Время в янтаре

      Попытка вырваться из захвата какого-то куска ткани оказывается безуспешной, Локи в ответ лишь раздраженно и шумно вздыхает. Что ж, отлично — сначала у него были связаны руки, а теперь он весь ограничен в малейших движениях. Даже сделать шаг почти невозможно, потому что этот красный плащ постоянно тянет его обратно, туда, где его оставил стоять Стрэндж. Брюнет вперед, его смирительная рубашка назад. В итоге, они стоят на месте, так и не определив, кто из них сильней. Преданная, однако, вещица. Бог мог бы позавидовать, он бы так и сделал, если бы познакомился с этой парочкой при других обстоятельствах. Например, когда Локи свободный и блестящий маг, каким остается и сейчас, а доктор всего лишь второстепенный персонаж в его очередных забавах. О, он бы даже попробовал поторговаться со Стрэнджем, а если не помогло бы — убил смертного. Да, однозначно так и сделал, но вот только сейчас от этого плаща хочется избавиться и больше никогда не видеть. Ведь его он сжимает, кажется, с желанием задушить, а к своему человечишке прикасается игриво и нежно.       Трикстер оглядывается, пытается по крайней мере, и с радостью, которую испытывают старики, когда видят предмет, что поможет им снять усталость, обнаруживает кресло с высокой спинкой возле камина, в котором полыхает пламя. На удивление, брюнет не испытывает ни малейшего дискомфорта от долгого стоячего положения, если не принимать во внимание живую смирительную рубашку. Но, тем не менее, желание сменить позу усиливается и, не противясь собственным позывам, Бог дергается в сторону кресла. Плащ по-прежнему тянет его назад. — Дай мне сесть, — недовольно говорит Бог, а получается лишь мычание человека, которому отрезали язык.       Ткань, Локи почему-то уверен, задумчиво ослабляет свои цепкие объятия и несильно толкает мужчину вперед, выполняя просьбу своего пленника. В голове трикстер благодарит каждого, кого только может, и почти с наслаждением плюхается в мягкое кресло кораллового цвета. Закрывает глаза, погружается в мысли, чтобы попробовать понять свое положение и приблизительный ход событий. Как обхитрить этого Стрэнджа и заставить его снять наручники, а потом скрыться от старшего брата, оставаясь никем незамеченным? Второе не так и сложно провернуть, Тор, пусть и грозный Бог в глазах людишек, но довольно глупый и наивный, а вот маг с сединой на висках, довольно молодой для седых волос, абсолютно незнакомая личность и то, что бог успел узнать за короткий разговор, слишком малая информация, чтобы строить планы против него. Это если не злит, так раздражает. Хочется уйти отсюда, но… Локи внезапно осознает, что храм — подходящее место, чтобы спрятаться от громовержца. Глубоко под землей, да и о нем ничего не слышали ни он сам, ни его глупый брат, будто его никогда и не существовало.       Открывает глаза, закончив недолгий и бестолковый мыслительный процесс. Внимание привлекает пламя в камине. Локи отлипает от спинки кресла и подается немного вперед, не встречая сопротивление от плаща. От непонимания он супиться: огонь есть, от него исходит тепло, но дерево под ним даже не обуглилось. Вспоминается упавший и покатившийся к бумаге факел, искры которого тоже не заставили листы загореться. «Что это за место?» — с изумлением мелькает в голове. — Какой сейчас год? — от неожиданного шума Локи, погрузившийся в разоблачение секрета огня, незаметно подпрыгивает и поворачивается к источнику.       Стрэндж выходит в зал, полностью сосредоточившись на толстой книге в руках. Если бы не его вопрос, Бог бы подумал, что тот не замечает ничего, кроме написанного текста на страницах.       Как по команде, плащ отрывается от рта брюнета, давая ему возможность говорить. Локи резко вскакивает на ноги, глубоко вдыхая воздух. Его переполняет так много мыслей и эмоций, что он даже не знает с чего начать. На вопрос он однозначно не собирается отвечать, у него самого столько их, что хочется задать все одновременно, и плевать, сколько времени уйдет на ответы. — Я требую неме… — мужчина как-то разочарованно поднимает голову и взмахивает рукой, после чего ткань снова закрывает рот неугомонному трикстеру.       