So what if you can see the darkest side of me? No one will ever change this animal I have become Help me believe it's not the real me Somebody help me tame this animal I have become Help me believe it's not the real me Somebody help me tame this animal А что, если ты увидишь тёмную сторону моей жизни? Никто не изменит этого зверя, в которого я превратился. Помоги мне поверить, что это не настоящий я. Кто-нибудь, помогите мне присмирить этого зверя, которым я стал! Помоги мне поверить, что это не настоящий я. Кто-нибудь, помогите мне присмирить этого зверя! Animal I Have Become Three Days Grace
Март в Стокгольме был сырым и промозглым. Если в Кируне абсолютно не чувствовалось приближение весны, и снег там начнет таять только к концу апреля, то столица уже утопала в грязи и лужах. Фили шел в Кронобергсхекет – следственный изолятор Стокгольма, старясь избегать брызг от проезжавших мимо машин, но возле самого здания его услужливо окатил грязью проезжавший мимо грузовик. Торин и так был о нем невысокого мнения, а уж грязные джинсы и пальто никак не поднимут Фили в его глазах, но Фили уже смирился с этим – сейчас у него есть дела поважнее. После встречи с Леголасом и находки в доме Траина Фили долго анализировал произошедшие в семье Кили события. Многочасовые поиски в интернете, бесконечные телефонные звонки: даже работая журналистом, ему не приходилось добывать столько информации, по сравнению с тем, с каким объемом он работал сейчас. Его комната стала похожа на штаб, в котором составлялся план военных действий: кипы бумаг, развешанные на стене карты с отметками, записками, фотографиями… Он уже видел всю картину практически целиком, но ему не хватало нескольких деталей, которые он собирался уточнить у Торина. Торин упрямо не соглашался на встречу, и отчасти, Фили его понимал. У него умер отец, а племянник находился в психушке, которому он не мог ничем помочь. А тут еще Фили – чужой человек, который сует нос в их личное, семейное дело. Под напором настойчивых просьб Фили о свидании, он все-таки сдался, лишь бы тот оставил его в покое. - Ну, и что тебе нужно? – Торин сел в кресло напротив, и сверлил Фили недовольным взглядом. С появлением Торина атмосфера в комнате для свиданий накалилась сразу. Предстоял сложный диалог с очень тяжелым человеком. Общение с такими людьми все равно, что идти через минное поле – стоит хоть немного оступиться и может рвануть так, что мало не покажется. Фили не испытывал страха сидя перед ним, но все рано возникло ощущение будто он пришел штурмовать неприступную крепость в доспехах сделанных из картонной коробки. У Дон Кихота больше шансов одолеть ветряные мельницы, чем у тебя – вытянуть информацию из этого Оукеншильда, невольно пронеслось в голове. - Я пришел поговорить о вашем бизнесе, - Фили решил начать с наиболее безобидных тем, и тут же понял, что ошибся. - А почему я должен разговаривать о нем с тобой? – Торин откинулся на спинку кресла, и подпер подбородок ладонью, на которой сверкнул перстень с крупным лиловым камнем. – Ты что у нас, директор по сбыту продукции? Главный бухгалтер? Может быть, ты юрист? Фили задержал взгляд на перстне. Это та самая фамильная драгоценность, о котором Кили говорил на записях, кольцо Фрерина. - Нет, я… - Так вот, мой бизнес, это только мой бизнес, - Торин не дал ему закончить. – И посторонних, а уж тем более тебя, он никак не касается. - Это касается вашего брата, - Фили решил, что идя в обход, он ничего не добьется, и стал выкладывать все как есть. – И Кили тоже. - А вот туда тебе лучше не лезть, щенок! – Торин ударил кулаком подлокотник, брови сошлись к переносице, на рубахе явно проступил рельеф от напрягшихся мышц. – Я не собираюсь обсуждать ни с кем свою семью, и если тебе больше нечего сказать, то лучше проваливай! Фили пропустил оскорбление мимо ушей: Торин как зверь, загнанный в угол, его злил не сам Фили, а его собственное бессилие. - Я хочу найти убийцу вашего брата. Вы ведь не верите, что его смерть – несчастный случай? – Торин напряженно молчал. – Я тоже не верю. Торин устало прикрыл глаза, и потер переносицу. Когда он поднялся, Фили решил, что тот сейчас развернется и уйдет, но тот принялся ходить взад-вперед по комнате, что-то сосредоточенно обдумывая. После чего вернулся в кресло, сложил руки на груди, и тяжело вздохнул: - Спрашивай. -Почему вы решили заняться рудником Каллак? - Ну, а сам-то как думаешь? – раздраженно отозвался Торин. – Там нашли месторождение железа, добыча руды оттуда принесла бы нам еще больше прибыли. - Да, это очевидно, - согласился Фили, - и все же, была еще какая-нибудь причина, по которой вы выбрали именно этот рудник? - Мда, - Торин покачал головой, - а Кили говорил, что ты умный парень. Для чего у тебя голова на плечах? Чтобы шапку носить? - А еще я ей ем и курю, - осклабился Фили. – Хорошо, давайте так: я буду говорить, - он поднялся с места, - а если я в чем-то ошибусь, то вы меня поправите, идет? Торин оценивающе взглянул на него, но ничего не сказал. - Каллак действительно богатейшая кладезь железа, его хотели разрабатывать еще во время второй мировой войны, но дело затормозилось. – Фили принялся ходить по комнате взад-вперед, точно также, как Торин, несколько минут назад. - Спустя много лет эксперты «Эребора» решают, что пора бы пустить рудник в оборот, и во время исследования и добычи пробной партии руды они находят месторождение …чего бы вы думали? – он остановился, и взглянул на Торина. - Алмазов! Секундного удивления в глазах Торина хватает, чтобы Фили понял свою правоту, и он уверенно продолжил: - Алмазы в несколько раз дороже железа, и «Эребор» спешит заняться рудником как можно скорее. Но возникает проблема: местная община оленеводов-саамов воспринимает идею с развитием рудника в штыки, и при поддержке активистов-экологов начинается волна протестов и беспорядков. Нужно с ними о чем-то договариваться, иначе продолжать работу вы просто не сможете. И вести переговоры с местными приезжает ваш брат вместе со своей семьей. Примерно в это же время ваш двоюродный брат, если не ошибаюсь, по отцовской линии – Даин основывает собственную компанию «Железные холмы». Также, как «Эребор», «Холмы» занимаются добычей руды, и, на минуточку, драгоценных металлов. Драгметаллы добываются компанией в ближнем зарубежье, в том числе и в России, на территории Швеции нет таких крупных месторождений. Предвкушая скорую победу в противостоянии с саамами «Эребор» договаривается о сделке с ювелирным заводом «Мория» на поставку своих материалов для их производства. Найденные на рудниках алмазы Фрерин хранит у себя дома, о чем становится известно его убийце. Незадолго до гибели, ваш отец, Траин, забирает их себе. В ночь гибели вашего брата убийцы ищут камни у него дома, но к этому моменту там их уже нет. Они сжигают дом, будто говоря тем самым «вот что будет с теми, кто суется в наши дела»! И работы на руднике останавливаются навсегда, олени мирно пасутся в окрестностях Каллак, полная идиллия. Контракт, который с вами хотела заключить «Мория» уходит «Железным холмам», в состав правления которых уже вошел Трандуил - борец за права саамов, активно выступавший против работ на руднике. Меня тоже удивляет этот странный союз, и, покопавшись как следует, я выясняю, что в ночь гибели Фрерина его видели недалеко от горящего дома, следовательно, он мог быть заинтересован в гибели вашего брата. И вот еще что: можно ли по камням определить, в каком месторождении они были обнаружены? – Фили выжидающе уставился на задумчивого Торина. - Возможно, - Торин кивнул. – Если их еще не подвергали обработке, с помощью экспертизы можно определить, в каких породах был найден металл. - А те камни… - Нет, они не были обработаны, - опередил вопрос Торин, - чтобы в случае чего мы могли подтвердить, что они найдены именно в месторождениях Каллак. - То есть, если бы похитили камни, то, по сути, у вас бы украли и рудник? - не унимался Фили. Торин упрямо поджал губы и отвел взгляд. – Предположим, некая фирма «Рога и копыта» получает необработанные камни, и идет в специальную комиссию, или, как там это у вас называется, мол, «смотрите, что мы нашли»! Все подтверждается, и они получают разрешение на работы. А то, что саамы бастуют не беда, ведь в верхушке этой фирмы сидит человек, который запросто с ними