Танец Хаоса. Одинокие тропы

Над Таахалданом шел дождь. Серое небо, задумчиво тихое, без конца проливалось барабанящими по земле каплями, прохладными и сладкими на вкус. Они падали на холодный камень, прибивая пыль. Они стекали с каменистых террас в проделанные специально для того желоба и устремлялись по ним вниз, к круговой чаше канала на самом дне долины. Вернее, к тому, что от нее осталось. Удар стихии, обрушившейся на Таахалдан по велению Аватары, повредил скалу глубоко под городом, и она раскололась, словно лесной орех, пошла трещинами. Что-то сместилось, навсегда изменилось в рисунке пород и замысловатых эльфийских тоннелей, заставляющих воду глубин подниматься вверх внутри полых тел охраняющих дворец статуй четырех владык и срываться вниз водопадами с их протянутых ладоней. Теперь вода била из-под земли, невозмутимо и упорно заполняя земляную чашу и поднимаясь все выше и выше. Ко дворцу уже невозможно было подобраться никак иначе, кроме как на наспех сколоченных плотах, которые эльфы неловко толкали вперед длинными шестами. Первый ярус жилых построек уже наполовину ушел под воду, и его жители вынуждены были перебраться выше, туда, куда вода еще не успела добраться. Но все это было лишь делом времени, которое безжалостно отсчитывало в обратную сторону оставшиеся до крушения мгновения. И Мефнут казалось, что она почти слышит звук, с которым скрывались в его неумолимом кулаке постукивающие четки минут. Мир был совсем тихим вокруг нее, затаившим дыхание, особенно сейчас, когда серая пелена дождя соединила небо и землю. Шлепали по разлившейся вокруг воде равнодушные капли, ветер улегся где-то в дальних полях усталым добродушным псом, не мешая им делать свою работу, тоже наблюдая с затаенным удовлетворением, как наконец-то безжалостное время отвоевало у эльфов свое право царить и распоряжаться здесь. Не было больше у Мефнут ощущения бесконечности, остановившихся, замерших стрелок часов, растягивающейся под солнечным светом капли меда. Время вернулось на круги своя, когда-то хитроумно отодвинутое прочь чужой беспрекословной волей, от которой ныне не осталось и клочка. И теперь с лихвой брало свое. Его месть сквозила в каждом движении окружающих Мефнут эльфов. В том, с какой вынужденной поспешностью они выполняли приказы своего Владыки, заменившей размеренную неторопливость, четкую обдуманность каждого своего слова и движения. Глаз резало, когда взгляд улавливал пробегающего мимо бессмертного, спешащего по делу, выражение растерянности и непонимания на его лице, что до этого было бесстрастным и бестрепетным. Это выражение имело оттенки и вариации в зависимости от лица, но так или иначе стояло в глазах у всех бессмертных Таахалдана. Они еще не до конца понимали, что произошло, хоть миновало уже несколько дней после случившегося. И они все еще не знали, что делать дальше. Но вода наступала, и им нужно было спешить. Вереница плотов тянулась от медленно тонущего в воде кварцевого дворца к первому, полузатопленному ярусу города. Пустые плоты двигались от берега к дворцу полегче и побыстрее, обратно они едва ползли, отяжелевшие от груза, и эльфы, что толкали их вперед, буквально выбивались из сил, налегая на длинные шесты. Владыка Валадар приказал любой ценой спасти знания, которые Таахалдан бережно собирал и сохранял на протяжении последних трех тысячелетий, а потому плоты покрывали книги, стопки бумаг, древние фолианты, кое-как наспех завернутые в отыскавшийся в хранилищах брезент. На берегу эльфы разгружали плоты и перетаскивали драгоценное содержимое вверх по уцелевшим лестницам на самый близкий к поверхности земли ярус, который должно было затопить последним. Предполагалось, что это даст им время, хоть какое-то время, пока вода поднимается. Время на то, чтобы придумать, что делать дальше. Мефнут зажмурилась, подставляя лицо мягким прикосновениям дождя. Она могла бы сейчас взмолиться Аленне и попросить Ее укрыть ее от капель, создать невидимый щит, что отведет воду прочь, но она не стала этого делать. Отчего-то сейчас, когда мир замер на странной дрожащей грани, тараща на самого себя полные непонимания глаза, ей хотелось чувствовать все, что с ней происходило, переживать каждое мгновение этого всей собой. Безумное мгновение медленного и неумолимого разрушения, которое разворачивалось прямо на ее глазах. Когда вновь воцарившееся здесь время хладнокровно мстило обитателям Таахалдана за долгие века собственного поражения и их казавшегося таким незыблемым триумфа. - Все рушится, - тихонько пробормотала она вслух, отстраненно удивившись собственным словам. Но это разрушение не было ужасным или отвратительным, нет. Оно было печальным и потрясающе красивым, как весь этот край. Как медленно подступающая осень. Статуя одного из четырех Владык наклонилась над дворцом, опасно нависая над ним, готовая рухнуть в любой момент. Владыка Валадар рассеяно помянул