей монстр экстра-класса? Тем лучше! С ходу ударив в него ледяными кольями, но не причинив особого вреда, Эсдес привлекла к себе его внимания, с удовольствием отметив многочисленные шрамы зверя и бритвенную остроту длинных когтей — монстр попался старый и опытный, больше тридцати метров высотой — идеально! Рванув на зверя, она разразилась шквалом атак, разрезая плоть и с улыбкой уклоняясь от проходящих в сантиметрах от её тела когтей — противник был не намного медленнее её. Вот монстр ударил в то место, где она только что была, породив ударную волну, а не обнаружив её там — негодующе взревел. Воспользовавшись этим, воительница создала огромную массу ледяных копий за своей спиной и швырнула их, целясь в глаза. Деста-гуль ответил огромным снопом пламени, едва не опалившим ей волосы и разрушившим её атаку. От столкновения льда и пламени возник густой пар, на несколько секунд закрывший монстру обзор. Пока чудище бестолково топталось на месте, Эсдес стремительно подбежала к нему и, ловко цепляясь за хитин хвоста, забралась на голову, где, отыскав брёшь, с силой ударила ледяным клинком в сочленение бронепластин, одновременно выпуская леденящую стужу. Несколько секунд ничего не происходило, а затем промороженная голова монстра плавно съехала вниз, гулко ударившись о землю, следом, в конвульсиях упало и тело, с которого она ловко отпрыгнула в сторону. Чистая победа! Только закончив с его убийством, Эсдес перевела взгляд на жертв Деста-гуля. Ими оказались двое мальчишек и девчонка, от силы лет десяти, все перепачканные в крови, израненные и просто до жути напуганные, забившиеся в какую-то узкую дыру между скал. Она попыталась к ним подойти ближе, но дети в ужасе забились от неё подальше. — Эсдес, ты бы помылась для начала. — донёсся до неё сверху ехидный голос, и только сейчас девушка поняла, что, увлёкшись боем, умудрилась перепачкаться в крови монстра с ног до головы. — Похоже, где-то неподалёку поселение. — ответила она Тэцуе, что стоял на воздухе на фоне закатного солнца. Было острое желание швырнуть в него ледяные копья, но она этого делать не стала — ведь всё равно увернётся! — Дядя, а вы ведь Бог Солнца? — вдруг раздался голос заплаканной девочки, что вышла наружу и завороженно смотрела на стоявшего на воздухе парня. — Раз сам боженька пришёл нас спасти, значит, я скоро увижу маму? — неуверенно сказала она и, сделав пару шагов, начала заваливаться на землю, чтобы тут же быть пойманной генералом. — Мне что, по воздуху прекратить ходить, что ли, чтобы меня с богом не путали? — донёсся до слуха Эсдес тихий, но весьма отчётливый стон Тэцуи.