Танец Хаоса. Одинокие тропы

- Говорю вам, Раб это был, - доказывал солдат в запыленной бордовой тунике, настойчиво заглядывая Милане в лицо. Кожа у него была темно-бронзовой, испещренной глубокими морщинами, и на ней ярко выделялись выгоревшие на солнце до белизны брови над пронзительно голубыми глазами. – Пришел он оттуда, - солдат махнул рукой на запад, куда тянулась через зеленую степь занесенная пылью дорога. – Шатался, ноги волочил. Руки черные все, будто углем намазанные, и походка жуткая, прямо видно, что с трудом ноги передвигал. - А лицо у него какого цвета было? – уточнила Милана с усталым вздохом. - Белое, - без колебаний сообщил солдат. – Бреган его потому издалека и заметил, лицо слишком белое было. - Так и есть, - утвердительно кивнул второй солдат. – Белая как снег рожа. Издалека видно. - И что было после того, как вы его заметили? – спросила Милана. - Он руками замахал, а руки черные-черные. И мы припомнили, что ребята говорили - близко к ним подходить нельзя, иначе таким же станешь. Вот мы и открыли огонь издалека, - охотно проговорил первый солдат. - И это помогло? – с сомнением поинтересовалась Милана. - А то! – довольно крякнул солдат. – Упал он, как подкошенный. Мычал, правда, еще что-то, но потом Бреган ему глотку прострелил, и больше он уже не шевелился. А тело мы сожгли. - Мычал? – тихо переспросила Хэлла Натиф, и лицо ее вытянулось, а глаза расширились. Взгляд у нее стал таким беспомощным, что в любых других обстоятельствах Милана ощутила бы жалость. Но сейчас она была просто неспособна на это. - Ага, да мерзко так, - покачал головой в отвращении солдат. – И голос прям не человечий какой-то. Милана разочаровано выдохнула, чувствуя себя усталой и выжатой до дна. Более бессмысленно потраченного времени в ее жизни сложно было отыскать. Да и от чужой глупости с души воротило. - А разве Рабы могут мычать? – хлопая широко распахнутыми, как у перепуганного олененка, глазами, спросила ее Хэлла Натиф. Милана вздохнула и обвела глазами собравшихся вокруг нее солдат. - Это был не Раб, вы убили простого человека. - Но как же так, Спутница? – удивленно вскинул брови первый мужчина, а остальные вокруг взволнованно зашумели, переговариваясь. – Ведь лицо у него было белым, а руки черными, да и шел он, шатаясь из стороны в сторону! Я слышал, именно так выглядят Рабы. - Рабы не издают звуков, потому что они мертвы. И они не падают, даже если их бить мечом, рубить на куски изо всех сил. Их тело прочнее мореного дуба, и оно горит часами, плавится, превращаясь в однородную кучу, похожую на воск. Так было? – Милана оглядела собравшихся людей тяжелым взглядом, и они попритихли, переминаясь на месте и опуская глаза. - Но у него было белое лицо. Бреган ведь видел… - попытался еще раз первый солдат. - Белое лицо – это лицо без загара и налета пыли? – спросила Милана, и когда они ничего не ответили, продолжила: - У Рабов лица белые, будто их белой краской накрасили. И невооруженным взглядом видно черное марево в воздухе вокруг них. Вы же убили какого-то заплутавшего беднягу, а не Раба. - Но мы… - подхватил Бреган, и Милана вскинула ладонь, призывая его замолчать. Она уже наслушалась всех этих объяснений за последние сутки столько, что и на двадцать человек хватило бы. И единственное, чего ей хотелось, это вернуться в Вернон Валитэ и забыть об этой глупости. Стараясь не рычать от переполнявшего ее раздражения, она сухо проговорила: - Не мне вас судить, особенно после того, что случилось в Беловодье. Но вы должны знать, как выглядит враг, и уметь отличать своих от чужих. Запомните, что я вам сказала о Рабах. И в следующий раз убедитесь прежде, чем стрелять. - Капитан Фанрад сказал, что к ним нельзя приближаться, иначе мы сами обратимся в Рабов, - подал голос совсем молодой парень, стоящий справа от Миланы и глядящий на нее почти что с вызовом. – Как мы тогда подберемся к ним ближе, не имея защиты? - Я повторил лишь то, что слышал от других, Спутница Милана, - молодой Фанрад тоже стоял рядом с ней, распрямив спину и вскинув голову, и старался говорить уверенно, но и в его взгляде мелькало беспокойство. Видимо, его назначили командовать совсем недавно, и для него все это было в новинку. – Мы здесь для того, чтобы охранять заставу от любой угрозы извне. И после произошедшего в Беловодье нам было приказано усилить бдительность. - Разумеется, - терпеливо ответила ему Милана и в который раз уже за прошедшие сутки пустилась в монотонные объяснения. - Защиту дает клятва Спутника. Вам нужно просто присягнуть Аватарам Создателя на верность, и они дадут вам защиту. Вступать в их армию, покидать Бреготт, что-то еще делать после клятвы – не нужно, только присягнуть и продолжать жить так, как вы жили до этого. Но после ее принесения вы будете в безопасности. - Странно это как-то, - пробурчал Бреган, почесывая правую руку. – Не верится, что все так просто. - Бернард Эрахир присягнул Аватарам на днях, и никто не заставил его менять свои планы или присоединяться к армии Аватар, - напомнила Милана, чувствуя усталое раздражение. – Он продолжил свой путь в Остол Офаль, и по сути для него ничего не изменилось, кроме одного – теперь он под их защитой. - Я слышал, что король присягнул, - кивнул первый безымянный солдат с чуть большим рвением, чем следовало бы. Видимо, он был одним из тех, кто стрелял по незадачливому путнику, которого угораздило именно сейчас выйти на заставу Сайгольд, и теперь изо всех сил пытался отвлечь внимание Миланы от этого происшествия. – Раз он присягнул, значит, и нам не зазорно сделать то же. Я лично последую за ним хоть на край света, и раз он – за Аватар, то и я буду за них. - Вот и славно, - буркнула Милана, разворачиваясь, чтобы уходить. Ей уже до тошноты надоели одни и те же бессмысленные разговоры, и раздражение внутри ворочалось недовольным зверем, то и дело грозя показать клыки. – Клятва защитит вас. И будьте внимательнее в следующий раз. Хэлла Натиф округлила глаза, глядя на нее то ли перепугано, то ли с отчаяньем, но Милана сейчас не собиралась еще и ее успокаивать. На войне люди гибли, даже случайные люди, никакого отношения к сражениям не имеющие, а только дурак стал бы спорить с тем, что Танец Хаоса – это война. Впрочем, дело-то было на самом деле не в наивности Хэллы Натиф, которая до последнего отказывалась признавать, что солдаты Бреготта могли ошибиться. Милане-то это было ясно как день с самого начала, с той самой минуты, как королевна Гаярвион вызвала их к себе в покои после получения донесения. Рабочая комната наследницы была удивительно скромна, особенно на контрасте с ее походным шатром, буквально заваленным ненужным барахлом и предметами роскоши, который тащили на отдельной повозке шесть мощных широкогрудых лошадей, замедляя этим движение всего отряда. Милана только усмехнулась, впервые увидев простоту обстановки ее покоев в Вернон Валитэ и саму Гаярвион, одевшуюся в простую бордовую тунику, какие носили здесь воины. Кого она хотела обмануть этими тряпками? И кто купился бы на ее обман? Все равно под простой бордовой тканью пряталось тело женщины, привыкшей к роскоши и красоте. Утонченные черты ее совсем не походили на черты воина, всю жизнь свою прожившего в походном лагере, даже нос не был сломан ни разу. Волосы ее были собраны в простой загнутый петлей хвост на затылке, но это все равно были локоны, пружинящие золотые локоны, мягкие, как колышущаяся под ветром рожь. И лицо этой женщины, пусть и покрытое тонким слоем загара, как и у всех остальных бернардинцев, выдавало