If the Sky Could Dream / Если бы небеса грезили (они бы грезили о драконах)

В холле принца уже ждёт завтрак, который он быстро сметает и торопится одеться так, как того требует грядущий день, печально отбывая повинность и боясь того, что будет дальше. Но когда он заканчивает шнуровать бока изысканного расшитого колета — разумеется, отец хотя бы предоставил сыну прекрасный гардероб — в дверь стучат. Едва открыв, Курт вынужден бороться с желанием снова её захлопнуть. — Курт, — обращается к нему Адам. — Так… так приятно видеть Вас. Как Ваше самочувствие сегодня? Курт понятия не имеет, как справиться с очередной напастью. При их последней встрече он безбожно напился и выставил себя круглым дураком. Он противостоял незваному принцу словом и делом, закатывал истерики, а теперь этот мужчина приходит сюда ради светской беседы? Курт чувствует, как краснеет при взгляде на этого человека. — Я… что ж, — говорит Курт. — Я могу Вам чем-то помочь? Воодушевление Адама тускнеет на глазах, но улыбка с лица всё-таки не сходит. — Я скорее возлагал надежды на беседу, в частном порядке. Может, прогуляемся по саду? — Нет, — с колотящимся сердцем бросает принц, которому сад представляется безопасным местом, и Курт не переживёт, если его осквернит кто-то, с кем принцу сейчас хоть самую малость неуютно. Но, боги милостивые, такое поведение — верх грубости с его стороны… — Хм… почему бы нам не осмотреть замок? Если на то пошло, мне предстоит заново ознакомиться с планировкой. Адам улыбается шире, более искренне. — Прекрасная мысль. И между нами, мальчиками, нам стоит изучить каждый закоулок, не находите? Курт не может удержаться от улыбки — да этот человек и правда очарователен. — Неужели?  — спрашивает Курт, и Адам подаёт руку. Ничего не остаётся, кроме как отреагировать благосклонно — не хочется вести себя невежливо, даже если принц и не особо-то горит желанием соглашаться. Он многим обязан Адаму после того спектакля, который недавно устроил, тем более что тот проявил себя с лучшей стороны. И вообще, таков долг наследника. Они какое-то время прогуливаются в тишине, как вдруг Адам прочищает горло. — Курт, я хочу извиниться, — говорит он. — Я глубоко сожалею о том, чем обернулся вчерашний день. Я понятия не имел, что Вы не хотите возвращаться сюда, иначе я бы никогда… Это уже выше сил Курта. — Пожалуйста, не надо. Адам делает паузу, а затем вздыхает. — Я так понимаю, это не та тема, которую Вам хотелось бы обсуждать. Ещё раз приношу свои извинения. Нам стоит придерживаться более лёгких тем. — Я был бы весьма признателен, — со всей искренностью отвечает собеседник. — Что ж, тогда что Вы можете рассказать мне о себе, принц Курт? Курт обдумывает ответ, пока они обходят замок неспешным шагом, и, честно говоря, на ум особо ничего не приходит. Рассказать о матери? Об отце? О том, как принца в детстве вырвали из дома? О Блейне? — Полагаю, я опять попал впросак, — корит себя Адам. — Придёт ли час, когда мне больше не нужно будет извиняться? Курт фыркает, чуть не рассмеявшись. — Может, нам стоит сперва поговорить о Вас. Адам расплывается в улыбке. — Конечно.

