Схватка за Вестерос

      Станнис угрюмо смотрел на доску с волантийской игрой. Кайвасса, так она называется. Игроки расставляют своих тяжёлых и лёгких всадников, копейщиков, арбалетчиков, требушеты, словно на поле боя. Похоже на ту игру, с помощью которой мейстеры обучают детей лорда тактике.       В детстве Роберт и Станнис часто переставляли раскрашенных солдатиков под присмотром мейстера Крессена, но в волантийской игре есть ещё слоны и драконы. Проклятые слоны…у воскресшего из мёртвых сына Рейгара их полтора десятка. Могло быть и хуже, окажись у него хоть один взрослый дракон…       От стен Хайгардена пришлось отступить. Уиллас Тирелл не собирался сдаваться. Пожалуй, будь здесь лорд Флорент, он предложил бы грозить смертью Жирного Розана, но его десница оставался в Королевской Гавани. С Тиреллами он еще поквитается, но дракон, даже фальшивый, куда опаснее розы.       Дорнийцы поддержали самозванца, а вместе с ними и часть мелких лордов с Мыса Гнева. Ланнистеры на Западе, Старк за Трезубцем, Тиреллы…а теперь ещё скомороший дракон, свивший себе гнездо в тени Штормового Предела. А Станнис стоит у руин Летнего Замка, готовясь к бою с ним.       Судьба Вестероса решится в родовых землях Баратеонов, а не у стен Ланниспорта, Риверрана или Хайгардена. Если самозванец будет разбит, то можно будет обратить все силы на непокорного калеку, разобраться с речными лордами и Ланнистерами.       «Кракенов можно оставить напоследок, что до Севера…»       Молодой Волк отступил за Трезубец и двигался к Перешейку. Лорд Веларион сообщал, что пленные говорили о том, что Старк собирается вернуться на Север и очистить его от кракенов. Ланнистеры обескровили Речные земли и без северной армии угрозы они не представляют.       Король покосился на кубок с лимонной водой, но пить не стал. Его сквайры, Брайан Фарринг и Декан Сиворт, были в шатре, но молчали, словно безмолвные призраки. Станнис догадывался, что у них на душе. Из замка Сивортов нет никаких вестей, а Штормовой Предел, который держит сир Гилберт, осажден.       Станнис привык, что жизнь редко благосклонна к нему. Оба его брата, каждый по своему, портил ему жизнь и с радостью поменяли бы его на своих друзей. Его успехи воспринимались как должное, а малейшие промахи зло вышучивались.       Когда из сыновей лорда Стеффона остался лишь он, ничего не изменилось. Победа выскальзывала из его рук, а враги множились, точно грибы после дождя. Не успел он усмирить Простор, как добрая четверть Штормовых земель была захвачена двумя мертвецами, мертвым принцем и упившимся насмерть лордом.       Слухи быстро расползаются по королевству и на смену лжи приходит новая, ещё более отвратительная и нелепая. Будто он убил Джоффри и Томмена, чтобы избавиться от Селисы и жениться на Мирцелле. Странно, что никто не обвинял Станниса в том, что он обратился в вепря и убил Роберта.       Станнис раздраженно сжал в кулаке фигурку дракона из оникса. Отродье Цареубийцы сослужит службу, но он скорее ляжет в постель с одичалой, чем с дочерью Серсеи. Мелисандра обещала пробудить драконов из камня и теперь король жалел, что не попытался возродить их после взятия столицы.       «Возможно, я упустил время. Все эти громкие слова о Азор-Ахае и обещанном принце могут быть ошибкой. Таргариены уже попадались на удочку пророчеств и ничем хорошим это не заканчивалось. Пророки лгут, как и боги. Сила Мелисандры в ее колдовстве, а не в мощи Р’глора, что бы она не думала.»       Рендилл Тарли успел утащить с собой сира Ломаса, а кузен был одним из немногих людей, на кого король мог положиться. Ломас и Эндрю были с ним с самого начала, а прочие Эстремонты в день смерти Ренли стояли под знаменами вероломного младшего брата. Брата, которого Станнис убил.        — Вы устали, государь, перед битвой нужен отдых, — говорила ему Мелисандра, увлекая его на походную кровать. Жрица сумела что-то подмешать в его воду, иначе бы Станнис не попался бы в эту ловушку.       Он бы солгал, сказав, что Мелисандра была ему неприятна в ту ночь…ни разу с Селисой у них не было ничего подобного. И все же это была измена, первая в его жизни, но не последняя. Когда он уснул рядом с жрицей, ему снился странный сон, в котором он видел странные вещи.       Он стал тенью, которая бесшумно шла по его лагерю, мимо шатров и палаток, мимо часовых и спящих. Станнис пересек поле, отделявшее его от стана Ренли, где двадцать тысяч конных, лордов, рыцарей, латников и вольных всадников, ждали рассвета, чтобы обрушиться на его немногочисленное воинство.       Близился час битвы, когда он достиг роскошного шатра брата, светившийся, точно изумрудный фонарь. Его охраняли двое рыцарей в семицветных плащах, но они не заметили Станниса, хотя он не таился и держал в руке длинный меч. Слух короля обострился и он прекрасно слышал, о чем говорили внутри.       