В двух словах

      Женщины приходили в его жизнь, подобно яркому празднику — красивые и не очень, серьезные и забавные, сильные и слабые, жаждущие продолжения и не претендующие ни на что, кроме заполненных шампанским и джазом ночей, они приходили по-разному. Кто-то громко заявлял о себе, кто-то просто бесшумно проскальзывал в его постель, но уходили они все одинаково — просто исчезали бесследно в череде взаимозаменяемых лиц, не оставляя после себя того особенного следа, по которому однажды захотелось бы пуститься, чтобы отыскать его хозяйку. Все, кроме одной. Лидия Мартин для Люцифера Морнингстара стала внезапным и болезненным озарением — не как отвергшая его раз и навсегда Хлои Деккер, нет. Поведение Хлои он мог предсказать заранее, и потому не испытал удушающей и слепящей боли, когда раскрыл ей свою сущность, а взамен получил просьбу оставить ее навсегда в покое. Люцифер был готов к этому, и просто дал ей уйти — ему какое-то время было тоскливо и горько, но и следы Деккер со временем затерлись и затерялись точно так же, как следы тех, кто был до нее, и он так же, как это бывало с другими, позволил этим следам исчезнуть навсегда. Лидию привела к нему Мэйз. — Большинство людей понятия не имеют, чего ищут, когда приходят к Дьяволу, а эта девочка действует вполне осознанно, — криво усмехнулась демоница, представляя свою спутницу. — Она хочет заключить сделку, Люци. Но ты только послушай ее, это она собирается диктовать тебе условия. Разве это не очаровательно? — Почему злодеи так любят толкать пафосные речи? Давайте сразу перейдем к делу. Ты и есть Дьявол? Она была восхитительно рыжеволоса, и оттенок ее волос напомнили Люциферу о том, каким нежным и упоительным светом окрашивает небо первая зарница. Лидия Мартин, подобно той же зарнице, разгоралась ярче, опаснее и вызывающе всего за доли секунд. Зеленые глаза смерили Люцифера оценивающим взглядом, соблазнительно пухлые губы изогнулись, демонстрируя откровенное сомнение. — Что, не похож? — усмехнулся Люцифер, специально для своей незваной гости обернувшись вокруг себя, словно позировал на подиуме перед требовательным фотографом. — Дьявол во плоти, дорогуша. Я могу быть и страшнее, но конкретно этот облик более приемлем здесь, в вашем мире… — Я хочу заключить с тобой сделку, — прервала девушка разглагольствования Люцифера самым бесцеремонным образом. — Но не в обмен на мою душу. — В самом деле? — рассеянно улыбнулся ей Люцифер, а затем обернулся на мгновение к Мэйз, все еще находящейся в комнате: — Ты права, Мэйзикин, это очаровательно. — Так поговорим о сделке? — нетерпеливо напомнила о себе визитерша. — Как твое имя, прелесть моя? — с искренним интересом спросил Люцифер, игнорируя призывы прекратить праздную болтовню. — Лидия Мартин, — раздраженно откликнулась девушка. — Но какое значение имеет мое имя для Дьявола? — Ты права, душа имеет куда как большую ценность, — рассмеялся Люцифер, откровенно веселясь. Кажется, так дерзко с ним разговаривать могла только Мама, но только потому, что она разговаривала так со всеми. Даже строптивая Мэйз подбирала слова, даже такая особенная Хлои была избирательна в адресованных ему резкостях… Лидия Мартин же, кажется, совсем не беспокоилась о том, что могла вызвать гнев самого Дьявола. Странно, но Люциферу это пришлось по нраву — для разнообразия, забавно было столкнуться с кем-то, кто его не боится. — Я не собираюсь закладывать душу, господин Дьявол, — напомнила ему Лидия веско. — Я пришла заключить сделку, в ходе которой выиграют обе стороны. — И кто теперь толкает пафосные речи? — вкрадчиво поинтересовался Люцифер. — К слову, а кто сказал тебе, что я — злодей? — Это общепринятая версия, — буквально отмахнулась от него Лидия, как от назойливой мухи. — В тонкостях разберемся позже, если сговоримся о главном. — Я весь внимание. — Я тоже, — хмыкнула