***
***
— Вижу, тебе лучше. Вставай, тебе надо поесть. Приподнимается, видит женский силуэт со свечой в руке, начинающий спускаться куда-то вниз. Сирена встает и, согнувшись, на нагнувшихся ногах осторожно спускается по деревянной лестнице. Из этого пространства исходит тепло, свет, который тут же застилает глаза, что Элки не может сразу же разглядеть, где она находится и кто рядом с ней. Но сразу же слышит скулеж животного, похожий на тот, что Элки несколько раз слышала ночами, когда не спала и училась в замке. Замирает и медленно поворачивает голову на источник звука. Волк, лежащий на мехах у печи, а рядом с ней несколько спящих волчат, прижимающихся к телу. Не волк. Волчица. — Не бойся, они не кусаются, — смеется рядом, судя по голосу, молодая девушка. Элки переводит на нее испуганный взгляд. Та еще больше смеется и зовет кушать, ставя перед ней деревянную миску с какой-то похлебкой, а в большую деревянную кружку наливает что-то пенящееся. — Ешь. Рагу и эль. Больше у меня ничего нет. Здесь не замок, Ваша Светлость. — Ваша Величество, — поправляет ее, не задумываясь, сирена и сразу же замирает. Девушка, одетая в меха, в мужских кюлотах и с наглой улыбкой сидит перед ней и смотрит с насмешкой. — Ты… — Я та, кто тебя вынесла из леса, когда ты потеряла сознание, — пододвигается близко и смотрит глазами в душу, не моргает даже, что Элки становится даже больше, чем некомфортно. За ней ухаживала какая-то молодая девушка. Девушка, которая помогла. Девушка, которая знает о ее истинном статусе в этом мире. И девушка, которая может… — Я тебя не выдам. Хотела бы, уже давно сдала гвардейцам, которые ищут тебя. Ну, как тебя… Пособницу убийцы, который убил фаворитку короля — графиню Чхве Юджин. — Пособницу? — переспрашивает, что не ослышалась. Мороз пробирается под кожу, хотя он и так течет по ее венам. Воспоминания Юджин появляются перед глазами, а она пытается их отогнать. Все-таки ей это не приснилось. — Да. Уже недели две тебя ищут. Я бы приняла тебя за эту сбежавшую служанку, но я видела тебя на свадьбе в городе. Сразу поняла. Зачем королю объявлять об убийстве королевы и искать ее вне стен замка? Не хочешь вернуться? Узнать, что Ким Намджун хочет? — Я не вернусь в замок! — говорит жестче, чем хотела. Но уже и не важно. Раз она выбралась из замка, то у нее остается только один путь. Возвращение в море. — И как ты меня могла видеть, если ты…? А кто ты? — Наконец ты спросила, — смеется девушка и убирает распущенные передние рыжие пряди волос с лица. — К вашим услугам, Ваше Величество, графиня Квон Ынбин. — Графиня? — переспрашивает Элки и оглядывает дом из деревянных досок, скудную мебель и животных у печи. — Моя семья разорилась, родителей убили, дом сожгли, а со мной перестали считаться в городе. Но свою репутацию я вернула, дом отстроила. И теперь на моих полях работают горожане, я помогаю иногда таким, как ты. Все-таки у меня есть связи с главой города, который мне задолжал крупный долг. Горожане не очень сильно любят меня, потому что живу за стенами города и вожусь с волками. — Ты странная, — честно признается Элки, усмехаясь. — Но так даже лучше. Королева в изгнании, графиня без должного авторитета. — Он у меня есть! Только… не в привычном смысле этого слова, — Ынбин едва себя остановила, чтоб не вспылить. Успокоилась и теперь молчит, и смотрит, как королева пьет эль, думает о чем-то печальном. — Ты можешь вернуться в замок. Уверена, Намджун не будет тебя судить. — Только из-за того, что скрыли настоящего убийцу? — беззлобно усмехается. Не верит в добросердечность короля. И не хочет верить. — Гвардейцы до сих в городе. Они проверяют всех, кто заходит, выходит. У всех теперь есть бумага, подтверждающая личность. На воротах проверяют каждого, и с девяти вечера до пяти утра запрещено выходить и входить в город. В лесах также проводится контроль. И такая система