ее породу и привычку повелевать, а не подчиняться и выполнять приказы. Перед ними с Хэллой Натиф сидела королева, уложившая тонкие руки на подлокотники кресла, вскинув упрямый гордый подбородок вверх, глядя холодно и отстраненно сквозь полуприкрытые веки. И зачем она только нарядилась в солдатские тряпки, в которых выглядела откровенно нелепо? Разве кто-то поверил бы в такой маскарад и принял ее за одну из рядовых? Милана понимала такое поведение у анай – у всех разведчиц, вне зависимости от статуса, форма была одинаковой. Но у бернардинцев оно выглядело как минимум странно. - Возле заставы Каинов Ключ убили Раба. Люди взволнованы, в их головах брожение. Я хочу, чтобы вы поехали туда и навели порядок. - Раба убили Спутники, ваше высочество? – спросила Хэлла Натиф, с тревогой глядя на Гаярвион. Милана молчала и смотрела ей в лицо, изучая его тонкие изящные черты. Если бы совершенная красота могла быть изваяна изо льда, а затем обрести способность двигаться, то именно так она бы и выглядела. Опасная красота, жалящая, будто разъяренная оса, что никак не желает остановиться и наносит своему врагу один удар за другим. Милане встречались такие женщины раньше, и она презирала их. Саин, что изводила ее сестру долгие годы, была из такой породы. - Я не знаю подробностей, Спутница Хэлла, - покачала головой королевна. – Меня интересует только безопасность моих людей. И если в Каиновом Ключе вновь появился Раб, его нужно остановить. Затем вы здесь и находитесь, не так ли? - Да, моя королева! – порывисто кивнула головой маленькая ведьма, и Милане оставалось лишь сокрушенно вздохнуть. – Мы обязательно выясним, что там происходит! - Зрячая, я весьма сомневаюсь, что в Каиновом Ключе был убит именно Раб, - Милана смотрела только на ведьму, обращаясь непосредственно к ней. Она не собиралась нарушать свое слово и заговаривать с наследницей. Она вообще никогда не нарушала своего слова, в противном случае проще было бы его не давать. – Вполне возможно, что солдаты обознались. Если это был бы Раб, сейчас уже никакого Каинова Ключа, скорее всего, и не существовало бы. - Солдаты Бреготта на протяжении последних трех тысяч лет сдерживают бесчисленные орды дермаков с востока. Я понимаю, что это не идет ни в какое сравнение с одним единственным героическим сражением анай, которому все наши войны и в подметки не годятся, но все же предполагаю, что мои люди способны, - разумеется, с огромным трудом, - убить одного единственного Раба, - в голосе Гаярвион было столько яда, что им можно было бы и стадо разъяренных быков свалить. Обращалась она к Хэлле Натиф, подчеркнуто не глядя на Милану, и та вжала голову в плечи под ее взглядом, сердито глянула на Милану и зачастила: - Никто из нас и не думал сомневаться в доблести защитников Бреготта! Я так полагаю, Спутница Милана имеет в виду марь, заражающую тех, кто не присягнул Аватарам. - Мой отец присягнул Аватарам, и весть об этом разлетелась по всей стране. Его люди верны ему до глубины души, так что недостатка в Спутниках среди солдат не будет. Но я хотела бы убедиться в том, что угрозы моим людям нет. Поэтому вы отправляетесь на запад. Сегодня же. Тон наследницы не терпел возражений, и Хэлла Натиф поспешила уверить ее в том, что они с Миланой сей же час направятся выполнять ее волю. Так что Милане оставалось только поморщиться. Естественно, будь ее воля, она бы не поехала никуда. Она принесла клятву не отходить ни на шаг от наследницы и хранить ее жизнь, а теперь та самым топорным из всех возможных способов отсылала ее прочь от себя по смехотворному поводу. Впрочем, ничего неожиданного тоже не произошло. Скорее удивляло, что наследница устроила все это позже, чем предполагала Милана. Наверное, повод искала. Перед тем, как поклониться и покинуть ее комнату, Милана еще раз посмотрела ей в глаза. Гаярвион улыбалась, прямо и тяжело глядя в ответ. И пахло от нее торжеством. И вот теперь они с Хэллой Натиф, покрытые пылью с ног до головы, не спавшие ночь и голодные как волки второй день подряд нарезали круги в окрестностях Озерного Монастыря и пытались отыскать источник паники. Первый Жрец Велегар неправильно указал место происшествия: Каинов Ключ был всего лишь источником слухов о том, что случилось. И им пришлось осмотреть еще пять застав прежде, чем они оказались в нужном месте – заставе под названием Сайгольд. И все это время Милана скрежетала зубами, костеря на чем свет стоит проклятую наследницу. И без конца до хрипоты в горле объясняла и объясняла окружающим, как выглядят Рабы, как с ними бороться, и что представляет собой клятва. Капитан Фанрад вызвался проводить их, рассыпаясь в любезностях и предлагая им завтрак и возможность отдохнуть. Судя по всему, ему не слишком-то хотелось портить собственную только что начавшуюся карьеру инцидентом с убитым по ошибке невинным человеком, которого его солдаты приняли за Раба. Но Милану это никоим образом не касалось, и огромные жалостливые глазищи Хэллы Натиф, с надеждой поднявшиеся на нее после предложения завтрака, тоже не слишком-то подействовали. Глухое раздражение штормовым морем плескалось внутри, и Милана хотела только одного – вернуться в Вернон Валитэ и высказать наследнице все, что она о ней думала. О ее глупости, ее самоуверенности, ее идиотских выходках, грозящих ее же собственной безопасности. Сердце в груди твердило, что не будет добра от этого их отъезда, глухая тревога ни на миг не покидала Милану все то время, что они с Хэллой Натиф глотали дорожную пыль на пути между ближайшими к озеру Плакучих Ив заставами. Фанрад тоже почувствовал это и не стал настаивать на том, чтобы они задержались в Сайгольде. Отдав Милане честь и поблагодарив их за помощь и информацию, он остался стоять на пороге офицерских казарм в окружении части своих людей. А они с Хэллой Натиф уселись в седла и поехали в обратный путь на восток по пыльной дороге. Милана здраво рассудила, что не стоило пугать солдат спиралью перехода прямо посреди заставы, и что им лучше было бы отъехать подальше прежде, чем Хэлла Натиф призовет Теней. Пасмурное небо на востоке затягивали серые тучи, но за их спиной, на западе, по самой кромке виднелась широкая полоса ослепительной голубизны. Милана оглянулась туда, задержав взгляд на косых солнечных лучах, что падали на плоскую, будто блин, равнину. Так славно было видеть поросшие зеленью поля и солнечный свет, что лился на них! После долгих недель среди бурого песка, носимого над землей ветрами, яркий живой цвет растительности радовал глаз. Даже табун лошадей она приметила в отдалении – большое черное пятно, застывшее на ровном зеленом ковре травы. В окрестностях Вернон Валитэ не росло ничего, ни единого клочка зелени, даже мхов и лишайников на камнях крепости не было из-за толстого налета пыли. И в небе она ни разу за это время не видела ни единой птицы. Возможно, угрюмый пейзаж тоже делал свое дело, не только проклятая наследница престола Бреготта досаждала жутким характером. Милана ощущала себя подавленной, чего с ней давненько уже не случалось. Обычно настроение ее было ровным, она предпочитала принимать вещи такими, какими они были на самом деле, не пытаясь сетовать на то, что пошло не по плану. А может, просто сказывалось длительное отсутствие сестры рядом, которая была частью родного дома и вселяла в Милану уверенность в завтрашнем дне. Сейчас же все происходило как-то скомкано, трудно, глупо. Словно под ноги специально подворачивались камни, а ветви деревьев с затаенной злобой так и норовили хлестнуть