при Мефнут о том, что это статуя – Дагаина Мильтара, того самого, чьим потомком был Король Солнце Ирнатир Стальв, Создатель Фаишаля. Вода уже поглотила его лодыжки и теперь поднималась выше, к коленям, с каждым часом не спеша отыгрывая для себя еще несколько метров. Под ней уже укрылась зеленая трава дворцового острова, и теперь кварцевые башни, серые в дымке дождя, вырастали из воды вверх, словно колья, на которые вот-вот должен был опрокинуться грудью Владыка Дагаин. Еще несколько дней, и вода окончательно укроет под собой этот город, образовав озеро в ровном круглом котловане. И только тот, кто захочет однажды нырнуть в его воды, увидит в толще воды среди донных трав и медленно преломляющихся столбов света один из самых прекрасных городов мира, навсегда отобранный у него жадным временем. Мефнут ощутила, как непрошенные мурашки пробежались по загривку, и передернула плечами. Никогда она не видела ничего более грандиозного и неотвратимого, ничего более потрясающего, чем то, что разворачивалось прямо сейчас перед ее глазами. - Какое печальное место и какое загадочное, - тихо проговорила стоящая рядом Авьен, и ее теплые пальцы вплелись в пальцы Мефнут доверчиво и мягко, словно просящий ласки котенок. – Когда-то здесь была столица Мелонъяр Тонала, и Аватара Элонор стерла ее с лица земли. Эльфы построили на ее месте Таахалдан, и вот теперь Аватара Ниера вновь уничтожила и его, словно не хотела, чтобы даже память об этом месте уцелела. Разве возможно такое – дважды? - Все возможно по воле Милосердной, - отозвалась Мефнут, тоже невольно понизив голос. Говорить громко сейчас отчего-то совсем не хотелось. В этой странной тишине громкие звуки казались лишними и какими-то чересчур жестокими. Авьен кивнула, привалившись к ее плечу, и Мефнут ощутила, как мягко сжалось внутри сердце. Она была красивой, такой красивой, что можно было вечности подряд любоваться каждой ее черточкой и не думать ни о чем. Небесный свет лился из ее серых, словно дремучее небо над их головами, глаз, освещая изнутри ее тонкое открытое лицо с правильными чертами. Русая коса ее была переброшена через плечо, густая и тяжелая, шелковая, так и просящаяся под пальцы Мефнут. Белоснежная форма Спутницы охватывала ее тонкий стан и хрупкие плечи. Авьен была тонкой, словно упавший сквозь замочную скважину лунный луч, и иногда Мефнут казалось, что она своими огромными ручищами и неловкими движениями может в любой момент по неосторожности переломить ее пополам. Но под этой хрупкостью и тонкостью черт пряталась сила, какой она никогда еще и ни в ком не видела. Та же неукротимая сила, что сейчас просачивалась из глубин земли прямо под их ногами, грозя неспешно и неотвратимо поглотить навсегда дело рук величайших скульпторов древности. Та же сила, с какой еще совсем недавно стихия бушевала над этим краем, разламывая на куски его прошлое, безжалостно раздирая на клочки его будущее и втаптывая его в персть и камень, в равнодушную землю без следа. Та же сила, что соединяла их в одно целое, делая чем-то гораздо большим, чем один человек, чем даже два человека, нашедшие друг друга. До сих пор Мефнут помнила то ощущение, буквально заполнившее весь мир в конце битвы Аватары Ниеры с Сагаиром. Ощущение, после которого называть ее просто Данкой у Мефнут больше язык не поворачивался. Огромное в частном, единство в тысячах лиц и проявлений, тотальность, состоящая из мириадов крохотных микрокосмов, объединенных в нечто одно, бескрайнее и неописуемое. Как оно все умещалось под кожей одного человека? И как оно было незаметно до того момента ее глазам? Никогда еще в жизни она не испытывала ничего подобного, но совершенно не понимала, почему так происходило. Потому что в тот миг подлинная суть ее самой и всего окружающего наконец-то с потрясающей до глубины души простотой распахнула ей свои объятия, и Мефнут наконец-то поняла. Она даже не смогла бы словами описать, что именно она поняла, так велико оно было. И в том бесконечном многообразии наравне со скалоподобной фигурой Аватары, на плечах которой и впрямь держался весь мир, рядом с ней сверкала светом закатной нежности Авьен. Одна единственная, та самая, которую искало и звало сердце, та самая, к которой сводились все дороги и тропы, к которой вели все пути просто потому, что не могло быть иначе. Мефнут смотрела в нее тот миг, смотрела в нее и видела ее вновь и вновь. Как воспоминание о чем-то чище утренней росы, прозрачнее крылышек сумеречного мотылька, танцующего над самой кромкой масляного блина луны на черной воде, как возвращение к истоку и упокоение в водах, что когда-то дали ей жизнь. Это были всего лишь образы, которым и слов-то не было, и Мефнут даже не могла объяснить, что же она чувствует сейчас. Но Авьен стояла рядом с ней, живая и светлая, знакомая тысячи лет и впервые увиденная, самая нужная и самая неистово желанная на свете, и оставалось лишь