***
Раздался шипящий звук открываемой герметичной перегородки, и настороженная фигура, ожидающая в каждое мгновение атаки, скользнула внутрь помещения. Войдя в комнату, Логан оказался по пояс в тумане, где в глубине мелькали образы, контуры зверей, птиц и мелькали разнообразные огни, надежно маскируя визуальную сторону обряда. Настороженно смотря по сторонам, Логан жадно втянул воздух носом и принялся обходить помещение по кругу, разрезая туман выпущенными когтями. Хорошо, что он к краю зала не подходит. Основные линии и символы как раз там нанесены. — Можешь меня не искать. Я в пультовой. — Ты обещал практику! — Она и будет. Пара минут трепа — и тебе перестанет быть скучно. — Мне уже скучно, — поджав ноги под себя, Хоулетт сел прямо на пол, уперев локоть в колено, подперев голову кулаком, приготовившись слушать. — Внутри каждого человека или мутанта есть дух. Внутренний зверь. — Нашел, чем удивить. — Именно, от него зависит поведение человека в критических случаях. — Дальше можно? Кто-то трусит, кто-то злится. — Я и хочу, чтобы ты больше уделял времени не самому бою, драке или погоне, а родству с животным, пытался почувствовать зверя. — Сроднись с зверем, говоришь? Мне часто приходится его сдерживать… — Логан. Сродниться не с внутреннем зверем, а понять поведения и поступки хищника. Не свою внутреннюю суть, а насколько ты похож на зверя. — Муть гонишь. Внешний зверь. Внутренний зверь. Что делать-то надо? — Я огорченно вздохнул. Часто самое сложное — объяснить другим очевидное для тебя. — Ладно. Сейчас я запущу голограмму. Небольшой отрывок из жизни животного. Ты должен с ним сдружиться. Понять. Принять. Учиться у него. Учиться с ним. Стать с ним одним целым, — с такой подачей мне остается лишь надеяться, что зверь ему подойдет. И надеяться, что прозвище ему дано не даром. — Эм… Подружиться с голограммой? Серьезно? — Конечно. Зверь будет испытывать тебя, смотреть, оценивать. Он может стать тебе покровителем. Тем, кого ты сможешь попросить о помощи. И тем, кто тебе даст силу и возможности. — Но это просто голограмма! — Сам все увидишь. Поверь в происходящие. Последний совет — отнесись ко всему с максимальной серьезностью, — мда. Ну, никогда я не был хорош в агитации. Надеюсь, Логан воспримет мой совет серьезно. Внутренне подобравшись, Хоулетт в очередной раз осмотрел помещение, не замечая в нем никаких изменений. — Оставлю вас тут вдвоем. Скоро вы познакомитесь.***
Покровитель. Дух. К черту всё. Внутренне Логан скривился от такой напутственной лекции. В настоящем бою имеют значение только твои силы и возможности. Отвлекаться на что-либо нельзя. Тем более на просьбы и мольбы. Это все не для него. Заручиться поддержкой незнамо кого, кто тебе даже не видим? Покровительство? Сказки. Неужели нет другого пути? Навряд ли. Если говорить о мифической помощи, то ему скорее нужен верный товарищ, который поможет и прикроет в трудную минуту. Без песнопений, плясок или молитв. Просто потому, что может. Барон ждет, что он начнет лебезить перед зверем? Ухаживать за ним? Что за зверь будет ему представлен, так и не сказал. Вроде хищник. Приручать хищников трудно, если не получится, то он сам возьмет себе силу.***
Найдя приготовленную программу, запустил симуляцию. Короткий жест, активирующий ритуал, и вот невидимые под туманом круги ритуала начали свой неспешный бег по кругу, скользя по поверхности зала, все ускоряя свои движения. Пространство вокруг Логана размылось, подернулось рябью, и вот он уже ошарашено оглядывается посреди леса. Уловив краем глаза мелькнувшую тень, Хоулетт повернулся всем телом навстречу приближающемуся зверю. Но вместо хищника он смог засечь только еле видимый силуэт, промелькнувший за деревьями. Из подлеска показался подпрыгивающий и сутулый зверек. Настороженно понюхав воздух, он оскалился и посмотрел прямо на замершего Хоулетта, как будто является не голограммой, а живым зверем, даже более разумным, чем обычное дикое животное. С минуту он изучал мутанта, словно на самом деле мог его видеть и оценивать. Придя к какому-то решению, росомаха, а зверем оказался этот представитель куньих, заворчал и отправился дальше по своим делам. Логан недоуменно покрутил головой и, не найдя других целей, двинулся