Станнис узнал голоса. Ренли говорил с Кейтилин Старк. Она говорила то, что подтверждало догадки Станниса. Цареубийца мог убить кого угодно, лишь бы связь с сестрой не открылась. Вдова Неда Старка предложила созвать Великий Совет, но Ренли лишь посмеялся над ней…        — Холодно, — только и успел сказать Ренли, когда теневой клинок Станниса пробил горжет насквозь. В доспехи Ренли облачала уродливая дочь Селвина Вечерней Звезды, подходящий оруженосец для того, кто не способен возлечь с собственной женой.       Сердце Станниса разрывалось, когда он нанес удар, но иначе было нельзя. Ренли не колебался, когда готовился бросить войска на него, разве что хотел оставить чистыми собственные руки. Тиреллы избавили бы Ренли от неудобного брата, чтобы занять место, которое при Джоффри занимали Ланнистеры.       «Из Ренли вышел бы такой же никудышный король, каким из него был мастер над законами.»       Тиреллы правили бы вместо Ренли и нет сомнений, помогли бы организовать ему наследника. Едва у Маргери родится сын, как нужда в самом Ренли исчезала. Станнис видел это так же ясно, как красную комету, которая прочертила небо после смерти Роберта. От дома Баратеонов могло остаться лишь имя.       Боги и люди проклинают братоубийц, но мало кто в Вестеросе не обвинял в смерти Ренли Бриенну Тарт. Станнис молчал, не подтверждая и не опровергая. Он еще не успел сесть на Железный Трон, а его принципы и убеждения изменились сильнее, чем за пятнадцать лет правления Роберта.       Когда-то он мог гордиться тем, что в Вестеросе не было лорда честнее и справедливее Станниса Баратеона, но теперь он король. У короля нет друзей, лишь враги и подданные. Он не первый из королей, который проливал кровь родичей…и едва ли последний.       Порой он думал, что бы чувствовал Ренли, если бы после битвы перед ним бросили труп брата. Когда Станнис узнал, чем закончился его «сон», то чуть не убил Мелисандру Светозарным. Проклятый меч не обагрился кровью жрицы, лишь потому что тогда ему пришлось бы идти до конца и подарить победу львам.       Станнису пришлось прибегнуть к помощи Мелисандры ещё раз. Из всего Малого Совета Джоффри по-настоящему был опасен лишь Варис. Кроме шептунов у евнуха были его личные шпионы, о которых лорд Аррен поведал Станнису, когда они разыскивали бастардов Роберта. Едва ли старый десница тут ошибался.       Пицель старый мешок глупостей, Мизинец способен лишь воровать деньги из казны и строить бордели, а карлика он тогда не воспринимал всерьёз. Заменить Вариса Ланнистерам просто некем, новый мастер над шептунами будет бледным подобием проклятого Паука.        — Мальчик не должен пострадать, — сказал лишь Станнис Мелисандре, позволяя увезти ей Эдрика Шторма. Жрица обещала, что жизни бастарда ничего не угрожает, но ей нужна королевская кровь. Взамен она обещала избавить Станниса от козней Вариса. Тут она не солгала, а вот Эдрик изменился навсегда.       Санса Старк великолепная партия для королевского бастарда, однако ее земли нужно ещё отвоевать. Молодой Волк и Талли пока живы и не сложили оружие. Возможно, Эдрик таит в себе будущую опасность для короля, но этот час ещё не настал. Он отдал Мелисандре младших детей Серсеи, этого было довольно.       «Эйгон Невероятный был прав. Вестеросом трудно править без драконов. Эта цель оправдывает средства, но лить кровь Баратеонов ради этого он не станет. С него хватит и одного Ренли с его персиком. "       Варис был мёртв, король точно знал это, но у самозванца есть свои шпионы и сторонники с титулами и властью. Стоит ему оступиться и дом Баратеонов постигнет судьба Хоаров и Гарднеров. Ложный дракон или нет, но выкормыш Коннингтона не будет знать жалости к врагам Эйриса и Рейгара.       Мелисандра обещает, что у него будет наследник, сын, который унаследует Железный Трон по праву рождения. Но сперва Станнису нужно избавить Семь Королевств от претендента, потрясающего знаменем Таргариенов. Через труп этого короля Станнис перешагнет без всякого трепета.       В лагере Станниса двадцать четыре тысяч мечей, воины из Простора, Штормовых и Королевских земель, но с дорнийцами и Золотыми Мечами сил у самозванца хоть отбавляй. Даже вместе с людьми Сваннов королевская армия не может надеяться на легкую победу.       «Если скользкий лорд Джулиан вообще явится, а не будет выжидать в Каменном Шлеме. Конечно, сир Доннел в моём войске, а сир Бейлон, бывший белый меч Джоффри, в Красном Замке, под присмотром лорда Алестера…но больно уж осторожен лорд Сванн.»       