договорится, так как он и сам является саамом. Торин по-прежнему молчал, но смотрел на Фили по-другому. Теперь он его уважал. - Вы видите, - Фили сел напротив спевшего пальцы в замок Торина, - что события выстраиваются в одну цепочку? – Сначала ваш брат, потом вы, затем ваш отец… Полиция отвечает на мои вопросы о поисках убийцы, что «ведется следствие», и они исходят из версии, что это был просто грабеж. Я не верю в это, это не может быть совпадением. Вашу семью намеренно разваливают изнутри, в то время как Каллак стоит нетронутым, и лишь несколько человек знают, какую на самом деле ценность он представляет. А теперь скажите мне, кто станет во главе Эребора, если вас отстранят от дел? - Это должен быть Кили, - мрачно отозвался Торин. - Все бумаги и завещание составлены на него. - Кили признан недееспособным, он не сможет управлять компанией. - Он нет, - Торин наклонился вперед и облокотился на журнальный столик. – А вот его опекун сможет. Сейчас официально им признан я, но учитывая обстоятельства, меня скоро лишат этого права. Балин - наш семейный юрист пытается оттянуть это решение, но долго вставлять палки в колеса соцслужбам он не сможет. В лучшем случае Кили отдадут под опеку государства… - А в худшем? - А в худшем им будет назначен мой двоюродный брат. Он приберет к рукам «Эребор», а моего племянника вышвырнут пинком под зад! – Торин вновь разозлился и раздраженно отпихнул от себя лежащий на столе глянцевый журнал. – И это еще не самое худшее. У Кили проблемы с памятью, и на него запросто могут спустить всех собак – например, обвинить в преступлении, которое он не совершал. Он не сможет никак доказать обратное и сгинет на принудительном лечении в какой-нибудь частной клинике, уж Даин постарается, чтобы он никогда оттуда не вышел! - Это только бизнес и ничего личного? - Фили задержал взгляд на часах: осталось 15 минут до конца свидания, а они еще ни к чему не пришли, ничего не решили. – Я имею в виду: ваш брат так старается вас потопить из-за лакомого куска пирога в виде «Эребора», или за этим стоит что-то еще? - Никакой он мне не брат! – рыкнул Торин. – У меня только один брат, и он сейчас мертв, -вздох. - Это старая семейная вражда: когда-то давно, еще в молодости, отец Даина хотел занять денег, у тогда еще живого, моего деда – Трора на собственное дело. Он промотал свое наследство: выпивка, карточные долги, и прочая грязь, которая обычно происходит с такими людьми. В общем, мой дед тогда ему ничего не дал, а через пару дней этого «бизнесмена» нашли расстрелянным где-то в лесу – он и местной братве задолжал. Его вдова тогда забрала сына и сбежала из страны, спасаясь от коллекторов. Мы и забыли об этих дальних родственниках, а потом Даин вновь объявился, но уже с «Железными холмами». Чтобы вот так, с нуля подняться, денег нужно немерено, а где взял – непонятно. Фили задумчиво поскреб щеку – ну и семейка, ничего не скажешь! - Пока я сижу здесь, я связан по рукам и ногам, - Торин зажмурился, и устало провел ладонью по лицу. – Все, что создавали мои предки годами, разваливается буквально на глазах. У меня больше нет других родственников, которым я мог бы доверить заботу о Кили. Я не смогу судится с Даином за опеку над ним, потому что сам нахожусь под следствием. Черт с ним, с «Эребором», мне не так страшно его потерять, но мой племянник… Если с ним что-то случится – никогда себе не прощу. Сейчас, перед Фили сидел не богатый глава крупной компании, а несчастный человек, которого приперло к стенке собственное бессилие. Торин очень любил Кили, и Фили был уверен, что ради его безопасности он бы отказался и от рудника, и от «Эребора», и от любых других благ, лишь бы с его племянником все было в порядке. Решение приходит в голову само собой, и Фили произносит его вслух прежде, чем успевает хорошо обдумать: - Я возьму опеку над Кили.***
Торину ничего не оставалось, кроме как дать добро на то, чтобы в качестве опекуна в суде был заявлен Фили. Балин предоставил ему юридическую консультацию, и теперь предстояла большая бумажная волокита: собрать необходимые справки и обойти все возможные инстанции, чтобы все это подписать. Заседание суда было назначено на 22 апреля, и у Фили был почти месяц, чтобы как следует подготовиться. Но прежде, он должен был покончить с еще одним очень важным делом.***
Дом Бильбо Бэггинса находился на противоположной стороне улицы, почти напротив опустевшего дома Траина. Он не выделялся ничем особенным на фоне остальных: средних размеров, одноэтажный, окрашен изумрудно-зеленой краской. Во дворе росло несколько голых деревьев, из-под снега проглядывала кладка из красного кирпича – намек на клумбу. Ближе к дому стояла деревянная скамейка, возле которой было натоптано – как минимум, хозяин выходил сюда, чтобы покурить. Фили вдавил звонок, и тот откликнулся продолжительной трелью. За дверью сразу послышались шаги, и раздался голос хозяина: - Иду-иду! Заскрежетали замки, и дверь распахнулась. Из дома повеяло теплом, и в нос ударил запах рыбы: теперь понятно, что у хозяина было на ужин. - Чем могу помочь? – Бильбо стоял в дверях в домашнем халате и тапочках, и с подозрением смотрел на Фили. - Я хочу поговорить с вами о том, что случилось ночью, когда умер Траин, - ответил Фили, стараясь не морщиться от запаха рыбы. - Но я же уже рассказал все полиции! – Бильбо возмущенно всплеснул руками. - А теперь хочу, чтобы рассказали мне, - Фили прошел внутрь, не дожидаясь приглашения. Он был выше Бильбо, и тот был вынужден отступить, и отойти в сторону, пропуская его. – Где мы можем поговорить? – Фили осмотрел дом. - Проходите сюда, - кисло отозвался Бильбо. Везде царила чистота и порядок, вещи аккуратно лежали на своих местах: картины в золоченых рамах, аккуратно расставленные сувениры и статуэтки, вазы и фарфоровая посуда в застекленном шкафу. Стол и комод с вензелями выглядели старомодно, но Фили понимал, что это действительно предметы старины, а не современная подделка. Нигде ни пылинки, но Фили не чувствовал, что в этом доме к такому порядку приложила руку женщина. Скорее всего, самому Бэггинсу нравилось убираться, и он очень трепетно относился к обстановке в своем жилище. - Чай, пожалуйста, - Бильбо принес на подносе в гостиную две чашки чая и вазочку с печеньем. Он пытался быть гостеприимным, но Фили видел, что ему не терпится как можно скорее избавиться от надоедливого визитера. - Спасибо, - Фили принял свою чашку, и вытащил зажатую подмышкой папку с документами и положил на стол. – Расскажите мне все с самого начала. Когда Траин попросил вас помочь ему попасть в дом? - Ну, это было, где-то в 10 часов вечера, - задумчиво протянул Бильбо, усаживаясь напротив. – Он с Кили пришел сюда, ко мне домой, и попросил открыть дверь, так как у них замок снова заклинило. - У них это часто бывает? – Фили вытащил из кармана мобильный, и включил в нем диктофон. Перевернув его экраном вниз, он непринужденно бросил его на стол, сделав вид, что проверял сообщения. - Вы знаете, да, довольно часто, - согласно закивал Бильбо. – Траин пожилой человек, у него бывали сложности с открытием этих новомодных замков, с несколькими уровнями защиты от взлома. Еще его племянник несколько раз терял и забывал ключи. Можно сказать, он мой постоянный клиент, - хихикнул Бильбо, но тут же стушевался. - Вот значит как, - Фили размешивал сахар в чашке, серебряная ложечка со звонким стуком билась о тонкие фарфоровые стенки. – И в ночь его гибели все было точно также? - Да, - Бильбо пожал плечами. – Несмотря на поздний час, я взял инструменты и помог соседу, - не без гордости добавил он. - В сердцевину замка вставили спичку или еще какой-то мусор, вот он и не открывался. - Так, и что было дальше? – Фили отпил из своей чашки. - Траин пригласил меня в дом, в знак благодарности, но в это время там уже были грабители. Мы были внизу, когда увидели их. Они испугались, что Траин вызовет полицию, отняли у него телефон, а самого столкнули с лестницы. Кили тогда… впрочем, вы и сами видели, он же меня чуть не убил, - Бильбо поежился. – Бедный мальчик, - вздох полный сочувствия. – Кили попытался их остановить, началась драка, и его закрыли в гардеробе. Я хотел помочь Траину, но меня ударили по голове, и я отключился. А очнулся, когда появились вы, остальное вы уже и сами видели, - Бильбо захрустел