вслед за зверем. Попытался двинуться. Воздух вокруг него сгустился, сжимая тело неофита в своих мягких, но непреодолимых объятиях. Поддавшись всем телом вперед, перебарывая внезапное сопротивление, скрипя зубами от натуги, Логан сделал первый шаг, сдвинувшись с места. Попытка взмахнуть когтями, чтобы устранить, разрезать или на время ослабить препону, ни к чему не привела. Стиснув зубы и чуть ли не хрипя от натуги и усилия, Джеймс стал двигаться вслед уходящему животному. Он едва поспевал за неторопливо семенящем животным, которое пару раз оглядывалось и каждый раз насмешливо скалило зубы, как будто забавляясь страданиями человека.***
На секунду Логана охватило дурное предчувствие и пробила нервная дрожь. Слишком разумное поведение дикого зверя. Слишком реалистичная природа для голограммы. Слишком тихо. Хоулетт великолепно слышал звуки леса: щебетание птиц, клекот белок, шелест носимой ветром листвы. Но где сопутствующие звуки, всюду окружавшие его, когда он был в тренировочной комнате? Скрип металла, шорох резинового покрытия. Еле слышный скрип пластика под весом человека. Пару минут назад Логан отчетливо слышал сверхтихие шумы работающих двигателей и приводов. Они всегда сопровождали её. Они были сегодня, когда он вошёл. Они были вчера, когда Чарльз разрешил ему тренироваться. Это были неотъемлемые звуки работающей тренировочной комнаты. А сейчас ничего кроме природных звуков леса не окружало его. Он все ещё находится в тренировочной комнате или уже нет? Сейчас Джеймс все больше и больше пребывал в замешательстве касательно своего местоположения. С трудом подняв руку и сорвав листочек с куста, Джеймс поднес его близко к глазам. Тратя дефицитное время на разглядывание листка, мутант все больше поражался детализации графики. Даже максимально приблизив лист к глазу, Логан не заметил ни бликов, ни ряби, никаких других признаков графики. Откусив на пробу кусочек и прожевав его пару раз, сплюнул на траву. По вкусу обычный лист. Осязание, запах, цвет, вкус — все чувства мутанта буквально кричали о реальности происходящего. Это уже далеко выходит за рамки любой доступной технологии. Как барон смог передать запах, ветер, непонятную преграду, тактильные ощущения и шероховатость дерева? Полная иллюзия другого места. Другого мира. Впрочем, другой мир или нет, но он пришёл сюда за напарником и другом. Без него он не уйдет. Пора уже приспособиться. Испытание? Неважно. Даже если оно началось с того мига, как он вошёл в помещение. Со всеми странностями он разберется позднее. Другой мир? Наемник везде найдет себе кусок хлеба.***
Когда разрыв между Логаном и зверем составлял добрый десяток метров и мутант рисковал его потерять в тайге, поведение Хоулетта резко поменялось. Мутант решил не преодолевать непонятное поле, а приспособиться к нему. Для этого он начал менять свою походку и стиль передвижения. Он начал пытался двигаться зигзагом, но когда и это не принесло пользу, то он ещё начал наклонять свой корпус под разными углами, выискивая минимальное напряженные непонятного поля, и вскоре его походка стала покачивающейся, неуклюжей, но неуловимо похожей на походку зверя, когда он не передвигался скачками. Спустя несколько метров, мутант догадался подстраиваться не только под походку, но и под ритм движения зверя и следовать за своей целью, неофиту стало намного проще. Вдруг росомаха остановился, припав к земле, жадно втянул воздух носом, начал изучать след. Неторопливо косолапя по опушке леса, зверек нашел самый свежий отпечаток и с негромким ворчанием устремился по следу. Подгоняемый своим любопытством, Логан присел рядом с отпечатком и попытался определить зверя, на которого открыли сезон охоты. — Ровные и острые края, — негромко пробормотал Логан себе под нос. — У следа углы копыт острые и немного отгибаются друг от друга. У зубров и оленей копытца закруглены. Кабан или лось? У обоих копытца отгибаются и часто образовывают полукруг или просто разнесены сильно в стороны. Но для кабана след великоват. Значит лось? Ну ты даешь. Решимости тебе не занимать, знатную добычу приметил. На отпечатки матерых зверей след не похож — у них он немного крупнее. Значит, ему от двух до трех лет. Ещё не успевший заматереть