ее по лицу. И кажется, источником всего этого была глупая норовистая девчонка, которой давно уже пора было вырасти и взять ответственность за себя и свою страну в собственные руки. - Так ужасно, что это был не Раб, а человек, правда? – проговорила едущая рядом Хэлла Натиф, неуверенно поглядывая на Милану. – Умереть по ошибке, просто потому, что тебя приняли за другого. Ужасно! - Такова жизнь, - буркнула Милана в ответ, глядя только вперед. От Хэллы Натиф пахло участием и желанием помочь, словно это конкретно у Миланы что-то случилось, и конкретно ей требовалась помощь. Одна Роксана знала, что сейчас происходило в мозгу у этой девочки! - А с другой стороны, было бы гораздо хуже, если бы это все-таки оказался Раб, - продолжила ведьма чуть увереннее, словно ответ Миланы немного подбодрил ее. – Тогда бы вряд ли они смогли справиться с ним, и вообще неизвестно, что случилось бы дальше. Милана кивнула в ответ, решив не отвечать. Девчонка стремительно умнела, и хоть это радовало. У самой Миланы уже имелась одна несмышленая годовалая дуреха, за которой нужен был глаз да глаз, и становиться нянькой для еще одного дитя она не собиралась. - Ты из-за этого расстроилась? – вновь попыталась Хэлла Натиф, рассматривая ее своими коричневыми, полными сочувствия глазами. – Что невинный человек погиб? Нет, возможно, нянька все же требовалась двоим. Глубоко вздохнув, она повернулась к маленькой ведьме, постаравшись смягчить собственный тяжелый взгляд. Да, если бы Хэлле Натиф хватило ума сразу же отказать наследнице в ее глупой просьбе, они бы не оказались здесь. Но ровно так же виновата была и Милана. Если бы она не дала того глупого обещания в запале не заговаривать больше с королевной, то не пришлось бы полагаться на Хэллу Натиф. Все всегда говорили ей, что она очень упряма, и что с ней тяжело иметь дело. Обычно Милана не считала так, но сейчас чувствовала, что доля правды в этих словах была. Гнедой конек ведьмы был легким и низкорослым, и Милана возвышалась над ней на полкорпуса на своем норовистом рыжем – тоже подарком проклятой наследницы, который доставлял ей множество хлопот. Да и сама Хэлла Натиф больше походила на воробушка, завернутого в белый платочек, - маленькая, худенькая, одни глаза только торчат огромные и карие, да нос пуговицей. Кожа у нее была каштанового цвета, а коса еще темнее, толстая, в два запястья Миланы, и длинная, спускающаяся ей аж до пояса и ярко выделяющаяся на фоне белой формы Спутницы. Очень симпатичный, совсем маленький воробушек, только-только отрастивший достаточно длинные перья, чтобы попытаться взлететь. И ужасно старающийся выглядеть взрослым при этом. Только не рычи на нее, посоветовал внутренний голос, и Милана смягчилась, припоминая свою сестренку Нави. Она тоже иногда смотрела вот так – перепугано и с горячим участием, потому что искренне хотела помочь. Хоть и не понимала, что помочь тут нечем. Что вообще не стоило всего этого начинать. - Я не расстроилась, зрячая, - как можно мягче проговорила Милана, глядя на нее. – Мы на войне, всякое может случиться. У страха глаза велики. Естественно, после слухов о Рабе в Беловодье они напридумывали себе одна Роксана знает чего. А тому бедолаге просто не повезло, вот и все. - Тогда почему ты такая мрачная? – тревожно поинтересовалась Хэлла Натиф. – Ты выглядишь очень сердитой. - Потому, что наследница специально отослала нас подальше из крепости, воспользовавшись формальным поводом, чтобы вынудить меня нарушить свое слово, - терпеливо отозвалась Милана, сдерживая рвущийся из горла рык за стиснутыми зубами. – И мне очень интересно, зачем ей понадобилось это делать. Что такого она надумала, что я мешала бы ей своим присутствием? Полагаю, ничего хорошего. - Ты думаешь, она знала, что здесь нет никакого Раба? – округлила глаза ведьма в искреннем удивлении, и Милана опять вздохнула, напоминая себе о том, что ей всего лишь восемнадцать лет. И что она росла совершенно в иных условиях, чем растили анай, и уж точно не была виновата в этом. - Я думаю, она это прекрасно знала, - твердо отозвалась Милана. – Вопрос: почему она не сказала этого нам? - Как некрасиво с ее стороны! Как нехорошо! – в сердцах ударила кулачком по луке седла ведьма. – Но зачем ей это делать? Что она скрывает? - Это я и хотела бы выяснить, - кивнула Милана, а затем скомандовала: - Давай-ка, сестренка, открывай переход в Вернон Валитэ. Хватит нам уже здесь время терять попусту. Пойдем и спросим наследницу, что происходит. - Сейчас, Милана! – зачастила та, копаясь с приколотой к вороту белой формы булавкой. – Сейчас! Я уже почти! Несмотря на раздражение, внутри поднялся и опал смех, и Милана тихонько усмехнулась под нос, так, чтобы ведьма не заметила. Хэлла Натиф была очень гордой молодой женщиной, не следовало обижать ее понапрасну. Вскоре спираль, вкручивающаяся внутрь самой себя, появилась в воздухе, и Милана спешилась, железной рукой удерживая под уздцы начавшего плясать рыжего. Нрав у него был, как и у его хозяйки, такой же дурной и вздорный, и угомонить его можно было только угрозами. Намотав на кулак поводья и хорошенько дернув его следом за собой, Милана первой ступила в переход. Вообще-то такой способ передвижения стал для нее уже относительно привычным, так что удивления не было, но неприятные ощущения от этого никуда не делись. Как и всегда она ощутила себя до предела растянутой, как и окружающее время, вытянутой в оба конца, будто нить смолы между двумя ветвями. А потом выступила с другой его стороны, вытягивая следом за собой бестолкового рыжего. И сразу ощутила: что-то случилось. Сам воздух пах бедой, острый, холодный, наполненный дыханием бурого мелкого песка, сразу же заставившего ее сощуриться. Она находилась во внутреннем дворе неподалеку от крепостных конюшен, и несмотря на послеобеденное время, народу вокруг было гораздо больше, чем обычно. Солдаты сновали туда-сюда, конюхи выводили из крепости лошадей, подготовленных к выезду, выстраивая их на плацу в стороне. В движениях людей чувствовалась нервозность и спешка, лица всех были тревожными. Вдобавок ко всему откуда-то со стороны доносились отрывистые крики команд, приглушенные расстоянием, так что отдельных слов Милана разобрать не смогла. Она втянула в себя запах, стоящий над площадью: тревога, густая тревога и страх. Мимо пробежал какой-то солдат, гремя чешуйчатым доспехом и зажатым подмышкой шлемом, и Милана окликнула его, останавливая: - Постой! Что происходит здесь? - Спутница Милана! – почти что вскрикнул солдат, округляя глаза и удивленно глядя на нее. – Беда, Спутница! Наследница пропала! - Как пропала? Когда? – пискнула из-за плеча Миланы выскочившая из перехода следом за ней Хэлла Натиф, а сама Милана услышала скрежет собственных зубов во рту. Ярость взметнулась внутри словно костер, в который щедро плеснули масла. Знала же она, что эта бхара что-то задумала! Знала же! - Вчера вечером уехала кататься и осматривать Старый рукав и не вернулась! – отрывисто сообщил воин. – С ней были ведуны и ее телохранитель Дайгон Недел, так что никто не беспокоился. К ужину отправили гонца на ее поиски, и он вернулся ни с чем. Сказал, что Копатели наследницу не видели. - Бхара! – выругалась Милана, вытирая губы тыльной стороной руки. – Поисковые группы уже направлены? - Да, Спутница! Наша – третья, мы направляемся на ту сторону рва, искать ее следы в Хмурых Землях. Первые две обыскивают земли между рвом и крепостью в обе стороны, - отозвался мужчина. - Роксана с вами! – пожелала Милана, а затем почти