ℑℵℜ

Разговор с Адамом, как ни странно, идёт как по маслу, когда он перестаёт задавать вопросы. Заморский принц — милый, забавный, сама обходительность. Он участливый, весёлый и, если честно, идеальный сказочный принц. Отец выбрал того, кого Курт действительно мог бы полюбить. Когда они наконец заканчивают тур, вернувшись в опочивальню, Адам кланяется и целует руку, и некогда Курт мог бы и обомлеть. Но если бы это случилось до Блейна. — Смею надеяться, мы как-нибудь повторим променад, принц Курт, — изъявляет желание Адам, улыбаясь, как довольный кот. Курт не знает, оскорбиться такой реакцией или нет. — Вы позволите мне… — Ваше высочество! Курт поворачивается — к нему навстречу на всех парах несётся Эллиот с бумагами наперевес. — Да, Эллиот? — с облегчением обращается к нему Курт. На что бы Адам ни пытался испросить дозволения, Курт сомневается, что предоставил бы согласие, учитывая то, какой в этом был бы посыл, но и отвергать было бы так неловко. — Ваш отец только что попросил вас об аудиенции в его кабинете, — говорит он. — И у нас есть кое-какое дело… — Да-да, разумеется, — улыбается Курт. Он вновь разворачивается к Адаму. — Боюсь, на этом нам придётся завершить встречу. — Конечно, — говорит Адам. — Извините. Он откланивается и разворачивается. Как только он заворачивает за угол, Курт поворачивается к Эллиоту. — Ты меня спас, — признаётся он. — Он как раз просил у меня разрешение сделать что-то, а мне не хотелось слышать продолжение. — Было похоже на то, что Вы вот-вот запаникуете, — охотно отвечает Эллиот. — Так что я должен был вмешаться. И кроме того, отец и в самом деле звал Вас, — он осматривает Курта с головы до ног. — Так… Ваш прекрасный принц?.. Курт проходит мимо него, направляясь к кабинету отца. — О, он прекрасен. И, очевидно, принц. Только не мой принц. — Так и не забыли своего дракона? Курт усмехается. — Прошло всего два дня. Я должен забыть его как ни в чём ни бывало? — Разве не об этом, по большому счёту, он Вас попросил? — уточняет Эллиот. Курт открывает рот, чтобы возразить, но тут же закрывает. Он и сам не до конца уверен, о чём именно говорил Блейн, когда велел Курту уезжать домой, определённо подразумевалось, что это от него и требуется — что ему, в общем-то, больше не рады в замке. Блейн только что прямым текстом не сказал, что не хочет Курта, хотя всего несколько часов назад страстно целовал его и обнимал, пока они погружались в царство Морфея. Курт знает, что это из-за чувства долга. Блейн поклялся защищать и оберегать королевство отца Курта, и он выполнял этот долг. Но если бы у Курта был шанс поговорить с ним, он бы объяснил Блейну… Нужно просто найти возможность. Во что бы то ни было нужно найти шанс поговорить с Блейном, хотя бы ещё разок. — Нет, — наконец отвечает Курт. — Нет, он не просил меня забыть его. Не думаю, что он хотел бы этого, а даже если бы и хотел, я бы всё равно его не забыл. Я ещё не сдался. — Курт, отец никогда не позволит Вам снова с ним увидеться. Курт останавливается. — Ты знаешь это наверняка? — Он никогда не утверждал этого, нет, — говорит Эллиот, — но отдал приказ страже задержать Вас, если попытаетесь уйти. У Курта кровь вскипает в жилах. — Да неужели? Эллиот сглатывает комок в горле. — О нет. Курт, не… Курт проталкивается мимо него и шагает прямо в кабинет отца, входя без стука. Тихо-мирно сидящий за столом Берт подпрыгивает на месте, и только разглядев источник шума, смеётся и встаёт. — Курт, боги, ты меня до смерти перепугал… — Почему меня держат в плену? Берт скисает и вздыхает, садясь обратно. — Присаживайся. Курт скрещивает руки и садится, скрещивая и ноги. — Ну? — Это для твоей же безопасности… — Насколько я на самом деле рискую? — прерывает Курт. — Потому что, по-моему, это извечное оправдание. Берт щурится. — Это для твоей же безопасности, потому что, если бы у меня не было стражи, которая остановили бы тебя, ты бы уже вырвался отсюда и своим ходом вернулись в тот замок. А ты не готов осилить такой путь самостоятельно, Курт, слишком опасно. — Ты всегда можешь приставить ко мне стражу… — Это даже не обсуждается, Курт, — проявляет категоричность Берт. — Я позвал тебя сюда по иной причине. — Какой именно? — А можно повежливее? — спрашивает Берт. — Будь так любезен, Курт. Курт поднимает бровь, но смягчается. — Хорошо. Чем обязан удовольствию? — Так-то лучше, — Берт кивает. — Вернёмся к насущному. Насколько я слышал, утро ты провёл в компании принца Адама. — И? — недоумевает Курт. — Похоже, мне не особо-то предоставили широкий выбор. Берт снова вздыхает. — Послушай, я знаю, что ты до сих пор злишься… и дай мне закончить! — говорит он, когда Курт открывает