***
Раздался короткий стук в дверь. Так стучалась прислуга, чтобы объявить о том, что стол накрыт и пора идти трапезничать. — Простите, нет аппетита, — сказала я девушке, открыв дверь и запахнув на себе атласный цветастый халат. А после предположила: — Возможно, поем позже. Эти слова её удовлетворили и прислуга, поклонившись, оправилась по своими делам. Я, если быть честной, ожидала, что Сынхнён придёт лично, дабы узнать о причинах отсутствия моего аппетита, хотя тут и думать долго не нужно. Но в этот раз, видимо, его удовлетворил мой ответ, переданный служанкой. Поэтому, натянув домашние белые штаны и кружевную майку, я упала в кровать. Вот уже полчаса, как по ноутбуку шёл фильм. Игра актёров и сюжет был так себе… на троечку, но искать что-то другое лень. А одну из ролей занимала бывшая Топа. Наблюдать за ней забавно и угадывать последующие реплики достаточно легко. Повторяя особо драматичные фразы на смешной манер, я думала, что так и усну, не дождавшись окончания киноленты. В дверь снова раздался стук. Долго же Сынхён размышлял, прежде чем прийти лично. А может Исин снова приревновала и ему пришлось её успокаивать, хоть он это и не любил. — Чонгук?! — Я неподдельно удивилась, увидев именно его за дверью. Мужчина держал в руках поднос, на котором красовался мой ужин. — Ты не пришла и я решил, что всё-таки надумаешь покушать. Было очень вкусно. У вас хороший повар. — Ещё бы он готовил плохо, долго бы тут не продержался, — ответила я, улыбнувшись и впуская Гука внутрь. — Так вот, где ты обитала всё это время… Чонгук осмотрелся. — Не всё время. Я долго жила с Тэяном. Мы снимали квартиру на двоих. И мне не было страшно и ему не скучно. Чонгук поставил поднос прямо на кровать и кивнул мне, подходя за приветственным поцелуем. Он придержал меня за руку и оставил совсем невесомое касание на щеке, хотя я подставляла губы. — Топ не перестанет заниматься сводничеством… — сказала, заправляя прядь волос за ухо. Сейчас мы выглядели так по-разному. Я полностью в белом, тогда как Гук в чёрной футболке и такого же цвета штанах. Я потянулась за своим халатом, чтобы не провоцировать гостя выделяющимися под майкой сосками. — Я сам связался с Сынхёном, он ничего не предпринимал. Вздёрнув бровями, я проговорила: — Понимаю зачем ты пришёл, но сегодня у меня нет настроения принимать тебя в своей кровати. — Я не за этим хотел тебя видеть… — сказал Чонгук внезапно посерьёзнев. — А разве мы не об этом договаривались? — разрешая усадить себя на край кровати, спросила я. Мне приходилось догадываться, что Чонгук будет вести себя так, как захочет и никакие договоры ему не помеха. — Я хочу быть с тобой честной. Поэтому говорю, что люблю Джиёна и надеюсь на твоё понимание. Мне бы хотелось избавиться от этих чувств, но они довольно сильные. Я не смогу относиться к тебе как-то иначе, нежели как к любовнику. И меньше всего мне нужна сейчас твоя ревность и упрёки в чём-то. Мужчина выслушал меня внимательно. По его лицу мало что можно было прочесть. — Не совсем уверен, но ты ещё можешь воспринимать меня, как друга. Ты сама сказала, когда давала выбор: друзья или любовники. Я ведь могу быть тебе и тем и тем? Между нами было много разного, но преимущественно — хорошее, и я это помню и ценю. Ты ведь тоже ценишь… Карри, мне не хочется отсиживаться дома тогда, когда чувствую, что с тобой непорядок. Я приехал поговорить, может помочь чем-то и, если ты не захочешь, я в любой момент могу развернуться и уехать. Его слова тронули меня, нельзя это отрицать. Я почувствовала тёплое отношение к себе, волнение за моё состояние, но мне нельзя раскисать и бросаться на шею к