Шинсенгуми, конечно же, соскочили с починки кухни, зато изрядно натопали своими ботинками, чем добавили еще чуточку печали в этот слишком тяжёлый — с самого утра — день и нехилое количество песка и пыли в и так полумёртвую кухню.
Но рефлексия — рефлексией, а кушать-то хочется.
Уже меньше, так как Гинтоки с Кагурой спустились к Отосэ в бар и схомячили в долг по тарелке риса с яйцом. Точнее Гинтоки съел тарелку, а его приёмный троглодит доел всё, что было в кашеварке.
— Я запишу это на твой счёт, Гинтоки, — Отосэ выдыхает ядовитый дым в потолок, облокотившись на стойку позади себя. — Что насчёт аренды, которую ты мне просрочил уже на три месяца?
Гинтоки складывает брови домиком, как в плаксивой дораме, которую смотрит по вечерам Кагура. Такое лицо не может не прокатить.
— Насчёт аренды: всё под контролем, просто, понимаете, Отосэ-сама, банкомат сломался, никак не хочет выдавать деньги. В техподдержке сказали, нужно подождать пару неделек или, может, месяцев.
Отосэ наклоняется вперёд, на этот раз ловя в облако вонючего дыма Гинтоки, заставляя закашляться и даже чуть-чуть прослезиться.
— А в техподдержке тебе не сказали, что если много лгать — язык отсохнет или кое-что другое? И ты что, пытаешься разжалобить меня лицом Цубаса-сана из «Пошлых деньков»?
— Тебе никогда не стать таким как Цубаса-сан, тупой Гинтоки, — встревает в разговор Катерина — как без неё, она же в любой бочке затычка.
— А мне кажется, Цубаса-сама нерационально использует свои характеристики. Он больше и сильнее, чем Энн-сама, так что может просто завалить её силой.
Отосэ делает шаг вправо, отвешивая Таме подзатыльник.
— Эй, а ну вычеркни это из своих данных. Применять силу по отношению к девушкам в таком ключе недопустимо.
— Но это логично, Отосэ-сама. Если у тебя есть сила — нужно её использовать. Так ведь, Кагура-сама?
— Так-так, — кивает в ответ мелкая ято. — Чего эта курица ему мозг компостирует, если ей уже скоро тридцатник, да еще и довесок в виде ребёнка. Ей всё равно никто лучше не светит, пусть не строит из себя недотрогу!
— Кагура-чан, хватит учить Таму всяким глупостям и слезь со стойки. Тама, марш убираться; Катерина, ты вообще пол часа назад должна была уйти в магазин.
Гинтоки устало прикладывается головой к барной стойке — живот приятно наполнен и от этого тянет в сон, который сегодня ночью был крайне коротким и нестабильным. Идея пойти домой и подремать — выглядит ну просто невозможно соблазнительной. Этим он, пожалуй, и займётся.
— Гинтоки, если тебе нечем заняться, у меня есть для тебя задание, — ну да, когда карга их нахаляву кормила, сразу ясно было, что у неё есть какие-то планы на Йородзую. Очень хочется верить, что это что-то вроде кота с дерева снять или табуретку починить.
— Мне есть чем заняться, у меня прямо целая гора архиважных дел, — Гинтоки сосредоточенно смотрит в глаза Отосэ, медленно начиная сползать со стула, но та ловит его за рукав кимоно, притягивая обратно.
— Значит подвинь их, — она укладывает на стойку фотографию.
Приходится выпрямиться и собрать взгляд в кучку, чтобы проанализировать клочёк бумаги перед носом.
— И кто это? Тебе понравился сопляк, но он отверг тебя и где-то прячется, и ты хочешь, чтобы я отловил его и привёз его несовершеннолетнюю тушку в твой подвал?
Отосэ отпускает рукав, но сбежать все равно не выйдет — боковым зрением замечается Тама в боевой стойке у выхода.
— Да, я хочу, чтобы ты привёз его сюда, — Отосэ подкуривает очередную сигарету, стряхивая пепел в серебряную пепельницу. — И не переживай, я прекрасно знаю, где он прячется.
Почему-то это совсем не звучит, как простое задание — да от Отосэ таких и не поступает никогда. Гинтоки мелодраматично вздыхает, поднимая фотографию и разглядывая её.