великан, но уже не беспомощный теленок. После небольшой пробежки впереди показалась цель, к которой так стремился зверек. По редкому подлеску неторопливо двигался лесной гигант. Раздвигая кусты и небольшие деревья своей грудью, он медленно и величаво шёл по своим делам, попутно срывая ветки с деревьев и откусывая верхушки кустов. Тонкие ноги несли массивное туловище высоко в воздухе. Голова была украшена широкими ветвистыми рогами. Это был величавый зверь — красота и гордость лесов. Полтонны шерсти, мяса и мускулов, которые при нападении так просто сдаваться не собирались. Двухметровый зверь чувствовал себя вольготно. Он был истинным воплощением красоты и мощи. На его фоне маленький зверек, не больше метра в длину, чей вес часто не превышал пару десятков килограмм, смотрелся Давидом перед Голиафом. Обнаружив свою цель, зверь припал к земле и стал подкрадываться к лосю, объедающего кусты. Приблизившись на расстояние броска, зверек подобрался. Подозрительный шорох заставил лося испугано вздернуть голову и оглядываться по сторонам. Из-за этого у росомахи бросок немного смазался, и вместо яремной вены или сухожилий хищник схватился только за серьгу. Царапая лося когтями, росомаха плотно прижимался к своей добыче, мешая сбросить его. Утробно взревев, лось попытался скинуть вцепившегося хищника, но росомаха все сильнее стискивал свои зубы мертвой хваткой. Мотая головой, лось неистово скакал по лесу, в попытках отцепить зверька. Он пытался ударить им по земле, дереву или прижав голову к земле, задеть острым копытом. Но все было тщетно. С каждым ослаблением, когда лось замирал перед новым броском, росомаха все сильнее вгрызался в шею жертвы. Подгоняемый страхом, лось побежал сквозь кусты, снося их своим мощным телом. Пробегая мимо деревьев, лось каждый раз пытался задеть стволом росомаху, чтобы скинуть его со своей шеи. После очередного удара об ствол дерева росомаха отлетел в сторону, все ещё сжимая в своей пасти вырванный с мясом кусок шкуры. Жадно заглотив пищу, хищник бросился в атаку на зверя, превосходящего его раза в три. Поднимая голову вверх, лось отчаянно оборонялся. Мощные удары копыт следовали один за другим, но росомаха только скалился в ответ. После чего, распушив хвост, бесстрашно бросался в атаку в попытках задеть и поранить противника. Пусть даже не его самого, а только ноги. После очередной провальной попытки отогнать хищника, лесной великан утробно взревел и побежал прочь, оставляя за собой капли крови, продолжающей течь из разодранных шеи и плеч. Бросившись в погоню, росомаха безнадежно отстал от травоядного, но сжевав листик травы с брызгами крови, неутомимо устремился вслед за ускользающей добычей. Привычный бег сутулыми прыжками часто сменялся торопливым семенением, когда росомаха отчетливо оберегал одну из своих лап, по которой скользнул один из страшных ударов лося. Оторвавшись от преследователя, лось остановился на небольшой полянке, тяжело поводя боками, он напряжённо вслушиваясь в лес. Широкие ноздри раздувались, ловя мельчайшие запахи леса. Наконец, успокоившись, лось вернулся к прерванной трапезе. Беспокойно бродя, лось пытался найти целебные травки, которые помогут зажить его ране, которые он съедал, тяжело опускаясь на колени. Насытившийся и устало прилегший на траву, лось испуганно вскочил. Его нос уловил запах ненавистного охотника. Встав на копыта, тяжёлый после еды, беглец продолжил свой путь в надежде спастись бегством. Набитый желудок больше мешал, чем помогал беглецу. Спустя некоторое время на полянку буквально выкатился черно-бело-желтый комок ярости и злобы. Покрутившись на месте лежки лося, росомаха вновь возобновил охоту, огласив лес приглушенным ворчанием. Вслед за хищником тенью следовал Логан, сопровождая того на охоте. Погоня продолжалась.***
С самым легким расквитался, можно и собой заняться. Ну, как легким. Работоспособность моей техники проверена — и это главное. Испытания проходят от недели до месяца. Осталось дождаться результата. Тревожный сигнал установлен, в случае окончания инициации или иного ЧП я тут же получу сигнал сразу на мой планшет. Чарльз предупрежден. Ороро куда-то уехала по просьбе Чарльза. Значит, у меня есть время довести до ума ритуал, который я начерно уже набросал. Теперь меня ничего не должно отвлекать.***
