Антарес. Сын тишины

      Возле дома с оружием наготове стояли стражники, а рядом с ними — высокий широкоплечий норд, чем-то походивший на Солвейг. — Ансгар?! — хрипло выдавила девушка. Её брат злорадно усмехнулся: — Ты же не думала, что я позволю тебе просто так уйти после того, как ты убила отца? Ты ответишь за это, малолетняя дрянь.       Антарес положил руку на меч, мысленно просчитывая варианты. «Если я убью хотя бы троих, Солвейг поднимет их — уже будет легче… — думал он. — Успеть можно, но, скорее всего, нас нашинкуют раньше». — Сдавайтесь, если хотите жить, — спокойно приказал командир отряда.       И только такой выбор мог привести к хоть какому-то исходу, кроме смерти; может, ещё получится сбежать. Стражников слишком много. Скрываясь в тенях и будучи незамеченным, Антарес мог бы вырезать их всех, но обстоятельства не те. Он медленно вытащил из ножен оба меча, кинжалы и метательные ножи и сложил оружие на землю. Солвейг с некоторой долей удивления взглянула на него, не понимая, почему он так легко сдался, — не уловка ли? — но руки подняла.       «Эмера, где же ты?»       Двое стражников осмотрели новоиспечённых пленников, вытряхнули всё из их наплечных мешков. — Да у нас тут ассасин! — присвистнул один из них, обнаружив под плащом Антареса броню Теней. — И некромант, — добавил второй, разглядывая посыпавшиеся из сумки Солвейг камни душ и рваные бумажки с коряво нацарапанными на них заклинаниями. — Вы откуда такие «красивые» вылезли? — поинтересовался командир. — Впрочем, это мы выясним чуть позже. Связать их! И глаз не спускать…       Перетянув запястья верёвками, пленных повели по улицам города в сторону тюрьмы. Время безжалостно уходило, но Антарес не видел выхода из сложившейся ситуации. Может, всё-таки стоило дать бой? Такая смерть куда лучше, чем на плахе или в пыточной во время допроса. А допрашивать их будут, причём обоих и наверняка жестоко: гуманного отношения к себе ассасину и некромантке можно не ждать.       Краски жизни померкли. Антарес отдавал себе отчёт в том, что их непременно казнят, но не испытывал никаких эмоций перед собственной смертью — наступила апатия. Только где-то в глубине души ему было жаль, что убийцы его семьи останутся безнаказанными. И ради чего это всё — поиски, риск, огромный проделанный путь? Чтобы в итоге закончить свою короткую жизнь на плахе?       Антареса и Солвейг грубо толкнули в клетку и заперли. — Когда придёт палач? — спросил один стражник у другого. — Через час должен, — ответил тот. — Сторожи их, только к прутьям близко не подходи. От этих что угодно ожидать можно, — он ушёл, и возле камеры остался только один стражник.       Антарес прикинул расстояние от клетки до него. Со свободными руками он мог бы дотянуться, приложить стражника головой о решётку и забрать ключи от двери, но путы этого сделать не дадут. Безвыходная ситуация.       Солвейг с безучастным лицом сидела в углу, совершенно не обращая внимания на холод каменных пола и стен. Казалось, она уже смирилась со своей участью. Или просто хорошая актёрская игра? Как бы то ни было, даже в такой ситуации она не теряла самообладание и достоинство.       Посидев немного, Антарес встал и начал мерять шагами темницу. — Ты можешь не маячить? — раздражённо буркнула Солвейг. — Что-то не устраивает — не смотри, — огрызнулся тот.       Они снова замолчали. В тягостной тишине каждый шаг эхом разносился по подземелью. В темнице не было даже маленького окошка, чтобы следить за временем суток и хотя бы знать, сколько ещё осталось до обращения. Антарес прислушивался к своим ощущениям, чтобы не пропустить момент, но пока ничего не чувствовал. Значит, время ещё есть, но какая разница, кем умирать — человеком или волком?       Время летело непривычно быстро, совсем не так, как в долгой дороге. А может, просто прошло не больше часа. В какой момент появилось неприятное предчувствие близящегося превращения, Антарес не заметил, но впервые в жизни был рад ему. Оборотней убьют сразу, а не у всех на глазах отрубят головы. Публичная казнь казалась ему самой позорной смертью для ассасина — неуловимого убийцы.       