— Он решил стать трансом? Или тупым шинсенгуми? Торгует травкой? — Кагура высовывается из-за спины, складывая локоть на плечо Гинтоки, заинтересованно разглядывая пацана и набрасывая варианты. — Погодите, только не говорите, что он перевозит наркотики через границу, засунув их себе в...
Она обиженно замолкает, потирая свежую шишку от подзатыльника Гинтоки. Двигает в отместку локтём поддых - и в глазах на долгие пол минуты темнеет, пока Гинтоки хватает ртом воздух, пытаясь прийти в себя.
Наконец, справляется с локальным апокалипсисом, промаргиваясь и снова воззряясь на фотку.
Пацан как пацан, лет пятнадцать: у такого самые большие проблемы в жизни должны быть вроде сбитых коленок, прыщей и отвергнувшей одноклассницы.
— Связался с Кихейтай, — раскрывает карты Отосэ.
При мысли о Кихейтай внутри пассивно бурлит злость. Ну да, ну да, второй герой сегодняшней ночи решил заглянуть в гудящую голову Гинтоки ещё и днём.
Вот чего пацану было в земные повстанцы не вступить? У Зуры много малолеток под началом — ничем, серьёзнее раздачи листовок не занимаются.
При мысли о Зуре опять переклинивает куда-то не туда.
Гинтоки снова вздыхает, пряча фотографию в карман на груди. Выбора у него всё равно нет, остаётся только надеяться, что сегодня не будет очередного вечера встречи выпускников: Такасуги тусит где-то в другой части вселенной, а Кацуре перепадёт по башке метеоритом и он забудет дорогу в Йородзую.
— И как ты хочешь, чтобы я нашёл космических бандитов в Эдо?
Еле заметно в груди теплится огонёк надежды. Может это и не Кихейтай вообще, а какая-то очередная мелкая группировка повстанцев, которые прям ну очень хотят к ним примкнуть, а по факту просто прикрываются их именем до первой стычки с Шинсенгуми?
— В даркнете пишут, что их корабль стоит в доках в Ураясу, — Тама обрывает последнюю надежду на то, что задание будет несложным.
Кагура тут же загорается неуёмным энтузиазмом, радостно хлопая Гинтоки по спине так, что, кажется, от позвоночника по рёбрам расползаются трещины.
— О, там есть отличный магазин с сукконбу! Пойдём, Гин-чан?
— Так мы за сукконбу или за пацаном? И почему твой робот подключен к даркнету, карга?
— Я рационально использую все ресурсы, которыми располагаю.
— Пока правительство не расположилось твоей головой и всеми, кто здесь живёт, тупой робот.
— Нелогично называть меня тупой, Гинтоки-сама. Это совсем не соответствует действительности.
— Заткнитесь все! — Отосэ со всей силы хлопает ладонью по стойке, прерывая болтологию. — Гинтоки, ты берёшься или нет?
Самурайское чутьё орёт во всю глотку, что это плохая идея, но Широяшу, конечно, это никогда не останавливает. Он встаёт со стула, цапая стоящий у стойки бокен и затыкая его за пояс.
— А у меня есть выбор? Вы ж не отстанете.
Кагура спрыгивает следом, закидывая на плечо зонтик. Первой скрывается в ярком полуденном солнцем за занавесками бара.
— Гинтоки, — прилетает в спину хриплое. — Это сын моего хорошего друга. Не облажайся.
Гинтоки машет рукой, шагая следом за Кагурой в явно неудачный день.
— Не переживай, бабка, доставлю тебе сопляка в лучшем виде.
*
Информация Тамы, как и всегда, оказывается правильной на сто процентов и полной на двадцать. Видимо, она забыла упомянуть количество кораблей — так как здесь явно не один: и на всех них стройными рядами загружаются, судя по всему, новобранцы. В очередной раз приходится удивиться тому, как легко выходит у космических повстанцев тусить так относительно недалеко от Терминала, а чёртовой бабке и её роботу развести несчастного Гинтоки на работу, за которую у других клиентов он бы потребовал особняк на берегу реки, как минимум.
Но, может, хоть аренду за три месяца зачтут.
— Зура говорил, что вот тот с чёрной полосой — их флагман. Наверняка и Такасуги там, иди попроси его отдать нам пацана, вы же старые друзья, — шепчет в ухо Кагура.
Конечно, мало им готовить бомбы среди ночи, надо же еще пообсуждать бывших любовников Зуры, как без этого.