тихо-тихо благодарить за нее Аленну Милосердную, что выплела эту дорогу для них обеих. Вновь и впервые, как и всегда. Серые глаза Авьен поднялись на нее, тонкие брови доверчиво надломились. - Почему ты так смотришь на меня? – негромко спросила она, согревая душу Мефнут бесконечной лаской своего взгляда. - Потому что не могу насмотреться, - хрипло отозвалась она, поднимая ее переплетенные со своими пальцы к губам и целуя их, один за другим. Раньше она боялась этого, страшилась касаться Авьен, словно могла неловким движением как-то навредить ее чистой красоте. Но теперь, после того, что с ними случилось по ту сторону связи с Аватарой, этот страх ушел без следа. Авьен улыбнулась ей так искренно и так сладко, что сердце в груди вновь сжалось, пропуская удар. Мефнут отвела взгляд, позволяя каплям дождя касаться ее лица, глядя на то, как медленно уходит под воду Приют Памяти. Это мгновение было поистине невероятным для нее. Таким глубоким и волнующим, пробирающим до самых корней ее существа. И ощущать Авьен рядом с собой сейчас, ощущать ее в своей собственной груди мягкой правильной близостью, родством и смутным ощущением единения было еще дороже. - Ты совсем промокла, - мягко проговорила Авьен, прижимаясь лицом к ее плечу и невесомо целуя губами мокрую ткань. – Пойдем обратно. Они должны были уже закончить обсуждение. Я чувствую, что Ниера успокоилась. Это тоже изменилось после битвы с Сагаиром и изменилось так кардинально, что Мефнут до сих пор не могла привыкнуть к тому. Связь с ними обеими укрепилась, став подобной толстому золотому шнуру, что теперь постоянно напоминал о себе, не давая Мефнут забыть об этом. Она чувствовала по нему настроение Аватары и ее состояние, ощущала, когда она уставала, когда была голодна, когда сосредотачивалась на чем-то или, наоборот, смеялась. Раньше это чувство было гораздо слабее, бледной тенью того, что происходило сейчас, будто душа Ниеры распахнулась перед ней настежь, и теперь для Мефнут в ней не осталось никаких тайн. Как и у нее самой от Ниеры, что тоже ставило в тупик и слегка… пугало? Слово было не совсем подходящим, хоть и весьма близким к тому. Они всегда были друзьями, и Мефнут глубоко любила и уважала Данку, но одно дело – любить друг друга на расстоянии, и другое дело – носить своего друга в своей собственной груди. Теперь их обеих соединяло знание друг о друге, глубокое и сокровенное, очень личное, и Мефнут понимала, что вот сейчас тайн не осталось никаких, даже самых интимных и потаенных, да и впредь их между ними не будет. И с этим приходилось смириться. Сейчас Ниера ощущалась… удовлетворенной. А еще ей хотелось есть, и у нее слегка потягивала голова, - Мефнут ощущала чужую ноющую боль в правом виске. А раз Мефнут ощущала все это, значит, и Аватара должна была чувствовать, как вспыхивает огнем тело Мефнут от каждого самого легкого и непринужденного касания Авьен. И вот это уже делить с ней было совсем странно. Существовали вещи, о которых посторонним знать не следовало, но связь, устанавливаясь, нисколько не интересовалась отношением Мефнут к этой проблеме. Она просто крепла, сливая их в одно, и ей предстояло научиться как-то с этим жить. Скосив глаза на Авьен, Мефнут непроизвольно сглотнула. Раз связь крепла с Ниерой, то и с ней тоже окрепнет, и они тоже будут читать друг друга как книгу. Но существовали ведь и другие Спутники. И вот этого Мефнут уж совсем не хотелось – знать, что чувствует какой-нибудь андозабарский солдат и делить с ним свои собственные ощущения. Возможно, существовал какой-нибудь способ экранировать все это, замыкать на себе, чтобы оно оставалось лишь ее переживанием и ничьим больше? Или хотя бы их переживанием с Авьен, но не общим? Бывшая белая жрица потянула ее за собой, улыбнувшись и наградив долгим взглядом, и Мефнут повиновалась ее движению, наслаждаясь ощущением ее теплых пальцев в своей ладони. Они и вышли-то ненадолго, просто для того, чтобы подышать свежим воздухом, передохнуть немного от духоты помещения, в котором набилось слишком много людей для этой странной, объявшей развалины Таахалдана тишины. Голова у Мефнут была совсем пустой уже который день после того переживания, и она почему-то теперь с трудом воспринимала чужие препирательства, бесконечные споры и разговоры. Она как-то слишком быстро уставала от этого, и заметив по глазам ее состояние, Ниера предложила ей немного передохнуть снаружи. Или прочитала это внутри нее? А причиной препирательств был, конечно же, Владыка Валадар, что вызывало у Мефнут немое удивление. Даже сейчас он не хотел уходить. При том, что его город медленно заполнялся водой прямо у него на глазах, при том, что все уже было решено и спорить не имело никакого смысла, при всех обстоятельствах, которые мир на открытых ладонях подсовывал ему под нос, он все равно пытался противостоять Аватаре Ниере, словно тонущий человек, цепляющийся за