что силой всунула поводья своего коня ему в руку. – Отведи его к конюхам, все равно в ту сторону идешь. А я к наместнику. - Подожди меня! – почти что взвизгнула из-за ее спины Хэлла Натиф, когда Милана сорвалась с места и со всех ног побежала в сторону цитадели. – Подожди, я с тобой! Внутри пульсировала ярость, билась и билась в такт с бешено колотящимся сердцем, сапогами, что грохотали по каменным полам крепости. Идиотка пропала! Удрала при первой же возможности и сразу же, сразу! – попала в беду. И нескольких часов не прошло, стоило только отвернуться от нее. А ты-то тоже хороша! Нужно было просто никуда не ехать! Просто отказаться и послать одну ведьму, а самой так и стоять у ее дверей, как и клялась Бернарду! Но нет, пошла на принцип, не поступилась своей гордостью, не заговорила с ней! Упрямая дура! Перескакивая через несколько ступеней разом, Милана взлетела по лестнице, не обращая ни на кого из встречных внимания, пересекла несколько коридоров и без стука распахнула двери в покои наместника Вернон Валитэ в отсутствие Бернарда Эрахира лорда Гельдена Одана. Не тот был повод, чтобы медлить, да и ярость не оставляла ей места и времени на вежливость. Покои его были едва ли не такими же простыми, как и у наследницы, но Милана даже и не заметила меблировки. Взгляд ее уперся в наместника, сидящего за столом у окна на противоположной стороне от двери, и она направилась прямиком к нему, попутно заметив вытянувшегося по швам солдата возле стола, который в испуге воззрился на нее. Лорд Гельден был не молод, сед и гораздо больше похож на солдата, чем на представителя благородной фамилии. Спину он держал безукоризненно прямо, говорил мало и по делу, во всем поддерживал сторону короля, преданный, словно тень. Милана ни разу не видела его ни в чем, кроме бордовой туники воина, из-под которой виднелись все еще сильные, испещренные росчерками шрамов руки, да кривые жилистые ноги в высоких сапогах. Сейчас наместник держал в руках какую-то узенькую бумажку, на столе перед ним валялись крохотные черепки. Он смотрел на эту бумажку, не моргая, и пахло от него ужасом. Ослепительным, первозданным ужасом. - Что случилось, первый? – отбрасывая формальности, спросила Милана, чувствуя, что неприятности у них, похоже, только начинались. Наместник поначалу и не расслышал ее вопроса, так и продолжая пялиться в бумажку, и Милана спросила громче, чувствуя, как колотит в ребра сердце в груди. – Первый! Что произошло сейчас? Что ты узнал? - Король мертв, - лорд Гельден выронил бумажку и поднял на Милану пустые глаза, в которых не было ничего, только нарастающий и нарастающий с каждым мгновением страх. Солдат, стоящий возле стола, охнул и отступил на шаг назад, но наместник смотрел только на Милану, даже не моргая. – Пришло донесение от лорда Торвина из Остол Офаль. Они не доехали до крепости и по пути подверглись нападению. Отряд был полностью разгромлен, Торвину чудом удалось бежать вместе с Неварном Лейном и несколькими охранниками, они пешком добирались до Остол Офаля все это время. Дермаки прорвались на участке рва между смотровыми вышками тридцать первого отрезка. Наступление началось не там, где мы его ждали. - Проклятье! – рявкнула Милана, выпрямляясь и испытывая просто нечеловеческое желание удавить наследницу голыми руками. - Но этого не может быть! Как же так! – вскричала запыхавшаяся Хэлла Натиф у нее за спиной, заламывая руки. – Все же было так хорошо! Такой хороший план!.. - Ох, Грозар Громовержец, защити его на Тропе Сумрака! – тихо проговорил лорд Гельден, закрывая глаза и опуская обе ладони на столешницу. – Уведи его душу в свои светлые чертоги, не дай заблудиться по дороге… Солдат, что стоял у стола, хрипло заплакал, закрывая ладонью лицо. Плечи его содрогались, он отвернулся от женщин, чтобы не показывать слез. Милана и сама ощущала глубочайшую скорбь, буквально пережавшую ее грудь, отчаянье, что подступило, казалось, на шаг ближе. Именно сейчас ушел единственный, на кого по-настоящему могли опереться Аватары, а его бестолковая дочь пропала где-то посреди Хмурых Земель. Если она правильно поняла обычаи низинников, это означало династический кризис, ослабляющий всю систему управления, именно в тот момент, когда Сети’Агон начал свое наступление. Запах страха в помещении нарастал, а к нему примешивались скорбь и отчаянье. Внезапно время замерло для Миланы, пошло как будто гораздо медленнее, чем на самом деле, растянулось, как растягивалось, когда она оказывалась по ту сторону ведьминского перехода. И внутри возникло странное чувство колебания, как бывает, когда крутящаяся монета замирает на ребре перед тем, как упасть на ту или иную сторону, раскачивается, выбирая, как лечь – орлом или решкой. Что-то похожее происходило и сейчас, словно мир выбирал сторону: страх с одной стороны, надежда с другой. И Милана знала, что если он выберет страх, все будет кончено прямо сейчас. Нужно было во что бы то ни стало удержать его от этого, не дать этому произойти. - Я найду ее, - проговорила она, глядя на застывшего скорбным изваянием и бормочущего молитвы наместника. Вместе со звуком ее голоса время вернулось на круги своя, и какая-то странная горячая уверенность родилась внутри, в районе солнечного сплетения, плотная и сгущенная, как мед. Милана и сама не знала как, но попыталась передать эту уверенность, будто поток света, сидящему напротив нее наместнику, и она пропитала ее голос, сделав его гулким и каким-то очень пронзительным. Словно он стал единственным звуком в помещении, который присутствующие вообще могли слышать. Наместник с трудом разомкнул глаза и глядел на нее обреченно и устало, как человек, которого ничто уже не интересовало в этой жизни, для которого не осталось никакой надежды. Но чем тверже говорила Милана, чем больше силы она вкладывала в свои слова, черпая ее откуда-то из солнечного сплетения, тем ярче разгорались его глаза, тем осмысленнее становился взгляд. – Я пойду по ее следу и найду ее, верну ее сюда, и она займет трон своего отца. Мне нужно только одно – время. И это время ты для меня купишь, наместник, удерживая Вернон Валитэ, как и должно. Несколько мгновений Гельден смотрел на нее, и в глазах его разгоралась набирающимся силы огоньком осмысленность. Милана приказала себе не слышать грудные тяжелые всхлипы солдата за спиной, игнорировать перепуганный до смерти взгляд Хэллы Натиф, и смотрела только ему в глаза. Этот человек не должен был сломаться, потому что сейчас от него зависело все. Он должен был сохранить трезвость ума, чтобы выправить эту ситуацию. Спасти то, что еще можно было спасти. - Она может быть где угодно. Если ее захватили дермаки, она, скорее всего, уже на пути в Остол Горгот, и как только она пересечет горы, вернуть ее будет уже невозможно, - проговорил наместник, но голос его звучал уже тверже. В нем появилась жизнь. - Я верну ее, - уверенно пообещала Милана, запрещая себе усомниться даже на мгновение. – Я дала клятву Бернарду защищать ее и не нарушу, чего бы мне это ни стоило. Моя вина, что меня не было здесь вчера вечером, и мне эту вину искупать. Но я даю тебе слово: я приведу наследницу сюда, первый, приведу живой. Твоя задача – удержать крепость. Несколько мгновений он смотрел на нее, и Милана почти чувствовала, как он колеблется на самой грани. Но потом что-то плавно сместилось в воздухе, неуловимо перетекло, встав на место. Так бывает, когда телега вдруг подпрыгивает на камне, и два ее колеса начинают балансировать в воздухе над самой пропастью, грозя обрушиться