дошла до других городов. Слышала, что Королевство может скоро закрыть границы для передвижения и торговли. — Зачем? — искренне не понимает сирена. Ей казалось, что она только мешается в замке и политики Намджуна. Хотя по сути все, что Элки делала в замке — была красивым и официальным приложением к королю, который ни во что ее не ставил. И даже в момент, в который она думала, он примет ее сторону, то Намджун выгнал ее из замка. — Тебя ищут, — усмехается Ынбин. — И говорят, что из-за слухов про границы, король Юнхо в ярости. Может экономическая война вспыхнуть. — Разве такое возможно? Он же отец Намджуна… — Когда дело касается Королевства, то родственные связи перестают играть значение. Сирена еще раз невольно вспоминает гневный и дикий взгляд Намджуна, который пробирался сквозь пелену воспоминаний ее родственной души. Она ушла. Ее выгнали. Она не вернется, какие бы ограничения Намджун не ввел. Элки уже не та маленькая сирена, выплывшая на берег Аэквора. Она королева, которая должна вернуться в море, каких бы усилий ей это не стоило. Только вот восьмая статья Соглашения, которая ограничит ее, если она заплывет в воды клана Лингума, заставляет ее остудить от бездумных действий и мыслей. Элки надо в воды севера острова Менсис. Туда, откуда все и началось. Туда, где остров соприкасается с границами кланов Никса и Гласиалис. — Как мне попасть на север? — Что ты задумала? — спрашивает графиня, подошедшая к волчице и к волчатам. Перебирает их светло-серую шерсть, улыбается. — Мне надо на север! — Хорошо, — поворачивается и кивает. — Но сейчас ты никуда не пойдешь. И я не пойду тебя провожать. — Я одна пойду. — Королева в лесу? Смешно, — усмехается и поворачивается обратно к волкам. — Поясни! — сирена встает и приближается. Ее задели слова этой девушки, которая сомневается в ее силах, в ее возможностях. — В лесу много разбойников и гвардейцев. Ты с ними не справишься даже с твоей магией, — спокойно отвечает Ынбин. — Ты две недели пролежала под лихорадкой. Снова хочешь? Тогда вперед. Твое тело ослабло, ты и дня не протянешь в лесу. — Почему я должна идти по лесу? — Потому что ищут блондинку с голубыми глазами. Везде твой портрет. И на воротах проверяют каждого. Только подойдешь, как тебя сразу же схватят. Лес — единственный вариант. И ты не умеешь пользоваться оружием, чтобы защитить себя. — Меня учили стрелять из лука. — Учили?! Серьезно? — встает графиня. В ее зеленых глазах надменности больше, чем во всех придворных особ, а она сама держится настолько фривольно, что злость так и застилает Элки. — Пошли. Графиня отходит к стене, достает два лука и колчан со стрелами. Кивает на плащи, что висят у двери, и выходит. Элки видит, как ее длинные, похожие на мужские сапоги, утопают в снегу. Надевает еще одни, стоящие у порога, накидывает плащ, выходит вслед за Ынбин. Та идет за дом, освещенный только слабым светом неполной луны. Сирена несколько раз чуть не падает, кое-как доходит до своей спасительницы. Та протягивает второй лук, несколько стрел. Натягивает тетиву и выстреливает в доску от деревянного забора. — Попадешь туда же, можешь хоть сейчас уйти на свой север. Сирена натягивает тетиву, которая более толстая, жесткая, по сравнению с луком, из которого стреляла в замке. Стрелы потрепанные, вокруг ничего не видно, но Элки старается рассмотреть доску с торчащей стрелой, направляет наконечник в нужное направление и выстреливает. Мимо. Стрела улетает в соседнюю доску и сразу же падает в снег. Разочарование, опустошение, никчемность накатывают на нее, что сирена не может поверить в происходящее и опустить лук. Чувствует похлопывания по плечу. Задается вопросом: а что она вообще может, зачем все это? У нее же получалось, почему же сейчас не может? Невозможно. — Королевские луки легкие и сбалансированные. Но ты должна уметь стрелять не только на такой хорошей и богатой побрякушке, из которой никого не убьешь, а из того, который не жалко будет сломать, который можно будет достать в любой кузне или сделать из подручных средств, — графиня забирает второй лук и за руку ведет королеву обратно в одноэтажный простой дом. — Королевские отпрыски учатся с детства, что им становится не важно, из какого оружия стрелять. Да и у них всегда есть несколько вариантов оружия.***
