Танец Хаоса. Одинокие тропы

Высоко над головой Вэйнэ растянулось холодное голубое небо, перечеркнутое длинными белыми полосами облаков. Странными они были – эти облака, над Данарскими горами она таких никогда не видела. Больше всего походило на то, словно чья-то гигантская пятерня с острыми когтями разорвала толстый слой туч, прорезав в нем глубокие борозды до самой синевы, и так они и остались, не расширяясь, не сужаясь, даже, кажется, не двигаясь с места, хоть такого просто и не могло быть. Ведь Реагрес только и делала обычно, что гоняла по небу пушистые облака Аленны, будто стада тонкорунных овец. Но здесь Ее как будто и не было. Или просто до облаков Ей дела не было? Они висели над головой Вэйнэ в таком состоянии уже больше недели, никак не меняясь, словно приклеенные к небу или гвоздями прибитые, и от этого становилось не по себе. Особенно, когда меж скал начинал завывать холодный ветер, зло рвущий ее одежду и волосы, толкающий под руку, будто надеялся спихнуть ее в глубокую бездонную пропасть. Как так получалось, что у земли ветер был, а на высоте его не было? Вэйнэ не хотела думать о том. Впрочем, место здесь вообще было поганым, откровенно поганым, и так думала не только она одна. Старшие разведчицы рассказывали о таком долгими зимними вечерами в едальне, дескать бывают в горах дурные места, куда лучше не соваться той, что идет под светом Огненной и хранит его в сердце. Места, что не принадлежат живым, те, где правят бесы мхира, и где случается всякое неправильное. Обычно тут они и замолкали, не слишком спеша распространяться об этом неправильном, хоть Вэйнэ и было ужасно любопытно. Правда, сейчас вот любопытно уже не было. Сейчас она сама оказалась в неправильном дурном месте, хоть раньше и считала рассказы о подобном пустой болтовней. Сейчас она на собственной шкуре переживала эту болтовню, и смеяться ей расхотелось. Горы здесь были совсем не такими, к каким она привыкла. Вроде бы и похожими на Данарские: те же ущелья, обрывистые склоны, тот же холод и рокот отдаленных обвалов, тот же стремительный бег плоских бурливых рек с галечными берегами. Но при этом совсем иными. Острые пики их походили на зубцы, на заточенные лезвия искривленных мечей, и их почему-то совсем не покрывал снег, хоть воздух здесь был сухим и очень-очень холодным даже в самой середине дня. Порой Вэйнэ думала, что именно потому облака похожи на раны от когтей – это пики разрывают их, режут на длинные полосы. Но только облака не двигались. Да и они сами как будто не двигались, хоть только и делали, что шли и шли день за днем. Горы дурили их, водили кругами, путали дорогу. Вэйнэ прекрасно ориентировалась, ее учили тому лучшие разведчицы становища Сол и собственная ману, первый клинок Каэрос. Ее вел ее нос, чувствительный нос сальвага, позволяющий различать запахи на расстоянии многих сотен метров, улавливать даже малейшие изменения окружающей атмосферы. Но сколько бы она ни вертела головой по сторонам, а видела вокруг лишь одно и то же, один и тот же угрюмый пейзаж, не меняющийся день за днем. Не могло быть такого, чтобы эти горы тянулись бесконечно, однообразные и похожие друг на друга, как капли воды, такого просто не бывало в природе. А значит, они кружили по одному и тому же месту, словно все вокруг них было одной большой и бесконечной аномалией, из которой не было выхода. Вэйнэ поделилась своими соображениями с Игдаром как-то вечером, и он мрачновато пробормотал что-то невразумительное в ответ. Гайтан тоже затруднялся что-либо ей ответить, подумав и заявив, что не чувствует здесь запахов человека или жилья, и не знает, куда двигаться дальше. Ну а раз так, значит, они совершенно точно ходили кругами. Что подтверждало факт того, что место здесь было дурное. Не говоря уже про отвратительное ощущение, что кто-то следит за ней, не отрывая взгляда, которое Вэйнэ испытывала в последние дни беспрерывно и из-за которого стала нервной, словно Дочь Воды накануне свадьбы. Особенно сильным оно становилось к ночи, когда вокруг опускалась непроглядная тьма, и Вэйнэ подолгу вслушивалась в окружающую их тишину, принюхивалась, обострившимися чувствами пытаясь уловить приближение врага. Но никого вокруг не было, только безмолвное ощущение взгляда, и желание убраться подальше прочь из этих гор росло в ней с каждым днем. Но убраться-то было некуда, потому что не было никакой дороги. Будто их загнали в ловушку, из которой не было выхода, а затем обрубили прямо за их спинами ведущий к ней мост. Аномалий вокруг не появлялось, ни единого признака жизни они не встретили, и Вэйнэ просто откровенно не понимала, куда и зачем они идут. По логике выход должен был находиться там же, где и вход, но и вход они тоже потеряли. И осталось только давящее ощущение чужого взгляда и отсутствие дороги, замешательство от того, что непонятно было, что делать дальше. Не помогали даже крылья. Вэйнэ как минимум по пять раз в день поднималась в небо и оглядывалась вокруг в надежде углядеть хоть что-то, хоть какие-то признаки жизни, разумных обитателей, хотя бы намек на то, что горы скоро закончатся. Но видела лишь острые вершины и белые подушки облаков. Она не раз и не два уже поднимала вопрос о том, что кто-то должен улететь из лагеря дальше предела видимости и попытаться в одиночку отыскать выход из этих гор, и под этим кем-то подразумевала, естественно, себя. Не Элану же! От нее толку-то точно никакого бы не было с ее мизерными возможностями. Но спутники наотрез отказывались разделяться и отпускать ее, мотивируя