вниз. Несколько мгновений прошло в этой неопределенности, а затем все наконец-то твердо встало на место, и Гельден кивнул. Еще за миг до того, как он это сделал, Милана чувствовала, что он кивнет. Ей почему-то стало горячо в районе солнечного сплетения, будто к коже кто-то уголек приложил. - Я удержу крепость, Спутница Милана, - твердо проговорил наместник, глядя ей в глаза ясным взором. – Я не дам панике распространиться повсеместно и выполню свой долг. Даже если они прорвались на одном участке рва, это еще ничего не значит. Остол Офаль укомплектован с учетом скорого наступления, части продолжают стягиваться туда с юга, так что людей там достаточно. А Неварн Лейн, хвала богам, остался в живых. С его головой и мужеством Торвина, при помощи богов мы удержим ров и не позволим ему пасть. Но ты должна как можно скорее вернуть сюда наследницу. Без Гаярвион солдат обуяет отчаянье. - Я поняла, первый, - кивнула Милана, чувствуя, как от сердца слегка отлегло. - Где и когда ее видели в последний раз? И куда она могла направиться? - Я навел кое-какие справки и, кажется, догадываюсь, куда она направилась. Но это лишь мое предположение, как дело обстоит на самом деле, я не знаю. – Наместник еще не договорил, но уже поднялся с места и вытащил из груды на столе одну из карт, быстро разворачивая ее на столешнице. Милана склонилась над ней, вглядываясь в испещряющие ее знаки. – Мне удалось выяснить, что вчера, незадолго до исчезновения наследницы, в крепость пришло два послания. Одно из Озерного Монастыря, а другое вот отсюда, из ущелья Кьяр Гивир. – Его узловатый палец уперся в точку на карте среди черного массива гор, и Милана принялась разглядывать окрестности, стремясь запомнить их, зафиксировать в памяти то, что сейчас видели ее глаза. – Наследница сожгла это донесение вместе с футляром – мы обнаружили его остатки среди золы в ее камине. А еще нашелся один молодой солдат, который доложил, что вчера привел к ней двух жрецов и ведуна. Конюх, что седлал для них коней, божился, что походных сумм у наследницы с собой не было, но они были у жрецов. А это значит, она могла уехать вместе с ними, надеясь на скорое возвращение обратно, но ее ожидания не подтвердились. - Кто еще был с ней? – уточнила Милана. - Только ее старый телохранитель Дайгон Недел. Он надежный человек, но он не станет спорить с наследницей и не попытается отговорить ее от безрассудного поступка. Она всегда славилась быстрыми неординарными решениями, - со вздохом покачал головой наместник. – Вчера ночью я послал два отряда проверить ее следы вдоль рва, но разведчики ничего не нашли. Собаки чуют, что след обрывается по середине между цитаделью и рвом, видимо, они ушли по переходу. Сейчас на ее поиски выезжает третий отряд, вы можете успеть присоединиться к нему. Их поведут ведуны через переход, я послал их на восток, к Кьяр Гивиру. - Я пойду одна, так будет быстрее, - покачала головой Милана. – Что такое этот Кьяр Гивир? - Ущелье, по которому можно попасть в Страну Мрака, закрытое Мембраной и охраняемое эльфами. Там было тихо в последние годы. Хрустальный Король зорко следит за ближайшими к нему землями, охраняет всю область гор на пару десятков километров в обе стороны от ущелья. Он часто присылает донесения об обстановке с той стороны. Видимо, Гаярвион решила проверить, что там происходит, посмотреть своими собственными глазами. Возможно, ничего страшного и не случилось, но она не потрудилась предупредить нас, куда уходит. И что-то задержало ее. - Возможно, и впрямь ничего не случилось, - кивнула Милана, вглядываясь в карту. Но вот в этом она уже уверена не была. Внутри скреблось и болело, тревога только усиливалась с каждой минутой. Но не стоило передавать эту тревогу наместнику Гельдену. – Эльфы всегда чуют угрозу со стороны Тени, а наследница не настолько безрассудна, чтобы бросаться головой в пекло. Во всяком случае, мне говорили, что она мудрая женщина. - Так и есть, - кивнул наместник, но особой уверенности в его голосе не слышалось. - Я все проверю сама и найду ее, - Милана взглянула ему в глаза, и наместник ответил таким же прямым открытым взглядом. Запаха страха в воздухе тоже поубавилось. Первая накатившая волна отчаянья сошла прочь, а это значило, что можно было уже не тревожиться за него. – Могу я взять эту карту с собой? – спросила она, и Гельден кивнул: - Конечно, Спутница Милана! Берите все необходимое. И да помогут вам Боги на вашем пути! Милана быстро подхватила карту, кивнула наместнику и почти что бегом покинула его приемную. Застывший у стола солдат глядел ей вслед, и на лице его была написана надежда. Но его от ее взгляда заслонила Хэлла Натиф, которая буквально бросилась вперед и вцепилась в руку Миланы, повиснув на ней. - Стой! Да остановись же и послушай меня! – вскрикнула она, наваливаясь на нее всем своим весом. Впрочем, она почти что ничего не весила, и Милана остановилась скорее потому, что ведьма голосила на весь коридор, грозя выболтать то, что сейчас выбалтывать не стоило. Глаза ее метали молнии, и вид у Хэллы Натиф был крайне решительным. Она уже набрала в грудь воздуха и открыла рот, чтобы начать кричать, но Милана прервала ее. - Я возьму тебя с собой. Ты отведешь нас к Кьяр Гивиру сразу же. Сможешь открыть переход туда? Несколько мгновений ведьма хлопала глазами с открытым ртом, с которого так и не успел сорваться шквал слов. Потом челюсти ее со щелчком схлопнулись, и она моргнула от удивления. - Да, я смогу открыть переход туда. Ты возьмешь меня с собой? – в голосе ее звучало недоверие. - Конечно, зрячая, - кивнула Милана, положив руку ей на плечо и глядя в глаза. – Я без тебя никуда не пойду, клянусь. Так что давай-ка, двигай в сторону кухонь. Прихватим еды с собой и отправляемся сразу же. Не стоит терять времени. Видимо Хэлла Натиф не ожидала подобного поворота событий, но послушно пошла в указанную Миланой сторону, и ее даже не пришлось подталкивать. Смотрела она на Милану все так же странно, словно увидела ее впервые, и все-таки задала вопрос, когда они бок о бок спускались по лестнице в большой зал, за которым располагались кухни. - Ты владеешь садах убеждения? Кто научил тебя ему? - Что? – переспросила Милана, не расслышав незнакомое слово. - Садах убеждения, ты применила его, когда говорила с наместником Оданом, - повторила Хэлла Натиф, разглядывая ее во все глаза. – Это умение ведунов, которые развязали свой пятый энергетический узел, заставлять других людей верить их словам и поступать так, как они велят. Я чувствовала эту энергию и своими глазами видела, как она сломала волю наместника и того солдатика, что был у него, когда мы вошли. - Вот оно как, - вскинула брови Милана, ощутив удивление. Впрочем, времени у нее на это не было, потому она только пожала плечами. – Не знаю, как сделала это. Просто нужно было убедить его, вот и все. - Но ты не можешь просто взять и использовать садах убеждения, даже не зная, что это такое! – воскликнула ведьма, таращась на нее с некоторое долей осуждения. – Это сложная штука, ей нужно учиться! Откуда ты тогда знаешь, как он работает? - Я ничего не знаю, сестренка, я понятия не имею, о чем ты говоришь, - сообщила ей Милана, подталкивая ее по направлению к кухням, потому что от волнения Хэлла Натиф притормаживала, едва переставляя ноги. – И мы с тобой разберемся с этим, когда отыщем и вернем сюда наследницу, хорошо? Я тебе обещаю, мы все с тобой обсудим, и я отвечу на любые твои вопросы, но только когда дело будет сделано. - Хорошо, Милана, - с неудовольствием