Чонгуку. Поэтому болтнула первую глупость, что пришла в голову: — Хорошо, я не хочу, разворачивайся и уезжай. Он не ожидал такого поворота и замер на минуту, смотря мне в глаза, будто ожидая подтверждения или опровержения моих слов. В итоге «гляделок» прозвучало его бесцветное «пока», мужчина встал и направился к выходу. Божечки, я же хотела только пошутить, но забыла насколько он может быть обидчивым. — Чонгук, не будь таким, я не всерьёз, — воскликнула ему в спину. Он обернулся и хмуро бросил мне: — Не понять мне таких шуток, до встречи… Мужчина просто вышел и закрыл дверь с хлопком. Во мне вдруг забурлила злость, желание остановить этого обидчивого айдола и сказать ему, что подобным образом действуют лишь маленькие девчонки, желающие привлечь к себе внимание. За что он на меня такой свалился? Протопав до выхода, я с силой открыла дверь, намереваясь крикнуть «стой», как только окажусь в коридоре. Но, стоило мне лишь шагнуть за дверь, Чонгук, всё это время стоявший сбоку, обхватил меня за талию и поднял над собой, заразно хохоча. Я испытала испуг, облегчение и снова злость, отчего хлопнула его по плечам, требуя поставить на место. — Пригнись, — вместо того, чтобы отпустить, сказал он. Пришлось послушаться, чтобы не удариться головой о косяк двери, когда Гук аккуратно заносил меня обратно. — Давай поешь, потом поговорим, — предложил он и снова усадил на кровать. — Вот знаешь же, что мне не спокойно, так ещё решил добавить, — заворчала я, принимая поднос в руки и начиная усиленно работать вилкой с ножом. Палочки в доме Топа не жаловали, разве что изредка и только во время определённых церемоний, связанных с корейскими традициям. Мысленно мы с Чонгуком отсрочили серьёзные разговоры. Он встал и потянулся. Футболка подпрыгнула вверх, оголяя низ живота. Мужчина чувствовал себя здесь, как дома. Совсем не стеснялся. Пройдя к кровати с другой стороны, он, не задумываясь, плюхнулся на подушки. — Эй, — запротестовала я, — ты же в одежде! — Можешь снять её с меня, — хмыкнул Гук и перекатился на бок, подперев рукой голову, чтобы хорошо меня видеть. — Встань, так не ведут себя в гостях, — упрекнула я его, чуть ли не смеясь с довольного лица. — Ты тоже ведёшь себя с гостями неприлично… — замурчал он. Таким вот голосом Гук говорил со мной вечерами по телефону. — Отправляешь домой, потом передумываешь, а затем и вовсе выгоняешь из постели. — Ты лежи, лежи, сейчас только доем и с тобой разберусь, ясно? — Жду с нетерпением, — отозвался Гук и улёгся поудобнее. Вид его чёрных штанов на белом покрывале и правда заставлял меня испытывать недовольство. Я уже строила планы мести, думая о том дне, когда настанет моя очередь ехать к Чонгуку. Но пока ела, поняла, что часть моих треволнений по поводу слухов, улеглась. Я как-то смирилась и запретила плохим мыслям разрушать мою пошатнувшуюся самоуверенность. Неужели всё, что было мне нужно, это должное внимание и хорошая компания? Доев почти до конца, я, как и обещала, подошла к разлёгшемуся Чонгуку. — Или вставай, или снимай штаны, — поставила я ультиматум. Не долго думая, Чонгук потянулся к резинкам на штанах, приподнял таз и стянул их с себя полностью, швырнув в сторону. После чего одну ногу оставил согнутой в колене, а вторую опустил, слегка сдвинув в бок. Тут уже мне сказать было нечего, потому что условия он выполнил и лежал теперь довольный собой, подставив обе руки под голову и улыбаясь одним уголком губ. Наверное, мне было слегка не по себе от того, что воспоминания о жарких ночах с Джиёном в этой комнате не сгорели вместе со всеми секс игрушками на барбекю. Я вздохнула, охватывая себя руками