рот, намереваясь прервать старшего. — Я знаю, что ты злишься. Но дай этому парню шанс, пожалуйста? Он хороший малый, и я думаю, он тебе очень понравится, если ты узнаешь его получше. Он хорошо тебе подойдёт, Курт. Курт сглатывает комок в горле. — Он хороший. Но, папа… я не хочу быть с ним. — Откуда тебе знать, Курт? Ты вообще едва его знаешь. Он не знает. Он не знает, почему Курт не хотел покидать свой замок. Он не знает главной причины, даже если, вероятно, догадался о прочих. И тут особо нечему удивляться, вдруг осознаёт Курт — он никогда не делился с отцом делами сердечными. До сих пор он говорил лишь, что хочет сам выбрать себе принца. Но никогда не говорил, что вообще не хочет принца. Впрочем, и сейчас не время рассказывать. Да и что бы он сказал? И какая уже разница? Берт давно разложил всё по полочкам. — Знаю, и всё, — сын не озвучивает мыслей, но внутри у него всё закипает от страха и сомнений. Что будет, если Берт узнает, что Блейн нарушил данные обещания, наплевал на запреты и касался Курта, пусть и не переступив черту? Что тогда будет? Блейн знал бы ответ. И только Блейну принимать решение, это он один тут рискует. А Курту до поры до времени следует соблюдать осторожность, пока не удастся поговорить с Блейном, теперь нет ничего важнее. Принцу так нужно поговорить с ним — об этом, о том, чего несомненно хотят они оба. И поэтому Курту нужно продержаться, пока не выпадет шанс сбежать. — Что ж, Курт, тогда докажи, что я не прав, — говорит Берт с ухмылкой, и ведать не ведая о переживаниях Курта. — Дай Адаму шанс… скажем, месяц. Если по его истечении ты ничего не почувствуешь к нему, то тогда и поговорим о том, как действовать дальше. Курт обдумывает инициативу. Месяц. Осилит ли он месяц ожидания, подыгрывания, чтобы получить шанс уйти? Ведь, если он согласится, в конце месяца Берт может запросто отпустить его к Блейну. Отец может разрешить визит, если будет благоволить наследнику, и если он снимет с себя подозрения. Може, в этом и будет его шанс, если у него хватит смелости воспользоваться им. — Хорошо, — говорит Курт. — Один месяц. А потом, в конце месяца, когда я останусь так же равнодушен… — Он чуть улыбается. — Поговорим снова. А потом, может, ты прислушаешься ко мне? Берт вздыхает, в третий и последний раз. — Я подумаю, Курт. Курт прикусывает губу, чтобы не взорваться от распирающего счастья. — Очень хорошо. Вот и договорились. Он встаёт, но Берт предупреждающе поднимает руку. — Подожди. Ещё кое-что. Курт выгибает бровь, тогда как Берт протягивает сыну тонкий золотой браслет с тёмно-красным полированным камнем. — Что это? Берт вспыхивает и прочищает горло. — Хм. Оберег. С особой силой. — Понятно, что оберег, — Курт держится настороже. — С какой силой? — Просто носи, и всё, — уходит от ответа Берт. Курт слушается, надевая обновку на запястье. — Спасибо. — Ладно, — отвечает Курт, — можно хоть узнать, что он даёт? Берт от крайней неловкости скрещивает руки. — Он… для твоей безопасности. Хм. Если тебе всё-таки приглянётся Адам, и вы решите… перевести отношения на следующую ступень. Если у Курта что-то и зарождается, то исключительно дурное предчувствие, как будто животе пробили брешь. — Папа? — Он для предотвращения беременности, — вносит ясность Берт. — О, боже, — говорит Курт, немедленно снимая неугодную вещь и бросая её на стол. — Нет. Нет, это уже лишнее. — Курт, — настаивает на своём Берт, — просто возьми уже эту херовину. Ты не обязан носить её без продыху. Продавшая амулет чародейка сказала, что он действует при ношении, так что… нет нужды кичиться, просто… возьми… — Ладно, ладно, только перестань развивать эту тему, пожалуйста, — просит Курт, хватая аксессуар. — На этом всё? — Да, всё. — Боги, отлично, — говорит Курт. Когда он уходит, у двери застаёт Эллиота, пыжащегося, чтобы не расхохотаться. Курт бьёт его кулаком по руке. — Ты был в курсе? — шипит он. — Нет, о боги, боги мои, — идёт в отказку Эллиот. — Он всерьёз просто… — перерождённый хрипло смеётся, когда дверь закрывается, и они идут по коридору. — О боги, хочешь его взять? Я точно пас. Эллиот фыркает. — Оставьте себе. Может и пригодится. И кроме того, я уже позаботился о своих ежемесячных зельях. И правда — Курт забыл, что Эллиот — перерождённый, уже пребывающий в процессе перехода, если можно судить по телосложению и щетине. — Прости. Я не хотел… — Ничего страшного, — Эллиот не обижается. — Так значит, один месяц, а? У Вас на уме то, о чём я подумал? — Надеюсь на это, — откровенничает Курт, — ведь мне понадобится твоя помощь, чтобы целый месяц быть паинькой при отце. — О, у нас всё получится, — воодушевляет Эллиот. — Не стоит и беспокоиться.