***
— Когда ты приедешь? Шоу ведь отсняли, — услышала я голос Чонгука через диктофон своего телефона. — Отсняли, но приеду на будущей неделе… Думаю, ко вторнику. Есть кое-какие неоконченные дела, — сказала я. На самом деле у меня не было никаких дел. Я маялась целыми днями по особняку Топа на пару с Джиёном, который каждый день пытался развести меня на обещание. Он утверждал, что нашёл рычаги, с помощью которых сможет избавиться от Карэн. Но это, конечно же, произойдёт не сейчас и не через час, и не через месяц даже. Как-нибудь, как получится подловить её батюшку на грешке и сохранить доказательства. — Тогда я приеду, хочешь? — Не стоит, Чонгук, правда… Здесь Джиён, а мне не хочется чувствовать напряжённую атмосферу в доме, где живу. — Разговаривая, я лежала на кровати и листала журнал моды, не сильно цепляясь глазами за фотографии и картинки. — Он там? И когда приехал? — Затрудняюсь ответить. Он тут уже был, когда я вернулась. — И ты только сейчас мне это говоришь? — наехал на меня Чон. — Эй, снизь тон, ничего ведь не случилось. — Откуда мне знать случилось что-то или нет?! — Ты это сейчас на что намекаешь? — тоже начиная заводиться, спросила я и перестала листать журнал, вперив свой гневный взгляд в телефон, словно там было изображено лицо Чонгука. Повисла тишина. — Если не доверяешь мне, то нам пора расстаться, ты так не думаешь? — Опять это… — пробурчал Чонгук. — Если тебя что-то не устраивает, сразу меня расставаниями пугаешь! Мне теперь язык в зад засунуть и говорить только приемлемые для тебя вещи? Я не могу так! Говорю то, что на языке и не скрываю своих эмоций. Я вполне обосновано возмущаюсь. Я вздохнула. Задумалась. Что можно сделать, если Гук мне не доверял? Уверять в своей верности? Это всё равно ничего не даст. В дверь раздался характерный стук. Джиён всегда отбивал костяшками пальцев имперский марш. Я опять вздохнула. — Карри? — Я перезвоню. — Если ты сейчас сбросишь вызов, я… Нажав на красную кнопку, я нехотя поднялась с кровати и, потягиваясь на ходу, прошла к двери. — Что? — спросила, встав в дверном проёме. Джиён не впервые так приходил ко мне, чтобы поговорить. Надо отдать ему должное, соблазнить меня он больше не пытался и даже перестал дотрагиваться до меня постоянно. Вероятно, осознал, что подобная тактика со мной больше не прокатит, потому решил испробовать другую. — Я пришёл за ответом. Мы разговаривали вчера, помнишь?.. — Помню, Джи, но ответ всё тот же. Ты можешь войти, у меня нет желания таскаться по дому. Отойдя, я впустила мужчину внутрь и завязала халат потуже. — Я прошла этот этап, пора и тебе это сделать. Не думаю, что имею для тебя хоть какую-то весомость и тот случай с танцовщицей, когда я приехала домой, прямое тому доказательство. Мужчина сел на кровать и облокотился об одну руку, слегка откидываясь назад. Телефон на прикроватном столике вибрировал. Чонгук звонил яростно и настойчиво, прекрасно зная, что, если мне не хочется отвечать, то я не отвечу, позвони он хоть сто раз подряд. Подойдя, я сбросила вызов. — Что? Не всё в порядке в раю? — с иронией спросил Джиён. — Тебя не касаются мои отношения с Чонгуком. И советую тебе сосредоточиться на том, что имеешь ты. Карэн симпатичная, у неё влиятельный папаша. Разве стоит наживать себе врагов тогда, когда можешь обзавестись «полезными» друзьями, а то и родственниками? Я улыбнулась, наблюдая за кислым лицом Джиёна. — Ну ладно, не нравится она, но что тебе мешает спать с другими? Разве ты хранишь ей верность? Давай будем откровенными. Ты даже мне её не хранил, а я была той, которая тебе нравилась. Я пожала плечами, понимая насколько легко теперь давались мне эти слова. От осознания этого стало