тем, что аномалия может возникнуть в любой момент, и тогда они окончательно потеряют друг друга. Признаться, Вэйнэ подобная перспектива тоже пугала, потому она не настаивала так уж рьяно. Просто время от времени поднимала этот вопрос, чтобы не забывали о такой возможности, имели ее в виду. А они почему-то из-за этого только злились и укоризненно смотрели на нее. Был еще вариант с переходом, но этот вариант Элана отмела сразу же, заявив, что это не обсуждается. - Ты уже постаралась один раз с переходами. Поэтому впредь попрошу тебя воздерживаться от самодеятельности, - неприязненно поджав губы, проговорила она, глядя на Вэйнэ. Ее ледяные глаза выражали осуждение, и Вэйнэ в ответ только фыркнула. Она ведь подала хорошую идею: создать переход и двигаться всем вместе небольшими перебежками вперед, преодолевая за раз в сотни раз большее расстояние, чем они проходили ногами. Тогда бы и из гор они выбрались скорее, тогда была бы хоть какая-то определенность. Да, естественно, существовала некоторая доля риска, потому что заблудиться за Гранью в незнакомом месте было легче легкого, как и вовсе не выйти оттуда. Не говоря уже о том, что они вполне могли все еще находиться внутри аномалии, а не в реальном мире, и Вэйнэ понятия не имела, сможет ли вообще открыть в ней переход и куда он их приведет. Но дело-то ведь на самом деле было не в этом, вовсе не в опасности подобных экспериментов. Дело было в личной неприязни Эланы к ней, Вэйнэ, это любой дурак бы понял без лишних слов. Похоже, Элане доставляло удовольствие без конца напоминать окружающим об их ошибках. Впрочем, чего удивляться-то тому? Такие как она, с низеньким потенциалом, едва когтями выскребающие для себя звание Боевой Целительницы и то, после долгих, почти бесконечных лет обучения, всегда старались держаться ниже травы тише воды, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, никогда не рисковали, никогда не замахивались на то, что для сильнейших было обыденным делом. И завидовали, конечно же, таким, как Вэйнэ, которых ждало блистательное будущее, полное причитающихся им по праву почестей. Естественно, Элана предпочла до последнего пользоваться внезапно свалившейся на нее властью, раз уж так получилось, что на данный момент являлась старшей по званию, чем Вэйнэ, а потому имела право командовать. Естественно, что она из принципа отказывалась признавать идеи Вэйнэ верными и правильными и насильно ее сдерживала, не позволяя развернуться и отобрать у нее то, что ей вообще, похоже, довелось ощутить в первый и последний раз в ее жизни. Наверное, стоило бы ее пожалеть, но Вэйнэ не считала нужным жалеть убогих. Их и так ждала прямая дорога к самому Трону Огненной, вот пусть Роксана их и приголубливает. Без милости Вэйнэ они прекрасно могли справиться и сами. Вообще эта худенькая и прямая как палка Дочь Воды с вечно задумчиво вытянутым лицом, словно она прямо сейчас решала самые таинственные загадки бытия, вызывала у Вэйнэ одно только раздражение. И если бы остальные спутники не приняли ее сторону, Вэйнэ уж точно не стала бы слушать ее писк, бессмысленный и совершенно неуместный в сложившихся обстоятельствах. Но и Черноглазый вельд, и сальваги отчего-то прислушивались к Элане, негласно сделав ее первой над ними, и пока еще продемонстрировать им ее несостоятельность у Вэйнэ не получалось. Впрочем, сама жизнь должна была открыть им глаза, оставалось только дождаться этого момента. Пока командовала Элана, они только ходили кругами без конца, и день ото дня ровным счетом ничего не менялось. Вэйнэ могла и подождать того момента, как остальным это надоест, и они додумаются спросить ее, что делать дальше. Так даже складывалось лучше: не придется сражаться с Эланой за власть, унижаться, спорить до хрипоты с тем, кто гораздо слабее тебя. Просто дождаться того момента, когда это дойдет до всех остальных, и милостиво простить их за нерасторопность и тугодумство. А потом уже сделать все так, как надо было делать с самого начала. И почему они только слушали эту мокроголовую? Ничего дельного-то она не говорила. Несмотря на свой «редкий» и «очень особенный» дар читать память объектов окружающего мира, она не могла ничего толком сказать об этих горах. Только мямлила что-то об эльфах, которые бывали здесь, о тех странных древних строителях, что тоже бывали здесь, но никакой конкретики не давала. Просто были, да просто и ушли, без следа, не оставив после себя ничего, кроме шепота в скалах. Тогда какой прок вообще было искать их следы? Если бы не постоянное давящее ощущение, которое ни на миг не отпускало Вэйнэ, ощущение, от которого у нее почему-то волоски на затылке шевелились, будто кто-то жуткий в упор смотрел ей в спину, она бы и вовсе сказала, что эти горы – скучнейшее место на свете. Даже красивых пейзажей здесь не было. Только однообразные вершины, да и все. Живность здесь имелась, причем в достаточном количестве, чтобы путники могли прокормиться, и совершенно непуганая. Они встречали горных козлов, каких-то крупных жирных грызунов, множество разнообразных птиц и даже мелких хищников, смахивающих на сумеречных котов, только поменьше и однообразного бурого цвета в тон здешним скалам. Козлы эти даже и не думали убегать при их приближении, так что подбить их оказалось делом весьма легким, учитывая крылья за спиной Вэйнэ и меткость ее рук. Хорошо, что она прихватила с собой кинжал одного из гринальд, найденный в пещере, - он сослужил им всем добрую службу. Потому как больше ни у кого оружия не было, не считая долоров, но