Дверь пультовой плавно скользнула в сторону, пропуская посетителя. К Ороро, сидящей в кресле за пультом управления, подкатил Чарльз. — Есть какие-то изменения? — спросил он. — Нет. Все то же, что и пару дней назад. Охота, — лениво ответила повелительница погоды. — Он же туда попал за пару дней до моего возвращения? — Именно. Во время твоей небольшой отлучки. — Так когда это закончится? — Самди обещал, что мы узнаем когда придет время, — ответил Ксавье. — Закончится что? Ни ты, ни я не знаем, что он творит и для чего его действия. — Ороро, не надо быть такой недоверчивой. Или тут дело в твоем любопытстве? Ведь записей-то не осталось, — со смешком произнес телепат. — Ошибаешься. Это здесь совершенно не при чем, — но Ксавье, как никто другой знающий Ороро, мог с легкостью определить лживость этого утверждения. — Как скажешь, — с улыбкой на губах он не стал развивать эту тему. — Как ты можешь позволять творить такое. Что это? Для чего и к чему приведет? — запальчиво продолжала Монро. — Вполне естественно, что он использует знания нам неизвестные. Ведь он из другого мира, — примирительно сказал телепат. — Именно. Кем Логан выйдет оттуда? Монстром? Зверем? Он может потерять разум, — продолжала злиться мутантка. — Не преувеличивай. Мы за всем можем наблюдать своими глазами. Да и последний фактор я проконтролирую лично. Тем более, все изменения в Хоулетте я заранее почувствую. — Ты сам сказал, что используются неизвестные нам знания. Почему ты так уверен, что почувствуешь изменения в Логане? — Это сложно объяснить не телепату. К примеру у меня есть картина. Нарисованная в стиле новый ренессанс. Проходящий мимо художник внес в ней свои поправки и изменения. Смогу ли я понять это или мне обязательно знать, что и как он сделал? — Я поняла. Зная каким был оригинал, ты поймешь, что и как изменено, даже не разбираясь, как это сделано. — Правильно. Картина разума намного сложнее, но кардинальное изменение в психике заметно сразу. — А небольшие? — Которые часто присутствуют у спящих агентов? Такие не найти даже при полном сканировании разума. В помещении повисло тягостное молчание, каждый думал о своем. А внизу панорама охоты развивалась своим чередом. Не так давно росомаха совершил ошибку и не смог вовремя отжать зверя от большой воды, и тот, предвидя своё спасение, спешил реализовать свой шанс на выживание. Тяжело бегущий лось, роняя хлопья пены, устремился к полноводной реке. — Профессор, сколько он уже в этой симуляции? — Почти неделю. — И все это время без еды и воды! Рисковая ситуация получается. — Логан сам попросил об этом. Они оба верят, что так Хоулетт станет сильнее. Или может стать сильнее. — О его психическом и физическом состоянии вы не особо волнуетесь, — в голову к Монро начали закрадываться преступные для Чарльза мысли, что такое же отношение он может допустить и в отношении своих учеников. — Он военный, прошедший не одну войну. Как убивать и как жертвовать, он знает великолепно. Он на это пошёл, дабы стать сильнее. — Но что-то мне подсказывает, что Джеймс был не готов к таким испытаниям. — А в чем тогда суть испытания или проверки? Когда все известно и понятно? Одна профанация. — Слишком суровое испытание. Он уже на грани истощения. — Как и его цель. Так же без отдыха и перерыва преследует свою жертву. Ни крошки еды, ни глотка воды. Пара минут замереть для отдыха и снова возобновить преследование. — Это становится опасным. Даже его регенерация может не справиться с длительной голодовкой. — Гроза, я запрещаю прерывать эту тренировку. Ему надо время. Судя по состоянию лося, развязка близка. — Но Логан же быстрее росомахи, зачем ему быть рядом с ним? Он же может быстро перегнать зверя и нагнать добычу. — Нагнал бы. И что дальше? Не забывай. Это иллюзия. Потрясающе красивая и достоверная. Даже если он и нагонит добычу, он не сможет её убить. — Но так же нельзя! Одно дело запись голограммы, другое — реальная жизнь. В отличии от записи Джеймс на самом деле голодает. — Ошибаешься. Росомаха так и охотится. Часто обходится подолгу без пищи. Впрочем, не зря его прозвали «великим обжорой». Он всегда голодный. Длительная голодовка сменяется