последнюю соломинку. И никакие доводы на него не действовали. Они расположились в покоях, выделенных им Владыкой аккурат по приезду; Ниера не видела никакого смысла перебираться куда-то еще. Среди искривленных стволов вишен пряталась уютная дверь, ведущая в вырезанные в скале помещения. За стеклами нескольких окошек теплился свет, виднелись силуэты людей. Мефнут было странно думать, что еще немного, и эту комнатку тоже затопит вода, навсегда похоронив ее под своей равнодушной густой толщей. И под ней уснут их ночи с Авьен, и тихие ужины бок о бок за одним столом, и смех, что звучал в маленькой уютной комнате, полной запаха циновок и теплого света свечей. Как странно! Все места, где мы были счастливы, мы оставляем за своей спиной, и время поглощает их без остатка. Как будто гонит нас вперед, не позволяя останавливаться, не позволяя даже обернуться назад. Авьен первой распахнула дверь, и Мефнут, вздохнув, шагнула следом за ней в комнату, всем телом ощущая изменение атмосферы. Если снаружи всем правила тихая неизбежность, смирившаяся и медленно ведущая обратный отсчет, то здесь разлилась горечь и боль, и страх, и непонимание. Разговор не прервался, как только они зашли, собравшиеся лишь бросили на них короткие взгляды и сразу вернулись к обсуждению. Комната была просторной, но сейчас сюда набилось достаточно народа для того, чтобы Мефнут задыхалась внутри. Владыка Валадар стоял у стола, заложив руки за спину и сжимая правой ладонью запястье левой так, что от напряжения у него даже пальцы побелели. Он был одет в белоснежные траурные одеяния, распустил свои пепельные волосы, доходящие ему до лопаток, присобрав их на середине длины почти что и не закрепленным шнурком, который держался так слабо, будто готов был в любой момент соскользнуть с гладких прядей. Его золотые глаза сейчас полнились гневом и болью, взгляд их не отрывался от стоящей напротив у стола Аватары Создателя, игнорируя всех остальных собравшихся в комнате людей. Лорд Ликард Тан’Тамаранид, молодой мужчина с идеальной выправкой и властными чертами лица, расположился подле Аватары, как и она, всматриваясь в разложенные на столешнице карты местности. Он нравился Мефнут своей рассудительной сдержанностью, достоинством, с которым держал себя. В нем чувствовалась уверенная сила и надежность, так резко отличающая его от чванливых, переполненных спесью жрецов юга, на которых Мефнут уже успела вдоволь насмотреться в Ишмаиле и Андозабаре. Которой был переполнен и приятель Ликарда, лорд Лайам до’Витор, тоже находящийся здесь. Правда, сейчас он уже не ухмылялся так широко и нагло, как в самом начале их знакомства. Учиненные Аватарой разрушения несколько сбили с него пыл, и теперь Лайам больше хмурился из-под темных бровей, потирая заросший короткой щетиной подбородок и бросая осторожные взгляды на Аватару, словно решал, как ему вести себя с ней в дальнейшем. В стороне у окна в кресле со скучающим видом расположилась Мейра Тан’Элиан, единокровная сестра Ниеры, и Мефнут, поглядев на нее, в который раз уже поразилась их различиям. Неуловимо похожие тонкими чертами лица и светлыми глазами, они при этом казались далекими друг от друга, как солнце и луна. Каштановые локоны спускались на плечи Мейры, оттеняя ее лицо, нанося на него глубокие тени. Взгляд ее невозможно было прочитать, холодный и отстраненный он не отрывался от Аватары, внимательно следя за каждым ее движением. Так охотник следит за своей добычей в ожидании ее ошибки, и это не очень-то нравилось Мефнут, как и она сама. В ее жилах текла и человеческая кровь, в отличие от той же Ниеры, ее отец был мелонцем, но при этом Мейра Тан’Элиан выглядела куда более эльфийкой, чем чистокровная Аватара. Она стояла у стола, глядя на карту, разложенную перед ней на пустой столешнице, и взгляд ее был спокойным и бестрепетным. Низкорослая, миниатюрная, но при этом крепкая, как и все анай, с отросшими до плеч густыми медными кудрями, с тонкими чертами лица, на которых проступала печать бессмертия, как и у других собравшихся здесь эльфов. Она подняла глаза на вошедшую Мефнут, и та на миг задержала дыхание. Что-то новое теперь было в этих глазах, серо-голубых, словно растревоженное море. Не властность, нет. И не сила. Мефнут пыталась подобрать тому слово уже который день, но пока еще не находила его. Ее взгляд стал пронзительным, как копье, насквозь пробивающее незащищенную грудь, он стал нечеловеческим и не потому, что сама она человеком не была. Просто Ниера смотрела, и под ее взглядом невозможно было солгать, покривить душой, что-то скрыть. Она смотрела и видела все до последней детали, и Мефнут еще не до конца поняла, как ей самой теперь взаимодействовать с этой новой Аватарой. - Мы почти закончили перевозку документов из трех последних хранилищ. Мне нужно еще двенадцать часов или около того, и работа будет закончена, - сухо докладывал Валадар, глядя в упор