поглядела на нее ведьма. От нее запахло обидой. – Но ты не должна относиться к этому так легко! Это не что-то, от чего ты запросто можешь отмахнуться! Это очень важная вещь! Милана сделала глубокий вздох, напоминая себе, что орать и топать ногами в такой ситуации совершенно бессмысленно. Раз уж Хэллу Натиф не проняла даже новость о смерти короля, да будет Роксана милостива к его душе, то вряд ли сейчас она могла бы добиться чего-то криками. А может девочка просто цеплялась за привычные вещи посреди мира, в котором с устрашающей скоростью происходили перемены, обрушивая привычную им реальность, будто стены ветхого старого дома. В любом случае, не стоило усложнять себе жизнь и орать на нее, только еще сильнее выбивая ее из колеи. - Хорошо, зрячая, я все поняла и не буду относиться к этому легкомысленно, - очень серьезно пообещала Милана этим пытливым доверчивым глазам. – Обещаю тебе. А теперь пойдем скорее, у нас не так уж и много времени в запасе. - Ты думаешь, с ней что-то случилось? – взгляд Хэллы Натиф вновь наполнился тревогой. - Надеюсь, что нет. Но я хотела бы узнать об этом как можно раньше, чтобы успеть надрать ей уши до того, как ее разыщут остальные ее охранники. Вот на этот раз Милана не стала сдерживать эмоции, и рычание все-таки прорвалось в голос, отчего Хэлла Натиф вздрогнула и дикими глазами посмотрела на нее. Но Волчице было уже не до того. Кухарки перепугались их резкому появлению, заохали и заахали, сбежавшись к ним со всей кухни и требуя объяснить, что происходит. Милана не стала ни о чем с ними разговаривать и попросила продуктов в дорогу, а вот Хэлла Натиф раздулась от важности и с таинственным видом сообщила, что их ждет ответственное и трудное задание. Вряд ли можно было бы остановить ее и не дать почем зря трепать языком, но мозгов не проболтаться, куда именно они направляются, ей все же хватило. И вскоре они уже стояли во внутреннем дворе крепости в стороне от собирающегося в дорогу отряда перед спиралью перехода, вкручивающегося сам в себя. Милана считала секунды до того мгновения, как наместник объявит траур по королю, а Хэлла Натиф шипела и ворчала под нос проклятия, договариваясь с Тенями, что должны были провести их сквозь пространство. Они отбыли тихо, так и не услышав траурного набата из цитадели, и почти сразу же выступили по ту сторону спирали перед стеной высоких черных гор, упирающихся в само небо. Широкий каменистый склон плавно спускался вниз, начинаясь у узкого прохода, больше похожего на творение человеческих рук, чем на изваянное природой ущелье, который уводил прямо сквозь горный массив, петляя среди скал. Перед ним застыли две полуобломанные башни, его перегораживали какие-то неровные обломки, но зоркие глаза и чуткий нос Миланы говорили ей, что там никого нет. А между башнями в воздухе переливалось что-то невидимое, он почему-то колебался, шел волнами, рябил, как поверхность воды, и это чем-то походило на переходы, которые создавали ведуны, но выглядело все-таки несколько иначе. Впрочем, Милане не было никакого дела до ведьминских штук, в которых она ничего не понимала, да и не стремилась понимать. Зато следы она читала хорошо, а потому сразу приметила, длинные полосы на земле, как будто что-то тяжелое волокли прочь. А еще – отпечатки конских копыт, которые бесконечный бурый ветер еще не успел до конца замести пылью. Глаза ее обежали окружающие предгорья. Крупные валуны усыпали подножья почти отвесных черных скал, стеной встающих до самого неба, и за этими валунами могло прятаться, что угодно. Нос говорил ей, что дермаков вокруг нет, но зато присутствовал какой-то другой запах, чудной. Немного похожий на птичий и почти уже выветрившийся без следа. - Ох, батюшки, цепь твоя золотая! – вдруг сдавленно вскрикнула Хэлла Натиф, срываясь с места и почти что бегом кидаясь навстречу двум башням, между которых рябило в воздухе что-то странное. – Это же Мембрана, Милана! Самая настоящая, эльфийская Мембрана! Ну ничего себе! - А почему она так рябит? – коротко спросила Милана, опускаясь на корточки и внимательно разглядывая следы на земле. Лошади двигались как-то странно. Сначала топтались на месте, потом кружили и метались, будто их что-то напугало. Дальше цепочка следов уводила вправо, за отвесные, в четыре человеческих роста валуны. Туда же вели и глубокие вмятины в пыли. Что это могло значить? Милана приникла еще ниже к земле, припала к ней, упираясь ладонями в пушистую бурую пыль, опустила лицо низко-низко и вдохнула. Слабый запах едва читался среди однообразной вони мелкого крошева. Горьковатый и тяжелый запах. Кровь. - С ней что-то происходит. Нехорошее, по-моему, - отозвалась Хэлла Натиф не слишком уверенным голосом. – Ее треплет, как полотнище на ветру. Наверное, что-то воздействует на нее изнутри. - Они ее рушат, - мрачно кивнула Милана, ощущая безнадежную правоту собственной догадки. – Что ж, тогда все понятно. Непонятно только, почему эта дуреха одна сорвалась из дворца, не взяв с собой нормальной охраны. - Ты думаешь, ее сюда заманили? – тревожно спросила Хэлла Натиф. Милана поднялась на ноги и сделала несколько шагов в сторону валуна, за который уводили следы. Запах крови в воздухе усилился, особенно, когда ветер, запутавшись меж скал, изменил на мгновение свое направление. Кровь и смерть, не могло быть ошибки. Уцелела ли королевна? Самые мрачные опасения поднялись внутри Миланы, и она заскрежетала зубами. - Я думаю, она идиотка, - мрачно отозвалась она, внимательно и остро осматривая окружающие склоны. Кто-то пытался скрыть следы сражения, оттащил прочь тела, отвел в сторону лошадей, значит, за этим местом следили. А коли так, то Хэллу Натиф нужно было как можно скорее убирать отсюда. Даже если Гаярвион уцелела в схватке и была захвачена, ее в любом случае прямо сейчас увозили прочь отсюда со всей возможной скоростью. И догонять ее Милана предпочла бы в одиночку, не обремененная неопытной ведьмой, которая в таком походе будет скорее мешаться, чем помогать. – Я думаю, - продолжила она, чувствуя, как в груди закипает ярость, - что из-за своей глупости и самодовольства она погубила своих людей и поставила под угрозу будущее своей страны. Вот, что я думаю, Хэлла Натиф. - На нее напали?! – вытаращила глаза ведьма. – Но откуда ты знаешь это? - Я вижу следы и чую запах крови, - отрывисто бросила она. – Тела спрятали, но неподалеку. А наследницу, я думаю, увезли в Страну Мрака. - Мать Единоглазая!.. – выдохнула в ответ та, прижимая руку к груди. Пока неприятелей видно не было, но это еще ничего не означало. Волоски на загривке Миланы встали дыбом, неприятное ощущение присутствия покалывало кожу. Обернувшись к перепуганной насмерть Хэлле Натиф, Милана полезла за пазуху, выуживая оттуда бархатный мешочек на длинной серебряной цепочке. Решение она уже приняла, оставалось только сделать все как можно быстрее, пока еще было время. - Слушай внимательно, - заговорила она, решительным шагом приближаясь к оробевшей ведьме. – Наследницу похитили, а это значит, что вернуть ее могу только я – у меня есть крылья, и я смогу перелететь через эти горы и унюхать ее следы по ту сторону скал. К тому же, я могу использовать силу и выносливость зверя. Тебе нельзя туда – тебя почуют, потому что ты знаешься с Тенями. – Хэлла Натиф попыталась открыть рот, но Милана быстро надела на ее шею цепочку с мешочком. – Это – Фаишаль, и ты с этой минуты становишься его Хранителем, - ведьма даже взвизгнула от удивления, но Милана не дала ей возможности прервать ее, крепко сжав ее