Две недели. Прошло уже две недели, а он так и не нашел одну-единственную сирену. Ни горожане, ни стража, ни гвардейцы не видели ее после того, как она зашла в метель в лес. Ни одежды, ни обуви. Никаких следов. Намджун уже получил несколько писем от отца, который требовал пояснить, какую политику он реализовывает, раз вводит ограничения в городах. А он не может объяснить. Старался и потакал желаниям отца только чтобы получить власть в Ноли, чтобы иметь свой трон и чтобы потом уничтожить Аурум и избавить этот мир от отца. Догадался о его махинациях незадолго до смерти Джено, сына Чимина и внука Сон. Знает, кто стоит за убийством короля Дилиджентиа — Мун Чану, которого сейчас сменил его младший брат — Мун Чонгук. Докладывают о приходе вдовствующей королевы, которой за это время вернул все полномочия и власть, посвятил в тайные дела Королевства. Сон входит, садится за стол. Молчит, сжимает губы. — А мне действительно было интересно, куда пропадали девушки, которых продали в замок. — Не убивал же я их, — беззлобно и устало усмехается, вспоминая свой первый год на троне, когда разорившиеся торговцы или крестьяне приводили своих плачущих дочерей и продавали их в замок, не заботившись об их дальнейшей жизни. Он, Намджун, тогда не знал, что с ними делать, оставлял в замке в качестве служанок или кухарок. А потом он повстречал Юджин, которая рассказала о жизни таких девушек. Ведь сама была такой. Не догадывался, правда, что она прожила на суши значительно меньше, чем все эти девушки, которых продали в замок. — А что насчет русалок? — Некоторых. — Почему? — Разве уже нужна причина? — смотрит на русалку, на ту, кто является его бабушкой, кто правила этим Королевством. Сон придвигается чуть ближе и кивает. — Только тех, кто флиртовали со стражей и позволяли себе опуститься до девки из публичного дома. Она опускает взгляд. Смотрит на деревянный стол. Тянется за бокалом вина. Выпивает. Не может поверить. Всегда думала, что их общество сдержаннее, честное, чистое в каком-то смысле в отличии от людей, но теперь ей кажется, что весь ее воспринимаемый мир не такой идеальный. Невозможно. Не может припомнить, чтоб подводные жительницы опускались до такого низкого поведения. — Как ты узнал? — глухо спрашивает. — Услышал, как стража переговаривалась в конюшне и обсуждали, как первая пойманная русалка превратилась в человека и ночью отдалась гвардейцу. Я их казнил, и русалку, и гвардейца, — наливает в бокалы еще вина и продолжает: — О русалках узнал отец, и мне надо было придумать, как не подпустить их больше к берегу. Те, кто выплывали и вели себя разумно, я отпускал, но просил, чтобы они рассказывали о зверствах. Одна русалка даже попробовала меня соблазнить, рассказывала, как ей плохо живется с семьей, как ей хочется купаться в лучах солнца и быть с таким сильным человеком, как я. Смешно, да и только, — усмехается. — Значит, еще одна двойная игра? — спрашивает Сон, снова поражаясь, насколько хорошо, даже идеально, Намджун вел игру и шпиона, и реформатора. — Да, — кивает. — Но сейчас я больше не могу скрывать. Отец уже начал догадываться. Несколько дней в запасе есть, а потом придется объявить войну Ауруму. И еще мне нужен кто-нибудь, кто будет управлять поместьем Чхве Юджин и контролировать процесс обучения девушек. — Ноли не сможет противостоять Ауруму, — качает головой вдовствующая королева, игнорируя последнюю сказанную мысль внука. — Может, объединиться с Чонгуком? — С мальчишкой, который