Из темноты вылетел короткий кинжал. Он вонзился в незащищённую руку стражника. Тот вскрикнул и выдернул клинок из собственной плоти, но бросившего не увидел: в тюрьме не было больше никого. Спустя несколько секунд мужчина упал на пол, захрипел и забился в конвульсиях.       Полыхнула тёмная вспышка. Как из ниоткуда возникла Эмера — закончилось действие зелья; видимо, за время своего отсутствия каджитка купила или украла кое-что полезное. Антарес был рад ей, как никогда. Он уж думал, что она не захотела рисковать, но воровка не бросила друзей.       Она сняла с пояса стражника связку ключей и отперла замок на двери клетки. — С вами всё нормально? Вас не покалечили? — срезая верёвки, спросила Эмера. — Нет, повезло, — качнул головой Антарес. — Ты вовремя, — улыбнулась Солвейг. — Нужно выбираться. Ваше оружие должно быть в ящиках у выхода, но там сидят ещё двое, — каджитка осторожно, не трогая отравленное лезвие, подняла с пола свой кинжал.       За дверью послышались шаги. Троица прижалась к стене возле входа. Как только в темницу вошёл мужчина в лёгкой кожаной броне, Эмера проткнула ему шею кинжалом и оттащила труп от прохода. Солвейг присела возле трупа и начала шептать заклинание. В то же время Антарес бесшумно скользнул в комнату с ящиками. За столом, что-то обсуждая, сидели двое стражников. Единственным источником света служил факел на стене.       Скрываясь в темноте, Антарес перебрался за ящики и дал отмашку Солвейг. В помещение, шатаясь, ввалился управляемый некроманткой мертвец. Стражники вскочили, вынимая мечи, и бросились на нежить. Ассасин незаметно выбрался из-за ящиков, обошёл врагов со спины и свернул одному из них шею. Второй резко развернулся, на ходу взмахнув мечом. Антарес уклонился, подсечкой сбил противника с ног и проткнул его же клинком.       Солвейг и Эмера вышли из-за угла. Недавние заключённые обыскали все ящики. Антарес забрал своё снаряжение, Солвейг же прихватила не только свой вещмешок, но и пару кинжалов на всякий случай.       Троица выбралась в казармы. Стражники ещё не вернулись, не считая нескольких, которые до этого отсыпались после ночного дежурства и только недавно проснулись. Не задерживаясь здесь, беглецы выскочили на улицу и через кладбище бросились в лес. Уже почти стемнело, скоро поднимутся луны.       Началась погоня. Со своих постов сорвались трое стражников, выбежали остальные из казарм. Однако Антарес, Эмера и Солвейг свернули с дороги, едва покинув город. Ассасин хорошо знал эти леса и потому с лёгкостью находил тропы и запутывал следы.       Они остановились, только когда чаща стала совсем густой. Короны деревьев смыкались над головой плотной крышей. Свет почти не проникал сквозь ветви.       Антарес устало опустился на корни большого дуба, полной грудью вдохнул свежий вечерний воздух. Свобода особенно приятна после заточения и уверенности в скорой гибели. — Спасибо за всё, Эмера, — Солвейг крепко обняла воровку. — Надо как-нибудь встретиться, узнать друг друга получше… — Ты уходишь? — удивилась Эмера. — Да. И желаю тебе всего хорошего, правда.       Девушка направилась прочь. Антарес вскочил и бросился за ней. — Эй, подожди! После всего, через что мы прошли, ты вот так просто уйдёшь?! — Не приближайся ко мне, лживая тварь! — обернулась Солвейг. — Я бы осталась с тобой хоть до конца своих дней, но лжи не прощу. Ты мог сказать правду ещё на Солстхейме. С меня хватит!       Останавливать её Антарес не стал. Он всё равно не смог бы объяснить ей свои мотивы. Как ни крути, ложь во благо всё равно остаётся ложью. Но даже осознание того, что он сам виноват, не спасло от разбитого сердца.       Душевную боль заглушила физическая. Почувствовав, как в груди будто разгорается пожар и это «пламя» распространяется по всему телу, Антарес торопливо сбросил оружие и одежду. Как раз вовремя — тело начало меняться. В этот раз он выдержал превращение, не упав на землю, хотя менее болезненным оно не стало. — Это всё ещё ты? — с опаской спросила Эмера, готовая при первых же признаках угрозы забраться на дерево.       