печеньем. - Соседи слышали крики, но не видели, чтобы кто-то покидал дом, - Фили сцепил пальцы в замок, и смотрел на жующего Бильбо. – Полиция проверила все выходы, которыми могли воспользоваться убийцы, но ничего не нашли. Выходит, если верить вашим словам, преступники… просто исчезли? - Я и сам удивляюсь, как такое возможно, - Бильбо стер крошки с лица. – Но я собственными глазами видел, что в доме помимо нас было еще 2 человека. А как они смогли убежать, и не оставить никаких следов – непонятно. Фили вышел из-за стола, и стал рассматривать висящие на стене фотографии. - Вы любите рыбалку? – он указал на старый черно-белый снимок, где молодой Бильбо держал за хвост здоровенную рыбину. На заднем плане виднелся берег реки и небольшой дом с остроконечной крышей. Фотограф был не очень умелый: Бильбо вышел на снимке практически с краю, а по центру красовалась стена дома и кустарники. - Ну, не то, чтобы люблю, - натянуто улыбнулся Бильбо, - это я с друзьями отдыхал в охотничьем домике в окрестностях Мальмбергет. В молодости мы часто там встречались. Я и сейчас бы туда ездил, да здоровье уже не то. Если мы уже закончили, то я был очень признателен… - Вы правы, вернемся к делу, - Фили снова повернулся к поникшему Бильбо. – Все, что вы мне рассказали – очень занимательно. Но ответьте мне, пожалуйста, на 3 вопроса, и тогда я поверю в вашу историю. Первое – почему Траин пришел к вам? Не позвонил, а именно пришел сюда, и лично попросил вас о помощи? Второе – почему запертым оказался только Кили? По вашим словам, преступники расправились с вами в последнюю очередь, за это время вы могли уже несколько раз вызвать полицию. И третье, - Фили подошел к столу, - как это оказалось на втором этаже, если вы все время находились внизу? – он выложил из папки носовой платок с вышитыми по краю инициалами Б.Б. Бильбо нахмурился, и кончиками пальцев взял носовой платок. Когда-то он был белым, но со временем ткань стала желтоватого оттенка, вышитые буквы полиняли, и все равно сохранили свой золотисто-коричневый цвет. - Я понятия не имею что это… - Да бросьте, - вспылил Фили, – на нем ваши инициалы! Или, вы хотите сказать, что если я сейчас открою комод, то не найду стопку таких же? – он решительно подошел к комоду и стал выдвигать ящики. - Нет-нет, подождите! – Бильбо в панике вскочил с места, - я не говорю, что платок не мой! Он действительно принадлежит мне, - Бильбо бережно задвигал ящики обратно. – Но я понятия не имею, как он попал на второй этаж! Это все какое–то недоразумение! –он вернулся за стол, избегая смотреть Фили в глаза. – Наверно убийца специально подбросил его. Да, точно, он забрал его, пока я находился в отключке. А то, что Траин не позвонил мне – так тут недалеко. – Бильбо невозмутимо отхлебнул из своей чашки. – Может, ему было так удобнее, или у него телефон разрядился, я не спрашивал. В доме я не мог вызвать полицию, потому, что свой собственный мобильный я оставил здесь. Визит Траина был внезапным, у меня не было времени, чтобы собраться как следует. - С телефоном у него было все в порядке, - Фили снова сел напротив, сложив руки на груди. – Вы же сами сказали, что Траин собирался вызывать полицию. Непонятно одно: пожилой человек приходит домой, и не может открыть дверь. Вместо того чтобы нажать две кнопки и позвонить, он идет пешком через всю улицу, ночью, зимой, к своему доброму соседу, даже не зная, дома ли он. Столько действий, а вопрос можно было бы решить всего за пару минут одним телефонным звонком. Почему же Траин не воспользовался возможностями, подаренными нам прогрессом? Как вы думаете, Бильбо? Что скажите об этой загадке? - Не знаю, - Бильбо пожал плечами, и поднял на Фили растерянный взгляд. – А вы что скажите? - Я скажу, что ваши показания, которые вы дали полиции - неточные. То есть, вы врете, - Фили не удержался от улыбки. – Траин не приходил сюда. Даже если бы ему было необходимо увидеть вас лично, он бы приехал за вами на своем авто. Согласитесь, ждать мастера ночью, на морозе не самое приятное занятие. А вот в салоне автомобиля – другое дело. Машина Траина стояла брошенная, наехав на тротуар около его дома. Так припарковаться мог только водитель с маленьким стажем, или тот, кто очень спешил. Водительский стаж у Траина больше, чем мне сейчас лет. Куда же он мог так спешить, если дверь в его дом все равно заперта? И конечно, он вам не звонил. Отсюда напрашивается два вывода: либо вас позвал в дом кто-то другой, либо,- пальцы Бильбо сжали скатерть, - вы очутились в их доме без приглашения. -Я сказал правду, - Бильбо отодвинул от себя пустую чашку. - Конечно правду, - кивнул Фили. – Вы ведь такой честный, добрый и отзывчивый. Бросили свои дела, даже телефон не взяли, поспешили соседу на выручку. Я не могу поверить, что такой человек как вы, равнодушно стоял, и ждал своей участи, пока его приложат по голове. Даже если, нападавших было двое, с Кили не так-то легко справиться, уж поверьте, я это знаю. И чтобы вырубить его и затащить в гардеробную им понадобилось какое-то время. Траин умер сразу – сломанная из-за падения шея плюс инфаркт – у него не было не единого шанса. Так чего же вы ждали, Бильбо? Вы не струсили и не сбежали, вы понимали, что Траина уже не спасти. – Бильбо открыл, было, рот, но Фили продолжил: - И не надо мне сейчас лгать! Вы намеренно бездействовали, пока Кили боролся с грабителями. Потому, что если бы все было так, как вы рассказываете, вы сделали бы все, чтобы ему помочь! Бильбо исподлобья смотрел на Фили. Все это время Фили чувствовал, что его водят за нос, и Бильбо отнюдь не дурак, хотя и очень старался за такового сойти. - Я закурю? – Фили вытащил из кармана сигареты. - Да, - Бильбо очнулся, и поспешно достал из одного из шкафов стеклянную пепельницу, - вот, пожалуйста, - снова это фальшивое гостеприимство. Щелчок зажигалки, Фили даже не успел затянуться, когда тот снова заговорил: - Хорошо, я расскажу вам… расскажу, как это было, - Бильбо замялся. – Я не стал говорить об этом полиции, потому, что это слишком… слишком неловко для меня. Вы знаете, что Кили… - Что, Кили? – Фили прищурился. - Эм… как бы это сказать, - Бильбо нервно усмехнулся. – В общем… что ему нравятся мужчины? - Что Кили гей? – Фили выдохнул дым. – Да, мне об этом известно. - Дело в том, что Кили… он…заинтересовался мной. Ну, в этом самом смысле, - Бильбо понизил голос, и огляделся по сторонам. Фили едва не поперхнулся дымом. Сначала профессор, а теперь еще и этот?.. События становились все более захватывающими. - Так, и что из этого? – Фили стряхнул пепел. – У вас, поэтому было такое выражение лица, когда мы с вами столкнулись во дворе дома Траина? Ну, тогда, еще в январе, помните? - Да! – Бильбо согласно закивал. – У них сейф не закрывался, там замок старый был… в общем, это неважно. Кили всегда восхищался моими способностями: мне удается аккуратно вскрывать замки, и проводить работы по их замене, ничего не повредив. В тот день он дал мне понять, что видит во мне не просто друга семьи… - А вы? - Я сказал Кили, что он, видимо, все неправильно понял, и что между нами ничего не может быть. - Короче, вы его отвергли? – Фили выдохнул дым к потолку. - Ну, - Бильбо сконфузился, - получается так. – Возможно, я был с ним груб, и это задело его чувства. - А какое отношение это имеет к смерти Траина? - После всех этих событий, они больше не обращались ко мне за помощью. Я почти уверен, что Кили нарочно искал повода для встречи, устраивая все эти поломки в доме. Ну не может же постоянно что-то выходить из строя, в конце концов! - Ну конечно, не может, - хмыкнул Фили. - В тот вечер Кили сам пришел сюда. Сказал, что у них сломался замок, и он не может пройти в дом. Я решил, что это очередная уловка, и отказался ему помогать. Кили меня уговаривал, сказал, что это в последний раз, и я сдался. По дороге к дому он снова завел разговор о чувствах, о… думаю, вы, и так понимаете, о чем шла речь. Он был так взбудоражен, так настаивал, - Бильбо вздохнул. – Я снова ответил ему отказом. Его это разозлило, он даже сказал, что я пожалею об этом. - Прямо, так и сказал? – Фили удивленно вскинул брови. - Да, - Бильбо кивнул, - «Ты об этом пожалеешь». Когда мы пришли, дверь действительно не открывалась, но Траина на улице не было, он был внутри, и пробовал открыть дверь с