только взошел на трон? — недоверчивый взгляд. Невероятно. Чонгук же его еще больше возненавидит, ведь они так и не объявили, и не «нашли» убийцу Мун Чану. — Нет. И он не согласится. — Согласится. Я все еще веду переписку с Чеён, — улыбка расползается по лицу вдовствующей королевы. — Она стала важной фигурой при дворе, Чонгук с ней советуется, она выполняет его поручения. — Допустим, — Намджун не соглашается, но и не отказывается. Предложение может сработать, если все сделать, как надо. — Но тогда верни другую твою дочь в замок. — Сынён?! — Сон даже вскакивает с кресла, но тут же возвращается на место. Отпивает вино, ее глаза бегают по комнате. — Нет! — Больше никому я не могу доверять. Она мне нужна, она нужна Королевству и этим девушкам, которые в будущем могут стать знатными дамами, — приближается к вдовствующей королеве, почти шепчет. — Чего стоит тайна возвышения ее умершего мужа по сравнению с десятками судеб, которые могут изменить наш мир? — Ты не посмеешь мной этим манипулировать, — шипит Сон, хотя в душе понимает, что король прав, что это единственный верный вариант. — Уже посмел, — отпивает вино и устремляет ясные и твердые глаза на вдовствующую королеву. — Со Сынён уже взрослая девочка, сама может решить, что делать и какие предложения принимать. Напиши ей, скажи, что готова поговорить о вашем прошлом. Потом вступлю я, предложу свой ультиматум. Если согласится помочь мне и Королевству, то ты расскажешь. Если нет, то… — И кто же еще может занять эту роль? — Чан Еын, например. — Она же сама еще ребенок! — Ей шестнадцать, она виконтесса. И она довольно умна, — Намджун поднимается, надевает аби, корону. — Подумай над моим предложением, а мне нужно идти. Король выходит, оставляя вдовствующую королю в замешательстве. Ей кажется, что ее обводят вокруг пальца, что вокруг столько людей, которые хотят воспользоваться ее положением, что-то заполучить. Хотя и она сама не лучше, раз на то пошло. Казалось, что раньше было гораздо проще. Сон закрывает глаза, вспоминает времена, о котором говорил Намджун и из-за чего Сынён уехала в свое поместье. Ее передергивает от того ужасного периода, холодок проходит по спине, что Сон ежится и встает изо стола. Не очень приятные воспоминания. Воспоминания, которые она бы стерла. Но знает, что Намджун прав. Сынён должна вернуться в замок, даже если ее внук настроил ее на это посредством манипуляции.***
— Ваше Величество! — вбегает в зал совещаний взволнованный Бокдон. Король переводит с бумаг на парня задумчивый взгляд. — Стало все еще хуже! — Куда еще хуже? — Король. Морской. Северный. Под замком, — бессвязно говорит оруженосец, опираясь о кресло. Намджун так и подвисает. Осмысливает сказанные слова, объединяя их в единый смысл, что должны нести. И понимает. Хуже может быть. А казалось, что невозможно. Морские короли поднимаются очень редко. Что отцу Элки понадобилось на поверхности? Он же должен управлять своим кланом, а не выплывать на поверхность и разговаривать. Да и подняться должен был Дону Мур, король их центрального клана — Лингума. Намджун взъерошивает волосы и отправляет Бокдона привести тритона в зал совещаний. Сколько он повидал? Сколько проблем решил? Но в этот самый момент волнуется, что камиза начинает давить на шею. Знает, что поступал с Элки ужасно и отвратительно. Знает, что Хоши Кин и так ненавидит его. А сейчас еще больше возненавидит. Приказывает пригласить вдовствующую королеву. Один он не справится. Справится, на самом деле. Но не хочет применять больше силу и насилие. От нее одни проблемы. Не мог раньше по-другому. Не тогда, когда его считали сыном своего отца и тем, кто взошел на трон благодаря кровавой дороге. По ней и взошел на самом деле. Только вот не его воля это была. Слышит стук каблуков. Вдовствующая королева садится слева. Молчит. Через несколько минут входит Бокдон, ведущий морского короля