и думая, как поступить. — Не смотри на меня своим фирменным выражением лица. Соблазняй этим своих фанатов, на меня такое не действует, — соврала я, а на самом деле думала о том, что Чонгук чертовски хорошо сложен. — Полагаю, футболка тоже не первой свежести, сними и её, — уже без условий потребовала я. Чонгук рассмеялся, но послушался, скрестив руки и ухватившись ими за край одежды. Футболка последовала за штанами. — Жаль, что поговорить не выйдет, — сказала, потянув за пояс своего халата. Будучи из скользкой ткани, он с лёгкостью поддался, я пошевелила плечами, отчего он сполз до самых локтей. Я позволила себе признать, что крепкая шея Чонгука сводила меня с ума. Она придавала ему мужественности, а мне желания её погладить и потереться носом у уха мужчины. Не успела я откинуть халат в сторону, как Чонгук взял меня за руку и потянул. — Раскомандовалась тут… — сказал он и уложил меня рядом, спиной к себе, а сам подтянулся и лёг сзади, повторяя своим телом изгибы моего. Не желая спешить, я умостила голову на подушке, положив обе ладони под неё, закрыв глаза и улыбнувшись. Чонгук опирался на локоть и нависал надо мной. Я ощущала на себе его дыхание и ещё тёплую ладонь на талии, там, где кожа не пряталась под тканью майки и штанов. — Надеюсь, этот раз не будет таким ужасным, как предыдущий, — сказала я, отчего мужская рука перестала массировать мой бок. — Ужасным? Карри, ты кончила… — напомнил мне Гук шёпотом прямо в ухо. — Всего один раз, — издевательски протянула я, открыв глаза и повернувшись лицом к мужчине. — Всё случилось так быстро, что я не успела ничего понять. — Может стоило тогда не уходить и позволить мне продолжить? — Нет, ты говорил страшные вещи. Я сделала правильно, раз ушла. Мы встретились взглядами и на минуту замолчали, потому что Чонгук поцеловал меня, развязно и страстно, будто хотел этим компенсировать моё неудовлетворение. Я возбудилась и теперь ощущала приятные тепло и влагу между ног. — То есть, ты просишь не останавливаться и доводить тебя до оргазма каждый возможный раз? — Да, именно этого я и хочу, — сказала полушёпотом и потянулась рукой к мужской спине, чтобы заставить его прижаться плотнее. Чувствовать напряжение в его боксёрах мне было очень необходимо. — Думаю, тебе понравится, — ответил Гук и его ладонь нырнула под майку, начав гладить мой живот, постепенно подбираясь к округлостям груди. Я блаженно застонала и накрыла своей рукой его поверх майки, самостоятельно направляя пальцы мужчины к нежным соскам. — Посмотрим, практика у тебя была так себе… с рукой многому не научишься, — посмеялась я с недавних откровений Гука. Мужчина не стал разводить разговоры дальше, просто достал ладонь из-под майки и стянул с плеча лямку, из-за чего обнажилась одна грудь. Слегка развернув меня к себе, Чонгук прильнул губами к нежной коже, заставляя её покрываться мурашками и твердеть. Язык игрался с соском, обводя влагой ареолу. Губы смыкались на кончике, втягивали его в себя, сжимали, нежно целовали. Нежась в крепких объятиях, я неосознанно извивалась всем телом, цеплялась пальцами за волосы мужчины, зарывалась в них. Чонгук потянул мои штаны за резинку, с удивлением обнаруживая, что трусиков под ними не было. В лежащем положении снять удалось их лишь до колен, но этого хватило, чтобы его пальцы добрались до сосредоточения всего моего желания и аккуратно погладили клитор. Я снова потянулась рукой назад, так как твёрдость, упиравшаяся мне в ягодицы, не давала покоя. Нащупав пальцами края боксёров, моя ладонь пробралась под ткань и погладила внушительного размера мужской орган. Наша прошлая близость мало сказала