другой стороны, чтобы впустить нас. Наверняка, это было делом рук Кили. Я возился с замком, а Кили в это время говорил с кем-то по телефону. Я не особо вникал в разговор, но последнюю фразу запомнил четко: «Он здесь, все готово». Думаю, его сообщники все это время прятались в доме… - Сообщники? – Фили раздраженно раздавил окурок в пепельнице. - Понимаете, когда мы прошли внутрь, те двое, будто нарочно стали шуметь наверху. Траин пошел на второй этаж, чтобы проверить, в чем дело, и вскоре его столкнули с лестницы. Я был в ужасе, и хотел ему помочь, но Кили подкрался ко мне и разбил о мою голову вазу. Я упал, но не потерял сознание, и слышал, как Кили договаривался с теми двумя об оплате. Дальше я уже отключился, и кто-то из них вытащил мой платок и подбросил его на втором этаже, а Кили закрыли в гардеробе, чтобы он тоже выглядел жертвой. - Почему вы не рассказали об этом полиции? – Фили нахмурился. - По вашим словам Кили просто чудовище – спланировал убийство собственного деда, чтобы подставить вас. Месть за отвергнутую любовь… вам не кажется, что это уже слишком? - А сами вы как думаете?! – в голосе Бильбо скользнули истерические нотки, он вышел из-за стола и стал ходить по комнате. – Вы же видели, какой он неадекватный, он чуть меня не убил! В больнице, или где он сейчас, он не навсегда, я уверен, он дожидается момента, чтобы выйти и расправиться со мной! Если я расскажу об этом полиции, тут же поползут эти отвратительные слухи, что я интересуюсь мальчиками, зачем мне это нужно! Да и к тому же, дело тут не только во всей этой сердечной бурде. Траин очень богат, а внука держал в ежовых рукавицах, шагу ему не давал ступить! После его смерти Кили получает наследство и полную свободу. Если в полиции сидят такие же умники, как вы, они и без моих показаний догадаются, что к чему, и выведут Кили на чистую воду! Фили сделал глубокий вдох, чтобы унять злость. Если он сейчас сорвется, то дело прогорит, но он уже чувствовал, что паутина лжи очень плотная, и за какую нить не потяни – Бэггинс не расколется. Этот гордиев узел из интриг и предательства завязывался годами, и одним махом Фили не удастся с ним покончить. Угроза быть раскрытым нависла над Бильбо дамокловым мечом, и он это чувствовал, поэтому так суетился, и не выгонял Фили – он хотел узнать, что именно ему известно. Возможно, не все тайны сегодня будут раскрыты, но тебя, сволочь, я достану. - Несомненно, Кили что-то скрывает, - Фили хлебнул остывший чай, - как и вы. Кстати, а почему вы решили, что Траин богат? И наследство… он что, вам рассказывал о своих планах, каким образом будет составлено завещание? - Я же говорил, - Бильбо закатил глаза, - я ремонтировал у них сейф. Пока чинил дверцу, я так, мельком, видел, что в нем лежало. И в завещании Траин указал Кили. А на счет богатства – тут все знают, что он бывший глава «Эребора». Сами понимаете, какой там навар, в сейфе деньги стопками лежали, и драгоценности… там… разные… - Бильбо запнулся, поняв, что сболтнул лишнего. - Да, - задумчиво протянул Фили, - теперь все сходится. – Вот только мне одно непонятно: вы говорили, что Кили, якобы сам попросил своих сообщников закрыть его в гардеробе. - Ну да, - с вызовом ответил Бильбо, - чтобы отвадить от него подозрения, что же тут непонятного? - Скажите, а вы знаете, что такое никтофобия? Нет? Никтофобия – это боязнь темноты. И у Кили как раз сильнейшая никтофобия, которая сопровождается панической атакой. Из-за нее он не может не то что, нормально соображать, даже дышать, - лицо Бильбо возмущенно вытянулось. – Кили добровольно ни за что не войдет в темную комнату, а провести в ней продолжительное время – для него равносильно самоубийству, - Фили поднялся с места так резко, что чашки на столе подпрыгнули. – Возможно, в ваш рассказ поверит полиция, но только не я. Может, вы прекратите лгать, Бэггинс?! - Он сумасшедший! Вы защищаете его, а сами понятия не имеете, что у него на уме! Вы прекрасно видели, на что он способен! И то, что я вам рассказал сейчас – правда! Фили вышел из-за стола, закурив на ходу, подошел к Бильбо. Тот напрягся, но в сторону не отошел, упрямо глядя в глаза разъяренному Фили. - Я вижу, вам доставляет удовольствие эта игра, - Фили понизил голос, и говорил почти шепотом. – Вы так вдохновенно врете, изворачиваете события, и смотрите, в какую из ваших версий я больше поверю. Вот только вы упускаете один важный момент: в этой комнате врать умеете не только вы, - Фили затянулся. – Не пытайтесь меня обмануть, Бэггинс, - он выдохнул дым ему в лицо. – И не думайте, что вы умнее меня. Бильбо помахал руками перед лицом, чтобы развеять дым. Фили вернулся к столу, зажал в зубах сигарету, и взял серебряную ложку, которой недавно размешивал чай. - «Бергер и сыновья», - прочитал он выгравированное на обороте ручки название ювелирной фирмы-производителя. - 1915 год. Редкая вещица, сейчас такие не делают, - Фили вернул ложку на место. – Могу я поинтересоваться, откуда это у вас? - Этот столовый набор достался мне от моей покойной матушки, - Бильбо вышел из оцепенения, и тоже подошел к столу, чтобы убрать посуду. - И это тоже? – Фили указал на вазу, выполненную в китайском стиле. – И вот это? – позолоченная статуэтка балерины. – Это тоже она вам оставила? – шахматная доска с фигурами из оникса и полудрагоценных металлов. – Картины и мебель тоже достались вам по наследству? - К чему вы клоните? – Бильбо нахмурился, и составил на поднос чашки. - Обстановка в вашем доме не соответствует заявленным доходам, - Фили снова сел за стол, бросил окурок в пепельницу, и открыл взятую с собой папку. - Мои доходы это сугубо мое, личное дело, - с нажимом ответил Бильбо, - и вас они не касаются. - О, ошибаетесь, - Фили вытащил из папки документы, - еще как касаются. Вы числитесь муниципальным служащим в сфере коммунальных услуг. Ваша зарплата 22 000 крон, со всеми надбавками и премиями – 25 000 это потолок, ну никак не больше. Это никакой не секрет, в интернете полно сайтов, которые анализируют размер средней зарплаты в различных профессиях и должностях. Вот графики, как уровень зарплаты менялся, начиная с 2000-х годов по настоящее время, - Фили разложил на столе распечатки.- Ваша покойная матушка всю жизнь проработала на швейной фабрике, и в те годы ее зарплата была не намного больше вашей. Как же мать-одиночка могла себе позволить такую роскошь? Ой, - Фили раздраженно поморщился, видя, как Бильбо перекосило от этих слов, - не надо делать такое лицо. Сейчас, чтобы навести справки достаточно пары звонков и доступа в интернет. К тому же, то, что, я рассказываю, это общедоступная информация, не так ли? Так что, про ваше семейное наследие, Бэггинс, заливайте, пожалуйста, кому-нибудь другому. - Я не обязан перед вами отчитываться! – Бильбо с грохотом бросил поднос на стол. – Вы что тут, возомнили себя налоговой полицией?! Убирайтесь из моего дома немедленно! – он указал на дверь. Вот теперь Фили видел настоящего Бильбо. Как только речь зашла о деньгах, от наивного простачка, которым он был в начале разговора, ничего не осталось: теперь был только хищник, яростно защищавший свою территорию. - Я не из налоговой, я просто друг Кили, - Фили медленно поднялся, облокотился ладонями о стол, и навис над Бильбо. – А вот налоговую очень заинтересует происхождение всех этих вещей, - он обвел взглядом комнату, - а еще сумма на вашем счете, которая в десятки раз больше, чем зарплата обычного служащего за год. Вы ведь не все деньги обращаете в антиквариат? - Бильбо с прищуром смотрел на него, упрямо поджав губы. – Ну, долго на меня смотреть будете? Сядьте, Бэггинс, сядьте! – рыкнул Фили, от чего тот вздрогнул, и отступил на шаг назад. – И вы будете сидеть, пока мы с вами не закончим! Алчность и трусость – вот два главных качества, которые бы выделил Фили, если бы его спросили о характере Бильбо. Тот сверлил Фили злым взглядом, но послушно сел, закутавшись в халат. - Чего вы от меня хотите? – Бильбо достал трубку и стал набивать ее табаком. – Я рассказал вам все, что мне известно, - его руки подрагивали, он заметно нервничал. - Я хочу знать правду, только и всего, - Фили собирал документы обратно в папку, - а то, что вы рассказали мне ранее - отвратительная ложь. - Тогда, мне нечего вам сказать, - Бильбо закурил. – Вы уже все слышали, а заставить вас поверить мне, я не могу. - Да, я по-прежнему вам не верю, Бэггинс, - вздохнул Фили. – А знаете почему? – Бильбо пожал плечами. – Помните, я вам сказал, что врать умеете не только вы? Так вот, я ведь вам тоже солгал. Не было никакого платка, - Фили взял платок, и помахал им в воздухе. – Я блефовал. Бильбо судорожно затянулся, Фили увидел, как у него задергался глаз. - Такая улика на месте преступления – серьезный прокол, вы испугались, и стали старательно накручивать события, чтобы объяснить происхождение этого платка. Платок действительно ваш, Бэггинс. Но найден он был не сейчас, а многими годами позже – 20 лет назад. Рассказать вам, где я его взял? Бильбо сидел, как парализованный, широко распахнув глаза, и смотрел в одну точку. - Как думаете, что это? – Фили вытащил из папки книжку «Приключения Питера Пэна», найденную в доме Траина. Бильбо скользнул по ней взглядом, но ничего не ответил. – Нет, здесь не сказка, это дневник. Я бы даже сказал, журнал наблюдений. Больше сотни страниц, - Фили быстро пролистал, - и все они о вас, Бильбо Бэггинс. 