периодами объедания. Так что для них обоих нет разницы. Логан всегда может все это прекратить. Но не станет. Он хочет стать сильнее. Он готов учиться у друга, зверя или врага. Если это ему поможет, то мы не вправе мешать. Нам это сам Хоулетт не простит. — Но методы слишком суровые. — Он может все это прекратить, но не станет. Упорный. Если барон сможет обучить хоть кого-то своим техникам, то это будет лучшим доказательством его навыков и мастерства. А также докажет, что он может учить и обучать. Что его искусство и его приемы не только для него, что мы все можем стать сильнее. Дальше нам предстоят трудные времена, и нам нужна будет любая помощь. — Опять пронзали разумом ткань времени? Ну, и как там? — ехидно спросила Ороро. — Пока все зависло в неустойчивом равновесии. Но негативных вариантов все меньше. — Раньше ты рассказывал другое. Как может наличие одного единственного мутанта настолько менять ткань времени? — Не знаю. Наверно никто не знает. Пару минут наблюдая за сценой внизу, наконец Ороро обронила: — Жестоко. — Хотя его методы и жестоки, но альтернативы обучения таким способностям у нас все равно нет. — И ты хочешь его допустить до преподавания детям? — Не делай из меня глупца. Боевую и физическую подготовку поручу Логану, он должен справиться. — И для кого тогда это? — Гроза раздражено махнула на сцену преследования двух росомах своей цели. Животного и человека, получившего кличку в честь него. — Для тех, кто захочет пойти дальше. Тех, кто хочет стать сильнее. — На эту реплику Гроза нехорошо сощурилась: — Детей такие тренировки убьют. «Боюсь нашим воспитанникам придется рано повзрослеть. И такой учитель им будет полезен. Не всем, но ученики у него найдутся. Но Ороро ещё не готова принять это. Одно дело знать о будущем с моих слов, другое — его видеть и проживать». — Одно дело — дети, другое дело — Логан. Повторюсь, он взрослый, разумный военный, прошедший не одну войну. И сознательно решился на такой шаг. Детей к таким тестам и испытаниям я не допущу. — Разумный. Бегает на перегонки со зверьем! — тряхнув волосами, Ороро показала весь свой негатив к происходящему. — А почему нет? Если это ему поможет? — А если нет? — Мы это узнаем только в конце. Нам остается только ждать и убеждаться либо в правоте барона, либо в его лжи, — подвел черту в этом разговоре телепат. — Все это опирается на слова и действия одного пришельца. — Есть причины ему не доверять? Все же с Логаном он справился. Саблезуб для него стоящим противником точно не станет. Он выглядит уверенным в том, что справится с защитой кого-либо и чего-либо от любых угроз. — У Магнито полно подручных. Сами мне недавно рассказывали. У него в подчинении не только бойцы ближнего боя. Сейчас он мучает и истязает Хоулетта без видимого результата. — Тренировка не сразу дает видимый эффект. — Тем более. Он заставляет других мучиться и страдать. Ушёл и не следит ни за состоянием Логана, ни за процедурой посвящения. — Спроси у него сама. Такой способ тренировки и обучения ещё не доказательство его злых намерений. — Но согласись, это все выглядит очень сомнительно, — настаивала Ороро. — У него был не один шанс, чтобы нам навредить. С таким же успехом я могу подозревать Логана в желании вспороть мне живот. — Не удивлюсь, если это желание у него появится после данной тренировки. Чарльз тяжело вздохнул: — Это только пример. С тем же успехом можно подозревать школьного учителя физики в педофилии, а учителя математики считать серийным маньяком. — Только у них ты можешь проверить мысли, а у него — нет. — Ороро, иметь возможность не значит её реализовать. Ты тоже можешь город тайфуном стереть с лица земли. Тебя тоже должны бояться и не доверять? — Это другое! — Чем? Тем, что ты — это ты, а он — это он? — Но такое желание у него может появится, — настаивала женщина. — А у тебя нет? Такое желание может появится у любого. Даже у подростка, который будет обучаться здесь. — Ты почти у всех и у каждого можешь прочитать мысли. И обнаружить такие намерения. — Даже если юный мститель сделает пакость не под влиянием проваленного теста или ушибленной ноги, а будет его тщательно планировать. Моя затея может закончиться провалом. Я могу улавливать только поверхностные