даже легче дышать и мыслить. Вздохнув глубоко и слушая убеждения Джиёна о том, что он не переносит женщин, которые пытаются натянуть на него поводок, я пришла к выводу, что нахожусь не в том месте и не с тем человеком. Взгляд снова упал на телефон, где высвечивалась фотография Чонгука. — Ты меня вообще не слушаешь! — рыкнул Джи, выдёргивая меня из мыслей. — Прости. Я скоро вернусь. Развернувшись я вошла в ванную, чтобы быстро принять душ. Зачастую, как только я приезжала к Чонгуку, время на приём водных процедур у меня не было. Спустя некоторое время, я вышла, распуская на ходу волосы, которые до этого собирала в пучок, дабы не намочить. Джи следил за моими передвижениями. Пройдя к шкафу, я распахнула его и стала подыскивать одежду поудобнее. Когда я навещала Чонгука меня никто из папарацци не замечал, поэтому и одежду я выбирала из своего гардероба, а не из общего, где в идеальном порядке находились лучшие наряды от известных дизайнеров. — Куда-то собралась? — спросил Джи. — Да, к Чону… Мужчина усмехнулся, чем привлёк моё внимание, и сказал: -Ну ну… Переведя взгляд с него на телефон, который больше не разрывался от звонков, я упёрлась руками в бока. — Какого чёрта?! Ты отвечал? Джиён пожал плечами и загадочно улыбнулся. Конечно, он ответил и кто знает что он там наговорил… Разозлившись, я бросила в мужчину тремпель с серым вязаным платьем. — Ну, всё… Вместо того, чтобы одеться и уйти, я прошла к комоду, где у меня хранилось нижнее бельё и стала рывками выдвигать ящики, в поисках подходящего наряда. После чего, сбросив с себя халат с трусами, осталась абсолютно голой перед мужчиной. Но не надолго. Натянув через ноги выбранный чёрный боди, я закончила свой образ, завязывая лямки на шее. Грудь скрывали две полупрозрачные полоски кружевной ткани, которые плавно переходили в трусики. — Как думаешь, ему будет дело до того, что ты сказал, когда он увидит меня в этом? Подняв ранее снятый халат, я вновь его надела и вышла из комнаты, подхватив с собой и телефон. Мужчина не стал меня преследовать, оставаясь там, где и был. — Сынхён, я поехала, — отчиталась я, по пути заглянув в комнату для досуга. Хозяин дома играл в бильярд вместе с Исин, которая в этот момент сидела на краю массивного стола. — В халате? — усмехнувшись, спросил Топ и отложил в сторону кий. — Может, мои услуги понадобятся? — подала голос Исин, заметив, что я не накрашенная. — О, нет, спасибо. Так даже лучше. — ответила я, проигнорировав вопрос Сынхёна. Махнув рукой, я направилась в гардеробную, чтобы обуться. Босс пошёл за мной, так как не получил интересуюшую его информацию. Он до сих пор носил эти дурацкие «кошачьи» линзы. Надев их один раз на съёмки телешоу, Сынхён радовался, как ребёнок и теперь не желал расставаться со своим «диким» обликом, смотря на меня острыми зрачками. — Дай-ка взглянуть, — попросил Топ, потянув за пояс халата, будучи уже в гардеробной для верхней одежды. Я скинула с себя вещь, отдавая её в руки мужчины. — Хм… хочешь устроить сюрприз? Я покивала. Сынхён с довольным видом уселся на кушетку и подпёр голову рукой, наблюдая, как я натягиваю высокие кожаные сапоги на каблуке. — Сбегаешь от Джиёна? — Он слишком настойчив эту неделю. — Переживаешь, что сдашься ему на милость? — Нет, Топ, он строит козни! Как в детском саду… — Не переживай, завтра я найду ему занятие, поэтому он вряд ли станет доставать тебя дальше. — Спасибо. Сынхён, он же тот ещё засранец… Только вот отчего мне постоянно его жалко? — Натура у вас такая. Жалко всех, только не себя. Ты можешь сделать Джиёна счастливым, а вот он тебя — никогда. Давай, Юкари, избавляйся от этого. — Пытаюсь, как видишь. У кого-то сегодня будет жаркая