мне о том, каков теперь Чонгук в постели. А мне интересно было узнать. Раньше я диктовала ему условия, как быть и что делать. Надеюсь, теперь это не потребуется. Может большинство женщин и ценило подобные откровения, однако точно не я. Мне всегда казалось, что в сексе должен повелевать сильный пол. Но знать, как довести свою женщину до оргазма просто необходимо и подсказки им в этом не требуются. Мужские пальцы прошлись по животу и вернулись к груди, погладили её, после чего несильно сжали. Но и там рука не задержалась надолго. Чонгук обхватил пальцами мою шею у самой челюсти, заставляя сильнее запрокинуть голову. Его губы снова нашли мои, а чёрные глаза всё также смотрели, впитывая эмоции в себя. Разнежив и разогрев меня ласками, Гук поднялся на колени, чтобы освободить мои ноги от плена штанов. Я с готовностью ему помогала и сняла с себя майку, которая и так ничего не скрывала. Тело горело от предвкушения, прогибалось и жаждало сильных рук. Эта тяга ощущалась физически и морально. Прикусывая губы и дыша приоткрытым ртом, я поставила одну ступню на грудь мужчине. Чонгук тотчас погладил её рукой, наклонился и поцеловал в колено. Наклонившись ещё ниже, он навис надо мной опираясь руками. Мышцы напряглись удерживая вес мужчины, пока его губы поглощали мою шею и плечи. Я могла лишь наслаждаться, даря ему звуки своего восторга, прижимать его голову к себе, ощущая под пальцами мелкие кольца серёжек Гука и пряди волос. Мужчина опирался то на одну руку, то на другую, помогая своим губам ладонями, сжимая мою кожу и заставляя ощущать его превосходство в силе. Чонгук наверняка помнил, что я довольно чувствительная и могла испытать любой вид оргазма, поэтому он растягивал удовольствие, предвкушая бессонную ночь. Пришёл, чтобы поговорить и утешить меня. В итоге у него это вышло, но не с помощью разговоров точно. Таким образом, знание того, где сейчас Джиён давалось мне легче, вернее, на время я вообще забыла о том, что он где-то есть. Как можно что-то соображать, когда настойчивые губы касались меня между ног. Никогда раньше Чонгук не делал этого со мной, поэтому ощущения были потрясающими. Мечась по подушке, хотелось прикусить её зубами и сжать ногами голову Гука, но я еле сдерживала естественные порывы, пока не содрогнулась от оргазма. Чтобы хоть как-то держать себя в руках, я гладила свою грудь и прикусывала губы, чувствуя, как горячий язык сменился пальцами, проникшими внутрь и нащупавшими наиболее чувствительное место. Ноги не прекращали вздрагивать, низ живота заходился в спазмах. — Чонгук… — призывно стонала я, не сдержавшись и схватив его за волосы, этим самым давая понять, что пришло время снять эти чёртовы боксёры и соединиться. Если даже мне этого хотелось сверх меры, не знаю, что испытывал он. Планы у Чонгука были свои. Мужчина улёгся позади, немного спуская свои трусы вниз. Поддерживая мою ногу одной рукой, второй он обнял меня и дотронулся пальцами до весьма чувствительного клитора, заставляя вновь трепетать и непроизвольно водить тазом. Гук помог своему возбуждённому органу попасть во влагалище и начал двигаться, неспешно наслаждаясь моими реакциями и стонами. Я так не вовремя вспомнила о презервативах, которые лежали в выдвижном ящике прикроватной тумбы, шепча об этом Чонгуку. Тот приподнялся, как я думала, чтобы достать их, но в результате лишь перевернул меня на живот, продолжая гладить меж ног, аккуратно проводя пальцами по влажным складкам. Я опёрлась о колени, подняв таз, а грудью всё ещё касалась простыней, и напоминала себе послушную собачку, ждущую, когда хозяин соизволит приласкать. И хозяин ласкал то нежно, то