ими запрещалось убивать кого-либо, кроме анай. Об этом Вэйнэ тоже старалась не думать, но мысли все-таки лезли в голову. Что там было за существо во тьме под горами, что убило Витра? Она так до сих пор и не знала, порождение ли это аномалий или просто тварь из глубоких нор под Эрванским кряжем, какая-то злая сила, что охраняла первую из Семи Преград. И это незнание нервировало, добавляя свою долю беспокойства и без того издерганным нервам. Особенно к ночи, когда солнце, которого они почти что и не видели из-за бесконечно висящих над горами туч, заваливалось куда-то за лишенные снега пики, и на все вокруг обрушивалась чернильная тьма. Вэйнэ подолгу таращила в эту тьму глаза, все никак не способная уснуть, прислушивалась к ней, пытаясь услышать что-то страшное, чему она сама и имени не знала. Боялась услышать это. Игдар тоже был напряженным, без конца хмуря свои темные брови и оглядываясь через плечо. Своим здоровенным кривым носом он напоминал Вэйнэ какого-то мрачновато сгорбившегося ворона, встревоженного к тому же. Он больше всех настаивал на том, чтобы двигаться вперед, проходя в день как можно большее расстояние, постоянно подбадривал путников, без конца твердил, что совсем скоро уже они найдут какое-нибудь людское жилье или даже тех вельдов, что пропали в горах в последние годы, обыскивая аномалии. Понятное дело, ему хотелось сдержать слово, данное другу – погибшему Витру, и отыскать по ту сторону аномалий его пропавшего отца. Но Вэйнэ весьма скептически смотрела на такую возможность. Ни следа людского они не видели вокруг, будто в этих горах никогда живого человека и не было. А может, так оно и было на самом деле, а Элана все брехала, лишь бы привлечь к себе внимание и убедить других, что у нее есть какой-то особенный дар. Но она же была за старшую сейчас, и именно она выбирала, куда им идти. Вэйнэ не мешала ей, решив наслаждаться демонстрацией ее некомпетентности и дожидаться того момента, когда она окончательно опозорит сама себя. И дело шло к тому. В конце восьмого дня бессмысленных блужданий по ущельям и склонам, Гайтан наконец не выдержал. «Нужно разделиться», - заявил Гайтан во время завтрака у маленького пламени Роксаны, которое стелил по ледяным камням не стихающий ни на миг ветер. «Вы останетесь здесь, а мы с Ильяни разойдемся в противоположные стороны, попробуем отыскать выход из этого лабиринта». Пахло от него нетерпением, да и выглядел он также: переминающийся с лапы на лапу, без конца пересаживающийся с места на место, будто что-то не давало ему сидеть спокойно. Черный с серебром, высокий в холке аж по грудь Вэйнэ, с большим белым пятном на груди и синими, совсем человеческими глазами, Гайтан почти уже достиг возраста, в который сальваги считались взрослыми и могли отыскать себе пару. Но при этом что-то щенячье было в его острых ушах, которые он навострил сейчас, слушая ветер, да и перетаптывался он совершенно не так, как подобало взрослому и матерому волку. Ильяни, его сестра с серебристо-серым, почти белым мехом, ничего не сказала, но тоже напряженно приподнялась с места, прислав запах одобрения и согласия с его идеей. Никто, кроме Вэйнэ, не мог понимать их языка, а потому она становилась единственной связующей нитью между ними и Эланой, что вызывало внутри злорадное удовлетворение. «А как же необходимость держаться вместе?» - она насмешливо взглянула на Гайтана, позволяя ему почувствовать легкую издевку за простым вопросом. «Как же аномалии, которые могут нас всех разлучить? Как же возможность окончательно потеряться?» «Я за эти восемь солнц еще не видел ни единой аномалии», - с нетерпеливым раздражением отозвался Гайтан, пристально глядя на нее. «Нам пора искать дорогу назад. В этих горах неспокойно, не стоит оставаться здесь». «Я это говорила с самого начала, но меня никто не слушал», - напомнила им Вэйнэ с ощущением превосходства, и от Ильяни пришел запах раздражения. Она даже на лапы поднялась и уши прижала к голове, глядя на Вэйнэ в упор, но не рискуя рычать. «Предупреди свою сестру, что мы вернемся через несколько дней», - попросил Гайтан, тоже вставая и глядя куда-то на север. Он высоко поднял нос и шумно принялся нюхать ветер. Это не осталось незамеченным, и Элана, сидящая напротив Вэйнэ у костра, подняла на нее глаза, оглядев ее внимательным взглядом. - Что-то происходит, Вэйнэ? - Можно сказать и так, - кивнула та, отряхивая друг о друга ладони и тоже поднимаясь на ноги. – Мы считаем, что бессмысленно блуждать всем вместе по горам, и пришло время разделиться. Гайтан пойдет на север, Ильяни – на юг, а я гляну, что на западе. Через пару-тройку дней мы вернемся с вестями сюда, в эту долину, и выведем вас. Игдар вместо ответа нахмурился и покачал головой в явном несогласии. Вставила свое слово и Элана, холодно глядя на Вэйнэ. - И как же ты собираешься отыскать нас среди этих скал? Как ты можешь быть уверена, что сможешь вернуться? - По запаху, - сообщила ей Вэйнэ, дружески улыбаясь. – Если помнишь, у меня сальважий нюх, как и у Ильяни с Гайтаном. Нам ничего не стоит вернуться по собственным следам. - Им ничего не стоит, они идут по земле, - с раздражающей назойливостью констатировала Элана. – А вот ты полетишь по воздуху и вряд ли сможешь вынюхать обратный путь. - Я постараюсь, - пообещала ей Вэйнэ, с трудом сдерживая так и рвущееся наружу раздражение. – Сделаю все, что в моих силах. - Лучше будет не разделяться и двигаться всем вместе, - упрямо покачала головой Элана. – Мы рискуем потерять друг друга и дорогу, по которой