Силы примерно равны, но у самозванца ещё и слоны есть. Тянуть время выйдет себе дороже, пока у лордов не было выбора, они присягали ему, но он не Роберт. Многие из его лордов сражались под драконьим знаменем и верность их переменчива. Покажи им слабину и его войско начнёт таять на глазах.       Станнис раздраженно уронил дракона на доску. Он встал и прошелся по шатру, жалея, что рядом нет ни Мелисандры, ни его Лукового Рыцаря. Эти люди непохожи, но именно с ними он был откровенен. Станнис отослал их от себя и теперь они были для него не ближе, чем если бы они находились в джунглях Соториоса.       Пока под его знаменем ещё достаточно мечей, чтобы вступить в генеральную битву. Есть способы бороться и со слонами, хотя он и знает о них лишь из старых военных трактатов. Эти серые твари опасны, но боятся огня и будучи испуганными, становятся неуправляемыми.       «К сожалению, наемники это знают не хуже меня. Но попытаться стоит.»       Дорнийские копейщики и рыцари хороши в пустыне и горах, но снаряжены они куда легче, чем воины, живущие севернее Красных Гор. Кое-какие подкрепления могут прийти в Штормовые земли с севера, по Королевскому тракту, но они скорее оттянут часть сил самозванца. Как и флот, если он пройдёт Глотку.       Эйрис сошёл с ума, подозревая вокруг всех и всякого. Отец говорил, на то были веские основания. Король просил своего старого друга стать его новым десницей, но «Горделивая» разбилась о скалы и лорд Тайвин сохранил свой пост до дня, когда Джейме надел белый плащ.       «А ведь Тайвин Ланнистер прежде был Эйрису ближе, чем Роберту его разлюбезный Нед Старк. Быть может, мой лорд-отец повторил бы судьбу Старого Льва…а может быть и нет.»       Восстание Роберта смело многое, что казалось незыблемым. Брат ненавидел память о драконах и в ярости на то, что Визерис и Дейнерис бежали, одарил Станниса Драконьим Камнем, отдав Штормовой Предел Ренли. За усатую женушку тоже следовало благодарить брата. Как и за многое другое…       «Но я не желал смерти Роберту и Железного Трона не хотел. Проклятье, не будь Ренли так упрям…»       Станнис Баратеон проклинал день, когда доверился Джону Аррену. Десница медлил, выжидая непонятно чего, пока его не отравили. После этого Станнис попытался переговорить с Робертом сам, но тот был глух как тетерев, объявив, что делает десницей Неда Старка. После этого Станнис покинул столицу.       «Нед Старк оказался паршивым десницей, от Давоса на его месте было бы больше толку.»       Лорд Винтерфелла умер, защищая права Станниса на трон, хотя будь у Неда Старка побольше ума, Ланнистеры не смогли бы заполучить Железный Трон. Быть может, Роберт был бы тогда жив и Станнису не пришлось бы убивать Ренли… Король скрипнул зубами, отгоняя пустые мысли. Прошедшее не изменить.       Заслон у Хайгардена должен был удержать Тиреллов на месте, а Хайтауэры так и не соизволили выползти из-за стен Староместа. На Принцевом перевале стояли войска лорда Фаулера, но он не пытался вторгнуться в Марки. Зато Айронвуд провёл целую армию по Костяному Пути мимо Чёрного Приюта.       Завтра армия выступит на восток и через день-другой его разведчики встретятся с разъездами самозванца. Битва между Королевским лесом и Красными горами решит, кто будет править Вестеросом, трехглавый дракон или коронованный олень.       «Самое время помолиться…но я не верю ни в Семерых, ни в Р’глора, хоть и сделал его знак своим символом. Если бы не магия Мелисандры, я не стал бы даже притворяется, что верю в огненного божка.»       Королевский шатер охраняли сир Ричард Хорп в белом плаще и латники с огненным сердцем на плащах, но будь у врага кто-то подобный Мелисандре, не помогли бы мечи всех его рыцарей. Станнис помнил, что тени требовалось быть вблизи, чтобы успеть нанести удар.       «Магия что меч без рукояти, но в окружении врагов не пренебрегают и таким оружием.»       Король устало опустился на раскладное кресло и прикрыл глаза. Он вновь увидел Мелисандру в ту ночь. Груди жрицы набухли, живот округлился, а глаза горели, точно алые угли. Она была готова родить…       Станнис тогда решил, что он сходит с ума, но худшее было впереди. До конца жизни король будет помнить ее крик, смесь боли и наслаждения. По обнаженным ногам Мелисандры струилась темная кровь, потная кожа женщины точно светилась изнутри, а потом…       «Мелисандра родила тень, зачав ее от меня. И я сам видел глазами того, кто убила Ренли. Безумие…но быть может, сейчас другая колдунья рожает бесплотного убийцу, чей меч прервет мою жизнь и дарует самозванцу победу. Я могу увидеть свою погибель, но не смогу ее остановить. Как и Ренли…»        — Пусть так, — с ожесточением подумал король. — Но пока я жив и не собираюсь дрожать от страха при виде знамен Таргариенов и Мартеллов. Отступать некуда,пощады не будет ни мне,ни Ширен,остаётся победить или умереть.