мысли. Если он не будет думать об этой шалости, то я о ней и не узнаю. Допустим, я смогу каждодневно и постоянно проверять десять человек. Двадцать. Но у меня не останется ни сил, ни времени ни на что другое. А что делать, когда нас станет больше? — Тогда нам не надо расширяться. — Ороро. Люди без телепатии тоже как-то учатся доверять друг другу. — И часто на этом ошибаются. — Не так уж и часто. Ты даже не допускаешь возможности появления ещё одного мутанта, которому я не могу просканировать разум? — Сам утверждал, что таких один на сотню. — Недавно Церебро уловил пробуждение мощного телепата в нашем городе. Это первый кандидат на ученики. Гроза гневно втянула носом воздух: — Это может быть опасно. — Есть много мутаций, не имеющих внешних признаков. Выделение феромонов, чтение мыслей прикосновением, получение полной истории вещи при контакте, иллюзии или внушения. Перечислять их можно долго. И многие из тех, кто сможет брать других под свой контроль, будут защищены от телепатии. Я не могу гарантировать, что они не будут учениками нашей школы. Даже с помощью Церебро я таких мутантов не могу сразу распознать и понять их способности. Не говоря уже о других, более экзотичных вариантах. Но мы не можем оставить их без своей помощи, — Чарльз огорченно вздохнул. Страхи Монро были понятны. Клаустрофобия и паранойя. Причём она панически боится попасть под влияние какого-либо мутанта или способности. Поэтому ей так сложно доверять кому-либо. Тяжёлое наследие Каира, которое ей будет аукаться еще очень долго. — Всех надо учить владеть своими силами и прививать им моральные нормы, — практически безжизненным голосом проговорила Ороро. — Я рад, что ты уловила мою главную мысль. — А ты не боишься за здоровье и психику детей, кому невольно такой «трудный» подросток может случайно или нарочно навредить? Это не портфелем стукнуть. «Не говоря уже о соблазне использовать свои силы на взрослом персонале особняка. Ты это имела ввиду, Ороро? Но так и не решилась это произнести», — мысли Чарльза были наполнены грустью, но он не стал их транслировать своей напарнице. — Но это не повод бросать их наедине с самим собой и со своими страхами. — Также это не повод подставлять всю школу. — Они действительно очень редки, и я за ними буду пристально наблюдать. — Рискуя в случае недосмотра получить кладбище? Внушение и иллюзии говоришь? А что если Логану внушат, что он опять на секретной базе, откуда сбежал? У нас в итоге будет куча трупов и один свихнувшийся мутант? Невольно Чарльз ощутил, как мурашки пробежали по его телу. Это уже не первый раз, когда случайные теории оказываются настолько близки к истине. Гроза не знала, насколько точно описала одну из альтернативных реальностей. — Вот поэтому я так ценю подарок судьбы. Барон, если хоть на четверть так хорош, как описывает, станет нашем козырем и страховочным тросом, даже скорее стальным канатом, — погруженный в свои раздумья, Чарльз не заметил промелькнувшую крамольную мысль Ороро. «Да, но это именно случайность. Подарок, на который ты не рассчитывал. А если Самди врет? Что тогда? Возврат к моему вопросу? И ты так и не ответил мне, как бы защищал себя, меня и своих учеников в такой ситуации. Отдал бы на откуп пространным лекциям? Но на все эти лекции барону просто плевать. Я уверена, не ему одному. На трудных детей такие нотации влияют слабо. Хм… Может, он найдет способ защитить от такого влияния? Пусть даже и случайного. Пусть даже и не всех… Но для таких личных просьб пока не время». Между тем Чарльз продолжал свою мысль: — Пока он показывает себя крайне рациональным индивидуумом, который способен на широкие жесты. Он фактически подарил это усиление Логану. — Вот именно. Крайне рациональный, — саркастически протянула Ороро. — Что ты имеешь в виду? — Он же управляет металлом? Не будет ли ему выгоднее примкнуть к Магнито? Один усилит другого. — А что ему Эрик может предложить? Жизнь вечного преступника и изгоя? — Почему вечного? С помощью Вильгельма Эрик может победить с разгромным счетом. Если он так хорош. — А до этого? И далеко не факт, что путь тотального террора и насилия приведет к победе, скорее к ядерной пустыне. — Ядерные боеголовки? Это которые в стальных ракетах направят