на Ниеру и цедя слова сквозь стиснутые зубы. – Только после этого я смогу выделить вам оставшихся эльфов. Не раньше. Мефнут удовлетворенно кивнула самой себе. Понятно, почему Ниера испытывала облегчение: судя по всему, Валадар наконец-то согласился предоставить ей своих поданных для атаки на Аориэн, в котором разместились приведенные Сагаиром войска. До этого на протяжении нескольких дней он наотрез отказывался обсуждать возможность штурма, приводя всевозможные аргументы в поддержку своих слов. С частью из них Мефнут была полностью согласна. Эльфы Таахалдана действительно не умели сражаться, не имели никакого боевого опыта и уступали в численности войску людей почти что в семь раз. И пытаться с их помощью выбить мелонскую армию из города было затеей весьма сомнительной. Сам Сагаир исчез сразу же после сражения с Ниерой, буквально растворился в воздухе без следа, и его поиски ни к чему не привели. А вместе с ним исчез и Провидец, и это стало весьма дурной новостью для всех них. В конце концов, Сагаир и не скрывал, что атака на Таахалдан имела целью именно захват Провидца, и теперь он, судя по всему, находился в руках одного из Эвилид или на пути в эти самые руки. Одни Небесные Сестры знали, какие беды это могло сулить в будущем. Правда, исчезновение Сагаира в том числе сыграло и им на руку. Людское войско не нападало, отступив в человеческую столицу провинции Рамасан – город Аориэн, расположенный неподалеку от входа в Таахалдан и покинутый его жителями около полугода тому назад. Но и уходить прочь солдаты тоже не спешили. Видимо, учиненные Ниерой разрушения произвели на командование сильное впечатление, и те не торопились бросать людей на штурм лишившегося Мембраны полуразрушенного города. Да и зачем им было нести потери, если оставалось только подождать, пока вода полностью заполнит котлован, и эльфы сами вынуждены будут вылезти из него наружу, оказавшись зажатыми между человеческим войском и водой за их спинами? У людей тоже были разведчики, и хоть немногочисленные стражи Таахалдана сейчас разместились по периметру котлована и дежурили, не позволяя лазутчикам подбираться близко, а все равно скрыть от них происходящее полностью вряд ли было возможным. Вот и получалось, что штурмовать Аориэн в лоб – самоубийственная затея, ровно как и попытка выиграть время, отсиживаясь в медленно наполняющемся водой котловане. Сама Мефнут не слишком хорошо представляла себе выход из сложившегося положения. Разве что Ниера в одиночку попытается уничтожить или хотя бы хорошенько потрепать и напугать мелонскую армию, но для этого ей требовалось гораздо больше силы, чем могла предоставить в ее распоряжение Авьен, какой бы сильной она ни была. Сама-то Аватара теперь была отрезана от Источников Энергии без следа и видимой причины, и это тоже не могло не тревожить, добавляясь еще одной гирей на чаше весов, тянущей их всех к земле. Странное время, вновь отстраненно подумала Мефнут, проходя мимо Владыки Валадара и мелонцев к столу. Все вокруг нее буквально рассыпалось на части, словно песчаный замок под лучами палящего солнца, высушившего из него всю воду, все рушилось, и остановить все это не было никакой возможности. Но при этом каким-то неописуемым образом она, отстраненная и тихая, ощущала глубокую правильность всего происходящего. Завораживающую красоту безвозвратной утраты, которая должна была бы пугать ее, но не пугала. Они с Авьен остановились в стороне от стола, неподалеку от Аватары. Мефнут приметила колкий взгляд Валадара, брошенный на них через плечо, но гораздо больше ее напрягло то, как смотрел Лайам. Причем смотрел он на Авьен, и глаза его чуть щурились, задумчивые и темные. Пальцы Мефнут непроизвольно сжали рукоять долора на поясе. Слишком много позволял себе этот человек того, чего позволять не стоило. - Двенадцать часов – это чересчур долгий срок, - покачал головой Ликард, с ожиданием глядя на Ниеру. Выглядел он спокойным и собранным, но что-то в его позе, в том, как он держал голову, как смотрел слегка исподлобья, выдавало его напряжение. – К тому моменту стемнеет, и они могут все же предпринять попытку окружить нас. Разведка докладывает, что в Аориэне заметно движение. Полагаю, они попробуют под покровом темноты взять город в кольцо. - Первоочередная задача - спасти рукописи, - покачал головой Валадар, и в голосе его звучало упрямство. – Это бесценные знания, собранные нами за прошедшие века, это истинные сокровища мира. Нельзя позволить им погибнуть. - Если мы не отвлечем их внимание, то они все равно погибнут, - отчеканил Ликард, глядя ему в глаза. – Мелонская армия не даст нам вытащить все это наверх, они окружат город и будут отстреливать тех, кто попытается выбраться из ловушки. И эти бесценные знания просто утонут вместе со всеми жителями. - Я не вижу, как вылазка поможет нам в этой ситуации, - покачал головой Валадар. – Ни сейчас, ни потом. Их