20 лет назад в доме на соседней улице произошел пожар, в котором семья Кили погибла. Пожарные быстро потушили огонь, но восстановить здание было нельзя, а вот некоторое имущество удалось спасти. Разбирая уцелевшие от огня вещи, Траин нашел это, - Фили развернул платок, показывая его Бильбо. – Странно хранить в доме платок с чужими инициалами, не так ли?.. Он начинает собственное расследование, чтобы найти владельца платка. И выясняет, что незадолго до пожара Фрерин обращался в коммунальные службы, для замены замков во входной двери. Работы по замене проводил тогда молодой Бильбо Бэггинс. Вы были только в начале своей «головокружительной карьеры», и даже оставили Фрерину свою визитку, - Фили раскрыл книгу, и показал вклеенную визитную карточку: мятый прямоугольник, на котором написано: Взлом и замена замков, работы любой сложности. Мастер Бильбо Бэггинс - … номер телефона, видимо той конторы, в которой вы раньше работали, и, вы не могли отказать себе в тщеславии, на визитке также напечатали ваши инициалы – Б.Б., в точности, как на платке. Траин заподозрил вас, но в полиции все уже было шито-крыто: дело закрыли как несчастный случай, - Фили положил книгу на стол, Бильбо так и сидел не шелохнувшись, забыв о трубке. - Вы знаете, у людей бывает разное хобби: вот вы, например, любите рыбалку. Кто-то марки собирает, кто-то ходит на танцы после работы, или цветы на окне выращивает. А вот хобби Траина стали вы. Он решил доказать, что вы причастны к смерти его сына. Он переехал сюда, и стал следить за вами. Ваши дома стоят практически напротив друг друга, вас никогда это не удивляло?.. Вот, - Фили вновь открыл записи, - тут указаны даты, когда вы уезжали из города. И во время ваших отъездов, в разных городах происходили крупные кражи со взломом. Траин кропотливо собирал эти случаи, о них писали в газетах, - Фили ткнул пальцем в пожелтевшие вырезки. - У вас были гастроли по всей Швеции: Мальмбергет, Уппсала, Гетеборг, Умео, Хальмстад, Стокгольм… Но вы всегда возвращались сюда, а полиции никак не удавалось вас вычислить. Траин хотел добиться справедливости, и поймать вас с поличным. Когда его второго сына посадили, к нему переехал Кили, и вместе они составили план, чтобы, наконец, упрятать вас за решетку. Вы действительно заинтересовали Кили, но никаких романтических чувств он к вам не испытывал, скорее наоборот. В тот день, когда мы с вами встретились впервые, Кили показал вам драгоценные камни, не так ли? - Бильбо не ответил. – Можете молчать, но я и без вашего подтверждения знаю, что это так. Те самые камни, которые вы искали 20 лет назад, в доме его родителей. Это была очередная уловка, чтобы заставить вас действовать. И вы на нее попались. Наверняка во время этого визита Траин сказал, когда он с Кили уедет в Мальмбергет, якобы сдать анализы. Вот только они никуда не уезжали. В назначенный день они сели в машину и сделали вид, что уехали, а сами припарковались недалеко от дома, и ждали, когда же наш неуловимый мастер на все руки объявится. Ваша жадность сильнее, чем ваша трусость, и вы, уверенный, что хозяина нет дома, пришли, чтобы обчистить его жилище. Вы, и только вы, Бэггинс, не было никаких двух сообщников – они плод вашего воображения, как и все то, что вы рассказали мне ранее! Вы угодили в западню: Траин и Кили «вернулись из поездки» раньше, чем вы ожидали. Несчастный старик хотел узнать, почему умер его сын, за что вы его убили. Вы запаниковали, испугались, ведь Траин стал звонить в полицию. Вы толкнули его на лестнице, и это падение стало для него смертельным. Кили хотел помочь своему деду, но было слишком поздно. Вы понимали, что один на один вы с ним не справитесь: пока Кили отвлекся и пытался привести мертвого Траина в чувство, вы взяли вазу и ударили ей Кили по голове. Кили потерял сознание, и вы затащили его в гардероб. Телефон Траина вы сломали, чтобы факт того, что он позвал вас в дом лично, нельзя было подвергнуть сомнению. Теперь вам никто не мешал, и вы поспешили прибрать к рукам желанные камни. И у вас бы все получилось, если бы туда не пришел я. Пока я ломился в запертую дверь, вы разбили зеркало себе о голову, и теперь все: медики, полиция, и даже я видели несчастную жертву нападения. Я не понимаю, откуда в вас столько подлости, Бэггинс?- Бильбо вжал голову в плечи и отвел взгляд. - Вы отняли у Траина сына, как на протяжении 20 лет вы с ним общались, смотрели ему в глаза? Как вы могли так поступить с Кили? Вы сделали его сиротой, а теперь лишили последнего близкого человека. Вашу жадность и трусость может превзойти только ваша безнравственность: вы знали, что Кили болен, поэтому, как вы выразились, Траин «держал его в ежовых рукавицах», и следил за ним. И не было никакого наследства, вы все это придумали, и не боялись, что Кили может уличить вас во лжи. Ваше слово против слова Кили – кому больше поверят? Добропорядочному соседу, которого запугал неадекватный наследник, или человеку, стоящему на учете в психиатрической клинике? - Все, что вы сейчас рассказали – полнейшая чушь, - Бильбо выпрямился в кресле. Он выглядел совершенно подавленным, но все еще пытался найти в себе остатки гордости. – Я никого не убивал! Я – честный человек, я не вор! - Что? – желчно переспросил Фили. – Интересно, семьи, которые вы грабили на протяжении стольких лет, думают так же? Что вы собирались делать с камнями, Бэггинс? Это связано с работами на руднике Каллак, ведь так? - Я не понимаю, о чем вы! – Бильбо уронил голову в собственные ладони и вцепился пальцами в волосы.- Уходите! Уходите сейчас же! Убирайтесь вон! Фили молча собрал документы, отключил диктофон. Больше от Бэггинса он ничего не добьется, донимать его вопросами дальше – бессмысленно. Бильбо так и сидел, схватившись за голову. Фили невольно подумал, что, если бы он делал репортаж по теме «полное поражение», то яркой иллюстрацией к нему стали бы фото Бэггинса, застывшего в такой позе.***
Когда Фили вышел из дома Бэггинса, уже стемнело, повалил снег, разыгралась настоящая метель. «Вот тебе и весна», думал Фили, стараясь не потерять дорогу в этой снежной буре. Хоть до дома было недалеко, но из-за снега и ветра идти было невозможно – мело так, что ничего вокруг не видно. На пути возникли очертания церкви, и Фили решил переждать метель там. Внутри почти никого не было: Фили сел на скамейку для прихожан и осмотрелся – на передних рядах сидела пожилая пара, а возле алтаря священник монотонным голосом читал молитву. Папка с документами выскользнула из рук, и с громким эхом шлепнулась на пол. Пожилая пара обернулась, старуха в клетчатой шали смерила Фили недовольным взглядом. - Извините, - пробормотал он, подобрав документы. Монотонная молитва священника и царящая вокруг тишина способствовали размышлениям, и Фили принялся анализировать свой разговор с Бэггинсом. Как и ожидалось, он все отрицал, но он заметно нервничал, когда Фили показал, что ему известно о его махинациях. Если бы у него все получилось, он оставил бы камни себе? Или передал кому-то? Фили хотел узнать, имеется ли какая-то связь между Бэггинсом и Трандуилом, но теперь поговорить с Бильбо возможности у него не представиться. И самое главное… Способен ли этот волк в овечьей шкуре на убийство? Бэггинс