***
Когда они возвращаются в дом, Хлоя входит в полный режим мамы, обыскивая каждую комнату в поисках аптечки первой помощи, хотя в конечном итоге толком не находит ничего и использует мочалку и кусок мыла. А Люцифер, явно потакая ей, терпеливо сидит на туалетном столике и позволяет ей смыть мелкие следы крови с царапин. Она почти ожидает, что он будет вести себя как ребенок, в великой традиции романтических героев, сражающихся с дикими зверями, а затем вздрагивающих, когда героиня ухаживает за его ранами, но он просто улыбается ей, когда ее глаза поднимаются к его лицу. Возможно, она слишком остро отреагировала на травму, но она не будет извиняться за беспокойство. — Жаль, что у нас нет пластыря или чего-нибудь в этом роде, но, похоже, ты выживешь. Несмотря на полное и абсолютное отсутствие заботы о собственной безопасности, — она фыркает, отбрасывая грязную мочалку в сторону. — Мне никогда не угрожала опасность, детектив, как и тебе. Хотя я бы не советовал приближаться к ней в одиночку, — он серьезно предупреждает ее, как будто ей нужно напоминать, чтобы она не пыталась погладить гребаного горного льва. Она почти смеется над его серьезностью. — Ни в коем случае это не произойдет, ее острые как бритва зубы и когти являются довольно хорошим сдерживающим фактором. — Я бы так не сказал, мне нравится моя женщина с когтями, — он бросает вызов, глаза темнеют, когда она встречается с ним взглядом. — Даже если тебя поцарапают? — она недоверчиво приподнимает бровь, но не может не отреагировать на его слова и выражение лица. — Особенно если меня поцарапают. Не думай, что я не чувствую следов от твоих ногтей на своем плече, котенок, — его голос грохочет ей в ухо, заставляя Хлою внезапно осознать их близость. — Я… — бормочет Хлоя, разрываясь между смущением и недоверием. — Прости, я… неужели все так плохо? Я могу… — она пытается дать ему знак повернуться, чтобы она могла осмотреть его. — Хоть мне очень нравится, что ты играешь роль няни, на самом деле я больше надеялся на повторное представление, — он усмехается, наконец встает и подходит к ней. Хлоя инстинктивно делает шаг назад, но натыкается на очень прочную стену позади. — Ты хочешь, чтобы я тебя поцарапала? Рука Люцифера поднимается, чтобы погладить ее подбородок, наклоняясь к ней, когда он отвечает. — Чего я хочу, так это видеть твой восторг и такое безумное удовольствие, что ты не сможешь не оставить след. Хлоя вздрагивает от его слов, от того, как это звучит, она чувствует себя исступленной, безрассудной и очень, очень желанной. Она осторожно проводит рукой по царапинам на его руке, скользит вверх и обратно к его плечу, легко проводит ногтями по дорожке, по которой они прошлись прошлым утром. И она определенно не причинила ему вреда. Совсем наоборот, на самом деле. Она знает, что ей не мерещится легкая дрожь, которую она чувствует в ответ на прикосновение. А затем губы Люцифера внезапно оказываются на ее губах, прижимая ее спиной к стене, язык уже требует впустить его. Она с радостью открывается ему, наклоняя голову, чтобы встретить его полностью, в то время как обе ее руки хватают его за плечи. Люцифер восхитительно стонет в их поцелуе, когда ее пальцы впиваются в мышцу, и она улыбается его реакции. Он быстро отклоняется немного назад, вытягивая вздох из нее, когда он возвращается, чтобы укусить ее за ухо, прежде чем поцеловать в шею. Его руки скользят вниз по ее бокам, щекоча ребра и пробегая по бедрам, прежде чем подхватить ее. Она понимает намек и с небольшим прыжком ей удается обернуть ноги вокруг его талии, его руки легко ловят ее и держат так, будто она ничего не весит. Она замечает их обоих в зеркале — ее ноги перекинуты через его бедра, руки сжимают его напряженную спину, взъерошенная голова Люцифера прижата к ее шее, где он, несомненно, оставил след, и ее собственное лицо раскраснелось, а губы распухли от поцелуев. Она выглядит… искушенной. И на них все еще вся их одежда — слишком много одежды, на самом деле. — Спальня? — бормочет она, ее дыхание немного дрожит. Люцифер отвечает еще одним легким укусом в ее шею, прежде чем вернуться к ее лицу. — Ммм, мне нравится ход твоих мыслей, — он улыбается. Все еще поддерживая ее, как будто она была невесомой, он идет то короткое расстояние до спальни, ни разу не отрываясь от нее глаз. Она почти ожидает, что он страстно поцелует ее, но почему-то это еще более напряженно. Хлоя едва замечает, когда он останавливается у