больше, они сильнее, к тому же, они уже добились того, зачем пришли сюда – захватили Провидца. А это значит, что мы можем договориться с ними. - Договориться? – криво усмехнулся Лайам, глядя на эльфа с открытым пренебрежением, и на этот раз Мефнут была согласна с ним. – При том, что они стоят на стороне нашего Врага? Вы и с ним тоже собираетесь договариваться, Владыка? - Они даже не ведают, кому служат, - поглядел на него Валадар. – И пока это так, надежда остается. - Мы уже обсудили этот вопрос и уже пришли к договоренности, - прозвучал тихий голос Ниеры, но в нем было столько неумолимой силы, что разгорающиеся споры разом стихли, будто пламя, потушенное опрокинутым ведром воды. - Ни о какой сдаче не может быть и речи. Как и о том, чтобы тянуть время. Вы сами признали, что это бессмысленно, Владыка Валадар. И я не вижу необходимости в том, чтобы вновь повторять одно и то же. Эльф сжал зубы, Мефнут увидела, как играют желваки на его щеках. Ниера тем временем опустила глаза к лежащей перед ней карте, на которой была изображена провинция Рамасан и примыкающие к ней предгорья. Множество мелких черных точек отмечало населенные пункты, в которых раньше обитали люди, ныне заброшенные. Одним из предложенных вариантов было отступление под покровом темноты вглубь провинции, но Владыка наотрез отказывался покидать свой полуразрушенный дом, да и вряд ли мелонские солдаты предоставили бы им такую возможность. Их разведка наблюдала за Таахалданом со всех сторон, и весьма сомнительно, что даже ночью была возможность уйти незамеченными, тем более унести с собой все рукописи из хранилищ Приюта Памяти, а именно на этом настаивал Валадар. Вообще-то ситуация сложилась хуже некуда, и Мефнут по всем правилам стоило бы беспокоиться об этом. Но она почему-то не ощущала беспокойства. Только покой, безбрежный, как серое небо над их головами, переполняющий всю ее целиком. Все в воле Твоей, Милосердная, все в Твоих руках. Мефнут подняла глаза и поглядела на Ниеру. Ее лицо тоже было бестрепетным и тихим, а взгляд – почти что расслабленным. Она не тревожилась совсем в отличие от всех, кто собрался здесь и сейчас. Она была недвижимым сердцем урагана, в котором время и впрямь застыло, прекратив свой ход, хоть и повсюду вокруг нее неслось, как безумное. В комнате повисла тишина после ее слов, мужчины мрачно рассматривали карту на столе, над которой склонилась Ниера. А она вдруг как-то странно прищурилась, а потом ткнула пальцем в точку на карте, расположенную почти у самого подножья Заоблачного Кряжа. - Помнится мне, когда-то здесь стоял город под названием Гадаль. Довольно крупный город, с хорошей крепостной стеной, с каменоломнями, что примыкали к нему. И он не был разрушен во время Танца Хаоса, мы не дошли туда, - она задумчиво склонила голову к плечу, словно пытаясь припомнить, почему именно. – Там можно было бы укрыться на время. Мефнут испытала странное чувство. Это была все та же Данка, которую она знала всю свою жизнь с самого раннего детства. Но при этом это была и другая женщина, которая помнила события трехтысячелетней давности. Ее черты порой проступали сквозь лицо Ниеры, меняя ее взгляд, придавая ему какой-то незнакомой Мефнут порывистости, неукротимости, которой в ее привычной Данке и в помине не было никогда. Даже голос ее менялся, становясь иным, в такие моменты, и они теперь случались все чаще. Это началось после возвращения в Мелонию, в Андозабаре Мефнут подобного за Данкой не замечала. Ответила ей Мейра Тан’Элиан из своего кресла, проговорив скучающим тоном: - Этот город был разрушен позже, примерно полторы тысячи лет тому назад во время восстания Карада Окаянного и его попытки захватить мелонский трон. Там сейчас только руины, зарастающие травой, и ничего больше. Он не подойдет. - Я не понимаю, почему мы обсуждаем это, - поморщился Владыка Валадар, сверля Ниеру горящим взглядом золотых глаз. – Я уже говорил, что не оставлю свой город… - Тогда зачем вы спасаете свои рукописи? – прервала его Ниера, подняв на него умиротворенный взгляд. – Почему бы в таком случае не оставить все как есть и не упокоиться вместе со своим городом под водой, что вот-вот накроет его? – Эльф заморгал, и она продолжила, не давая ему опомниться. – Ваш дом разрушен, вражеская армия стоит на его пороге, чтобы уничтожить ваших людей. Эту армию ведет Сети’Агон, и он не остановится ни перед чем, пока не сотрет вас с лица земли вместе со всей вашей памятью, которую вы так берегли все эти годы. И вы все равно отказываетесь уходить отсюда. – Она склонила голову набок, разглядывая его с отстраненным любопытством. – В таком случае, почему бы не позволить ему сделать свое дело и уничтожить всех вас? - Что вы говорите?.. – выдохнул Владыка Валадар, отшатнувшись от нее, будто она ударила его. - Я говорю, что мое терпение на исходе, Владыка, - она смотрела на него бестрепетно и равнодушно, и