очень осторожен и невероятно труслив, он не стал бы зря подвергать себя какому-то, хотя бы незначительному риску. Все, что его волнует – деньги, и сколько ценностей он может на них купить. В собранных Траином вырезках о происходивших в Швеции кражах на протяжении 20 лет ничего не сообщалось об убийствах и поджогах. Фили потихоньку вытащил папку, и пролистал собранное Траином досье еще раз. Так и есть – во всех случаях никого не было дома. Семьи либо уезжали в отпуск, либо были на выходных за городом. Ни в одном эпизоде не было ни одного свидетеля. Даже убийство Траина – случайность. Роковая, но случайность, Бильбо хотел убежать, а он стоял у него на пути. Иначе он бы прикончил и Кили тоже. Обстоятельства, при которых погибла семья Кили – совсем иной случай. Фили вытащил блокнот, и стал делать пометки: Вор = Убийца? В своих воспоминаниях Кили видел 2-х человек, проникших в дом. Что, если один из них Бэггинс, а второй?.. Предположим… Бэггинс действительно только вор, он не убивал. Он как пешка в чужой игре, мелкая сошка. Он был тем, кто открыл дверь, взломщик, который впустил убийцу. Тогда кто второй? Фили сделал следующую запись: Трандуил? Отец Леголаса тоже не чист на руку, может ли он быть хладнокровным убийцей? Самодовольный и надменный, он пускался на многие хитрости, чтобы упрятать Кили в тюрьму еще тогда, в Осло. Он так старался, потому что это была невыгодная партия его сына, или потому, что он видел его в день смерти своих родителей? Вся сила Трандуила – его деньги связи. Фили не мог представить, чтобы Трандуил ночью прокрался в квартиру собственного сына, и тайком раскладывал наркотики по вещам Кили. Этот хлыщ при любых обстоятельствах старается сохранить лицо, и выйти сухим из воды. Нет, по его указке действовал кто-то другой. Возможно даже Бэггинс, кому как не взломщику проворачивать такие дела в чужой квартире. Нужно узнать, когда был арест Кили, и проверить, не уезжал ли в эти дни Бэггинс из города. Фили сделал еще одну заметку. Пока все было очевидно: на верху пирамиды был Трандуил, который отдавал распоряжения, внизу был Бильбо, который эти самые распоряжения выполнял. Но между ними была пустота, должно быть еще одно, связующее звено. Трандуил не может общаться с Бильбо напрямую – человек его статуса водит дружбу с каким-то коммунальным работником… нет, это было бы подозрительно. Кто-то передает его распоряжения Бэггинсу, и контролирует их выполнение. То, что Бильбо не попался за столько лет – не везение. Скорее всего, он делится награбленным с подельниками, а те прикрывают его перед полицией. В этой цепи обязательно есть кто-то третий. Фили рисовал знаки вопроса на странице. Тот, кто знал и про камни, и про Каллак. Этот третий и есть убийца. И единственный способ его вычислить – расколоть Бэггинса.***
На следующий день Фили обходил всех врачей, чтобы получить медицинское заключение о состоянии здоровья, его необходимо предоставить вместе с остальным пакетом документов, необходимых для опекунства. В целом, все было в порядке, единственное, врач-офтальмолог предупредил, что вскоре ему понадобятся очки, если он не будет беречь зрение, и работать за компьютером более 2-х часов без перерыва. Устав от бесконечного хождения по кабинетам Фили сидел в фойе больницы, сверяясь со списком, каких еще врачей необходимо было пройти, когда к нему подошло двое мужчин. - Вы Фили Фундин? – спросил один из них. - Да, это я, - Фили в непонимании смотрел на них, стараясь вспомнить, видел ли он их где-нибудь ранее. - Вы задержаны по подозрению в убийстве, - мужчина показал ему значок полицейского вместе с удостоверением. – Пройдемте. На запястье клацнули наручники, и сердце Фили ухнуло вниз.***
Он ожидал, что его отправят в комнату для допросов – мрачное помещение с большим окном в стене, как обычно эти моменты показывали в голливудских фильмах. Но к его разочарованию, а может и к счастью, это был обычный кабинет – с рабочим столом, пятнами от кружки кофе на нем, компьютером, оклеенном кучей стикеров с заметками. На столе стояла рамка с фотографией – миловидная женщина с ребенком на руках. Вскоре появился следователь: высокий, темноволосый, небритый, и, как показалось Фили, очень уставший. - Меня зовут Арагорн, - представился он. - Вам известно, почему вас задержали? – он сел за стол, взял ручку, и приготовился записывать. - Не совсем,- Фили покачал головой, - сказали, что подозревают в каком-то убийстве. Объясните мне, что происходит? - Вы знакомы с этим человеком? – Арагорн показал ему фотографию. - Знаком, - Фили почувствовал, как все внутренности будто стягиваются в тугой узел. – Это Бильбо Бэггинс, он оказывает услуги по ремонту замков… - Оказывал, - поправил его Арагорн, убрав фотографию. – Сегодня его нашли мертвым в ванной собственного дома с перерезанными венами. Его соседка обратилась в полицию, и сообщила, что видела вас, выходящим из его дома в день смерти. Когда вы с ним виделись в последний раз? - Что?! – Фили не мог поверить в услышанное. – Вчера, я приходил к нему вчера, - спохватился он. Неужели я испугал его до такой степени, что толкнул на самоубийство?! Господи. Быть этого не может! -Зачем вы к нему приходили? Во сколько? Вы давно знакомы? – Арагорн внимательно следил за реакцией Фили, и что-то записал. - Я… я просто хотел с ним поговорить, это было примерно в пять часов вечера,- Фили старался взять себя в руки. – Я хотел узнать, что случилось в ночь, когда его сосед, Траин погиб. До этого мы не общались. - О чем вы разговаривали? Вы были одни, или к вам присоединился кто-то еще? - Мы были одни. Мы говорили о обстоятельствах смерти Траина… Знаете, а я записал весь наш разговор,- Фили вспомнил о записи. – Если разрешите мне взять телефон, то мы можем прослушать все от начала до конца. - Зачем вы сделали запись? – Арагорн нахмурился. – Что вы собирались с ней делать дальше? - Я хотел улучить Бэггинса во лжи, и мне это удалось, - Фили поерзал на стуле, от пристального взгляда Арагорна ему стало не по себе. – Запись я хотел передать в полицию… - И почему не передали? - Потому, что на ней нет того, что вас могло бы заинтересовать, - раздраженно ответил Фили. – Послушайте, и сами все поймете. - Мы прослушаем, непременно, - сдержанно ответил следователь. – После того, как вы поговорили, что было дальше? - Ну, я ушел, это было примерно в половине седьмого, - Фили вспоминал события прошедшего дня, - началась снежная буря, и я зашел в церковь, чтобы ее переждать, а потом отправился домой. - Кто-нибудь может это подтвердить? - В церкви был священник, и парочка стариков, думаю, они меня видели. Арагорн снова что-то записал, а потом позвонил по служебному телефону и попросил принести изъятый у Фили мобильник. Фили разблокировал экран, и включил запись разговора с Бэггинсом. Лицо Арагорна было непроницаемо, он был задумчив и молчалив. Сам Фили тоже не проронил ни слова. Когда запись закончилась, Арагорн устало потер переносицу: - Вы понимаете, что этой самой записью вы сами себе подписываете приговор? - Но я же наоборот, хотел вам помочь! – возмутился Фили. – Неужели вы верите в невиновность Бэггинса во всех этих преступлениях?! - Вы пришли к Бэггинсу, и обвинили его во всех смертных грехах: кражи, убийство... А после этого разговора он покончил с собой. Результатов вскрытия еще нет, но думаю, тут и без него все ясно... - Что тут может быть ясного?! Вы видели, у него дома Клондайк из антиквариата и прочих ценностей?! Этот хмырь не расстался бы с ними даже под дулом пистолета, какое тут может быть самоубийство! - Я вижу, - Арагорн терпеливо объяснял, и крутил ручку в руках, - что вы, не имея никаких веских оснований, обвинили человека в целой серии преступлений. Запугали его, применили к нему психологическое давление, тем самым доведя до самоубийства. На записи только ваши мысли, ваши доводы, на протяжении разговора Бэггинс с вами ни разу не согласился… - Записи Траина, в них есть все! Я могу вам показать, если хотите… - Все эти, так называемые «наблюдения» имеют юридическую силу не больше, чем бумажка от конфеты! – Арагорн отбросил ручку в сторону. – А ваше «верю – не верю», я к делу не пришью, мне нужны факты, нужны доказательства. Вы - последний, кто видел Бэггинса в живых, и после вашей с ним встречи он вскрывается в ванной, и это – твердый факт! То, что вы рассказываете на записи – похоже на правду, и мне хотелось бы в это поверить – но где улики, где доказательства? Платок? А откуда мне знать, что вы, или Траин, или кто-то другой не стащил его у Бэггинса, пока он вот так же угощал кого-то из вас чаем? Отлучался из города? У него племянник живет в столице, разве Бильбо не мог навещать родственников? А даты ограблений – так это просто совпадение, в сезон отпусков количество краж всегда увеличивается вдвое. Любой ваш аргумент на этой записи, можно снести вот так, - он щелкнул пальцами. – Все это голословные обвинения, не имеющие под собой фактов. Фили хотелось кричать от всей этой несправедливости. Он ведь хотел как лучше! А теперь ему нужно срочно придумывать, как выбраться из этой задницы, в которую он сам же себя героически загнал. Тишину в кабинете прорезал телефонный звонок. Звонили Арагорну: тот зажав телефон между плечом и ухом агакал и угукал что-то поспешно записывая. - Спасибо, сейчас все выясним, - поблагодарил он, отложив телефон в сторону. – Итак, стали известны результаты вскрытия, - его глаза сверкнули недобрым огнем.