края кровати, только когда он, наконец, мягко опускает ее на простыни. Она наблюдает, как он движется над ней, сильные руки поддерживают его вес, когда он нависает над ней. Она ждет, что он наклонится для следующего поцелуя, но вместо этого он просто продолжает смотреть на нее в ожидании, нежно убирая волосы с ее лица. — Так ты, наконец, признаешь это сейчас? — Признаю что? — честно спрашивает она, ее мозг все еще немного затуманен от их поцелуя. — Не притворяйся скромницей, Хлоя, — это больше похоже на мольбу, чем на требование, и тогда она понимает, о чем он просит. Это тот же самый вопрос, который он задавал ей сегодня утром, тот, который он задавал ей много раз раньше разными словами. — Я сказала это вчера вечером, — она напоминает ему, отчасти поддразнивая, а отчасти чтобы потянуть время. — Да, когда ты была так пьяна, что даже не могла найти свою пижаму, — его тон легкий, но она видит, как он хмурится. — Ты действительно заставишь меня это повторить? — ее руки тянутся к его затылку, надеясь отвлечь его, но он по-прежнему сосредоточен. — Мужчине нравится это слышать, — он пытается улыбнуться, но это не совсем убедительно. И она понимает, что в этот момент он практически умоляет ее, насколько может себе позволить, и тогда она знает, что сдастся. Она испускает вздох, притворяясь, будто делает это через силу, но Люцифер сразу же улавливает, и она уже видит, как его лицо снова становится полным надежды. — Ты мне нравишься, — вот, она это сказала. Теперь они могут двигаться дальше. Но не тут-то было — ухмылка Люцифера вернулась в полную силу, хотя он явно не вполне удовлетворен ее откровенностью. — И? — И не торопись, приятель. Я сказала, что ты мне нравишься, — она снова вздыхает, прежде чем продолжить. — Мне нравится быть с тобой. Мне нравится, что ты мой партнер. Мне даже нравится жить с тобой в этом дурацком доме, притворяться нормальной парой и завтракать с тобой каждый день. Теперь ты счастлив? — Очень, — легко признается он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее снова. Хлоя наслаждается свободой момента, чувствуя, как будто тяжесть была снята с их плеч с ее признанием. Она позволяет поцелую растянуться на несколько долгих минут, прежде чем решает, что хочет получить ответы на свои вопросы. Люцифер не сопротивляется, когда она меняет их позиции, отстраняясь, чтобы задать вопрос, который беспокоил ее все утро. — Тогда кто же мы такие? — Ты спрашиваешь, будет ли у нас все серьезно? — он посмеивается, и она легонько шлепает его по груди. Он не собирается облегчать ей жизнь, чего она, вероятно, заслуживает, но она также знает, что сведет себя с ума, задаваясь вопросом, если не узнает об этом сейчас. — Я спрашиваю, кто я для тебя. Я просто твой партнер или одна из твоих подружек? — очевидно, упоминание о других женщинах быстро положило конец его насмешкам. Он садится под ней, грубо притягивая ее к себе. — Ты моя, — он практически рычит, его глаза темнеют. Она закатывает свои. — Какой неандерталец. — Если тебе от этого станет легче, Бетти Фридан, я так же твой, — и это действительно так. — Но я думаю, ты уже знала об этом. — Хм, может, и так. Но девушке нравится это слышать, — она дразнит его, бросая ему в лицо его же собственные слова. — Ах ты, маленькая шалунья!.. — его проказливая усмешка опровергает обвинение, и их губы снова встречаются, их поцелуй странно похож на смех. Все еще улыбаясь, он снова толкает ее на спину — на этот раз головой в изножье кровати, добавляя приятного головокружения, которое она сейчас испытывает. Ее пальцы проникают под ткань его воротника, прижимаясь к теплой плоти и рассеянно проводя по его шее. Его собственные пальцы недолго остаются без действий, медленно расстегивая ее рубашку (его рубашку, напоминает она себе). И у нее никогда никто не начинал с нижней части рубашки, и по какой-то причине это медленно сводит ее с ума. Его темп сводит с ума, он расстегивает каждую пуговицу, прежде чем провести пальцами по каждому дюйму обнаженной плоти, одолженная рубашка медленно расходится под его руками. Его пальцы скользят по ее ребрам и нижней части груди, прежде чем расстегнуть последнюю пуговицу, и он откидывается назад, чтобы посмотреть, как он снимает рубашку. Хлоя сопротивляется желанию отвернуться от его пристального взгляда, когда он открывает ее обнаженную грудь, тело бессознательно выгибается в его руках. Его взгляд задерживается на ее груди, и она чувствует, как ее соски