с небольшой грубостью, прикусывал кожу между лопаток и на шее, тёрся членом о ягодицы, дразня и вызывая недовольное мычание. Вконец замучав ожиданием, Чонгук неожиданно проник внутрь, заполняя собой и оглашая тишину своим стоном. Обхватив рукой шею, он заставил приподняться на локтях и снова упасть на подушки из-за сильного толчка. Больше заниматься прелюдией никто из нас не был намерен. В особенности Гук вдоволь наслушавшийся моих стонов и насмотревшийся на колышащиеся груди. Он сгрёб меня руками, не давая возможности выбрать позу самостоятельно, и продолжил рваные толчки, то сильные то плавные, мягкие, а после сел на кровати, потянув меня за собой. Я прогнулась, чтобы иметь возможность положить голову ему на плечо. Сохранив небольшое расстояние между нами, он мог с силой вбиваться снизу, сжимая челюсти из-за звука шлепков, стискивая пальцами мои бедра. Когда тело снова задрожало от испытуемого блаженства, Чонгуку понадобились все его силы, чтобы не дать мне соскользнуть. В итоге он бросил меня на кровать и стащил к краю, раздвигая ноги и снова входя. Мужчина возвышался надо мной, играя напряжёнными мышцами. Наши солёные влажные тела соприкасались, разгорячённое дыхание вырвалось изо рта. Мои силы были уже на пределе, а Гук разъярялся, казалось, всё больше. Жёсткие фрикции перемежались с жадными поцелуями в спину. Но кончилось всё быстрее, чем я думала. Благо, что мужчина успел выйти, чтобы излиться на спину. Чонгук шумно дышал, склонившись надо мной и опираясь одной рукой о постель. Я оттолкнулась от пола ногами и повернулась к мужчине лицом, увлекая его к себе ближе. Мы улеглись на подушки и укрылись одеялом, так как вспотевшие тела начали остывать. На Гуке было удобно лежать. Устроив голову на его груди, которая теперь размеренно поднималась и опускалась, я спросила: — Для чего тебе картина с моим изображением? Гук сперва замер и даже перестал дышать, после чего просто ответил: — Любоваться… Настолько полноценная фраза, что мои мысленные споры с ним на эту тему превратились в прах и возразить было нечего. — Я справился? Прошёл контроль качества? — спросил вдруг он слегка осипшим голосом и обнял меня за спину, не сильно надавливая пальцами. Так комфортно было, что большинство переживаний, мучивших раньше, стали просто недостойными внимания. Я довольно промычала и уткнулась носом в шею Гука. — Спасибо, что приехал. Мне не хватало этого. — Этого? Может меня? — с иронией произнёс мужчина, обводя пальцем контур моего лица. — Секса. Не хватало именно его, а ещё ласки и внимания. Ты всё это дал мне, — пояснила я, специально не выделяя Чонгука. Якобы, если не он, то нашёлся бы кто ещё, кто осчастливил меня своим присутствием. Ему нельзя знать, что я принципиально ни с кем больше не стала бы делить постель ради удовлетворения своих потребностей. Чонгук промолчал, не стал никак комментировать мои слова. Его молчание лучше всего показало, насколько по-разному относимся мы к нашим встречам. Но я в очередной раз махнула на это рукой, уверяя себя, что это Гукки и по-другому он не может, ни со мной, ни с кем-либо ещё. Стоило принять душ, ведь впереди ещё целая ночь. Я сползла с мужчины, нехотя отпустившего меня, и прошла в ванную комнату. Лёгкий шорох простыней и грузные шаги за спиной сказали мне, что Гукки решил последовать за мной и я тут же попыталась подавить улыбку, расположившуюся на моём лице. — Ну ничего себе… — послышался восторженный голос Гука. — Роскошь твоей ванной с лихвой окупает скромность спальни. Да, здесь я любила проводить большое количество времени. Само помещение было больше в два раза нежели предыдущая