последний огонек интереса погас в ее глазах, словно догоревшая лучина. Точно так же она могла бы смотреть на мебель или скучную книгу, бесцельно занимавшую ее внимание. Мефнут внезапно поняла, что ошиблась в своих выводах. Владыка Валадар до сих пор не согласился на ее условия, но Ниера все равно ощущала удовлетворение. Не потому, что добилась своего, а потому, что это перестало ее волновать. Вывод был парадоксален, и Мефнут поглядела на нее совершенно иначе, по-новому. Что-то кардинально поменялось в ней после той битвы, и теперь она стала иной. Данка, которую она знала там, дома, никогда не звучала бы так равнодушно в подобной ситуации. – Если вы не намерены принимать мою помощь и хотите погибнуть здесь вместе со своим городом, я более не буду отнимать ваше время и отвлекать вас от этой задачи. У меня есть дело, которое я должна завершить, враг, которого я должна победить. И я сделаю это так или иначе, с вашей помощью или без нее. Так что решайте здесь и сейчас: вы остаетесь и умираете вместе со своим городом, знаниями и подданными, или вы соглашаетесь работать со мной и делаете то, что я вам скажу. - Вы не можете приказывать мне, - эльф вскинул голову, разъяренно сверкая глазами и глядя на нее сверху вниз. – Вы не можете требовать от меня подчинения, как от одного из своих Спутников! - Отчего же? – пожала она плечом, продолжая равнодушно смотреть в его глаза, и лицо стоящего подле нее Ликарда вытянулось, а сам он выпрямился, глядя на нее так, будто видел впервые. Лайам и вовсе застыл, не мигая и не сводя с нее взгляда. – Я нужна вам, потому что без меня вы не справитесь, и вы это знаете. Но вы артачитесь, будто упрямый ребенок, отказываясь принимать мою помощь и делая вид, что оказываете мне одолжение, позволяя спасти себя и свой народ. Я достаточно уже сказала и сделала, достаточно предложила вам, чтобы и дальше продолжать этот глупый фарс. И я последний раз спрашиваю вас: вы остаетесь умирать здесь или уходите со мной? Больше тратить попусту на вас свое время я не намерена, так что мне нужен четкий ответ. В комнате повисла звенящая тишина, и Мефнут ощутила, что задержала дыхание, ожидая развязки. Нет, это была не та Данка, которую она знала. Та Данка никогда не ставила ультиматумов, никогда никого ни к чему не принуждала. Та Данка танцевала в золотых руках жизни, одаривая ее своей лаской и нежностью, щедро делясь светом своего сердца со всем окружающим ее миром. Та Данка сопереживала и плакала, она умела сострадать, она тянула руку помощи. И она не была равнодушной. Но была ли она равнодушной сейчас? Золотое море покоя плескалось у Мефнут под ребрами, переливалось, бестрепетное, невозмутимое. Все было в нем одновременно, в глубине этих бездонных вод: и тоска, и боль, и отчаянье, и радость, и смех, и слезы. Все было в нем одновременно и равно возможно, все существовало в один миг, живое и бесконечно полное. Она подняла глаза, глядя на Аватару Ниеру, пытаясь разобраться, кого же она видит перед собой сейчас. Это несомненно была Данка, и не она одновременно с этим. Такая же странная, как время, уложившее свои неумолимые руки им на плечи. Такая же неотвратимая, как разрушение, что одно мгновение за другим подтачивало город под ними изнутри. Аватара Создателя. Валадар молчал, и желваки на его щеках перекатывались, играя под кожей. Ни следа не осталось от отстраненности и невозмутимости, с которой он встретил их здесь считанные дни назад, и по сравнению с незыблемой Ниерой он сейчас казался разъяренным мальчишкой, сжимающим кулаки и все никак не способным перебороть свою гордыню и принять протянутую руку помощи. А рука тем временем уже почти отдернулась. Почти. Ниера моргнула, обрывая зрительный контакт и безразлично отворачиваясь от него, и в этот момент он почти что выкрикнул, будто почуял, что другого шанса у него действительно не будет. - Хорошо! Ваша взяла, нерожденная! Я согласен. – Последние слова он выдохнул как-то устало и сломлено, и плечи его опали, как у человека, у которого больше не осталось сил бороться. Мефнут ощутила изменение в воздухе, как будто невидимое напряжение спало, и дышать стало легче. Как будто вздувшаяся горная река наконец-то прорвала, проломила запрудившие ее камни и вновь побежала по старому своему руслу привольно и легко. – Делайте, что хотите. Только спасите мой народ и его душу – знания, ради которых мы живем. Я на все согласен ради этого. - Хорошо, - кивнула Ниера, и на лице ее ничего не отразилось. Ни удовольствия от того, что все сложилось именно так, ни радости от того, что ее взяла. Мефнут чувствовала внутри себя ее море покоя, ни на миг не нарушенное ни единой волной. Но у нее язык бы не повернулся сказать, что Ниера была равнодушна к тому, что сейчас произошло. Уперевшись руками в стол, она продолжила: - В таком случае я хочу, чтобы вы ускорили разбор хранилищ. Я намерена покинуть Таахалдан до темноты и