ночь, — сказала я, доставая длинную шубку. Как раз то, что мне надо. В ней будет тепло и она закроет все оголённые участки кожи. У дома всегда стояло несколько машин, готовых к срочному выезду. Водители тоже были на чеку, поэтому в скором времени я выехала из дома вместе с Ханбином. Мужчина, как всегда, молча проводил меня до входа в многоэтажку, где жил Чонгук. Вахтёр знал меня в лицо и поздоровался, когда я проходила мимо него к лифту, снимая маску, что скрывала пол лица. Я бывала здесь часто и никаких проблем никогда не возникало. От Гука стоило ждать обиды, злости, вспышек ревности, но я сегодня даже не волновалась. Весь его негатив выйдет быстро, что бы там не наговорил Джиён. Сама же не собиралась подпитывать ссоры с мужчиной. Настроение у меня было совсем иным. Хотелось объятий, долгих поцелуев, горячей постели… И Чонгук обычно быстро сдавался на мою милость. Выйдя из лифта, я быстро прошла к нужной двери. Активировав сканер на замке, приложила свой палец. Прозвучал щелчок, писк, оповещающий о том, что дверь открылась, и я вошла в просторный коридор, плавно переходящий в гостиную. — Милый! Я дома! — шутливо протянула я сходу, потому что не собиралась раздеваться самостоятельно. Быстрые шаги Чонгука раздались сразу. Он ступал босыми ногами по паркету. Лицо его было слегка озадаченным, но, тем не менее, светлым и радостным. — Карри, — своеобразно поздоровался Чон, произнеся моё имя и быстро целуя, взявши за плечи. Квартира Чонгука была довольно большой, но я чётко слышала голоса и движения со стороны кухни. Кто бы мог прийти к нему, ведь мы совсем недавно разговаривали по телефону и он был один? Спина начала потеть, а ужасно тяжёлая шуба давила на плечи. — Раздевай меня, — жалостливо простонала я, хлопнув себя руками по бокам. — Я бы сказал, что ты не вовремя, но мне давно хотелось познакомить тебя с родителями, — проговорил Гук с улыбкой, подходя ко мне и начиная расстёгивать замочки на шубе. — Родителями? — громким шёпотом переспросила я, выпучивая глаза и перехватывая его руку на застёжке в районе груди. — О, нет, тогда мне следует уйти. Я предполагала, что ты один дома… — Куда идти? Карри, прекрати, мои родители хорошие люди, они не станут осуждать тебя за просто так. Останься, — смягчившись, добавил Чонгук в конце. Цокнув языком, я быстро расстегнула шубу и распахнула её, показывая мужчине, что осуждать меня будет повод. Он с минуту рассматривал меня, стоящую перед ним в нижнем полупрозрачном белье и высоких сапогах. — Ты серьёзно пришла в этом? — спросил Гук, тихонько смеясь. Он наклонился и упёрся своим лбом о мой. Я тоже захихикала заговорщически. — Да, — шёпотом согласилась я, обвивая его шею руками. Мужчина тихо рыкнул и обхватил мои бока, скрытые тёплой шубой. Помяв их пальцами, он сдержанно укусил меня за нижнюю губу и провёл по ней языком. — А я уже собирался было обижаться. Почему ты не брала трубку? Какого чёрта её взял Джиён? — Он не хочет понимать, что между нами всё закончилось. Поэтому использует последние ресурсы, чтобы напакостить. Прижимая крепко к себе, Чонгук погладил ладонью моё лицо. Остановившись большим пальцем на губе, он провёл им по нежной коже к уголку губ, а после опустился к подбородку, надавливая. Наши носы соприкасались и приоткрытые губы манили друг друга. Потянувшись вперёд, я первая прикоснулась к нему, забирая всё внимание на себя. Мужчина шумно задышал и толкнулся тазом, поступательно лаская меня языком во время глубокого поцелуя. — Чонгук, куда ты пропал? — послышался отдалённый женский голос. — А, я сейчас! — воскликнул он, быстро разрывая поцелуй и ведя меня за руку в гардеробную. — Э-э-э… я даже не знаю, что можно тебе