комната. Стены украшены мелкой мозаикой в виде морского пейзажа, полы из нескользкой плитки, широкая раковина с таким же широким зеркалом, множество декоративных шкафчиков для косметики и прочей ерунды, душевая и, наконец, ванна, большая и круглая, встроенная в пол, словно мини бассейн. Мне нравилось наблюдать за реакцией Гука. Хоть всё это, по сути, дар Сынхёна и не принадлежит мне напрямую, но проект дизайнер обсуждал вместе со мной и делалось всё это для меня. Чонгук прошёл к ванной дабы включить воду. Его спина, ягодицы, ноги… Я не могла определиться, что именно нравится мне больше всего. Беззастенчиво, я наблюдала как мышцы перекатываются под кожей во время движения. В эту спину хотелось впиться ногтями, а бёдра обхватить ногами и выкрикивать на ухо его имя, чтобы разбудить спящего внутри него зверя, который бы с неутомимой силой и желанием брал меня снова и снова на протяжении ночи. Я ведь знала наверняка, что зверь в Чонгуке водился… но не такой дикий, как в Джиёне, а одомашненный и желающий найти постоянное пристанище. Мне не хотелось, чтобы он привязывался ко мне, но сейчас я отчаянно в нём нуждалась. Вода в ванной потихоньку набиралась. Чонгук попробовал её ладонью и, не долго думая, спустился внутрь. Я приблизилась к краю и, оперевшись на крепкие плечи, спустилась к нему. Обнимая я мысленно попросила прощения у него за то, что нехотя причиняла… боль? Я испытывала тепло и благодарность в отношении к Гуку. Как он сказал, нас многое связывает и это невозможно просто перечеркнуть и забыть. Удобно устроившись верхом на Чонгуке, я страстно целовала его небольшие податливые губы, взяв всю инициативу на себя и разрешив мужчине отдохнуть.***
В этот раз я встала во столько же, во сколько обычно просыпается Сынхён, то есть уже ближе к обеду. Постель была уничтожена полностью, но посреди ночи совсем не хотелось тревожить прислугу, дабы этот бардак был убран. В этом хаосе была особая прелесть. Нежиться в спутанных простынях и одеялах, обнаруживать подушку под ногами или же вовсе на полу стало приятно, как только вспоминала о том, что к этому привело. Хотелось посмеяться тихо, пока сопящий Чонгук не обнаружил моего пробуждения. Он всегда спал с приоткрытым ртом и был похож на юношу больше, нежели когда его гримировали перед выступлениями. Вдоволь полюбовавшись видом рельефного пресса, расслабленных плеч и смуглой шеи, на которой размеренно пульсировала вена, я аккуратно провела пальцами по его груди и поцеловала мужчину в губы. Не дожидаясь, пока Гук проснётся, тут же встала, чтобы набросить на себя какую-то домашнюю одежду. — Карри, иди ко мне, — попросил он и сонно протянул одну руку, когда я уже надевала лёгкую футболку и хлопковые лосины. Не выдержав, я всё же снова приблизилась к Чону. Он приподнялся на одном локте, чтобы взять меня за руку и увлечь в уютный ворох постельного белья. Ещё несколько десятков минут мы нежились в объятиях, пока в моём животе не заурчало. — Доброе утро, — услышали мы приветствие от Сынхёна и Исин, входя в столовую. Топ уже позавтракал и сидел за столом, постукивая по поверхности ещё не зажжённой сигарой, ожидая, когда девушка закончит свою трапезу и составит ему компанию на веранде. — Приятного аппетита, — пожелал Чонгук и помог мне усесться за стол. — Как благотворительность? — с иронией спросил Сынхён, пользуясь тем, что мужчина совсем не в курсе о чём именно спрашивает хозяин дома. Вопрос показался Чонгуку странным, но он ответил: — Лично я этим не занимаюсь. Мой агент ежемесячно перечисляет материальную помощь нуждающимся от моего имени. — Удобно ведь… В глазах общественности это выглядит