плечи и настойчиво глядя в глаза. – Я не могу взять его с собой. Если у меня ничего не получится, он может достаться врагу, потому с этой минуты ты отвечаешь за него головой. Возвращайся в крепость и любой ценой отговори наместника от того, чтобы отправлять сюда поисковый отряд. Люди погибнут, но ничего не добьются, привлекут только лишнее внимание Врага. Пока он уверен, что мы ничего не знаем о Мембране и похищении наследницы, пусть так и думает. Готовьтесь к обороне и ждите меня. Я вернусь так быстро, как только смогу. Поняла меня? - Ты уйдешь одна в Страну Мрака? – беспомощно заморгала в ответ Хэлла Натиф, сжимая в кулачке мешочек с Фаишалем и с ужасом глядя на Милану. - Я должна это сделать и как можно быстрее, - твердо кивнула Милана в ответ. – Я обещаю тебе, что вернусь. Ты знаешь, я всегда держу свое слово. Уходи, сестренка, уноси отсюда Фаишаль, сбереги человеческие жизни. И совсем скоро мы встретимся. Еще несколько мгновений Хэлла Натиф в ужасе смотрела Милане в глаза, и та не была уверена, что она не станет спорить. А потом ведьма бросилась вперед и прижала ее к себе, утыкаясь лицом в ее плечо и горячо шепча: - Великие Столпы мира, Вседержитель, Марны и Случай, уберегите ее, а ты, Лихо, обойди стороной! Сохраните ее на ее пути, дайте пройти во мрак и вернуться из мрака! - Что это за приговор, сестренка? – тихо спросила Милана, легонько приобнимая ее в ответ. - Это не приговор, это мой завет тебе на дорогу, понимаешь? – Хэлла Натиф отстранилась и настойчиво заглянула ей в глаза. – Ты обещала мне возвратиться, Спутница Милана, и я буду ждать тебя в Вернон Валитэ и хранить то, что ты мне доверила. Но ты должна сдержать слово! - Я сдержу, обещаю, - очень серьезно кивнула ей Милана. – А теперь иди скорее назад. Удержи их от смерти. Еще мгновение Хэлла Натиф глядела на нее, а затем резко кивнула и почти бегом бросилась в сторону. Она смотрела все время, пока открывала переход, не сводя с Миланы огромных глаз, смотрела так, будто пыталась запомнить ее навсегда, и Милана улыбалась в ответ так тепло, как только могла в этой ситуации. - Я буду ждать тебя, Милана, - очень серьезно проговорила ведьма, а затем развернулась и шагнула в переход. И только тогда Милана смогла выдохнуть. Тишина сразу же разлилась вокруг, сосредоточенная и звонкая, почти дрожащая от плотности. Даже ветер стих, перестав завывать в камнях. Милана повела плечами, чувствуя вещмешок за спиной и катаны в ножнах, осматривая небо над своей головой. Вряд ли после пленения наследницы за ущельем прекратили слежку. Это было бы чересчур просто. Но сейчас хотя бы Хэлла Натиф оказалась в безопасности, а вместе с ней и Фаишаль, который теперь уже совершенно точно был вне досягаемости врага. Милана глубоко вздохнула, прогоняя прочь все чувства, сомнения, лишние мысли, сливаясь с окружающим пространством и нюхая ветер. Ей нужно было отыскать след Гаярвион и постараться отбить ее у захватчиков, если она все еще была жива. В воздухе стоял едва уловимый запах птичьих перьев. При том, что в Хмурых Землях за все это время она не видела ни одной птицы. Стараясь шаркать погромче, Милана неторопливо направилась к ущелью и выгибающейся наружу Мембране, разглядывая остатки стены. Почти сразу же она нашла то, что искала – выступ, что мог бы укрыть ее от взгляда сверху, который не просматривался снаружи, у левой полуразрушенной башни, стерегущей вход в ущелье. Как только темные скалы сомкнулись над ее головой, Милана бесшумно заступила под выступ, вытаскивая из-за плеч катаны. Остатки стены, когда-то перекрывавшей ущелье, накренились вперед и частично обвалились в этом месте, образовав навес над ее головой, еще один обломок скалы скрывал ее от взгляда со стороны каменистого плато. Если кто и наблюдал за ущельем, то он потерял ее из виду, стоило ей ступить за стену. И рано или поздно он покажется, попытавшись выяснить, куда она делась. Нужно было просто подождать. Несколько долгих минут не происходило ровным счетом ничего. Только ветер выл в скалах, донося до нее слабый запах крови и смерти. Милана ждала, притаившись за камнем и прикинув, что покинет укрытие и продолжит путь только в том случае, если в течение четверти часа никто не появится на виду. Тогда уже можно будет идти по следам, осматривать тела убитых и начинать отыскивать след похитителей Гаярвион. Меньше выжидать было бы слишком рискованно, а больше терять времени она себе позволить не могла. Минуты тянулись одна за другой, и она просто дышала, внимательно прислушиваясь к миру вокруг и ведя счет ускользающим прочь секундам. Звериное чутье сейчас было обострено до предела, она буквально всеми порами своего тела ощущала мельчайшие изменения в окружающем ее воздухе. В горах стояла тишина, но Милана не верила ей. Она чувствовала чужое присутствие, тонкое-тонкое, как волос, отдаленное, как касание перышка. Кто-то был здесь помимо нее, и он тоже выжидал. Миновала еще пара минут, время неумолимо приближалось к отмеренной четверти часа. До ее конца оставалось не так уж и много, когда откуда-то сверху, издали, послышался свист птичьих крыльев. Милана подобралась, сжимая катаны в руках и взывая к образу Огненной в своей груди, чтобы Она стала свидетелем поединка. Грозная любила хорошие бои и всегда покровительствовала тем воинам, что целиком и полностью отдавали себя на Ее милость. Вот только Милана глазам своим не поверила, на мгновение растеряв всю концентрацию без следа, когда на каменистый склон среди припорошенных пылью мертвых тел приземлились… двое гринальд. Самых настоящих гринальд, с огромными орлиными крыльями за плечами, коричневыми с черным окоемом, совсем как те, что получила на развалинах Кренена ее ману, узнав правду об истории своего народа. Но откуда им было взяться здесь, посреди пыльных Хмурых Земель? Анкана предполагали теоретическую возможность, что остатки общих предков анай и вельдов могли пережить катаклизм, вызванный Крол, и даже дожить до нынешнего времени где-то среди заснеженных пиков Эрванского кряжа. Но Милана даже и представить не могла, что увидит их здесь, в непосредственной близости от Страны Мрака. Гринальд были одеты в длинные кожаные пальто, поверх которых темнели тусклые кольчуги без рукавов, так плотно связанные, что даже не звенели при движении. У обоих на поясах висели колчаны, за спинами между крыльев виднелись роговые луки в чехлах. Их черные волосы свободно спускались на плечи, лица закрывали плотные повязки от пыли, закрепленные на затылках. Один из них держал в руке длинное копье с острым изогнутым наконечником почти что в метр длиной, отдаленно смахивающее на косу. Милана притаилась за камнем, не шевелясь и прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. - Где она? – приглушенно спросил первый голос с гортанным выговором, который она разбирала с трудом. – Ты ее видишь? - Нет, - отозвался второй после паузы. – Наверное, прошла Мембрану и ушла в ущелье. Сверху-то не видно. - Пусть идет, с той стороны-то встретят, - проговорил первый после паузы. – Нам приказано наблюдать, а не вмешиваться. - Вряд ли Нар’Такам будет в восторге, если она прямиком на него выйдет. Давай лучше пристрелим на всякий случай. Все меньше хлопот. - А если та, вторая, пошла за помощью, а мы пропустим их приближение? Я не хочу потом разбираться с Нар’Такамом, сам будешь с ним говорить. - Но и вдвоем мы их тоже остановить не сможем. Пойдем, поглядим, куда она ушла, далеко заходить не будем. А если кто еще появится, сразу же доложим ему. - Когда-нибудь твое любопытство