И все происходит так быстро, почти мгновенно, что брюнет даже не успевает договорить слово. — О, нет, нет, нет, только не начинай, — Стефан корчит гримасу, явно показывая, что он надеялся на что-то другое. — Так сложно ответить на мой вопрос?       Смертный ловит на себе убийственный взгляд зеленых глаз, от чего уголок его губ слегка приподнимается. Недовольное мычание длится недолго, а заканчивается вздохом поверженного противника, махающего белым флагом. Одобрительный кивок головы мага, и красный плащ дает еще одну попытку заговорить. В этот раз Локи смиренно отвечает без лишних слов, но обещает мысленно вернуться к разговору, что его интересует: — По людским меркам, сейчас две тысячи тринадцатый год.       Бог замечает секундный растерянный, почти испуганный взгляд мага и с недоумением вскидывает бровь, молча спрашивая, что с ним. Тот, заметив его, снова возвращает невозмутимость лицу и таким же образом интересуется, что его гость имеет ввиду. Локи хмыкает. «А это любопытно, — с неким ликованием думает он, — неужто его слабое место?» — Что-то не так? Не желаешь ли рассказать о себе? Ты удивишься, но я довольно неплохой слушатель, — брюнет дергает руками с намерением развести их в разные стороны, таким любимым образом указывая на себя, но плотно облегающая ткань не позволяет, и он с огорчением вспоминает о своем неудобном положении. — Не думаю, — книга с шумом закрывается и исчезает в руке мага, а второй, временно обезвреженный, почти с завистью смотрит за магическими проделками, скучая за своей силой. — Предлагаю сыграть, — поймав заинтересованный взгляд, Локи с победной ухмылкой продолжает. — Задаем друг другу по три вопроса и получаем только честные ответы. — Сыграть в Правду с Богом зла и коварства? — скептически переспрашивает Стрэндж, на что его собеседник кивает головой. — С тем, кто всегда нарушает правила? — Я честный игрок, Доктор Стефан Стрэндж, — голос Локи звучит так, словно слова мага задели брюнета, вот только глаза его горят азартом и тем, в чем он хорош — коварством.       Смертный хмыкает, садится в соседнее кресло как настоящий английский аристократ, руки кладет на подлокотники и смотрит на бога высокомерно, будто перед ним шут. Локи не может смириться с тем, что кто-то позволяет себе подобное по отношению к нему, да даже не в этом суть. Чертов Старк, этот железный человек, смотрел на него так же, когда говорил про своего зеленого мутанта — Халка, кажется, но даже тогда это не так бесило, как сейчас. Чернокнижник бьет все рекорды в списке самых раздражающих персон. Трикстер с изумлением осознает, нет, не так, ему как шаровая молния, из-за которой нельзя пошевелиться, чтобы не навлечь беду, влетает в голову мысль, что Стрэндж похож на него. Как зеркальное отражение. Не внешностью, ясное дело, со своей бородкой он смахивает на Тони Старка, но Локи с неохотой признает, что, имея высокий рост, равнодушный, иногда снисходительный или скучающий взгляд голубых глаз, красный плащ на плечах и зачесанные слегка небрежно волосы назад, колдун выглядит эффектно и впечатляюще. И он также понимает, что это была первая мысль, когда он только увидел его, а сейчас он в это верит еще больше. Они похожи поведением: оба надменных мага, что не признают себе равных.       Стрэндж щелкает пальцами в кожаных желтых и длинных перчатках, и плащ наконец-то отпускает своего пленника и подлетает к владельцу. Если бы он издавал звуки, он бы урчал как кот. Локи расслабленно вздыхает, чувствуя свободу, и садится в кресло, которое ему приглянулось недавно. — Тебе не мешало бы принять ванну, — с легкой брезгливостью говорит мужчина, чуть вскидывая подбородок, указывая на помятый вид гостя.       Трикстер машинально оглядывает себя, вспоминая как недавно убегал от Тора и бродил по ночному лесу, пытаясь спрятаться. — С радостью, — довольно отвечает брюнет и протягивает связанные наручниками руки.       Проходит минута. — Ну? — Что? — на лице мага читается недоумение. — Жду, когда ты их снимешь. Я не смогу в этих браслетах нормально помыться. — Нет, — из-за резкого ответа колдуна Локи сжимает челюсть, пытаясь сохранять спокойствие. — Да брось, — скрипит он зубами, а потом его раздраженная мимика меняется на игривую, — или ты хочешь мне помочь? Потереть спинку, например. — О, будь добр, замолчи, — Стрэндж закатывает глаза, складывая на груди руки. — Пойдем другим путем.       