красиво, благородно и страна освобождает от налогов, — с ухмылкой произнёс босс. Передо мной и Гуком двое слуг поставили по тарелке и, поклонившись, отошли к дальней стенке. — На счёт налогов — согласен, а вот благотворительность я держал втайне до недавнего времени, — произнёс Чонгук, берясь за столовые приборы и косясь на меня. — Считаю, что пиариться на подобном не совсем достойное дело. — Как жаль, что вы больше не будете петь, — отозвалась с сожалением Исин, тем самым меняя тему разговора, к моему облегчению. — К новогодним праздникам ещё выйдет несколько шоу и передач с моим участием. Всё давно отснято, так что теперь я полностью предоставлен сам себе. Неужели за статьями о себе любимой я пропустила новость о последнем концерте Чонгука? Мне стало немного совестно. Я ведь и словом об этом не обмолвилась, а он, должно быть, тоже переживал по этому поводу. Столько лет на сцене, в центре внимания и вот теперь его жизнь кардинально менялась. Чонгук продолжал переговариваться с Исин. Сынхён, похоже, не скоро её дождётся. — Топ, я чувствую себя ненужной… — сказала я ему вполголоса. Мужчина нахмурился, требуя пояснений. — Я больше не твоя ассистентка. Всю работу делает Монин за меня. Мне лишь приходится давать ей наставления и ставить подписи в нужных местах. Чувствую себя обузой. — Ничего не делая ты приносишь мне больше пользы, чем когда делала, — Топ рассмеялся и слегка наклонил голову на бок, приподымая бровь. Чонгук с Исин тоже умолкли, прислушавшись к нашему разговору. — Ты хоть замечаешь эти цветы? — спросил Топ, указывая пальцами с сигарой в сторону стены, у которой стояло множество ваз и корзин с различными букетами. Я посмотрела туда, всё ещё не до конца понимая к чему это сказано. В доме Сынхёна всегда присутствовали цветы, но теперь их было явно больше, чем раньше. — Это всё тебе присылают и довольно давно. Были подарки поинтересней, к примеру… новенький Хюндай. Я перестала жевать и приподняла брови в удивлении. Чонгук же, наоборот, стал смотреть на меня. Я ощущала его взгляд чуть ли не физически. — Не волнуйся, подарок я не принял и тебе бы не разрешил. Именно поэтому твой рабочий телефон перекочевал к Монин. Не сердись на неё, ведь ты многого не знаешь из-за моего приказа. Улыбка затаилась в уголках глаз Сынхёна. Он был крайне доволен реакцией Гука. — Как видишь, в море очень много рыбы, — проговорил он и отпил из своей чашки. Но я-то знала, что выбранная им, «рыба» провела эту ночь со мной. — На этой неделе поступило предложение от Ли Джэёна, желающего встретиться с тобой. И конкретно вчера я решал кого именно пригласить на ужин, сына главы Samsung Group или же твоего друга? Каюсь, выбор был не из лёгких… Но я посчитал, что Чонгук будет тебе более приятен, нежели разведённый пятидесяти летний долларовый миллиардер, пусть и природа не обделила его привлекательной внешностью. Топа забавляла ситуация и наши молчаливые лица. Я не знала чему больше удивляться. Тому, что я понравилась одному из богатейших мужчин нашей страны или тому, что Чонгук до сих пор ничего не разбил? Представляю, что теперь он думает обо всём этом. Даже страшно оставаться с ним наедине пока не остынет. — Я так же молча продолжила есть, слегка улыбаясь и стараясь не поднимать глаз вовсе. — Ты собираешься использовать желание мужчин поиметь Карри для каких-то своих целей? — прозвучал напряжённый голос Чонгука. — Уже использовал, — ответил Топ в своём привычном тоне. — Как видишь, от этого ещё никто не пострадал, и уж тем более Юкари. У меня всё под контролем. — Надеюсь, ей потом не придётся расплачиваться за все договоры, что ты заключил благодаря