забрать с собой всех его обитателей до последнего. - Покинуть? – заморгал Ликард, глядя на нее во все глаза. – Но как? Каким образом? И куда мы направимся? Несколько мгновений она молчала, вглядываясь в карту перед собой, раздумывая о чем-то, а Мефнут все смотрела на нее и глаз отвести не могла. Она не была готова к этой новой Ниере, она не знала, как вести себя с ней. И она совершенно не понимала того, что происходило прямо сейчас в этой комнате. Впрочем, как и все остальные, не сводившие с нее глаз. - Сагаир увозит Провидца в Латр, в Латре же находятся и Эвилид, контролирующие оттуда страну и вторжение в нее темных войск. А это значит, что нам нужно попасть туда как можно скорее и сделать так, чтобы этого не случилось, - заговорила она, целиком и полностью посвятив свое внимание лежащей перед ней карте. – Но, как вы уже сказали, Владыка, не все ваши подданные способны сражаться. Как минимум нужно оставить где-то женщин и детей, которые не смогут участвовать в сражениях, укрыть их в безопасности, а вместе с ними спрятать и накопленные вами рукописи. Мне нужно знать, есть ли где-то поблизости безопасное место, где это можно было бы сделать? На ум приходит только Гадаль, но как уже было сказано, он разрушен, так что жду ваших предложений, господа. Несколько секунд в комнате стояла тишина, а потом Владыка Валадар неохотно, словно ему и вовсе не хотелось разжимать челюстей, заговорил: - В предгорьях к северо-востоку отсюда есть заброшенная каменоломня. Мы брали там камень для строительства города, прорыв несколько технических тоннелей. Она частично затоплена, но оттуда есть выход на поверхность. А тоннели в более-менее сносном состоянии, и по ним смогут пройти груженые подводы. - Почему вы не сказали об этом сразу? – все-таки не сдержалась Мефнут, чувствуя оцепенение и глубочайшее удивление. Как можно было оставаться таким глупцом? Когда все вокруг рушилось, когда надежды не оставалось, и смерть нависла над всеми его подданными, как можно было так долго тянуть? – Если есть безопасный способ выбраться отсюда подальше от глаз людей, почему вы не рассказали нам? - Потому что я вообще не хотел отсюда выбираться, - зло сверкнул на нее глазами Валадар. – Потому что это мой дом, с таким трудом построенный заново, и я не хочу бросать его во второй раз! - Все когда-то заканчивается, всем нам приходится выбирать: идти дальше или умереть, - без тени удивления, будто ждала услышать именно такую новость, проговорила Ниера. – Вас я попрошу ускорить эвакуацию столь ценных для вас рукописей и начать погрузку подвод всем необходимым для перехода. Время не ждет никого из нас, Владыка. И до темноты его осталось не так уж и много. - Я понял вас, нерожденная, - процедил он сквозь зубы, мрачно глядя на нее, а затем резко развернулся и без единого слова покинул комнату. Мефнут ждала, что он с грохотом захлопнет дверь за своей спиной, но этого почему-то не произошло. - Что прикажете делать нам, миледи Аватара? – вопросительно посмотрел на нее Ликард. На него произвело впечатление все произошедшее. Теперь он смотрел на Данку гораздо пристальнее, чем раньше, да и голос его звучал уже не так властно. - Следите за людьми и дайте мне знать, если они попробуют что-то предпринять. Нам нужно только продержаться до темноты. Но я встречу их, если понадобится. Она просто констатировала факт, произнеся все это будничным тоном, но у Мефнут вновь мурашки по плечам побежали. Данка, которую она знала, никогда не сказала бы ничего подобного. Ее бросало в дрожь при одной мысли о насилии, и она никогда никому не угрожала. А за последние четверть часа это случилось уже не единожды. Мужчины низко поклонились ей и вышли из помещения, притихшие и задумчивые. За ними ушла Мейра Тан’Элиан, напоследок одарив Ниеру долгим пристальным взглядом. Мефнут почему-то подумалось, что Аватара не нравится ей, и что с ней в будущем могут возникнуть проблемы. Откуда взялось это чувство, она сказать не могла: лицо и глаза Мейры ровным счетом ничего не выражали, и прочитать по ним что-либо было просто невозможно. Когда дверь за мелонцами закрылась, Ниера обернулась к ним с Авьен, и Мефнут внезапно ощутила желание последовать за ними. Взгляд Ниеры парализовал, в одно мгновение завладев ее вниманием. Она вдруг ощутила себя пылинкой, пойманной в солнечный луч: ей оставалось лишь танцевать в нем, пропуская через себя интенсивность всепобеждающих лучей и полагая, что она все еще что-то решает сама, что она все еще сама избирает для себя свою дорогу и то, какое движение сделать следующим. Но даже при всей его невыносимости, в нем все равно оставалась мягкость, теплая, как первые лучи весеннего солнца. - Мне нужна ваша помощь, - тихо проговорила Ниера, и на этот раз Мефнут увидела перед собой Данку, ту самую, с которой разделила пополам свое детство. Хоть и очень выросшую с тех пор. – Боюсь, без вас мне не справиться.