Антарес утвердительно кивнул. Зверь жаждал крови, но пока не брал верх. Вервольф принюхался, пытаясь определить нужное направление, и побрёл в сторону гор. Оттуда ощутимо пахло костром.       Эмера собрала его вещи в наплечный мешок и, взяв завёрнутое в плащ оружие в охапку, последовала за ним. Вскоре они вышли на прогалину, где разбили лагерь головорезы. Антарес подобрался поближе, чтобы разглядеть их.       Вокруг большого костра, окружённого палатками, сидели несколько разбойников. Одного из них парень узнал: убегая во время пожара, он уже на самой опушке леса оглянулся на свой дом и за стеной огня заметил этого имперца. Ошибки быть не могло.       Эмера оставила всё лишнее под корнями векового дерева и подползла к вервольфу. Тот взглядом указал на костёр и валежник недалеко от палаток. Воровка поняла его задумку без слов. Достав из сумки огниво, она подожгла сухую траву и валежник, после чего отошла под прикрытие растительности.       Огонь быстро разгорелся и перекинулся на палатки. Наружу вылезли спавшие до того головорезы, повскакивали сидевшие у костра. Один не успел выбраться, и палатка рухнула прямо на него. С диким криками человек забился в пламени, только больше путаясь в горящей ткани.       «Гори, мразь!» — с ненавистью подумал Антарес.       Уже непонятно было, с какой стороны начался пожар. Лагерь оказался окружён пламенем, а густой дым перекрывал обзор. Антарес с разбегу перепрыгнул огонь и по инерции толкнул оказавшегося на пути головореза на горящие палатки.       Его атаковали всем скопом, но он отскочил в сторону, а затем накинулся на крайнего бандита, клыками раздирая ему глотку. Кто-то попытался нанести удар мечом в спину вервольфа, но тот чуть сдвинулся, разворачиваясь, и клинок проткнул насквозь его плечо. Вытащить оружие головорез не успел: Антарес мощным ударом отшвырнул его в огонь.       Остальные головорезы окружили его и теперь сжимали кольцо, держа перед собой мечи, топоры и секиры. Оборотень сделал обманный выпад, чтобы отвлечь людей, и ринулся в другую сторону, сбивая с ног двоих противников и вырываясь из кольца. — Убейте монстра! — приказал главарь банды.       Головорезы, не имея другого выхода, атаковали вервольфа. Тот отбежал немного и остановился возле огня. Враги замерли на некотором расстоянии от него — поняли, что он хотел сделать. Долго ждать Антарес не стал. Вместо этого он подскочил к ближайшему воину, схватил того клыками за голову, протащив на бегу по земле, и бросил его, ещё живого, на ощетинившихся мечами головорезов. Исколотый человек своим весом сбил ещё двоих, включая главаря, на землю. Оставшиеся четверо одновременно ринулись навстречу оборотню, и тот, оценив свои шансы, перепрыгнул через догорающие палатки.       Только теперь, когда адреналин немного отступил и в ушах больше не стучал пульс, Антарес почувствовал срубающую с ног боль во всём теле и заметил капающую на траву под ним кровь. Дыхание перехватило, тело налилось тяжестью, но волк устоял на своих двоих. Бой ещё не закончен, рано падать без сил.       Головорезы не могли до него добраться из-за огня, но и сбежать тоже не могли. Пока он приходил в себя, они отступили на другой край лагеря. Антарес снова перескочил через пламя и напал на перешедших в оборону людей.       Ещё несколько колотых ран.       Превозмогая боль, Антарес продолжал рвать врагов клыками и когтями, всё больше теряя здравый человеческий рассудок. Вкус крови окончательно одурманил его, он больше не мог сдерживать звериные инстинкты. От чужих криков звенело в ушах…       Расправившись с последним врагом, оборотень сделал несколько шагов назад и упал на землю. Голова кружилась, к горлу подступила тошнота. Слабость не давала шевелиться. Он истекал кровью, уже не чувствуя жизни в израненном теле.