Маг взмахивает пальцами, на их кончиках появляются золотистые искры, а спустя секунду Локи видит их на себе. Они поднимаются от ног к голове, на своем пути поглощая грязь и зашивая некоторые прорехи в одежде, они возвращают Богу его любимый великолепный вид. Трикстер от радости начинает светиться и улыбаться как ребенок. — Блестяще, — восклицает он, а в голосе слышится благодарность и восторженность, отчего Стрэндж самодовольно хмыкает. — Но я все равно хочу снять эти наручники. — Нет. — Ты знаешь другие слова? Объяснись, — Локи, по мнению Стефана, капризно вскакивает с кресла и топает ногой.       Какой же он вспыльчивый, заводится из-за малейшего повода. — Мы уже начали играть? — ехидно интересуется маг и трикстер, делая глубокий вдох для успокоения, садится обратно. Он закидывает ногу на ногу. — Нет. — Надо же, и ты знаешь это слово.       У Локи начинает уже дергаться глаз. Он с досадой вздыхает: «Бога ради». Слышится смех. Тихий, но отчетливый, он не насмешливый и не глумливый, он искренний и веселый. С легким недоверием брюнет кидает взгляд на мужчину, замечая, как тот прикрывает рот рукой, глядя куда-то в пол. — Слушай, чернокнижник, что это за место?       Стрэндж вмиг становится серьезным и хмурит брови, словно не хочет об этом говорить. Его вид так и намекает, что здесь все не так просто, как кажется, хотя огонь, что не сжирает ничего, нахождение храма под землей и потолок, что то сходится, то расходится — далеко не простые вещи. Тот самый маг изначально напоминал лишь восковую скульптуру, над которой отлично поработали. Локи терпеливо, впервые за время здесь, ждет ответа, а когда слышит вздох, готовится к рассказу. — Это храм и место, где хранятся особо опасные артефакты, которые могут за считанные секунды уничтожить всё живое. Шестьдесят три года назад мне пришлось спрятать его настолько надежно, что никакая магия не поможет его найти. Помимо этого я предпринял еще одно — остановил здесь время и застыл вместе с ним. — Но я как-то попал сюда, — замечает Локи и получает в ответ кивок головы. — Как я сказал, здесь находится много артефактов, поэтому храм пропитался разной магией. Он что-то типа самостоятельного механизма и иногда может вмешиваться. Могу предположить, он избрал тебя. — Какая честь, — с сарказмом проговаривает Бог, но внутри восхищается местом, в котором очутился.       Появляется дикое желание исследовать его, ведь здесь столько магических штучек!       Локи вертит головой, с большим интересом рассматривает абсолютно всё, что попадается на глаза, пытается вычислить, что относится к артефактам, а что является лишь обычным предметом. На мужчину, что изучает его, подперев подбородок рукой, и делает для себя какие-то выводы, он не обращает внимания, лишь боковым зрением улавливает красное мельтешение. Стефан бубнит что-то о том, что в зале нет ничего того, что ищет Бог и что он может даже не надеяться на то, что тот покажет их, а потом, как ни в чем не бывало, предлагает ему выпить чай. Локи приходится с досадой прекратить свое занятие, посчитав его бессмысленным. На круглом маленьком столике между двумя креслами по взмаху руки появляются две чашки с напитком. Трикстер с сомнением смотрит на них. — Он холодный?       Стрэндж кидает изучающий взгляд на чай, берет чашку и делает осторожный глоток, будто там может оказаться яд, который мужчина сразу вычислит по вкусу. На лбу появляется складка, похоже смертный о чем-то размышляет, а Локи лениво ждет его ответа. — Горячий, слишком, просто пара нет, — в словах мага возникает короткая задумчивая пауза. — Видимо отсутствие времени влияет как-то на некоторые процессы.       Брюнет не спешит брать в руки чашку. Он и сам не знает чего ждет, но вот Стрэндж снова делает глоток уже более невозмутимо, и Локи неуклюже повторяет за ним. Наручники усложняют легчайшее действие. По глазам мага он понимает как смешно выглядит со стороны, от чего смущается и утыкается взглядом в позолоченный ободок чашки. Чай действительно оказывается горячим, зря он сделал большой глоток. Теперь во рту будто лава, печет не только язык, но и горло. — Я же предупреждал, — с укором говорит маг и на столике появляется стакан воды с кубиками льда. — Поможет унять боль.       