её внешности? — продолжал Чонгук и я позволила себе взглянуть на него. Да уж… выглядел он устрашающе. Взгляд исподлобья, челюсти сжаты, пальцы с силой сжимали вилку. Он провёл языком по верхним зубам, слушая ответ Топа. — К тому времени Юкари уже выйдет замуж. А какие могут быть претензии к замужней женщине? И как ты мог видеть, она под присмотром. Ей никто не навредит. — Я бы не был столь уверен в этом, — сказал Гук, опустив вопрос по поводу замужества. Он немного успокоился, но нервозность до сих пор просматривалась в его движениях. — Исин, моё лицо требует твоих умелых ручек, скорее допивай свой фрэш, а то я могу опоздать. Юкари, она тебе потребуется? — обратился Сынхён ко мне, указывая на свою любовницу. — Нет, но вдруг что, я вполне могу сама нанести себе макияж, — пожав плечами, ответила я, несказанно радуясь смене темы. — Сама? Юкари, не смей к этому привыкать, пожалуйста. Ох, и кстати, на новогодние праздники есть одно прекрасное предложение для тебя от одного японского бизнесмена… — Топ уже собирался вникнуть в суть и рассказать о подробностях этого предложения, как я перебила его, заявив: — Новогодние праздники у меня заняты. Чонгук предложил отметить их вместе, я согласилась. И после всё тоже расписано. — Тоже с Чонгуком, полагаю? — Тоже с ним, — подтвердила я, надеясь, что Гук не станет обсуждать мои слова при Сынхёне. Я прекрасно знала, что Топ и близко не собирался подкладывать меня под кого-то ради выгоды. Всё сказанное предназначалось для ушей Чонгука и только. Мне было жутко от подобных разговоров и чертовски неудобно перед Гуком до такой степени, что я раскраснелась и отводила взгляд, боясь усмехнуться настырности Сынхёна. После окончания трапезы, Чонгук повёл себя вовсе не так, как я предполагала. Вместо дёрганного раздражённого мужчины я получила чересчур тактильного и внимательного. Взгляд его всё равно был тревожный, поэтому я ждала, когда он начнёт разговор. — Я бы остался, но у меня запланирована встреча с родителями. Мне никак нельзя её отменять. — Гук взял меня за запястье, развернул лицом к себе и притянул ближе. — Всё нормально, ты не обязан оставаться. Мы просто любовники, помнишь? — Не просто… Ещё мы друзья. — Кстати о том, что я сказала при Топе. Не бери во внимание. Я найду где отметить праздники, чтобы он не решил будто я соврала. — Я в действительности собирался предложить провести их со мной, но думал ты откажешься. Значит нам с тобой суждено встретить новый год вместе. — Я не нашлась, что сказать на это, а Чон продолжил: — А вообще, я переживаю. Не думал, что Сынхён настолько корыстен, что станет пользоваться тобой, как товаром. Ты точно находишься здесь по своей воле? Он не принуждает тебя к чему-то? Мне показалось… — Тебе показалось, — со смехом ответила я. — Топик не даст меня в обиду. Я в безопасности. Чонгук пристально посмотрел мне в глаза, будто они должны были светиться красным во время лжи. И моя улыбка постепенно сошла с лица, потому что я понимала, насколько он серьёзен. Переживает, волнуется, ревнует… весь результат манипуляций Сынхёна на лицо. — Ни один придурок, приславший тебе цветы, не знает, что ты любишь розовые тюльпаны, — шепнул Чонгук. — И я никому не скажу. Я ожидала чего-то другого, возможно серьёзного разговора, но Чон свёл всё к милым воспоминаниям о том, как он когда-то ночью лазил в соседский двор, чтобы сорвать для меня тюльпанов, которыми я любовалась по утрам из его комнаты. Он то их достал, однако полностью разорвал штаны, зацепившись за забор. После этого «подвига» мы долго с ним смеялись с этого случая. Как и теперь, стоя в гостиной особняка Сынхёна.