дать из одежды. Пфух… — Так может я всё-таки пойду? — Куда? Нет, подожди… Я немного посмеялась с него и сняла с себя сапоги, после чего прошла к многочисленным тремпелям с одеждой. Мой выбор пал на чёрную рубашку, которую я вскоре уже натягивала на себя с восторгом понимая, что она закрывала абсолютно всё, что нужно и бельё совершенно не просвечивалось. Только вот рукава длинноваты. Но я быстро это исправила, закатив манжет, а после и половину рукавов до локтя. — Очень неплохо… — Одобрил Чонгук и не удержался от очередных объятий. — Я волнуюсь, знаешь ли. Сколько лет мы спали с тобой в твоей комнате в родительском доме, а с ними так и не вышло столкнуться ни разу. — Хорошо, что тогда не столкнулись, зато сейчас — самое время. Идя за Гуком к столовой, расположение которой я знала, как свои пять пальцев, меня потряхивало и бросало в жар. Из-за этого мои щёки и шея покраснели, когда я улыбалась, здороваясь и кланяясь госпоже с господином Чоном. Всё это смущало до ужаса и отчего-то хотелось избегать подобных моментов, будто они меня совершенно не касаются. Словно семья Чонгука это только его семья и мне там нет никакого места. Откуда подобные чувства взялись? Почему мне всегда казалось, что уют и семейность никогда не коснутся такую, как я? Когда-то давно, по праздникам, я ожидала, когда стемнеет на улице, чтобы можно было наблюдать за жизнью подобных семей, а самой оставаться незамеченной. Никогда раньше не могла подумать, что может настанет день и я больше не буду стоять за окном и просто наблюдать, а смогу войти в двери и присоединиться к этому теплу и уюту. В глазах родителей Чонгука я не заметила и капли неприязни. Всё это время, что мы вместе ужинали, они тактично, но ненавязчиво спрашивали чем я занимаюсь. Так как они знали обо мне исключительно по той статье, в которой упоминалась я и Чонгук, а на их вопросы их сын отвечал уклончиво и непонятно. Конечно же, он не мог ничего заявить, потому что мы были лишь любовниками, а сейчас? Сейчас: — Мам, пап, мы собираемся завести ребёнка, — вдруг оповестил всех Чонгук, пытаясь прижать меня к себе ближе, но из-за его слов, я впала в немой шок и одеревенела на время. У его родителей тоже вышла заминка из-за резкой смены тем. Однако они быстро оклемались. — Чонгук, тебе не кажется логичным сперва пожениться? — поинтересовалась его мама, нахмурившись и подавшись вперёд, ставя локти на стол. — Ты же знаешь, что я не могу сейчас. — Могу, не могу… Не обязательно делать огласку, — подал уже голос его отец. — Если поженюсь тайно — это будет отвратительно выглядеть по отношению к моим фанатам. — Они ведь должны понимать, что ты не достанешься ни одной из них. — Дело не в этом, а в том, что я буду нечестен с ними, если не сообщу подобную информацию. Пусть я больше не выступаю, но наши с Дэгу альбомы до сих пор продаются, а клипы приносят немалые деньги. Мне не хочется превращаться в лжеца. — Тогда получается, что ты уже их обманываешь. Даже если у ваших отношений нет чёткого названия, это отношения. После слов госпожи Чон, Чонгук замолчал, сжимая мою руку сильнее и задумываясь над её словами. — Сынок, вы смотрите сами, конечно, но, если хочешь знать моё мнение, то скажу, что стоит обо всём объявить. Лучше сказать правду, ничего не тая, чем быть пойманными на отношениях. Чтобы ни у кого не создалось ощущения, будто вы не собирались ничего объявлять вовсе и твою прекрасную спутницу не обвинили в распутстве. В первую очередь, тебе следует позаботиться о её репутации. Я так и не нашла в себе силы встрять в этот разговор. Всё так же сидела на месте и притворялась будто меня здесь вовсе нет. Было приятно слышать слова в защиту моей чести. От