на Лэншерра? Я правильно поняла твою мысль? — Есть и ручные заряды, — понимая абсурдность своих предположений, Ксавье несколько смешался под взглядом Монро. — При идеологических расхождениях все может быть не так просто. Ты плохо знаешь своего закадычного друга? Шантажом он не побрезгует. И у него всяко найдется, чем или кем его подкупать, если шантаж не сработает. Брови Чарльза недоуменно поползли вверх. Гроза начинает ревновать Самди к Мистик? Точнее оценивать свои шансы в таком противостоянии? — Думаю, это можно будет узнать у него самого. — Как он относится к Лэншерру и что собирается делать при встрече с ним? — Нет, что он думает о Мистик. — Чарльз! Ты не посмеешь! — Что именно? Нельзя приоткрыть ему завесу неизвестности перед нашими врагами? Ороро гневно раскрывала и закрывала свой рот, но не найдя достойного ответа, гневно развернулась и, взметнув волосами, вышла из помещения. Чарльз посмотрел ей вслед. Дитя дитем. Вроде взрослая женщина, а покупается на такие детские подначки. Но прощупать почву насчет магнетизма нужно. Тем временем погоня приближалась к своей развязке.***
Лось, припадая на израненные при беге ноги, выбежал на берег бурной реки. Длительная погоня выматывала зверя и морально, и физически. Последние дни он несся, не разбирая дороги, часто врезаясь в стволы деревьев, оставляя отметины на своей шкуре. Лось не обращал внимания на ветви кустов или поваленные стволы, которые в кровь раздирали длинные и мощные ноги. Оглянувшись назад, он подступил к краю обрыва, который обрывался прямиком в реку. Нерешительно потоптавшись на круче и роняя комья земли в воду из-под своих копыт, великан не решился броситься с обрыва в воду, а похромал вдоль берега, выискивая более пологий и удобный спуск вниз. Обессиленный зверь с трудом продирался через густой подлесок. Трава и кустарник плотно оплетали кружева паутины, на которые здоровый зверь даже не обратил внимание. Обессиленный и вымотанный длительной погоней, он каждую преграду на его пути был вынужден продавливать и проламывать, тратя драгоценные силы. Старая кровоточащая рана около шеи давно спеклась, но полчища мух, круживших над лосем доставляли непередаваемые мучения. Чувствуя приближение хищника, великан все больше нервничал и не мог окунуться в грязь или болото, чтобы залепить раны целебной коркой. Наперерез исполину выкатился комок злобы и ярости, который без промедления кинулся к своей добыче, превышающей его по массе и размерам в несколько раз. Почти обессиленный зверек совершил точный прыжок и повис за ухом лося, прокусывая яремную вену и сжимая свои мощные челюсти со всей силы. Лось в последний раз протяжно застонал и рухнул сначала на колени, а потом на бок. Спустя мгновение итог борьбы был решен. Утробно ворча, хищник вгрызался в свою добычу, пытаясь набить своё ненасытное брюхо и пригасить разбушевавшийся голод. За этой картиной наблюдал исхудавший Хоулетт, который неотступно следовал за зверем и выдерживал все тяготы пути. Тяжело осев на землю, Логан устало мотнул головой, прогоняя усталость и монотонность последних дней. — Вроде все? Ты молодец. Достойная добыча. Как будто услышав человека, зверек еле слышно заворчал. — Не ворчи. Твоя охота. Твоя добыча. Ты славный малый. Не зря меня прозвали в твою честь, — заметив искажения иллюзии, Джеймс с трудом поднялся на ноги. — Похоже, мне пора. Зови, если будет хорошая добыча.***
Поддернутые дымкой нереальности, два существа молча зависли над испытанием, разглядывая сцену, открывшуюся им. Их мало кто бы смог заметить. И Чарльз Ксавье к числу таких людей не относился. Высокий и широкоплечий мужчина, на грани с полнотой был одет в кожаный дублет и шаровары. На поясе у него свисали сабли. Огромные бакенбарды и отпущенные волосы заставляли видеть в нем необразованного и диковатого варвара. Женщина, стройная, элегантная и изящная, одетая в обтягивающий меховой жилет и приталенные брюки, не имела видимого оружия, но опасность излучала не меньшую, чем здоровяк. Мужчина имел настолько звероватый и взъерошенный вид, что, казалось, стоило отвести взгляд или моргнуть, как вместо него стоял бы дикий зверь. Мужчина резко выдохнул - и воздух носом втягивал уже громадный барсук, стоящий на четырех