Камикадзе

Окно открылось, кажется, с помощью ножа. С этого момента Ямамото начал молча и в удивлении наблюдать за тем, как через окно к нему стала пробираться неизвестная девушка. Сначала в комнату проникла только татуированная рука с длинными чёрными ногтями, которая открыла окно сильнее, затем с подоконника свесилась нога в чёрно-белых брендовых кедах высотой почти до колена, следом — вторая нога, и вот уже девушка спрыгнула с подоконника, представ в полный рост. Ямамото быстро определил в ней японку и сразу удивился её росту. Необычно высокая для азиатки девушка была одета в чёрную кожаную юбку, которую на талии удерживал широкий чёрный ремень, от которого слева спускались две цепи. В юбку заправлялась свободная белая футболка с надписью на японском, через плечо спускалась небольшая чёрная сумка. На голове девушки была фуражка, а в носу — чёрный циркуляр (хотя септум Такеши разглядел уже позже). Взмахнув в руке ножиком-бабочкой, девушка улыбнулась: — Yo, Amaterasu desu. (Привет, я Аматэрасу.) — Furansugo no akusento de nihongo o hanashimasuka? (Ты говоришь на японском с французским акцентом?) — округлил глаза Такеши, даже не сразу поняв, что с ним заговорили на его родном языке. — Тебя только это интересует? — в свою очередь со смехом удивилась девушка, продолжив говорить на японском. — Нет, у меня куда больше вопросов, но это первое, что пришло в голову, — рассмеялся Ямамото. Аматэрасу покачала головой и начала суетиться: быстро сев на корточки, она принялась разрезать верёвки, сковывающие руки и ноги Хранителя Вонголы. От девушки не укрылся его удручающий внешний вид. — У тебя нет серьёзных травм? — Аматэрасу подняла голову и посмотрела на Такеши. — Я с собой захватила кое-чего, но лучше бы свалить отсюда побыстрее и не задерживаться… Закончив с верёвками, девушка вытащила из сумки бутылку с водой и протянула её Ямамото, который вообще не понял, что происходит: его, очевидно, похитили (спасибо, что не убили), а теперь к нему вломилась какая-то неизвестная высокая японка с французским акцентом, интересующаяся его состоянием. Хранитель недоверчиво покосился на протянутую воду. Пить, конечно, хотелось до ужаса, но… — Да не волнуйся, яда там нет, — заверила его девушка, — я не гений химии, как Людмила. При упоминании Людмилы Ширяевой Ямамото удивлённо вскинул брови: — Ты знаешь Инганнаморте? Зачем ты хочешь помочь? — он, наконец, задал действительно важный вопрос. — Ладно, объясню всё сразу… — девушка вздохнула. — Ты слышал про Антонио Неро? Вария должна была убрать его. — Джи пошла на какую-то сделку… — припомнил Хранитель. — О! Отлично, половину ты уже знаешь! В общем, как бы странно это ни звучало, но Антонио Неро — это я. А ещё я друг семьи Люмьер, и это они устроили охоту за Рико. Во-первых, я это не одобряю, во-вторых, у меня есть личная причина делать то, что я делаю, в-третьих, суши-бар твоего отца — лучшее место в Намимори, — посмеялась Аматэрасу. — Ты из Намимори? — ещё сильнее удивился Ямамото. Всё страньше и страньше. — Не совсем, но жила там какое-то время. Ты наверняка меня видел, но не помнишь, я была гораздо поменьше, с длинными волосами и кривыми зубами. И обычно приходила с отцом… он такой… ну, знаешь, больше похож на деда, с круглым лицом, седой, в маленьких круглых очках… — Хм… — Ямамото серьёзно задумался. — Ты была в