- Скажите, Фили, вы водите машину? - Нет, - Фили не понимал, с чего вдруг ему задали этот вопрос, - у меня и прав - то нет. - Может, у ваших родственников или знакомых есть авто? - Отец тоже не водит, - Фили пожал плечами. – В нашей семье только у матери есть права, но она их не здесь, а в Америке получала. Из всех моих знакомых здесь – только у Траина есть автомобиль. То есть, был… - Так, хорошо, - Арагорн что-то записал, - какой у вас размер обуви? - Чего? – Фили удивленно вскинул брови. – А это-то тут при чем? - А при том, - цыкнул языком тот, - что если я задаю вопрос, на него надо ответить! Ну, так какой? - Сорок второй, - Фили закатил глаза, и задрал ногу, показывая на подошве ботинка сделанную там маркировку размеров. - Какие сигареты вы обычно курите? - Разные, у меня нет любимой марки. - Хорошо, - вздохнул следователь, - когда встречались с Бэггинсом, какие сигареты вы тогда курили? - Эм… Captain Black, кажется, - Фили задумчиво потер лоб, - там еще на фильтре такой кораблик маленький нарисован… - Так, есть «капитан», есть «кораблики», - Арагорн быстро черкал в блокноте. – Дайте сюда правую руку. - Зачем? – Фили медленно протянул руку. – У меня уже взяли отпечатки. - Отпечатки мне ваши не нужны, - Арагорн вытащил из подставки линейку. – Сделайте ладонь вот так, - он растопырил пальцы, отогнув большой в сторону. – Большой палец отогните максимально в сторону, будто хотите что-то ухватить, вот, вот так! – Фили сделал, как показали, и Арагорн замерил расстояние между большим и указательным пальцем. – 18,5… - он записал цифры. – Спасибо, можете убирать, - он взял телефон, и кому-то набрал: - Эовин? Да, это я, - Арагорн улыбнулся. – Слушайте, не в службу, а в дружбу: проверьте, пожалуйста, священника в церкви, на бульваре Ростанд. Спросите, вчера вечером, кто приходил к нему на службу, может, были незнакомцы, какие-то новые люди… Что? Да, да, он самый. Пока ясно, что ничего не ясно, - Арагорн раздраженно поморщился, и махнул рукой, - ерунда это все, нужно дальше искать. Сделаете? – он снова улыбался. – Спасибо, с меня причитается, - он завершил звонок. – Эовин сегодня на патрулировании, - пояснил он притихшему Фили, - она и проверит ваших стариков, священника, и всех, кого надо. Вы мне пока вот что скажите, - Арагорн сложил пальцы домиком. – Бэггинс не говорил вам, что еще кого-то ждет? Может, ему кто-то звонил во время вашего визита, или еще что-нибудь? - Нет, - Фили покачал головой, - ничего такого. - В какой комнате вы разговаривали? - В гостиной. - Вы больше никуда не заходили? На кухню или ванную, например? - Нет, а зачем? – Арагорн не ответил. – Мы сидели в гостиной, в другие комнаты я не заходил. Бэггинс меня и туда-то пускать не хотел, с чего бы ему мне экскурсию по дому устраивать. А могу я вас спросить? –Арагорн кивнул. – Что вы думаете о смерти Траина? - Что я думаю? Я думаю, что это дело уйдет в архив как нераскрытое. А что вас так удивляет? – ответил он на возмущенный взгляд Фили. - Первый свидетель – Кили, как мы выяснили, страдает психическими заболеваниями, которые влияют на его способность воспринимать факты и давать о них правильные показания. Допрашивать и использовать его показания – запрещено законом. Второй свидетель – Бильбо Бэггинс мертв. Третий свидетель – вы, подозреваетесь в непредумышленном убийстве второго свидетеля. И что я и мои коллеги должны с этим делать? Кого искать, что доказывать? Каков мотив у этого преступления? Украсть драгоценности? А были ли они, эти драгоценности? Других родственников нет, не у кого спросить, пропало что-нибудь из дома, или нет. С Кили работать невозможно. Мы так и будем ходить по кругу, пока у дела не истечет срок давности. - Я понял, - Фили потер подбородок, - так думает полицейский. А чисто по-человечески, что об этом думает Арагорн? Если забыть обо всех этих юридических правилах, ваше мнение, что случилось той ночью? - Я рассматриваю разные версии, - уклончиво ответил Арагорн. – И никого не исключаю, даже вас, - на губах у него играла едва заметная улыбка. - По-вашему, я… - возмутился Фили. - Послушайте, за годы работы я повидал всякое, - устало вздохнул тот, - и порой люди способны, куда на большее, чем от них ожидают. В том доме не было никого, кроме вас четверых, это ясно, как божий день. Кто-то из вас врет и старается запутать следствие. Вы же могли быть в сговоре с Бэггинсом? Могли. - Да вы что!.. - А почему нет? Кили сказал вам, когда он с Траином уедет из города, вы передали это Бэггинсу, а дальше все пошло не по плану. Траин мертв, а Кили вы довели до припадка – вы знали о его заболеваниях, и как сделать так, чтобы он не смог давать показания. - Кили сам мне позвонил, и попросил о помощи! Я бы никогда… - Фили был в шоке от того, как Арагорн перестраивал события, и переворачивал все с ног на голову. - А кому еще он мог позвонить? Он не догадывался, что вы можете быть волком в овечьей шкуре. Далее вы не поделили с Бэггинсом награбленное, он угрожает сдать вас полиции, и вы убиваете его, сымитировав при этом самоубийство. А ваша запись, дневник этот – лажа, чтобы перевести все стрелки на покойного ныне Бэггинса. Вполне логично, но чтобы отрабатывать эту версию, или любую другую, мне не хватает фактов и прямых улик. Так что это не более чем мое предположение. - Все было совершенно не так, - огрызнулся Фили. - Согласен, - кивнул Арагорн, - могло быть и по-другому. – Все ваши догадки строятся на том, что Кили жертва. А вы никогда не задумывались, что все могло быть наоборот? Что не он жертва, и даже не Бэггинс. Вы не думали, что это была ловушка для вас? - Я? – Фили удивленно вытаращил глаза.- Как вы вообще… Вы что, спятили? – он не мог поверить в услышанное. - Кто позвал вас в дом в ту ночь? Кили. Кто сообщил вам про дневник Траина? Кили. Как вы узнали, что в доме были драгоценные камни? И еще много вопросов, ответ на которые – Кили. Вы еще не улавливаете связь? – Арагорн взял со стола кубик Рубика, и стал крутить в руках, сопоставляя цвета. Вопросы следователя отдавались эхом в ушах, и события в голове выстраивались в длинный ассоциативный ряд, в конце которого… О боже!.. Ангел в свете фар. Все началось тогда, когда он показал тебе картину. Он никуда не ходит без своего блокнота. «Пункт 2. Показать Б.