чего-то стало стыдно. Думая о том, что происходило в моей жизни, я казалась сама себе недостойной подобного отношения. Родители Чонгука надолго не задержались, объясняя это тем, что хотели бы навестить ещё и семью Хосока. Мы проводили их до лифта, после чего вернулись в квартиру. На душе было так легко и радостно, отчего улыбка не сходила с моего лица. Если я шла сюда с большим желанием заняться сексом, то теперь мне хотелось свернуться калачиком рядом с Чонгуком, укрыться одеялом и слушать «тишину» вокруг. Я надеялась, что он хоть немного беспокоился о моей репутации так, как его отец. Но жизнь показала, что надеяться и ожидать чего-то от людей нет смысла. Зачастую, мы лишь разочаровываемся и перестаём верить в лучшее. Поэтому стоило просто пустить всё на самотёк. — Мне нужно в душ, — сказал Чонгук и поцеловал меня в висок, после чего направился в сторону своей ванны. Я проводила его взглядом, задумчиво рассматривая с ног до головы. Он никогда особо не заботился о своём внешнем виде, находясь дома. Мог надеть старую выцвевшую футболку, домашние штаны с растянутыми коленями, ходить лохматым и босым даже в моём присутствии. Мне же, привыкшей к тому, что Сынхён постоянно при параде хоть днём, хоть ночью, небрежность Гука сильно бросалась в глаза. Но меня это не отвращало, а наоборот — притягивало. Сняв рубашку Чонгука, я упала на его кровать и потянулась за пультом, лежащим, как обычно, под подушкой. Нажав несколько кнопок, отчего плотные занавеси на панорамных окнах медленно съехали в стороны, я лёжа стала наслаждаться видом ночного города. Это то, чего не бывало в особняке Сынхёна, роскошного пейзажа из окна. Вдалеке, через реку, в которой отражались тысячи огней, было видно Lotte World Tower, многоэтажный развлекательный комплекс, где в это самое время весело проводили свой досуг большинство туристов и местное население со своими семьями. Чонгук вернулся и разбудил меня, слегка задремавшую, лёгким касанием губ к шее. Я замычала и потянулась, вытягивая руки к спинке кровати и прогибаясь в пояснице. — Тебя так долго не было… — простонала я. — Всего минут пять, — сказал Чон и тихо посмеялся. — Я уже ничего не хочу, — промурлыкала, поворачиваясь на живот под нависшим надо мной мужчиной и подмяла под себя подушку. — Сейчас проверим, — отозвался Чонгук. — Я тебя ужасно хочу. Мужчина аккуратно лёг на меня так, чтобы я ощутила его напряжённый орган, упирающийся в мои ягодицы. Улыбнувшись, я приподняла таз, упираясь в пах Чонгука ещё сильнее и говоря: — Можешь пользоваться, а я пока отдохну… Я конечно понимала, что отдохнуть во время этого невозможно, разве что только морально. Гук тоже не был согласен с моими словами, продолжая свои соблазняющие манипуляции. Он плавно водил своим возбуждением у меня между ног, разогревая это место, заставляя гореть и увлажняться. Я непроизвольно прогибалась, создавая трение между нашими телами. Чонгук дышал мне то в ухо, то в шею, покусывая и целуя эти места. Развязав бретельки от боди, мужчина постепенно освобождал мою грудь от кружев, пробираясь к ней крепкими пальцами, пытаясь расслабить сжавшиеся соски. Я бы и рада уже сама повернуться, дабы иметь возможность целовать Чонгука, вместо того, чтобы кусать подушку под собой. Но мужчина решил изнурить меня ласками, заставляя лишь приподнимать таз кверху, постепенно становясь на колени. Гук подложил под меня ещё несколько подушек и, обхватив ладонями поясницу, плавно повёл ими вниз, стаскивая с моих ног скомканное нижнее бельё. Чувство, охватившее меня, заставило нетерпеливо дёрнуться и недовольно замычать, подаваясь назад, чтобы упереться ягодицами в мужские бёдра. Не встретив их, я разочарованно