бинтах? — Да-да, это я! — просияла девушка. По мере диалога Ямамото Такеши начал проникаться к своей спасительнице большим доверием, хотя та девочка из Намимори, которую Такеши запомнил только из-за бинтов по всему телу, в Аматэрасу узнавалась слабо. Вытянув затёкшие ноги и пошевелив руками, Хранитель всё-таки принял бутылку с водой. — Ты же понимаешь, что помогать мне сейчас — всё равно, что предательство, это не пройдёт без последствий, — серьёзно нахмурившись, предупредил девушку Ямамото. — Я не часть семьи, — она беспечно пожала плечами. — К тому же… правосудие вершит только глава семьи. Серж уже много чего нарушил, начав действовать без ведома босса. Если я успею дождаться возвращения главы Люмьер, то… — девушка вдруг задумалась. — Ну, может, меня хотя бы убить не успеют, — усмехнулась она. — Сейчас это всё не важно, нужно уходить. — Погоди, я не могу просто уйти, — возразил Ямамото, осторожно поднимаясь, опираясь рукой на стену. — Здесь должна быть М.М., я не могу её бросить, у неё и так много проблем из-за меня. Аматэрасу чертыхнулась. В её план не входило разыскивать ещё кого-то, так ещё и выводить в итоге двух человек, а не одного. Тем не менее, девушка быстро предположила, что неизвестную ей М.М. вполне могли запереть в погребе, этой мыслью она и поделилась с Такеши. — В погребе? А мы где? — Третий этаж. — Ты залезла в окно третьего этажа? — удивлённо вскинул брови Ямамото. — Сама в шоке, если честно… Я раньше занималась паркуром и ещё много чем, так что опыт у меня есть, но я думала, что подрастеряла хватку… Затем Аматэрасу и Ямамото вышли из комнаты, дверь в которую никто не запирал. Честно говоря, не таким уж почётным пленником был Хранитель Вонголы, да и, кроме того, Люмьер вряд ли ожидали, что всё сложится так, как сложилось только что… Всё происходило на окраинах Парижа, в месте, где у семьи Люмьер располагались многочисленные виноградники. Семья Люмьер специализировалась в изготовлении вин. По самому зданию Хранитель Вонголы и журналистка-информатор передвигались тихо и молча, опасаясь встретить кого-нибудь ещё. Аматэрасу прекрасно ориентировалась в этом месте, её не смущали ни многочисленные коридорные витки, ни совершенно одинаковые двери, ни темнота. Несмотря на это, пришлось довольно долго плутать: Аматэрасу легко привела Такеши на первый этаж, параллельно обследуя все подозрительные места, но вот где же погреб девушка не помнила. В конце концов, Ямамото начал внимательно всматриваться в стены и вскоре понял, что они упустили из вида ещё одно укромное место: там-то и обнаружился проход в погреб. Выключатель найти не удалось, так что Аматэрасу вручила Хранителю Вонголы свой телефон с включённым фонариком. М.М. действительно нашлась здесь. От резко ударившего в лицо света девушка пришла в себя, издала слабый стон и попробовала отвернуться. — М.М., очнись, это Ямамото, — Такеши чуть отвёл телефон в сторону, чтобы не слепить девушку. М.М. поморщилась, после чего не с первой попытки, но всё же неуклюже села на каменном полу, схватившись за голову, которая у неё просто гудела. Ощущения после долгого тяжёлого сна постепенно, но довольно быстро возвращались, так что М.М. вдруг начала издавать странные звуки, похожие на хныканье. Аматэрасу села возле неё и попросила показать руку. — Это ожог? — удивился Ямамото открывшейся картине. — Не удивительно, он электрический, — Аматэрасу поджала губы. Вздохнув, журналистка полезла в свою сумку, откуда достала бинт и что-то ещё, скорее всего, антисептик. Заставив М.