погубит тебя, Велехир. - В прошлый раз мое любопытство позволило нам захватить наследницу Бреготта. Потому заткнись и иди за мной. Голоса стихли, а затем они оба направились в сторону Миланы. Она слышала, как негромко шуршат камни под их сапогами, а потому отпихнула прочь все мысли по поводу дальнейшей судьбы наследницы. Один из гринальд проговорился, но сейчас это не имело значения. Сейчас важно было другое. Зверь в ее крови затих, прислушиваясь к происходящему вокруг, а сама Милана закрыла глаза, тем более, что в данный момент они были ей совершенно ни к чему. Слух у нее был развит, конечно, не так остро, как у сестры. Крол всю жизнь оттачивала свои инстинкты и достигла очень высокого уровня восприятия мира в то время, как Милана посвятила больше времени физической подготовке. Но и она прекрасно слышала своих врагов. Слышала, как они дышат, как ступают вперед. Как двигаются их тела, на каком расстоянии от нее самой они находятся. А еще она чувствовала, что перед ней далеко не обычные соперники. Это ощущалось даже в том, как они шагали, как держали себя, как дышали, размеренно и тихо. Эти гринальд знали, как сражаться, и победить их будет не так просто, как кого-нибудь из бернардинцев. Их вела внутренняя сила и чутье охотников, а не привычка полагаться на оружие в своих руках и плечо товарища в бою. Они были поединщиками, бойцами одиночками. А вот анай учили и тому, и другому. Возле камня, за которым она пряталась, гринальд остановились. Милана слышала их, ощущала их присутствие сквозь скалу, за которой притаилась, все еще невидимая для их глаз. Должно быть, они тоже ощущали ее, раз остановились именно здесь. Сильные воины, умелые, полагающиеся на инстинкт. И их было двое против нее одной, значит, нужно было действовать молниеносно. И когда один из гринальд двинулся вперед, скользнув мимо нее и на мгновение оказавшись к ней спиной, Милана больше не ждала. Она рванулась и ударила так быстро, как только могла позволить ее рукам кипящая в жилах сальважья кровь. Катана со всей силы обрушилась на незащищенную шею гринальд прямо над краем плетеной кольчуги, вошла глубоко, упруго запнувшись о шейные позвонки. Сама же Милана отклонилась назад, когда хищное лезвие копья обрушилось сверху вниз, едва не отрубая ей руку. Катаны она тоже лишилась – выдирать ее возможности не было, только отпрыгнуть. - Бхара! – рявкнул мужской голос, и копье вновь ударило вперед, чиркнув по камню в каких-то сантиметрах от бока Миланы. Свободной рукой она схватилась за древко чуть выше лезвия и резко дернула его на себя, надеясь выкрутить из руки противника, но не тут-то было. Он с силой рванул назад, древко вырвалось из ее руки, лезвие чиркнуло по боку, вспоров белоснежную форму и плоть под ней, и Милана с трудом сдержала стон, зажимая рукой рану. И сразу же рванулась вперед, чтобы враг не сумел загнать ее за камень, в ловушку, словно улитку в раковину, призывая крылья и окружая себя уплотненным коконом из огня. Почти сразу же, стоило ей двинуться, лезвие копья ударило вновь, но на этот раз завязло в коконе крыльев, а с другой стороны послышался удивленный вскрик. Милана призвала Богиню и со всей силы раскрыла крылья, отшвыривая застрявшее в левом копье как можно дальше от себя. На этот раз гринальд пошатнулся, и рука его с копьем отлетела далеко в сторону. Милана прыгнула вперед, нанося еще один удар крылом, и он закричал, опрокидываясь на спину и выронив копье, прижимая к обожженному лицу здоровую руку. Кожаное пальто кое-как отвело огонь от руки и тела, но тонкая тканевая повязка не смогла уберечь лицо, особенно его правую сторону, вместо которой теперь была пришкварившаяся, пошедшая трещинами плоть. На месте глаза осталась глубокая зияющая дыра. Гринальд кричал во всю глотку, пытаясь закрыть лицо руками, корчась на земле, будто змея с подрубленной спиной. Игнорируя острую боль в распоротом боку, Милана направилась к гринальд, поднимая катану, но тот вдруг хлестнул крылом, каким-то чудом извернувшись и сумев высвободить его. Жесткие перья подцепили ногу, и она опрокинулась навзничь, больно врезавшись в камни раненым боком, не сдержав вскрика. В следующий миг гринальд бросился на нее, дыша тяжело и рвано, нанося удары руками и крыльями, метя ей в горло. Он успел ударить всего несколько раз до того, как Милана хлестнула его крыльями, на этот раз с обеих сторон. Резко запахло жаренным, жуткий надорванный крик раздробился эхом по тоннелю, и гринальд опрокинулся назад, на этот раз уже не способный сопротивляться. Перед глазами все плыло от боли, она чувствовала горячую кровь, буквально хлещущую из носа, жжение в отбитом боку, но медлить было нельзя. Он слишком громко орал и мог привлечь внимание. К тому же, пока он не умер, ей были нужны сведения. Немыслимым усилием воли она заставила себя подняться, подобрать катану и подползти к извивающемуся на земле гринальд. Лицо его было обожжено уже целиком, обоих глаз не было, кожа сползала с него лоскутами. Он еще хрипел что-то, извиваясь и царапая руками камень. - Я добью тебя, если ты скажешь, куда ее унесли, - хрипло пообещала она, с трудом шевеля начавшими неметь от боли губами. – И твои страдания закончатся. - Бхара!.. – прохрипел он в ответ тем, что осталось от его губ, и в горле его заклокотало. Еще несколько секунд он скреб ногами по земле, а затем вздрогнул всем телом и затих, откинув голову набок. Дыхания его Милана больше не слышала. Она позволила себе минуту на то, чтобы восстановить дыхание и прийти в себя после молотоподобных ударов по лицу. Ощупала нос, который уже начал опухать, но вроде бы сломан не был, оглядела порез на боку. Выглядел он скверно, но благодаря сальважьей крови должен был затянуться скоро. Нужно было только найти место, чтобы укрыться и перекусить, и тогда все пойдет на лад. Допросить гринальд у нее не получилось, так что пришлось довольствоваться тем, что они уже сказали. Судя по всему, где-то на той стороне гор ждала остальная часть отряда крылатых, а этих двоих отправили сюда на случай прихода незваных гостей. И раз никто не прилетел на вопли обожженного орла, с которым дралась Милана, пока еще о ее присутствии здесь никто не знал, и путь для нее был открыт. Морщась, она прикинула, что ей делать. Судя по всему, Нар’Такам, о котором поминали гринальд, был их предводителем и ждал на другой стороне ущелья. И Гаяра могла быть где-то у него. А может, он уже передал ее кому-то, кто повез ее глубже в Страну Мрака. Вряд ли зная, кто она такая, они стали бы убивать ее или пытаться спрятать от господина, которому служили. Милана презрительно сплюнула под ноги, еще раз взглянув на поверженных гринальд. Ничему так и не научились за две тысячи лет, никакого урока из того, чем закончилась их история, так и не извлекли. Она все же задержалась еще буквально на несколько минут, зажимая рукой рану и кое-как проковыляв по заметенным пылью следам просто для того, чтобы убедиться наверняка. Не так уж и потрудились гринальд, заметая следы. За ближайшим крупным валуном лежали трупы лошадей, еще дальше в кучу были свалены тела людей и, судя по тонким чертам лиц и золотистым волосам, эльфов. У нее не было времени на то, чтобы придавать их тела огню, да и ничего, что могло бы гореть, поблизости тоже видно не было. Так что Милана вознесла короткую молитву за их души и взглянула вверх, на затянутые серым полотном туч горы, громко втягивая носом пыльный воздух и пытаясь уловить в нем знакомые нотки запаха Гаярвион. Она поклялась Бернарду и не могла нарушить свое слово.