застонала и хотела было приподняться, как сильная рука надавила мне между лопаток и пригвоздила к постели. Мужчина перехватил мои руки и завёл за спину, скрещивая их, не давая возможность двигаться. Я ждала его действий в нетерпении дрожа и дыша через рот. Мужчина подарил мне немного ласки, пробравшись пальцами к клитору и влаге меж ног, а после взялся за свой член, начиная водить им в тех же местах, растирая смазку. После чего Чонгук завладел мной и вжался пахом, производя небольшие движения вперёд назад. Желание прижаться к нему стало практически невыносимым и я застонала громко и на всю комнату, мотивируя его начать более сильные фрикции. И он начал, ощутимо резко входя и замирая на несколько минут, чтобы почувствовать насколько напряжена я внутри. Он не спешил и прижался ко мне, повторяя изгибы тела под собой, разводя своими ногами мои, входя медленнее и глубже, словно давая обещание на компенсацию в последствии. Мы оба больше не думали о контрацепции, поэтому заниматься этим было вдвойне приятно. — Если бы ты знала, что мне хочется сделать с тобой иногда… — сказал Чонгук нетвёрдым голосом, слегка наклоняясь ко мне. — Что? Он задумался, не зная, как сформировать желания в слова. — Трахнуть, жёстко… иногда почти нет сил сдерживаться, — выдохнул Гук и шлёпнул меня по заду, сперва несильно, а после намного сильнее. Не выдержал и со стоном опустился сверху, давя своим весом и ускоряя темп, от которого я готова была пищать и сходить с ума. Чонгук всё продолжал и продолжал, пока я не ощутила скорый приход оргазма. Однако мужчина внезапно содрогнулся, кончая, а я засучила ногами, умоляя о продолжении. С глаз срывались слёзы из-за неудовлетворённого желания и мужчина решил продолжить сразу, пока эрекция не спала и не пришлось всё повторять сызнова. Вскоре я догнала Чонгука, начиная вырываться и стонать. Ноги дрожали и просто не поддавались контролю. Ему всегда нравилось это моё состояние. Тело в этот момент не могло врать, а моё состояние на грани оргазма будило в Чонгуке жуткого садиста, который не давал освободиться, из-за чего оргазм не прекращался, выдавливая из меня силы и слёзы. — Чонгук. — Хотелось постоянно повторять его имя, томно или шёпотом, или с придыханием, или с рычащими нотками, или постепенно переводя его в стон. — А-ах-а-а, — невозможно было остановить свои стоны. Чонгук отпустил мои руки, позволяя, наконец, шевелить ими, и упал на подушки, увлекая меня следом, не давая продыху и имея меня сперва спереди, а потом сзади. Ему не сиделось, не лежалось и не стоялось на одном месте. Охваченный страстью он метался по постели и менял позы, не зная, как именно хочет продолжить. — Сделай со мной всё, что захочешь. Я остановлю тебя, если мне будет плохо… Он не знал, что я давно избавилась от страха перед тем, что раньше пугало меня. Даже смогла полюбить жёсткое обращение Джиёна. — Чёрт… — одновременно удивляясь и радуясь, шикнул мужчина, не знающий с чего начать. — Иди-ка сюда, — сказал Чонгук и потянул меня за ноги к краю постели. Но я ощутила просто дикое желание упасть перед ним на колени. Из-за этого я вырвалась, сползая на пол и ощущая насколько тело стало вялым и слабым. Я посмотрела на Гука снизу вверх, аккуратно целуя в пах, держась за член и продолжая медленно стимулировать его руками. Когда я взяла его в рот, то вызвала у Чонгука бурную реакцию. Он застонал, задышал шумно и отшатнулся, хватая меня за лицо. — Карри, не делай этого… Не… — он и хотел этого и нет одновременно. Я настаивала, проходясь влажными поцелуями по накаченным бёдрам и выше, впиваясь ногтями в ягодицы. Мужчина попытался остановить меня, выставив ладонь, но снова был загнан в ступор, когда я