Асгардец благодарит кивком и, отложив чашку с чаем, берет в руки стакан. Холодная вода немного успокаивает поврежденные участки. — Лучше подожду пока остынет, — Локи откидывается на спинку кресла, прикрывая веки, но не полностью. Он наблюдает, как Стрэндж продолжает пить горячий чай, напоминая англичанина. — Есть вероятность, что он не остынет, вода не нагреется, а лед не растает, — доктор ловит вопросительный взгляд трикстера и со скукой, словно профессор, который побыстрее уже хочет свалить домой, а не сидеть и рассказывать студентам материал, который он знает настолько, что может и ночью преподавать, медленно объясняет. — Для всего этого нужно время. Оно нужно так же и для организма. По нервам передаются сигналы в разные участки тела, давая указания двигаться, думать, реагировать, работать, сокращать мышцы, хотя нам кажется, что это всё происходит мгновенно, на самом деле здесь работает принцип обыкновенной задачи на перемещение, где достаточно путь разделить на скорость, и мы получим время, за которое пройдет импульс. Поэтому теоретически правильно будет считать, что из-за отсутствия времени мы должны полностью замереть, но мы двигаемся, опровергая теорию. А еще здесь есть магия. Значит, могу предположить, что некоторые законы физики, особенно те, что связаны с временем, либо частично, либо полностью нарушены, а недостаток главной силы каким-то образом заменяет магия. Но и это все равно не дает нужный результат.       Стрэндж под конец тирады понимает, что зря распинался, потому что перед ним сидит Бог обмана с озадаченным лицом и моргает. Теперь маг точно чувствует себя профессором, даже незадачливый ученик имеется. Стефан насмешливо хмыкает. — Что, вас, Богов, этому не учат? Не забивай голову, теперь моя очередь. Что ты сделал, чтобы заслужить эти антимагические наручники? Локи расслабленно вздыхает. Наконец-то его собеседник перевел тему на что-то простое. — О, это было несложно. Всего лишь помог мерзавцам напасть на Нью-Йорк, и мой брат с его компанией в маскарадных костюмах разозлился. — Действительно заслужил, — Стрэндж снова начинает смеяться.       В этот раз Локи не может не присоединиться, а потом мужчина неожиданно прекращает и с ноткой ностальгии интересуется:  — Нью-Йорк сильно изменился за шестьдесят лет? — Можешь и сам посмотреть. — М, да, потом как-нибудь, — трикстер чувствует в голосе сомнение и недоговоренность, но решает сделать вид, что не обратил внимание.       Стрэндж начинает рассматривать огонь в камине, делая маленькие глотки чая и иногда прикрывая глаза то ли от наслаждения, то-ли от мыслей. Локи наблюдает за ним, пытается угадать, о чем тот думает. Хитрый ассгардец умеет читать между строк, поэтому возникшую между ними напряженную тишину воспринимает как сигнал к отступлению. Он уговаривает себя, что не желает допытываться до секретов странного мага по той причине, что, пока у него отсутствуют силы, он не сможет дать отпор, если вдруг тот потеряет контроль. Но, на самом деле, он распознает в себе неожиданные идеи и чувства. Ему хочется узнать всё: как и по какой причине Стрэндж стал магом; насколько он силен, раз способен остановить время, почти уничтожить его в определенном месте; что его заставило спрятать этот храм и что за артефакты здесь находятся. Локи хочется устроить что-то похожее на спарринг и не такой, какой бывает у него с братом. Не агрессивный, где грани игры стираются, а похожий на изучающий, где просто демонстрируют силу без цели навредить. — Думаю, — Бог тихо хмыкает сам себе, — прибережем оставшиеся вопросы до следующего раза. — Да, — краткий ответ и та неуютная атмосфера наполняется легкостью.       Ни у кого из них нет в планах вставать с кресел возле камина в скором времени, которого в этом храме и вовсе нет.

Есть секреты, которые могут не рассказываться столетиями, но всегда найдется тот, кому этот секрет доверят.