напрягаются в ответ. В конце концов он наклоняется и целует ее в самый центр, нежно касаясь носом линии между. Ее соски уже на пике и болят от возбуждения, но он продолжает оставлять поцелуи везде, кроме того места, где она хочет его. Его руки ласкают плоский живот, оставляя за собой мурашки. Но этого недостаточно. Хлоя выгибается ему навстречу, издавая тихие звуки, которые, как она надеется, побудят его продолжать. Наконец его руки скользят вверх, чтобы обхватить ее груди, рот быстро следует за ними. Когда он втягивает сначала один сосок, а затем его двойника в рот, руки Хлои бросаются к его волосам, крепко удерживая его на месте. Она непредумышленно дергает мягкие пряди слишком грубо при легком намеке зубов на ее груди, но Люцифер только стонет в ее плоть. Она повторяет действие, вытягивая из него настоящий рык, который вибрирует по всему ее телу. Издалека она слышит жужжание со стороны тумбочки, где все еще лежит ее телефон, но ее полностью отвлекает кружение языка Люцифера вокруг вершин ее грудей. А потом его губы снова оказываются на ее губах, ее обнаженная грудь прижимается к грубой ткани его рубашки, заставляя ее жаждать его, жар скапливается между ее бедер. Она чувствует, как его ответная твердость прижимается к ее центру, и бессознательно подтягивается вверх, пытаясь облегчить пульсацию между ног. Она раздвигает их еще шире, втягивая Люцифера в колыбель своих бедер, когда она поднимает ноги, чтобы снова обхватить его талию. Слишком много одежды между ними, но грубая ткань обеспечивает очень необходимое трение против ее ноющего клитора, когда они продолжают качаться друг против друга. Ее руки все еще сжимают его голову, снова дергая за пряди и получая от Люцифера восхитительные звуки, которые быстро поглощаются их поцелуем. Ее стоны теперь также довольно постоянны — между движением их тел и ощущением языка Люцифера, борющегося с ее собственным, и тем, как его руки сжимают ее бока под тканью рубашки, которую она все еще не полностью сняла. В конце концов, она чувствует, как его рука тянет ее за пуговицу джинсов, пальцы опускаются ниже пояса и пробегают по краю трусиков. Когда они начинают двигаться дальше вниз, она неохотно прерывает их поцелуй. — Подожди… Он немедленно останавливает свои странствующие руки, отстраняясь с милым растерянным выражением. — В чем дело? — Ты буквально гладил дикое животное этими руками, — она напоминает ему. Он издает короткий смешок, по-видимому, с облегчением, что это ее единственная проблема. — Ну, я не касался ее ртом. — Да, очевидно, но причем… ох! — вопрос застывает на ее губах, когда Люцифер наклоняется, чтобы провести губами по ее животу, туда, где он сейчас стягивает ее джинсы. Она чуть не стонет от осознания того, что он собирается с ней сделать. Но ее дурацкий телефон снова жужжит. — Не обращай внимания… — бормочет он ей в талию, где его зубы в настоящее время царапают ее тазовую кость, очень хорошо справляясь с задачей отпустить все. Но она знает, что не может. — А если это работа? Или Трикси? Люцифер стонет в ее живот, руки опускаются по бокам, но в остальном не двигаются ни на мгновение. Наконец, он откидывается назад, позволяя ей натянуть джинсы и дотянуться до телефона на тумбочке. Он не отпускает ее далеко, уже притягивая к себе на колени, когда она открывает голосовую почту. Видимо, есть несколько пропущенных сообщений. — Большинство звонков от Эллы, она хочет, чтобы я приехала в отдел, чтобы что-то посмотреть, — она передает Люциферу, который в настоящее время делает все возможное, чтобы отвлечь ее небольшими поцелуями вдоль линии ее горла. — Тогда я поеду с тобой, — Хлоя улыбается его новому стремлению помочь, но следующее сообщение заставляет ее нахмуриться. — Уф, и, по-видимому, застройщик заскочит примерно через час, вероятно, чтобы попытаться выгнать нас из дома, чтобы она могла заселить другую семью. Настоящую. Мне нужно поговорить с ней о продлении нашего пребывания еще на день или два. — Может быть, ты поедешь в отдел, а я останусь здесь и попытаюсь убедить ее? — он предлагает так же легко. — И как ты собираешься это сделать? — она смотрит на него с подозрением. — Ревнуешь, да? Зеленый очень хорошо смотрится на тебе, детектив. Но нет, я просто планировал быть самим собой, — он улыбается с притворной невинностью. Хлоя выгибает бровь и скрещивает руки перед собой, но это только привлекает внимание Люцифера к ее груди. — Возможно, после холодного душа, — стонет он.***