идем. - Мы просто ходим кругами, - напомнила ей Вэйнэ. – Я лично никакой дороги здесь не вижу. Или меня подводят глаза? - Скорее, мастерство, - спокойно отозвалась Элана, и Вэйнэ буквально дара речи лишилась от такой наглости. Глядя ей в глаза и неторопливо выговаривая каждое слово, Дочь Воды пояснила: - Мы не ходим кругами, Вэйнэ. Мы идем по нити памяти. - По чему? – переспросила она, вздернув бровь и презрительно взирая на собеседницу. - Нить памяти – след, который оставляет любое живое существо, однажды побывав в каком-то месте, - бестрепетно пустилась в объяснения Элана, и Игдар с интересом взглянул на нее. - Вот здесь, прямо под ногами, проходит нить памяти эльфов. Когда-то очень, очень давно они прошли здесь, земля помнит их прикосновение. И раз они прошли, значит, они знали, куда им идти. - Вот как? – Вэйнэ сложила руки на груди, с улыбкой глядя на Элану. – Может, они тоже ходили кругами, почем ты знаешь? Может, они заблудились среди вершин и умерли от голода, так и не найдя выход отсюда? И мы просто придем на их могилу. - След ведет прямо, - отозвалась Дочь Воды, но уверенности в ее голосе слегка поубавилось, да и пахло от нее колебанием. – Он огибает горы, обходит препятствия, но всегда ведет в одном направлении – на северо-запад. - Это просто были очень упрямые эльфы, - хмыкнула Вэйнэ и добавила после паузы: - Если они вообще были. Лицо Эланы неуловимо изменилось, и от нее отчетливо запахло угрозой. Но Игдар не дал им сцепиться вновь, хоть Вэйнэ и жаждала этой драки, ждала, когда Элана начнет ее, чтобы хорошенько проучить ее. В таком случае получилось бы, что ее спровоцировали, и она вынуждена была защищаться, а раз так, закон становился на ее сторону. Но проклятый вельд в который раз уже все испортил, примирительно подняв ладони и рассуждая так, словно его мнение кого-то здесь интересовало: - Элана чует след, и я уверен, что рано или поздно он нас куда-то приведет. Я не вижу никакого резона сходить с него и плутать между пиков в надежде найти здесь хоть кого-то живого. За эти дни мы не видели ни одного обитателя этих мест, как и ни одной аномалии. Единственное, что у нас есть, это этот след, и терять его глупо. Вэйнэ только фыркнула, демонстрируя ему все, что думала по этому поводу. Гайтан с Ильяни поколебались, переглянулись, но все-таки уселись возле костра, так и не набравшись храбрости принять собственное решение и взять ответственность за него на себя. Но начало было положено, первое слово было сказано, и власть Эланы зашаталась к вящему удовольствию Вэйнэ. А ману всегда учила ее бить в тот момент, когда враг терял равновесие, - это был кратчайший путь к победе. - Что ж, тогда я проверю сама, - пожала она плечами, с легкой улыбкой глядя сверху вниз на Элану. – Как я уже сказала, я в состоянии вернуться по собственным следам. Да и ты утверждаешь, что след ведет строго на северо-запад. - Вэйнэ, я не думаю, что это хорошая мысль, - нахмурился Игдар, качая головой. - А я думаю, что отличная, - легко отбрила она. - Вэйнэ, ты заблудишься и отобьешься от отряда, - глаза Эланы заледенели, глядя на нее с осуждением. – Мы не знаем, где мы, не знаем, куда идти… - Вот я и узнаю, - перебила она, но Элана не остановилась. - … не знаем, кто еще может обитать в этих горах. Ты рискуешь навлечь на нас всех опасность! - Роксана, да открой же ты глаза, Элана! – с презрительным смешком отозвалась Вэйнэ, глядя на нее. – Мы так и будем бродить по этим горам, если ничего не предпримем. Мне уже осточертели эти пики, я сыта ими по горло. Ты можешь хоть до Конца Мира ходить по своим нитям памяти, а я намереваюсь найти для нас дорогу домой. Обратившись к дару в груди, она мягко расплела узелок крыльев, и они открылись за ее спиной двумя золотыми всполохами, словно солнечный свет, окутавший ее плечи. - Вэйнэ, не стоит этого делать! – напряженно заговорил Игдар, поднимаясь на ноги. Гайтан переступил с ноги на ногу, неуверенно глядя на нее, настороженно ждала Ильяни. А проклятая Элана только вздернула свой длинный подбородок и надменно заявила: - Дело твое. Я тебя останавливать не буду. - Ты бы и не смогла, сестренка, силенок маловато для этого, - очаровательно улыбнулась ей Вэйнэ, ощущая глубокое и полное удовлетворение, а затем оттолкнулась от земли и взлетела. Роксана, как же сладко было ощутить под своими крыльями упругие прикосновения ветра! Вэйнэ едва не застонала, почувствовав на лице его холодные поцелуи, его властную хватку, с которой он поднимал ее все выше и выше, будто на ладонях вознося прямо под очи Грозной. Так обнимала Среброкрылая, и Вэйнэ вознесла Ей молитву, благодаря за возможность купаться в Ее небе, за пьянящую сладость полета, за свободу, вплетающуюся вместе с Ее тонкими пальцами в волосы. И все проблемы сразу же остались далеко внизу, уменьшаясь под ее ногами вместе с фигурками спутников, отдаляясь, становясь незначительными и какими-то глупыми. Небо распахнуло ей свои объятия, и Вэйнэ с облегчением упала в них, закрывая глаза и отдаваясь всей собой той стихии, ради которой была рождена. Ветра здесь были сильны, и она почти не прилагала никаких усилий, к тому, чтобы подняться выше – они сами подбросили ее вверх так, что даже уши заложило. Правда, существовали и свои опасности полетов в горах. Воздушные потоки закручивались вокруг горных пиков, сшибались друг с другом, образовывая восходящие и нисходящие потоки, воздушные ямы, зоны очень высокого давления, в которых становилось сложно маневрировать даже с сотканными из самого света крыльями