взяла его указательный и средний пальцы в рот. Даже в полутьме стало заметно его смущение и крайнее желание. Он больше не возражал, а с тихим рыком сел на край постели, запрокидывая голову назад, шире расставляя ноги и позволяя мне осуществить желаемое. Я устроилась между ног Чона, стоя коленями на полу и снова попробовала его на вкус. Чонгук шипел и тяжело дышал, слегка приподнимая таз. Он гладил меня по голове и перебирал волосы, пока я вбирала его в себя. Он был большой и уж точно не мог войти полностью, но я пыталась принести любимому больше наслаждения. Чонгук не дал закончить начатое, сгребая меня в охапку и укладывая на кровать. Он устроился в миссионерской позе, больше не опираясь о руки, а сдавливая меня своим весом. — Не делай так больше, — шептал он срывающимся голосом. — Мне представляется, что ты делала это не только со мной… — Я много чего делала… — шепнула, вот только кто меня тянул за язык. Чонгук вовсе после моих слов словно взбесился, закрыл мне рот ладонью и яростно толкнулся, смотря так, словно собирался убить меня. После уже с трудом можно было узнать того мужчину, который разделял со мной постель раньше. Но я, привыкшая к подобному, могла принять его любым. Убрав ладонь, он сильно сжал моё лицо, после чего грубо приник к губам с поцелуем. Иногда он не сдерживался и действительно больно прикусывал губы и подбородок, продолжая выбивать из меня воздух и стоны. Рука то и дело ложилась на шею, смыкаясь там время от времени. Он с силой сжимал мои запястья, не давая мне обнять его. Руки блуждали по моему телу, сдавливая кожу и оставляя следы. Я то стонала, то хныкала от ощущений, не зная, когда это кончится, потому что ноги уже болели невыносимо и дрожали от бессилия. А у самой даже не хватало бы сил оттолкнуть мужчину за плечи. Но отталкивать я не хотела Кончив, Чонгук ещё долго приходил в себя, лёжа сверху. А когда разум потихоньку вернулся к нему, то помог мне удобно улечься на бок. — Прости меня… — шептал он, целуя и не желая разрывать телесный контакт, продолжая обнимать со спины.***
Мне показалось, что я проспала сутки, так сладко было нежиться в кровати. Под мягким одеялом тепло и уютно, и я бы ещё долго не вставала, если бы Чонгук лежал рядом. Но его не было, а мне ужасно не хватало его присутствия. Поэтому, набросив халат, я вышла в коридор и сразу поняла, где находится мужчина. Дверь в зал была приоткрыта, от туда доносились приглушённые удары кулаков о грушу, звон цепи, на которую она была подвешена и тяжёлое дыхание. Я заглянула, любуясь обнажённой спиной Чонгука, и решила обнаружить себя уже после утреннего душа. Мужчина сделал выпад, последовало три удара подряд, после чего я вышла, немного прикрыв дверь. Насладившись тёплыми струями воды, я точно также обернулась в халат не обтираясь и лишь тщательно промокнула волосы, чтобы с них не капало на пол. Чонгук всё так же боксировал, когда я, не скрывая своего присутствия, вошла в тренажерный зал. Не смотря ни на что, он меня не заметил и на минуту остановился отдохнуть, опустив голову и держась руками за грушу. Из-за глубокого тяжёлого дыхания, мышцы спины и на боках приходили в движение, позволяя нескольким влажным каплям пота скатиться вниз. Волосы прилипали к шее, вискам и лбу. Я обняла мужчину со спины, вызвав в нём вздрагивание. — Доброе утро, — сказала я и выглянула из-за плеча, смотря в лицо Чонгука. Увы, для него утро вовсе не было добрым. Его покрасневшие влажные глаза об этом говорили. — Что-то случилось? — спросила и обошла мужчину, попытавшись обнять спереди. Кисти его рук были обмотаны эластичным бинтом, а вены выпирали аж до локтей, говоря о том, что Чонгук занимался здесь довольно