Хлоя оставляет его в его холодном душе (наполовину желая того же), и направляется в участок, быстро одевшись. Элла практически тащит ее в отдел криминалистики, как только она входит в дверь. — Ты сказала, что нашла способ сузить список подозреваемых? — спрашивает Хлоя, когда Элла ведет ее к компьютеру. — Думаю, да. Теперь у нас есть некоторые действительно хорошие данные из нашего анализа места преступления, — она вытаскивает фотографии и анализ крови, что на самом деле не отвечает на вопрос Хлои. — Есть результаты по этим образцам ДНК? — предполагает она. — Прошло всего два дня, это не телевизор. В любом случае, нам даже не с чем сравнивать, — надежды Хлои немного угасают, но Элла все еще чем-то взволнована. — Но у нас есть более точные данные о времени смерти и о том, когда она истекла кровью. Ладно, это довольно хорошие новости. — Значит, теперь мы знаем точное время? — Ну, не совсем, но… — Элла делает паузу. — Позволь мне немного вернуться к началу. Итак, мы знаем, что она умерла в какой-то момент в тот четверг вечером, хотя мы не знаем точного времени, и позже была перемещена на вторичное место, вероятно, на машине. Это значит, что убийца должен был выйти через главные ворота, и пройти мимо камеры наблюдения. — Но мы уже просмотрели все записи с камер наблюдения — половина района выезжала в четверг вечером и в пятницу утром. Без точного времени мы не знаем, кто это мог быть. — Да, но теперь мы знаем, что тело было спрятано в течение, по крайней мере, шестнадцати-двадцати четырех часов после этого, основываясь на количестве крови, которое мы нашли рядом с домом, что означает… — Значит, кто-то перевез ее в пятницу вечером, а не в четверг, — Хлоя вскакивает, понимая, что Элла пыталась сказать — они все это время смотрели не ту пленку. — И где-то между четырьмя вечера и полночью, а это гораздо более узкие временные рамки, — волнение Эллы очевидно, но Хлоя не готова надеяться после стольких ложных зацепок. — Насколько узкие? — В промежутке между этими часами из «Палисада» выезжает всего четыре машины, поэтому я подумала, что ты захочешь взглянуть на них вместе со мной, — небрежно предлагает Элла, стараясь не выглядеть слишком довольной собой. — Элла, это здорово! Улыбка другой женщины широко вспыхивает в ответ на похвалу Хлои, и она быстро подтягивает кадры безопасности — уже семь пятнадцать, когда первая машина выезжает из-за ворот. Кадры немного «зернистые» в вечернем свете, но водителя можно легко разглядеть. — Думаю, это Шерон. Жена Максин, — озвучивает Хлоя, прежде чем осознать, что Элла, вероятно, понятия не имеет, кто эти люди. — Она в списке подозреваемых? — Не совсем, она едва знала Видью. Плюс посмотри на заднее сиденье, — за спиной Шерон видна маленькая рука с футбольным мячом, явно принадлежащая ее сыну. — Полагаю, поездка на свалку трупов не семейный опыт, да? — предполагает она со своим фирменным болезненным юмором. — По крайней мере, не очень веселый. — Хорошо, значит, мы можем исключить ее. Следующая машина в шесть-сорок семь, — она быстро листает вперед. — Ты узнаешь ее? Хлоя проводит несколько минут, изучая лицо перед ней, но она совсем не узнает эту женщину. — Не совсем, может, она одна из нянь? Но я не думаю, что она тащит тело в этом крошечном хэтчбеке, — две машины исключаются. — Хороший аргумент. Ладно, перейдем к семи сорока двум. На этот раз она сразу же опознала водителя. — Это Ричард Айзексон и его жена Банни. Мы рассматривали их с точки зрения возможного романа, но реальных доказательств нет. Плюс они уезжают вместе, и, похоже, что они просто идут на свидание, — не похоже, чтобы Банни в своем замысловатом платье смогла бы таскать чье-то тело. Минус три. — Значит, остается еще одна машина, в десять пятьдесят пять. Я понимаю, что мы, вероятно, должны были начать оттуда, в смысле, что еще происходит в глуши в десять пятьдесят пять? Это должен быть наш убийца. — Просто включай, — Хлое вдруг не терпится увидеть лицо подозреваемого. Видео воспроизводится. — О, но это… — Элла хмурится, узнавая. — Это Энджела Палмер, — заканчивает Хлоя. — Застройщик? Она вообще была в списке подозреваемых? — Нет, в смысле, технически она не живет по соседству. И она была той, кто организовал это расследование для нас, и она… — ее глаза расширились от внезапного понимания. — Она что? — Мы держали ее в курсе расследования, она знает все, что мы нашли. И она встречается с Люцифером в доме прямо сейчас!