***

      …Антарес очнулся в стороне от лагеря бандитов. Холодная дождевая вода, окрашиваясь чужой и его кровью, стекала в грязь. Светлое дневное небо было затянуто светло-серыми тучами.       Морщась от боли, ассасин сел. Рядом валялась пустая бутылка из-под лечебного зелья. Все раны были перевязаны уже пропитавшимися кровью бинтами. На ветке дерева висел наплечный мешок, рядом стояли прислонённые к стволу ножны с мечами.       Антарес вытащил из мешка свою броню и плащ, быстро оделся и прицепил пояс с мечами. Метательные ножи и кинжал он доставать уже не стал: вряд ли понадобится.       Эмера ждала его чуть дальше возле дерева, к которому был привязан главарь банды. — Пока ты валялся там, я нашла единственного выжившего. Думаю, ты найдёшь, как с ним поступить, — ухмыльнулась она. — Это точно… — Антарес присел на корточки возле головореза. — Ну что, урод, помнишь сожжённую усадьбу во владении Фолкрит? — Не понимаю, о чём ты, — спокойно сказал пленник, но фальшь не ускользнула от Антареса. — Всё ты понимаешь. Я видел и запомнил тебя в ту ночь. А этой ночью тебе просто повезло, что я не выгрыз тебе сердце, как твоим дружкам. Стоило бы думать, прежде чем браться за работу, которую тебе предложил Вальгард Ледяной Дух. Уже мёртвый. — От меня-то ты чего хочешь? Раз не убил, значит, я тебе для чего-то нужен? — Нет. Можешь не надеяться, — Антарес с удовольствием наблюдал, как меняется в лице оппонент, как проступает в глазах страх перед неизбежным. — Ты, считай, уже покойник.       Ассасин медленно, давая жертве «насладиться» моментом, вытащил из ножен отцовский меч. Сталь заблестела на свету. Глядя в полные предсмертного ужаса глаза головореза, Антарес нанёс первый удар, затем — ещё и ещё… — За всех тех, кого ты убил! — прорычал он, последним ударом наверняка добивая разбойника и наконец опуская меч.       Почистив клинок от крови о траву, Антарес вложил оружие в ножны и направился в лес в компании Эмеры. Он своё дело сделал. Месть не могла вернуть к жизни его родных, но принесла облегчение и ощущение свободы на дальнейшем жизненном пути. Он так давно не испытывал этих чувств. Пусть Антарес осознавал, что уже давно нездоров, ему было уже плевать. Его всё равно ждёт судьба ассасина Тёмного Братства и пути назад нет, так о чём теперь жалеть?       Он только что переступил черту. Черту, за которую никогда не вернуться.       Попрощавшись с Эмерой на дороге, Антарес по неприметной тропинке спустился к двери убежища в Сосновом бору. Сердце пропустило удар. На дереве, пригвождённый к нему стрелами, висел труп в одеянии Теней. Юный ассасин подбежал к нему. — Фестус? — узнал он старика. — О Ситис, что здесь произошло?!       Предчувствуя худшее и морально готовясь к этому, он бросился к двери. — Что есть музыка жизни? — словно издеваясь, неторопливо спросила та шипящим по-змеиному голосом. — Тишина, брат мой, — скороговоркой пробормотал Антарес. — Добро пожаловать домой…       Открыв дверь, он ввалился в коридор и бегом пронёсся по лестнице и выбежал в главный зал. Убежище было разгромлено, повсюду лежали обгоревшие трупы, опознать которые было уже невозможно.       С болезненным криком Антарес упал на колени и схватился за голову. Его била крупная дрожь. В голове осталась всего одна мысль: «Мертвы. Они все мертвы». Все те, кем он дорожил, погибли. Он снова потерял семью, хоть и не родную.       И в этот раз внутри что-то надломилось.