за плечами Вэйнэ. Но даже эта сложность показалась ей радостью на контрасте с однообразностью и тягомотностью предыдущих дней. Потому она просто выбросила из головы бестолковую Элану и спутников, слишком нерешительных, чтобы принять решение, которое давно нужно было принять. Как говорила царица Каэрос: «Хочешь что-то сделать – сделай это сам». Вэйнэ улыбнулась самой себе, уверенно направляясь на северо-запад, туда, куда по словам проклятущей Эланы вела эта самая нить памяти эльфов. Быть анай – значит брать ответственность за других на себя. Я учусь, ману, учусь прямо сейчас. И обязательно докажу тебе, что ты была не права на мой счет. Воспоминания о разочаровании в глазах первого клинка до сих пор жгли, будто крапива, но Вэйнэ не сдавалась. Любую ситуацию можно было повернуть в свою пользу, даже самую плохую. Из тех, кто обладал этим умением, вырастали отличные полководцы, им благоволила Роксана, их обласкивала Своим вниманием Небесная Пряха. А у Вэйнэ это умение было развито едва ли не лучше всех остальных, это все признавали, не только она сама. Энтузиазм быстро вытеснил из груди раздражение и усталость от общества спутников, и она принялась внимательно рассматривать горизонт. Правда, рассматривать там было особенно нечего. Как и все предыдущие дни, небо затягивала чересполосица низких облаков, взлетать выше которых Вэйнэ не решилась – с такой высоты она рисковала не заметить признаки жизни внизу под собой. А во все стороны тянулись однообразно бурые скалы, лишь кое-где поросшие лишайником, неприветливые и стылые, словно сердце зимы. И взгляд, что преследовал ее все это время, тоже никуда не делся. Даже наоборот усилился, и восторг от полета быстро миновал, сменившись неприятным чувством неустроенности. Что-то подобное Вэйнэ уже один раз испытала в Эрванском кряже прямо перед тем, как погиб Витр, только сейчас ощущение было даже острее. Словно взлетев над миром, она открывала неизвестному наблюдателю полный обзор, и он в упор глядел на нее, не отводя глаз и даже не мигая. Не будь малодушной! Здесь никого нет. Если бы кто-то был, вы бы давно уже нашли его следы, давно уже выбрались бы отсюда. Ты просто накрутила сама себя, наслушавшись дурацких рассказов разведчиц, глупостей, что плетет Элана. Думать надо своей головой, а слушать только дар Небесных Сестер в груди. А теперь сосредоточься и ищи выход отсюда. Должны же эти проклятые горы когда-то кончиться. На том и порешив, Вэйнэ силой выбросила из головы лишние мысли, сосредоточившись на полете. Но сколько бы она ни вглядывалась вниз, сколько бы ни осматривалась по сторонам, сколько бы ни таращила глаза на горизонт, а пейзаж вокруг нее все не менялся. Несколько часов полета не дали ровным счетом ничего: все те же горы, те же ветра, то же гнетущее ощущение чужого холодного взгляда. Разве что небо совсем затянуло, и теперь уже над головой не было глубоких синих борозд, в которые порой подглядывало любопытное солнце. Теперь все заволокли однообразно-серые облака, какие бывают в самом начале зимы, снеговые, низкие, холодные. Вообще-то, это было не очень хорошо. За облаками пряталось солнце, а значит, Вэйнэ не могла ориентироваться по его расположению на небе. Можно было, конечно, взлететь выше них, но мокнуть и стучать зубами ей совершенно не хотелось. Она уже начала подумывать о том, чтобы повернуть назад, как что-то изменилось. Строго говоря, это началось не прямо сейчас, а уже несколько часов назад, просто Вэйнэ не сосредотачивалась на этом и не регистрировала своих ощущений. Но с каждым преодоленным горным склоном беспокойство росло, и, в конце концов, стало вполне физически ощутимым. Частые волны дрожи пробегали по ее правому энергетическому каналу вдоль позвоночника, он как будто резонировал на присутствие другого ведуна, мелко-мелко вибрировал, беспокоя ее. И чем дальше она летела, тем сильнее становилась эта дрожь. И Вэйнэ уже испытывала такое однажды, покопавшись в памяти, она припомнила этот момент. Два года назад, в Роще Великой Мани, вблизи выхода Белого Источника Энергии Богинь на поверхность, только тогда это чувство было гораздо сильнее и назойливее. Оно ей спать не давало несколько дней, заставляя постоянно ощущать себя взвинченной и переполненной каким-то лихорадочным возбуждением. И вот сейчас она переживала что-то подобное. Но как это могло быть? Где-то здесь располагался выход жилы Белого Источника на поверхность? Это казалось безумием, и в первый момент Вэйнэ и вовсе отбросила подобную мысль, а вот потом, по мере продвижения вперед и усиления дрожи в правой стороне тела, вынуждена была к ней вернуться. И почему бы здесь не быть этой самой жиле, если ощущения ее не обманывали? Горы вокруг лежали необитаемые и весьма странные, да и попали они сюда крайне необычным образом. И коли так, то ждать их здесь могло, что угодно. Твердо решив убедиться, Вэйнэ приказала себе пока не беспокоиться по поводу солнца и ее возвращения к спутникам и решительно направилась вперед, не сводя глаз с горизонта, вглядываясь и вглядываясь в горные пики под собой. С каждым преодоленным метром чувство только росло, и теперь она уже с закрытыми глазами могла указать направление, в котором располагался Источник, и даже примерно рассчитать расстояние. Не больше сотни километров к северо-западу, уже совсем немного. Вэйнэ вдруг стало ужасно смешно, и она даже захихикала от предвкушения. Они все так тряслись из-за того, что она не прошла последней инициации, не побывала в Источнике Рождения. И никто из них даже