Б. камни» Кили специально оставил блокнот на видном месте. Он з н а л, что ты его прочитаешь. - Этого…Этого не может быть! – Фили ошарашенно уставился на следователя. – Он не мог… Кили не мог это спланировать! Мы с ним друзья, это какая-то ошибка! - Почему вы так уверены? – одна стенка кубика стала полностью желтой. – Вам известно, что Кили уже привлекался в качестве подозреваемого по одному очень странному делу? Сына норвежского бизнесмена облили кислотой, и Кили был главным подозреваемым. Во время допроса он говорил, что ничего не помнил, а потом пострадавший отказался от своих показаний и дело в итоге замяли. - У него действительно есть проблемы с памятью… - А действительно ли они у него есть? – Арагорн собрал еще одну стенку кубика. – Тогда, на момент случившегося, Кили был абсолютно дееспособен, и мог нести уголовную ответственность в полном объеме. Коллеги из полиции Осло опрашивали друзей и знакомых, и все как один заявляли, что с Кили все в порядке, что никогда не наблюдали у него каких –то проблем с памятью, и даже, элементарной забывчивости. Зато его лечащий врач и дядя заявляли, что у Кили, действительно имелись нарушения памяти. Естественно, были приняты во внимание слова врача и его родственника, и с Кили были сняты все обвинения. Психические заболевания – сложная штука. Я, конечно, не врач, но вот одного не понимаю: почему признаки какого-то заболевания не проявляются при контактах с определенными людьми, и ярко выражены при общении с другими? Фили вспомнил записи профессора, его мнение о Кили во время сеансов: … склонен думать, что Кили н а м е р е н н о имитирует признаки амнезии и синдрома Корсакова, дабы ввести меня и окружающих в заблуждение… …ты не обделен хитростью. Ты очень хорошо адаптируешься, и подстраиваешься под обстоятельства, делаешь их в ы г о д н ы м и для себя… - Я запутался, - Фили вздохнул, - то есть, вы считаете, что Кили намеренно притворялся? Но для чего ему это нужно? Столько лет вести двойную игру… - Столько событий, - Арагорн вернул собранный кубик на стол, - а в центре находится Кили. Такой уязвимый из-за своей памяти и такой невиноватый. Он на свою память может списать любой поступок, понимаете? Любой. А выбрал ли он вас из мести, или почему-то еще – вам лучше знать. Вы и Бэггинс просто пешки в его игре. Месть… Что, если Кили все прекрасно помнил с самого начала? И эта поездка в Стокгольм и все остальное – детали большого организованного плана: устранить Трандуила, Бэггинса, подставить тебя… - И что, по-вашему, Кили находился в сговоре с Бэггинсом?- Фили старался понять логику следователя. – Приговорил к смерти собственного деда, и попросил закрыть себя в темном гардеробе? У него фобия, поверьте, такое просто невозможно сыграть! - А никто ни не говорил, что он играл. Поверьте, люди способны зайти очень далеко ради достижения собственных целей. Как вы думаете, у Кили были теплые отношения с дедом? Что там у них происходило дома, за закрытыми дверями? Не знаете? – Фили промолчал. - И я не знаю, теперь мы можем только строить догадки – была ли смерть Траина случайностью, или это умышленное убийство, - Арагорн покачал головой. - У меня на допросе и у вас на записи Бэггинс все время говорил: «ко мне подошли сзади, меня ударили сзади». Если человека ударили сзади, то страдает вот эта часть, - Арагорн указал на затылок. – Кили действительно ударили сзади, причем били преимущественно справа, у него кровь стекала на шею, за шиворот, вот сюда, - он показал на воротник, - и правое ухо тоже было порезано. А теперь вспомните Бильбо. У него кровь стекала все время на… - На лицо… - Фили вспомнил окровавленное лицо Бэггинса. - Именно, - кивнул Арагорн. – То есть пострадала вот эта, лицевая, лобная часть, - он нарисовал пальцем круг вокруг своего лица. – Его никак не могли бить сзади, он прекрасно видел нападавшего. Зеркало висело на стене, чтобы его снять, пусть и недолго – но надо повозиться. Во время драки каждая секунда на счету, и вход идут предметы, которые первыми попались под руку. Вывод – или Бэггинс сам снял зеркало, и ни с кем не боролся, и ваша версия верна, и только он виновен в случившемся. Либо он вместе с Кили разыграл этот маленький спектакль – Кили ударил его зеркалом, а тот закрыл его в гардеробе. Рана на голове это косвенная улика, ее тысячу раз можно оспорить. А на основании таких улик выдвигать обвинение невозможно. Далее события развиваются по известному вам сценарию: Кили в больнице сообщает вам про дневник, и вы, зажав его подмышкой, идете к Бэггинсу восстанавливать справедливость, а через несколько часов он сыграл в ящик. Допустим, вы не убивали. Бэггинс тоже слишком труслив, чтобы самостоятельно уйти из жизни. Он сообщает Кили, что вы приходили к нему разбираться. И тут два варианта: либо Кили лично приезжает к Бэггинсу, и отправляет его на тот свет, либо он кого-то просит, чтобы об этом позаботились. Как итог – вы главный подозреваемый, а Кили в этом абсолютно не причем, и допрашивать его мы теперь не имеем права. Кили его использовал? Нет, это невозможно! Он не мог поступить так жестоко! Фили вспомнил Смеагола, как равнодушно Кили расправился с ним. Еще как мог. - Что ж, вполне логично, - вынужденно согласился Фили. Чтобы подобраться к Трандуилу Кили пустился на разные ухищрения, и Фили не мог не признать, что его друг наделен весьма незаурядным умом. Он же позволил Леголасу выстрелить в себя, мог позволить и Бэггинсу закрыть его в темноте. Может ли он теперь ему доверять? Версию Арагорна невозможно доказать, но и невозможно оспорить. Как же это все… Фили злился и на себя, и на следователя, за то, что теперь сомневался в Кили. Волки и овцы… Кто же ты, Кили? Охотник, или жертва?.. От телефонного звонка Фили невольно вздрогнул. Арагорн взял трубку: - Эовин? Ну, что там у вас? – Арагорн слушал голос в трубке, и что-то быстро записывал. – Да-да, спасибо! – звонок завершился. – Итак, - он обратился к Фили, - священнослужитель и его редкие прихожане подтвердили, что видели вас вчера в церкви в указанное время. По оценкам судмедэкспертов смерть наступила примерно в 10-11 часов вечера, то есть, через 4 часа после того, как вы ушли. Согласно результатам вскрытия Бэггинсу вкололи антифриз, и это вызвало остановку сердца, после чего тело поместили в ванну, и все обыграли как самоубийство. Преступник держал Бильбо за горло, это видно по синякам, оставленным у него на шее, которые сообщают нам об убийце две вещи: он левша, и у него крупные, мощные руки, расстояние между большим и указательным пальцем при обхвате более 20 сантиметров. Убийца носит обувь 45 размера – в ванной на коврике был обнаружен след ботинка, и курит сигареты Camel - в пепельнице было несколько окурков этой марки. Антифриз можно купить на любой заправке, и соседи видели большую черную машину, отъезжавшую от дома Бэггинса, предположительно во время убийства. В общем, - подвел итог Арагорн, - мы ищем водителя черной машины, курящего Camel, левшу с большими руками и 45 размером ноги. У вас есть предположения, кто бы это мог быть? - Эм, - Фили растерялся, услышав эти новости. – Честно говоря, я здесь больше никого не знаю, и не припомню, кто мог бы подойти под такое описание, - он отвел взгляд. Когда Арагорн перечислял приметы убийцы, Фили ясно представил человека, который вполне подходил под эти признаки. Бард. Но… вдруг он ошибается? Фили уже ни в чем не уверен. - Если что-нибудь вспомните, - Арагорн протянул Фили свою визитку, - сообщите нам. – Подпишите здесь, - он придвинул к нему лист с протоколом, - и можете быть свободны. - Могу я задать вам еще один, последний вопрос? – Фили поднялся, и спрятал визитку в карман. – Кто вел дело о гибели семьи Кили 20 лет назад? - Послушайте, - Арагорн недовольно посмотрел на него. – Не лезьте в это дело, вам мало того, что вы уже вляпались? Ловить преступников – это моя работа, а не ваша. - Ну, думать-то вы не можете мне запретить, - Фили пожал плечами. – Я просто хочу поговорить, вот и все. - С Бэггинсом вы тоже «просто поговорили», - Арагорн не удержался от сарказма. – Его зовут Бофур, он сейчас работает в ОЗУЛ. - Где? - ОЗУЛ – отдел защиты уязвимых людей,- пояснил Арагорн, и протянул Фили записку с именем и номером телефона. – Его перевели туда из отдела расследования убийств лет 20 назад, когда эта структура только создавалась. - Понял, спасибо, - Фили направился к двери. - Я слышал, вы хотите взять опеку над Кили, это правда? – нагнал его вопрос Арагорна. - Да, а что в этом такого? - В принципе, ничего, - согласился он. – Просто будьте осторожны. - Вы по-прежнему уверены, что в смерти Бэггинса замешан Кили? - Фили остановился в дверях. - Знаете, в начале своей карьеры я наивно полагал, что в поступках и в поведении людей обязательно будет то, что выдаст в них зло. Но потом я столкнулся с делами самых обычных, безобидных людей, чьи действия пугали меня намного больше, чем поступки очевидных преступников. Фили вышел за дверь, и ничего не ответил. Бэггинса убили после их встречи, когда правда о его махинациях открылась. Волки в овечьей шкуре… Пусть это невозможно доказать, но Фили чувствовал, что он на правильном пути, и совсем близко подобрался к их логову. А раз так – охота началась!