М. вытянуть руку, Аматэрасу стала обрабатывать поражённый участок кожи, который занимал почти всё предплечье. М.М. неоднократно дёргалась и порывалась убрать руку, несколько раз буквально взвывая от боли. — Прекрати орать, — шикнула на неё журналиста, — это всего лишь вторая степень, переживёшь. — Сама бы попробовала не орать! — раздражённо возмутилась М.М. Аматэрасу почему-то испытывала раздражение от этой девушки, хотя и видела её всего несколько минут, так что подняла на неё страшный взгляд: — Мне делали пересадку кожи из-за ожогов, так что я имею право тебя заткнуть, — сурово сказала она. — Лучше не раздражай меня, потому что я здесь только за Ямамото Такеши, а до тебя мне никакого дела. Сечёшь? М.М. недовольно фыркнула и ничего не ответила, но лишнего шума больше не создавала. Вокруг было тихо, холодно и свет от телефонного фонарика изредка отражался в бутылках вина, аккуратно расставленных на стеллажах. Аматэрасу при этом выстраивала дальнейший план действий, ведь даже если внутри никого нет, но виноградники однозначно охраняются кем-то снаружи. И стоило только Аматэрасу, Такеши и М.М. выйти из погреба, как за входной дверью раздались шаги… Все трое, не имея иных путей для отступления, побежали к лестнице на второй этаже, но дальше становилось лишь интереснее — двое охранников стали подниматься следом. Так Аматэрасу решила, что в план пора вводить коррективы, и чтобы выбраться нужно стремиться не вниз, к двери, а наверх… к чердаку. — Чёрт, ну и пылища… — причитала М.М., пытаясь не переломать себе ноги на заставленном всяким хламом чердаке. — Каким образом мы должны спуститься с такой высоты? Куда ты нас вообще привела, ты с головой дружишь? — Спустимся здесь, — сказала Аматэрасу, подобравшись к маленькому круглому окну. — Так… нет, всё в порядке, все пролезут. Ямамото и М.М. подошли поближе и выглянули наружу. Виднелась крыша, к сожалению, не самая горизонтальная, но выбирать не приходилось. Однако… — А потом куда? — резонно поинтересовалась М.М. — Вниз, — пожала плечами Аматэрасу. — Че? — Там будет балкон. Спрыгнем на него… главное, чтобы никто оттуда не увидел. Возле балкона можно перелезть по балкам через два окна влево, а оттуда забраться на дерево. С него вполне реально спуститься на землю. — Ты не ищешь лёгких путей, — скривила губы М.М. — Это они меня не ищут… Ну, погнали? И Аматэрасу первой вылезла в окно, оказавшись на крыше, с которой тут же начала соскальзывать вниз. Впрочем, ничуть не смутившись, девушка вернула себе равновесие, подобралась к краю и вскоре исчезла из поля зрения, спрыгнув вниз. Ямамото без долгих раздумий последовал за ней, хотя перспектива прыжков его не радовала, — болела нога, да и не только. М.М. и вовсе испытывала исключительно недовольство, и её вполне можно понять: девушка вообще не рассчитывала на подобный расклад, который начался с появления братьев Люмьер на встрече с Жан-Полем. В итоге, раненная и уставшая, она вынуждена бродить меж виноградных кущей следом за спасительницей, у которой, кажется, далеко не все дома. О расположении камер во дворе и секретном лазе в заборе Аматэрасу узнала от Эжени, и это имело огромное значение, ведь за камерами наблюдали круглые сутки. Попадись смотрителю хоть какое-то подозрительное шевеление, он бы отправил на проверку охранников или, ещё хуже, спустил собак. Но побег прошёл гладко, правда после него пришлось идти ещё почти четыре километра до ближайшей остановки, где Аматэрасу вызвала для М.