лапах, обладатель нереальных двух метров в холке. Ехидно оскаленная пасть и узоры на ней вызывали смутные ассоциации с физиономией мужика и его бакенбардами. Через секунду его облик плавно поплыл и вернулся к виду головореза. Великие Духи всегда существовали более чем в одном облике и более чем в одном мире. — А он не плох, — проронил Великий Дух Барсука. — Не более чем. У нас много более достойных экземпляров. — Послушай, Ку… — Не смей меня называть этим сокращением! — в один миг казалось, что женщина приставила короткий клинок к шеи головореза. Как мгновением позже наблюдатель мог бы заметить тощее и гибкое тело, покрытое короткой коричневой шерстью, почти вцепившееся в горло исполинскому барсуку. Куница не сильно уступала своему собрату в размерах, но это не мешало ей быть в этой паре главной. — Бар! Сколько тебе можно повторять? — Ты меня сокращаешь, и я совсем не против. — Зато я против такого сокращения. А он слабак. Хиляк и неумеха. Против. Он не показал ничего выдающего. Середнячок. Даже ниже среднего. — И ты сравниваешь его с клановыми бойцами? Теми, кого с пеленок готовят нам на службу? С теми, кто уже века пожинает плоды нашего расположения? Не будь предвзятой. При отсутствии техники, наставника и обучения он держится великолепно. — Для босяка — достойно. Мне не нужны всякие отбросы. — Отбросы готовы перегрызть глотку всему миру ради себя и своего шанса. Тебе напомнить, о последних поступках наших ставленников? — неспешно приводил аргументы Великий Барсук, не спешащий соглашаться с мнением Великой Куницы. — Это редкие случаи! — Это только те случаи, которые доводят до нас. Привилегированность расслабляет. — Он все равно без своей мутации никто. Я против его кандидатуры. Даже в лесу, у нас дома, он ведет себя как человек. — Я — за. Он достоин, — веско настоял на своем Великий Дух. — Как всегда спешишь с выводами? Вот это твоё испытание? — образ женщины махнул рукой вниз. — Небольшая охота. По самым мирным и безопасным местам? Знаешь, я пожалуй соглашусь и дам ему двух помощников. — Не позволю! Опять Ласку и Горностая? — Ну, им же надо на ком-то учиться, — ехидно оскалившись, она веселилась. — Знаю я их! Они испортят парня. Под свою лапу возьму. — Уговорил, приглашай своих клевретов. Сразу. Обоих. Одолеет — достоин. Нет — печалиться не буду. Из тумана за спинами говоривших выступили два низкорослых зверя, похожих друг на друга как две капли воды. Приземистые, мощные, практически не отличимые друг от друга. Многочисленные криво заросшие шрамы, оставляющие видимые отметины сквозь шкуру, выдавали в них отчаянных бойцов и безрассудных рубак. На их телах было множество отметин жарких битв. Ветеринар с удивлением бы распознал следы яда, огня, кислоты и обморожения. Младшие духи гордились своими боевыми заслугами и не собирались их скрывать или излечивать больше, чем «не мешают драться и ладно». — Медоед. Росомаха. Вы все слышали. — Ки-ши-ши. Да, братик, мы все слышали? — Конечно, сестричка. Сломим его и захватим его тело. Будет весело. Давно я не развлекался в мире смертных в воплощенном облике. Окутавшись туманным ореолом, два зверя буквально упали вниз и полетели прямо к замершему неофиту, который ждал развязки. Спустя секунду Барсук остался в одиночестве. — Как ты хотел? Встретить друга и напарника? Получит все и сразу — и в двойном экземпляре. Если справится. Мало кто выдерживал атаку воплощенного духа, а тем более двух сразу. Достойное испытание. Но бессмысленное. Ему не выстоять. Даже среди клановых таких бойцов не встречалось. Слишком скучно, слишком предсказуемо. Помогу своим детишкам. Сломить дух людей обычно легче легкого. Этот пейзаж подойдет. Пусть сразу готовится к неизбежному поражению, — подчиняясь взмаху барсучьей лапы, картинка внизу начала меняться. — Ну, а если случится невероятное, то это двум охламонам пойдет на пользу. Покровительство человеку пойдет им на пользу. Да и расширение ареала обитания на ещё один мир всегда будет полезно, чтобы там не ворчала старая Куница. Хотя другие Великие будут недовольны. Вот и мне появится повод размять косточки, — бросив последний взгляд на разворачивающие действие, Дух начал медленно таять, оставляя неофита наедине с его очередным Испытанием.