предположить не мог, что она найдет его здесь, по ту сторону аномалий! В таком случае грех было не воспользоваться подвернувшейся возможностью. Если члены ее клана не считали ее взрослой и готовой к прохождению инициации, то уж Милосердная-то точно считала, иначе не послала бы Вэйнэ сюда, не позволила бы ей отыскать выход жилы Белого Источника на поверхность. Ну а слово Богинь всегда было выше слова анай, с этим никто бы не стал спорить. Вот теперь-то мы с тобой, Элана, будем на равных! Теперь-то ты уже не сможешь ткнуть мне в лицо моим возрастом, своим статусом взрослой полноправной сестры! Теперь-то уже по-другому говорить будем! И впрямь, Ты, Милосердная, та еще шутница! И благословляю Тебя за то! Недаром говорили, что самый темный час перед рассветом, что самые трудные и тяжелые испытания Они посылают самым Своим любимым дочерям, и тем из них, кто эти испытания успешно прошел, дают щедрую награду. Вот теперь эта награда ждала и Вэйнэ, и оставалось только принять ее с благодарностью и вознести хвалу Милосердной за Ее мудрость и заботу о Своих дочерях. Не забыла Она Вэйнэ! Та, конечно, с самого начала знала, что так будет, верила, что Ману Небесная не оставит ее, но, признаться, бывало, что и сомневаться начинала. Уж больно трудный у нее путь выдался, больно много лишений на пути к цели. А цель вон какой оказалась, гораздо более щедрой и прекрасной, чем она ожидала. Вэйнэ даже насвистывать начала от радости, чувствуя бесконечный душевный подъем, пришедший вместе с резонансом в правом энергетическом канале. Все и впрямь сложилось как нельзя лучше для нее на этот раз. Вот они все обалдеют, когда я вернусь к ним уже взрослой! Еще некоторое время спустя впереди завиднелось что-то, что заставило Вэйнэ нахмуриться. Это походило… на облака, только лежащие на земле. Или на туман, которым был затянут горизонт. Он начинался возле вздымающихся вверх острых пиков и скатывался вниз по их склонам, поглощая все за ними. Горы обрывались по ровной линии, словно их кто топором обрубил, и дальше за ними начиналось молочно-белое море тумана, тянущееся до самого края мира, и сколько бы Вэйнэ ни вглядывалась, а противоположного конца его она не видела. Пульсация Источника нарастала, и она готова была поспорить, что он лежит там, где-то за этими белоснежными валами, километрах в шестидесяти впереди или около того. Но одновременно с этой пульсацией начало расти и другое ощущение. Странное горячее покалывание прямо посреди темечка, словно туда упала капля расплавленного металла и нагревала ее череп, раскаляла его, грозя прожечь насквозь. От темени это чувство побежало и дальше, по рукам и спине, по всему телу, и Вэйнэ ощутила себя какой-то стиснутой, сжатой в горячих тисках, которые с каждой минутой обхватывали ее все плотнее. Стало тяжелее лететь, Вэйнэ поняла, что задыхается. Тело теперь чувствовалось каким-то тяжелым, почти что чугунным, тянущим к земле. Воздух с трудом наполнял грудь, вязкий и какой-то очень плотный. Она упрямо летела вперед, рвалась к той самой границе призрачного туманного моря впереди, но ее как будто не пускали, не давали продвинуться вперед. В конце концов, она вынуждена была приземлиться на одном из искривленных склонов, нависших прямо над белесыми волнами тумана, наползающими на него снизу. Хватая ртом внезапно ставший твердым воздух, чувствуя себя так, будто ее душили, будто ее туго-туго перевязали железными тросами, грозя раздавить ее ребра, Вэйнэ вглядывалась вниз, пытаясь понять, что же там, за этим туманом? Земля? Вода? Пропасть? Голова закружилась, перед глазами поплыли черные точки, и Вэйнэ была вынуждена ухватиться рукой за шершавый бурый склон горы, привалиться к нему, чтобы не упасть на землю. Может быть, это край мира? А за ним уже ничего нет? Совсем ничего? Может быть, если я упаду вниз, я просто упаду в небо? Мысли были вялыми, трудными, мысли утомляли ее едва ли не так же сильно, как попытка вдохнуть воздуха. Вэйнэ в последний раз с сожалением подумала о том, что можно было бы прямо сейчас долететь до Белого Источника и стать полноправной анай, окунувшись к него, и, сокрушенно вздохнув, отпустила эту мысль. Как бы ей ни хотелось того, а продолжать путь она просто не могла. Что-то не пускало ее, душило и преграждало путь, что-то незнакомое и вполне возможно опасное. И учитывая, что дурой она никогда не была, Вэйнэ решила не кидаться в него головой вперед, позабыв обо всем на свете. Хотя бы – не кидаться в одиночестве на свой страх и риск. Если бы ее кто-то страховал, другое дело. Кто-то, на кого можно было бы положиться, кто вытащил ее из пропасти, провались она туда. А это означало, что как бы ни хотелось того, нужно было возвращаться за спутниками. Поколебавшись еще несколько минут, она все-таки приняла решение и медленно поднялась в воздух, направившись в обратный путь. И стоило только отдалиться от белоснежной стены тумана на пару сотен метров, как сразу же стало ощутимо легче. Тяжесть и горячая стиснутость отступили прочь, голова перестала кружиться, перед глазами больше не мельтешили черные мухи. Вэйнэ вздохнула, чувствуя облегчение и усталость вместе с тем. Наверное, и впрямь не стоило сегодня продолжать путь и рваться в это призрачное море тумана, о котором она ничего не знала. Сил-то у нее на это осталось не так уж и много после долгого перелета и моральной усталости от общества спутников. И все же возвращалась она в весьма приподнятом настроении, ощущая глубокое удовлетворение и, что там греха таить, злорадство. Она уже представляла