с белоснежными волосами. Крепко держит трезубец, глаза устремлены вперед и излучают жесткую уверенность. Мужчина сгибает свободную руку в локте на уровне груди и говорит: — Приветствую вас, король Ким Намджун. Отныне я дипломатический посредник между подводным и человеческим миром. Добрый день, Ваше Величество, вдовствующая королева. — Ты знала? — удивление сменяется на смирение. Намджуну кажется, что что бы еще ни произошло, он и не удивится, а примет как данность и будет решать эту проблему или подстраиваться под ситуацию. Спокойные дни прошли. Теперь же только тяжелые остались, в которых подготовка к войнам и к смертям займет все место. — Слышала, — кивает Сон. — Хоши, нам надо тебе кое-что рассказать. Дожидается, когда морской король садится по правую руку от Намджуна, кивает на короля Ноли, и тот в последний раз набирается смелости, еще больше надевает маску спокойствия и умиротворения и начинает рассказывать. Его голос не дрожит, глаза не бегают по сторонам. Король же. Ему не позволена такая роскошь. Но слова все равно вылетают с трудом, давят на горло. Намджун видит, как морской король все крепче сжимает трезубец, а жесткая уверенность в глазах сменяется на острую боль, которая может проткнуть плоть и убить. Намджун чувствует его ненависть на себе, сам готов снять с себя кожу, чтобы доказать — он не хотел доводить все до такого, не хотел становиться монстром в глазах общественности. Знает, что именно искупит его вину. — Сколько ее нет? — жестко спрашивает Хоши, устремляя глаза на вдовствующую королеву. — Пока две недели. Гвардейцы ищут ее, мы уже передали приказ, чтобы границы Королевства закрыли. — Этого мало, — качает головой морской король. — Она может вернуться в море. — А что насчет восьмой статьи? — спрашивает Намджун, понимая, что ее отец важную и точную мысль говорит. Они могут сколько угодно закрывать границы, контролировать городские ворота, но две области никогда не будут под его властью — леса, которые настолько запутанные, что только разбойники и некоторые местные жители знают все тропы, и море, куда им, людям, закрыт доступ. — Мы ее отменим, — Хоши смотрит на человеческого короля. — И не только ее. Мы полностью перепишем Соглашение. Ее система уже давно устарела и не соблюдается. Но… — Я понимаю, — кивает Намджун, понимая, на что намекает морской житель. — Я перепишу брачный контракт с вашей дочерью. Вдовствующая королева подпишет его вместо нее. Элки станет полноправной королевой этого Королевства. Как только мы ее найдем, она сама сможет решить, вернуться в море или остаться здесь. А насчет ребенка… я не буду ее принуждать к его зачатию, но вы должны понимать, что этому Королевству нужен наследник или наследница… — У тебя же не возникнут трудности найти любую знатную девушку, которая согласится родить? — усмехается Хоши. — Не возникнет, — не врет, но не хочет. Не хочет, чтобы трон перешел тому, кто не имел бы никакого отношения к подводным жителям. — Однако ту, кого убила Элки, была ее истинной родственной душой. — Невозможно! — тритон переводит шокированный взгляд на вдовствующую королеву, которая только кивает с сочувствием и рассказывает то, что поведала Лола из тех легенд, которые так тщательно собирала эти полгода, что успела узнать от младших сестер Элки — близняшек Кристал и Кайлы. — Бедная девочка. Единственные слова, которые смог сказать морской король. До конца совещания он больше не проронил ни слова, а Намджун не стал задерживать его и вдовствующую королеву, отпустив их и разрешив официальному представителю из подводного мира остаться в замке для решения важных задач и посредничеству между людьми и подводными жителями. Королевству нужен союз с ними также, как и с Дилиджентией. Ему нужен этот союз, потому что не сможет в одиночку противостоять отцу, королю самого сильного Королевства региона и не сможет вернуть Элки в замок.