М. такси, чтобы отправить девушку в больницу. — Извини, я правда не знал, что всё так получится, — виновато почесал затылок Ямамото, пока такси не подъехало. — Я всё равно знала, что от мафии одни проблемы, — презрительно поморщилась М.М. Да, девушка, конечно, не сказала ничего даже отдалённо напоминающего «Ой, что ты, всё в порядке, правда, я совсем не злюсь!», но, зная её характер, Ямамото логично предположил, что М.М. как минимум не слишком зла из-за случившегося. Когда такси наконец прибыло, Аматэрасу и М.М. смерили друг друга взглядами так, словно они были заклятыми врагами вот уже многие годы, после чего М.М. села в машину и уехала. Аматэрасу кивнула Ямамото в сторону: — Идём, твоим водителем буду я. — А? Журналистка молча повела Хранителя Вонголы вперёд, они прошли ещё некоторое расстояние, и, спустившись с дороги, Аматэрасу выбралась оттуда уже на мотоцикле. Ямамото понял, что в общем и целом девушка предусмотрела всё, и рассмеялся: — Так ты настолько крутая, значит? — А ты как думал? — усмехнулась она. Во Франции на тот момент было два часа ночи. А уже в девять утра в Италии по коридору одного из отелей Вонголы раздавался стук каблуков Хром Докуро, которая быстро подошла к нужной двери, постучала и вошла внутрь. В номере-кабинете босса уже сидели он сам, Хаято и Рёхей. Все трое выглядели озадаченными и, очевидно, что-то обсуждали всего секунду назад, но появление в дверях иллюзионистки заставило всех парней обратить своё внимание на неё. — Мукуро связался с М.М., — одёрнув пиджак, оповестила Докуро. — Она в порядке, Ямамото тоже. Похитители — французская семья Люмьер. Все Хранители, сидящие в комнате, одновременно с облегчением выдохнули. Хром дождалась, когда они обрадуются тому факту, что Такеши жив, после чего продолжила свой отчёт: — Однако… неизвестно, где сейчас Ямамото, он остался с какой-то девушкой, которая помогла им с М.М. сбежать. — С девушкой, которая помогла сбежать?.. — брови Тсунаёши взметнулись вверх в крайней степени удивления. — Тц! О чём он вообще думает?! — тут же вспыхнул Хаято. — А что, если это ловушка?! — Да почему ты всех держишь за идиотов?! — возмутился Рёхей, всплеснув руками. — Ямамото наверняка знает, что делает! Но, минуточку… ЭКСТРЕМАЛЬНО ПЛОХО! Вария уже отправилась во Францию! Мы ведь не можем отозвать их… — Мы не станем отзывать Варию, — спокойно прозвучал голос Тсунаёши. Хаято, Хром и Рёхей сначала переглянулись друг с другом, а затем уставились на своего босса, который выглядел сосредоточенным и собранным, явно зная о своих дальнейших целях. — На всякий случай… — пояснил Савада. — Нужно разобраться, почему во Франции так агрессивно отреагировали на появление нашего человека, который мог оказаться там просто на правах туриста. Хром, — Тсунаёши посмотрел на девушку, — пожалуйста, выясни, как мы можем связаться с боссом… Люмьер, да? — Хорошо, но… Вария останется в Париже… — девушка серьёзно взглянула на босса Вонголы своим единственным глазом. — Босс, вы опасаетесь, что вопрос не решится мирно? Тсунаёши мрачно кивнул.