себе лицо Эланы, когда расскажет ей о том, что обнаружила, восхищение в глазах Игдара, нетерпеливое стремление и любопытство в запахе сальвагов. Подумать только: за один короткий день, просто проявив уверенность и настойчивость, ей удалось достичь гораздо большего, чем этой глупой мокроголовой за целую неделю. Теперь-то мы с тобой посмотрим, сестрица, кто кого! Подожди чуток, и мы с тобой рассчитаемся за все унижения, которые я вытерпела из-за тебя! Вот только обратный путь оказался все-таки труднее, чем она думала. Переполненная нетерпением от ощущения близости Источника, в последние часы полета Вэйнэ не слишком-то следила за временем, да и за направлением тоже, это пришлось признать. А горы-то вокруг выглядели совершенно одинаковыми, ничем друг от друга не отличающимися. От усталости и холодного резкого ветра у Вэйнэ заслезились глаза, и сколько бы она ни вглядывалась вниз, а найти хоть что-то, что стало бы ей ориентиром для возвращения, не могла. Да и чувство времени куда-то запропастилось, когда нужно было сейчас больше всего. Сколько времени ей нужно было на то, чтобы вернуться обратно? Как далеко она отклонилась от первоначально взятого курса? Несколько раз она поднималась над облаками, сверяя направление с раскалено-алым солнцем, медленно закатывающимся за горизонт. Даже небо здесь было каким-то странным, чересчур холодным и по-зимнему высоким, совсем не таким, как в привычных сердцу местах. Долго она щурилась и прикидывала, сколько времени осталось до заката, долго пыталась просчитать, как далеко улетела, но, в конце концов, просто плюнула на эту задачу. Потому что для того стоило бы знать, в какое время она покинула своих спутников и хотя бы примерно представлять, сколько она пролетела. А этого Вэйнэ с уверенностью сказать не могла. Вынырнув из мокрых холодных туч и воззвав к Аленне, она моментально просушилась и стряхнула с себя лишнюю влагу. А потом решила, что искать спутников надо собственными силами, не оглядываясь на солнце и расчеты. Что она их отыщет, Вэйнэ и не сомневалась. Внизу под ней мелькали однообразно голые склоны, покрытые разве что низким кустарником да большими разноцветными пятнами лишайников, и видно на них было, как на ладони. Она могла рассмотреть и горных козлов, карабкающихся по отвесным скалам, и хищников, трусящих на пружинистых лапах по открытым всем ветрам скалистым плато. А раз так, то и группу людей тоже запросто заметила бы еще издали, особенно с ее-то звериным зрением. Так что Вэйнэ успокоилась и приказала себе просто смотреть повнимательнее вниз и сосредотачиваться на поиске. Только вот время шло, а никаких признаков отряда она не видела. Солнце начало медленно закатываться за край мира, усилился ветер, что раньше помогал ей и поддерживал на пути к Источнику, а теперь зло бил в грудь и резал глаза, словно пытался сбить с пути. Начинало темнеть, и сумрак медленно поднимался по голым неприветливым склонам, выползал из глубоких ущелий и темных пропастей, поглощая своим бездонным брюхом все вокруг. Еще час, и ночная тьма накроет мир, и тогда Вэйнэ уже не увидит ничего под собой и рискует запросто проскочить мимо лагеря своих спутников, если они не додумаются разжечь для нее сигнальный огонь. Да и ее саму станет видно еще лучше, чем раньше: с ее-то золотыми крыльями посреди черного ночного неба. И тогда этот невидимый наблюдатель, что уже неделю не спускал с нее глаз, легко найдет ее. А следом за этими мыслями внутри зашевелился ненавистный страх, и Вэйнэ содрогнулась, обхватывая себя руками и уже совсем иначе озираясь по сторонам. Она летела уже долго, уже очень долго, и спутники уже давным-давно должны бы встретиться ей. Может, они и впрямь свернули с этой дурацкой нити памяти эльфов? Или она проскочила мимо них, чересчур отклонившись от взятого направления? И что ей теперь делать? Для начала не паниковать, посоветовал внутренний голос. Тебе просто нужно как-то отыскать их на расстоянии. Как? Сальваги! Мысль сверкнула в голове ослепительной вспышкой, и Вэйнэ едва не расхохоталась от облегчения и гордости собой. Ну конечно, сальваги-то могли общаться мысленно на большом расстоянии! По крайней мере, на расстоянии в десятки километров, да и все зависело от силы воли того или иного сальвага, который пытался дотянуться до своих сородичей. Сейтар, например, был в состоянии покрыть своим зовом всю территорию Данарских гор и созвать сородичей даже из самых отдаленных их уголков, что и сделал перед отправлением на восток в составе коалиции сил под командованием Лэйк дель Каэрос. Разумеется, Вэйнэ так бы не смогла, но ей сейчас столько и не нужно было. Она освободила свой разум от всего лишнего и сконцентрировалась на той области, через которую обычно слышала сальвагов. Их голоса приходили откуда-то со стороны затылка, всплывая в мозгу вместе с образами, и сейчас Вэйнэ восстановила в памяти образы их обоих, восстановила в мелочах, не забыв приложить запах и свое собственное ощущение от них, а потом потянулась из своей головы наружу, так далеко, как только могла. Звука у ее зова не было, как не было и цвета, и никто не услышал бы его, кроме тех, к кому она сейчас обращалась, даже волки, что населяли эти горы – Вэйнэ чувствовала их отдаленное присутствие где-то на самой грани. Ее зов разошелся кругами во все стороны, но ответа пока не было. Впрочем, это ее нисколько не обеспокоило. Сальваги не всегда отвечали с первого раза, да и зона покрытия сигнала могла быть недостаточно большой: она сейчас волновалась, а волнение