Новый Ритуал

      Король Контестар Тридцать Девятый, высокий, но преждевременно сгорбленный недугом старик, нашел в себе силы поприсутствовать на судебном заседании. Тяжело опираясь на руку принца Остина — своего единственного сына и наследника — он медленно прошествовал по устланному коврами помосту и с трудом опустился в глубокое кресло.       С давних пор король Контестарии являлся к тому же судьей; время от времени ему приходилось публично разбирать тяжбы и выносить приговоры. Но ни для кого не было секретом, что старому королю уже не по силам справляться с этой обязанностью, и он хочет передать ее сыну.       Судебное слушание продолжалось недолго. Принц на радость собравшейся толпе показал себя довольно мудрым и относительно справедливым правителем, радеющим о благе своей страны, пусть и за счёт податей, бравшихся с простого народа. Он настолько поднаторел в дворцовых интригах и так ловко научился пускать пыль в глаза у собственных придворных, что убедить подданных в том, что все поборы ведутся только ради их блага и чуть ли не по их собственной просьбе, не составило для него никакого труда.       Когда судебное заседание было завершено, на возвышение взобрался городской мэр. Судя по необычайно торжественному выражению его пухлого лица и свитку бумаги в руке, отец города собирался произнести благодарственную речь.       — Ваше величество! — начал мэр нараспев. — Ваше высочество! Благородные господа! Добрые горожане! Позвольте мне от нашего общего имени принести благодарность его справедливому величеству и достойнейшему, разумнейшему, а также благороднейшему из принцев — его высочеству принцу Остину!       Толпа восторженно взревела. Лицо старого короля просветлело, он с трудом обернулся, чтобы полюбоваться своим зардевшимся, засмущавшимся сыном. Мэр снова уткнулся в свой свиток и поэтому не видел, как, протиснувшись сквозь толпу, выбрался на возвышение смуглый, узколицый незнакомец.       — От имени горожан, — сказал он хрипловатым, но весьма звучным голосом. — Еще одна благодарственная речь от имени горожан. Разрешите сказать, ваше величество?       Старый король нахмурился, глянул на мэра, на площадь, на Остина — и кивнул. Незнакомец подошёл к краю помоста.       — Ваше величество! Ваше высочество! Господа и горожане! — начал он негромко, но, как прежде принца Остина, его слышала целая площадь. — От имени многих из вас я принес сюда свою благодарность… и прежде всего его высочеству, благородному принцу… Говорят правда, что в трех королевствах давно не осталось благородных принцев. И знаете, почему? Благородство, мол, давно толкнуло бы их навстречу опасности, на битву за свободу и жизнь несчастной, полгода назад похищенной драконом принцессы…       Толпа завозилась, не то в смущении, не то в гневе. Остин окаменел за креслом отца.  — Так говорят! — повысил голос незнакомец. — Но кто из нас станет слушать эти бредни! В старину, правда, действительно было принято вызволять принцесс, а не оставлять их чудовищу на забаву. Да это все в старину! А кто посмеет сегодня осудить принца, не пожелавшего вступить с драконом в бой?       Остин стоял прямой, как врытая в землю свая. Лицо его пошло пятнами, костяшки пальцев, сжимавших спинку королевского кресла, побелели.       — Но, господа мои, ваше величество и ваше высочество, я взял слово, чтобы благодарить… Благодарить, и только! Поблагодарим же принца Остина за то, что он жив, цел и с нами, а какая-то юная принцесса… Невелика потеря, в конце концов! Не надо подвигов, наш принц хорош и так! Достойный, благородный принц!..       Незнакомец замолчал и обвёл пылающими зелёными глазами толпу. Люди на площади прятали глаза, переминались с ноги на ногу и молчали. Тяжело вздохнув, попытался подняться с кресла старый король.       — Но мой сын… — с трудом произнес он. В его голосе явно слышалась попытка оправдаться. — Мой сын…       — Не нужно, отец! — голос принца Остина прозвучал неожиданно громко. — Я не знаю, кто этот человек и что им движет, но он прав. Могу ли я считать себя достойным своих славных предков, если сам не способен совершить подвиг? Могу ли я принять титул и королевство, если мои подданные стыдятся трусости своего сюзерена? Да! Трусости! Я, как и вы, знаю о несчастии, постигшем королевскую семью Верхней Конты. Принцесса Юта была похищена драконом и до сих пор томится в плену. И попытаться спасти её не только моя священная обязанность, как принца. Но и мой долг, как друга. Единственным оправданием может послужить то, что я не хотел становиться на пути у других достойных рыцарей, но похоже все они потерпели поражение. Дракон силён, беспощаден и жесток. Но зря он возомнил себя непобедимым! На рассвете я отправлюсь в путь. Я найду дракона, убью его в честном поединке и освобожу несчастную принцессу! Я хочу, чтобы мой народ верил в меня, а мой отец гордился мной!       Слова принца потонули в восторженных криках толпы. Взлетели в воздух шапки и чепчики. Остина готовы были качать на руках, как будто он уже принёс голову дракона и водрузил её на городскую стену.       Незнакомец, на которого перестали обращать внимание, потихоньку слез с помоста и отправился прочь, не разбирая дороги. Выбравшись на безлюдную окраину, он молча оглянулся на город, вздохнул и тяжело поднялся в темнеющее небо.