***

В окно светило солнце. Оно отражалось в колбах и прочих сосудах, расставленных Людмилой в каком-то странно-продуманном порядке, будто бы она собиралась призывать древнее зло с помощью алхимии. Впрочем, таких планов у женщины не было, упорядочивать и систематизировать — её личностные особенности. Сейчас она сидела на стуле, повернувшись спиной к столу, и читала распечатки каких-то секретных исследований… Да, хакеры Вонголы воистину знают своё дело, в Инганнаморте таких не было. Спаннера и Шоичи, недавно вернувшегося из Японии, сегодня не было, так что Людмила и Верде привычно занимались своими лабораторными делами вдвоём. Причём чем именно они занимались было не совсем понятно, потому что пока Людмила пила кофе и читала, Верде занимался примерно тем же самым — разбирал какие-то бумаги, которые привёз с собой. Офицеры Варии уже начали с подозрением коситься на бездельничающих учёных, оставалось совсем чуть-чуть до того, как предел терпения капитана лопнет, и его праведный и очень громкий гнев обрушится на тунеядцев. На самом деле, учёные всё-таки делали свою работу: Людмила отслеживала показатели Рико, Верде пытался придумать и изобрести максимально эффективное оружие с учётом особого пламени девочки… Но всё шло размеренно и не спеша. — Почему так тихо? Где вся Вария? — Верде вдруг начал разговор. — Пока я шёл в лабораторию, не услышал ни одного оскорбления, это странно. — Понятия не имею, — Людмила даже не стала отрываться от чтения, — они не делятся со мной своими планами. Я знаю только то, что Мэтт сегодня навещает Марио. — Отсутствие этого неразумного парня меня даже радует… Верде в принципе отличался прохладным отношением к окружающим людям, но большинство из членов Вонголы и Варии он знал уже довольно давно, а вот люди из Инганнаморте — что-то новое, хоть и не слишком интересное. Орихара Рико вызывала в учёном интерес только из-за своего крайне редкого пламени, Мэтт же его раздражал своим упрямством, импульсивностью и какой-то странной благородностью, накатывающей на него периодами, но заставляющей сравнивать с Савадой Тсунаёши, к которому Верде также особо тёплых чувств не питал. С какой-то стороны, оба эти человека были молоды, учёный же их давно перерос, между ними была большая пропасть, так что Верде всё же делал на это скидку. Хотя сам он сейчас выглядел дай бог лет на двадцать пять… Аркобалено росли не так, как обычные дети. Они росли быстрее, иначе всем им сейчас давали бы лет по десять. Согласно общепринятой теории, бывшие Аркобалено в ускоренном темпе должны достигнуть своего истинного возраста, то есть того, в котором они были на момент получения проклятия, после чего — продолжить стареть так, как и все люди. Разработали эту теорию сами бывшие Аркобалено, так что никаких научных доказательств, разумеется, не было, но даже гений науки Верде согласился с данным предположением, что поставило точку в данном вопросе. Людмила поставила кофе на стол и посмотрела на учёного поверх очков. Верде продолжал заниматься своими делами. Солнце поднялось ещё выше, от белых стен лаборатории уставали глаза. Раздался шорох, — женщина отложила свои статьи: — Зачем ты вообще приехал, если не собираешься ничего делать? — спросила она. — Работа всегда найдётся, — покосился на неё Верде. — Кроме того, меня заинтересовали твои истории. — Серьёзно? Ты приехал меня послушать? — Людмила иронично приподняла бровь. — А что такого? — повернулся к ней учёный. — К сожалению, найти Уголовный кодекс твоей страны на итальянском довольно сложно, а русского я, как ты понимаешь, не знаю… Надеюсь, ты дополнишь свой рассказ о муже пояснениями. — О бывшем муже. — Это не имеет значения. — Это имеет огромное значение. — Женщина поднялась со стула и медленно подошла к окну, чтобы хоть немного пошевелиться и заодно выглянуть на улицу, неужели итальянское лето приближается. У подоконника Людмила вдруг нахмурилась: — Эй, Верде… — Что? — Аматэрасу ведь не может быть здесь?.. — Кто? — не сразу вспомнил о журналистке мужчина. — Девчонка в красном пиджаке? Людмила нахмурилась сильнее, да и вообще её вопрос был риторическим, ведь и так ясно, что Аматэрасу здесь быть не должно. Учёная продолжила: — Тогда кто сейчас говорит с Рико?.. Теперь нахмурился и Верде. Подойдя к окну, он вдруг действительно увидел во дворе Рико, рядом с которой стояла… Аматэрасу. Последняя начала что-то говорить, но девочка неожиданно страшно расширила глаза и, развернувшись, резко побежала от журналистки. Та тут же бросилась следом. Людмила чертыхнулась, раздался шорох её халата, и она выбежала из лаборатории. Верде проводил ей взглядом, глянул в окно ещё раз… Затем он быстрым шагом последовал за убежавшей женщиной.