обычно портило все дело. Раз за разом Вэйнэ повторяла и повторяла сигнал, сосредоточившись на нем и направляясь прямиком на юго-восток, в ту сторону, откуда прилетела. И через четверть часа была вознаграждена слабым-слабым ответом откуда-то спереди и справа, гораздо южнее, чем намеревалась услышать. Зов был совсем тихим, но она чуть не взвыла от радости, заслышав его, и сразу же устремилась в ту сторону, не обращая внимания на то, что меняла курс. Тени внизу затянули чернотой низины между глядящихся в небо пиков, воздух совсем остыл без солнца и стремительно сырел, будто тучи опускались ниже, едва ли не брюхом ложась на горные пики. Наступала ночь, и Вэйнэ совершенно не намеревалась оставаться одна в этой ночи в незнакомых непонятных горах, набитых аномалиями. Еще четверть часа полета зов сальвага вел ее, отмечая дорогу и с каждым преодоленным метром становясь все ближе. Совсем скоро она уже могла не просто чувствовать его присутствие, но даже и расслышать образы, которые он присылал. Яростно оскаленные жемчужные клыки, с которых капает пена, ощеренная пасть, вокруг которой клубится белый пар. Красные пятна перед глазами и кипение внутри злой, сжатой в кулак силы. Это был Гайтан, и он очень гневался на Вэйнэ. «Куда ты улетела, маленькая сестра? Почему так далеко? Зачем заставила нас тревожиться о тебе?». Крохотная едва оперившаяся птичка, которая выпрыгивает из гнезда, а ее подхватывает и уносит прочь ураганный ветер. Осеннее небо с бурливыми тяжелыми облаками, тревожное и готовое вот-вот пролиться тугими струями дождя. Колышущиеся над болотом сухие прошлогодние травы. Гайтан и впрямь был зол и очень встревожен, хоть обычно только и делал, что подначивал Вэйнэ да посмеивался. Никогда еще она не ощущала его таким обеспокоенным, а значит, дело было не только в ней. «Что-то случилось, пока меня не было?» - спросила она, решив оставить на потом свои рассказы по поводу Белого Источника в призрачном море тумана. «Мы с Ильяни пошли искать тебя, когда солнце начало спускаться за горы, а сейчас уже почти ночь. Мне не нравится сегодняшний ветер. Он пахнет бедой. Мы должны возвращаться в лагерь», - недовольно отозвался сальваг. В запахе его тревога перемешивалась с яростью. « Я чую беду, Вэйнэ. Нам нужно возвращаться!» Она уже даже заметила его. Маленькая движущаяся фигурка на фоне темных недружелюбных склонов, быстро трусящая ей навстречу. Гайтан то и дело вскидывал голову и нюхал воздух, и ощущение от него в голове Вэйнэ было каким-то взвинченным. Эта тревожность передалась и ей, только усилив неприятное ощущение чужого взгляда, что никак не желало оставлять ее. Вэйнэ только поцокала языком в раздражении. Вернулась, называется. В первую же минуту накрутил ее, растревожил, снова заставил переживать весь этот подавляющий негатив, от которого она с таким трудом сбежала. Он читал ее эмоции, потому вновь ощерился, но Вэйнэ не дала ему разразиться гневной чередой образов. «Зови сестру, и возвращаемся в лагерь. Я нашла кое-что интересное, и завтра утром мы покинем это проклятое место». «Что ты нашла? Выход отсюда?» Вэйнэ почти что увидела его удивленно приподнявшиеся острые уши. Раздражения в ощущении от Гайтана стало значительно меньше, но он все еще злился на нее. «И выход тоже. Я расскажу, когда вернемся в лагерь». Ей хотелось приберечь эту информацию напоследок и насладиться всеобщим удивлением. К тому же, Вэйнэ много лет наблюдала за тем, как ведет себя Держащая Щит Саира со своей непрошибаемой супругой, как мани обращается с ману. Когда им требовалось что-то получить, они сначала выводили свою жертву из себя, огорошив ее чем-нибудь, раскачав от привычного равновесия, а после этого выбивали из колеи каким-нибудь поразительным заявлением или предложением, завладевая вниманием и не позволяя им думать ни о чем другом. А потом уже все, оставалось только подсунуть под нос хорошую идею, и дело сделано. Так она собиралась поступить и сейчас, отобрав у Эланы власть на волне всеобщего восхищения тем, что она делала, и самой стать главой этого отряда. А там уже недолго останется: только окунусь в Источник, да и дело с концом. Удовлетворенно кивнув самой себе, Вэйнэ уже принялась снижаться навстречу к Гайтану, когда ощутила его замешательство и вновь начавшую нарастать тревогу. «Ильяни не отвечает на мой зов», - коротко сообщил он Вэйнэ на прямой вопрос. «Может, она просто далеко ушла?» - предположила Вэйнэ. «Покричи погромче, и придет». «Попробуй ты тоже. Позови ее», - проигнорировал ее предложение Гайтан. Вэйнэ больше всего хотелось сейчас горячей еды и кружку ароматного чая, да и спину уже ломило от усталости. Солнце почти село, густые сумерки заволакивали горы, ветер становился все злее. Мало ли, куда запропастилась эта бестолковая своенравная волчица? Она никогда не делала так, как следовало бы, вечно шла всем наперекор и только создавала трудности. «Вэйнэ, она ушла вместе со мной искать тебя, потому что волновалась за тебя. Так что помоги мне ее найти. Сегодня дурная ночь, и мы должны скорее вернуться». На этот раз это был уже не вопрос, а сердитое требование, и Вэйнэ неохотно подчинилась, отправив Гайтану согласие. В конце концов, он был ее другом, а эта несносная волчица – его сестрой. И хотя бы из уважения к Гайтану Вэйнэ не могла просто махнуть на все это рукой. Так что, вздохнув, она приказала себе просто не думать о горячей еде и отдыхе и сосредоточилась на Ильяни, посылая зов над горами. Не могла же она так далеко уйти, чтобы до нее невозможно было докричаться?