давно. — Ты в зеркало не смотрелась? — спросил он. Я отрицательно покачала головой, а Чонгук взял меня за плечи и развернул, ведя к огромному зеркалу на стене. Встав перед ним чуть ли не впритык, мужчина просунул руки под моими и взял моё лицо пальцами, поворачивая его и указывая на синяк, расположившийся на скуле. — Видишь? — резко спросил он так, будто хотел отругать меня за что-то. — Ничего страшного, мне не было больно. — А это? — снова спросил он, оттягивая ворот халата и указывая на ряд синяков от пальцев на плече. — Или… это? Чонгук рванул за пояс, распахивая халат вовсе и указывая на ужасный засос под грудью и ниже, на рёбрах вперемежку с синяками. Я почувствовала себя Беллой после ночи с Эдвардом*. Отчего же я не помню никакой боли? То ли мне было настолько хорошо, то ли мой организм изменился и синяки появлялись от небольшого нажима. Покрасневшие от долгого битья пальцы Чонгука проходились по моей коже, гладили её в местах повреждений, а глаза заполнялись слезами и злостью. Мужчина задрал рукава халата, и я подняла руку, чтобы отчётливо видеть следы его пальцев на запястьях и у локтей. Мне нечего было сказать. Я очень давно не видела на себе ссадин и гематом. Вид был ужасный. Но винить в этом Чонгука не хотелось, я сама дала ему зелёный свет. — Ещё раз скажешь нечто подобное во время близости и я придушу тебя этими руками, — тряхнув меня за плечи, сказал он. В данный момент контроль ему очень трудно давался. Я запахнула халат, чтобы лишний раз не смотреть на то, что вышло. — Чонгук, но ведь ты сам прекрасно понимаешь… — начала было я и умолкла, когда поймала на себе яростный взгляд через зеркало. Признаюсь, говорить было страшно и мой голос дрожал. Заметив, что напугал меня, мужчина смягчился в лице и крепче обнял со спины, утыкаясь носом в шею. — Это ведь нормально, что у тебя кто-то был, ровно, как и у меня. Нельзя думать об этом постоянно. — Карри… я об этом не думаю. Это ты думаешь. — Моих любовников можно пересчитать на пальцах одной руки, тогда как на моей памяти ещё в университете ты переложил с двадцать девчонок, — я начала раздражаться, пытаясь расцепить замок его рук под моей грудью. Пальцы Чонгука лишь сжались сильнее и он сказал: — Ни одну не помню. Они не имеют веса, тогда как твои тебе дороги, занимают большое место вот здесь. — Он положил ладонь мне на грудь. — Даже для отчима там есть небольшое место. Я не хочу ютиться там со всеми, вместе с Намджуном и Джиёном. — Прости, я не умею трахаться без чувств, поэтому так и выходит, — с сарказмом произнесла я. Почему с ним так сложно? — Но ты там занял первое место и самое большое, а если проявишь терпение и немного подождёшь, то останешься там один. Я решила сдать позиции. Отстаивать свою точку видения мы можем вечно и это может привести к последствиям и даже разрыву отношений. А теперь мне стали более ясны слова Хоа о его состоянии. Он так взбесился из-за парочки моих слов, что же с ним было тогда, когда я бросила его, ничего толком не объяснив? Мне стоит быть более терпеливой и понимающей с ним в благодарность за то, что он сохранил ко мне чувства, не смотря на мои издевательства. — Чонгук, — ласково позвала, поворачиваясь к нему лицом, — я люблю тебя. Мужчина не ожидал это услышать, но, к моему облегчению, ему стало легче прямо на глазах. Я встала на ступни Чонгука и поцеловала его в губы. — Я должен был это сказать первым, — шепнул он, принимая меня. Не завязанный халат распахнулся и наши тела соприкоснулись. — Карри, переезжай ко мне, пожалуйста. Я переживаю за тебя… Хочется, чтобы ты была не только в моём сердце, но и здесь, в моём доме. Опустив глаза, я положила голову ему на плечо и тихо согласилась.