из угла Мэйз. — Я баньши, способная призывать смерть, — на лице Лидии Мартин не дрогнул ни единый мускул, и Люциферу подумалось, что у нее стальные яйца, не иначе. В любом случае: если она в самом деле та, за кого себя выдает, то поразительно, как она еще не спятила и не призвала смерть для самой себя, или же если она вот так твердо лжет Дьяволу, не зная наверняка, способен ли он проверить правдивость ее заявления… — Я вполне способен убивать сам, — выдержав достаточно томительную паузу, произнес Люцифер. — Не силой мысли, конечно, и не взглядом, но все же… Да и у меня есть Мэйз, которая с радостью испачкает ради меня руки кровью. Для чего мне ты? — Может быть, для того же, для чего и пытаются завербовать меня демоны, мечтающие тебя свергнуть? Для власти? — предположение, высказанное Лидией, неприятно резануло Люциферу слух. — Демоны? Пытаются свергнуть меня? — с усмешкой переспросил он, обмениваясь с Мэйз обеспокоенными взглядами. — Это лишь твои предположения, или эти слова основываются на чем-то конкретном? — Если ты отзовешь Дикую Охоту из Бикон-Хиллз и вернешь мне моих исчезнувших друзей, я назову тебе имена тех, кто приходил ко мне и предлагал объединиться против тебя, — не дрогнув под пытливым взглядом Люцифера, заявила его гостья. — И помогу тебе уничтожить их, тем самым снова закрепив свою власть. — А что, кто-то выпускал Дикую Охоту? — недоуменно уточнил у Мэйз Люцифер. — Что ж, кажется, я в самом деле значительно ослабил руку на пульсе… Лидия Мартин провела рядом с ним три недели — долгих, довольно кровавых, насыщенных мольбами о пощаде и пытками, но в то же время пролетевших слишком быстро. Когда пришло время ей уходить, Люцифер осознал, что еще не готов к этому. Отпускать Лидию Мартин тогда, когда еще только прикипел к ней — это было неправильно, это было несправедливо. — Мы заключили сделку, — напомнила ему Лидия, глядя на Дьявола с разочарованием на дне зрачков. — Мне казалось, ты никогда не нарушаешь слово, которое даешь. — Я ведь злодей, помнишь? Ты сама говорила об этом. Что помешает мне сломить твою волю и заставить остаться со мной, кроме этого самого данного слова? — Осознание того, что я сама этого не хочу, — резко отозвалась Лидия. — Ты не похож на тех, кто ценит марионеток. — Увы… — согласился Люцифер. — Но, может, мне давно стоит пересмотреть свои приоритеты? — Я бы велела тебе катиться в Ад, но прозвучит это нелепо… Что ж, поступай, как знаешь, но мои друзья должны вернуться. — Дикая Охота была отозвана еще три недели назад, — ответил на это Люцифер. — Твои друзья свободны… Как и ты, Лидия. Она ушла, не оборачиваясь — ее рядом с Люцифером не держало больше ничего, а вот он ощущал себя так, будто кто-то вырезал у него в груди огромную дыру, которая не затянется никогда. Баньши уносила с собой его сердце, внезапно решившее, что любовь существует — Люцифер понятия не имел, отчего именно сейчас и именно с ней, но так случилось. — Ты можешь попытаться завоевать ее так, как это делают здешние мужчины, — попыталась утешить его Мэйз. — Цветы, драгоценности, бредовые разговоры ни о чем. — Она ушла туда, где есть тот, кто успел завоевать ее гораздо раньше, Мэйз. Я неотразим, но я в пролете — как это нелепо. — Хочешь, я убью его для тебя? — Нет, не хочу. Принеси лучше пару бутылок скотча, мы отпразднуем то, что меня снова бросили. Это превращается в закономерность, не находишь?.. Она не вернулась — ни через день, ни через неделю, ни через месяц, ни через год. Люцифер долго верил в чудо, надеясь, что однажды дверь все же откроется и она на цыпочках прокрадется обратно в его жизнь, чтобы наполнить ее сарказмом, дерзостью, силой духа и огненным светом своих волос. Но Лидия Мартин так и не сделала этого, оставшись в памяти Люцифера подобно следу от метеора — ярким и странным воспоминанием о том, чего никогда не случилось.