— Мы не друзья, а ты больно много слушаешь Зуру. Может ты тогда съедешь к нему и будешь его еду есть, раз вы так хорошо ладите?
— Не переживай, Гин-чан, мы с Садахару не бросим тебя одного на произвол судьбы, и будем жить с тобой, пока ты не умрёшь от старости, даже если на это уйдёт пара лет.
Садахару одобряюще тяфкает сверху, орошая макушку Гинтоки еще литром слюней.
— Эй, с чего мне умирать от старости через пару лет?
— Ты много пьёшь и употребляешь много сахара. Тама просчитала: в худшем случае ты проживёшь еще пару лет.
— Так почему ты взяла худший случай за основной.
— Не всегда худший случай — худший.
— Я тебя сейчас отправлю к Кихейтай как приманку — как тебе такой случай?
— Этот определённо худший. Чем тебя не устроил мой план?
— Залезть самому в толпу вооружённых до зубов злобных повстанцев, чтобы попросить самого злобного из них отпустить пацана?
— Отличный план!
— Дерьмовый план.
— Зура говорил, что Такасуги не такой уж и злобный, и с ним вполне можно договориться.
— Вот Зура пусть и идёт с ним договариваться.
— Так он уже пошёл.
— Что?
— Вон же, — Кагура тычет пальцем за спину Гинтоки, и, обернувшись, он как раз успевает захватить краем глаза промелькнувшего на корабль Кацуру. — Видимо, Зура тоже решил пообщаться со старым другом.
Гинтоки стискивает зубы, вскакивая и делая пару дёрганых шагов в сторону корабля, пока до него доходит смысл того, что он творит.
Хотя.. Пацана всё-таки надо спасать в прям срочнейшем порядке, так что придётся идти, что поделать.
— Пожалуй тоже присоединюсь к встрече выпускников. — Гинтоки выпрямляет спину и вышагивает теперь гордо и размеренно. — Ждите здесь, — он кивает Кагуре с Садахару, смешиваясь с толпой новобранцев, что топчутся у корабля.
Самурайское чутьё уже истерично подвывает где-то под рёбрами, но Широяша его просто игнорирует как всегда.
Его же просто попросили спасти пацана.
*
Проникнуть на корабль как всегда проще простого — Гинтоки даже успевает порадоваться, немного осмотреться и добежать до ближайшего поворота, юркая в одну из тысяч одинаковых кают, как поганый день достаёт из трусов ещё один рояль — и корабль совершенно неожиданно начинает вибрировать, запуская двигатели.
Ну, конечно.
Коне-е-чно!
Гинтоки трагически опадает на колени, больно ударяясь левой о порожек у двери каюты. Ещё не хватало улететь в космос с толпой маньяков под боком.
Но, в общем-то, пока плана это не меняет.
Вытащить пацана. Может заодно и Зуру, если по пути попадётся: не подобает истинному самураю тусить с инопланетными повстанцами.
Гинтоки приоткрывает дверь каюты, разглядывая поток новобранцев вперемешку с вооружёнными до зубов бойцами Кихейтай.
Потом еще будет время пострадать: а сейчас его буквально за кишки тащит вперёд то же предчувствие, что не пускало на корабль; от шума моторов мысли глохнут, лишь услужливым калейдоскопом давно вызубренных ненавистных картинок вставая перед глазами.
Гинтоки смаргивает раз, другой, но они не исчезают, а внутри всё буйствует, затапливает каким-то аномальным страхом.
Он уже давным-давно не видел Такасуги — и с радостью не видел бы еще десять раз по столько же.
Он слишком часто видит его в своих снах в не очень-то и приличной связке с Кацурой.
Гинтоки ненавидит Такасуги всем своим существом, хотя повода для этого как будто бы и нет.
Но ведь у них с Зурой братская связь — конечно, Гинтоки не хочется, чтобы тот снова сталкивался со старым любовником и бередил свои старые чувства.
И дело совсем не в том, что Гинтоки сам не готов: к тому, что снова придётся пережить в груди ту же ненастоящую смерть, как в ту кровавую ночь.
Гинтоки с силой сжимает рукоятку бокена, вливаясь в поток врагов.
Нет времени на раздумья — его план до сих пор чёткий и ясный.
Вытащить Зуру. Может заодно пацана.
